CC BY
125
ВОЙНА В ИРАКЕ
Александр Зорин, Максим Юсин,
журналисты
В "ОСВОБОЖДЕННЫХ" ИРАКСКИХ ГОРОДАХ НАЧАЛИСЬ МАССОВЫЕ ГРАБЕЖИ
Иракский режим развалился, так и не сумев оказать достойное сопротивление войскам союзников. В Багдаде и северных городах Ирака царят мародерство и массовые грабежи. Жители громят склады и магазины, выносят все, что попадется под руку. Старого режима фактически больше нет, новый появится еще нескоро. Похоже, распоясавшиеся мирные жители сегодня представляют для англоамериканских войск гораздо большую головную боль, чем остатки развалившейся саддамовской армии.
Грабежи в Багдаде не стали для союзников сюрпризом. Несколькими днями раньше известия о "мародерстве в невиданных масштабах" стали приходить из Басры — второго по величине города страны, занятого англичанами. Присутствие британских войск ничуть не смущает горожан, решивших воспользоваться уникальным моментом, чтобы на много лет вперед решить свои материальные проблемы Люди рыщут по городу в поисках добычи, хватая все подряд: потолочные вентиляторы, матрасы, автомобильные сиденья, мебель. Один из журналистов в Басре остановил юношу, воровато прижимавшего к груди принтер, и поинтересовался, что он собирается с ним делать. Как оказалось, воришка даже не знал, что за добыча ему досталась и для чего она предназначена. Другой юный налетчик, только что прихвативший в одном из разгромленных магазинов потолочный вентилятор, так объясняет свои действия: "В Ираке народ был лишен всего. То, что люди зарабатывали, у них отнимали. Так что теперь эта штука будет моей. Я ее заслужил".
"Мы не знаем, что будет завтра. Если так пойдет и дальше, простым горожанам житья не будет", — говорит портовый рабочий Хусейн Кудур, с грустью наблюдая за тем, как ватага мародеров прорывается в полуразрушенную гостиницу "Шератон". Ему вторит управляющий директор этого отеля Рияд аль-Амар: "Англичан я не боюсь, боюсь дорвавшихся до добычи бедняков. Город надо срочно взять под контроль. Вместе с солдатами в него должна была войти и полиция".
Свое бездействие военные объясняют тем, что их первоочередной задачей было изгнание из Басры иракской армии. Не воевать же в самом деле на два фронта — и с "защитниками преступного режима", и со вкусившими свободы горожанами. Тем не менее командующий британскими вооруженными силами Брайан Бурридж настроен оптимистически. Он уверен, что порядок в Басре будет установлен "уже очень скоро". А мародерство, по его словам, объясняется "долго сдерживавшейся ненавистью по отношению к партии "Баас" и правящему режиму ".
"Известия", М., 11 апреля 2003 г.
Вениамин Гинодман,
журналист
ОНИ ПРЕДПОЧЛИ СПАСТИ СВОЮ ЖИЗНЬ, ПОКРЫВ СЕБЯ ПОЗОРОМ
Армия Ирака, республиканская гвардия, вооруженные отряды партии "Баас" и подразделения "Федаины Саддама" сдали англоамериканским войскам все стратегически важные города страны, не оказав серьезного сопротивления. Десятки тысяч человек буквально растворились в воздухе, бросив оружие и боевую технику. Наср Эль-Халаби, сотрудник центра изучения Ближнего Востока при Оксфордском университете, согласился прокомментировать "Газете" события последних дней.
* * *
Вопрос: Можно ли проследить логику в действиях вооруженных сил Ирака?
Ответ: Первоначальные действия иракцев выглядели так, что можно было подразумевать наличие общего стратегического плана. Согласитесь, что им было не выстоять против военной машины американцев и британцев на открытых пространствах, поэтому они стянули силы к городам, нефтяным месторождениям, мостам через реки. Бездействие их ВВС тоже объяснимо: я обсуждал это со своими однополчанами, и мы пришли к выводу, что иракцы избрали не тот вариант, что военные всего мира именуют "путем чести", зато сохранили самолеты. Однако очень быстро ход событий стал выглядеть так, буд-
то во время маневров на карте и макете кадет-новобранец играет против опытного военачальника, совершая все мыслимые и немыслимые ошибки. Иракцы не взорвали мосты и не превратили Тигр и Евфрат в естественные рубежи обороны. Как теперь выяснилось, ни один мост даже не был заминирован, что можно квалифицировать либо как удивительную беспечность, либо отсутствие управления саперными частями. Они позволили, чтобы союзники овладели портами и всеми аэродромами. Наконец, были сданы города, поскольку рассыпалось единое командование и отдельные полки не получали приказов и не знали боевых задач. Так воевать невозможно, и армия разбежалась.
Вопрос: Почему не оказали сопротивления элитные части, клявшиеся в верности своему главнокомандующему?
Ответ: Я уверен в том, что они были деморализованы. Пропаганда уверяла солдат и офицеров, что американская армия состоит из трусов, изнеженных полумужчин, которые умеют сражаться только на расстоянии и ничего не стоят как воины. Объективная информация о противнике замалчивалась. И потом — одно дело видеть авианосец на экране телевизора, совсем другое — прятаться в окопах от бомб и ракет, которые составляют арсенал авианосца. Американцы и британцы приобрели колоссальное психологическое преимущество, двинув свои колонны на второй же день войны. Иракцы не ожидали, что увидят перед собой "полумужчин", атакующих их порядки.
Вопрос: Если армия и гвардия перестали существовать как организованная сила, то почему верные Саддаму военные не перешли к тактике партизанской войны, почему не навязали уличные бои?
Ответ: Они предпочли спасать жизнь, покрыв себя позором. Я не испытываю ни малейших симпатий к государственному устройству Ирака, но офицер должен помнить присягу и сражаться, а если струсил — застрелиться. Так учил великий Глабб-паша, британский полковник Джон Глабб, создатель Арабского легиона Иордании. Но иракцы бросили оружие, сняли форму и разбежались по домам. Мне не в чем упрекнуть бойцов партии "Баас" и "Федаинов Саддама" — они, в конце концов, ополченцы и люди гражданские. Но гвардия... Новейшая история войн не знала такого бесчестья. Хочу напомнить, что под Багдад и Тикрит было стянуто 60 тыс. человек, два гвардейских корпуса: "Аль-Рашадия" и "Аль-Бафрейя", состоявшие из семи дивизий — трех танковых, двух моторизованных и двух пехотных. Они просто исчезли без следа.
Вопрос: В чем, по-вашему, главная причина разгрома?
