CC BY
19ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 1 (13) 2022
Священник Игорь Иванов
Вопросы национальной идентичности в богословии протоиерея Думитру Станилое
УДК 271.2(498)-1:94(498)
DOI 10.47132/2541-9587_2022_1_23
Аннотация: Статья представляет собой расширенный текст доклада на научном семинаре кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии, который состоялся 24 февраля 2021 г. В статье показывается специфика взглядов протоиерея Думитру Станилое по вопросам национальной идентичности в эпоху «Великой Румынии» в контексте сочетания православного мировоззрения, патриотизма и государственности при выработке идейного и идеологического поля понятия «румынизм». Взгляды румынского богослова представлены на материале некоторых его публикаций в журнале «Gandirea» и газете «Telegraful roman». Делаются выводы об онтологическом, метафизическом и сакральном характере нации в этнотеологии протоиерея Думитру Станилое.
Ключевые слова: Румыния, Румынская Православная Церковь, межвоенный период, православие, Церковь, нация, традиция, государство, румынское богословие, этнотеология, протоиерей Думитру Станилое.
Об авторе: Священник Игорь Анатольевич Иванов
Кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой иностранных языков, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии. E-mail: igivan74@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0749-8238
Ссылка на статью: Иванов И., свящ. Вопросы национальной идентичности в богословии протоиерея Думитру Станилое // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2022. № 1 (13). С. 23-37.
Статья поступила в редакцию 28.05.2021; одобрена после рецензирования 26.12.2021; принята к публикации 10.01.2022.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 1 (13) 2022
Priest Igor Ivanov
Issues of National Identity in the Theology of Archpriest Dumitru Staniloae
UDC 271.2(498)-1:94(498)
DOI 10.47132/2541-9587_2022_1_23
Abstract: The article is an expanded text of the report at the scholarly seminar, held at the Department of Theology of the St. Petersburg Theological Academy on February 24, 2021. The article shows the specificity of archpriest Dumitru Staniloae's views on the issues of national identity in the era of "Greater Romania" within the context of combining Orthodox worldview, patriotism and statehood while developing the ideological and idea field of the "Romanism" concept. The Romanian theologian's views are presented on the material of some of his publications in the journal "Gandirea" and the newspaper "Telegraful roman". At the end of the article, drawn are conclusions about the ontological, metaphysical and sacred character of the nation in the ethnotheology of archpriest Dumitru Staniloae.
Keywords: Romania, Romanian Orthodox Church, interwar period, Orthodoxy, Church, nation, tradition, state, Romanian theology, ethnotheology, archpriest Dumitru Staniloae.
About the author: Priest Igor Anatolyevich Ivanov
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Head of the Department of Foreign Languages, Associate Professor at the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy. E-mail: igivan74@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0749-8238
For citation: Ivanov I., priest. Issues of National Identity in the Theology of Archpriest Dumitru Staniloae. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2022, no. 1 (13), pp. 23-37.
The article was submitted 28.05.2021; approved after reviewing 26.12.2021; accepted for publication 10.01.2022.
Молодые годы жизни и деятельности профессора протоиерея Думитру Станилое (1903-1993) пришлись на эпоху великих идейных противостояний ХХ в., связанных, в том числе, и с борьбой идейных платформ, сформировавшихся на почве различных интерпретаций «интернационала» и «нации».
Национальная идея была ключевой в румынской политической и социальной жизни и в ходе освободительного движения от Османской империи в течение XVIII-XIX вв., и при формировании «Великой Румынии» в первой половине ХХ в. Тем не менее, именно во втором случае сложились наиболее благоприятные предпосылки для формирования концепции «румынизма» как основы румынской национальной идентичности.
Несмотря на драматические перипетии военной поры, к осени 1918 г. Румынии удалось оказаться в числе победителей, и в силу этого статуса румынское национальное государство было создано путем объединения с прежней Румынией Бессарабии (март 1918 г.), Буковины (ноябрь 1918 г.), а также Трансильвании, Баната, Кришаны и Марамуреша (декабрь 1918 г.). Символом национального и церковного единства этих территорий стало то, что митрополитом-примасом был избран епископ Карансебешский Мирон (Кристя, 1868-1939).
М. В. Шкаровский пишет по этому поводу: «Значительный вклад в создание послевоенного государства внесла Румынская Православная Церковь. Она всегда была тесно связана с правительством страны и, как правило, активно поддерживала его, проявляя при этом очень сильную национальную ориентированность, и нередко являясь инструментом румынизации национальных меньшинств. В 1919 г. состоялся Церковный Собор, объединивший митрополии Румынии, Трансильвании и Буковины»1.
После того, как Румынская Православная Церковь стала признанной национальной Церковью страны2, следующим логичным шагом в укреплении национального единства стало ее провозглашение Патриархатом, что и произошло на Соборе 4 февраля 1925 г. при избрании патриархом вышеупомянутого митрополита Мирона. Хотя это и было истолковано Фанаром как политическое деяние, тем не менее Константинопольский Патриархат согласился признать это решение в обмен на принятие Румынской Церковью новоюлианского календаря, подтвердив ее новый статус Томосом Константинопольского Патриарха от 30 июня 1925 г.3 В это же время был разработан Устав Румынской Православной Церкви, который вступил в силу в 1925 г. и действовал
1 Шкаровский М. В. Православные Церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918-1939 гг.). М., 2019. С. 243.
