CC BY
39ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ СПОСОБОВ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ В ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЯХ
А.В. Яровой, кандидат юридических наук, доцент
Избирательное право гражданина отнесено к основным конституционным правам и свободам человека и гражданина. В Конституции Российской Федерации провозглашено, что граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей. Для реализации права участия граждан в управлении делами государства Российской Федерации гарантировано право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме. Это право в Российской Федерации как в демократическом правовом государстве признается и гарантируется согласно принципам и нормам международного права.
Ратифицированная Российской Федерацией Конвенция о защите прав человека и основных свобод закрепляет право на свободные выборы и в целях его реализации - обязанность государства проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в условиях, обеспечивающих свободное волеизъявление народа (статья 3 Протокола № 1). Согласно статье 25 Международного пакта «О гражданских и политических правах» каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность принимать участие в ведении государственных дел как непосредственно, так и через посредство свободно выбранных представителей, голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей на основе всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании.
Как следует из статей 15 и 17 Конституции Российской Федерации, указанные принципы реализации избирательного права являются 8 составной частью правовой системы нашего государства, признаются и гарантируются Рос-
сийской Федерацией в качестве конституционных прав и свобод.
Существо закрепленного статьей 32 Конституции Российской Федерации права заключается в участии в свободных выборах на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании, что установлено Федеральным законом от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее - Федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав). В статье 2 указанного закона закреплено несколько определений избирательных прав граждан. Прежде всего это активное избирательное право, т. е. право граждан Российской Федерации избирать в органы государственной власти и органы местного самоуправления. Наличие у граждан Российской Федерации пассивного избирательного права предполагает возможность быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления. Наконец, законодатель предусматривает единое комплексное определение «избирательные права граждан», под которыми понимается конституционное право граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также право участвовать в выдвижении кандидатов, списков кандидатов, в предвыборной агитации, в наблюдении за проведением выборов, работой избирательных комиссий, включая установление итогов голосования и определение результатов выборов, в других избирательных действиях в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом об основных гарантиях избирательных прав, иными федеральными законами, конституциями (уставами), законами субъектов Российской Федерации.
Нарушенное избирательное право гражданина должно быть восстановлено, в том числе путем возмещения вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53 Конституции Российской Федерации).
О возможности компенсации морального вреда в результате нарушения избирательного права в доктрине отечественной юридической науки ничего не сказано. Однако обращения в суды с заявлениями о возмещении морального вреда, причиненного нарушением избирательных прав граждан, в масштабах Российской Федерации нельзя назвать исключительным и редким явлением. Судебная практика противоречива и в основном относится негативно к требованиям о компенсации морального вреда при нарушении избирательного права.
Примером различных подходов к разрешению данных требований могут служить следующие судебные акты.
Верховным Судом Российской Федерации 4 мая 2000 года было рассмотрено дело по иску Д. к окружной избирательной комиссии по выборам депутатов Государственной Думы Российской Федерации по Тульскому одномандатному избирательному округу № 176 о признании результатов выборов по данному округу недействительными, взыскании затрат на проведение избирательной кампании в сумме 4 915 рублей, защите чести и достоинства и компенсации морального вреда.
В качестве доводов к заявленным требованиям Д. указал, что постановлением окружной избирательной комиссии от 2 ноября 1999 года ему было отказано в регистрации в качестве кандидата в депутаты, но в последующем по решению суда 4 декабря 1999 года он был зарегистрирован в качестве кандидата. Д. утверждал, что с момента восстановления его регистрации комиссия стала нарушать его права (заявителю не было выделено бесплатное эфирное время, его избирательная кампания не была профинансирована и т. п.). В связи с этим Д. полагал, что это повлияло на результаты выборов. Решением суда первой инстанции от 8 февраля 2000 года в удовлетво-
рении иска отказано. Верховный Суд Российской Федерации данное решение оставил без изменения. При этом в отношении требования о компенсации морального вреда Верховный Суд отметил, что к данным правоотношениям не могут быть применены нормы гражданского законодательства, так как все вопросы, связанные с выборами, урегулированы в федеральных законах «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» и «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Поскольку требования истца о возмещении затрат на проведение избирательной кампании и компенсации морального вреда не основаны на указанных законах, суд первой инстанции правильно отказал в их удовлетворении [1].
