CC BY
114
Библиографический список
1. Османов Т.С. Производство в суде кассационной инстанции по уголовным делам в соответствии с принятием Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 433-Ф3 // Российский судья. 2011. № 7. С. 17-23.
2. Правоохранительные органы: учебное пособие для студентов / под ред. А.Ф. Соколова. Саратов: Изд-во ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия», 2013. 272 с.
References
1. Osmanov T.S. The court of cassation in criminal cases in accordance with the adoption of the Federal Law of December 29, 2010 No. 433-FZ // The Russian judge. 2011. № 7. Р. 17-23.
2. Law enforcement agencies: textbook for students / ed. by A. F. Sokolov. Saratov: Publishing house FGBOU VO «Saratov state Academy of law», 2013. 272 p.
УДК 340.141
О.В. Шутило,Н.М. Селезнева
ВОЛОСТНАЯ ЮСТИЦИЯ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Введение: в статье рассматриваются особенности организации и деятельности волостной юстиции второй половины XIX в. В результате проведения крестьянской и судебной реформы на территории единого государства были сформированы две правовые системы: государственная и общинная юстиция. Община являлась источником, толкователем и гарантом обычного права, формировала народное правосознание. В практике волостных судов складывались уникальные подходы к возникновению, изменению и прекращению правоотношений, формировались правовые обычаи крестьян. Актуальность исследования обусловлена тем, что в современной историко-правовой литературе волостная юстиция чаще всего рассматривается с исторических позиций, правовой аспект деятельности волостных судов исследован недостаточно. Цель: выявить особенности организации волостных судов и волостного судопроизводства, проанализировать судебную практику волостных судов Саратовской губернии. Методы: историко-правовой, формально-юридический, статистический, сравнительно-правовой. Результаты: раскрыты особенности формирования и организации волостных судов, стадии судебного процесса, выявлено значение юридического обычая в судопроизводстве крестьян, проанализированы решения волостных судов Саратовской губернии. Выводы: в результате проведения крестьянской и судебной реформы правовая обособленность крестьян не была ликвидирована, нормы гражданского права не распространялись на крестьянские правоотношения, что неизбежно приводило к конфликту обычного и писаного права. Волостные суды не имели самостоятельности, а крестьянские обычаи последовательного и единообразного правоприменения. Множественность судебных инстанций, неосведомленность населения о предметах и пределах их подсудности затрудняли реализацию права крестьян на судебную защиту и получение юридической помощи.
Ключевые слова: Крестьянская реформа, волостной суд, обычай, закон, примирение.
§ © Шутило Ольга Викторовна, 2017
^ Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры прокурорского надзора и криминологии (Сара-
1 товская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
£ © Shutilo Olga Viktorovna, 2017
Candidate of Legal Sciences, assistant professor of prosecutorial supervision and criminology department (Saratov state legal academy)
© Селезнева Наталия Михайловна, 2017
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры прокурорского надзора и криминологии (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected] © Selezneva Natalia Michaylovna, 2017
Candidate of Legal Sciences, assistant professor of prosecutorial supervision and criminology department 188 (Saratov state legal academy)
O.V. Shutilo, N.M. Selezneva
THE RURAL MUNICIPALITY JUSTICE IN RUSSIA IN THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY
Introduction: The article is devoted to the peculiarities of the organization and activity of local justice (Rus. volost justice) in the second half of the XIX century. As a result of the peasant and judicial reform in the territory of a single state, the two legal systems were formed: state and community justice. The community was the source, interpreter and guarantor of customary law and it created people's sense of justice. In the practice of the local courts (Rus. volost courts), the unique approaches to emerging, changing and terminating legal relations were being developed, the legal customs of the peasants were being built up. The relevance of this research is due to the fact that in modern historical and legal literature, local justice is studied more often from historical positions, the legal aspect of the activities of local courts has been weakly examined. The purpose: to reveal the features of the organization of local courts and local court proceedings and to analyze the judicial practice of these courts of Saratov province. Methods: historical and legal, formal-legal, statistical, comparative-legal ones. Results: in the course of our research we discovered the specific features of the formation and organization of local courts, the phases of the judicial process, the importance of the legal custom in the legal proceedings of peasants and we also analyzed the decisions of local courts in Saratov province. Conclusions: As a result of the peasant and judicial reforms, the legal isolation of the peasants was not eliminated, civil law rules were not applied to peasant legal relations, this situation inevitably resulted in a conflict between customary and written law. Local courts were not independent and peasant traditions were not consistent and uniform in the law enforcement either. The multiplicity of courts, the lack of awareness of the population about the subjects and the limits of their jurisdiction made it difficult for the peasants to exercise their rights to judicial protection and legal aid.
