CC BY
140
УДК 343 ББК 67.4
DOI 10.24411/2414-3995-2019-10152 © В.В. Власенко, А.В. Жеребченко, 2019
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ВОПРОСЫ ОТГРАНИЧЕНИЯ ПУБЛИЧНЫХ ПРИЗЫВОВ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ДЕЙСТВИЙ, НАПРАВЛЕННЫХ НА НАРУШЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (СТ. 280.1 УК РФ), ОТ СМЕЖНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Владислав Владимирович Власенко,
преподаватель кафедры уголовного права и криминологии, кандидат юридических наук
Ставропольский филиал Краснодарского университета МВД России (355035, Ставрополь, пр. Кулакова, д. 43)
E-mail: [email protected]; Аркадий Викторович Жеребченко,
доцент кафедры уголовного права, кандидат юридических наук
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12)
E-mail: [email protected]
Аннотация. Рассматриваются особенности квалификации публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации. Отдельное внимание уделяется вопросам, связанным с разграничением их со смежными преступными деяниями. Учтены последние законодательные новеллы в этой сфере.
Ключевые слова: экстремизм, публичные призывы, основы конституционного строя, действия, направленные на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, терроризм, оправдание (пропаганда) терроризма, развязывание агрессивной войны, вооруженный мятеж, насильственный захват власти.
ISSUES OF DELIMITATION OF PUBLIC CALLS FOR THE IMPLEMENTATION OF ACTIONS AIMED AT VIOLATION OF TERRITORIAL INTEGRITY OF THE RUSSIAN FEDERATION (ART. 280.1 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION),
FROM RELATED CRIMES
Vladislav V. Vlasenko,
Lecturer at the Department of Criminal Law and Criminology,
Candidate of Law
Stavropol branch of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (355035, Stavropol, pr. Kulakova, d. 43);
Arkady V. Zherebchenko, Associate Professor of the Department of Criminal Law,
Candidate of Law
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12)
Abstract. Discusses the features of the qualification of public calls for the implementation of actions aimed at violating the territorial integrity of the Russian Federation. Special attention is paid to issues related to their distinction with related criminal acts. Last legislative novels taken into account the latest legislative innovations in this area.
Keywords: extremism, public appeals, fundamentals of the constitutional order, actions aimed at violating the territorial integrity of the Russian Federation, terrorism, justification (propaganda) of terrorism, unleashing a war of aggression, armed rebellion, violent seizure of power.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Власенко В.В., Жеребченко А.В. Вопросы отграничения публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации (ст. 280.1 УК РФ), от смежных преступлений. Вестник экономической безопасности. 2019;(3):142-6.
Преступление, предусмотренное ст. 2801 УК РФ, имеет множество точек соприкосновения как с другими видами преступных публичных призывов
142
(ст. 280, 2052, 354 УК РФ), так и с составами подстрекательств к совершению определенных преступлений (ст. 275, 278, 279, 323 УК РФ). В настоящей
№ 3/2019
Вестник экономической безопасности
научной статье последовательно будут рассмотрены основные аспекты отграничения указанного деяния от перечисленных выше преступлений.