Ответ: Саддам и его сыновья, члены его клана практически превратили армию из военной машины в организованную силу для осуществления полицейских функций, для репрессий внутри страны. Армию и обучали определенным образом, сделав неспособной к отражению агрессии. Иракские танкисты умели охватывать города, но не знали, как организовать оборону, встречный бой. Отсюда — из определенной нацеленности — и пренебрежение развитием инженерно-саперных частей, артиллерии, пехоты, организацией связи и управления. В итоге Саддам тоже показал себя кадетом-новобранцем.
"Газета ", М, 14 апреля 2003 г.
Олег Мороз,
публицист
ЧАС "ЯСТРЕБА" И ВРЕМЯ МУДРОСТИ
К действиям Буша в Ираке можно относиться по-разному. При желании аргументов "против" и "за" можно наскрести поровну. Да, конечно, Ирак — суверенное государство, и вроде бы не с руки менять там власть путем военного вторжения извне, по крайней мере, без санкции Совета Безопасности ООН. В то же время Саддам — кровавый тиран, вот уже более двух десятилетий терроризирующий и истребляющий собственный народ, представляющий потенциальную угрозу для всего мира. В том, что Москва выбрала вариант "против", еще нет ничего удивительного и предосудительного. Важно только при выражении своей негативной позиции соблюсти чувство меры. Иракская война совсем не тот повод, чтобы швырять коту под хвост наметившееся в последние месяцы радикальное улучшение российско-американских отношений, без сомнения, имеющее приоритетное, стратегическое значение. Мудро повел себя, например, Китай. Он четко обозначил свою позицию — тоже "против" — и вместе с тем не дал себя втянуть во всякого рода пропагандистские акции в духе "кипит наш разум возмущенный".
Понятное дело, Путину трудно противостоять давлению наших "ястребов" и возбужденного "общественного мнения" (некоторые уже дошли до того, что объявили Штатам "священную войну"). К тому же "ястребы" действуют и с другой стороны. Именно американские "птицы" затеяли скандал с будто бы осуществляемыми Россией поставками военного оборудования в Ирак. Приборы ночного виде-
ния, помехосоздающие устройства, новейшие бронебойные снаряды легко могли попасть в Ирак и через какую-то страну-посредника. С этим вполне можно было разобраться тихо, без шума, "в рабочем порядке". Но американцы предпочли скандал, громкие публичные обвинения в адрес Кремля.
Этим скандалом дело не ограничилось. Ни с того ни с сего участились полеты американских самолетов-разведчиков и-2 вдоль российско-грузинской границы. Что уж такого там можно обнаружить, угрожающего безопасности Соединенных Штатов? Горных козлов и баранов? Ну еще, может быть, чеченских боевиков, но их стволы вроде бы направлены в противоположную от Америки сторону... Такое чувство, что единственное назначение этих рейсов — вызвать раздражение у российских военных и опять-таки побудить их к усилению нажима на российского президента. А с другой стороны, зачем, например, было оставлять в Багдаде российское посольство? Оно одно из немногих, застрявших там. Так ли уж эта миссия была необходима в иракской столице? В конце концов, часть ее в экстренном порядке пришлось эвакуировать, но колонна попала под обстрел, пострадали люди. Разве что-то подобное трудно было предвидеть? Как будто при обстрелах и штурмах Грозного разбирались, где какое здание — где представительство иностранной гуманитарной миссии, где жилой дом, где школа, где детский сад... Война есть война. Никакое высокоточное оружие не даст полной гарантии, что не отклонится на десяток-другой метров в ту или другую сторону.
Что в "сухом остатке"? Режим Саддама на последнем издыхании. Большинство стран — в том числе и настроенные, как Китай, против войны в Ираке, — в общем-то сохранили со Штатами добрые отношения. Россия же попала в узкий, из четырех стран, список недругов США, составленный американским конгрессом. Причем для нее пребывание в этом списке наиболее болезненно.
И все же вполне очевидно: несмотря ни на что, Путин твердо намерен пресечь это начавшееся соскальзывание к временам "холодной войны". В прошлую среду на встрече с провинциальными журналистами он сделал весьма знаменательное заявление: "По политическим и экономическим соображениям Россия не заинтересована в поражении США в Ираке". На следующий день во время беседы с доктором Рошалем президент уже прямо заявил о необратимости курса на стратегическое партнерство с Америкой: "При решении любых проблем, в том числе глобального характера, при разрешении
кризисных ситуаций мы всегда сотрудничали, сотрудничаем и будем сотрудничать с США". Наши две страны, напомнил Путин, являются крупнейшими ядерными державами, и на них лежит ответственность за сохранение стабильности в мире. Остается надеяться, что российскому президенту достанет политической воли и твердости выдержать нажим доморощенных и заокеанских "пернатых хищников" и воплотить в жизнь провозглашенный курс на сотрудничество.
"Литературная газета", М., 9—15апреля 2003 г.
ПУТИН, ШРЁДЕР И ШИРАК ПОЖАЛОВАЛИСЬ ДРУГ ДРУГУ НА БУША И БЛЭРА
Главы России, Франции и Германии провели два дня в Санкт-Петербурге. Они обсуждали, что дальше делать с Ираком, но на публике это мало показывали. Научные доклады, награждения и вручение Герхарду Шрёдеру докторской мантии заняли почти все время. В отношении Ирака два президента и канцлер сошлись на том, что центральная роль там должна принадлежать ООН. А Владимир Путин добавил, что можно подумать над списанием долгов Ираку. Коллеги подсказали, в каком направлении следует думать. Из Петербурга — обозреватель "Газеты" Андрей Реут.
"Военные действия продолжаются больше трех недель, результаты известны, и они вызывают сожаление", — так Владимир Путин на российско-германском форуме "Петербургский диалог" постарался показать жесткость и неизменность своей позиции по Ираку. И все же Путин смягчил свои слова: "Мы никогда не говорили, что прикрываем Хусейна, мы говорили, что этот вопрос нельзя решать военными средствами". Он добавил, что режимы большинства стран мира не вполне соответствуют нормам западной демократии, и с ними со всеми воевать невозможно. Путин приехал на форум вместе с канцлером Германии Герхардом Шрёдером. Но развивать тему Ирака они отказались. Им еще предстояла беседа с третьим участником "антивоенной коалиции" — главой Франции Жаком Шираком. Только после трехсторонней беседы они вышли к прессе и сделали свое первое после начала войны совместное заявление. А потом отправились ужинать в ресторан "Старая таможня" — есть лосося под аргентинское вино. Ширака сначала смутил выбор вина, но потом его утешила беседа с поваром, который оказался французом.
Главную тему пресс-конференции, как ни странно, задали США. Накануне первый замглавы Пентагона Пол Вулфовиц предложил Франции, Германии и России списать Ираку долги. Путин неожиданно согласился подумать: "Предложение понятно и имеет право на существование. Россия по общему объему списания долгов беднейшим странам находится на третьем месте". Ничего конкретного президент России не пообещал, но добавил, что обсудить списание долгов можно будет в начале июня 2003 г. на саммите "большой восьмерки" в Эвиане. Шрёдер и Ширак были куда более категоричны. "Только иракское легитимное правительство вправе выдвигать такие предложения", — сказал канцлер ФРГ.
