CC BY
30
УДК 355:930(47).073 ББК 63.3(2)5
ВОЕННО-НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Д.А. МИЛЮТИНА В 1838 г.
Габелко Дмитрий Евгеньевич, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории военного искусства ВУНЦ ВВС «ВВА имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж)
Аннотация. В статье рассматриваются военно-научные работы Д.А. Милютина «Тридцатилетняя война 1618-1648», которая впервые вводится в научный оборот и «Суворов как полководец», кроме того, перевод с французского «Записок маршала Сен-Сира», выполненные в 1838 г.
Ключевые слова: «Тридцатилетняя война 1618-1648», стратегия и тактика, «Суворов как полководец», полководческое искусство, «Записки маршала Сен-Сира».
MILITARY SCIENCE D.A. MILUTIN IN 1838
Gabelko D.E., candidate of historical sciences, the senior teacher of chair of history of military art Military educational scientific Centre the Air Force «Air Force Academy of name professor N.E. Jukovskiy and U.A. Gagarins'» (Voronezh)
Abstract. In the article the Military Research D.A. Milutin «The Thirty Years War 1618-1648», which was first introduced in the scientific revolution and the «Suvorov as a commander», also translatedfrom the French «Memoirs of Marshal Saint-Cyr», made in 1838.
Key words: «The Thirty Years War 1618-1648», Strategy and Tactics, «Suvorov as a commander», generalship, «Memoirs of Marshal St. Cyr».
В январе 1838 г. Милютин прекратил работу в «Энциклопедических Лексиконах», разработал несколько проектов и «набросал» программы изданий, на пример «Военного журнала» при Военной академии, как руководство для офицеров Академии к изучению высшей тактики в форме систематического подбора исторических примеров, деятельности великих полководцев и т.д. Все это предполагалось осуществить коллективными силами при содействии издателей. Однако дать ход своим проектам он не успел. Неожиданно «явились навстре-
16
чу» два предприятия, в которых ему было предложено участвовать: с одной стороны, профессор кафедры военной истории и стратегии Военной академии полковник князь Н.С. Голицын (1809-1892) задумал составить коллективный труд по курсу военной истории для руководства офицерам Военной академии, с другой - книгопродавец И.И. Глазунов (1786-1849) предпринял издание «Военной библиотеки» из переводов известных иностранных сочинений по военной истории и военному искусству. Такое стечение обстоятельств произош-
ло не случайно. Полковник князь Голицын еще раньше рекомендовал его в сотрудники «Военного Энциклопедического Лексикона», а сейчас пригласил для работы над всеобщей военной историей. Книгопродавец и издатель Глазунов, зная о том, что Милютин уже имел опыт перевода военной литературы с французского на русский, пригласил именно его.
Позднее в своих «Воспоминаниях» Милютин писал: «В первом из этих предприятий, по плану князя Голицына, предполагалось весь курс военной истории разделить на несколько периодов, и каждый период поручить особому редактору, который должен был, за установленную плату, изложить свой отдел в данном объеме, соответственно программе преподавания в Военной Академии. На покрытие расходов как в уплату сотрудникам, так и на самое издание полагалось испросить субсидию от казны, с рассрочкою на известное число лет. План этот, одобренный академическим начальством, восходил чрез военного министра на Высочайшее разрешение. Работа была распределена между офицерами Генерального Штаба, бывшими слушателями в Военной Академии; кроме меня, были сотрудниками: Штюрмер, Богданович, Горемыкин, Вуич, Кузьминский и еще несколько. На мою долю досталась Тридцатилетняя война, к составлению которой и приступил я неотлагательно» [4, С.184].
Тридцатилетняя война 1618-1648 гг. - первая общеевропейская война между двумя крупнейшими группировками держав за господство в Европе. К одной из них принадлежали испанские и австрийские Габсбурги и католические князья Германии, которых поддерживали папская курия и Речь Посполитая. Их противниками были Дания, Франция, Швеция, поддерживаемые Англией и Голландией, боровшихся против имперских притязаний австрийских правителей.