В пояснительной записке к законопроекту, в котором предлагалось дополнение положений УК РФ ст. 2801, указано следующее: «...территориальная целостность государства не рассматривается действующим российским уголовным законодательством в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны. Она выступает лишь в качестве факультативного объекта, причинение вреда которому способно повысить степень общественной опасности того или иного преступления. Предлагаемый законопроект призван ликвидировать данный пробел» [1]. В этой связи, позиция авторов представленного законопроекта видится спорной, так как ст. 280 УК РФ устанавливает ответственность за совершение публичных призывов к экстремистской деятельности, проявлением которой в том числе выступает и насильственное изменение основ конституционного строя, а также нарушение целостности Российской Федерации. При этом, как верно отмечает А.А. Мо-жегова, условие «насильственное» касается нарушения целостности, так же как и изменения основ конституционного строя [2, с. 111]. Совершение публичных призывов к осуществлению действий, связанных исключительно с насильственным нарушением территориальной целостности РФ до внесения в текст УК РФ ст. 2801 УК РФ, предполагали ответственность по ст. 280 УК РФ [3, с. 188—191]. Поэтому следует признать, что в ст. 2801 УК РФ законодатель криминализовал именно «мирные» призывы к нарушению территориальной целостности РФ, не связанные с применением каких-либо насильственных действий. Соответственно, отсюда вытекает вывод, согласно которому нормы, содержащиеся в ст. 280 и 2801 УК РФ, в известной мере конкурируют как общая и специальная. Следовательно, в ситуации, когда лицо призывает к реализации насильственных действий, ведущих к нарушению территориальной целостности РФ, исходя из правила квалификации, содержащегося в ч. 3 ст. 17 УК РФ, в его действиях необходимо усмотреть состав преступления, предусмотренного ст. 2801 УК РФ. Если же лицо одновременно публично призывало и к выполнению действий, результа-
том которых может стать нарушение территориальной целостности РФ, и к совершению иных действий, относящихся к экстремистской деятельности (экстремизму) [4], следует говорить о совокупности преступлений, предусмотренных ст. 2801 и 280 УК РФ.
Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ, важно также отличать от публичных призывов к осуществлению террористической деятельности, публичного оправдания терроризма или пропаганды терроризма (ст. 2052 УК РФ). Согласно ч. 1 ст. 1 Федерального закона № 114-ФЗ от 25 июля 2002 г. «О противодействии экстремистской деятельности», и публичное оправдание терроризма, а также иная террористическая деятельность, как впрочем, и насильственное нарушение территориальной целостности РФ, представляют собой формы экстремистской деятельности. До появления в тексте УК РФ ст. 2052 публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма квалифицировались по ст. 280 УК РФ.
Согласно положениям в п. 2 ст. 3 Федерального закона № 35-Ф3 от 6 марта 2006 г. «О противодействии терроризму» [5] под террористической деятельностью следует понимать: «а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта; б) подстрекательство к террористическому акту; в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре; г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов; д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта; пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих необходимость осуществление такой деятельности».
Как верно отмечает З.А. Шибзухов, приведенное выше понятие террористической деятельности полностью не удовлетворяет потребностям уголовно-правовой борьбы с террористической пропаган-
№ 3 / 2019
Вестник экономической безопасности
143
дой, так как в нем за рамками террористической деятельности остаются преступления террористического характера, предусмотренные ст. 206 «Захват заложников», ст. 211 «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава», ст. 220 «Незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами», ст. 221 «Хищение либо вымогательство материалов или радиоактивных веществ», ст. 277 «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля», ст. 278 «Насильственный захват власти или удержание власти», ст. 279 «Вооруженный мятеж» и ст. 360 «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой» УК РФ [6, с. 19]. Исходя из этого, при определении содержания террористической деятельности применительно к ст. 2052 УК РФ следует руководствоваться не текстом приведенного Федерального закона, а исключительно перечнем преступлений террористического характера, отраженным в п. 2 примечания к указанной норме.
В ситуации, когда лицо публично призывает к совершению, например, вооруженного мятежа для нарушения территориальной целостности РФ (ст. 279 УК РФ), а равно насильственного захвата власти или насильственного удержания власти в тех же целях (ст. 278 УК РФ), т.е. к совершению преступлений террористического характера, перечисленных в п. 2 примечания к ст. 2052 УК РФ, возникает прямая конкуренция между нормами, предусмотренными ст. 2052 и ст. 2801 УК РФ, которая однозначно должна быть решена в пользу последней, в связи с тем, что она является специальной (охватывает более узкий круг деяний) по отношению к общей норме, предусмотренной ст. 2052 УК РФ.