Ирак, по разным оценкам, должен России от 8 до 12 млрд. долл. Это в основном деньги за оружие, которое поставлял СССР. В нашей стране первой реакцией на слова Путина стали заявления о том, что он хочет "подарить" эти деньги Америке, победившей в войне. Но в действительности шансов получить хотя бы часть этих денег у России совсем немного. Весь госдолг Ирака перед другими странами — 127 млрд. долл. Но еще больше — около 200 млрд. — составляют требования, выдвинутые фирмами, организациями и частными лицами после войны в Персидском заливе. Это компенсации за разрушения и жертвы, признанные международными организациями. Наконец, Ирак имеет обязательства по коммерческим контрактам почти на 60 млрд. (значительная их часть причитается России). Итого сумма разного рода долгов Ирака приближается к 400 млрд. долл., что примерно равно суммарному ВВП страны за 15 лет. Понятно, что получить их невозможно. А 8 млрд. долга перед Россией на этом фоне выглядят уже не так весомо.
Но главной темой разговора "тройки" в Санкт-Петербурге, конечно, были не долги Ирака, а послевоенное урегулирование. Путин, Шрёдер и Ширак сошлись на том, что урегулированием должна заниматься ООН. Ширак напомнил, какой большой опыт имеется у ООН в этом деле после Камбоджи, Тимора и Афганистана. Путин предложил использовать ту же модель, что и в Афганистане: назначить международную временную администрацию, а потом провести выборы. Больше ничего особенно нового о поствоенном урегулировании в Ираке лидеры не сказали. Очевидно, им и не о чем больше было договариваться, поскольку все основные процессы в Ираке сейчас протекают без участия ООН. Но и без того реакция США на инициативы из Санкт-Петербурга была острой. Госсекретарь Колин Пау-
элл резко заявил, что "не понимает, что значат эти заявления о центральной роли ООН". Госсекретарь добавил: "Если кто-то думает, что коалиция выполнила задачу, освободила Ирак и можно сказать ей спасибо, попросить отойти и передать все Совбезу, то они ошибаются. И они это знают. И им об этом говорили".
Путин, Шрёдер и Ширак между тем перешли к культурно-развлекательной программе. Ужин их затянулся за полночь, а на следующее утро "тройка" отправилась в альма-матер Владимира Путина
— на юрфак Санкт-Петербургского университета. Там их встречал евроремонт, студенты и ученый совет факультета в мантиях. Путин тоже входит в этот совет, но он не менял одежду и сидел отдельно. А Шрёдеру, который тоже юрист, вручали мантию почетного доктора. "Подростком вам пришлось много работать, чтобы прокормить свою семью, юношей вам пришлось трудиться на стройке", — начала ректор университета Людмила Вербицкая превозносить заслуги Шрёде-ра. Рассказав о его "выдающихся заслугах" в области мирового права, она передала слово декану юрфака Николаю Кропачеву, чтобы тот перечислил права и обязанности почетного доктора. Декан сообщил, что теперь канцлер ФРГ имеет право беспрепятственного прохода на факультет, может свободно пользоваться библиотекой и рассчитывать на "пенсию по старости в размере 300 евро". Потом Шрёдера нарядили в мантию, украсили шарфом и цепью. "Спасибо за большую честь,
— отвечал Шрёдер, — эта награда заставляет меня гордиться... Я счастлив!" Он даже сказал, что будет работать над свободным безвизовым въездом россиян в Европу, и пообещал университету новую лингафонную библиотеку. Церемония явно удалась.
Вот только президент Франции чувствовал себя немного лишним, сидя в первом ряду рядом со студентами. Но он исправно аплодировал и улыбался, а после церемонии ему первому дали слово на международной конференции юристов здесь же, на юрфаке. Жак Ширак не юрист, поэтому говорил он в общем о мировой политике. Как, впрочем, и Шрёдер. Мораль их выступлений: в мировом праве следует легитимизировать происходящие войны и вообще обеспечить новый миропорядок. Покончив с наукой, президенты разъехались.
"Газета ", 14 апреля 2003 г.
РОССИИ ЛУЧШЕ ДРУЖИТЬ С АМЕРИКОЙ (ИЗ ИНТЕРВЬЮ ЖУРНАЛИСТА Е.БАЯ С ПОЛИТОЛОГОМ РИЧАРДОМ ЛУГАРОМ)
Ричард Лугар — председатель комитета сената США по иностранным делам. Он является одним из закулисных творцов американской внешней политики, хотя он чаще всего предпочитает быть в тени. Президент США ни шагу не может сделать без конгресса. Потому что все шаги администрации стоят денег, а деньги выделяет конгресс. Соответственно, выделение денег на все шаги на внешнеполитической арене, а также на оборонные расходы зависит от комитета по иностранным делам сената. А там главный человек — тот, кого в США называют "нашим общенациональным достоянием". Это Ричард Лугар. Он известен у нас как один из авторов программы по финансированию ядерного разоружения России. С сенатором Лу-гаром встретился в его кабинете на Капитолийском холме вашингтонский корреспондент "Известий" Евгений Бай.
* * *
Вопрос: В последнюю неделю в отношениях между нашими странами наметился перелом. Ваше мнение — смогут ли США и Россия после испытания войной в Ираке остаться партнерами и союзниками?
Ответ: Уверен, что смогут. Очень важно, чтобы США и Россия остались стратегическими партнерами и не только в схватке с международным терроризмом, но и в борьбе за новый, более совершенный в экономическом и политическом отношении мир. Президент Путин — прагматик, он понимает, что через отношения с Америкой Россия выстраивает экономические связи с Европой и другими частями света. Недавнее решение британской компании "Бритиш петролеум" приобрести крупный пакет акций российской нефтяной компании, проекты участия иностранного капитала в строительстве крупного нефтепровода из Сибири к северо-западной границе России для меня значительно важнее, чем некие конъюнктурные разногласия между нашими странами по Ираку. В истории отношений между США и Россией после 1991 г. было немало приливов и отливов. Честно говоря, меня озадачило то, что президент Путин в иракском конфликте столь уверенно принял сторону Франции и Германии.
Здесь, в США, это было воспринято как его сигнал о том, что Россия не может смириться с американской военной мощью. До этого я неоднократно встречался с российскими военными и так называемыми националистами, которые прямо говорили мне, что они не потерпят американского господства в мире. На мой взгляд это — риторика вчерашнего дня, которая не приведет к росту влияния Москвы. Россия намного больше выиграет, если будет проводить взвешенную политику, ориентированную на сотрудничество с США по всем позициям, и в частности в сфере контроля над оружием массового поражения.