2 В 1923 г. была принята новая Конституция Румынии, в которой ставились акценты на национальной идее, тесно связанной с церковностью: Королевство Румыния — унитарное и неделимое национальное государство (статья 1); Румынская Православная Церковь, будучи религией подавляющего большинства румын, является господствующей Церковью в румынском государстве... Румынская Православная Церковь является и остается независимой от всякой иностранной церковной власти, сохраняя вместе с тем свое единство со Вселенской Восточной Церковью, поскольку то касается догматов (статья 22) (См.: Constitutiunea Romaniei din 1923 // URL: http://www.constitutia.ro/ const1923.htm (дата обращения 17.12.2021)).
3 См.: Шкаровский М.В. Православные Церкви Юго-Восточной Европы. С. 243-244.
до 1948 г. Кроме того, в 1928 г. после долгого публичного обсуждения вступил в действие и закон о культах, который регламентировал отношения культов и государства. Отметим, что симфония властей сказывалась и в том, что в межвоенный период патриарх Мирон (Кристя) играл в Румынии значимую политическую роль: в 1927-1930 гг. он был членом «регентства» из трех человек, которое управляло Румынией после смерти короля Фердинанда и до интронизации Кароля II. Дважды, в 1938 и 1939 гг., Кароль II назначал его премьер-министром4.
Первое десятилетие межвоенного периода ознаменовалось тем, что интеллектуальная и политическая элиты страны вступили в полемику относительно направлений развития страны: «На первый план выдвинулось несколько группировок, среди которых наиболее заметными были сторонники европейской ориентации (неолиберализм), традиционалисты (национализм), цэрэнисты (сторонники крестьянства) и даже марксисты. Единогласным было мнение о том, что в Румынии все более заметно проявлялось сходство с Западной Европой, однако единства по поводу пути дальнейшего развития и обновления страны достигнуто не было»5.
Вся политическая жизнь Румынии была связана в эти годы с национальной самоидентификацией, будь то правые или левые идеи. Например, в 1920-1930 гг. у власти попеременно находились национал-цэрэнистская и национал-либеральная партии. Если национал-цэрэнистская партия, пользуясь более широкой поддержкой со стороны электората, находилась у власти в 1928-1931 гг. и в 1932-1933 гг., то национал-либеральная партия (после своего успеха в 1914-1918гг.) дважды возвращалась к власти в 1922-1928гг. (с перерывом в марте-ноябре 1927 г.) и в 1933-1937 гг.6 Хотя обе партии были националистическими, но цэрэнисты тяготели к союзу с правыми организациями.
Более того, многие епископы и священники состояли в национал-либеральной партии, некоторые из них были национал-цэрэнистами, а довольно значительное число молодых священников и монахов состояли в пра-вонациональной партии профессора Александра Кузы или были членами «Железной гвардии» Корнелиу Кодряну7.
Апогеем взаимодействия национализма и государства стала ситуация, когда на выборах в 1937 г. легионерская партия под руководством К. Кодряну заняла третье место, получив наибольшее число голосов за все время своего существования. Однако интересы короля в итоге не совпали с легионерской мечтой о духовном, нравственном и социальном обновлении нации.
М. В. Медоваров так характеризует эту ситуацию: «Что касается возрождения исихазма в Румынии 20-30-х годов XX века, то это было время невиданного по накалу духовного подъема румынского православия. В своей краткой программной статье 1937 года "Христианская революция" Мирча Элиаде связывал
4 См.: Пэкурариу М. Румынская Православная Церковь в ХХ столетии // Православная Церковь в Восточной Европе. XX век / Под ред. Кристин Шайо; Пер. с фр. К., 2010. С. 164-165.
5 История Румынии / А.-И. Поп, И. Болован (координаторы). М., 2005. С. 556.
6 Там же. С. 559-560.
7 См.: Шкаровский М.В. Православные Церкви Юго-Восточной Европы... С. 253.