В тех же случаях, когда публичные призывы одновременно направлены на осуществление как террористической деятельности (или оправдания терроризма), так и на выполнение действий, направленных к нарушению территориальной целостности РФ, эти действия следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 2052 и 2801 УК РФ (усматривается идеальная совокупность указанных преступлений). Например, когда лицо публично призывает к совершению тер-
рористического акта для воздействия на принятие органами государственной власти РФ решения о предоставлении части ее территории другому государству. Осуществление соответствующих призывов одновременно причиняет вред отношениям, обеспечивающим общественную безопасность, а также общественным отношениям, гарантирующим непоколебимость основы конституционного строя РФ в виде ее целостности [7, с. 28—34].
Следует также разграничивать публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ, от публичных призывов к развязыванию агрессивной войны (ст. 354 УК РФ), под которыми следует понимать «обращения к неопределенному кругу лиц с целью сформировать у последних убеждение в необходимости развязывания (инициирования) агрессивной войны в отношении другого государства (государств)» [8, с. 84]. При этом развязывание агрессивной войны предполагает начало определенных действий по ее ведению и с объявлением начала войны, и без такового [8, с. 79]. Развязывание агрессивной войны имеет целью дальнейшее ее ведение в отношении соответствующего государства (государств).
Сама агрессивная война может быть выражена в следующих альтернативных действиях: а) вторжение или нападение вооруженных сил на территорию другого государства; б) любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом вторжения или нападения армии на территориальные пределы иного государства; в) различные варианты аннексии территории других государств или их части, совершенные с привлечением военной мощи; г) бомбардировки армейскими силами территорий иных государств или использование любого оружия в рамках территориальных пределов других государств; д) блокада берегов и портов другого государства армейскими подразделениями; е) нападение армейскими формированиями на воздушные, морские, сухопутные войска или воздушные и морские флоты других государств; ж) приложение возможностей вооруженных сил, находящихся на территории другого государства по соглашению с расквартировавших их государством, в нарушение условий, указанных в соглашении, или перерастание их в незаконное пребывания на этой
территории по прекращении действия соглашения; з) предоставление возможности использовать территорию одной страны для совершения акта агрессии против третьих государств; и) переброска определенным государством или от имени конкретного государства вооруженных дружин, групп, банд, а также наемников или регулярных армейских формирований, осуществляющих акты применения вооруженной силы против иных государств, равносильные перечисленным выше актам1 [8, с. 165]. Следует также отметить, что приведенный выше перечень деяний, относящихся к агрессивной войне, не является исчерпывающим.
В тех случаях, когда призывы, носящие публичный характер, имеют целью развязывание агрессивной войны, а кроме того, направлены к осуществлению действий, способных повлечь нарушение территориальной целостности РФ, такие деяния следует квалифицировать как совокупность преступлений, предусмотренных ст. 354 и 2801 УК РФ. К примеру, когда лицо публичным образом призывает к развязыванию агрессивной войны со стороны иностранного государства в отношении Российской Федерации для захвата и отчуждения части ее территории. Вне всяких сомнений, призыв такого характера негативно воздействует на общественные отношения, охраняющие мирное сосуществование государств (ст. 354 УК РФ), и на общественные отношения, обеспечивающие незыблемость целостности РФ как федеративной страны (ст. 2801 УК РФ) [7, с. 28—34].
Принципиальным является вопрос установления отличительных критериев публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ, от подстрекательства к совершению таких преступных деяний как:
• государственная измена в виде оказания финансовой, материально-технической, консультативной или иной помощи иностранному государству, международной или иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности РФ, и имеющей своей целью нарушение территориальной целостности РФ (ст. 275 УК РФ);
1 Определение агрессии как международного преступления от 14 декабря 1974 г. (извлечение).