Keywords: peasant reform, local rural courts, custom, law, reconciliation.
Крестьянская реформа 1861 г., коренным образом изменившая социальный строй России, весьма остро поставила вопрос о создании местных судов на огромных пространствах сельской России. Неоднократно эта проблема обсуждалась в Государственном совете при принятии «Основных положений о преобразовании судебной части в России», тогда же было принято решение о необходимости предоставления крестьянам возможности «разбираться в своих домашних делах по обычаем их, а не по общим законам, которые, как известно, писались у нас до сего времени исключительно для образованных классов, живущих совершенно другой жизнью, нежели население сельское» [1, с. 5].
В результате проведения крестьянской и судебной реформ на территории единого государства были сформированы две действующие правовые системы: государственная и общинная юстиция. Правовая обособленность крестьян не была ликвидирована, напротив, обычай был официально признан источником права, а Свод законов — не соответствующим условиям крестьянской жизни. Вследствие этого множество правовых механизмов, нашедших отражение в гражданском законодательстве, не работало применительно к крестьянским правоотношениям, что неизбежно приводило к конфликту обычного и писаного права.
Волостные суды, действовавшие на основании Общего положения от 19 февраля 1861 г., забирали огромную часть подсудности, ставя тем самым приобретших личную свободу крестьян в зависимость от общинных устоев. В своей деятельности они руководствовались нормами обычного права, которое формировало народное правосознание.
В 1870-х гг. правительством были предприняты попытки собрать и систематизировать крестьянские обычаи. Комиссией по преобразованию волостных судов под председательством сенатора Любощинского был собран обширный и богатый материал об организации и деятельности волостных судов, изданный в шести томах [2]. Обобщая работу комиссии М. Зарудный писал: «Обычай существует, но не имеет постоянного, последовательного и единообразного применения не только в разных волостях одного уезда или участка, но и в пределах волости» [3, с. 184].
Работа комиссии показала, что волостные суды не имели самостоятельности, судьи избирались в основном из неграмотных крестьян, не знающих законов и местных обычаев. Избранные не получали жалованья, поэтому способные крестьяне уклонялись от должности, считая ее наказанием. В волостные судьи, поэтому избирались в основном старики, не способные к работам, или крестьяне «в наказание за провинность, не дошедшую до суда, но известную обществу» [4, л. 28].
Правовая и экономическая зависимость волостных судов делала их зависимыми от каждого власть имущего или даже просто состоятельного лица. В волостном старшине и писаре судьи видели свое начальство, и часто судебная власть находилась в руках писаря, который, пользуясь безграмотностью крестьян, составлял приговоры и решения, противоположные вынесенным. Из донесения товарища прокурора окружного суда Саратовской губернии Гофмана, следует, что волостной старшина Шмырев был привлечен к суду за то, что «постоянно вмешивался в судебное разбирательство, отдавал приказы судьям, й оскорблял их, не соглашался с их решениями и перерешал их» [4, л. 27].
0
? Между тем крестьяне старались всячески задобрить волостную администра-
д цию, имеющую неограниченную власть над неграмотными судьями. Так, в Ир-
| кутской губернии крестьяне платили волостному писарю 10 000 руб. в год. Из
1 этой суммы писарь по договору с крестьянами обязан был не только обеспечить | достаточное количество писарей и канцелярских принадлежностей для волости, ! но и «по исстари заведенному в этой губернии обычаю, уплачивать ежегодно
| исправнику 1200 руб., земскому заседателю (становому приставу) по 600 руб. за
ф
| то, чтобы начальство не притесняло беззаконно крестьян» и сверх этого писарь | обязан был доставлять угощение (главным образом водку) и «ублаготворять» 'I исправников, следователей, чиновников и других лиц, приезжающих по делам | крестьян. При таком раскладе на жалование писарю оставалась крайне незна-| чительная сумма [5, с. 180].
Материалы комиссии показали, что волостные судьи зачастую во время судопроизводства употребляли спиртные напитки. Причем это выглядело не как | подкуп, а как своеобразный ритуал, необходимый для скрепления договора. § Обычай «угощаться» за счет сторон не считался взяточничеством. Подарки | принимались обыкновенно с той стороны, что считалась «правою», чтобы были | и «волки сыты, и овцы целы», но если приношение бралось с обеих сторон, то дело считалось законченным миром [6, с. 5].