Вместе с тем в судебной практике встречается и противоположный подход.
В частности, 6 июля 2000 года Верховным Судом Российской Федерации было рассмотрено дело по иску К. к избирательной комиссии Белгородской области о компенсации морального вреда в сумме 50 000 рублей и к окружной избирательной комиссии Белгородского избирательного округа № 62 по выборам депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации третьего созыва о возмещении морального и материального вреда в размере 200 000 рублей. Свои требования К. обосновывала тем, что ее право быть избранной в органы государственной власти было временно ограничено, поскольку она была восстановлена в регистрации достаточно поздно, только постановлением Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 15 ноября 1999 года, в результате чего ей были причинены нравственные страдания.
Решением суда первой инстанции с окружной избирательной комиссии взыскана в пользу К. компенсация морального вреда - 1 000 рублей и материальный ущерб в размере почтовых и транспортных расходов, понесенных в связи с оспариванием решения об отказе в регистрации, - 252 рубля 25 копеек. В остальной части иска отказано.
9
Верховный Суд Российской Федерации оставил данное решение без изменения и в мотивировочной части своего определения со ссылкой на статью 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) указал на правильность взыскания компенсации морального вреда. По мнению суда, моральный вред (нравственные страдания) причинен истице действиями, нарушающими ее личное неимущественное право - быть избранной в депутаты законодательного органа государственной власти Российской Федерации. Из-за необоснованного решения окружной избирательной комиссии она в течение двух недель не участвовала в избирательной кампании, была лишена возможности вести предвыборную агитацию. Поэтому в силу названной нормы закона суд первой инстанции правомерно возложил обязанность по компенсации морального вреда на окружную избирательную комиссию, осуществлявшую проверку подписных листов и вынесшую решение, признанное Центральной избирательной комиссией Российской Федерации необоснованным в связи с неправильным исключением из подсчета части подписей избирателей [2].
Мнение о возможности компенсационных выплат при нарушении избирательного права гражданина высказал Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 15 января 2002 года № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 64 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и статьи 92 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина А.М. Тра-спова» [3].
При этом Конституционный Суд Российской Федерации в решении не указал ни на юридическую природу компенсационных выплат, ни на возможность применения норм гражданского законодательства.
Предусмотренное Конституцией Россий-Щ ской Федерации положение о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями
(бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, не предопределяет гражданско-правовую природу этих отношений. Несомненно, весом вклад отечественных цивилистов в превращение «безответственности государства за причиненный вред в прямо противоположное правило» [4], но тем не менее определение природы юридической ответственности государства перед гражданами вызывает оживленную дискуссию в юридической науке [5].
Представляется убедительной точка зрения Е.П. Чорновола о гражданско-правовой природе отношений по возмещению вреда, причиненного государством, в рамках внедоговорно-го обязательства [6].
Однако сложно согласиться с мнением А.Л. Маковского о том, что в статье 53 Конституции Российской Федерации имеется в виду только возмещение внедоговорного вреда [7].
Предпримем попытку обосновать более широкую сферу применения конституционной нормы.
Компенсация морального вреда регламентирована в статье 151 ГК РФ. При нарушении личного неимущественного права либо при посягательстве на принадлежащие гражданину нематериальные блага возникшие у гражданина физические или нравственные страдания (моральный вред) подлежат денежной компенсации во всех случаях, независимо от указания на такую возможность в законе.
В связи с этим возникает вопрос об отнесении избирательного права гражданина к числу личных неимущественных прав. Термин «личные неимущественные права» имеет недостатки, справедливо отмеченные в литературе [8], и предпочтительно использование термина «личные права», но, отдавая дань сложившейся терминологии, в настоящей работе будем использовать термин «личные неимущественные права». Несмотря на абсолютно обоснованное исключение личных неимущественных прав из числа объектов гражданских прав (статья 128 ГК РФ), при определении круга нематериальных благ не указывается на их соотношение с личными неимущественными правами.
В юридической науке преобладает мнение о первичности нематериальных благ и об опосредованном существовании личных неимущественных прав. Соотношение между нематериальными благами и личными неимущественными правами представляется на уровне правоотношения как объект и элемент содержания правоотношения (субъективное гражданское право). Объектом личных неимущественных прав принято считать блага, неотделимые от определенной конкретной личности, неразрывно с нею связанные [9]. Характеризующими признаками нематериальных благ является то, что они неотчуждаемы и непередаваемы иным способом, нетоварны.