Вопрос: Уменьшению недоверия, очевидно, послужит и скорейшая отмена конгрессом поправки Джексона—Вэника. Не так давно вы подали в сенат законопроект, по которому Россия должна быть выведена из-под ее действия...
Ответ: Да, мне позвонили из Белого дома и попросили, чтобы я направил в сенат соответствующий билль. Это было сделано накануне обсуждения в ООН иракской проблемы. Президент Буш, который уже давно высказался за отмену этой поправки, решил, что наступил момент подать России позитивный сигнал И я это сделал. США считают Россию важным экономическим игроком и поддерживают ее вступление во Всемирную торговую организацию. Я полагаю, что отмена поправки станет важным шагом на этом пути.
Вопрос: Как видится иракская война с Капитолийского холма?
Ответ: До сих пор действия военных были весьма успешными. Во-первых, мы сумели неожиданно быстро взять под контроль нефтяные промыслы и не допустить, чтобы Саддам их поджег. Нормальная работа этих скважин будет крайне важна для восстановления иракской экономики после войны. Во-вторых, наши военные быстро взяли под контроль все пусковые площадки иракских ракет и предотвратили возможную агрессию режима Саддама против соседних стран, в первую очередь против Израиля. До этого многие мои коллеги по сенату всерьез опасались, что конфликт может вылиться за пределы Ирака. В-третьих, военные весьма эффективно для войны такого масштаба применяют высокоточное оружие, в том числе в густонаселенных районах Багдада. В-четвертых, американским дипломатам удалось предотвратить конфликт на севере Ирака, в местах проживания курдов, куда Турция могла ввести войска. Наконец, впечатляют успехи наших военных при штурме Багдада, при котором применяется совершенно новая тактика.
Вопрос: Еще несколько дней назад в Вашингтоне звучала резкая критика в адрес главы Пентагона за избранную им стратегию в Ираке.
Ответ: Раскола не было, были просто разные точки зрения между военными и гражданскими руководителями по поводу того, сколько войск следует задействовать в войне. После первых дней наступления некоторые резко критиковали Рамсфелда за то, что он якобы вдвое срезал необходимое число войск, задействованных в операции. Кроме того, были опасения, что наши силы несколько растянуты и это грозит сбоями в системе снабжения. Однако, как говорится, победителей не судят. По многим позициям действия военных превзошли наши ожидания. Любопытный показатель — биржевой курс. В первые дни войны индекс Доу-Джонса стремительно падал, а потом начал также быстро расти. Это было психологической реакцией страны на ход военных действий.
Вопрос: Что будет с Ираком после войны? Какова будет роль
ООН?
Ответ: Начать свою новую миссию ООН предстоит со старой программы "Нефть в обмен на продовольствие". Решение об этом не так просто провести через Совет Безопасности, несмотря на то, что речь идет о гуманитарных делах. У нас есть сомнения в отношении того, что некоторые члены СБ настроены на конструктивный лад. На мой взгляд, США заняли достаточно определенную позицию. Мы отводим ООН важную роль в экономическом восстановлении Ирака. Это — трудная задача, на нее уйдет несколько лет. Весь мир заинтересован, чтобы Ирак был стабильной и мирной страной.
Вопрос: Может ли Россия сыграть какую-то роль в послевоенном Ираке?
Ответ: Возможно. Очень многое будет зависеть от взаимопонимания между двумя президентами. Мы понимаем, что Россия обеспокоена возможным снижением цен на нефть и потерей всех своих контрактов в Ираке. Но сейчас никто не даст вам ответа на вопрос, каковы будут ее отношения с новым Ираком. Давайте сначала дождемся создания в этой стране гражданских органов власти, которые и будут решать, с кем и какие отношения развивать.
Вопрос: По последним опросам общественного мнения, проведенным газетой "Лос-Анджелес таймс", почти половина американцев поддерживают возможные превентивные удары против Сирии или Ирана. Еще один потенциальный противник — Северная Корея.
Считаете ли вы, что эти государства могут стать следующими мишенями Америки?
Ответ: Не думаю, что правительство США выбирает какие-то новые цели для удара. Неделю назад президент Буш сказал во время посещения одной из воинских частей, что США, почувствовав угрозу своей безопасности, не станут ждать нападения, а начнут действовать первыми. Да, действительно, некоторые члены администрации упоминали в этой связи и Сирию, и Иран, и КНДР. Однако они же утверждали, что ставка делается на дипломатическое урегулирование конфликтов. Что касается Ирана, то нас, конечно, не могут не беспокоить сообщения о строящихся там мощностях по обогащению урана. Мы призываем Россию не поставлять в эту страну военные технологии и оборудование. Прогресс на этом направлении мы уже видим. У меня, кстати, весьма оптимистический взгляд на будущее Ирана. Я верю, что следующее поколение порвет с исламскими радикалами и возьмет на вооружение лозунги демократии и свободы. Думаю, Америке нужно задуматься, как помочь народу этой страны обрести эту свободу и демократию. Войной тут ничего не решишь.
"Известия", М., 4апреля 2003 г.
Евгений Шестаков,
журналист
НА ЮГЕ ИРАКА СОЗДАЮТСЯ ФИЛЬТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ
Представители Международного Красного Креста посетили несколько лагерей для иракских военнопленных, созданных англоамериканскими войсками в "освобожденных" районах страны. Всего, по данным союзников, с начала войны им сдались более 10 тыс. иракских солдат. И это без учета людей, арестованных во время "зачисток". Только в одном лагере на юге Ирака американцы содержат около 5 тыс. узников. Причем многие из них не солдаты, а "гражданские лица", арестованные в своих домах в ходе специальных рейдов по выявлению "неблагонадежных элементов". То есть по сути речь идет о типичных "фильтрационных лагерях", хорошо знакомых по Чечне. Разница лишь в том, что западные правозащитники, которые не устают протестовать против "бесчеловечной практики фильтрационных лагерей" на Северном Кавказе, в иракском случае возму-
щаться не спешат. Между тем нарушение прав человека налицо — людей арестовывают только за то, что они были членами правившей в Ираке партии "Баас". Само по себе это еще не преступление. Но американские и британские патрули, доставляющие в "фильтрационные лагеря" все новых и новых обитателей, о презумпции невиновности, похоже, не вспоминают.
"Военное правосудие отличается от гражданского так же, как военные марши — от классической музыки", — сказал писатель Бернард Шоу. Любая война меняет представления общества о правосудии и справедливости, потому что увязывает их с конкретными людьми и обстоятельствами. Сразу после захвата в Ираке первых американских солдат президент Буш предупредил: людей, которые причинят им вред, он будет считать военными преступниками. В США уже подготовлен список иракских военных, которые вместе с Хусейном должны ответить за свои преступления. Только перед кем — в Америке еще не решили. В Белом доме все больше склоняются к мысли отдать иракских военных преступников своему, сугубо американскому суду. По примеру захваченных в Афганистане талибов и алькаидовцев, которых держат на базе Гуантанамо. С точки зрения Госдепартамента, эти люди не являются военнопленными, а значит, автоматически теряют права, предусмотренные международными конвенциями.
