CC BY
31Алексей Григорьевич Пудов,
кандидат философских наук, заведующий кафедрой философии Якутской государственной сельскохозяйственной академии.
Многие знают, что для якутов главным танцем является круговой хороводный танец «Осуохай». Он становится организующим медитативным началом общения людей, устремленных кединым целям, сплочённых единым ритмом. Движения в этом танце символично отражают природные циклы. И стар и млад обретают здесь нечто большее, чем могли бы осуществить поодиночке. Но раньше были и другие танцы, включённые в не менее значимые ритуалы, сопровождаемые невербальной пластикой символического движения. Современные «художники танца» среди якутских обрядов, сопровождаемых пластикой тела, выделяют: встречу солнца, обращение к родовому тотему, божеству и огню, духу коня, воинский и охотничий танцевальные ритуалы, инициацию. Через ритуалы, вобравшие механику и пластику движения, сознание меняется, и в нем рождаются некие новые мысленные ассоциации, неся смысл, который иным способом в себе не воспроизведёшь!
Этносимволизм скоррелирован с укладом, который существовал столетиями и был привязан к системе традиционного хозяйствования. Сегодня, когда якуты всецело не существуют в поле традиционной культуры, они не могут подобрать ключ к пониманию символов прошлого. Нет воз-
А. Г. Пудов
можности обретения бытия, когда-то завоёванного предками. Однако для них остаётся искусство, производящее фиктивные формы - единственный способ разрушения далеко зашедшего культурного формализма. Ведь то, что нельзя увидеть глазами, можно почувствовать через форму символа, ритма [1]. Таким способом осуществляется реанимация бытия этносимволов и создаются условия для их участия в современной социальной реальности. Для этносов новая социальная реальность - это превращение этнокультурного символизма и поведения в культурный капитал.
Кое-что из фольклорного багажа традиционных танцев якутов восстановлено такими энтузиастами, как основатель сценического народного танца, народный певец, сказитель и знаток фольклора Сергей Афанасьевич Зверев - Кыыл Уола, а также И. Д. Избеков, М. Я. Жорницкая. Из современных подвижников национальной хореографии следует отметить Ангелину Григорьевну Лукину. Концептуальным наследием хореографов являются восстановленные ею танцы: «Узор», «Битии», «Осуохай», «Танец удаганки», «Алгыс», «Си-тим» [2].
Известно, что изначально танец выполнял сакральную функцию, отражающую природу сознания народа.
На фото вверху- современный якутский танец.
Круговой хороводный танец «Осуохай» исполняется во время национального праздника Ысыах.
Никаких танцев ради эстетического удовольствия в прошлом не было. Нет сомнения в том, что танец восполняет магическую неязыковую область в этнокультуре. Запрет на произношение некоторых имен и общих понятий в языке восполняется «образным языком» танца. В культурах Индии, Китая, Японии отточенные движения и жесты культивируются сложившимися театральными школами. Они потрясают синтетической эстетикой гармонии движе- _
ния, жеста, звука и голоса.
Сегодня якутскими хореографами решается сложная задача по выявлению пласта этнической культуры, который погружен в глубины подсознательного. Он почти забыт и восстанавливается по наитию. Если некоторые танцы сохранились в почти первозданном виде, например, упомянутый круговой хороводный танец «Осу-охай», будучи включенным в ритуал летнего праздника Ысыах, то многие другие безвозвратно утеряны. Утрачены, например, воинские танцы, особые танцевальные обряды шаманского культа. Единственное, что осталось сегодня - это их интерпретация. Есть вероятность того, что занимаясь постановкой танца, можно случайно попасть в нужную структуру сознания и, таким образом, вынести крупицы истины. Так, со-
временные якуты до конца не понимают, что значит «чо-рон» как структура сознания наших предков. Однако молодые хореографы ставят на сцене танец с чоронами, обыгрывая ту самую ситуацию включения этносимволов в современную, в данном случае танцевальную, форму. При этом кумысная посуда и сама структура ритуала организуются вокруг сопряжённости со структурой со-
Фольклорная группа «Сандал» Якутской государственной сельскохозяйственной академии исполняет танец - посвящение культу коня «Дьёхёгей».