Согласно другой точке зрения объектами личных прав являются нематериальные блага, выражающие и охраняющие индивидуальность определенной личности, то есть социальные условия проявления человеком своих индивидуальных (личностных) социально значимых качеств (черт, способностей, стремлений) [10].
Второе утверждение более предпочтительно по причине устранения недостатков понятия категории и определения существенных признаков нематериальных благ через отрицание. Нематериальные блага противоположны материи, а значит, существуют опосредованно в сознании людей как умозрительные, мыслимые субстанции. Индивидуальность субъекта продиктована его отношением к социальным условиям существования и выражения его качеств личности. Следует согласиться с мнением В.А. Белова о том, что «охраняемое правом социальное условие индивидуализации субъекта как личности, его противопоставления обществу и другим себе подобным, заслуживает в этом случае наименования личного блага. <...> Субъективные права, охраняющие некоторые из таких условий, <.. > называть личными правами» [11].
Классификация личных неимущественных прав осуществляется по основаниям цели их признания или их направленности. В соответствии с этими критериями М.Н. Ма-леина выделяет личные неимущественные права, обеспечивающие физическое и пси-
хическое благополучие (целостность) личности; права, обеспечивающие индивидуализацию личности; права, обеспечивающие автономию личности; права, обеспечивающие охрану результатов интеллектуальной деятельности [12].
Л.О. Красавчиковой предлагается делить личные права на обеспечивающие физическое существование гражданина и обеспечивающие социальное существование гражданина [13].
При определении нематериальных благ как социальных условий общественной активности (деятельности) лица предлагается выделять: права, направленные на индивидуализацию лица как субъекта, ассоциирующегося в общественном сознании с определенными представлениями; права индивидуализации лица как сосредоточия определенной личной (интимной) сферы, нуждающейся в сохранении конфиденциальности; права индивидуализации деятельности; права индивидуализации результатов деятельности; права стимулирования общественно полезной деятельности [14].
Все авторы, исследующие личные неимущественные права, относят их к числу абсолютных субъективных гражданских прав. Их объект всегда определен индивидуально; личные неимущественные права обеспечивают возможность совершения управомоченным лицом активных действий по использованию нематериального блага; любое личное неимущественное право обеспечено обязанностями неопределенного круга лиц по воздержанию от действий, препятствующих его осуществлению, и, стало быть, защищается от нарушений со стороны любого лица.
Таким образом, не относятся к личным неимущественным правам возможности, в равной степени присущие любому и каждому лицу и не содержащие элементы его индивидуализации. В соответствии со статьей 4 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав активным и пассивным избирательным правом обладают не все граждане Российской Федерации. Наличие избирательных прав связано с достижением гражданами определенного возраста, проживанием на определенной || территории (применительно к видам выборов),
12
отсутствием гражданства другого государства, отсутствием неснятой и непогашенной судимости за совершение тяжких и (или) особо тяжких преступлений и т. д. Однако указанные требования не преследуют цели индивидуализации граждан. Например, все граждане, достигшие 18-летнего возраста и зарегистрированные по месту жительства на территории определенного муниципального образования, имеют равное активное избирательное право на соответствующих муниципальных выборах.
Таким образом, избирательные права не содержат возможностей, направленных на индивидуализацию лица. Также очевидно, что избирательные права нельзя отнести к числу абсолютных прав. Их реализация всецело зависит от деятельности государства в лице избирательных комиссий. Избирательные права имеют публично-правовую природу, а не частноправовую.
Следовательно, избирательные права гражданина не могут быть отнесены к категории личных неимущественных прав, охраняемых гражданским правом.
Допущенные в ходе избирательного процесса нарушения, если они сопряжены с посягательством на нематериальные блага или личные неимущественные права гражданина, например такие как честь, достоинство, деловая репутация, при причинении ему физических или нравственных страданий могут послужить основанием для предъявления требований о компенсации морального вреда. В данном случае моральный вред подлежит компенсации в рамках деликтного обязательства.
Компенсация морального вреда по правилам статей 151 и 1069 ГК РФ при нарушении избирательных прав невозможна.