Политика двойных стандартов по отношению к пленным проводится и в Ираке. Весь мир обошли телевизионные кадры зачисток, устроенных британскими войсками в Басре и Умм-Касре. На них солдаты врываются в жилой дом. Без объяснений надевают мешок на голову хозяина, связывают ему руки и уводят в неизвестном направлении. Кого именно задержали солдаты, никто во время зачисток не разбирается. Для этого существуют фильтрационные лагеря. С бывшими узниками одного из них удалось встретиться корреспонденту французской газеты "Монд". Этого человека, в прошлом заключенного, зовут Малек Аудех. Ему повезло — он провел в лагере на юге Ирака всего семь дней. На его руках хорошо видны следы от веревок. Малек говорит, что всю неделю просидел под палящим солнцем с мешком на голове. Все разговоры между узниками пресекались охраной. Малек — бывший коммунист. Он вступил в партию в 1978 г. За свои взгляды сидел в иракской тюрьме. Британские солдаты арестовали его ночью. Привезли в фильтрационный лагерь, где показали какому-то арабу в маске. И тот "опознал" в Малеке активиста партии
"Баас" по имени Джабар Хамиди. Кто это — Малек не знает. Но солдаты объяснений слушать не стали. Мешок на голову — и бывший коммунист стал, в глазах военных, лидером саддамовской партии. Малеку помог случай. Его друга, тоже бывшего коммуниста, назначили главой муниципалитета "освобожденного" Умм-Касра. Когда градоначальник узнал о судьбе Малека, то освободил его. А вот другому бывшему узнику Казему Кифи аль-Малику повезло меньше. Его приняли за главу местного отделения "Баас", и он тоже несколько дней провел с мешком на голове. Вместе со своим сыном. Потом выяснилось, что Казем не умеет даже читать. Это "доказательство" невиновности сработало — узника отпустили. Но сын по-прежнему в лагере. "В Ираке все были баасистами, — говорит аль-Малик, — иначе было невозможно найти работу".
Задержанные в Ираке бывшие партийные функционеры в категорию военнопленных не попадают. По мнению американцев, эти люди "должны ответить перед народом за преступления". Но ответить исключительно в американских военных судах. И никаких Женевских конвенций.
"Известия", М, 10апреля 2003 г.
Максим Юсин,
журналист
АМЕРИКАНЦЫ ГОТОВЫ ПОДДЕРЖАТЬ
"ПРЕВЕНТИВНЫЕ ОПЕРАЦИИ"
И В ИРАНЕ, И В СИРИИ
Опрос общественного мнения, проведенный газетой "Лос-Анджелес таймс", принес сенсационные результаты: 50% американцев поддерживают идею "превентивной войны" против Ирана, если эта страна будет стремиться к созданию оружия массового поражения; 42% готовы согласиться с "операцией возмездия" против Сирии,
если та окажет помощь Ираку. Иными словами, половина американцев готовы воевать уже сейчас, не дожидаясь завершения иракской кампании. Ведь, если верить министру обороны Дональду Рамсфелду и госсекретарю Колину Пауэллу, намерение Тегерана обзавестись ядерным оружием уже доказано, а факт военных поставок Дамаска армии Саддама Хусейна уже подтвержден.
Происходит то, о чем предупреждали и чего боялись многие противники иракской кампании, — американцы могут войти во вкус. Причем все — от министров, конгрессменов и генералов до простых домохозяек. Американцам понравилось воевать. Пропагандистская машина внутри страны сработала безупречно: жители Соединенных Штатов так и не увидели жестокое, отталкивающее лицо войны. Для них она оказалась виртуальной, победоносной, почти бескровной. (Со стороны коалиции. А потери противника — кто же их считает?) Плененных в первые дни кампании американских солдат телезрители США практически не видели — не транслировать же в самом деле кадры, нарушающие Женевскую конвенцию. Зато захваченных иракцев показывают охотно — когда речь идет об армии кровавого диктатора, вспоминать о каких-то конвенциях неуместно.
Особенно подняла боевой дух американцев главная новость недели — чудесное вызволение из вражеских застенков 19-летней Джессики Линч, дерзкая операция непобедимого спецназа, ликование родственников и друзей спасенной девушки. И лишь мимоходом, скороговоркой (зачем омрачать всенародное торжество?) дикторы упоминают о восьми товарищах Джессики, чьи полуразложившиеся тела нашли в подвалах того же госпиталя. Такая "голливудская" война с неизбежным "хеппи-эндом" не может не нравиться. И по мере продвижения победоносных войск коалиции к центру Багдада будет нравиться все больше. И это — самое опасное.
Опасность в том, что слишком легко даются американцам военные победы в последние годы. До смешного легко получилось в Косово — ни одной боевой потери, Слободан Милошевич капитулировал, не дождавшись сухопутной операции. Афганистан вообще завоевали чужими руками — всю "грязную работу" проделал Северный альянс. И вот сейчас — Ирак. Пока в целом все там идет по сценарию Дональда Рамсфелда и его "ястребиной" команды. В глазах соотечественников именно эти люди — победители. Именно их стратегия — единственно верная. А то, что стратегия эта предусматривает "превентивные войны", — общеизвестно.
Единственное, что может встряхнуть общественное мнение, заставить его выйти из нынешнего воинственно-летаргического состояния, — затяжная война и значительные потери. Потери, о которых уже нельзя было бы молчать, которые отбили бы у американцев желание применять "иракский сценарий" в Иране, Сирии, Северной Корее.
"Известия", М., 7апреля 2003 г.
Максим Макарычев,
публицист
СИЛОВОЕ КРЫЛО АМЕРИКАНСКОГО ИСТЕБЛИШМЕНТА НАВЯЗЫВАЕТ МИРУ СВОИ ПРАВИЛА ИГРЫ
Кто написал сценарии решения иракской проблемы в Белом доме? Кто в окружении президента Буша оказывает на него реальное влияние, и насколько силен авторитет этих людей? Официально все руководители нынешней американской администрации утверждают, что в ней царит полное единодушие, в том числе и по Ираку, так что и речи не может быть о каких-либо идеологических разногласиях в стане правящих республиканцев.
