CC BY
6518. Polevoj B. Ataki nemcev otbity// Pravda. - 1942. - 6 iyulya. - № 187.
19. Kuznecov A. Poteri vraga rastut // Izvestiya Sovetov deputatov trudyashchihsya SSSR. - 1941. - 15 iyulya. - N° 164.
20. Kuznecov A. Istrebiteli tankov// Izvestiya Sovetov deputatov trudyashchihsya SSSR. - 1942. - 18 iyulya. - № 167.
21. CAMO. F. 132a. Op. 2642. D. 41. JL 207.
22. Bit' nemcev vezde // Pravda. - 1942. - 27 avgusta. - № 239.
23. Sil'nyj udar po vragu // Izvestiya Sovetov deputatov trudyashchihsya SSSR. - 1942. - 27 avgusta. - № 201.
24. Zverstva fashistov v Rzhevskom rajone // Proletarskaya pravda. - 1942. - 29 avgusta. - № 167.
25. Bershadskij R. Na otvoyovannoj zemle // Proletarskaya pravda. - 1942. - 29 avgusta. - № 167.
26. Ubijcy // Proletarskaya pravda. - 1942. - 29 avgusta. - № 167.
27. Chudovishchnye zverstva fashistskih merzavcev // Proletarskaya pravda. - 1942. - 1 sentyabrya. - № 169.
28. CAMO. F. 48a. Op. 3412. D. 143.
29. Erenburg I. Lyudi, gody, zhizn'. Kniga pyataya// Novyj Mir. Literaturno- hudozhestvennyj i obshchestvenno - politicheskij zhurnal. - 1963. - №1.
30. Tolkunov L. Boi za Rzhev// Pravda. - 1942. - 29 avgusta. - № 241.
31. Aron Ya. Rzhev. // Na vraga. Krasnoarmejskaya gazeta. - 1942. - 10 sentyabrya. - №241.
32. Tolkunov L. Boi na okrainah Rzheva // Pravda. - 1942. - 30 avgusta. - № 242.
33. Polyakov A.F. Pod Rzhevom. 2. Konec «Berty» // Pravda. - 1942. - 9 noyabrya. - № 313.
34. Novyj udar po vragu // Pravda. - 1942. - 29 noyabrya. - № 333.
35. Novyj udar po protivniku // Izvestiya. - 1942. - 29 noyabrya. - № 281.
36. Zapadnee Rzheva // Pravda. - 1942. - 30 noyabrya. - № 334.
37. Zakreplyat' uspekh // Na vraga. Ezhednevnaya krasnoarmejskaya gazeta. - 1943. - 5 marta. - № 55.
38. Prikaz vojskam Zapadnogo fronta// Za sovetskuyu Rodinu. Ezhednevnaya krasnoarmejskaya gazeta. - 1943. - 15 marta. - № 63.
39. Ershov I. Chto ya videl vo Rzheve // Vyshnevolockaya pravda. - 1943. - 17 marta.
40. Bystro vosstanovim rodnoj gorod// Rzhevskaya Pravda. - 1943. - 15 marta. - № 2.
ДАВЫДОВ СТАНИСЛАВ ГЕННАДЬЕВИЧ - доктор исторических наук, профессор, заведующий научно-методическим отделом Музея Победы ([email protected]).
DAVYDOV, STANISLAV G. - Doctor of History, Professor, Head of the Scientific and Methodological Department of the Victory Museum ([email protected]).
УДК 94(47).084.8:791.43 DOI: 10.24412/2308-264X-2021-3-77-81
МОРДВИНОВ А.А., АХУНДОВА С.Ю., ИГАЕВА К.В. ВОСПРИЯТИЕ КИНОПРОПАГАНДЫ В СОВЕТСКИХ ДНЕВНИКАХ ПЕРИОДА
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Ключевые слова: пропаганда, дневники, кинематограф, Великая Отечественная война, культурная память.