В силу статьи 53 Конституции Российской Федерации специальным законом должна предусматриваться возможность осуществления компенсационных выплат при нарушении активного или пассивного избирательного права. Однако пока законодатель раздумывает о регламентации компенсационного механизма, возможность применения статьи 151 ГК РФ в отношениях, вытекающих из нарушения избирательных прав, имеющих публично-правовую природу, связана с вытекающей из статьи 32
Конституции Российской Федерации обязанностью государства обеспечить гражданам участие в управлении делами государства. Исключение данной статьи из механизма компенсационных выплат в случае нарушения конституционного права избирать и быть избранным приведет в конечном счете к нарушению международных обязательств Российской Федерации по Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также по Международному пакту «О гражданских и политических правах».
Между тем Федеральный закон об основных гарантиях избирательных прав устанавливает систему гарантий реализации как активного, так и пассивного избирательного права, связанных с назначением выборов, регистрацией (учетом) избирателей, составлением списков избирателей, образованием избирательных округов, избирательных участков, выдвижением и регистрацией кандидатов, информационным и финансовым обеспечением выборов, организацией и осуществлением голосования, установлением итогов голосования и результатов выборов. Указанные гарантии предусматривают комплекс прав и обязанностей избирательных комиссий, органов государственной власти и местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций различных форм собственности, избирателей и кандидатов. Исходя из приведенного ранее комплексного определения избирательных прав, любые незаконные действия (бездействие) избирательных комиссий, органов государственной власти или местного самоуправления нарушают избирательные права граждан.
В этой связи возникает вопрос о возможности применения компенсации морального вреда как компенсационного механизма в случае нарушения каких-либо избирательных прав избирателя или кандидата, которое, однако, не повлекло за собой лишения активного или пассивного избирательного права. Представляется, что, исходя из анализа положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Международного пакта «О гражданских и политических правах», вышеназванного постановления Конституционного Суда Российской Федерации, компенсация должна производиться только в случае лишения гражданина права
участвовать в управлении делами государства либо необоснованного ограничения этого права в зависимости от пола, расы, вероисповедания и т. д. Данный вывод подтверждается и последней судебной практикой рассмотрения споров о компенсации морального вреда в связи с нарушением избирательных прав.
Гражданин Т. обратился в суд с иском к окружной избирательной комиссии одномандатного избирательного округа № 5 по выборам депутатов Законодательного Собрания Иркутской области второго созыва (далее -ОИК № 5), Избирательной комиссии Иркутской области, Министерству финансов Иркутской области о компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей и взыскании материального ущерба в размере 53 840 рублей. В качестве основных доводов, обосновывающих заявленные требования, Т. указал, что ему было отказано в регистрации в качестве кандидата в депутаты Законодательного Собрания Иркутской области по соответствующему одномандатному избирательному округу решением ОИК № 5 от 26 июля 2013 года. Иркутским областным судом данное решение ОИК № 5 было оставлено без изменения. Вместе с тем 20 августа 2013 года Судебной коллегией по административным делам Верховного Суда Российской Федерации решение Иркутского областного суда было отменено, а оспариваемое истцом решение ОИК № 5 признано незаконным. В последующем Т. был зарегистрирован в качестве кандидата, но, поскольку до дня голосования осталось около 12 дней, заявитель не смог провести полноценную избирательную кампанию, в результате чего он не был избран. Именно незаконным решением ОИК № 5, по мнению Т., были нарушены его конституционные права, и он не смог в полном объеме реализовать свое пассивное избирательное право, в результате чего внесенная им в свой избирательный фонд денежная сумма была потрачена впустую, став, по сути, его убытками. Ранее заявитель неоднократно принимал участие в выборах, был депутатом дважды, профессионально занимался политикой, поэтому данным незаконным отказом в регистрации в качестве кандидата ему причинили нравственные страдания.
Свердловский районный суд г. Иркутска, выступая в качестве суда первой инстанции, в результате рассмотрения данного дела пришел к выводу о доказанности факта причинения Т. нравственных страданий, выразившихся в «нарушении его конституционного права, учитывая его публичный статус в условиях проведения предвыборной кампании». По мнению суда, его выводы о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда согласуются с приведенной выше правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации.