На самом деле все не так гладко. Иракский кризис стал той лакмусовой бумажкой, которая отчетливо обнажила существовавшие в администрации Буша противоречия между сторонниками прагматичного подхода в решении ключевых международных проблем и силовым крылом Белого дома, выступающим за крайне жесткую и ориентированную только на собственные интересы политику США. Более того, анализ ситуации позволяет утверждать, что политики-силовики из ближайшего окружения Буша, так называемые "ястребы": вице-президент Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамс-фелд, а главное, его первый заместитель, "стратег" иракской войны Пол Вулфовиц и ее основной "идеолог" Ричард Перл, недавно подавший в отставку с поста председателя ключевого консультативного совета по оборонной политике в Пентагоне, реализовали в Ираке давно вынашиваемые ими планы окончательного превращения Америки в мировую сверхдержаву и главного арбитра глобального миропорядка. Но для того чтобы понять то, о чем идет речь, необходимо, что называется, вернуться к истокам.
Начало политической карьеры Вулфовица и Перла пришлось
на конец 60-х годов. В республиканской партии появилась группа так называемых неоконсерваторов, среди которых и были вышеупомянутые первые лица сегодняшней элиты Америки. Уже тогда они отличались крайне жесткими взглядами в отношении стран, которые "представляют проблему для Америки".
Спустя десятилетия в их политическом лексиконе сочетание "проблемные страны" было заменено на "государства-изгои". В недрах группы родилась широко не афишируемая доктрина "нового американского века" — некой исторической миссии США в качестве "мирового гегемона". А спустя годы, в Ираке на практике осуществился один из базовых принципов — с проблемными странами, представляющими угрозу Америке, необходимо и можно расправиться силовым путем. Причем для этого не обязательно считаться с нормами международного права и следовать "правилам игры" мирового сообщества. Еще в 1991 г. Вулфовиц, тогда занимавший высокий пост в Пентагоне, написал личное письмо Джорджу Бушу-старшему, в котором призывал его не поддаваться международному давлению и покончить с Саддамом Хусейном. Что не удалось в начале 90-х, а затем в годы восьмилетнего правления демократов, наконец-то осуществилось в новом столетии, когда неоконсерваторы не просто стали членами новой администрации, а заняли ключевые посты в Белом доме, получив возможность непосредственного влияния на внутреннюю и в большей степени внешнюю политику Соединенных Штатов.
Личность Пола Вулфовица окутана в США неким ореолом тайны. Некоторые эксперты приписывают ему роль серого кардинала в американском истеблишменте и влияние большее, чем у его непосредственного начальника — Дональда Рамсфелда. В то время как шеф Пентагона попадает под лавину критики за те или иные действия, Пола Вулфовица предпочитают не дразнить и не трогать. За годы нахождения на пирамиде власти он приобрел имидж крайне жесткого политика и стратега. Но главное, всегда ратовал за величие и ярко выраженное лидерство США в мире. Следовательно, критика этой персоны может быть истолкована как критика самых незыблемых устоев Америки. Того, что не может осуждаться и подлежать сомнению в принципе.
Краеугольный постулат Вулфовица состоит в том, что только Америка и преимущественно самостоятельно может решить глобальные мировые проблемы, навязывая миру свои правила игры. "Этнические конфликты, государства-изгои, террористы, распро-
странение ракет и оружия массового уничтожения — все это создает новые вызовы мирной жизни сообщества развитых стран, — заявил он в одном из выступлений. — В связи с этим увеличивается и необходимость, а по сути дела насущная потребность в лидерстве со стороны США". В соответствии с этим, для того чтобы воевать с террором, США не нужна коалиция, включающая в себя десятки стран. Достаточно нескольких сильных союзников на Западе и тесного сотрудничества между ними. (Практическое подтверждение этому мир получил в Ираке.) Для неоконсерваторов нет проблемы в том, чтобы разобраться с проблемным государством. Говорят, что когда в Белом доме принималось решение, как ответить на вызов террористов Америке 11 сентября и кого наказывать, Рамсфелд как бы невзначай сказал: "А почему бы не Ирак?" "Мировые злодеи", по мнению Вулфо-вица, недостаточно боятся США. (Читай: иракский вариант вполне может быть применим в отношении любого государства, грубо возразившего американскому "большому брату".) Понятно, что при таком раскладе "ястребам" не нужны ни Евросоюз, ни ООН с ее приверженностью международному праву, ни ОПЕК, давно ставшая для них бельмом на глазу. Комментируя выход американцев из Договора по ПРО, Вулфовиц явно не мог сдержать удовлетворения, заявив в июне 2002 г. в своей статье в "Уолл-стрит джорнэл": "Мы находимся на поворотном пункте нашей оборонной политики и нашей доктрины устрашения. Мы теперь можем приступить к осуществлению солидной программы разработок и испытаний, которую министерство обороны спланировало с расчетом на использование новых технологий". Наконец именно Пол Вулфовиц не так давно заявил: "Как может Россия рассчитывать на получение от США и их союзников миллиардов долларов помощи, одновременно продавая оружие Ирану, которое угрожает нашему народу, а также нашим летчикам и морякам?"
Еще при Буше-старшем он выдвинул идею о том, что первостепенной задачей США является "всемерное противостояние любым попыткам сформировать в Евразии державу или блок сил, способных бросить вызов Америке". Став в 2001 г. вторым человеком в Пентагоне, Вулфовиц приступил к практической реализации так называемой "доктрины Буша" о превентивных боевых операциях. Ее суть заключается в том, что США не только сами должны определять террористов и государства, поддерживающие терроризм, но и наносить по ним превентивные удары в одностороннем порядке, не дожидаясь санкции Совета Безопасности ООН. Кажется неслучайным то, что
весной 2002 г. газета "Нью-Йорк тайме" напечатала серию статей "с мыслью об империи", квинтэссенцией которых можно назвать слова Эрнста Айкина: "Сегодня Америка не сверхдержава и не гегемон, это полнокровная империя на манер Римской и Британской. Таково общее мнение наиболее заметных комментаторов и ученых нации". А идейный учитель многих неоконсерваторов Збигнев Бжезинский подчеркнул, что США — современный имперский гегемон, с мощью которого никто не сможет сравняться как минимум в ближайшие четверть века.
Нетрудно предположить, какую реакцию вызывают планы и действия правящей элиты Америки среди здравомыслящих политиков, в том числе и в Западной Европе. Приведу лишь одно мнение. Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт заявил: "Националистическо-эгоцентристское влияние империалистически настроенных интеллектуалов на стратегию США ныне сильнее, чем когда-либо ранее со времени окончания Второй мировой войны".
