CC BY
155
СООБЩЕНИЯ
УДК 94(470.41) "1941/1944" ББК 63.3
Олег Романько
ВОЕННЫЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ НА ТЕРРИТОРИИ КРЫМА В ПЕРИОД НАЦИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ (1941-1944): СТРУКТУРЫ, КОНТИНГЕНТ, ЭФФЕКТИВНОСТЬ, ЧИСЛЕННОСТЬ
Аннотация: В период нацистской оккупации на территории Крыма действовало значительное количество коллаборационистских формирований, созданных из числа местных жителей и советских военнопленных. В данной статье анализируется место этих формирований в системе нацистского оккупационного режима и их роль в борьбе с Красной армией и советским партизанским движением.
Ключевые слова: Вторая мировая война, нацистская Германия, оккупация, Крым, коллаборационизм.
*Привлечение местного населения или военнопленных в коллаборационистские формирования являлось одной из характерных особенностей нацистского «нового порядка» на оккупированных советских территориях. Не был, в данном случае, исключением и Крымский полуостров, где создание подобных формирований, в силу целого ряда обстоятельств, стало масштабным даже по сравнению с другими регионами.
Изучение такого явления, как военный коллаборационизм представляет несомненный интерес для исторической науки. С точки же зрения событий, происходивших в оккупированном Крыму, оно актуально по следующим причинам. Во-первых, использование коллаборационистских формирований на территории нашего полуострова помогает понять причины их создания и мотивацию лиц, которые в них вступали. Во-вторых, история этих формирований помогает понять механизмы и
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта «Советские судебные процессы над военными преступниками в 1943-1991 гг.: цели, функции и эффекты избирательной медиатизации», проект № 16-21-08001, а(м).
приоритеты национальной политики нацистов. В-третьих, раскрывает некоторые аспекты их оккупационной политики в Крыму. В-четвертых, анализ военной деятельности коллаборационистов на территории Крымского полуострова позволяет уточнить реальный вклад этих формирований в военные усилия Третьего рейха.
Наконец, следует отметить, что в военные структуры, которые создавались нацистами из крымского населения или военнопленных, были вовлечены представители практически всех значительных этнических групп. И с точки зрения этнической маркировки, попытки изучения военного коллаборационизма предпринимались уже неоднократно и с разной степенью результативности. Тем не менее, в историографии Великой Отечественной войны еще нет комплексных публикаций, освещающих данную проблему как явление и безотносительно национальной принадлежности этих коллаборационистов.
В целом, для структурно-функционального анализа проявлений военного коллаборационизма на территории Крыма имеет смысл остановиться только на наиболее ключевых моментах, которые помогают понять их историю наиболее
рельефно. Это: основные структуры в рамках которых происходило вовлечение крымчан в военное сотрудничество, причины их вовлечения, контингент и кадровый состав, его мотивация, особенности боевого применения, оценка эффективности этого применения, морально-психологический фактор и итоги деятельности.
С точки зрения структурного анализа можно выделить четыре основных типа коллаборационистских формирований:
1. Подразделения разведывательно-диверсионного назначения, созданные нацистскими спецслужбами, а именно Абвером и Службой безопасности (СД);
2. Вспомогательные формирования для выполнения небоевых функций;
3. Формирования охранно-полицейского характера;
4. Боевые или линейные части1.
Все они, в той или иной степени, с
1941 по 1944 год действовали на территории Крыма.
Как правило, причины создания коллаборационистских формирований в Крыму соотносились с причинами, которые имели место и на других оккупированных территориях. Тем не менее, были и свои нюансы. Привлекая в ряды вооруженных сил или полиции представителей местного населения и военнопленных, нацистское военно-политическое руководство, во-первых, рассчитывало пополнить людские ресурсы, в использовании которых к зиме 1941 года наметился явный кризис. Во-вторых, оно планировало создать эффективные силы для борьбы с набирающим мощь партизанским движением. Причем, следует отметить, что, наряду с чисто военным вопросом, здесь имелся и определенный пропагандистский эффект -заставить партизан сражаться с их соотечественниками. В-третьих, на определенном этапе привлечение коллаборационистов стало символизировать начало «новой» немецкой политики. Так, перед наступлением на Кавказ были созданы мно-
1 Романько О.В. Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944. - М., 2014. С. 46-47.
гочисленные формирования из числа представителей населявших его народов - так называемые Восточные легионы. В Крыму нечто подобное имело место, когда в 19411942 годах оккупанты создавали крымскотатарские формирования, а в 1943 году -части Русской освободительной армии (РОА)2.