Крестьяне к несовершенству своего суда относились с благодушием и даже оправдывали его. В одной из деревень Юхновского уезда Смоленской губернии ростовщик, он же и деревенский «ходатай», «аблакат», недовольный тем, что сельчане не выбрали его церковным старостой, подал на них иск в волостной суд 190 за потраву. Несмотря на то, что факт потравы на суде не подтвердился, ему было
присуждено вознаграждение. «Как же иначе? — толковали мужики, — человек-то уж очень он нужный, ничего не поделать» [6, с. 6].
Комиссия обнаружила, что во многих местах волостной суд вообще не существовал, вместо него действовало множество «сельских общественных судилищ»: единоличный суд старосты, суд старшины, суд стариков, суд добросовестных, суд выборных, суд сельского схода и т.п. Эти суды практически парализовали деятельность волостных судов, в них разбиралось и оканчивалось большинство крестьянских дел [7, с. 166].
Большой популярностью у крестьян пользовался суд сельского схода, который с успехом конкурировал с «законным» волостным судом. А. Минх в своих воспоминаниях «Из записок мирового посредника 1861-1866 гг.» писал: «Я не видел ничего несправедливее, как суд сходом какого-либо проступка: попадется вор — на него наденут краденую вещь, хомут, сарафан и водят по улице, бьют и бросают грязью и под конец выпускают, спив ведро водки; чаще всего наказывают одной водкой, бывает, и правый и виновный ставят магарычи; при сделках и наймах опять водка...» [8, с. 27]. Встречались и случаи самосуда. Село Елшанское Мало-Дмитриевской волости Аткарского уезда, занимало первое место в Саратовской губернии по конокрадству. Елшанский сельский сход по предложению волостного старшины постановил, что все дела о конокрадстве должны разбираться только сельским судом. Обвиняемый в конокрадстве немедленно приводился десятскими в сельский суд, который в случае признания вины наказывал его розгами до 200 ударов. В материалах комиссии описывается случай, когда в Елшанский сельский суд привели известного мошенника и конокрада, обвиняемого в краже пяти лошадей, улик против него не было. е Сельские судьи постановили наказать его 100 ударами розог и объявили, что и если он в двухдневный срок не приведет украденных лошадей, то получит еще а 200 ударов. На другой день обвиняемый сознался в краже и привел украденных о лошадей. При этом крестьяне пояснили, что «теперь как стали мы воров и коно- к крадов учить, то много тише стало, потому что страх имеют, а то житья не было». о
с
Волостной старшина добавил, что почти все дела о конокрадстве в окружном | суде заканчиваются ничем, — «потаскают немного конокрада у следователя, да в
н
в Окружной суд, и в конце концов отпустят, да еще признают невиновным, на о общий соблазн всем» [9, с. 455]. ю
_ "О
При вынесении решения судьи руководствовались собственным усмотрени- |
ем — «глядя по человеку и по делу», создавая для каждого случая специаль- к
ную норму права. В уголовных делах безупречное поведение рассматривалось а как смягчающее обстоятельство, в гражданских делах нравственные качества |
сторон учитывались при вынесении решения. В одной из деревень Вологодской ии
губернии крестьянская девушка обратилась в суд с просьбой о выделе ей части №
отцовского наследства. При разборе дела выяснилось, что у просительницы трое 11
незаконных детей, и суд, обратив внимание на ее «вольное поведение», значи- )
тельно уменьшил размер причитавшегося ей наследства [6, с. 9]. 7
В практике волостных судов были нередки случаи, когда судьи, наказывая обвиняемого по жалобе потерпевшего, сверх того, тут же сами обвиняли его в «нетрезвой жизни или нерадению к хозяйству» и налагали за это дополнительное наказание. Иногда судьи по своему усмотрению наказывали и истца, и даже посторонних лиц. Так, в одной волости суд без всякой жалобы и заявления привлек
к разбору нескольких крестьян «за нерадение к хозяйству, пьянство и неплатеж 191
податей» и наказал розгами [2, с. 412]. В другом решении, отказав истцу в иске, тут же осудил его и наказал «за пьянство и разгульную жизнь» [2, с. 393, 413].
Отличительная черта крестьянской культуры — доминирование над человеком групповых связей. Существовавший крестьянский бытовой уклад — община, совместное производство, натуральное хозяйство и т.п. — способствовали формированию нормативного сознания, которое характеризовалось отсутствием деления на публичное и частное право. Поэтому, например, допускалось вмешательство общины в личные семейные отношения крестьян.