Впрочем, не все гладко и внутри самой политической элиты США. Известный экономист Джеффри Сакс недавно на страницах газеты "Нью рипаблик" писал, что администрация Буша "в большой мере переоценивает полезность военной силы. И вследствие этой ошибки падение всемирного доверия к Соединенным Штатам будет иметь длительный и пагубный эффект, многократно увеличивая затраты, которые вскоре придется нести нашей стране в конфликте". Герой первой иракской кампании, госсекретарь Колин Пауэлл, который не дал повода усомниться в своей политической честности, неоднократно предупреждал Буша о негативных последствиях вторжения в Ирак, прежде всего для отношений Америки с мировым сообществом. Но беда Пауэлла в том, что этот разумный и прагматичный политик в сегодняшней "белодомовской команде" всего лишь исполнитель, а отнюдь не стратег. Беда и в том, что сегодня силовики в большей степени, чем дипломаты, определяют внешнеполитическое направление самой мощной державы мира. Кстати, Джордж Буш-старший, питающий глубокое уважение к госсекретарю Пауэллу со времен "Бури в пустыне", недавно заявил, что "не приемлет критики Колина Пауэлла, откуда бы та ни исходила". Кроме того, один из бывших ключевых советников Буша-отца — Брент Скоукрофт, который нынче возглавляет консультативный совет по разведке при Дж. Буше-сыне, по сведениям "Вашингтон пост", в последнее время стал реже бывать в Белом доме из-за своего критического отношения к
нынешней политике США в отношении Европы, НАТО и ООН.
Недавно влиятельная "Вашингтон пост" сообщила о том, что целый ряд бывших высокопоставленных официальных лиц и влиятельных республиканцев "пытаются убедить президента Буша, что те советы, которые он получает от Дика Чейни, Дональда Рамсфелда и Пола Вулфовица — могущественного триумвирата, часто вступающего в противоречие с госсекретарем Колином Пауэллом, — ошибочны и даже опасны для долгосрочных национальных интересов США".
Но реакция самого Буша на противоречия в своем ближайшем окружении остается неясной. Газета предполагает, что такая "внутренняя напряженность" ему, похоже, даже нравится. Реально повлиять на него, по мнению одного из бывших высших должностных лиц, может лишь один человек — его отец Джордж Буш-старший, который, по имеющимся сведениям, также просил сына "не соваться в Ирак". Но пока президент Буш сегодня слушает тех, кого ему удобно слушать, а не тех, кто имеет долгосрочные и здравые прогнозы развития международной ситуации.
"Российская газета ", М, 14 апреля 2003 г.
Георгий Мирский,
доктор исторических наук ИРАК ПОСЛЕ САДДАМА
Война в Ираке оказалась более затяжной, упорной и кровопролитной, чем рассчитывали в Лондоне и Вашингтоне.
Но исход войны предрешен. Слишком неравны силы, слишком огромно, невосполнимо техническое отставание войск Саддама Хусейна.
Джордж Буш и Тони Блэр слишком многое поставили на карту. Они просто обязаны воевать до победы — не считаясь с потерями, протестами, моральными и политическими издержками. А победа для них — военная оккупация Ирака, свержение режима Саддама. Что произойдет со страной потом? Об успехе (или провале) англоамериканской операции в Ираке будут судить не только и не столько по ее военным результатам. Главные результаты — послевоенные. Удастся ли союзникам умиротворить, обустроить, а в перспективе демократизировать одну из ключевых стран арабского мира? Каким
станет Ирак после Саддама? В этом пытаются разобраться журналисты "Известий" и привлеченные нами эксперты.
Ирак — одно из самых многообразных, сложных по составу населения государств Востока. Сейчас, в драматический период, который переживает страна, именно эта неоднородность становится главным фактором, который будет определять ее судьбу. И американцам, если они намерены взять на себя управление послевоенным Ираком, предстоит в первую очередь разобраться в этой пестрой этнической мозаике. Главное — не ошибиться, на кого и в какой момент делать ставку.
Сунниты и шииты
Большинство жителей Ирака придерживаются двух основных течений в исламе. Считается, что шиитов в стране около 60%, почти все они — арабы, сунниты же делятся примерно поровну на арабов и курдов. Каждая из этих двух категорий суннитов составляет приблизительно одну пятую населения Ирака. В Ираке, где шииты являются большинством, власть всегда была в руках суннитов. Во-первых, потому что Ирак столетиями входил в состав турецкой Османской империи, а турки — сунниты. Естественно, в привилегированном положении оказалась суннитская верхушка. Во-вторых, англичане, получившие контроль над Ираком после Первой мировой войны, сделали ставку именно на суннитов, справедливо рассудив, что меньшинство будет нуждаться в поддержке иностранного опекуна. И при монархии, и при республике сунниты занимали все ключевые посты в администрации, армии, силовых структурах. Саддам Хусейн тоже суннит, хотя пропаганда провозгласила его потомком халифа Али, кумира шиитов. При Саддаме шиитские организации подвергались репрессиям: духовный вождь шиитов Мухаммед Бакир ас-Садр был казнен, а новый глава шиитов Бакир аль-Хаким скрылся в Иране и создал там организацию "Высший совет исламской революции в Ираке", имеющую свои вооруженные отряды. Сейчас он со своими сторонниками готовится после падения саддамовского режима вернуться на родину, но отнюдь не для того, чтобы вывести населенные шиитами южные районы страны из состава иракского государства, а, напротив, чтобы получить долю в управлении Ираком, соответствующую пропорции шиитов в населении. Ирак — это их страна, земля их предков, и Багдад они считают своим городом: когда-то он был
столицей шиитского государства — Аббасидского халифата. Вариант образования отдельного шиитского государства или присоединения шиитских земель Ирака к Ирану практически исключен.
Поэтому арабы-сунниты могут с полным основанием опасаться того, что они утратят доминирующую роль в Ираке. Именно из суннитов состоит практически вся административная и военная элита, и уступать свои позиции они не собираются. Поэтому после падения Саддама на первый план выйдет противостояние суннитов и шиитов. Но если с юга суннитам угрожают шииты, то на севере им придется считаться еще и с курдами.
Арабы и курды
Более 4 млн. курдов, населяющих Северный Ирак, этнически значительно отличаются от арабов. Они говорят на языке не семитской, а иранской группы, и населяют земли, входящие в состав Ирана, Турции, Ирака и Сирии. Иракские курды — в основном сунниты, хотя вблизи границы с Ираном живут и курды-шииты. Есть также курды-езиды, приверженцы таинственной религии, которую мусульмане считают чуждой исламу. Сейчас лозунг иракских курдов — никакого отделения от Ирака, курдский регион — в составе Иракской федерации. Как и шииты, курды рассчитывают на существенное увеличение своего представительства в будущем руководстве Ирака. И здесь на первое место выходит проблема Киркука, центра главного нефтедобывающего района Ирака.
Киркук ("курдский Иерусалим", как его называют) давно и прочно вошел в курдский фольклор, считается столицей Иракского Курдистана. Но Саддам, выведя в 1991 г. свои войска с курдских земель, сделал исключение для Киркука, оставив его под своим контролем. Сейчас в Киркуке курдов, возможно, меньше, чем арабов и туркоманов (это народ тюркского происхождения, иначе называемый туркменами — кроме них и курдов, на севере Ирака живут еще ассирийцы и халдеи).