Статья посвящена сложной проблеме восприятия советской кинопрапаганды в дневниках советских граждан периода Великой Отечественной войны. Анализируются основные приемы пропаганды, эволюция образа врага, формирование нормативного идеала сопротивления и воли к победе. В основе масштабного и достаточно эффективного влияния кинопропаганды оказалась корреляция между личными интересами выживания, беспокойством о родных и близких, пониманием необходимости коллективно противостоять врагу и признанием ключевой роли государства в мобилизации всех сил для этого сопротивления. Фильмы военного периода апеллировали не только к чувствам зрителя, но и «окликали» его в политическом плане через обращение к национальному прошлому. История выступала в этом контексте не просто фоном для актуальных сюжетов, но предлагала яркие образы народных героев, которые присваивались аудиторией и служили как для объяснения текущих событий, так и для формирования нормативных идеалов будущего общества.
MORDVINOV, A.A., AHUNDOVA, S.Y., IGAEVA, K.V. PERCEPTION OF FILM PROPAGANDA IN THE SOVIET DIARIES DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR
Key words: propaganda, diaries, cinematography, Great Patriotic War, cultural memory.
The article is devoted to the complex problem of the perception of Soviet film propaganda in the diaries of Soviet citizens during the Great Patriotic War. Main methods of propaganda, evolution of the enemy's image, the formation of the normative ideal of resistance are analyzed. The large-scale and rather effective influence of film propaganda was based on the correlation between personal interests of survival, concern for relatives and friends, an understanding of the need to collectively confront the enemy and the recognition of the key role of the state in mobilizing all forces for this resistance. Films of the war period appealed not only to the feelings of the viewer, but also "hailed" him politically through an appeal to the national past. In this context, history acted not just as a background for current plots, but offered vivid images of folk heroes, which were appropriated by the audience and served both to explain current events and to form the normative ideals of the future society.
Советской пропаганде периода Великой Отечественной войны посвящено довольно много исследований, в центре которых чаще всего оказывается бинарное противопоставление образа врага и нормативного идеала поведения советского человека [1-5]. Эта пропаганда, контролируемая Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и Отделением по работе с войсками противника РККА, включала и кинематограф [6, 7]. В отечественной историографии чаще всего рассматривается прямое влияние государства (и лично И.В. Сталина) на работу
советских режиссеров, в западной - подчеркиваются более сложные отношения между историей, кинематографом и формированием аффективной субъективности зрителя [8, 9]. Цель данной статьи - обозначить неразрывную взаимосвязь контроля за кинематографом «сверху» и отклика аудитории «снизу». Многие советские люди фиксировали свои впечатления от фильмов «по горячим следам» в дневниках. С другой стороны, аналогичная взаимосвязь индивидуальной и коллективной самоидентификации формируется в эгодокументах и вне зависимости от кинематографа, однако война усиливала их прямую соотнесенность [10-12].
Как отмечает известный специалист по советской культуре Е.А. Добренко, в 1930-е гг. в кинематографе и литературе СССР шло активное формирование национального нарратива, сменяющего революционный (классовый). Как система визуальных образов, сюжетных схем и нормативных моделей поведения фильм все сильнее формировал аудиторию и влиял на общество, способствуя развитию массового сознания. И наоборот, общество, созданное кино, стало более искушенным в этой области, требуя от кинотеатров новых достижений в области как технологий, так и творчества. Роль пропаганды в кино огромна и охватывает множество направлений. В целом понятие «пропаганда» рассматривается как специально разработанное и политически мотивированное воздействие на массовое сознание с целью сформировать нужные государству и органам исполнительной власти настроения. Следует отметить, что большинство фильмов, указанных в статье, несут яркий пропагандистский характер, формируют нужные настроения и идеологические установки в тот период времени, позволяют противостоять вражеской пропаганде на оккупированных территориях [13], но одновременно способствуют и «низовой» мобилизации общества, осознанию единства «воображаемого сообщества» нации и ее выживанию. Военные фильмы оказывали очень сильное эмоциональное воздействие на зрителя, формировали в его воображении картину грядущей победы, апеллировали к чувству моральной справедливости.
