CC BY
51
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 2 (51). С. 151-159.
УДК 343
ВОЗРАСТ МЕР УГОЛОВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
THE AGE OF CRIMINAL EXPOSURE Н. В. ЩЕДРИН, А. А. ТУЛИКОВА (N. V. SHCHEDRIN, A. A. TUPIKOVA)
Авторы полагают, что минимальный возраст применения уголовно-правовых мер воздействия необходимо устанавливать дифференцированно к каждому из ограничительных видов воздействия, которые предусмотрены в Уголовном кодексе Российской Федерации.
Ключевые слова: возраст; уголовная ответственность; меры наказания; меры безопасности; меры восстановления; меры поощрения.
The authors believe that the minimum age of application of criminal-legal measures must be set differentially for each of the restrictive effects, which are stipulated in the Criminal Code of the Russian Federation.
Key words: age; criminal liability; penalties; security measures; recovery measures, and incentives.
В уголовно-правовой науке не прекращается дискуссия о возрасте уголовной ответственности. Ряд учёных считает, что за особо тяжкие преступления возраст уголовной ответственности необходимо снизить [14]. В обоснование своей точки зрения они приводят следующие аргументы: акселерация современных подростков, растущее количество общественно опасных деяний, совершаемых лицами, не достигшими 14 лет, структура и тяжесть совершённых ими преступлений, пример других стран [5; 6]. Как пишет А. В. Давыденко, случаи совершения общественно опасных деяний, содержащих объективные признаки преступления, несовершеннолетними в возрасте 12-13 лет являются достаточно распространённым явлением. По данным официальной статистики, ежегодно в стране выявляется более 300 тыс. общественно опасных деяний несовершеннолетних, причём 100 тыс. из них совершается лицами, не достигшими возраста 14 лет, что исключает их уголовную ответственность в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации (далее - УК РФ) [7]. В этой логике снижение возраста уголовной ответственности является реакцией на со-
вершение общественно опасных деяний малолетними.
По мнению А. В. Давыденко, сдерживающие подростков факторы в законодательстве отсутствуют и, вместе с несовершенством законодательной базы в сфере профилактики подростковой преступности, это ведёт к увеличению числа убийств, совершаемых малолетними лицами, а уголовная ответственность является одним из основных способов предупреждения совершения преступлений несовершеннолетними [8].
В 2012 г. был подготовлен законопроект, который предусматривает изменение существующего возраста наступления уголовной ответственности: общий возраст уголовной ответственности - 14 лет, пониженный возраст - 12 лет [9].
Противники снижения возраста уголовной ответственности [10-12] утверждают, что изменение возраста в сторону уменьшения противоречит современной тенденции гуманизации. Эта точка зрения также аргументируется данными уголовно-правовой статистики: число преступлений несовершеннолетних из года в год снижается [13; 14]. В понижении минимального возраста уголовной
© Щедрин Н. В., Тупикова А. А., 2017
ответственности нет необходимости, а в некоторых случаях его необходимо даже повышать [15-17], причём не только нижний, но и верхний возрастной предел несовершеннолетия [18].
Мы полагаем, что для конструктивного обсуждения проблемы возраста уголовной ответственности надо определиться, что такое «уголовная ответственность» и какие виды воздействия входят в её объём.
Несмотря на многократное использование термина «уголовная ответственность», УК РФ не содержит его определения, что ставит специалистов в сложное положение. Раздел V «Уголовная ответственность несовершеннолетних» включает единственную главу, которая называется «Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних». Но в этом разделе и в этой главе кроме наказания предусмотрены принудительные меры воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ), которые явно не входят в объём уголовной ответственности.
Такая конструкция порождает ряд вопросов. Как, например, принудительные меры воспитательного воздействия, не являясь видом уголовной ответственности, попали в названный выше раздел и в названную выше главу? Почему законодатель, обозначая в ст. 20 УК РФ возраст, с которого наступает уголовная ответственность, «забыл» установить возраст, с которого можно применять принудительные меры воспитательного воздействия? Чем отличается освобождение от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК РФ) от освобождения от наказания с применением тех же принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 92 УК РФ)?
