CC BY
70
УДК 359:947.08 ББК 68.53 (2) 5-1
ВОЕННАЯ ПРОПАГАНДА НА РОССИЙСКОМ ИМПЕРАТОРСКОМ ФЛОТЕ
В 1877-1878 гг.
Ливенцев Дмитрий Вячеславович,
^^^^^^^ доктор исторических наук, профессор
(г. Воронеж)
Аннотация. Статья рассматривает организацию военной пропаганды на русском флоте в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Кроме того, уделяется внимание боевым действиям российского флота против Османской Империи. Ключевые слова: русский флот, пропаганда, Морской сборник, морская газета.
LIVENTSEV D.V.,
doctor of historical sciences, professor (Voronezh)
WAR PROPAGANDA IN THE RUSSIAN IMPERIAL FLEET IN 1877 1878 YEARS.
Abstract. The article examines the organization of war propaganda in the Russian Navy during the Russian-Turkish war of 1877 - 1878years.
In addition, attention to fighting the Russian fleet against the Ottoman Empire. Key words: Russian navy propaganda, Sea collection, maritime newspaper.
В январе 1877 г. «Морской сборник» публикует статью Д. Мертваго с подробной оценкой возможностей турецкого флота [1]. Вероятно, редакция журнала, в связи с обострением политической ситуации на Балканах, прогнозировала дальнейшее развитие событий. Куда более значительным предчувствием грядущей войны наполнен художественный очерк в газете «Яхта» под названием «Севастопольская тризна». В нём содержатся следующие строчки: «... Смолкла музыка, и с последними звуками её погас тот свет, которым освещался памятник и окружавшее его собрание. Туман заволок опять горизонт, и только еле виднелась чёрная точка, но и та скоро скрылась. Это был пароход, увозивший русских моряков, получивших напутствие адмирала Лазарева на подвиги добра и самоотвержения» [2]. Интересно, что номер газеты «Яхта», где
был напечатан художественный очерк, вышел 1 января 1877 г., т.е. в первый день военного года.
Надо отметить, что в 1871 г. Россия добилась отмены унизительного запрещения иметь военный флот на Черном море. Тогда же было решено восстановить Севастополь как главную базу Черноморского флота и продолжить до него дорогу из Лозовой [3].
Большое влияние на развитие русского флота и военно-морского искусства оказала Крымская война. Она убедительно доказала бесспорное превосходство паровых кораблей перед парусными и выдвинула вопрос о строительстве нового парового броненосного флота. Русский флот вышел из Крымской войны крайне ослабленным и не мог надёжно защитить морские границы государства. Оставшиеся корабли Черноморского флота были затопле-
ны при оставлении Севастополя. Балтийский флот, состоявший в основном из парусных судов, безнадёжно устарел. На других морских театрах находилось небольшое число кораблей. Наиболее дальновидные офицеры флота, понимая огромное преимущество парового броненосного флота перед парусным и то, что ему принадлежит будущее, активно выступали за его развитие в России. Требовались срочные меры по восстановлению военно-морской мощи. Были возможны два варианта развития броненосного флота. Первый - создание эскадренных броненосцев, крупных быстроходных боевых кораблей с мощным артиллерийским вооружением и сильной броневой защитой, предназначенных для морских коммуникаций. Второй -строительство броненосцев береговой обороны, средних тихоходных боевых кораблей (близких к типу плавучих батарей) с мощным вооружением и сильной броневой защитой, способных действовать в силу своих низких мореходных качеств только в прибрежной полосе. Из-за финансовых трудностей правительство России назвало приоритетным направлением в реорганизации флота строительство броненосцев береговой обороны, обходившихся государственной казне в несколько раз дешевле, чем эскадренные броненосцы. Судостроительную программу России разрабатывали два департамента Морского министерства - Морской технический и Морской учёный комитеты.
Сразу же после окончания Крымской войны в России была принята программа строительства броненосного парового флота. Однако по ряду причин (главным образом из-за недостатка денежных средств) программа не была полностью выполнена.
Однако Крымская война доказала необходимость броненосцев, поэтому, несмотря на финансовые трудности, страна приступила к созданию бронированных кораблей. В 1861 г. был построен первенец броненосного флота России - броненосец береговой обороны «Опыт». Первоначально этот корабль был задуман как канонерская лодка, но необходимость в броненосцах привела к его переоснащению во время строительства.