Все эти причины свидетельствую о том, что инициаторами создания коллаборационистских частей, как правило, были оккупанты. Однако не стоит недооценивать, в данном случае, роль представителей тех или иных националистических кругов. Они пытались, если не возглавить процесс создания этих частей, то, по крайней мере, принять в нем значительное участие, чтобы заполучить в свои руки вооруженную силу. Так, конечно, было не только в Крыму. Но и в Крыму тоже. Здесь существенную роль в развитии военного коллаборационизма сыграли так называемые национальные комитеты3.
Если проанализировать контингент коллаборационистских формирований, то можно, в целом, выделить три категории лиц, из которых они создавались. Первая категория представляла собой граждан, проживающих на территории Крымского полуострова. Их, как правило, массового набирали в полицейские и боевые части, в гораздо меньших количествах - во вспомогательные и почти не набирали в разведывательно-диверсионные. Из второй категории - военнопленных - были созданы, главным образом, вспомогательные и боевые формирования. Также из военнопленных обычно состоял рядовой персонал подразделений, созданных в рамках спецслужб. Наконец, крайне мало военнопленных было в охранных частях, а, если и были, то в качестве кадрового персонала или на офицерских или унтер-офицерских должностях. Наконец, третья категория -это эмигранты, которых особенно много было в разведывательно-диверсионных
4
подразделениях .
2 Там же. С. 35-36, 162-187, 244-251.
3 Там же. С. 36, 68-71.
4 Крикунов П.К. Казаки. Между Гитлером и Стали-
ным. - М., 2005. С. 316-325.
Во многих исследованиях о военном коллаборационизме в годы Второй мировой войны часто утверждается, что в таких формированиях служили люди с крайне низким уровнем мотивации или вообще без нее. Это, конечно, не так. Разнообразие контингента, типология и функции этих формирований определили и разнообразие мотиваций. Так, можно выделить три типа коллаборационистов: это «материалисты», «оппортунисты», и «идеалисты». «Идеалисты» служили за идею, верили, что немцы освободят их от большевиков и потом передадут им власть. «Оппортунисты» - это те, кто выбирает сильную сторону. Пока немцы, как им казалось, побеждали, они шли служить к ним. Но как только у немцев дела на фронте пошли хуже, они начинали испытывать кризис лояльности, перебегать на сторону партизан и т.д. «Материалисты» хотели улучшить своё материальное положение во всех смыслах и служили, пока этому положению ничего не угрожало. В целом, среди всех коллаборационистов «идеалистов» было, примерно, процентов двадцать, остальные - поровну «материалисты» и «оппортунисты». Обычно те, кто служил за идею, шли в коллаборационистские формирования добровольно. Те же, кто видел в нацистах сильную сторону или выбирал материальные блага, попадали в них в ходе разного уровня вербовочных компаний. Соответственно, и уровень мотивации у двух последних категорий был гораздо ниже. Если же брать крымскую ситуацию, то здесь «идеалисты» в той или иной степени имелись во всех типах коллаборационистских формирований. В разведывательно-диверсионных частях их было три четверти, около трети - в боевых, примерно пятая часть - в охранно-полицейских. Во вспомогательных формированиях преобладали «оппортунисты» и «материалисты»5.
В принципе, тип коллаборационистского формирования, как правило, определял и способ его боевого применения. То есть, либо разведывательно-диверсионные
5 Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». - М., 2009. С. 9-10.
действия, либо выполнение вспомогательных военных (небоевых) функций, либо охранные акции, либо борьба с регулярными частями Красной армии. Однако в Крыму, в силу целого ряда причин, местные коллаборационисты практически не участвовали в прямых боях с советскими войсками. Как правило, все они занимались охранными функциями и боролись с партизанами. Причем, зачастую, охранными функциями наделяли даже боевые части (например, все батальоны так называемых Восточных легионов). Большинство разведывательных органов, которые находились на полуострове, также вели, по большей части, антипартизанскую войну, и только в небольших масштабах - готовили агентуру для действий против Красной армии за пределами Крыма6.
Если говорить об опыте применения коллаборационистских формирований на территории Крыма, то надо сказать, что их эффективность зависела от целого ряда факторов. Главным, конечно, были изменения обстановки на советско-германском фронте. Если до 1943 года большая часть коллаборационистов была лояльна оккупантам, то после того, как произошел коренной перелом в Великой Отечественной войне, многие из них начали испытывать серьезный кризис лояльности. На самом полуострове, на них серьезное влияние оказывали все виды деятельности партизан и подпольщиков, и, как это ни парадоксально, политика оккупационной администрации, представители которой, зачастую, не доверяли коллаборационистам, справедливо опасаясь смычки, например, командного состава этих формирований с руководством национальных комитетов. Например, такие опасения были относительно крымско-татарских и армянских
подразделений, частей РОА или украину
ских формирований .
В целом, с 1941 по 1944 год на территории Крымского полуострова было создано или побывало примерно 50 тыс.