Танец - поклонение богине АйыыЬыт.
знания - «обращение к божествам», «донесения своего преклонения, моления им». Обыгрываемая в стихии современного танца кумысная посуда может «сработать» и помочь выйти на её изначальный смысловой то-пос.
Создавая новую культурную форму, мы не должны использовать лишь архаичные мифологические механизмы трансляции символов. Есть необходимость дополнительно сделать якутский ритуальный сосуд чорон элементом новой традиции, запускающей не столько мифологический, сколько метафизический символизм. Нужен новый артикулированный «языксимволов». Этнический символ должен зажить новым метафизическим содержанием, а культурной формой может стать для северян эко-отношение к природе, данное в устном слове и музыкально-танцевальном обрамлении.
В северных и степных культурах существует много ритуальных движений, соответствующих тому или иному тотемному животному. Для якутов можно назвать таких, какстерх, орёл, крупные и мелкие дикие животные. Есть упоминания о том, что многое в танце «Осуохай» коррелирует с движениями «танцующих журавлей» -стерхов во время брачного периода. Интересным, по мнению хореографов, в частности А. Г. Лукиной, является танец «Узор». Несмотря на его отвлечённое название, есть факты, указывающие, что это ритуальное «жертвоприношение» преждевременно ушедшей из жизни девушки. Танец состоит из трёх частей: 1) встреча молодых людей и рождение платонической любви; 2) подготовка к свадебному празднику: юноша изготавливает серебряные украшения, а девушка шьёт платье; 3) торжество сородичей, воспевание счастья молодых. Таким образом, танец как бы компенсировал не состоявшуюся счастливую жизнь рано усопшей. Важное в данном танце - яркое и стремительное движение «такалай» (якут.), осуществляемое в паре и сопровождаемое прыжками, «помогало» вознесению души девушки. Присутствует подобное движение и в ритуальном танце «Битии», ис-
полняемом «священными танцорами» - девятью непорочными мальчиками и восемью (семью) девочками. Только девственно чистые люди могли помочь наладить шаману или алгысчыту связь с айыы-божествами, испрашивающих у них души детей или домашних животных. Танец - мистическое путешествие - сопровождался типичными движениями притоптывания ступнями ног в сходящемся клином строе молодых ритуальных «танцоров».
Хореографы чувствуют, что «дотрагиваются» до истины, когда зрители, наблюдающие за постановкой, начинают испытывать чувство понимания древней культуры якутов. Именно нечто подобное происходит в поставленном ансамблем «Сандал» Якутской ГСХА танце «Дьёхё-гёй». Руководитель этого ансамбля Станислав Катаков является приверженцем экспериментального фольклора. Есть у молодого хореографа план создания целой серии якутских ритуальных танцев, а также желание построения законченной системы оздоровительной «якутской йоги», основанной на якутской пластике поклонов, число видов которых, по описаниям в «Олонхо», доходило до 99!
Нужно постараться сохранить баланс между знако-востью массовой культуры и символичностью метафизической. Ведь есть соблазн или опасность погрузиться в океан пустых знаков. Фольклорные жанры продолжают развиваться, наполняя новой жизнью уже ушедший пласт якутской культуры. Хочется пожелать нашим хореографам плодотворной работы в этом направлении.
Список литературы
1. Мамардашвили, М. К. Кантианские вариации / М. К. Мамардашвили. - М.: Аграф, 2002. - 320 с.
2. Лукина, А. Г. Традиционные танцы саха: идеи, образы, лексика / А. Г. Лукина. - Новосибирск : Наука, 2004.-56 с.