За короткое время был построен целый ряд броненосцев береговой обороны. Это были двухбашенные и трёхба-шенные корабли. Например, двухбашенные броненосцы береговой обороны «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Чичагов» имели водоизмещение 3500 и 3650 т. Бортовая броня по ватерлинии 102-178 мм, в башнях, защищённых 152-мм. броней, помещалось по два 280-мм. орудия. Тогда же были построены трёхбашенные броненосцы береговой обороны «Адмирал Грейг» и «Адмирал Лазарев». Их водоизмещение было около 3800 т. Они имели по три 280-мм. орудия, башни были защищены бронёй толщиной 152-мм. Эти два броненосца береговой обороны могли развивать скорость до 11 узлов. Все перечисленные выше корабли первоначально были задуманы как фрегаты и уже во время их строительства в срочном порядке переоборудованы в броненосцы береговой обороны.
Однако новый броненосный флот России к началу русско-турецкой войны 1877-1878 гг. находился на стадии проектов. Только в 1877 г. в России вступил в строй первый эскадренный броненосец «Пётр Великий», который был
заложен ещё в 1869 г. и первоначально сроился как монитор. Длина корабля составляла 100,6 м., ширина - 19,3 м., углубление - 6,9 м (7,5 м с бункером). Вступление в строй «Петра Великого», способного развивать скорость 14,3 узла, произвело в зарубежных государствах фурор. По своим тактико-техническим данныш, «Пётр Великий» быш намного сильнее кораблей такого класса, построенных в Англии. Известный английский кораблестроитель Э. Рид 9 октября 1872 г. был вынужден признать в своем интервью газете «Times»: «Русские успели превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов своего флота, так и в отношении употребления новык способов постройки» [4].
Следует привести сравнение в развитии военного судостроения в 60-70-х гг. XIX в. в других странах. В Англии вступают в строй 20 эскадренный броненосцев и 4 броненосца береговой обороны; во Франции появляются 22 эскадренных броненосца, 3 броненосца береговой обороны и 3 бронированных тарана; в Италии вступают в строй 14 эскадренных броненосцев и 2 броненосца береговой обороны; в Испании появляются 4 эскадренных броненосца; в Турции вступают в строй 4 эскадренных броненосца; в Австрии строятся 7 эскадренный броненосцев; в Германии вступают в строй 12 эскадренный броненосцев [5].
К сожалению, «Пётр Великий» был единственным новейшим эскадренным броненосцем русского флота в конце 70-х гг. XIX в. Боевые качества других кораблей, причисленных к классу броненосцев береговой обороны, как уже отмечалось выше, по оценкам специалистов учёного отделения находились на очень низком уровне. Практически все броненосцы береговой обороны, построенные в 1860-1870-х гг., быши исключены из состава русского флота к 90-м гг. XIX в. Несмотря на применение технических новинок в создании броненосцев, руководство российского Морского министерства не успевало возродить Черноморский флот к новой войне.
В феврале 1877 г. русское правительство потребовало от султана прекратить военные действия и провести реформы в пользу славянского населения Балкан. Турецкий кабинет, подстрекаемый Англией, отверг это требование. 12 апреля Россия объявила Османской империи войну. В майском номере «Морского сборника» был издан царский манифест о вступлении России в войну против Турции [6]. Кстати, морская газета «Яхта» опубликовала царский манифест ещё 13 апреля 1877 г., т.е. на следующий день после официального оглашения документа.
К началу войны Россия на Черном море имела 2 «по-повки» (круглые броненосцы, автор проекта адмирал А.А. Попов), 5 пароходофрегатов и корветов и 33 вспомогательный судна. Кроме того, для действий на море бышо зафрахтовано и вооружено 6 быстроходных пароходов и 4 паровые шхуны торгового флота [7]. Турция же располагала 13 броненосными кораблями, 15 пароходофрегатами и корветами и 30 вспомогательными судами. Все они были современной постройки. Однако в организационном отношении и подготовке личного состава турецкий флот значительно уступал русскому.
Русская Дунайская армия должна была развернуть военные действия на Балканах. Подготовка к переброске
22
ее через Дунай началась еще до объявления войны. Однако серьезную помеху форсированию реки представляли турецкие крепости и сильная речная флотилия, насчитывавшая 20 паровых судов, 9 из которых были броненосными. Поэтому было решено соорудить береговые батареи и создать свою речную флотилию. В ее состав вошли переброшенные из Кронштадта и Николаева 15 минных катеров и 6 других паровых судов, свыше 20 гребных судов [8]. На месте у частных лиц были куплены более 30 барж, шхун и других гребных судов. Балтийский флот послал на Дунай гвардейский экипаж численностью 490 человек [9], а Черноморский направил отряд в 210 человек.