6 Романько О.В. Указ. соч. С. 87-91.
7 Bundesarchiv-Militärarchiv (Freiburg, Deutschland).
RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 5: AOK11. RH
20-11/433. Bl. 31; MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung). MSg 149/7. Bl. 58.
коллаборационистов. По типам формирований это количество можно распределить следующим образом:
• подразделения разведывательно-диверсионного назначения - 3 тыс.;
• вспомогательные формирования - 22 тыс.;
• формирования охранно-полицейского характера - 13 тыс.;
• и боевые части - 12 тыс. чело-век8.
Если учесть, что подавляющее большинство боевых формирований, также некоторые разведывательно-диверсионные (например, Полк специального назначения «Бергманн») привлекались к антипартизанским действиям, то сразу становится ясно, какой фронт борьбы был главным. В целом, эти части и подразделения долгий период действовали весьма эффективно, изолировав партизан в горно-лесистой местности, и, фактически, уничтожив их к зиме 1942-1943 года. Это с одной стороны. С другой стороны, этот антипартизанский характер крымских коллаборационистских формирований обусловил их невозможность противостоять регулярным частям Красной армии. Поэтому, в боях начавшейся в апреле 1944 года Крымской наступательной операции они, за редким ис-
9
ключением, не участвовали .
Следует отметить, что об эффективности применения того или иного формирования свидетельствует его устойчивость к вражеской пропаганде. И советское военно-политическое руководство, и крымские партизаны проявляли к военным коллаборационистам большой интерес. Примерно с зимы 1942 года, когда создание коллаборационистских формирований приняло серьезные масштабы, советская сторона начала прилагать массу усилий, чтобы их разложить. В данном случае, можно указать на разные формы пропаганды и агитации, специальные мероприятия с целью уничтожения коллаборационистского комсостава или его компрометации в глазах немцев, создание подпольных организаций внутри формирований. Наконец,
8 Романько О.В. Указ. соч. С. 91-92.
9 Там же. С. 199-211, 299-300.
были даже серьезные политические мероприятия, например, известное постановление Крымского обкома ВКП(б) об отношении к крымско-татарскому населению (ноябрь 1942 г.)10.
Все эти, а также вышеуказанные факторы, привели к тому, что с лета-осени
1943 года процесс пошел. Из вспомогательных, полицейских и военных формирований начались массовые переходы на советскую сторону (из разведывательных частей их почти не было). Причем делали это представители всех национальностей. К концу 1943 года немцам удалось отчасти купировать проблему. Однако по самым оптимистическим подсчетам, к апрелю
1944 года в частях Вермахта и полиции осталось всего 13 тыс. коллаборационистов, тогда, как в январе их было еще 35
11
тыс.
Можно выделить пять основных финалов для коллаборационистских формирований, которые с 1941 по 1944 года находились на территории Крыма. Во-первых, для некоторых из них, прежде всего из вспомогательных и боевых частей Восточных легионов, полуостров был только пунктом транзита на фронт или с фронта12. Во-вторых, другие целиком или частично успели перейти к партизанам еще до начала освобождения Крыма. Как уже говорилось выше, к партизанам перебегали, практически, из всех типов формирований. Причем, часть бывших коллаборационистов из полицейских и боевых подразделений пополнили ряды «народных мстителей» (например, крымско-татарское полицейское подразделение Аблы Раимова или 804-й азербайджанский пехотный ба-
13
тальон)13. В-третьих, до четверти частей расформировали сами немцы. А персонал из них пустили на укомплектование дру-
10 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 625. Оп. 1. Д. 12. Л. 251 -252.
11 Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение Крыма (ноябрь 1943 - май 1944). Документы свидетельствуют. - М., 1994. С. 6, 10, 15, 20, 82.
12 Романько О.В. Указ. соч. С. 283-284.
13 Государственный архив Республики Крым (далее - ГАРК). Ф. П-151. Оп. 1. Д. 312. Л. 1; Вергасов И.З. Крымские тетради. Роман-хроника. М., 1978. С. 433-436.
гих коллаборационистских формирований (например, немецкая 11 -я полевая армия перед уходом с полуострова, передала в полицию всех своих крымско-татарских так называемых «добровольных помощников» или «хиви»)14. Также были случаи полной демобилизации или даже отправки в концлагерь15. В-четвертых, крайне незначительная часть личного состава полицейских и боевых формирований погибли или попали в плен в ходе Крымской наступательной операции советских войск16. И, наконец, в-пятых, более 5 тыс. коллаборационистов разных национальностей были эвакуированы из Крыма в еще оккупированные нацистами страны Европы. Примерно с июня 1944 года, из этого эвакуированного персонала начинают создавать новые коллаборационистские части или вливать его в уже существующие. Например, в Татарскую горно-егерскую бри-
17
гаду .