Л. В. Иногамова-Хегай считает, что «сущность уголовной ответственности состоит в ограничении прав и свобод лица, основанном на осуждении лица, закреплённом во вступившем в силу обвинительном приговоре суда. Только когда лицо признано официально преступником, а совершённое им общественно опасное деяние - преступлением, есть основание утверждать, что лицо привлечено к уголовной ответственности. Уголовная ответственность состоит в государственном принуждении лица, применении к нему мер уголовно-правового харак-
тера» [19]. Аналогичную позицию ещё ранее высказывал А. Н. Тарбагаев [20].
Иными словами, освобождение судом несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия в соответствии со ст. 90 УК РФ не является реализацией уголовной ответственности. Но если то же самое осуществляется судом в соответствии со ст. 92 УК РФ при освобождении от наказания - это уже форма реализации уголовной ответственности.
Возникает резонный вопрос: от чего ещё, кроме наказания и судимости, освобождается несовершеннолетний правонарушитель в первом случае? Если от осуждения - порицания, то можно прийти к удивительному умозаключению: при освобождении по нереабилити-рующим основаниям хотя и в досудебной стадии, но тем не менее всё-таки судом (ст. 427 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) содеянное преступлением признаётся «неофициально», а преступник за его совершение от имени государства и общества почему-то не порицается.
Обстоятельно сопоставив обе законодательные конструкции, Т. Г. Понятовская обнаружила ещё ряд парадоксально-противоречивых моментов и констатировала наличие «известной доли притворства и манипуляций буквой закона» [21].
Перечень «несуразностей», связанных с наличием в УК РФ категории «уголовная ответственность», можно продолжить, но, к сожалению, их констатация не делает уголовный закон более понятным для населения, удобным для правоприменителей и вряд ли облегчает участь несовершеннолетних правонарушителей.
Для устранения «логических тупиков» следует либо уточнить понятие уголовной ответственности, либо вообще отказаться от использования этого понятия. По нашему мнению, первый вариант в ближайшее столетие вряд ли можно реализовать. В общей теории права по поводу соотношения юридической ответственности и наказания к согласию до сих пор не пришли [22]. В уголовно-правовой науке мы насчитали не менее 8 основных подходов к определению уголовной ответственности1.
Дискуссии продолжаются, трактовки понятия множатся, а надежды на консенсус
в этом вопросе становятся всё более призрачными.
Более перспективным нам представляется второй вариант - отказаться от использования категории «уголовная ответственность» [23]. Убеждены, что польза от этого будет огромная, а негативные последствия отказа - малоощутимыми.
Напомним, что категория «уголовная ответственность» введена в российский легальный и научный оборот относительно недавно - в 50-60-е гг. прошлого столетия. До этого российская уголовно-правовая система как-то обходилась без неё.
В большинстве зарубежных уголовно-правовых систем эта категория не используется, а потому ссылки на то, что возраст уголовной ответственности в этих странах ниже, чем в России, мягко говоря, некорректны. Без специального сравнительно-правового исследования непонятно, о чём идёт речь в законодательстве той или иной страны: о возрасте уголовной ответственности или о возрасте применения мер уголовного воздействия (санкций)?
Проверка с помощью методологического приёма, известного как «Бритва Оккама», показывает, что категория «уголовная ответственность» является не только излишним звеном, но и мешает пониманию и восприятию управленческого механизма уголовного воздействия. Не случайно в значительной части работ последних лет вместо термина «уголовная ответственность» используется термин «уголовно-правовое воздействие» [24].
Избавившись от «пятого колеса» в виде уголовной ответственности, мы наконец-то обнаружим, что «телега» российского уголовного права давно уже не только стоит, но и движется вперёд благодаря четырём основным «колёсам» - видам уголовного воздействия: мерам (санкциям) наказания, безопасности, восстановления и поощрения [25; 26].
Такая «четырёхколёсная», или «четы-рёхколейная», модель правовых последствий деяния, запрещённого уголовным законом, позволяет сформулировать принципиально новый подход: возраст применения мер воздействия (санкций) должен устанавливаться относительно каждой из них.