Личный состав Дунайской флотилии был укомплектован в основном балтийскими моряками - специалистами нового в то время минного оружия [10]. Паровые катера, находившиеся на Дунае, были вооружены шестовыми и буксируемыми минами [11]. Шестовая мина представляла собой заряд, заключенный в оболочку с взрывателем и посаженный на шест, который крепился в носу катера. Мина взрывалась от удара или гальванически. Буксируемая мина силой инерции наводилась катером на корабль противника [12]. Атака шестовыми и буксируемыми минами требовала от личного состава большой отваги и сноровки [13].
Перед началом боевых действий газета «Яхта» поместила в одном из апрельских номеров официальную информацию, целью которой было продемонстрировать готовность России к новой военной кампании: «.Государь Император, произведя 20 сего апреля смотр судам Черноморского флота, находившимся на одесском рейде, и оставшись совершенно доволен отличным их состоянием, -объявляет всем начальствующим лицам Монаршее благоволение, а нижним чинам, бывшим на смотре, всемилос-тивейше жалует: кавалерам военного ордена и имеющем шевроны из галуна по три рубля, а остальным по пятьдесят копеек на человека» [14]. Не подлежит сомнению, что любой российский обыватель, прочитавший данную бодрую по духу статью, должен был представить Черноморский флот по сравнению с турецким несокрушимой силой. Собственно, перед нами типичный приём военной пропаганды, когда желаемое выдается за существующее в реальности.
В июне 1877 г. в «Морском сборнике» появляется рубрика «Военные известия», в которой предпринимаются первые попытки создания отрицательного образа врага в этой войне: «.29 апреля в Петербурге, получены телеграммы, извещающие, что 25 и 26 апреля турки, с судов от Искачи, обстреливали основанный русскими, в воспоминание перехода через Дунай в 1828 году, монастырь Св. Ферапонтия, причём монастырь разрушен и принадлежащие к нему постройки подожжены» [15]. Конечно, после жестокостей турецких войск в Болгарии подобное мнение сформировать было не трудно.
Вскоре в разделе «Военные известия» постепенно начинает утверждаться мысль о справедливом и освободительном характере русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Приведём типичный пример из хроники боевых действий: «.В дополнение к известию сего числа о деле в Буджаке, генерал-лейтенант Цимерман доносит телеграммой, что прибыл сегодня, 11-го числа, в 3 часа дня, в Мачин с Боро-
динским его Величества полком, на пароходах, барках и гребных судах. Город оставлен турками, и занят без выстрела. Духовенство и жители-христиане вышли на встречу с крестами, иконами, хоругвями и пением, по-русски, многолетия Русскому Царю; почётные жители поднесли хлеб-соль. Полк Его Величества вступил в город с распущенными знамёнами, при звуках гимна «Боже, Царя храни!» [16].
Немаловажной темой в военной пропаганде становится традиционная тема описания подвигов моряков в стиле Крымской войны 1853-1856 гг. [17]. Впервые на страницах журнала «Морской сборник» портреты воинов-героев можно обнаружить в сообщении о бомбардировке турецкими кораблями города Евпатории, произошедшей 29 июля 1877 г.: «.Что касается поведения наших войск во время евпаторийской перестрелки, то оно было во всех отношениях примерное. Офицеры и солдаты радовались первой встрече с неприятелем, как великому празднику; получив приказание, стать на позицию, части двинулись вперёд с песнями. Артиллеристы отличались невозмутимым хладнокровием при исполнении своих обязанностей, несмотря на то, что по соседству падали неприятельские бомбы; когда одна из них разорвалась около ящиков и тем привлекла на себя внимание молодых солдатиков, то один из наводчиков обратился к ним с укоризною, заметив, что теперь нужно следить за полетом своих гранат, а не глядеть как лопаются турецкие бомбы» [18].
В свою очередь газета «Яхта» старалась публиковать, помимо официальных, неформальные оценки героизма русских моряков. Например, в мае 1877 г. издание приводит речь командора Санкт-Петербургского яхт-клуба По-знанского на торжественном открытии восемнадцатого сезона: «.Петербургский яхт-клуб, в день подъёма флага, пьёт за здоровье героев парохода «Великий князь Константин» и шлёт им задушевный привет, напряжённо следя за их патриотической деятельностью» [19].
