CC BY
72
Вестник ПСТГУ.
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
2018. Вып. 83. С. 59-67
Феофанов Александр Михайлович, канд. ист. наук, доцент кафедры истории России ПСТГУ Российская Федерация, 115184, г. Москва, ул. Новокузнецкая, 23Б aleksandr-feofanov@yandex.ru
OCRID: 0000-0001-7180-0927
Воспроизводство элиты и Академическая гимназия 1724—1765 гг.*
А. М. Феофанов
Аннотация: В статье на примере карьерных и образовательных траекторий воспитанников Академической гимназии исследуется образование как социальный лифт для понимания того, в какой мере воспитанники гимназии пополнили образованную элиту Российской империи. Вопрос о воспроизводстве элиты Российской империи XVIII в. связан с изучением межпоколенной социальной мобильности. Эта проблема рассмотрена в статье на примере изменения социального состава и карьерных стратегий учеников Академической гимназии. Всего известно около двух тысяч человек, поступивших в гимназию Академии наук с 1726 по 1765 г. У 424 человек из них установлено дворянское происхождение, что составляет 21% от общей численности гимназистов. Детей генералитета (I—V классов по Табели о рангах) и высшей знати среди общего числа дворян было 72 человека (17% от установленного числа учеников-дворян). Вероятность пополнить элитную верхушку Российской империи у рядового дворянства была в шесть раз меньше, чем у детей самой этой элиты, если речь идет о первых пяти классах Табели о рангах, и в семь раз менее — если о первых трех рангах. Шансы же недворян попасть в чиновную элиту составляли доли процента, при этом иногда именно деятельность в сфере науки и искусства открывала возможности для карьерного роста. Автор приходит к выводу, что для неродовитых и небогатых дворян гимназия Академии наук стала первой ступенькой на пути к получению высших чинов Российской империи. Полученные в ней образование, знание языков и усвоение общей культуры, без сомнения, послужили важным, если не ключевым, фактором социализации и стали залогом успешной карьеры.
Статья написана в рамках проекта, направленного на изучение межпоколенной социальной мобильности в России XVIII в. на примере изменения социального состава и карьерных стратегий учеников Академической гимназии1. «Петровские преобразования, охватившую все первую четверть XVIII столетия, как известно, привели русское общество в движение, сделали его более динамичным,
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 17-31-01010 «Образование как социальный лифт в России XVIII века: межпоколенная социальная мобильность учащихся Академии наук».
1 См.: Костина Т. В. Подготовка элит Российской Империи в учебных заведениях Академии наук (1726—1805) // Актуальное прошлое: взаимодействие и баланс интересов Академии наук и российского государства в XVIII — начале XX в. Очерки истории: В 2 кн. / И. В. Тунки-на, сост., отв. ред. СПб., 2016. Кн. I. С. 207-302.
усилили социальную и географическую мобильность, способствовали появлению новых социальных групп. Все это не было, конечно, целью преобразований, но скорее их побочным результатом. Государство, озабоченное главным образом собираемостью податей, напротив, стремилось упорядочить структуру русского общества, сделать ее более стабильной и постоянной. Ветер перемен, однако, против воли людей подхватывал их, придавая судьбам индивидов и целых семей подчас самые неожиданные изгибы. Притом что каждая такая судьба уникальна, она содержит характерные черты эпохи, столь необходимые для понимания сути произошедшего в эпоху петровского переворота»2. Несмотря на некоторую очевидность высказанной мысли, проблему социальной мобильности в российском обществе XVIII в. нельзя отнести к хорошо изученной. Это касается буквально всех социальных групп — от благородного сословия до мещан и купцов3. Из удачных примеров исследования микроистории социальной мобильности можно назвать статью Е. В. Акельева и А. В. Жуковской; на массовых источниках основана работа С. В. Черникова, посвященная карьерным механизмам формирования российского генералитета XVIII в.4
В статье получение образования будет рассмотрено в связи с сословным происхождением, социальным предписанным статусом будущего генерала (т. е. выслуживших I—V чины по Табели о рангах на военной, статской или придворной службе). Будут выявлены образовательные предпочтения разных социальных групп, выходцы из которых пополнили чиновную элиту Российской империи. Особое внимание будет уделено сравнительно небольшой группе представителей генералитета (62 человека), получивших образование в Академической гимназии. Их удалось выявить благодаря базе данных «Учащиеся гимназии Академии наук», создаваемой в рамках проекта «Образование как социальный лифт в России XVIII века: межпоколенная социальная мобильность учащихся Академии наук» совместно с Т. В. Костиной. В базе данных сейчас содержится информация о более чем 2,5 тыс. учениках. Уникальной чертой этого учебного заведения является то, что она давала «чистое» образование: набор глубоких знаний в языках, математических дисциплинах, истории, географии и ряде других наук. В отличие от кадетских корпусов, во время учебы в гимназии ученики
2 Каменский А. Б. Россия в XVIII столетии: общество и память: Исследования по социальной истории и исторической памяти. СПб., 2017. С. 198.