Из четырёх перечисленных выше санкций в действующем уголовном законе ле-
гальное определение имеет только санкция наказания (ст. 43 УК РФ). Но, как нам представляется, определение наказания и его цель должны быть скорректированы. В новом УК РФ характеристика наказания могла бы выглядеть так: «Уголовная санкция наказания есть предусмотренная настоящим Кодексом мера государственного принуждения, назначаемая судом.
Уголовные санкции наказания могут применяться к физическому лицу, совершившему уголовное преступление или уголовный проступок, и заключаются в лишении законных благ или ограничении прав и свобод этого лица.
Уголовные санкции наказания применяются в целях формирования установок о неприемлемости и невыгодности совершения уголовных деяний как у самого лица, совершившего уголовное преступление или проступок, так и у окружающих» [27].
Санкции безопасности в российском уголовном праве исследованы гораздо меньше, чем наказание, хотя они «квартируют» в российском уголовном законодательстве так же долго и, пожалуй, не менее распространены, чем меры наказания. Ограничения безопасности (т. е. специально-предупредительные запреты и обязанности) являются составной частью таких мер уголовного воздействия, как условное осуждение и условно-досрочного освобождение. Санкции безопасности являются стержнем подавляющего большинства принудительных мер воспитательного воздействия. Однако в отличие от наказания они почему-то до сих пор не уд о -стоились полноценного признания в теории и определения в законе.
Полагаем, что положение должно быть исправлено. В УК РФ это положение могло бы выглядеть так: «Уголовная санкция безопасности применяется к физическому лицу или к организации, которые совершили уголовное деяние, и заключается в обнародовании сведений, изъятии имущества, возложении специальных запретов и обязанностей.
Уголовные санкции безопасности применяются к физическим лицам в целях ограничения возможности совершения новых преступных деяний и создания условий для эффективного воспитательного и медицинского воздействия, к организациям - в целях
ограничения возможности совершения новых преступных деяний» [28].
Санкции восстановления в системе российского права «прописаны», главным образом, в гражданско-правовой отрасли. Но в последние годы мы наблюдаем начало их возвращения в уголовное право, и это произошло как раз в рамках института принудительных мер воспитательного воздействия. В п. «г» ст. 90 УК РФ предусмотрено «возложение обязанности загладить причинённый вред».
Восстановительная модель успешно внедряется в уголовное право во всём мире [29], в России [30] и прежде всего - в ювенальное уголовное право. Уверены, что меры восстановления в ближайшей перспективе должны поменять статус «нелегальных мигрантов» и обрести «равноправие» с другими уголовными санкциями. Пример тому - уголовное законодательство ФРГ, где в последние десятилетия достаточно успешно реализуется модель «преступник - жертва - компенсация» (Täter - Opfer - Ausgleich - ТОА). В связи с этим немецкие учёные отмечают появление в уголовном праве третьей «колеи» - мер восстановления (die Wiedergutmachung). В новом УК РФ они могут быть определены следующим образом: «Уголовная санкция восстановления применяется к физическому лицу или к организации, которые совершили уголовное деяние, и заключается в обязанности этого лица или этой организации возместить ущерб или иным образом загладить вред, причинённый этим уголовным деянием.
Уголовные санкции восстановления применяются в целях возмещения и заглаживания морального и материального вреда, причинённого уголовным деянием» [31].
Словосочетание «санкции поощрения» применительно к уголовному праву ввергает многих криминалистов почти в шоковое состояние и вызывает у них резкое неприятие. Между тем наличие поощрительных норм (как диспозиций, так и санкций), в том числе и в уголовном законодательстве, давно доказано в работах В. М. Баранова, Ю. В. Голика, И. Э. Звечаровского, А. В. Малько, Р. М. Мел-тоняна, В. Н. Кудрявцева, Р. А. Сабитова, И. А. Тарханова и других исследователей. Санкции поощрения указаны в качестве общепризнанной категории права даже в учеб-
ном пособии, которое рекомендовано Министерством образования РФ для студентов учреждений среднего профессионального образования [32]. Специфика уголовно-правовых санкций поощрения состоит в том, что, в отличие от наградного права, поощрение здесь - это устранение или смягчение предусмотренных законом обременений в ответ на заслугу, имеющую уголовно-правовое значение.