миссию возрождения мистического православия после краха Российской империи с обновлением всего социально-политического строя Румынии. Практически уникальным в истории православия случаем было то, что патриарх Мирон и весь Синод Румынской православной церкви в 1930-е годы безоговорочно поддерживали легионерское движение. Как известно, легионеры практиковали молитву Иисусову, некоторые из них уходили в затвор и полностью посвящали себя исихастским практикам умного делания. Перед духовным величием румынского исихазма того времени — неотъемлемого от вполне определенной политической ориентации — преклонялся даже барон Юлиус Эвола, который вообще был достаточно критичен по отношению к христианским молитвенным практикам. Но в данном случае он встретился именно с таким пониманием христианства, которое оказалось близким его собственной метафизической доктрине. Говоря о легионерском исихазме, следует вспомнить и пожилого генерала, героя Первой мировой войны, который с воодушевлением возглавил предвыборный список партии "Все для страны", созданной на основе Легиона Михаила Архангела и официально поддерживавшейся патриархом Мироном и румынским духовенством. Этого генерала звали Георге Кантакузино-Граничерул — он был прямым потомком младшей ветви византийских Кантакузинов, после падения Константинополя обосновавшихся в Валахии и Молдавии. Военно-аристократическое измерение исихазма повторилось спустя шесть веков с участием того же самого рода.»8
Однако весной 1938 г. Кароль II предпочел установить личную диктатуру, проведя через народное голосование принятие новой Конституции (1938) и запретив деятельность всех политических партий, кроме «Фронта национального возрождения», специально созданного для поддержки короля. Король осуществлял законодательную власть через парламент, избранный в соответствии с корпоративистскими принципами; исполнительную власть он осуществлял через правительство, которое им назначалось и смещалось без участия парламента. Он мог распустить парламент в любое время и управлять страной посредством своих декретов; и был единственным лицом, уполномоченным вносить поправки в Конституцию. Опора на правые силы стала ему не нужна. К. Кодряну был арестован и тайно устранен по приказу короля в 1938 г., а легионерская партия, которую теперь возглавил Хоря Сима, стала ориентироваться на поддержку со стороны гитлеровской Германии и вновь вернулась на румынскую политическую арену в 1940 г.
Дальнейшее сближение с Германией ради будущего «Великой Румынии» и постепенного продвижения на Восток через Бессарабию откликнулось, тем не менее, потерей румынских территорий — согласно решению Венского арбитража 30 августа 1940 г. северная Трансильвания была отдана Венгрии как самому надежному союзнику Гитлера. Это событие вызвало волнение в Румынии, народ требовал отречения Кароля II, что тот и сделал в пользу своего сына Михая I (1921-2017), при этом «кондукэтором» стал министр обороны маршал Ион Антонеску (1886-1946), втянувший Румынию в войну на стороне
8 Медоваров М. В. Политическое измерение исихазма в поздней Византии и в новейшей истории России // Развитие и экономика. 2012. № 4. С. 200-201.
Германии. Впрочем, 23 августа 1944 г. король Михай I сместил с должности и арестовал Антонеску, а Румыния выставила 38 дивизий против бывших союзников. Однако эти заслуги не дали ей оснований стать полноправным членом антигитлеровской коалиции, и на Парижской мирной конференции единственным, чего добилась Румыния, стало подтверждение отмены Второго Венского арбитража, благодаря чему захваченная Венгрией Северная Трансильвания вернулась в состав страны. 30 декабря 1947 г., под угрозой расправы со стороны руководителей социалистической партии Румынии, король Михай I вынужден был отречься от престола и навсегда покинуть родину, которая была преобразована в республику. Так закончился королевский период, связанный как с собиранием румынских земель, так и с мечтой о «Великой Румынии»9.
С января 1934 г. по май 1945 г. священник Думитру Станилое10 был главным редактором культурно-религиозной газеты Те^га£ц1 готап («Румынский телеграф»), в которой публиковались сотни его заметок на разнообразные сюжеты культурной, церковной и общественно-политической жизни. Также в 1930-40-е годы Станилое был тесно связан с журналом Gаndirea («Мысль»), ведущим культурно-политическим изданием того времени, которым с 1928 г. по 1944 г. руководил Никифор Крайник, сторонник следования путем традиционализма и национальной идеи. Дружба Станилое и Крайника длилась многие годы, ее не сломили ни арест, ни тюремное заключение, ни последующие санкции в отношении обоих мыслителей в период гонений на Церковь в послевоенной Румынии. Поводом к аресту Станилое в 1958 г. стали как раз его т.н. «реакционная политика» и критикующие коммунизм статьи, также его обвиняли в принадлежности к «легионерскому движению»11.
Обратимся к некоторым характерным особенностям изображения национальной идентичности в богословии протоиерея Думитру Станилое. При этом нужно особо подчеркнуть, что на вопросы национальной идентичности о. Ду-митру смотрел через призму живой духовности и церковности. Как отмечает Костион Николеску, «отец Д. Станилое соотносил всякую политическую доктрину с христианским восприятием и судил о ней в связи с православной заботой о человеке, а не на основе строго прагматических соображений»12.
Для о. Д. Станилое социальность, соборность и церковность связаны воедино: «Наша церковь и ее священство во все времена и доныне со всем рвением охватывают все аспекты и все проблемы, приносимые потоком времени; отдавая свои силы ради осуществления вечных чаяний нации следуя принципу "делать всё для блага всех"»13.
9 См.: Обухов П.А. Румыния. М., 2019. С. 28-29.
10 8 октября 1931г. Думитру Станилое был рукоположен в сан диакона, 25 сентября 1932 г. — в священника; а в 1940 г. он был удостоен сана протоиерея-ставрофора.
11 См.: Henkel J. Dumitru Staniloae: Leben — Werk — Theologie. Freiburg; Basel; Wien, 2017. S. 49.