3 Про образовательные и воспитательные стратегии российского дворянства см.: Кус-бер Ян. Какие знания нужны дворянину для жизни? Провинциальные и столичные воспитательные дискурсы второй половины XVIII и начала XIX века // Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века. М., 2012. С. 269—291; Quand le français gouvernait la Russie. L'éducation de la noblesse russe 1750-1880. P., 2016). При анализе общей образованности и грамотности дворян практически не использовались массовые источники. Как исключение можно отметить работу, посвященную кадетам Сухопутного шляхетного кадетского корпуса (Fedyukin I., Gabdrakhmanov S. Cultural capital in an early modern elite school: The Noble Cadet Corps in St Petersburg, 1732-1762 // Journal of Interdisciplinary History. 2016. Vol. 46. No. 4. P. 485-516).
4 См.: Акельев Е. В., Joukovskaia A. Из казаков во дворяне: Шагаровы, микроистория социальной мобильности в России XVII—XVIII вв. // Cahiers du Monde Russe. 2016. Т. 57. № 2-3. P. 457—504; Черников С. В. Факторы карьерного роста генералитета России 1730—1763 гг.: влияние петровских реформ на социальную мобильность в составе элиты // Там же. P. 505—544.
почти не увеличивали свой социальный капитал новыми связями, и, в отличие от других военных и гражданских учебных заведений, гимназисты не приобретали конкретных специальностей, имея при увольнении из гимназии широкий выбор для последующей деятельности.
Итак, нас интересуют следующие вопросы: Как в век Просвещения происходило воспроизводство верхнего слоя общества? Какова роль в этом гимназии Академии наук, чьи дети в ней учились и каковы были их карьерные перспективы? Каким социальным происхождением обладали те из гимназистов, кто впоследствии составил элиту Российской империи?
Изучение численного и социального состава гимназистов дает новый материал для исследования образования как социального лифта и понимание того, в какой мере воспитанники гимназии пополнили образованную элиту Российской империи. От решения этой проблемы напрямую зависит понимание мо-дернизационных процессов, происходящих в обществе. В основе работы лежит методология современных социальных наук — социальной истории и социологии, когда общество изучается через анализ активности отдельных акторов и социальных групп, а также динамики различных социальных страт Российской империи.
Всего известно около двух тысяч человек, поступивших в гимназию Академии наук с 1726 по 1765 г. У 424 человек из них установлено дворянское происхождение, что составляет 21% от общей численности гимназистов. Дворян наверняка было больше, из числа детей гвардии солдат и чиновников. К российским дворянам прибавлены 12 человек из «малороссийского шляхетства» и украинской старшины, которая формально будет уравнена правами с российским дворянством при Екатерине II.
Детей генералитета ^—У классов по Табели о рангах) среди общего числа дворян было 70 человек. Из них у восьми человек родители носили чины II класса по Табели: это четыре брата (Дмитрий, Павел, Петр и Яков), дети обер-гофмаршала М. Д. Олсуфьева; двое графов Чернышевых (Захар и Иван), дети сенатора и московского генерал-губернатора; князь Г. С. Волконский, сын генерал-аншефа, и барон Бурхард-Христиан Миних, сын обер-гофмейстера и племянник фельдмаршала. Детей, чьи отцы носили 3-й ранг, было девять человек: Александр, Иван и Петр, дети генерал-лейтенанта Р. М. Кошелева; Александр и Филипп, дети сенатора и президента Мануфактур-коллегии В. Я. Новосильцева; Петр, сын тайного советника А. В. Макарова; Сергей, сын вице-адмирала С. Н. Сеня-вина; Михаил, сын флота генерал-кригс-комиссара Ф. И. Соймонова; Федор, сын обер-прокурора Святейшего Синода князя Я. П. Шаховского. К представителям элиты также необходимо добавить трех племянников Екатерины I — графов Скавронских, детей стольников — П. С. Зиновьева и племянника царицы Евдокии Федоровны В. А. Лопухина, а также сына малороссийского генерального подскарбия Григория Скоропадского. С их учетом число детей российской элиты в гимназии Академии наук достигнет 77 человек. Всего это составляет 18% от установленного числа учеников-дворян.