В новом УК РФ эту группу санкций можно определить следующим образом: «Уголовная санкция поощрения есть предусмотренная настоящим Кодексом мера государственного позитивного стимулирования, назначаемая судом.
Уголовные санкции поощрения применяются к физическому лицу или к организации, которые хотя и совершили уголовное деяние, но имеют уголовно значимую заслугу для исключения применения меры уголовного воздействия, для освобождения от неё или её смягчения.
Уголовные санкции поощрения применяются в целях стимулирования социально одобряемого поведения физического лица или деятельности организации» [33].
Позитивное стимулирование ещё более значимо именно для несовершеннолетних. В основе всех видов освобождения, которые применяются к несовершеннолетним, лежат санкции поощрения. Думается, что минимальный возраст применения санкций поощрения не должен устанавливаться вообще.
Признание «многоколейности» уголовного права позволяет перевести дискуссию о «возрасте уголовной ответственности» на другой уровень. Отказавшись от понятия уголовной ответственности, возраст можно и нужно устанавливать и дифференцировать применительно к каждому из видов ограничительных мер уголовного воздействия -наказания, безопасности и восстановления. Возраст применения уголовного наказания при таком подходе можно установить с 16 лет, а за преступления, степень общественной опасности которых для подростков очевидна, - с 14 лет. Возраст мер безопасности, которые лежат в основе принудительных мер воспитательного воздействия, уголовных мер восстановления и мер поощрения, может быть даже понижен: для принудительных
мер воспитательного воздействия, для санкций восстановления - до 11 лет; санкции поощрения могут применяться к любому несовершеннолетнему с момента рождения.
Как видим, «периодическая система» уголовно-правовых санкций, «открытых» на сегодняшний день, включает в себя четыре «элемента». Однако в «рафинированном» виде они встречаются так же редко, как в природе «чистые» химические элементы. Меры уголовного воздействия, предусмотренные УК, в большинстве своём - это «сплавы», в которых параллельно или последовательно сочетаются несколько санкций.
Одни и те же меры уголовного воздействия могут быть многофункциональными, т. е. в зависимости от целевого предназначения могут выполнять функцию санкций наказания, и (или) санкций безопасности, и (или) санкций восстановления. Например, «лишение права занимать определённые должности и заниматься определённой деятельностью» является мерой наказания (ст. 47 УК РФ), а «лишение права заниматься определённой деятельностью» (ст. 90 УК РФ) - мерой безопасности. В литературе данное свойство мер воздействия также называют «вариативно -стью» [34].
Ограничение свободы передвижения может быть как мерой наказания (лишение свободы), так и мерой безопасности (помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием). В самом же наказании в виде лишения свободы при внимательном рассмотрении обнаруживаются элементы кары и мер безопасности (режимы исправительных учре-ждений)2, которые создают условия для организации интенсивного воспитательного воздействия на осуждённого. Режим психиатрического стационара, помимо обеспечения безопасности самого больного и общества, создаёт «ограничительные барьеры» для благоприятного медицинского воздействия.
Полагаем, что часть мер, используемых в уголовном праве, следует считать комплексными, так как они соединяют в себе разные виды уголовных санкций. К таковым относятся: условное осуждение, условно-досрочное освобождение [35], освобождение
от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия [36]. В рамках названных комплексов соединяются: а) санкции наказания, определённые судом за совершённое преступление; б) санкции поощрения (освобождение от наказания в ответ на уголовно значимую заслугу); в) санкции безопасности в виде специальных запретов и обязанностей (ст. 90 и 92 УК РФ); г) санкции восстановления в виде обязанности возместить (загладить) причинённый преступлением ущерб (ч. 2 п. «в» ст. 90 УК РФ).