12 Nicolescu C. Teologul in cetate: Pärintele Staniloae §i aria politicii. Bucure§ti, 2003. P. 38.
13 Stäniloae D. Aristocra{ie sufleteascä // Telegraful roman. 1931. № 85-86. P. 1.
Такая соборная отзывчивость или корпоративизм является основанием социальной жизни православных людей, поскольку «в Православии единство реалистично воспринимается как единство, достигаемое через соборность, гармонию, в которой согласие, пробуждающееся в сердце каждого из участников общения, сорастворяется в прикосновениях Божественной благодати. <...> Если в католицизме важнейшей религиозной миссией является подавление национального для достижения универсального, то в православии важной религиозной миссией является культивирование и развитие в максимальном моральном и онтологическом смысле всех национальных склонностей и особенностей. Православие убеждено, что оно больше служит Богу, сотрудничая с Ним в деле полного развития всех задатков, которые Он заложил
14
в творении» .
Прот. Д. Станилое усматривает даже некое онтологическое основание для бытия каждого народа: «По своему содержанию народы вечны в Боге. Господь благоволит ко всем им, в каждом этносе являет некий нюанс, подаренный из Его бесконечной духовности. Неужели мы будем добровольно их подавлять и исправлять предвечный замысел и творение Божие? Да не будет! Скорее, мы будем придерживаться существования каждой нации, протестуя, когда один народ хочет угнетать или подавлять другой, и, наоборот, будем проповедовать их гармоничное сосуществование, ибо полная гармония пребывает также и в мире разнообразных божественных идей. Это и будет "христианский национализм »15.
В другом месте о. Думитру констатирует следующее соотношение христианства и нации: «Все должно быть подчинено одному высшему идеалу, но из этого не следует, что мы должны бороться против нации. Идеал нации может быть полностью интегрирован в христианский идеал, и это самая прекрасная цель для нации: духовное, христианское развитие ее сил. Даже один этот идеал может дать ему силы полностью раскрыть свои национальные дары, реализовать свой национальный идеал. Но это ни в коей мере не приводит к единообразию наций»16.
В заметке «Церковь и национализм» о. Д. Станилое приводит слова митрополита Трансильванского Николая (Бэлана): «Я говорю отсюда, чтобы было слышно по всей стране то, что наша Церковь является сторонником румынского национализма, огонь которого всегда согревал наши сердца. Мы глубоко убеждены в том, что раз во имя национальной идеи сформировалось румынское государство, значит и под властью национализма, близкого к православию, оно будет консолидировано»17.
Далее о. Думитру приводит свой комментарий: «Дабы предотвратить весьма распространенное и поверхностное гуманистическое возражение, мол, что Церковь отклоняется от закона всеобщей любви, поддерживая национализм, владыка митрополит с непреодолимой логикой сформулировал суть
14 Staniloae D. Catolicism ori najionalism? // Telegraful román. 1932. № 27-28. Р. 2.
15 Staniloae D. Scurtá interpretare teologicá a najiunii // Telegraful román. 1934. № 15. P. 3.
16 Staniloae D. Cre§tinism §i najiune. Raportul lor in catolicism // Telegraful román. 1934. № 16. P. 2.
17 Staniloae D. Biserica §i najionalismul // Telegraful román. 1936. № 28. Р. 2.
национализма: он есть ни что иное, как защита права на жизнь единого народа, который вместе с другими народами должен выполнить свою миссию на этой земле. Суть национализма заключается не в борьбе с другими народами, а в том, чтобы предотвратить подавление ими жизни людей, среди которых Бог поместил вас. Румынская Православная Церковь, как луч великого духовного солнца, которое есть Церковь Христова, изливающая любовь Бога к миру в целом, должна заботиться о духовной поросли, к которой она послана: защищать ее от посягательств со стороны других растений и способствовать ее распространению ради полного развития. "Национализм — это
румынская душа, пронизанная сознанием своих прав и своей миссии на этой
" "18 земле , — точно сказал высокопоставленный иерарх» .
Развивая подобные идеи, о. Думитру говорит «о Боге как о строителе нации, ибо нация служит Ему»19. По его мнению, в отношениях между Церковью и возрожденным национализмом «Церковь может ожидать от общества именно этого воскрешения духа и духовных идеалов в политике, а священство обязано всеми силами помогать христианскому националистическому движению, борясь с материализмом, атеизмом и левым интернационалом»20.
Правительство — это достойные люди своего народа, по мысли о. Д. Стани-лое, размышляющего о православных началах меритократического устроения общества, согласно которым управление должно находиться в руках лучших представителей народа: «Социальная иерархия основана на разнице полномочий людей, на этой онтологической иерархии. Смысл ее существования в том, чтобы обеспечить максимальный порядок и благополучие для всех, а не дать власть одним над другими. Наше существование среди стихий природы и в нынешних условиях греховности человека может поддерживаться в относительном порядке и с гарантией все более высокого уровня жизни только посредством борьбы, ведущейся в духе солидарности и под руководством наиболее достойных. Ни одна семья, ни одна деревня, ни одно учреждение не могут жить в мире и процветании, если ими не руководят самые достойные люди.