Значительная часть (до 20%) учеников — дети солдат, матросов и унтер-офицеров, на втором месте — дети чиновников и канцелярских служителей.
У нескольких процентов служба отцов была как-то связана с Академией наук (преподавательский состав и различные служители). Детей из духовного сословия насчитывалось около 3%. Остальные гимназисты были детьми служащих при Дворе на разных мелких должностях, детьми медиков и аптекарей, инославных клириков. К податным сословиям относились выходцы из купечества, мещан и крестьян. Сложно указать точное число иностранцев. Люди с иностранными фамилиями могли прибыть из-за границы, быть остзейскими уроженцами (т. е. российскими подданными), а могли родиться на территории России, будучи детьми лиц, поступивших на службу Российскому государству или занимавшихся вольным трудом (не обязательно принявшими российское подданство).
Из недворян стоит отметить грека П. З. Кондоиди, племянника члена Святейшего Синода Вологодского епископа Афанасия. Вместе с Василием Адодуро-вым Павел Кондоиди станет в 1727 г. одним из первых студентов Академического университета, а впоследствии — лейб-медиком и главным директором Медицинской канцелярии с чином тайного советника (III класс по Табели о рангах)5.
Из всей этой разнородной массы воспитанников Академической гимназии генеральских чинов первых пяти рангов достигнут всего лишь 62 человека, первых трех рангов — 28 гимназистов.
Всего недворян, достигших генеральских чинов, насчитывалось девять человек: кроме упомянутого П. З. Кондоиди, это сын канцеляриста И. И. Акимов, сын капрала А. А. Дьяков, сын саксонца Иоганн Каспер Тауберт, дети священников В. И. Крамаренков, С. Я. Румовский и А. С. Стахиев, сын псаломщика В. И. Баженов. Отдельно следует отметить сына придворного духовника М. Ф. Дубян-ского. При этом, за исключением П. З. Кондоиди, никто из недворян не достигнет чинов первых трех классов. Впрочем, заметно сравнительное преимущество выходцев из духовного звания. Составляя 3% от числа гимназистов, они дали 8% от числа достигнувших генеральских чинов первых пяти классов. Также следует обратить внимание, что для троих из них именно деятельность в сфере науки и искусства открыла возможности для карьерного роста. Двое из них (В. И. Кра-маренков и С. Я. Румовский) стали академическими студентами (в отличие от подавляющего большинства остальных гимназистов), В. И. Баженов продолжил обучение в Академии художеств, а А. С. Стахиеву изучение языков способствовало успешному продвижению в Коллегии иностранных дел.
Из 424 воспитанников благородного происхождения удалось достигнуть генеральских чинов 53 гимназистам, из которых 29 человек сами были отпрысками элиты Российской империи, а 24 — представителями рядового служилого дворянства.
Из 77 гимназистов, являвших собой юных представителей российской элиты, 29 пополнят ее же, достигнув чинов родителей, при этом 16 человек — высших трех классов. Перечислим последних: это П. В. меньшой Бакунин6, князь
5 См.: «Скаски» елизаветинской России: Опрос сановников, сотрудников госучреждений, придворных при дворе Елизаветы Петровны, 1754—1756 гг. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах ХУШ—ХХ вв.: Альманах. М., 2007. Т. XV. С. 105—106.
6 Бакунин продолжит обучение в Сухопутном кадетском корпусе (РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Д. 338: Списки кадет и гимназистов. 1732—1765. Л. 19 об.).
Г. С. Волконский, И. П. Вульф7, М. Ф. Каменский8, И. И. Козлов9, С. М. Козь-мин10, Иван и Петр Ивановичи Мелиссино11, А. А. Нартов12, П. М. Олсуфьев13, Г. М. Осипов14, В. В. Райзер15, граф М. К. Скавронский16, М. Ф. Соймонов17, графы Захар и Иван Григорьевичи Чернышевы18. Таким образом, 38 % представителей элиты сами достигнут генеральских чинов, а 21 % получит первые три чина Табели о рангах.