№ 3 / 2019 - Вестник экономи
• действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя РФ в виде нарушения ее территориальной целостности (ст. 278 УК РФ);
• вооруженный мятеж в целях нарушения территориальной целостности РФ (ст. 279 УК РФ);
• противоправное изменение Государственной границы РФ, направленное на нарушение территориальной целостности РФ (ст. 323 УК РФ). Ключевым в вопросе разграничения рассматриваемых публичных призывов и подстрекательства к соответствующим преступлениям является качественная характеристика таких призывов, а именно их неконкретизированность. Подобные выводы приводятся и в юридической литературе [9, с. 248—250]. Это означает, что публичные призывы обращены к неопределенному кругу лиц и направлены на побуждение их к совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ, без конкретизации обстоятельств их совершения. Как верно отмечает П.В. Агапов, при публичных призывах в отличие от подстрекательства, как правило, «отсутствует указание на определенные время, место, способ, орудия и другие обстоятельства совершения преступления» [10, с. 13—15]. Призывы не направлены на склонение лиц к совершению конкретных действий по нарушению территориальной целостности РФ, они ограничены исключительно фактом обращения к воле и сознанию других лиц с целью возбудить желание совершить эти действия.
Литература
1. Пояснительная записка «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях установления ответственности за публичные призывы к действиям, направленным на нарушение территориальной целостности Российской Федерации»». [Электронный ресурс] URL: http:// base.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc;base=PRJ;n=113353 (дата обращения 18.09.2018).
2. Можегова А.А. Экстремистские преступления и преступления экстремистской направленности по Уголовному праву Российской Федерации:
ской безопасности -145
дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08 / Можегова Анастасия Анатольевна. М., 2015.
3. Власенко В.В. Уголовная ответственность за публичные призывы, направленные на нарушение территориальной целостности Российской Федерации // Проблемы теории и практики борьбы с экстремизмом и терроризмом: материалы научно-практической конференции. М.: Российская криминологическая ассоциация; Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2015.
4. Исчерпывающий перечень действий, относящихся к экстремистской деятельности (экстремизму), содержится в ч. 1 ст. 1 Федерального закона Российской Федерации от 25 июля 2002 г. №2 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СПС «КонсультантПлюс», 2019.
5. Собрание законодательства РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
6. Шибзухов З.А. Уголовная ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма: автореф. дис. ... канд. юрид. наук:
12.00.08 / Шибзухов Заурбек Амурбекович. М., 2012.
7. Власенко В.В. Квалификация публичных призывов к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, по признакам объективной стороны // Уголовное право. 2016. № 5.
8. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества: «Юридический центр Пресс»; Санкт-Петербург; 2004.
9. Жеребченко А.В. Возбуждение ненависти и вражды, а равно унижение человеческого достоинства как вид подстрекательства // Основные направления современной уголовной политики. Сборник научных статей по итогам научно-практического семинара в Московском университете МВД России, посвященного 90-летию со дня рождения профессора Н.И. Загородникова, М., 2008.
10. Агапов П.В. Преступления экстремистской направленности: вопросы толкования и практики // Законность. 2011. № 10.
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя
Муниципальное право
России
Учебник
Девятое издание
Муниципальное право России. 9-е изд., перераб. и доп. Учебник. Под науч. ред. В.В. Еремяна, К.К. Гасанова. 2019 г. 415 с. Гриф УМО по юрид. образованию. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Изложены основные теории местного самоуправления, рассмотрена история возникновения и развития самоуправления в России. Показаны современные подходы к пониманию местного самоуправления, главные направления государственной политики России в этой области. Представлены предмет, метод, система и источники муниципального права. С учетом комплексного характера определено особое место муниципального права в системе российского права. Рассмотрены формы непосредственного осуществления населением местного самоуправления и его участия в нем. Описаны структура органов местного самоуправления и различные модели ее организации.
Для студентов (курсантов), аспирантов (адъюнктов) и преподавателей высших юридических образовательных учреждений, органов и должностных лиц местного самоуправления.