Турецкий фактор
Турция вообще считает, что Киркук — это тюркский город, поскольку туркоманы якобы составляют большинство в данном регионе, и можно предполагать: Анкара не упустит случая, чтобы выдви-
нуть свои претензии на столь богатую нефтью территорию. И нельзя исключить возможности "трехсторонней борьбы" за Киркук, на который будут претендовать и турки, и курды, и арабы (в данном случае арабы, как сунниты, так и шииты, выступят единым фронтом как против курдов, так и против турок).
Некоторые наблюдатели уже высказывают мнение, что для иракских курдов выгоднее сохранить нынешнее положение, когда они живут на фактически самостоятельной территории. Багдадского режима они могут уже не бояться. Более того, они получают сейчас 13% выручки от экспорта иракской нефти, добываемой в рамках программы "Нефть в обмен на продовольствие". А после падения Саддама с Ирака, естественно, будут сняты ооновские санкции, а заодно прекратится действие данной программы — и кто будет перечислять курдам столь большие суммы?
Но еще более грозной опасностью для курдов является предполагаемый ввод турецких войск вместе с американскими на курдскую землю. Турецкий военный министр даже потребовал "разоружения курдского ополчения", т.е. отрядов "пешмарга", бойцов курдского сопротивления. Курды сразу же заявили: отправка турецких войск на их территорию "абсолютно неприемлема". Если все же это состоится
— быть большой беде. Однако даже если американцы удержат турок от интервенции, но курды овладеют Киркуком, следуя "в обозе" американских войск, это может все равно спровоцировать вторжение турецкой армии. В таком случае и Тегеран не останется в стороне — можно ожидать также иранской военной интервенции.
Но даже если допустить, что проблема Киркука и его нефти каким-то образом будет улажена, остается центральный вопрос — о составе коалиции, которая будет управлять Ираком.
Угроза исламизма
Диктатура оставляет после себя "выжженное поле" — деморализованный, запуганный, сбитый с толку народ. Все опытные кадры
— члены баасистской партии, и вряд ли новые силы захотят иметь с ними дело. Наоборот, с ними начнут сводить счеты, подвергать преследованиям. Никакой внутренней оппозиции при тоталитарном режиме не могло быть, уповать можно было только на эмигрантскую оппозицию — Иракский национальный конгресс Ахмеда Чалаби и Иракский национальный союз. Но эмигранты, десятилетиями живу-
щие в Англии и Америке, уже именно поэтому не могут пользоваться большим авторитетом среди населения, у них нет внутренней опоры. Бежавшие за границу саддамовские генералы рассчитывают, что американцы призовут их, но курды не станут иметь с ними дело, так как большинство из них участвовали в карательных операциях. Вот здесь-то и кроется опасность. Могут поднять голову как раз те, с кем американцам меньше всего хотелось бы столкнуться, — исламисты. Они уже действуют в Иракском Курдистане. Это, во-первых, Исламский союз Курдистана, часть организации "Братья-мусульмане"; их возглавляет Салахэддин Бахааддин. Во-вторых, гораздо более опасная вооруженная организация "Ансар аль-ислам", связанная с "Аль-Каидой" и уже несколько лет промышляющая терроризмом, совершающая убийства курдских политических деятелей.
Что касается шиитских группировок, то главная из них даже в своем названии прямо призывает к борьбе за исламскую революцию, т.е. декларирует свое намерение следовать курсом аятоллы Хомейни. Антиамериканизм пронизывает идеологию шиитских группировок, и неясно, на какие силы среди шиитов, самой многочисленной группы иракского населения, американцы смогли бы опереться. Наконец, падение светского режима Саддама неизбежно приведет к тому, что и среди арабов-суннитов громко заявят о себе исламистские силы. Они не захотят отдать "знамя ислама" шиитам. И стоит прислушаться к словам бывшего специального помощника президента Клинтона Роберта Мэлли: "Воинствующий исламизм имеет гораздо больше шансов выйти победителем из-под политических обломков, нежели современная демократия".
"Макартур" в Багдаде?
Американский политолог Николас Кристоф описал на страницах "Интернэшнл геральд трибюн" картину того, как "шииты будут убивать суннитов в Южном Ираке, как тысячи иракских беженцев хлынут в страну из Ирана, турки и курды схватятся между собой из-за обладания киркукской нефтью, иракские офицеры станут продавать на черном рынке нервно-паралитические вещества...". Действительно, нечто похожее вполне может произойти, и именно поэтому американцы намерены поставить у руля в постсаддамовском Ираке на первых порах "нового Макартура", своего рода "клона" того генерала, под руководством которого Япония была восстановлена после
Второй мировой войны.
Какие же варианты организации временного управления Ираком окажутся в распоряжении оккупационных властей США?
Их в принципе три. Первый (который отстаивает иракская оппозиция): немедленно провести выборы и создать коалиционное правительство. Минус этого варианта: организованные политические партии создали лишь курды и шииты, арабские суннитские партии надо создавать с нуля. В любом случае, создание многопартийной системы и проведение выборов займут много месяцев, и что за это время будет твориться в стране, легко себе представить. К тому же, вдруг на выборах победят исламисты? Второй вариант (с которым оппозиция также могла бы согласиться): без всяких выборов сразу же создать временное коалиционное правительство из представителей существующих оппозиционных сил, включая эмигрантские организации. Минус: практически невозможно достичь договоренности по вопросу распределения постов. Кто должен возглавлять правительство, под чьим контролем будут находиться силовые структуры и т.д.? Ожесточенная борьба всех против всех неминуема. Третий: американский "Макартур" назначает членов "технического" правительства в основном из более или менее "подходящих" чиновников, имеющих опыт работы при баасистском режиме, с символическим включением представителей оппозиции. Минус: все они — члены партии "Баас", наладить их сотрудничество с оппозицией будет невероятно сложно. Возникнут проблемы и с представительством курдов. Тем не менее, похоже, именно этот вариант — как "наименьшее зло" — выберут американцы.
Президент Буш прямо заявил, что образцом для него является успешный опыт работы западных оккупационных властей в Японии и Германии. Они обеспечили создание демократической системы правления. Но если дисциплинированные японцы и немцы в силу особенностей своего менталитета смогли покориться, приняв оккупацию как кару за собственные грехи, в арабском мире ожидать этого будет трудно. Скорее всего обвинять и проклинать будут Америку, а не Саддама. И может получиться так, что антиамериканизм, экстремизм, терроризм на Ближнем Востоке — да и далеко за его пределами — получат новый импульс из-за того, что в Ираке после войны наступит "смутное время".
"Известия", М., 8 апреля 2003 г.