Из 359 гимназистов, представлявших собой рядовое нечиновное дворянство, только 24 достигли генеральских чинов первых пяти классов, что составляет чуть менее 7%, и в шесть раз меньше доли детей представителей чиновной верхушки. Всего доля учеников-дворян, достигших чинов первых трех классов, составила 28 человек, то есть менее 7%. Доля рядовых дворян (т.е. за вычетом из общего числа дворянских учеников детей генералитета), попавших в эту страту, — 11 человек (менее 4%). Первых трех классов из этой группы достигнут 11 гимназистов: В. Е. Адодуров, С. В. Акчурин, И. В. Боувер, А. А. Беклешов, М. И. Донауров, Н. Г. Жеребцов, Ф. М. Колокольцев, Н. С. Лаптев, К. Ф. Моде-рах (сын академика), Т. И. Остервальд, А. Я. Шамшев.
Таким образом, вероятность пополнить элитную верхушку Российской империи у рядового дворянства была в шесть раз меньше, чем у детей самой этой элиты, если речь идет о первых пяти классах Табели о рангах, и в семь раз менее — если о первых трех рангах. Шансы же недворян попасть в чиновную элиту составляли доли процента.
7 Вульф продолжит службу в Семеновском полку, куда был зачислен в 1756 г. (РГВИА. Ф. 2584. Оп. 1. Д. 3257: Список имянной Семеновского полка (19.11.1763). Л. 1).
8 Каменский будет зачислен кадетом в Сухопутный кадетский корпус в 1753 г. (РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Д. 444).
9 Козлов продолжит службу в лейб-гвардии Измайловском полку с 1742 г. (ОР РНБ. Ф. 73. Бильбасов. Ед. хр. № 121. Список имянной лейб-гвардии Измайловского полка (09.04.1762). Л. 5).
10 Степанов В. П. Козьмин // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2. СПб., 1999. С. 102.
11 Оба продолжат обучение в Сухопутном кадетском корпус (РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Д. 444. Л. 261; Д. 2915: Формулярный список Сухопутного шляхетного корпуса, 1757. Л. 1).
12 Также продолжит обучение в Сухопутном кадетском корпусе и перейдет на службу в артиллерию (ВИМАИВиВС. Ф. 2. Оп. ШГФ. Д. 1079: Аттестатной список Арт.корпуса штап афицерам (1759). Л. 16 об.).
13 После Академической гимназии перейдет в Сухопутный кадетский корпус (РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Д. 338).
14 Продолжит службу в лейб-гвардии Конном полку (РГВИА. Ф. 3543. Оп. 1. Д. 2950: Именной список лейб-гвардии Конного полка, 1757. Л. 123 об.).
15 Продолжит обучение в Сухопутном кадетском корпусе (Именной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном Шляхетном кадетском корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам. СПб., 1761).
16 Также продолжит образование в Сухопутном кадетском корпусе («Скаски» елизаветинской России... Т. XV. С. 135).
17 Продолжит обучение в Московском артиллерийской школе (ИРЛИ. Ф. 320. Оп. 1. Д. 2454. Л. 1 об.).
18 Оба брата продолжат службу дворянами посольства. Иван будет зачислен в Сухопутный кадетский корпус, но не захочет в нем учиться (РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Д. 1848. Л. 32).
Каковы были карьерные и образовательные траектории воспитанников Академической гимназии? Кроме собственно обучения в гимназии Академии наук, пути воспитанников к высшим чинам Российской империи были весьма различны.
Часть учеников Академической гимназии продолжила обучение за границей. П. З. Кондоиди получит степень доктора медицины в Лейденском университете, что станет основой для его карьеры на медицинском поприще и послужит прочным основанием для работы в Медицинской канцелярии, которую он впоследствии и возглавит. В Геттингене прослушают курс лекций А. Я. Поленов и Е. Ф. Аш. Получат образование в Британии И. Р. Кошелев и А. И. Набоков.
Значительный процент учащихся перейдет в Сухопутный шляхетный кадетский корпус. Это всего 18 человек, которые впоследствии станут генералами. Еще пять человек после гимназии дополнительно получат артиллерийское и инженерное образование.