Командор яхт-клуба говорил о пароходе «Великий князь Константин», который по предложению его талантливого командира лейтенанта С.О. Макарова (будущий выдающийся флотоводец) был вооружен минными катерами («Чесма», «Наварин», «Синоп» и «Минер») [20]. В нужный момент они спускались на воду, чтобы атаковать корабли противника шестовыми минами. Впоследствии эти катера оснащались самодвижущимися минами (торпедами). 30 апреля 1877 г. они на Батумском рейде атаковали турецкий сторожевой пароход, а 29 мая на Сулинс-ком рейде повредили броненосец противника «Ассари-Шевкет». В ночь на 16 декабря катера «Константина» в районе Батума впервые применили против противника торпедное оружие. 14 января 1878 г. «Чесма» и «Синоп» на Батумском рейде торпедами потопили сторожевой пароход «Интибах». Так, впервые в истории был уничтожен торпедным оружием военный корабль. Кроме того, действуя на черноморских коммуникациях совместно с другими вооруженными пароходами, «Великий князь Константин» добился значительных успехов. 8 июня 1877 г. у Анатолийского побережья пароход за один день потопил турецкий торговый бриг «Османие» и три транспорта, а в июле уже уничтожил пять неприятельских судов. Справед-
ливости ради, пароход «Великий князь Константин» был не единственным судном, преуспевшим в рейдах на коммуникациях противника. Например, 13 декабря 1877 г. вооруженный пароход «Россия» захватил военный транспорт противника «Мерсина», на котором находилось около 800 солдат, следовавших на Кавказский фронт [21].
О выдающихся успехах командира «Великого князя Константина» писала отечественная и зарубежная пресса. Вот как оценивал действия парохода один из современников: «.. .Подвиги «Константина» изумляют мир, и сердце трепещет от радости при чтении об отважных похождениях ваших по истреблению «тёмной силы», созданной англичанами на Чёрном море» [22].
Связан был пароход «Великий князь Константин» и с одним из самых известных событий русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на море. В августе 1877 г. отряд полковника Б.М. Шелковникова был зажат превосходящими турецкими войсками в районе Гагр. Отступить можно было только по извилистой горной дороге, вырубленной в отвесных береговых скалах, но путь контролировался большим турецким броненосцем «Луфти-Джалиль», не боявшимся орудий русской полевой артиллерии. На выручку сухопутным соединениям отчаянно бросился пароход «Великий князь Константин». В его задачу входила рискованная операция: отвлечь броненосец от берега, чтобы дать возможность отряду Б.М. Шелковникова ускользнуть из смертельной ловушки.
Надо сказать, что русские моряки не могли нанести турецкому броненосцу какого-либо ощутимого вреда, однако, они предприняли самоубийственную атаку. Несмотря на это, судьбу сражения решил невероятно счастливый случай. Русская полевая мортира выпустила бомбу, проломившую небронированную палубу турецкого корабля и взорвавшуюся в крюйт-камере (пороховой погреб - Авт.). «Луфти-Джа-лиль» взлетел на воздух вместе со всем экипажем. К слову, попасть из мортиры с дальней дистанции по движущейся цели - деяние сродни цирковому трюку, а уж поразить пороховой погреб вообще практически невозможно.
Наверное, за всю русско-турецкую войну 18771878 гг. для русской военной пропаганды не было более удачного случая. Сам император Александр II назначил удачливым артиллеристам пожизненную именную царскую пенсию [23].
Куда больший резонанс в военной пропаганде на флоте, чем подвиги «Великого князя Константина», вызвал бой парохода «Веста». 11 июля 1877 г. вооруженный пароход «Веста» под командованием капитан-лейтенанта Н.М. Баранова в районе Констанцы вступил в бой с турецким броненосцем «Фетхи-Буленд», имевшим мощную броню и сильную артиллерию. Пять часов продолжался неравный поединок. Искусно маневрируя под огнем врага, русское судно било по палубе неприятельского корабля, где броня была слабее. Несмотря на повреждения и начавшийся пожар, «Веста» продолжала бой. Вскоре удачным попаданием русские артиллеристы вывели из строя башню броненосца. Затем на турецком корабле произошел взрыв. Турки были вынуждены прекратить преследование. Впоследствии в честь подвига моряков «Весты» в Севастополе на Северной стороне воздвигнут памятник.