Учитывая фактические обстоятельства дела - необходимость доказывать свою правоту в судебном порядке в короткий период предвыборной агитации вместо использования этого времени на саму агитацию, - в том числе учитывая личность Т., занимающегося политикой, характер и степень его нравственных страданий, степень вины ответчика, принцип разумности и справедливости, суд согласился с размером компенсации морального вреда в сумме 50 000 рублей, полагая остальную сумму завышенной.
В последующем данное решение Свердловского районного суда г. Иркутска было отменено, а дело передано в Иркутский областной суд для его рассмотрения по первой инстанции на основании апелляционной жалобы Избирательной комиссии Иркутской области.
При повторном рассмотрении дела Иркутский областной суд отказал в удовлетворении заявленных требований. В решении суда было указано, что Федеральным законом об основных гарантиях избирательных прав возможность компенсации морального вреда не предусмотрена. Вместе с тем, как указано в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июля 2008 года № 734-О-П, возможность применения статьи 151 ГК РФ в отношениях, имеющих публично-правовую природу, связана с вытекающей из статьи 46 Конституции Российской Федерации обязанности государства по созданию обеспечивающих реализацию права на судебную защиту конкретных процедур и, следовательно, компенсационных механизмов в случае, если эти процедуры не привели к защите нарушенных прав.
14
Исходя из материалов дела, определением Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 августа 2013 года решение ОИК № 5 от 26 июля 2013 года признано незаконным, на избирательную комиссию возложена обязанность зарегистрировать Т. в качестве кандидата в депутаты Законодательного Собрания Иркутской области второго созыва. Истец был зарегистрирован в качестве кандидата в депутаты решением ОИК № 5 от 23 августа 2013 года. Таким образом, по мнению Иркутского областного суда, пассивное избирательное право Т. было восстановлено и реализовано им.
Кроме того, в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации на истца возлагается обязанность по доказыванию причинения ему физических и нравственных страданий, а также причинения вреда его личным неимущественным правам или другим нематериальным благам. Т. таких доказательств суду не представил, его утверждения о причинении ему морального вреда являются голословными. Доводы истца о том, что при его участии в избирательной кампании весь период времени он бы достиг иного, более высокого результата на выборах, носят исключительно предположительный характер и соответствующими доказательствами не подтверждены.
При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что пассивное избирательное право истца на участие в выборах было восстановлено и реализовано Т., при этом истцом не представлено каких-либо доказательств нарушения ответчиками его личных неимущественных прав либо иных нематериальных благ, Иркутский областной суд пришел к выводу, что в рассматриваемом случае отсутствует необходимая совокупность элементов, предусмотренная статьями 151, 1064, 1069 ГК РФ, порождающая обязательства ответчиков по возмещению вреда, в связи с чем правовые основания для удовлетворения требований о компенсации морального вреда отсутствуют [15].
Однако прокуратура Иркутской области, принимавшая участие в деле, с выводами суда не согласилась. В апелляционном представлении был поставлен вопрос об отмене решения суда в части отказа в удовлетворе-
нии требований о компенсации морального вреда. По мнению прокуратуры, правовая позиция, изложенная в решении Иркутского областного суда, основана на неверном толковании норм права, не согласуется с требованиями Конституции Российской Федерации, нормами международного права и приводит к полному отрицанию ответственности избирательных комиссий за неправомерные действия (решения).
Как неоднократно указывалось Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 25 апреля 2000 года № 7-П, от 11 июня 2002 года № 10-П, от 29 ноября 2004 года № 17-П, от 9 ноября 2009 года № 16-П, от 22 июня 2010 года № 14-П, от 7 июля 2011 года № 15-П, по смыслу положений Конституции Российской Федерации и международных правовых актов, право на участие в управлении делами государства представляет собой неотъемлемый элемент конституционно-правового статуса гражданина в демократическом обществе и призвано обеспечить каждому возможность без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений быть полноправным субъектом народовластия, осуществляя его совместно с другими гражданами Российской Федерации. Статьей 55 Конституции Российской Федерации, пунктом Ь Международного пакта «О гражданских и политических правах» закреплен запрет произвольного ограничения прав и свобод гражданина. Федеральным законом об основных гарантиях избирательных прав предусмотрен порядок и сроки выдвижения кандидатов, сроки проведения ими избирательной кампании. Таким образом, реализация пассивного избирательного права кандидатами в депутаты заключаются не только в возможности выдвижения своей кандидатуры для голосования, но и осуществления предвыборной агитации на протяжении всего времени проведения выборов. При этом исключение возможности проводить предвыборную агитацию или отсутствие надлежащих законодательных гарантий ее реализации означало бы, по существу, отказ в праве реально повлиять на ход избирательного процесса, а сам по себе процесс сводился бы лишь к факту голосования.