Пять человек сделают карьеру в Коллегии иностранных дел. Пажами при Дворе начнут службу А. А. Беклешов и Н. Г. Жеребцов.
Двое (Ю. Ф. Соймонов и В. И. Баженов) станут архитекторами. На ученом поприще продолжат свое служение библиотекарь И. К. Тауберт, адъюнкты С. Я. Румовский (впоследствии академик, попечитель Казанского учебного округа) и В. Я. Адодуров (будущий герольдмейстер). К сожалению, так и не получит ученой степени из-за конфликта с руководством Академии наук законовед А. Я. Поленов, прошедший стажировку в Европе. Он перейдет на службу в Сенат, а позднее примет участие в работе Комиссии составления законов.
Для девяти человек карьерным трамплином станет служба в гвардии. Двое Сенявиных, Николай Иванович (сын контр-адмирала) и Сергей Наумович (сын вице-адмирала), будут записаны на службу во флот. Впрочем, для последнего карьеру обеспечит не морская служба, а назначение камер-юнкером, а впоследствии и камергером к великокняжескому Двору.
Среди всех гимназистов Академии наук, достигших генеральских чинов, мы видим только одного сына академика — К. Ф. Модераха, который избрал не служение науке, а инженерное искусство, в котором достиг высокого уровня мастерства.
Известно около 500 человек из российских дворян, носивших чины первых трех классов и поступивших на службу до 1765 г. включительно. Из воспитанников гимназии Академии наук этим вводным данным удовлетворяют 53 человека (из них 29 — выходцы из элиты Российской империи), что составляет более 10% от общей численности генералитета того времени (за исключением получивших эти чины иностранцев и остзейцев). Если мы сравним гимназию Академии наук с другими образовательными учреждениями Российской империи, то увидим, что для дворянства самыми привлекательными и открывающими наиболее прямой путь для карьеры, были военно-учебные заведения: Сухопутный шляхетный кадетский корпус, Артиллерийский и Инженерный кадетский корпус. Эти учебные заведения представляли интерес прежде всего для помещиков средней руки. Для небогатого дворянства альтернативой служил Морской кадетский корпус. Представители родовитого и богатого дворянства предпочитали образование за
рубежом, а в России — частные пансионы и Пажеский корпус. За это же время известно только 18 учеников Московского университета (для Московского университета — это всего лишь первое десятилетие), получивших впоследствии генеральские чины.
Для неродовитых и небогатых дворян, таких как В. Я. Адодуров, С. В. Акчу-рин или М. И. Донауров, гимназия Академии наук стала первой ступенькой на пути к достижению высших чинов Российской империи. Полученные в ней образование, знание языков и усвоение общей культуры без сомнения послужили важным, если не ключевым, фактором социализации и стали залогом успешной карьеры. Впрочем, не стоит переоценивать важность собственно образования. Судьбы основной массы гимназистов, в том числе и дворян, так и не сумевших получить генеральские чины, и подавляющее процентное превосходство среди стяжавших таковые детей чиновной элиты подсказывает, что было несколько составляющих успешной карьеры, а происхождение и протекция играли здесь не последнюю роль.
Ключевые слова: образование, элита, генералитет, шляхетство, карьерные механизмы, социальная мобильность, гимназия Академии наук.
Список литературы
Костина Т. В. Подготовка элит Российской Империи в учебных заведениях Академии наук (1726-1805) // Актуальное прошлое: взаимодействие и баланс интересов Академии наук и российского государства в XVIII — начале XX в. Очерки истории: В 2 кн. / И. В. Тункина, сост., отв. ред. СПб., 2016. Кн. I. C. 207-302. Кусбер Ян. Какие знания нужны дворянину для жизни? Провинциальные и столичные воспитательные дискурсы второй половины XVIII и начала XIX века // Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века. М.: Новое литературное обозрение, 2012. С. 269-291. «Скаски» елизаветинской России: Опрос сановников, сотрудников госучреждений, придворных при дворе Елизаветы Петровны, 1754-1756 гг. // Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. М., 2007. Т. XV С. 64-168.
Степанов В. П. Козьмин // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 2. СПб., 1999. С. 102.
Fedyukin I., Gabdrakhmanov S. Cultural capital in an early modern elite school: The Noble Cadet Corps in St Petersburg, 1732-1762 // Journal of Interdisciplinary History. 2016. Vol. 46. No. 4. P. 485-516.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi.