Как отмечают многие исследователи, в кино влияние пропаганды на человека проявляется на эмоциональном уровне вне его сознательного контроля [14]. Сама подготовка к войне в СССР в конце 1930-х гг. велась в том числе и с помощью киноискусства. «В тот день [22 июня] многим казалось, что начавшаяся война будет стремительной, победоносной. Такой, какой она изображалась в популярных в те годы кинофильмах "Город под ударом", "Эскадрилья номер пять", в романе Павленко "На Востоке", в песнях, которые ... пели чуть не каждый день, - вспоминает бывший офицер-артиллерист А. Дмитриев. - Никто <...> и представить себе не мог, какой долгой, жестокой, опустошительной, испепеляющей будет эта война, какого огромного напряжения она потребует, каких колоссальных жертв» [5, с. 434]. В кинематографе конца 1930-х гг. врага обезличивали, наделяя его резко негативными чертами. Он приобретал все известные пороки и «овеществлялся». Это ярко проявилось в таких кинолентах, как «Убийцы выходят на дорогу», «Человек № 217» В. Пудовкина и Ю. Тарича и др.
В своих записях советский школьник Лев Федотов 29 июня 1941 года пишет, делясь впечатлениями от фильма «Профессор Мамлок»: «Эти эсэсовцы, облаченные в мрачные черные формы, с белыми воротниками и черными галстуками, с красными повязками и черной свастикой на левых рукавах, с изображениями черепов в петлицах и на черных фуражках, с ремнями на подбородках, как полагается, еще свирепее и еще более жестоки, чем штурмовики, ибо отряды "СС" ведут службу выше, чем штурмовики, и набираются из самых отъявленных и самых бесчеловечных извергов из фашистской партии...» [15, с. 311]. Данный отрывок ярко иллюстрирует то, как работала демонизация противника в пропагандистском кино. Враг приравнивался к животным, ему приписывалось полное отсутствие эмпатии и беспощадная жестокость. Совмещение транслируемого и реального образа вызывало у зрителя ответную жестокость, а также обезличивание противника до такой степени, что убийство «изверга» становилось оправданным и необходимым. Дальше школьник отмечает важность данного рода фильмов, говоря, что они «<...> играют роль лучшей агитации против фашистских палачей и варваров», потому что «<...> я сам, когда видел на экране, как они бандитствуют и инквизитствуют в своей стране, думал: ".Вот они какие, те, с которыми мы теперь встретились. Действительно, таких тиранов, таких зверей нужно только уничтожать! Уничтожать до полного истребления их!"» [15, с. 329].
Радикальное противопоставление сторон фиксируется во многих дневниках военного времени. Реальное восприятие войны и ее репрезентации в кино в этом смысле совпали для
большинства советских людей. Например, в записях геолога Бориса Вронского за 22 октября 1943 года присутствует визуальный опыт очевидца картины «Победа в пустыне». Он отмечает, что на экране была изображена «<...> отвратная физиономия у "фюрера" — одутловатая, некультурная, антипатичная, без всякого отпечатка интеллекта.», а советский боец производил впечатление «простого, веселого, энергичного парня» [16].
Образ Советского Союза и советского бойца в рамках оппозиции «свой - чужой» идеализировался и наделялся исключительно положительными качествами. Фильмы «Она защищает Родину», «Высокая Награда», «Во имя Родины» и др. показывали самоотверженных, преданных родине людей, чтобы сформировать нужный для государства идеал поведения в обществе. При этом какие-либо внутренние разногласия и память о несправедливостях недавнего прошлого (начиная от уровня жизни и заканчивая репрессиями) отодвигались на второй план. Ответственность за все актуальные проблемы перекладывалась на нацизм и непосредственных военных противников.