Наши предложения относительно частоты применения и минимального возраста мер уголовного воздействия вполне вписываются в уже сложившуюся систему обращения с несовершеннолетними, которые совершили деяние, запрещённое уголовным законом. По статистике, из числа несовершеннолетних, которые выявлены за совершение преступлений, ежегодно осуждается только около 60 %. При этом в последние годы наблюдается тенденция к снижению доли представших перед судом. Например, за 2013 г. этот показатель составил 46 % [37]. Из числа осуждённых подростков к реальному наказанию только около половины приговариваются к реальному наказанию (в 2009 - 47,5 %, в 2013 - 56,9 %).
Как видим, уголовное наказание применительно к несовершеннолетним не является универсальным средством и применяется к меньшей части правонарушителей, совершивших уголовное деяние в несовершеннолетнем возрасте.
Снижение частоты применения уголовных наказаний к несовершеннолетним, на наш взгляд, отражает объективные закономерности. Во-первых, в основе «наказатель-ного» механизма лежит лишение законных благ, а несовершеннолетний мало чем обладает. Именно потому предусмотренный УК РФ перечень наказаний для несовершеннолетних вполовину меньше, нежели для взрослых (сравните ст. 43 и ст. 88 УК РФ). Спектр реально применяемых наказаний выглядит ещё беднее. Если посмотреть на статистику, то картина выглядит следующим образом (см. табл.).
Основные виды наказания, назначенные осуждённым, совершившим преступления в возрасте 14-17 лет
Виды наказаний 2009 2010 2011 2012 2013
абс. % абс. % абс. % абс. % абс. %
Реальное лишение свободы 11 678 21,2 8 644 19,0 6 065 16,4 5 053 16,1 4 604 16,5
Условное осуждение к лишению свободы 27 912 50,7 23 069 50,6 18 466 49,9 13 531 43,2 11 479 41,1
Условное осуждение к иным мерам 1 005 1,8 705 1,5 513 1,4 578 1,8 571 2,0
Ограничение свободы - - 488 1,1 655 1,8 984 3,1 962 3,5
Исправительные работы 1 117 2,0 686 1,5 407 1,1 502 1,6 472 1,7
Обязательные работы 7 359 13,4 7 130 15,6 6 613 17,9 6 749 21,6 6 391 22,9
Штраф 5 998 10,9 4 889 10,7 4 267 11,5 3 916 12,6 3 442 12,3
ИТОГО 55 069 100 45 611 100 36 986 100 31 313 100 27 921 100
Во-вторых, при назначении наказания предполагается, что наказанный в состоянии рационально «взвесить» выгоды и невыгоды совершения преступления и воспринимать обременения как результат личного поведения, нарушающего уголовно-правовую норму. Для этого несовершеннолетний должен достичь определённой степени социальной и нравственно-психологической зрелости, что в условиях той среды, в которой находится большинство несовершеннолетних правонарушителей, весьма проблематично. Незрелость личности в сочетании с разрывом между временем совершения преступления и временем назначения наказания приводит к типичной ситуации, когда несовершеннолетний воспринимает наказание не как результат собственного преступного поведения, а как некую «рулетку».
Следует обратить внимание на то, что согласно данным таблицы около половины несовершеннолетних осуждается условно, а впоследствии значительная часть несовершеннолетних освобождается условно-досрочно. А условное осуждение и условно-досрочное освобождение в современной трактовке - это уже не наказание.
Из сказанного следует, что уголовное наказание в России продолжает утрачивать свои доминирующие позиции. И в этом нет ничего страшного. В ФРГ, например, к несовершеннолетним применяется только один вид наказания - лишение свободы до 10 лет, которое назначается исключительно редко, как последний довод (ultima ratio). В основе
ювенального уголовного права ФРГ лежит воспитательная идея. Вместо наказаний в отношении несовершеннолетних немцы используют широкий спектр мер воспитательного воздействия [38; 39].
По мнению Л. М. Прозументова, и нам, россиянам, необходимо сужать перечень применяемых к несовершеннолетним мер наказания и, наоборот, расширять применение принудительных мер уголовно-правового воздействия [40; 41]. Мы также считаем, что в отношении несовершеннолетних следует переходить к применению преимущественно принудительных мер воспитательного воздействия. В перспективе из наказаний для несовершеннолетних должны сохраниться только обязательные работы и лишение свободы. Причём лишение свободы следует применять только в крайних случаях: за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, общественная опасность совершения которых для несовершеннолетних очевидна.