2018. Vol. 83. P. 59-67
Alexander Feofanov, Candidate of Sciences in History, Department of Russian History, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities, 23B Novokuznetskaia Str., Moscow 115184, Russian Federation aleksandr-feofanov@yandex.ru
OCRID: 0000-0001-7180-0927
The Reproduction of the Elite and the Gymnasium of the Imperial Academy of Sciences
Abstract: This article studies education as a social lift with career and educational paths of alumni of the Academic Gymnasium as an example; the aim of the study is to clarify to what extent they enriched the educated elite of the Russian Empire. The question of the reproduction of the elite of the Russian Empire of the 18th century is closely connected with the study of intergenerational social mobility. This problem is dealt with in the article on the example of changes in the social composition and career strategies of students of the Academic Gymnasium. In all, ca. 2000 people are known who entered the Gymnasium of the Academy of Sciences from 1726 to 1765. 424 of them were of noble origin, which is 21% of the total number of the students. The number children of generals (1-5 grades in the Table of Ranks) and the highest nobility in the total number of noblemen was 72 people (17% of the established number of students of noble origin). The probability ofjoining the elite of the Russian Empire from the ordinary gentry was six times smaller than that of the children of members of the elite when it concerns the first five classes of the Table of Ranks, and seven times smaller in the first three ranks. The chances of non-noble people to get into the elite were no more than a fraction of the percentage, and sometimes it was the activities in the field of science and arts that opened up opportunities for career growth. The author of the article comes to the conclusion that for the poor and not particularly noble representatives of the gentry the Academic Gymnasium was the first step in the way to obtain the highest ranks in the Russian Empire. The education obtained in the Gymnasium, the knowledge of languages and the acquisition of general culture undoubtedly served as an important if not the key factor in socialisation and came to be a prerequisite for a successful career.
Keywords: education, elite, generals, nobility, career advancement, social status, Gymnasium of the Imperial Academy of Sciences.
Fedyukin, Igor, Gabdrakhmanov, Salavat (2016) "Cultural Capital in an Early Modern Elite School: The Noble Cadet Corps in St Petersburg, 1732—1762". Journal of Interdisciplinary History, 2016, vol. 46, no. 4, pp. 485-516. Kostina, Tatyana (2016) "Podgotovka elit Rossiiskoi Imperii v uchebnykh zavedeniiakh Akademii nauk (1726-1805)" [«Education of the Elites of the Russian Empire in the Educational
A. Feofanov
References
Institutions ofthe Academy ofSciences"], in I. Tunkina (ed.) Aktual'noe proshloe: vzaimodeistvie i balans interesovAkademii nauk i rossiiskogogosudarstva vXVIII — nachaleXXv. [Topical Past: Interaction and Balance of Interests of the Academy of Sciences and the Russian State in the 18th — Early 20th Centuries], St Petersburg, vol. 1, pp. 207-302 (in Russian).
Kusber, Jan (2012) "Kakie znaniia nuzhny dvorianinu dlia zhizni? Provintsial'nye i stolichnye vospitatel'nye diskursy vtoroi poloviny XVIII i nachala XIX veka" ["What Kind of Education is Necessary for a Nobleman? Provincial and Metropolitan Educational Discourse of the Latter Half of the 18th — Early 19th Centuries], in Dvorianstvo, vlast' i obshchestvo vprovintsial'noi RossiiXVIIIveka [Nobility, Authorities and Society in Provincial Russia of the 18th Century]. Moscow, pp. 269-291 (in Russian).
«Skaski» elizavetinskoi Rossii: Opros sanovnikov, sotrudnikov gosuchrezhdenii, pridvornykh pri dvore Elizavety Petrovny, 1754—1756gg. ["Skaski" of Elizabethan Russia: Interrogating High Officials, Civil Officers, Courtiers in the Court of Elizaveta Petrovna, 1754—1756], in Rossiiskii arkhiv: Istoriia Otechestva v svidetel'stvakh i dokumentakh XVIII—XXvv.: Al'manakh [Russian Archive: History of Motherland in Testimonies and Documents of the 18th — 20th Centuries: An Almanac], 2007, vol. 15, pp. 64—168 (in Russian).
Stepanov, Vladimir P. (1999) "Koz'min", in Slovar' russkikh pisatelei XVIII veka [Lexicon of Russian Writers of the 18th Century], St Petersburg, vol. 2, p. 102 (in Russian).