Как и в конце 1930-х гг., такая стратегия эстетической политики была определена на самом верху. Дневник известного советского кинорежиссера Дзиги Вертова позволяет проследить как создавались киноленты в это время, и каким образом ставился вопрос об изображении СССР в годы войны. Режиссер прямо упоминает совещания с участием Сталина, на которых обсуждался в том числе и его собственный фильм «Тебе, фронт! », посвященный «героическому трудовому подвигу глубокого тыла» [17, с. 146]. Это доказывает, что замысел кинолент того времени сводился к формированию у советских граждан идеологических установок, в т.ч. положительного образа государства, оказывающего мотивационное воздействие на массовое сознание.
Концептуальные образы незваного врага, начала войны как нападения на Советский Союз извне, успешного отражения агрессии и стремительного и победоносного завершения войны на чужой территории были даны, к примеру, в агитационном фильме «Если завтра война» (1938). Геолог и военный техник Наум Файнштейн в своем дневнике 4 июля 1941 года так писал о данной кинокартине: «После обеда смотрели фильм "Если завтра война". Картина разгрома вражеской армии. Победный фильм. Лихая атака кавалерии. Азарт заражает и сугубо мирных людей» [18, с. 64]. Автор записи чувствует внутренний подъем и гордость после просмотра кинокартины. Это показывает, что фильм во многом справился со своей целью, мобилизуя боевой дух солдат и гражданского населения.
Участник Великой Отечественной войны, Арсений Державин в своем дневнике писал об известном фильме «Она защищает Родину», который уже упоминался ранее. В нем отражен образ советской женщины, которая встала на защиту своей страны. Положительный образ героини радикально противопоставлен отрицательным образам «фашисткой орды» и создает нужный контраст: «12 июля 1943 года. Ходили с Ниной в кино. Смотрели фильм "Она защищает Родину". Волнующий, зовущий к борьбе фильм. Во многих местах высоко держится драматическое напряжение. Ужасная война! Сколько страданий и горести принесла она всем нам. Сейчас развиваются события. Союзники высадились в Сицилию. Ее отделяет от Италии лишь пролив в 3,5 км. Как пойдут дела дальше. Заглянуть бы вперед» [19, с. 211]. Здесь уже победный настрой предвоенной пропаганды сменяется акцентом на тяжести войны, ответственность за начало которой полностью ложится на немцев.
Многие исследователи, говоря о кинематографе сталинского периода, отмечали, что И.В. Сталин последовательно и планомерно выстраивал будущие фильмы (в том числе исторические), связывал их с актуальными политическими задачами, подчеркивал роль партии и государства в войне [6]. При этом Сталин лично обозначал какие конкретные изменения должны быть внесены в сценарий, и каким должен быть показан тот или иной герой в фильме. Иногда первоначальный смысл задуманной картины радикально менялся. Перед выходом на большой экран фильмы проходили тщательный отбор. Эти коллизии фиксируются в дневниках режиссеров и писателей.
Так, например, советский литературовед и переводчик Леонид Тимофеев в своих дневниковых записях от 18 ноября 1941 года, характеризуя процесс выхода кинокартин, отмечал: «У нас совершенно убита в людях инициатива и чувство ответственности. Говорят, что в кино, когда режиссер кончал фильм, его не пускали в производство до тех пор, пока его не смотрел в своем домашнем кино Сталин, и, руководствуясь выражением его лица, пускали фильм или
снимали <...>» [20, c. 151]. Несмотря на возможные последствия для автора, дневник фиксирует здесь критику советской централизованной системы кинопроизводства. Эстетика фильма, яркость его образов и реализм - соответствие ситуации на фронте и в повседненвной жизни - кажутся автору более значимыми, чем идеологические установки. Ход войны, требовавший активных и самостоятельных усилий «снизу», способствовал появлению таких откликов (при том, что в 1941 г. трудности и поражения на фронтах редко вызывали недовольство кинопропагандой в дневниках советских граждан).