К идее приоритетности принудительных мер воспитательного воздействия похоже приходит и российский законодатель. В ч. 2 ст. 87 УК РФ принудительные меры поставлены перед наказанием. В соответствии с п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» от 1 февраля 2011 г. № 1 «суды не должны назначать уголовное наказание несовершеннолетним, совершившим преступления небольшой или средней
тяжести, если их исправление может быть достигнуто путём применения принудительных мер воспитательного воздействия».
К сожалению, в уголовно-правовой статистике нам не удалось найти данных о частоте применения принудительных мер воспитательного воздействия в целом по России. Сопоставляя данные о количестве лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, и количестве осуждённых за период за 2009-2013 гг., мы обнаружили следующую тенденцию: доля несовершеннолетних, которые не были осуждены, повышается (с 34 % в 2009 г. до 51,9 % в 2013 г.). Можно предположить, что большинство фактов освобождения в досудебной стадии связано с отказом в возбуждении или прекращении уголовных дел с применением принудительных мер воспитательного воздействия. В опубликованной статистике мы также не нашли сведений о частоте освобождения от уголовного наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Есть только данные об освобождении от уголовного наказания по всем основаниям, в том числе по амнистии. Этот показатель колеблется от 2,4 % (2009 г.) до 4,4 % (2013 г.).
Полагаем, что и при освобождении от уголовного наказания есть весомая доля освобождений от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия.
Предложенный нами минимальный возраст применения принудительных мер воспитательного воздействия не должен удивлять читателей. Он тоже взят не «с потолка». Ведь в настоящее время на основании ст. 15 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ несовершеннолетние, совершившие запрещённые уголовным законом деяния, могут быть помещены в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа в возрасте от 11 до 18 лет.
Как известно, преступление причиняет моральный, физический и материальный вред. По нашим предположениям, уголовные меры восстановления, как и наказание, включают в себя несколько видов, но, к сожалению, в уголовно-правовой науке эта тема мало разработана. Для целей восстановления в уголовном законодательстве de lege
ferenda могут использоваться такие меры, как обязанность принести извинение, обязанность пройти курс медиации, заглаживание вреда личным участием, возмещение вреда в натуре и денежная компенсация.
Восстановительные меры морального характера могут применяться с 11-летнего возраста. Возраст заглаживания вреда личным трудом, возмещения вреда в натуре и денежной компенсации должен быть дифференцирован в зависимости от объёма и размера ущерба. Он должен быть унифицирован с возрастом дееспособности и деликтоспо-собности в других отраслях права. Возмещение и заглаживание незначительного вреда и частичное восстановление значительного вреда могут осуществляться с 14-летнего возраста, в полном объёме - с 16 лет.
Меры поощрения могут широко приме -няться не только для освобождения от уголовной ответственности и наказания, но и при освобождении или смягчении наказания и принудительных мер воспитательного воздействия. Как уже сказано выше, для их применения минимальный возраст не должен устанавливаться. Ведь уже сейчас фактически так и происходит. Любой ребёнок, не достигший возраста применения ограничительных мер, освобождается от них в любом возрасте.
Таким образом, минимальный возраст необходимо устанавливать дифференцированно к каждому из видов воздействия, которые предусмотрены в УК РФ: мерам наказания (основной возраст - 16 лет, за отдельные преступления - 14 лет); мерам безопасности (11 лет), мерам восстановления (обязанность «принести извинение» и «пройти курс медиации» - 11 лет, возмещение незначительного вреда или частичное возмещение вреда - 14 лет, полное возмещение вреда -16 лет). Применительно к мерам поощрения минимальный возраст не должен устанавливаться [42].