К осени 1838 г. Д.А. Милютин закончил для курса военной истории свой «отдел» о Тридцатилетней войне и исправил его по замечаниям князя Н.С. Голицына, а 21 января 1839 г. выехал в командировку на Кавказ.
В начале 1848 г. профессор князь Голицын вышел в отставку с чином действительного статского советника и получил место директора Училища правоведения. Работа по курсу военной истории осталась незаконченной. В 1851 г., после увольнения от должности, его снова зачислили на военную службу по Генеральному штабу. В 1867 г. генерал-лейтенант князь Голицын стал членом Военно-ученого комитета Главного штаба и возобновил научную деятельность. Работа Милютина о Тридцатилетней войне, дополненная Приложением, которое подготовил князь Голицын, составила первую часть «Всеобщей военной истории новых времен» [2].
7 января 1876 г. Милютин в своем «Дневнике» писал: «По выходе моем из Академии я принимал некоторое время участие в предпринятом князем Голицыным составлении полного Курса военной истории, от древнейших до наших времен. На мою долю досталась Трид-
цатилетняя война; но я недолго оставался сотрудником в этой работе: уезжая на Кавказ, я представил подготовленную мною статью в полное распоряжение главного редактора и позабыл совсем о предпринятом составлении Курса военной истории; да и сам князь Голицын должен был покинуть эту пенелопину работу, получив место директора Училища правоведения. Лет пять тому назад, т.е. по прошествии более 30 лет после прекращения работы, князь Голицын задумал вернуться к ней и дозакончить ее единоличным трудом» [5, С. 31].
Книга «Тридцатилетняя война» состоит из Предисловия, рубрики «Источники и исторические пособия для исследования и изучения военной истории 30-летней войны», 6 разделов из 57 параграфов и Приложения. Основная часть работы, автором которой является Д.А. Милютин, хорошо структурирована хронологически и тематически, написана литературным языком и с интересом читается. Текст иллюстрируют 2 карты Тридцатилетней войны и планы трех главных сражений, что характерно для научных исследований Милютина. В Приложении, которое составил князь Голицын, приведены краткие жизнеописания и характеристики главных военных деятелей Тридцатилетней войны, основное внимание уделено шведскому королю Густаву II Адольфу (1594-1632).
В Предисловии книги князь Голицын отметил: «Настоящая первая часть всеобщей военной истории новых времен, заключающая в себе изложение Тридцатилетней войны, была первоначально составлена в 1838 году, согласно с общим планом составления и изложения всеобщей военной истории всех времен и народов, и мною тогда и ныне пересмотрена, пополнена и приготовлена к изданию» [2, С.У]. Книга была опубликована в 1872 г. без указания автора, поэтому первое крупное военно-историческое сочинение Милютина выпало из поля зрения исследователей его жизни и деятельности. Работа Милютина «Тридцатилетняя война» представляет несомненный военно-теоретический интерес, так как политические события и связанные с ними военные действия на территории Европы он рассматривает с позиций «образа и искусства ведения войны».
Работу открывает рубрика «Источники и исторические пособия для исследования и изучения военной истории 30-летней войны», где указаны разного рода военные и некоторые общеисторические сочинения об этой войне, «по порядку времени издания».
Солидную информацию содержит Глава I «Краткое обозрение военного устройства государств и состояние военного искусства во время тридцатилетней войны», где автором рассмотрено: военное устройство европейских государств вообще и Швеции в особенности; тактическое устройство войск вообще и пехоты в особенности; конница; артиллерия; строй и образ движений и действий войск; управление, содержание и продовольствие армий; дух и воинский порядок в войсках; полевая фортификация; строение, осада и оборо-
на крепостей. Такой обстоятельный обзор позволил Милютину провести сравнительный анализ состояния вооруженных сил воюющих государств и сделать вывод в пользу военного устройства Швеции.