Таким образом, выборочный анализ дневников периода Великой Отечественной войны фиксирует значительное влияние фильмов, включавших пропагандистскую составляющую. В основе этого воздействия оказалась корреляция между личными интересами выживания, беспокойством о родных и близких, пониманием необходимости коллективно противостоять врагу и признанием ключевой роли государства в мобилизации всех сил для этого сопротивления. Фильмы апеллировали не только к чувствам зрителя, но и «окликали» его в политическом плане через обращение к национальному прошлому. История выступала в этом контексте не просто фоном для актуальных сюжетов, но предлагала яркие образы народных героев, которые присваивались аудиторией и служили как для объяснения текущих событий, так и для формирования нормативных идеалов будущего общества. Коммунистический проект при этом превращался из абстрактной политической утопии в ожидание мирной жизни и проект строительства нового справедливого общества.
Эти объективные обстоятельства способствовали максимальной эффективности пропаганды в кинематографе, культурная функция которого оказывалась неразрывно соединена с политической. Революция и образы гражданской войны, принципиально важные для первой половины 1930-х гг., оказывались при этом отодвинуты новой реальностью, что было связано уже не с внутриполитической борьбой с оппозицией и сталинской концепцией истории, но с коллективной установкой на выживание, формирующей особую эмоциональную и смысловую систему восприятия аудитории. Зрители становились частью не столько класса (пролетариата), противостоящего зарубежным эксплуататорам, сколько нации, сопротивляющейся немецким захватчикам (конкретному врагу). Дневник, как текст, и кинематографические образы оказывались взаимосвязаны именно через эту общую реальность.
Современная полемика о культурной памяти и сложном выстраивании границ между прошлым индивидуальным опытом и коллективным политическим горизонтом ожиданий (будущим) [21-24] может и должна учитывать не только общие теоретические закономерности коммеморации или специфику кинематографа, как медиа [25], но и конкретную историческую ситуацию. В условиях Великой Отечественной войны интересы населения и государства совпали в поиске символических ресурсов для противостояния врагу. И кинематограф стал орудием пропаганды, мобилизующим массы в соответствии с директивами «сверху», но одновременно и эстетическим средством выражения важных для всего общества ожиданий Победы.
Литература источники
1. Багдасарян В.Э. Образ врага в исторических фильмах 1930-1940-х гг. // Отечественная история. - 2003. - № 6. - С. 115-146.
2. Козлов Н.Д., Довжинец М.М. Официальное и обыденное сознание в годы Великой Отечественной войны. - СПб.: Альтер Эго, 2008. - 336 с.
3. НевежинВ.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939-1941 гг. - М.: АИРО-XX, 1997. - 288 с.
4. Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. - М.: РОССПЭН, 2006. - 288 с.
5. Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы / Под ред. А.Я. Лившина, И.Б. Орлова. - М.: РОССПЭН, 2007. - 806 с.
6. Добренко Е. Музей революции. Советское кино и сталинский исторический нарратив. - М.: Новое литературное обозрение, 2008. - 424 с.
7. Закиров О.А. Исторические фильмы СССР 1936-1946 гг.: патриотическое освещение дореволюционного прошлого средствами игрового кино. Дисс. ... канд. ист. наук. - М., 2011. - 393 с.
8. Widdis, E. Visions of a New Land: Soviet Film from the Revolution to the Second World War. - Yale University Press, 2003. - 272 P.
9. Widdis E. Socialist Senses: Film, Feeling, and the Soviet Subject, 1917-1940. - Indiana University Press, 2017. - 418 p.
10. Хелльбек Й. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи / Пер. с англ. С. Чачко. - М.: Новое литературное обозрение, 2017. - 424 с.
11. Романова Г.А., Трифонова В.В., Романов Н.Н. Фронтовой дневник: экзистенциальный опыт человека на войне // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. - 2019. - № 4. - С. 55-61.
12. Игаева К.В., Мордвинов А.А., Николаи Ф.В. Концепт «мужество» во фронтовых дневниках участников локальных войн: нарратив и тактики субъективации // Современная научная мысль. - 2018. - № 4. - С. 123-126.
13. Орлова А. С. Способы воплощения «Образа врага» в советском киноискусстве 1940-х годов (на материале художественных фильмов о Великой Отечественной войне // Вестник Костромского государственного университета. - 2015. - № 4. - С. 27-31.