Мы отдаём отчёт в том, что наше предложение нуждается в более глубоком обосновании как с точки зрения возрастной психологии, так и с точки зрения других наук, исследующих девиантное поведение несовершеннолетних. Но даже на этом этапе предложенный подход, в соответствии с которым минимальный возраст применения различ-
ных видов уголовного воздействия должен устанавливаться дифференцированно, выглядит ничем не хуже, чем нынешний - установление минимального возраста «мифической» уголовной ответственности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Трактовки уголовной ответственности сводятся к следующему: 1) уголовная ответственность рассматривается в двух аспектах: позитивном и негативном; 2) уголовная ответственность тождественна уголовному наказанию; 3) уголовная ответственность включает в себя уголовное наказание и иные меры уголовно-правого характера; 4) уголовная ответственность - это обязанность лица подлежать действию уголовного закона; 5) уголовная ответственность - это обязанность лица понести лишения (связанные с наказанием и иными юридическими мерами, наложенными на него) как следствие совершения им преступления; 6) уголовная ответственность - это состояние лица, связанное с претерпеванием лишений (наказания и иных мер принуждения, наложенных на него вследствие совершения преступления); 7) уголовная ответственность выражается в порицании лица от имени государства в обвинительном приговоре суда; 8) уголовная ответственность отождествляется с уголовным правоотношением, сторонами которого являются государство и совершившее преступление лицо.
2 Показательно, что в Уголовном кодексе Украины учреждения для исполнения наказания в виде лишения свободы подразделяются на колонии минимального, среднего и максимального уровней безопасности. В ст. 89 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан в зависимости от режима предусмотрены учреждения минимальной, средней, максимальной, чрезвычайной, полной и смешанной безопасности.
1. Байбарин А. А. К вопросу о минимальном возрасте наступления уголовной ответственности // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. - 2008. - № 2. - С. 224.
2. Бобровых Л. В. Проблемы возраста в механизме уголовного правового регулирования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 1993. - С. 13.
3. Гилинский Я. И., Милюков С. Ф. С какого возраста можно привлекать к уголовной ответственности? // Universum: Вестник Герценов-ского университета. - 2012. - № 1. - С. 123.
4. Давыденко В. М. Уголовно-правовое значение возраста для дифференциации ответственности несовершеннолетних // Адвокат. - 2011. -№ 3.
5. Байбарин А . А . Указ. соч. - С. 224.
6. Гилинский Я. И., Милюков С. Ф. Указ. соч. -С. 121.
7. Давыденко А. В. Дифференциация уголовной ответственности несовершеннолетних в зависимости от возраста : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Рязань, 2013. - С. 3.
8. Там же.
9. Законопроект о снижении возраста уголовной ответственности внесут в ГД // РИА Новости : [сайт]. - URL: http://ria.ru/society /20120301/583378493.html (дата обращения: 29.04.2017).
10. Гилинский Я. И., Милюков С. Ф. Указ. соч. -С. 121.
11. Прозументов Л. М. Уголовная ответственность несовершеннолетних по законодательству Российской Федерации. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2015. - С. 29-31.
12. Уголовная ответственность: понятие, проблемы реализации и половозрастной дифференциации / под науч. ред. Ю. Е. Пудовочкина. -М. : Юрлитинформ, 2006. - С. 145.
13. Дементьев О. М., Копылова О. П. Проблемы возраста уголовной ответственности: лекции к курсу. - Тамбов : Изд-во ТГТУ, 2010. - С. 5.
14. Прозументов Л. М. Уголовная ответственность несовершеннолетних. - С. 3.
15. Бородин С. В., Носкова Н. А. К вопросу совершенствования законодательства об уголовной ответственности несовершеннолетних // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства / ред. колл.: С. В. Бородин, Г. П. Кригер, А. В. Наумов, Н. А. Носкова, С. В. Полубин-ская. - М. : Ин-т государства и права РАН, 1994. - С. 58.
16. Волгарева И. В. Проблема повышения возраста уголовной ответственности за совершение некоторых преступлений // Вестник ЛГУ Сер. 6. - 1989. - Вып. 4. - С. 61-63.
17. Павлов В. Г. Глава IV Субъект преступления // Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. - СПб. : Издание профессора Малинина, 2005. - С. 529.