Далее Милютин исследует ход военных действий, стратегию и тактику воюющих сторон. Так, в Главе II «Первый период тридцатилетней войны, от начала войны в Богемии до прибытия Густава-Адольфа в Германию (1618-1630 г.)», он делает общий вывод о действиях в первом периоде Тридцатилетней войны. Милютин указывает, что касательно «образа ведения войны», то он был «неправильный, неосновательный», а характер войны - крайне жестокий. Полководцы действовали без всякого «предначертания», сообразно со средствами и обстоятельствами, направляясь туда, где край представлял больше важности в политическом отношении, либо более выгодном для содержания войск, обогащения себя грабежом. Армии производили быстрые и дальние движения во всех направлениях, не заботясь об удержании края. От того действия армий походили больше на набеги, чем на правильную войну. При движениях армии встречали укрепленные лагеря, позиции, города, крепости и во время осады действовали медленно и нерешительно. «Причинами тому были: при осадах - недостаток осадных принадлежностей, ошибочное либо неискусное ведение атаки, а в поле - несовершенство тактики и предрассудки времени» [2, С. 47].
В Главе III «Второй период тридцатилетней войны, со времени прибытия Густава-Адольфа в Германию до сражения при Нёрдлингене включительно (1630-1634 г.)», Милютин в самом начале показывает план войны, приготовления к войне и предположение первоначальных военных действий Швеции в Германии. Он сообщает, что когда в Швеции рассматривали вопрос, какую войну должно вести государство, наступательную в Германии или оборонительную в собственных пределах, то король Густав-Адольф признал, что в тогдашних обстоятельствах для Швеции было выгодно вести против императора Фердинанда II (1578-1637) наступательную войну в самой Германии [2, С. 51].
26 июня 1630 г. состоялась высадка шведской армии в Германии. Милютин обратил внимание на то, что Густав-Адольф снова проявил высокие военные дарования: «...для высадки избраны острова, образуемые устьями Одера. Заняв оные, утвердившись на них, доставив тем флоту своему надежное убежище и обеспечив сообщения своей армии морем с Швецией, Густав-Адольф предполагал занять все ближайшие на обеих сторонах Нижнего Одера крепости и города, преимущественно же Штеттин - главный город Померании и единственный пункт, не занятый в этой стороне императорскими войсками, утвердиться таким образом на Нижнем Одере и иметь в Штеттине главное складочное место свое и твердый опорный пункт для действий по произволу либо вверх по Одеру, либо на правой, либо на левой стороне этой реки. Таков был превосходно сооб-
раженный план первоначальных военных действий в Германии, составленный Густавом-Адольфом» [2, С. 52-53].
В Главе IV, которая также носит название «Второй период тридцатилетней войны, со времени прибытия Густава-Адольфа в Германию до сражения при Нёрдлингене включительно (1630-1634 г.)», Милютин уточняет положение воюющих сторон после победы Швеции при Лейпциге 17 сентября 1631 г., анализирует стратегический план Густава-Адольфа и дает ему высокую оценку. Он сделал здесь следующее стратегическое наблюдение: «Всего выгоднее и сообразнее с обстоятельствами Густав-Адольф признал действовать в одно время против родовых владений императора, против Тилли и в юго-западной Германии. С главными силами шведской армии предположил он двинуться из Саксонии через Тюрингию и Франконию в Швабию, способствовать восстанию и вооружению протестантов юго-западной Германии, .отрезать южную Германию от западной, и утвердившись на всей полосе Германии между Балтийским морем, нижним Одером и верхним Рейном, равно и на среднем Рейне, тогда уже с запада обратиться против Баварии и Австрии. .Таков был план действий Густава-Адольфа, основанный на верном, глубоком и дальновидном соображении всех современных политических и военных обстоятельств. И этот превосходно соображенный план был и исполнен столько же искусно, по крайней мере в том, что касалось действий самого Густава-Адольфа» [2, С. 74-75].