Отсутствие деления обычного права на отрасли (гражданское, уголовное, семейное и т.п.) сказывалось на договорных отношениях. Обычное право допускало вмешательство властей в договорные отношения и даже применение уголовных наказаний за их нарушения, что противоречило нормам писаного гражданского права. Например, крестьянин Саратовской губернии отдал своего сына в работники другому крестьянину, получив с него значительную долю условленной платы. Сын нарушил договор и возвратился к отцу, который не принял мер к возвращению его нанимателю. Волостной суд по жалобе нанимателя постановил: взыскать с отца полученные деньги и наказать его розгами «за то, что свел с места сына» [10, л. 60]. В данном случае нарушение частного условия волостной суд признал за уголовный проступок и наказал отца за проступок сына. С позиций юридических понятий крестьян такое решение признавалось справедливым.
Обычное право крестьян индифферентно к таким понятиям уголовного права, как покушение на преступление, состояние невменяемости, аффект. Отсутствий ем в крестьянском праве личной ответственности объясняется и применение ? такой меры наказания, как «грех пополам», когда обе стороны, участвующие д в конфликте, привлекаются к ответственности. При недостатке доказательств | волостные судьи зачастую основывали свои решения исключительно на по-I ведении сторон в суде и до судебного разбирательства. Так, разбирая дело о | краже, суд постановил: «Хотя доказательств кражи денег крестьянином Ш. и ! не представлено, то он Ш. (ответчик) как человек неодобрительного поведения и § занимается игрой в деньги» и кроме того за «запирательство» на суде, суд осудил | его и наказал за кражу [9, с. 393]. Однако гораздо чаще встречаются решения, | где судьи увеличивают обидчику наказание «в пример и страх другим».
Практика волостных судов Саратовской губернии содержит прецеденты, | когда судьи по примеру дореформенных судов постановляли по уголовным | делам приговоры об оставлении в подозрении. Например, Карабулакский волостной суд постановил: сделать истице и ответчице «за их бабьи ссоры» выговор и оставить их в подозрении; Старобурасский волостной суд, оштрафовав ё крестьянина И. за укрывательство мошенничества, оставил его в подозрении Ц на будущее [9, с. 375, 359].
| В результате реформ 60-х гг. XIX в. крестьянское правосознание подверглось
| некоторой трансформации. Личное освобождение крестьян стало первым шагом на пути создания новой системы ценностей. Рождение крестьянина-собственника, свободного и ответственного за свою свободу, воспитывало в русских крестьянах дух индивидуализма и уважения к правам личности и собственным правам. Крестьяне стремились приобщиться к праву, усвоить законы государства. При этом они часто предпочитали обращаться к образованным мировым судьям, а 192 не к неграмотным членам волостных судов. Но и сами волостные судьи все чаще
основывали свои решения не на обычных нормах, а на постановлениях т. X Свода законов [11, с. 94].
Практика крестьянских судов Саратовской губернии свидетельствует о стремлении волостных судов разрешать конфликты на основе гражданского права. Все меньше встречалось случаев раскладки недоимок за неплательщиков на всех членов общества, вместо этого крестьяне предпочитали продажу имущества должника. Охраняя общество от разорительных платежей за недоимщиков, волостные судьи даже вопреки «отцовской воле» передавали хозяйство от пьяницы отца сыну или жене, «если она женщина хорошая», а при разделе имущества «трудолюбивому и трезвому больше присудят, чем пьянице и озорнику». В Аткарском уезде был установлен следующий правовой обычай: прием зятя-«влазеня» в дом тестя совершался путем письменного условия, в котором определялось, на какую именно часть имения тестя он приобретает право по истечении определенного времени.
Анализ судебной практики волостных судов позволяет заключить, что при судебном разбирательстве волостные судьи руководствуются Общим положением о крестьянах, Сельским судебным уставом, Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, Уставами гражданского и уголовного судопроизводства, т. X Свода законов и сборниками постановлений для руководства волостным и сельским управлением [5, с. 146]. Все это свидетельствует о том, что обычное право начало проникаться началами общегражданского права, прочно установившегося в народном правосознании.