Православное христианство отличается от демократии и коммунизма, унифицирующих людей (мы видим при этом реальную разницу между первым и вторым). Оно также радикально отличается и от антропологических концепций античности, создатели которых признавали наличие человеческих качеств лишь в очень немногих людях — в политической сфере эти теории утвердились в деспотических формах государства. Для православного христианства характерно такое понимание: правящие слои не стремятся к удовольствию быть хозяевами, а управляемые ими не являются рабами, живущими для еще большего увеличения числа правителей; лидеры народа находятся на службе у тех, кого они ведут за собой; их руководство должно быть пронизано духом жертвенности; они посвящают свой талант и свои силы большему счастью менее одаренных людей; лучшие люди даже не имеют права безразлично относиться к рядовым массам, живя в своей башне из слоновой кости;
18 Ibid.
19 Stäniloae D. Najionalismul in cadrul spiritualitäjii cre§tine // Telegraful roman. 1936. № 36. P. 1.
20 Ibid.
Бог наделил их большой властью не ради них самих, а ради всего общества. Если индивидуалистический протестантизм продвигал на политической и социальной почве эгоизм и либерализм, сказавшиеся негативно в отношении слабых, то православие содержит в себе социальную миссию солидарности сильных со слабыми, социальную иерархию, ответственную за благо прежде всего слабых, которых кто-то должен поддерживать в борьбе с неимоверным количеством невзгод, угрожающих со стороны природы и людей.
Общественная иерархия, как некое проявление онтологической иерархии и той иерархии, которая живет духом любви и жертвенности, — это та иерархия, у которой есть миссия в пользу общественного блага. Такая православная концепция соответствует самой подлинной реальности» .
В заметке «Заблуждения о соотношении православия и национализма» о. Д. Станилое, говоря о конкретности национально-религиозной идентификации, подчеркивает, что «православие не может быть свободным от национального отпечатка, будто бы есть такая часть жизни, которая не определяется нацией и поэтому может быть безразличной или враждебной к национализму. Ведь исторически мы имеем принятие слова Божьего, явленное не в абсолютной форме, но в жизни конкретных людей. Никто не может выйти за рамки исторических детерминант, чтобы жить Словом Божьим, понимая Его как взятое само по себе. В каждом народе божественное слово и влияет на нацию, и само окрашивается ее свойствами. <...> В результате Церковь облекается нацией, охватывает всех членов народа и простирается туда, где он обитает»22.
Согласно о. Д. Станилое, подлинное единство между людьми может осуществиться только через приобщение Святому Духу в благодати любви. Вне этого идеала все остальные формы единства будут неполноценны и во многом искусственны или иллюзорны: «... в отношениях любви между людьми осуществляется сама любовь, существующая между лицами Святой Троицы. И иерархия соборности также являет лик Святой Троицы в своих отношениях. Она также служит образцом взаимоотношений между другими членами церкви, и везде такое руководство Церкви становится примером для государства и для народа, идеалом и уроком. И государство, и общество как бы говорят себе перед лицом такого духовного руководства и церковного единства: вот какими мы должны быть и какими мы не являемся. Таким образом, Церковь, с ее организацией и образом жизни в любви, оказывает неоспоримо преображающее воздействие на государственную организацию и человеческое общество»23.
Эти взгляды были созвучны мыслям Никифора Крайника, которые о. Д. Станилое так излагает и комментирует: «В концепции профессора Никифора Крайника доминируют три великие идеи: православие, этнократия и корпоративизм. В них заключается и их посредством защищается автохто-низм румынской нации, ее идентичность в историческом бытии и ее самотождественность на землях, унаследованных народом от своих предков. <...>
21 Staniloae D. Necesitatea ierarhiei in viaja sociala // Telegraful roman. 1936. № 39. P. 1-2.
22 Staniloae D. Pareri gre§ite despre raportul dintre ortodoxie §i nationalism // Telegraful roman. 1937. № 44. Р. 1.
23 Staniloae D. Ortodoxia §i viaja sociala // Telegraful roman. 1940. № 10. P. 1.
Православие — это неотъемлемая часть румынской души и культуры. Без него мы рискуем со временем утерять и свою идентичность, и духовную преемственность, мы можем утратить себя как отдельный народ. Православием насыщалась, воспитывалась и формировалась душа нашего народа. Он связан с Православием, потому что привязан к себе, своей идентичности и своему прошлому.
Этнократия и корпоративизм — практические способы организации нашей нации в государстве. Только организованное таким образом государство способно служить защите нации и реализации ее чаяний. Само государство необходимо нации; без него нации будет не хватать орудия для непосредственного исполнения своей воли. Ведь государство, действительно помогающее нации реализовать себя, — это такое государство, которое организует себя в соответствии с духовностью и стремлениями этой нации, потому что "истинное государство — это динамичная организация нации". Государство должно органически вырасти из народа со своим собственным способом управления собой и определением своего будущего; оно не должно адаптироваться к иностранным образцам.