В начале Главы V, которая также называется «Второй период тридцатилетней войны, со времени прибытия Густава-Адольфа в Германию до сражения при Нёрдлингене включительно (1630-1634 г.)», Милютин дает представление о состоянии обеих воюющих сторон после сражения при Лютцене 16 ноября 1632 г., где победили шведы, но был убит Густав-Адольф. Смерть Густава-Адольфа внесла существенные изменения в положение Германии и других воюющих стран. Предметом исследования Милютина становятся боевые действия в Западной и Южной Германии, в Силезии и Саксонии в 1633 г., в Баварии и Франконии в 1634 г., в которых потерпела поражение шведская армия. В конце главы он делает общий вывод об образе и искусстве ведения войны во втором периоде Тридцатилетней войны вообще и Густавом-Адольфом в особенности.
В результате наблюдения за первоначальными действиями Густава-Адольфа после прибытия его в Германию Милютин считает, что он прочно утвердился в Померании благодаря тому, что: «1) постепенно, медленно, шаг за шагом, но прочно утверждаясь в краю занятием всех крепостей, укрепленных городов и важнейших пунктов, ставя гарнизоны и собирая запасы продовольствия в них; 2) обеспечивая себя со всех сторон, в особенности же сообщения свои с важными складочными местами в тылу и морем с Швецией; 3) постепенно усиливая себя войсками и союзами; 4) приобретая доверен-
18
ность и расположение жителей края кротким обращением с ними, поддержанием в войсках своих строжайшего воинского порядка и правильным содержанием их, не допускавшими грабежа; 5) искусно уклоняясь от боя с превосходящими силами неприятеля...» [2, С. 111].
И здесь Милютин делает короткий вывод об образе и искусстве войны во втором периоде Тридцатилетней войны противников Швеции и замечает, что уже было не раз «говорено» о неправильном, беспорядочном образе ведения войны в предшествующее время. И во втором периоде: «Действия в виде набегов, производимые войсками, походившими на шайки разбойников, без всякой правильности, порядка, связи и единства, и сопровождаемые грабежом и опустошением края и жителей...» [2, С. 117].
Глава VI называется «Третий период тридцатилетней войны, от сражения при Нёрдлингене до заключения Вестфальского мира (1634-1648)», где изложено политическое положение Германии и Европы после Нёрдлингенского сражения, имеется краткий обзор хода, характера и результатов войны Франции с Испанией (1635-1659) и обстоятельный рассказ о военных действиях французских и шведских войск в Германии (16351648). Наибольший интерес здесь представляет общий вывод Милютина об образе и искусстве войны в третий период Тридцатилетней войны. По мнению Милютина, все это вместе взятое придает третьему периоду войны особый, отличительный характер, в котором присутствует старый «неправильный» образ ведения войны и уже положено начало к развитию и усовершенствованию того искусства, прочные основы которому положил Густав-Адольф. И в этом смысле третий период Тридцатилетней войны можно рассматривать как «эпоху дальнейшего развития новейшего искусства ведения войны» [2, С. 131-132].
Изучение Тридцатилетней войны, знакомство со строительством армий Западной Европы, военным искусством талантливых полководцев и военачальников, имело для Милютина теоретическое и практическое значение. Работа Д.А. Милютина «Тридцатилетняя война 1618-1648» показывает, как проходило совершенствование его стратегического мышления.
Милютин писал: «В издании «Военной библиотеки» главную редакцию принял на себя генерал барон Медем (собственно по военной части) и профессор О.И. Сенковский, известный ориенталист, редактор журнала «Библиотека для чтения». Мне предложено было перевести «Memories du mamchal Gonvion S-t Cur» [3], начав с 1-го тома, заключавшего в себе рассказ о кампании 1796 года в Италии и Германии. Перевод этой книги занял меня в течение большей части 1838 года» [4, С. 184-185].
Издание Глазунова «Военная библиотека» с Высочайшего соизволения была посвящена Российской армии. В 1838-1840 гг. издано 6 томов, первые три тома вышли под редакцией барона Н.В. Медема и профессо-
ра Сенковского. В 1838 г. в I томе была издана первая часть «Записок маршала Сен-Сира» в переводе Милютина [6, Т.1; 4, С. 435; 8, С. 78-79].