14. Орлова А.С. Художественный кинематограф как средство морально-педагогической мобилизации населения (на материалах фильмов о Великой Отечественной войне 1941-1945 годов) // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. - 2015. - № 1. - С. 142-149.
15. Федотов Л. Ф. Дневник советского школьника. - М.: АСТ, 2015. - 352 с.
16. Вронский Б.И. Дневник // Электронный ресурс "Прожито" [Режим доступа: https://prozhito.org/person/386 Дата обращения: 19.04.2021] Электронный корпус.
17. Вертов Д. Статьи. Дневники. Замыслы. - М.: Искусство, 1966. - 320 с.
18. ФайнштейнН.С. Была война, была блокада... Записки очевидца. - СПб.: ИПК "Вести", 2011. - 107 с.
19. О войне из войны: народная письменность 1941-1945 гг. / Под ред. С.А. Моисеева, Т.И. Рожкова, И.В. Лосеева, Е.Б. Дерябина. - Магнитогорск: МГТУ им. Г.И. Носова, 2015. - 336 с.
20. Тимофеев Л.И. Дневник военных лет // Знамя. - 2002. - № 6. - С. 139-185.
21. Ассман А. Трансформации нового режима времени // Новое литературное обозрение. - 2012. - № 4. - С. 16-31.
22. Буллер А., Линченко А.А. Культурная память как предмет философского осмысления // Диалог со временем. - 2019. - № 66. - С. 5-18.
23. Воробьева О.В., Мордвинов А.А. Дискуссии об исторической памяти и угрозы для культурной идентичности // История. Электронный научно-образовательный журнал. - 2019. - № 5.
24. Репина Л.П. Память о прошлом в пространстве культуры // Диалог со временем. - 2013. - № 43. - С. 190-198.
25. Чистякова В.О. Отечественное военное кино 1911-2011 годов: медиатизация памяти // Культурологический журнал. -2012. - № 3 (9). - С. 1-14.
References and Sources
1. Bagdasaryan V.E. Obraz vraga v istoricheskih fil'mah 1930-1940-h gg. // Otechestvennaya istoriya. - 2003. - № 6. - S. 115-146.
2. Kozlov N.D., Dovzhinec M.M. Oficial'noe i obydennoe soznanie v gody Velikoj Otechestvennoj vojny. - SPb.: Al'ter Ego, 2008. - 336 s.
3. Nevezhin V.A. Sindrom nastupatel'noj vojny. Sovetskaya propaganda v preddverii «svyashchennyh boev», 1939-1941 gg. - M.: AIRO-XX, 1997. -288 s.
4. Senyavskaya E.S. Protivniki Rossii v vojnah XX veka: evolyuciya «obraza vraga» v soznanii armii i obshchestva. - M.: ROSSPEN, 2006. - 288 s.
5. Sovetskaya propaganda v gody Velikoj Otechestvennoj vojny: «kommunikaciya ubezhdeniya» i mobilizacionnye mekhanizmy / Pod red. A. YA. Livshina, I.B. Orlova. - M.: ROSSPEN, 2007. - 806 s.
6. Dobrenko E. Muzej revolyucii. Sovetskoe kino i stalinskij istoricheskij narrativ. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2008. - 424 s.
7. Zakirov O.A. Istoricheskie fil'my SSSR 1936-1946 gg.: patrioticheskoe osveshchenie dorevolyucionnogo proshlogo sredstvami igrovogo kino. Diss. ... kand. ist. nauk. - M., 2011. - 393 s.
8. Widdis, E. Visions of a New Land: Soviet Film from the Revolution to the Second World War. - Yale University Press, 2003. - 272 p.
9. Widdis E. Socialist Senses: Film, Feeling, and the Soviet Subject, 1917-1940. - Indiana University Press, 2017. - 418 p.
10. Hell'bek J. Revolyuciya ot pervogo lica: dnevniki stalinskoj epohi / Per. s angl. S. CHachko. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2017. - 424 s.