<...> Этнократия означает то, что правит нация, а не кто-либо другой. Она управляет страной, ее промышленностью, торговлей, культурной деятельностью, государственным управлением. В эту идею входят два элемента: 1. националистический элемент в противоположность отчуждению; 2. тоталитарный элемент, в отличие от партии, будь то индивид, класс или партия. "Правление румынского народа" означает, с одной стороны, что иностранцы не имеют права управлять богатствами нашей родины и не имеют права руководить государством. Они живут здесь как гости, благодаря щедрости местного населения. "Правление румынского народа", с другой стороны, означает, что владельцем и распорядителем богатств румынского государства является именно нация в целом, как сообщество, а отнюдь не горстка эгоцентричных индивидов с их эгоистичными и центробежными тенденциями, равно как и не классы и не политические партии, стремящиеся монополизировать свою власть над всеми другими элементами нации. Этнократия исключает как демократию, которая не делает различий между той или иной нацией и ценит отдельных людей, а не нацию в целом, так и марксизм, который также растворяет народ в массах. <...> Для так понимаемой этнократии неизбежным следствием будет корпоративизм. Он — единственная ветвь нации, которая не разрывает и не растворяет ее. Корпорации — это множественность в единстве, они являются естественными членами единого организма нации. Они далеки от поиска своих интересов, служа продвижению органического целого. Эта естественная организация любого национального общества должна быть также основой политической организации государства. Посредством корпоративизма нация может управлять страной и может управлять
24
государством как гармоничным целым» .
Размышляя о принципах народного единства в контексте национального возрождения, прот. Д. Станилое пишет о практических аспектах румынского
24 Staniloae D. Ortodoxie ^ ЕШосга^е // Те^гаШ готап. 1938. № 24. Р. 1. 32 Труды кафедры богословия № 1 (13), 2022
солидаризма того времени: «Мы живем в начале новой эры. От самых глубоких форм мышления до мельчайших нюансов жизни наше общество собирается обрести новый облик и организоваться иначе. Будем радоваться тому, что Бог сподобил нас жить в такой момент перехода от одной формы организации социальной жизни к другой, поскольку в силу этого мы имеем право на важный опыт, которого не имели иные поколения нашего общества, долго жившие в социальной форме, привычной им с рождения и до самой смерти, так что они считали, что так и было с момента сотворения мира. <...> Ныне мы переходим от индивидуалистической, либеральной, рационалистической, демократической формы общественной жизни к национальной солидарности, поддерживаемой, что естественно, не расщепляющим разумом, а объединяющей религиозной верой. В свое время либеральная индивидуалистическая форма жизни была необходима, чтобы подчеркнуть великое значение человека. И, конечно же, в этой форме общественной жизни человек с добрыми намерениями и воспринимающий свою жизнь как наказ от Бога находил возможности служить Богу и добру.
Но социальная форма, в которую мы сейчас входим, несомненно, сама по себе превосходит ту, что была до сих пор, включая как призвание человека, так и понимание заповеди служить Богу и ближним, жить именно для других. Этому делу служит "Фронт национального возрождения", который призван коренным образом преобразовать нашу общественную жизнь! Даже слова "фронт" и "возрождение" говорят о новом менталитете, солидарности и религии. Ведь на фронте человек больше не преследует своих интересов, но живет исключительно ради общей победы, а возрождение предполагает веру в тайну: в скрытые, неизведанные, невидимые залежи силы, которые могут быть высвобождены только верой, как девиз всех новых начинаний этой новой эпохи»25.
В статье «Православие как образ румынской духовности» о. Д. Станилое говорит о румынизме как о новом законе для нации: «Исторически румынский народ держится на трех основах: наследие даков, наследие римлян и православное христианство. Но существует и новый синтез, собственная индивидуальность, как принцип единства, отличный от всех частных компонентов. <...> Не дакийство, не латинизм, но румынизм поможет нам исполнить нашу миссию. Наш идеал — развить и поддержать во всей полноте румынскую самостоятельность»26.
Однако этой задаче противостоит «дух времени», поэтому о. Думитру говорит и способах преодоления разлагающего секулярного городского влияния на крестьянский православный уклад: «Все послевоенное время велась спешная и старательная работа по разделению нашего народа. Сколько времени в Трансильвании народ не имел другого института управления, кроме Церкви, единство было настоящим благом наряду с другими национальными достоинствами, которые придавали народу сил. Последние 22 года газеты разносили заразные политические "микробы" из обширных "очагов инфекции",
25 Stäniloae D. Principii de rena§tere najionalä // Telegraful român. 1939. № 3. Р. 1.
26 Stäniloae D. Ortodoxia, modul spiritualitajii române§ti // Gândirea. 1940. № 6. Р. 418.
созданных политическими партиями и в целом суетой городской жизни, оторванной от традиций и от тихого и серьезного народного духа. <...>
Церковь своим естеством, созидающим единство, находится среди народа. Первым ее атрибутом в Символе веры является единство, которое обязывает Церковь заботиться о сохранении единства христиан, находящихся в ее лоне. Но это единство заключается не только в вопросе исповедания единой веры, но и в солидарной поддержке и любви в единодушии. Нелюбящие и ненавидящие люди ищут и находят легкие, противоречивые предлоги, чтобы более не понимать, а значит, и не исповедовать веру.