Таким образом, можно сказать, что за период с 1941 по 1944 год на территории Крымского полуострова существовала значительная группировка, в которую входили коллаборационистские формирования всех типов. Основным контингентом для частей и подразделений этой группировки были местные жители и советские военнопленные. В силу военно-стратегического положения Крыма и ситуации, которая существовала здесь в годы оккупации, наибольшее развитие получили формирования, имевшие вспомогательный и охранно-полицейский характер. При этом последние, практически полтора года из двух с половиной являлись основной опорой нацистского «нового порядка». Это с одной стороны. С другой стороны, этот же военно-полицейский характер обусловил неприменение крымских коллаборационистских формирований в боях против Красной армии. Май 1944 года, когда Крым был освобожден от оккупации, не стал финалом для военных коллаборацио-
14 Романько О.В. Указ. соч. С. 179.
15 ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 28. Л. 40-41; Д. 30. Л. 28; Д. 505. Л. 151, 210-б.
16 ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 57. Л. 31об.-32.
17 Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. Osnabrück, 1965. S. 379, 513.
нистов с полуострова. Примерно десятая часть из них смогла избежать уничтожения или пленения и эвакуировалась в Европу.
Источники и литература:
Источники:
1. Вергасов И.З. Крымские тетради. Роман-хроника. - М., 1978.
2. Государственный архив Республики Крым. - Ф. П-151. - Оп. 1. - Д. 28.
3. Государственный архив Республики Крым. - Ф. П-151. - Оп. 1. - Д. 30.
4. Государственный архив Республики Крым. - Ф. П-151. - Оп. 1. - Д. 505.
5. Государственный архив Республики Крым. - Ф. П-151. - Оп. 1. - Д. 312.
6. Государственный архив Республики Крым. - Ф. П-156. - Оп. 1. - Д. 57.
7. Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение Крыма (ноябрь 1943 - май 1944). Документы свидетельствуют. - М., 1994.
8. Российский государственный архив социально-политической истории. - Ф. 625. -Оп. 1. - Д. 12.
9. Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland. - RH 20. Armeeoberkommandos. - Bd. 5: AOK11. - RH 20-11/433.
10. Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland. - MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung). - MSg 149/7.
11. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. - Osnabrück, 1965.
Литература:
1. Крикунов П.К. Казаки. Mежду Гитлером и Сталиным. - M., 2005.
2. Гилязов И.А. Легион «Идель-Урал». -M., 2009.
3. Романько О.В. Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944. - М., 2014.
Oleg Romanko
MILITARY COLLABORATION IN THE TERRITORY OF THE CRIMEA DURING NAZI OCCUPATION (1941-1944): STRUCTURES, KONTINGENT, EFFICIENCY, STRENGTH
Summary: During Nazi occupation in the territory of the Crimea a significant amount of the collaborationist formations created from among locals and the soviet prisoners of war operated. In this article the place of these formations in system of the Nazi occupation regime and its role in struggle against Red army and the soviet partisan movement is analyzed.
Keywords: World War II, Nazi Germany, occupation, Crimea, collaboration.
Sources and literature:
Sources:
1. Vergasov I.Z. Crimean notebooks. Novel chronicle. - Moscow, 1978 (in Russian)
2. The State archive of the Republic of Crimea. - Fond P-151. - Opis' 1. - Delo 28
3. The State archive of the Republic of Crimea. - Fond P-151. - Opis' 1. - Delo 30
4. The State archive of the Republic of Crimea. - Fond P-151. - Opis' 1. - Delo 505
5. The State archive of the Republic of Crimea. - Fond P-151. - Opis' 1. - Delo 312
6. The State archive of the Republic of Crimea. - Fond P-156. - Opis' 1. - Delo 57
7. Litvin G.A., Smirnov E.I. Liberation of the Crimea (November, 1943 - May, 1944). Documents testify. - Moscow, 1994 (in Russian)
8. Russian State archive of Socio-Political history. - Fond 625. - Opis' 1. - Delo 12
9. Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland. - RH 20. Armeeoberkommandos. - Bd. 5: AOK11. - RH 20-11/433
10. Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland. - MSg 149. Sammlung Vladimir Pozdnakoff (Vlasov-Bewegung). - MSg 149/7
11. Klietmann K.G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. - Osnabrück, 1965 (in German)
Literature:
1. Krikunov P.K. Cossacks. Between Hitler and Stalin. - Moscow, 2005 (in Russian)
2. Gilyazov I.A. Legion «Idel-Ural». - Moscow, 2009 (in Russian)
3. Romanko O.V. Crimea during the German occupation. National relations, collaboration and partisan movement. 1941-1944. - Moscow, 2014 (in Russian)