18. Бородин С. В., Носкова Н. А. Указ. соч. -С. 58.
19. Иногамова-Хегай Л. В. Уголовная ответственность и иные меры уголовно-правового характера // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы Х Междунар. науч.-практ. конф. (24-25 января 2013 г.). -М. : Проспект, 2013. - С. 195.
20. Тарбагаев А. Н. Ответственность в уголовном праве : учебное пособие. - Красноярск : Изд-во Краснояр. гос. ун-та, 1994. - С. 42.
21. Понятовская Т. Г. Специальные виды освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания: качество уголовно-правового регулирования // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке : материалы Х Междунар. науч.-практ. конф. (24-
25 января 2013 г.). - М. : Проспект, 2013. -С. 187.
22. Кузьмин И. А. Категории «юридическая ответственность» и «наказание» в общей теории права // Вопросы правоведения. - 2016. -№ 1. - С. 90-108.
23. Щедрин Н. В. Четыре «колеи» российского уголовного права // Уголовное право. -2008. - № 4. - С. 59-62.
24. Щедрин Н. В. Новый Уголовный кодекс России в контексте социального управления // Lex Russica. - 2015. - № 3. - С. 51.
25. Щедрин Н. В. Основные направления реформирования системы мер уголовного воздействия: опыт законодательного проектирования // Криминологический журнал Байкальского университета экономики и права. - 2012. -№ 2. - С. 5-13.
26. Щедрин Н. В. Четыре «колеи» российского уголовного права. - С. 59-62.
27. Щедрин Н. В. Новый Уголовный кодекс России... - С. 57.
28. Там же. - С. 58-59.
29. Restorative Justice and Mediation in Penal Matters. A stock-taking of legal issues, implementation strategies and outcomes in 36 European countries. Vol. 1 bis 2 / Frieder Duenkel, Joanna Grzywa-Holten, Pilip Horsfield (Eds.) - Mon-chengladbach : Forum Verlag Godesberg, 2015.
30. Ibid. - P. 725-756.
31. Щедрин Н. В. Новый Уголовный кодекс России. - С. 59.
32. Малько А. В. Теория государства и права : учебник. - М. : Юристъ, 2000. - С. 252-256.
33. Щедрин Н. В. Новый Уголовный кодекс России. - С. 57.
34. Акунченко Е. А. Вариативность института избирательного залога в аспекте комплексного понимания мер предупредительного воздей-
ствия // Актуальные проблемы российского права. - 2015. - № 8. - С. 151.
35. Щедрин Н. В., Речицкий А. А. О комплексном характере института условного осуждения // Уголовное право. - 2009. - № 5. - С. 102105.
36. Щедрин Н. В., Никитина Н. А. О правовой природе и перспективах института освобождения с применением принудительных мер воспитательного воздействия // Актуальные проблемы российского права. - 2013. - № 8. -С. 1007-1011.
37. Преступность и правонарушения (20092013) : стат. сб. - М. : ГИАЦ МВД России, 2014. - С. 20-163, 165.
38. Бибик О. Н. Введение в ювенальное уголовное право Германии: учебное пособие. -Омск : Изд-во Ом. гос. ун-та, 2009. - 83 с.
39. Дюнкель Ф., Пергатая А. А., Щедрин Н. В. Уголовное право по делам несовершеннолетних Германии // Правовая реформа в России и зарубежный опыт / Краснояр. гос. ун-т. -Красноярск, 1997. - С. 53-85.
40. Быданцев Н. А. Прекращение уголовного преследования (дела) в отношении несовершеннолетнего с применением принудительной меры воспитательного воздействия : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 2007. - С. 6-7.
41. Прозументов Л. М. Несовершеннолетние: преступность, особенности уголовной ответственности. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2006. - С. 90-92.
42. Щедрин Н. В. Минимальный возраст уголовных санкций // Уголовное право: стратегия развития в ХХ1 веке : материалы Х1У Меж-дунар. науч.-практ. конф. (26-27 января 2017 г.). - М. : Оригинал-макет, 2017. -С. 196-199.