Профессор Императорской Николаевской Военной академии А.К. Байов (1871-1935) в своем биографическом очерке о Милютине в 1912 г сообщал: «Д.А. Милютиным совместно с его однокурсником по Академии Л.Л. Штюрмером, были переведены 2 и 3 части Записок Сен-Сира, касающихся революционных войн 1794 и 1795 гг. К переводу переводчиками сделано несколько примечаний с рассуждениями о военном искусстве. Трудно сказать, кому именно из двух переводчиков принадлежат эти примечания. Во всяком случае они свидетельствуют о правильности взглядов, проповедываших-ся в то время в Академии» [1, С. 4-5]. Можно с полной уверенностью сказать, что примечания с рассуждениями о военном искусстве, к переводу «Записок маршала Сен-Сира», сделал именно Милютин, который одновременно с переводом Записок работал над очерком о Тридцатилетней войне и большой статьей «Суворов как полководец».
«Кроме того, - писал Милютин, - вошел я в сношение с редактором «Отечественных Записок» Андреем Александровичем Краевским (который был в то время преподавателем истории в Павловском кадетском корпусе и других учебных заведениях). Вызвавшись быть сотрудником этого ежемесячного журнала, я принялся на первый раз за составление статьи «Суворов как полководец» [4, С. 185].
По своей структуре статья Милютина состоит из двух частей. В первой части статьи он анализирует литературу о Суворове на русском и иностранных языках и приходит к выводу, что «написано о нем множество книг, статей брошюр и в его время, и после него. Но, к удивлению, до сих пор Суворов неоценен еще как полководец» [7, Т. 3, № 4, С .4]. Милютин говорит, что некоторые исследователи писали о нем с «разными вывертами, мудрствованиями лукавыми и развязной отсебятиной» и до смысла не добирались.
Далее он рассматривает боевой путь Суворова, заканчивая кампанией 1799 г. Он опровергает мнение тех, кто считал, что победы Суворова - это случайные удачи. За свою военную службу он не проиграл ни одного сражения, его полководческий талант опирался на знания и боевой опыт. Высокие моральные качества войск дополнялись у Суворова постоянной выучкой солдат. Методика обучения сводилась к тому, что пригодится на войне.
Здесь Милютин высказывает свою точку зрения на военное искусство и факторы, которые влияют на ход войны: «В военном искусстве есть две стороны: материальная и моральная. Войско не есть только физическая сила, масса, составляющая орудие военных действий, но вместе с тем соединение людей, одаренных умом и сердцем. Для полководца... недостаточно только уметь владеть армией как машиной, он должен уметь
владеть человеком, ... нужно здесь и знание сердца человеческого... Только тот полководец великий, который соединяет в себе искусство владеть себе подобными и нравственную сторону военных соображений с знанием дела и искусным употреблением материальной силы» [7, Т. 3, № 4, С. 24]. Именно таким полководцем, по мнению Милютина, и был Суворов.
Во второй части статьи Милютин переходит к рассмотрению тактики боевых действий Суворова и приходит к выводу, что «во всех отношениях Суворов создал новую тактику, весьма близкую к нынешней» [7, Т. 3, № 5, С. 72]. Милютин отмечает, что во время сражений с турками и поляками Суворов прямо шел в атаку, изумляя противника решительностью и не давал ему опомниться. У него не было резервов, так как все силы с начала боя участвовали в решительном натиске. Он так высказывается о тактике Суворова: «В войне против Турции всегда господствовало правило, что против конницы турецкой должно употреблять пехоту, а против пехоты конницу» [7, Т. 3, № 5, С. 76]. Последствия совершенно оправдывали расчет. Милютин анализирует тактические действия Суворова против европейских армий под командованием лучших французских полководцев в кампанию 1799 г. и приходит к выводу, что в действиях против европейских войск он соблюдал гораздо больше осторожности.