Материалами гражданского дела подтверждено, что истец в период с 26 июля по 23 августа 2013 года был лишен возможности осуществлять свои избирательные права. Как считает прокуратура Иркутской области, такое положение, при котором истец в течение месяца не участвовал в избирательной кампании по вине избирательной комиссии, был допущен к данной работе за две недели до дня голосования, не свидетельствует о восстановлении его пассивного избирательного права. Фактически, на момент регистрации в качестве кандидата в депутаты, Т. находился в заведомо неравном положении с иными участниками избирательной кампании, как по времени, так и по объему предвыборной деятельности, соответственно, выводы суда о восстановлении и реализации истцом пассивного избирательного права не обоснованы.
Во всяком случае негативные последствия, явившиеся результатом незаконных действий (бездействия) избирательных комиссий, которые обладают, по сути, публично-властными функциями, должны быть компенсированы, а доброе имя гражданина восстановлено на основании вытекающего из статьи 53 Конституции Российской Федерации признания и возмещения государством причиненного вреда.
Однако Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации полностью поддержала выводы Иркутского областного суда о том, что пассивное избирательное право Т. было восстановлено и им реализовано. По мнению вышестоящего суда, учитывая отсутствие доказательств причинения истцу физических и нравственных страданий, а также вреда его личным неимущественным правам или другим нематериальным благам, суд обоснованно отказал в удовлетворении заявления Т. о компенсации морального вреда.
Между тем окончательную точку в разрешении вопроса о возможности применения компенсационных механизмов при нарушении избирательных прав граждан должен поставить сам законодатель. Практика правового регулирования компенсационных выплат в публичной сфере уже имеется. Например, главой 22.1 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации установлена процедура рассмотрения заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок.
Таким образом, возможность предъявления требований о присуждении компенсации за нарушение избирательных прав может быть предусмотрена в главе 10 Федерального закона об основных гарантиях избирательных прав, а порядок рассмотрения и разрешения судом таких требований может быть установлен в Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации.
1. Определение Верховного Суда РФ от 4 мая 2000 г. № 38-Г00-7. СПС «КонсультантПлюс».
2. Определение Верховного Суда РФ от 6 июля 2000 г. № 57-Г00-4. СПС «КонсультантПлюс».
3. Собрание законодательства. РФ. 2002. № 6. Ст. 626.
4. Подробнее см. Маковский А.Л. Гражданская ответственность государства за акты власти // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. М., 1998. С. 67-112.
5. Голубцов В.Г. Особенности имущественной ответственности публично-правовых образований в гражданском праве: общие положения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 2; Кабанова И.Е. К вопросу об отраслевой принадлежности норм о гражданско-правовой ответственности органов публичной власти и их должностных лиц // Гражданское право. 2014. № 2.
6. Чорновол Е.П. Правовая природа ответственности за вред, причиненный незаконными актами местной власти // Культура, управление, экономика, право. 2012. № 2.
7. Маковский А.Л. Указ. соч. С. 97.
8. Красавчиков О.А. Структура предмета гражданско-правового регулирования социалистических общественных отношений // Категории науки гражданского права : избранные труды. Т. I. М., 2005. С. 40; БеловВ.А. Гражданское право. Общая часть. Т. II. Лица, блага, факты : учебник. М., 2011. С. 365-366.
9. Агарков М.М. Право на имя // Избранные труды по гражданскому праву. Т. II. М., 2002. С. 94-97.
10. Подробнее см. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. Белова В.А. М., 2007. С. 613-634.
11. Там же. С. 632.
12. Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. М., 2000. С. 21-22.
13. Гражданское право : учебник / под ред. Илларионовой Т.И., Гонгало Б.М., Плетнева В.А. Ч. 1. М., 1998. С. 174.
14. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. Белова В.А. М., 2007. С. 645-646.
15. Девицкий Э.И. Проблемы применения института компенсации морального вреда за нарушение избирательных ^^ прав граждан // Избирательное право. 2015. № 1. С. 9-11.