Современные русские богословы ввели в оборот прекрасный смысл слова "соборность", означающий братскую общность, которая находится между двух крайностей: анархическим индивидуализмом и уничтожающим личность коллективизмом. Она означает семейное единство, единство по любви. Фактор, поддерживающий это единство в любви, невозможно реализовать человеческими средствами (как нам хорошо показывают все политические попытки), это благодать Святого Духа. Там, где нет Святого Духа, источника всей вселенской любви, возникает либо эгоизм, либо раскол; или же массовый коллективизм, либо командный, принудительный, заглушающий созидательную свободу тоталитаризм. <...>
История учит нас, что румынский народ очень склонен к разделениям, ведущим к братоубийственным войнам. Только Церковь защитила его существование, заступая и содействуя его единству.
Церковь должна остаться и сегодня спасительницей и народа, и самого его существования. Нужно, чтобы все остальные отстранились, чтобы дали трудиться над этим именно ей.
Но этот императив она ныне не может сформулировать решительным голосом, разве только при условии, что все ее священники восстанут против всех факторов, служащих к людскому разделению, возвращая тем самым себе миссию духоносных отцов (для людей) и пастырей (для целого народа)»27.
В связи с упоминанием соборности в румынском контексте уместно привести слова Клауса Бухенау: «Румыны, которые в XIX в. вспомнили о своих латинских корнях, в меньшей степени восприняли учение Хомякова о соборности. Хомяков склонялся к тому, чтобы "народ Божий" ассоциировать с одной конкретной этнической группой — славянами, тем самым ставя под вопрос христианский универсализм. Согласно Хомякову, славяне якобы еще до христианства обладали особым религиозным даром, который они в итоге воплотили в идеальной христианской общине, тогда как романские народы изначально оказались пронизаны духом формализма, легизма и принуждения. Несмотря на это, теории Хомякова и в Румынии нашли свою благодатную почву. Концепция соборности вошла в богословский дискурс под термином sobomicitate, и самый знаменитый румынский теолог XX в. Думитру Станилое принял тезисы славянофилов, представляя румынский национальный характер как наиболее благоприятный для воплощения истинного христианства»28.
27 Staniloae D. Biserica ^ unitatea ророга1ш // Те^гаШ готап. 1941. № 19. Р. 1.
28 Бухенау К. Религия и нация в Сербии, Болгарии и Румынии: три православные модели // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 4 (32). С. 43.
В заметке «Герой христианского национализма» о. Д. Станилое позиционирует глубинную связь национальной, церковной и монархических идей в контексте православной народной солидарности: «Христианский национальный солидаризм, увенчанный монархией, не является попыткой пренебречь социальными потребностями нашего времени, но он является социальной доктриной, причем — самой справедливой социальной доктриной. Мало того, что он предлагает лучшие решения для всех социальных проблем, но, что более характерно — он прививает энтузиазм и пафос, которыми ни одна из иных политических доктрин не может вдохновить народ»29.
Фактически в этнотеологии о. Д. Станилое мы видим сплав следующих моментов:
1) этническое своеобразие предустановленно Божественным Промыслом; 2) этнос формируется в преображающем действии Святого Духа в Церкви Христовой; 3) румынский этнос сформирован в лоне православия на стыке латинства, дакийства и отчасти славянства; 4) национализм, основанный на духовности, не имеет иных целей, кроме достижения Царства Небесного через подвиг земной жизни в тех условиях, в которые Бог поставил человека и его соплеменников; 5) общество, построенное на основаниях духовного аристократизма, меритократии и соборности, призвано служить общему благу нации и адекватному общению с другими народами.
В заключение можно отметить, что в контексте идейных споров о «Великой Румынии» в 1930-40-е гг. о. Д. Станилое включает в понятие «нация» не только единство народа по языку и вере, но и общую связь посредством любви каждого человека к Богу, благословляющего ту или иную нацию, созданную промыслительно для особой миссии в мире. Такое понимание является характерным и для т.н. «этнотеологии» Никифора Крайника30.
Среди исследователей существует мнение, что «Станилое гениально обосновал свой этнический национализм на августинианской теории rationes aeternae, согласно которой вечные причины являются божественными архетипами всех сотворенных видов и индивидов. Они имеются в замысле Божие, как идеи или формы Платона. По Станилое Бог желал и даже планировал образование национальных государств. Поскольку творение Божие — хорошо, то и народы, созданные Им — хороши, а, значит, и национализм тоже имеет положительное значение. Вместе с другими выдающимися румынскими мыслителями межвоенного периода Станилое помог сделать национализм приемлемым и побудил румын думать о себе как об этнической нации»31.