Милютин показывает, что из приведенного обзора «замечательнейших побед Суворова» можно составить себе ясное понятие о его тактике и приводит выписку из приказа последнего по союзной армии от 3 июня 1799 г.: «Неприятеля поражать холодным оружием, штыками, саблями и пиками; артиллерии стрелять по своему рассмотрению, почему она и по линии не расписывается. Кавалерии и казакам стараться неприятелю во фланг ворваться. В атаке не удерживать. Когда неприятель будет сколот, срублен, тотчас преследовать его и не давать ему времени ни сбираться, ни строиться...» [7, Т. 3, № 5, С. 81].
После этого Милютин переходит к рассмотрению стратегических действий Суворова, «его духа» и образа ведения войны. Проанализировав, в каком положении находилось военное искусство в Европе в конце XVIII в. и боевые действия Суворова, он приходит к интересному выводу: «.наш полководец потому только не считается предшественником Наполеона на поприще новой стратегии и даже творцом последней, что до 1799 года судьба не доставила ему случая сразиться с войсками европейскими, ограничив круг его действий войнами с иррегулярными войсками конфедератов и турок» [7, Т. 3, № 5, С. 81].
После анализа военного мастерства Суворова, Милютин приходит к выводу, что он «... стоял выше своего века, и, несмотря на все изменения, которые с его времени претерпела тактика, образ действий его носит на себе характер современной нам стратегии.» [7, Т. 3, № 5, С. 87-88].
Статья Милютина «Суворов как полководец» является первой попыткой дать научный анализ полководческого искусства Суворова.
Милютин рассказывал: «В течение осени закончил я для курса военной истории свой отдел о Тридцатилетней войне, исправил его по замечаниям князя Н.С. Голицына; так же окончил перевод 1-го тома записок Сен-Сира для «Военной библиотеки». Составленная для «Отечественных Записок» статья «Суворов как полководец» прошла благополучно цензуру и была потом помещена в одной из первых книжек журнала за 1839 год (№ 4, апрель). Другая, составленная мною для того же журнала статья «Русские полководцы XVIII столетия», была признана неудобною для напечатания по тогдашним цензурным условиям, что, впрочем, можно было заранее предвидеть, так как в статье моей изображались все наши военные знаменитости пресловутого Екатерининского царствования, за исключением одного Суворова, в самом невыгодном свете» [4, С. 190-191].
Как видим, в это время Милютин написал для журнала «Отечественные записки» еще одну статью «Русские полководцы XVIII столетия», которая не была напечатана по цензурным соображениям. Эта статья представляет несомненный интерес, так как в ней содержалась военно-историческая оценка, данная Милютиным российским полководцам. Однако эту работу в личном архиве Милютина обнаружить не удалось.
Можно сказать, что после окончания Военной академии, изучая военное искусство французских полководцев, работая над очерком о Тридцатилетней войне (1618-1648) и большими статьями о русских полководцах XVIII столетия, происходило становление Милютина как ученого и военного историка.
Примечания:
1. Байов, А.К. Граф Дмитрий Алексеевич Милютин (Биографический очерк). - СПб., 1912. - 78 с.
2. Всеобщая военная история новых времен. Часть первая. Войны первой половины XVII века в Западной Европе. Тридцатилетняя война. 1618-1648 / Издана под ред. кн. Н.С. Голицына. - Петербург, 1872. - 301 с.
3. «Записки маршала Гувьона Сен-Сира» (пер. с фр.)
4. Милютин, Д.А. Воспоминания. 1816-1843 / Под ред. Л.Г. Захаровой. - М.: ТРИТЭ, 1997. - 495 с.
5. Милютин, Д.А. Дневник. 1876-1878 / Под ред. Л.Г. Захаровой. - М.: РОССПЭН, 2009. - 704 с.
6. Милютин, Д.А. Записки маршала Гувьона Сен-Сира. Гл. ред. генерал-майор Н.В. Медем. Пер. с фр., - СПб.: Изд-во «Военной библиотеки», 1838. - Т. 1.
7. Милютин, Д.А. Суворов как полководец // Отечественные записки. - 1839. - Т. 3. - № 4, № 5.
8. Философия и военная история. - М.: Наука, 1979. - 326 с.
20