Крестьяне не охотно обращались к волостному суду, иногда даже пытались «подтасовать» дело, чтобы его рассматривал мировой суд. Например, они часто в передавали заемные письма мещанам или солдатам для предъявления иска ми- и ровому судье. В Карабулакской волости Саратовского уезда имелись «аблокаты», а которые по доверенности занимались делами крестьян на суде и в правлении. о Крестьяне передавали им долговые расписки в собственность, по которым они к взыскивали деньги, обращаясь с иском к мировым судьям [9, с. 369]. о
с
Вместе с тем полное обнищание основной массы крестьянского населения а делало обращение крестьян к мировым судьям и общим судам малодоступным. в По подсчетам А. Боровиковского, крестьянское дело в среднем облагалось гербо- о вым сбором в 30 марок (24 руб.), что составляло значительный процент от цены ю
Т5
иска. Для среднекрестьянского иска в 100 руб. гербовый сбор составлял 24% от |
цены иска. Кассационный залог в 100 руб., применяемый в общих судах, делал к
рассмотрение крестьянского дела в кассационном порядке вообще недоступным. а
Для крестьянина 100 руб. — стоимость пары волов, продажа которых означала |
разорение [12, с. 13]. Таким образом, расходы по делу для крестьян значительно и
превышали цену иска. Кроме того, тотальная безграмотность крестьян делала №
невозможным применение в суде формальных доказательств. Особенно ярко 11
это проявилось в практике окружного суда, пересматривающего решения во- )
лостных судов. Окружной суд часто отказывал в исках крестьян даже заочными 77 решениями — на том основании, что истец ничего не доказал: ни родства своего с лицом, после которого ищет наследства, ни принадлежности отыскиваемого имущества наследодателю, ни того, что имущество это находится во владении ответчика [12, с. 73].
Тем не менее, крестьяне, практически лишенные права на обращение в мировые суды, платили налоги на их содержание. Множественность судебных 193
инстанций, неосведомленность населения о предметах и пределах их подсудности затрудняли реализацию права крестьян на судебную защиту и получение юридической помощи.
Библиографический список
1. Объяснительная записка к разделу второму проекта Устава уголовного судопроизводства // Материалы по судебной реформе в России 1864 г. СПб., 1864. Т. 51.
2. Труды комиссии по преобразованию волостных судов: в 6 т. СПб., 1874.
3. Зарудный М. Опыт исследования местного крестьянского суда // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 2. С. 184-187.
4. ГАСО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 69.
5. Птицын В. Обычное судопроизводство крестьян Саратовской губернии. СПб., 1886. 181 с.
6. Чарушин А.А. Волосные суды в бытовом их освещении. Архангельск, 1912. 45 с.
7. Зарудный М. Нерешенный еще вопрос русской общественной жизни (крестьянский вопрос) // Журнал Министерства юстиции. 1874. Кн. 3. С. 166-170.
8. Минх А. Из записок мирового посредника 1861-1866 гг. Саратов, 1911. 29 с.
9. Труды комиссии по преобразованию волостных судов: в 6 т. Т. 6: Самарская, Саратовская, Вологодская и Новгородская губернии. СПб., 1874. 754 с.
10. ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3831.
11. Ковалева Н.В. Ценности правовой культуры в представлениях российского общества конца XIX - начала XX века. Вел. Новгород, 2002. 159 с.
0 12. Боровиковский А. Отчет судьи. Т. 3: Дела мужичьи. СПб., 1894. 169 с.
~ References
f 1. Explanatory Note to the Section on the Second Draft of the Criminal Procedure
1 Code / / Materials on judicial reform in Russia in 1864, St. Petersburg, 1864. Vol. 51. t 2. Proceedings of the Commission for the Transformation of Local Courts (volost >| courts): 6 volumes, St. Petersburg., 1874.
I 3. Zarudny M. Experience of Research of Local Peasant Court. //Journal of Civil
| and Criminal Law. 1874. Book. 2. P. 184-187.
| 4. GASO. F. 10. Op. 1. D. 69.
1 5. Ptitsyn V. Ordinary Legal Proceedings of Peasants of Saratov Province. St.
I Petersburg, 1886. 181 р.
0
1 6. Charushin A.A. Local courts in their everyday coverage. Arkhangelsk, 1912. | 45 р.
1 7. Zarudny M. Still Unresolved Issue of Russian Social Life (peasant problem) //
g Journal of the Ministry of Justice. 1874. Book 3. Р. 166-170. § 8. Minh A. From the Notes of the Mediator of 1861-1866. Saratov, 1911. 29 р.
I 9. Proceedings of the Commission for the Transformation of Local courts: 6 vol.
J V. 6. Samara, Saratov, Vologda and Novgorod provinces. St. Petersburg, 1874. 754 р.
10. GASO. F. 1. Op. 1. D. 3831.
11. Kovaleva N.V. Values of Legal Culture in the Views of Russian Society at the end of the XIX - early XX century. Velykiy Novgorod, 2002. 159 р.
12. Borovikovsky A. The Report of the Judge. Vol. 3: Cases of Peasants. St. Petersburg, 1894. 169 р.