Иными словами, для о. Думитру Станилое нация имеет онтологическое, метафизическое и сакральное значение, поэтому не случайно можно встретить
29 Staniloae D. Un atlet al najionalismului cre§tin // Telegraful roman. 1943. № 14. P. 1.
30 Neam^u M. Between the Gospel and the Nation: Dumitru Staniloae's ethno-theology // Archaeus. 2006. № 3. Р. 15.
31 Stan L., Turcescu L. Religion and politics in post-communist Romania. Oxford, 2007. P. 45.
такое суждение о его румынизме: «Самая прочная метафизическая основа нации в духе восточного мистического богословия, несомненно, принадлежит о. Думитру Станилое и содержится в его книге "Православие и румынизм"32, подводящей итоги десятилетия серьезных дебатов по этому вопросу»33. Впрочем, в конце жизни о. Думитру вновь обратился к своим размышлениям об отношениях между православием и румынством, как бы подводя определенный итог этой теме в своей книге «Размышления о духовности румынского народа»34, опубликованной в 1992 году.
Источники и литература
1. Бухенау К. Религия и нация в Сербии, Болгарии и Румынии: три православные модели // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2014. № 4 (32). С. 28-61.
2. История Румынии / Ред. В. Н. Ковалев; пер. с рум.; координаторы Иоан-Аурел Поп, Иоан Болован. М.: Весь мир, 2005. 678 с.
3. Медоваров М. В. Политическое измерение исихазма в поздней Византии и в новейшей истории России // Развитие и экономика. 2012. №4. С. 194-203.
4. Обухов П.А. Румыния. М.: Вече, 2019. 416 с.
5. Пэкурариу М. Румынская Православная Церковь в ХХ столетии // Православная Церковь в Восточной Европе. XX век / Под ред. Кристин Шайо; пер. с фр. К.: ДУХ I Л1ТЕРА, 2010. С. 161-178.
6. Шкаровский М. В. Православные Церкви Юго-Восточной Европы между двумя мировыми войнами (1918-1939 гг.). М.: Познание, 2019. 648 с.
7. Codrescu R. Cartea indreptarilor. O perspective cre§tina asupra politicului. Bucure§ti: Ed. Christiana, 2004.
8. Henkel J. Dumitru Staniloae: Leben — Werk — Theologie. Freiburg; Basel; Wien: Hender, 2017.
9. NeamU M. Between the Gospel and the Nation: Dumitru Staniloae's ethno-theology // Archaeus. 2006. № 3. Р. 9-46.
10. Nicolescu C. Teologul in cetate: Parintele Staniloae §i aria politicii. Bucure§ti: Ed. Christiana, 2003.
11. Stan L., Turcescu L. Religion and politics in post-communist Romania. Oxford: Oxford University Press, 2007.
12. Staniloae D. Aristocra|ie sufleteasca // Telegraful roman. 1931. № 85-86. P. 1.
13. Staniloae D. Biserica §i na|ionalismul // Telegraful roman. 1936. № 28. Р. 2.
14. Staniloae D. Biserica §i unitatea poporului // Telegraful roman. 1941. № 19. P. 1.
15. Staniloae D. Catolicism ori nationalism? // Telegraful roman. 1932. № 27-28. Р. 2.
16. Staniloae D. Cre§tinism §i na|iune. Raportul lor in catolicism // Telegraful roman. 1934. № 16. P. 1-2.
17. Staniloae D. Na|ionalismul in cadrul spiritualita|ii cre§tine // Telegraful roman. 1936. № 36. P. 1.
32 Staniloae D. Ortodoxie §i romanism. Sibiu, 1939.
33 Codrescu R. Cartea indreptarilor. O perspectiva cre§tina asupra politicului. Bucure§ti, 2004. P. 109.
34 Staniloae D. Reflectii despre spiritualitatea poporului roman. Craiova, 1992.
18. Staniloae D. Necesitatea ierarhiei in via£a sociala // Telegraful roman. 1936. № 39. P. 1-2.
19. Staniloae D. Ortodoxia §i via|a sociala // Telegraful roman. 1940. № 10. P. 1.
20. Staniloae D. Ortodoxia, modul spiritualita|ii romane§ti // Gandirea. 1940. № 6. P. 416-425.
21. Staniloae D. Ortodoxie §i Etnocra|ie // Telegraful roman. 1938. № 24. P. 1.
22. Staniloae D. Ortodoxie §i romanism. Sibiu, 1939.
23. StaniloaeD. Pareri gre§ite despre raportul dintre ortodoxie §i nationalism // Telegraful roman. 1937. №44. P. 1.
24. Staniloae D. Principii de rena§tere na|ionala // Telegraful roman. 1939. № 3. P. 1.
25. Staniloae D. Reflectii despre spiritualitatea poporului roman. Craiova, 1992.
26. Staniloae D. Scurta interpretare teologica a na|iunii // Telegraful roman. 1934. № 15. P. 3.
27. Staniloae D. Un atlet al na|ionalismului cre§tin // Telegraful roman. 1943. № 14. P. 1.