11. Romanova G.A., Trifonova V.V., Romanov N.N. Frontovoj dnevnik: ekzistencial'nyj opyt cheloveka na vojne // Vestnik Samarskogo universiteta. Istoriya, pedagogika, filologiya. - 2019. - № 4. - S. 55-61.
12. Igaeva K.V., Mordvinov A.A., Nikolai F.V. Koncept «muzhestvo» vo frontovyh dnevnikah uchastnikov lokal'nyh vojn: narrativ i taktiki sub"ektivacii // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2018. - № 4. - S. 123-126.
13. Orlova A.S. Sposoby voploshcheniya «Obraza vraga» v sovetskom kinoiskusstve 1940-h godov (na materiale hudozhestvennyh fil'mov o Velikoj Otechestvennoj vojne // Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2015. - № 4. - S. 27-31.
14. Orlova A.S. Hudozhestvennyj kinematograf kak sredstvo moral'no-pedagogicheskoj mobilizacii naseleniya (na materialah fil'mov o Velikoj Otechestvennoj vojne 1941-1945 g)// Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya. - 2015. - №1. - S.142-149.
15. Fedotov L.F. Dnevnik sovetskogo shkol'nika. - M.: AST, 2015. - 352 s.
16. Vronskij B.I. Dnevnik // Elektronnyj resurs "Prozhito" [Rezhim dostupa: https://prozhito.org/person/386 Data obrashcheniya: 19.04.2021] Elektronnyj korpus.
17. Vertov D. Stat'i. Dnevniki. Zamysly. - M.: Iskusstvo, 1966. - 320 s.
18. Fajnshtejn N.S. Byla vojna, byla blokada... Zapiski ochevidca. - SPb.: IPK "Vesti", 2011. - 107 s.
19. O vojne iz vojny: narodnaya pis'mennost' 1941-1945 gg. / Pod red. S.A. Moiseeva, T.I. Rozhkova, I.V. Loseeva, E.B. Deryabina. - Magnitogorsk: MGTU im. G.I. Nosova, 2015. - 336 s.
20. Timofeev L.I. Dnevnik voennyh let // Znamya. - 2002. - № 6. - S. 139-185.
21. Assman A. Transformacii novogo rezhima vremeni // Novoe literaturnoe obozrenie. - 2012. - № 4. - S. 16-31.
22. Buller A., Linchenko A.A. Kul'turnaya pamyat' kak predmet filosofskogo osmysleniya // Dialog so vremenem. - 2019. - № 66. - S. 5-18.
23. Vorob'eva O.V., Mordvinov A.A. Diskussii ob istoricheskoj pamyati i ugrozy dlya kul'turnoj identichnosti // Istoriya. Elektronnyj nauchno-obrazovatel'nyj zhurnal. - 2019. - № 5.
24. Repina L.P. Pamyat' o proshlom v prostranstve kul'tury // Dialog so vremenem. - 2013. - № 43. - S. 190-198.
25. Chistyakova V.O. Otechestvennoe voennoe kino 1911-2011 godov: mediatizaciya pamyati// Kul'turologicheskij zhurnal. - 2012. - № 3(9). -S.1-14.
МОРДВИНОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой социально-гуманитарных наук, Приволжский исследовательский медицинский университет, г. Нижний Новгород ([email protected]).
АХУНДОВА САБИНА ЭЛЬДАРОВНА - студентка, Нижегородский государственный педагогический университет имени К. Минина ([email protected]).
ИГАЕВА КСЕНИЯ ВЛАДИМИРОВНА - преподаватель кафедры всеобщей истории, дисциплин классического цикла и права, Нижегородский государственный педагогический университет имени К. Минина ([email protected]). MORDVINOV, ALEKSANDR A. - Ph.D. in Philosophy, Associate Professor, Head of the Department of Social Humanity Science, Privolzhsky Research Medical University, Nizhny Novgorod, Russia.
AHUNDOVA, SABINA E. - Student, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University, Nizhny Novgorod, Russia. IGAEVA, KSENIA V. - Lecturer, Department of General History, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University.