На данный подвиг журнал «Морской сборник» откликнулся публикацией списка наиболее отличившихся в ходе боя парохода «Веста» нижних чинов флота. Вот перечень унтер-офицеров и матросов из состава экипажа парохода, получивших знак отличия георгиевского ордена -боцман Алексей Власов, боцманматы Давид Рубин, Максим Ефимов, Иван Клименко, матросы Михаил Шведков, Егор Тупицын, Влас Коршунов, Михаил Савин, Данил Яку-шевич и Капитон Черемисов [24]. Затем в ноябре 1877 г. в журнале последовала ещё одна заметка, касающаяся героических моряков с парохода «Веста»: «.Сверх наград уже пожалованных команде парохода «Веста», Его Величество изволил разрешить всем офицерам и нижним чинам пожизненные пенсии; наемным машинистам и кочегарам -единовременную выдачу двойных окладов жалования, а волонтёрам и наёмной прислуге - единовременные денежные выдачи. Семействам подполковника Чернова, лейтенанта Перелетина 5-го и прапорщика Яковлева - пенсию в размере, какой следовал бы самим убитым; сверх того, всем нижним чинам, волонтёрам и наёмным машинистам, кочегарам и прислуге пожалованы знаки отличия военного ордена» [25]. К императорским наградам следует добавить и поздравления Управляющего Морским министерством: «... Сердечно поздравляю офицеров и бравую команду с Царской милостью» [26]. В результате перед нами складывается картина всеобъемлющей заботы официальной власти о моряках-героях русско-турецкой войны 18771878 гг.
Морская газета «Яхта» 11 июня 1877 г. вообще печатает стих «Юноше-моряку», представляющий победы русского флота:
«Стремись с отвагой боевой Туда, где завязался бой! С двух выстрелов, как бы в упор, Взлетел на воздух монитор. Эскиз художник начертал, Как выстрел броню разметал. Картина вышла хороша: Видна в ней правда и душа! Державной волею она Баранцеву подарена: Орудие придумал он, Чем монитор был сокрушен. У нас Дубасов, Шестаков, Муржеско, Персин, Баль, Петров, Хранимы Божием Крестом, Стерпели адский пушек гром, Удачно мины подвели -И с славой в лагерь свой ушли; А засветилась лишь заря -Флаг турок сняли для Царя, И много подвигов иных, Отважных, славных и лихих. Газеты, вслед одна другой, Гласят о рати молодой! Собратам вслед войдя в Дунай, -И ты там лавры пожинай» [27].
24
В итоге, в газете «Яхта» открывается патриотическая стихотворная страница, воспевающая подвиги русского флота, имевшая вскоре продолжение. В июле 1877 г. «Яхта» помешает ещё два патриотических стихотворения - князя В. Мещерского «Морякам-героям» [28] и работу неизвестного мастера под названием «Настоящее». Затем последовало редакционное стихотворное произведение «Старики молодым» от 3 сентября 1877 г. [29], которое посвящалось командиру вооружённого парохода «Веста» Н.М. Баранову.
Кроме изданий Морского министерства России, обращались в своих работах к подвигам моряков в русско-турецкую войну 1877-1878 гг. и военные корреспонденты. Особый интерес представляют наблюдения В.И. Немировича-Данченко за действиями в ходе переправы подразделений русских моряков, специально вызванных из Кронштадта. Их целью стало стремление парализовать турецкую флотилию на Дунае. В ходе специальной операции моряки установили в водах Дуная целую сеть минных заграждений. Предпринимали они и непосредственные экспедиции против неприятеля.
В работе «Год войны» в главе VII «Минные заграждения у Парапаны» военный корреспондент подробно рассмотрел знаменитый бой экипажа миноноски «Шутка» под командованием Н.И. Скрыдлова. Миноноска «Шутка» была выслана для прикрытия моряков, занимавшихся заминированием Дуная. Бой между «Шуткой» и турецким пароходом, направленным для уничтожения моряков-минеров, произошел у острова Мечка. Подойдя к пароходу вплотную, русский катер ударил его шестовой миной в бок, однако взрыва не произошло. Турки открыли прицельный огонь. Русские вывели катер на свободную воду. Турки не решились их преследовать. Экипаж «Шутки» успешно выполнил поставленную перед ним задачу. По мнению В.И. Немировича-Данченко, бой этот был знаменателен прежде всего тем, что наглядно продемонстрировал: русские побеждают не числом, а умением.
Необходимо отметить, что многие официальные сообщения в журнале «Морской сборник» и газете «Яхта» дублировали друг друга. Как уже упоминалось выше, оба издания выпустили царский манифест о начале войны, то же самое относилось и к Сан-Стефанскому мирному договору. Он был заключён в феврале 1878 г., по нему южнославянские государства - Болгария, Сербия и Черногория, а также Румыния получили самостоятельность. Однако усиление России на Балканах не устраивало Англию, Австро-Венгрию, Францию и другие страны, и они организовали Берлинский конгресс для пересмотра Сан-Сте-фанского договора в ущерб России и Болгарии. По мирному договору, подписанному в Берлине в июле 1878 г., независимость Балканских стран ограничивалась. Территория Болгарии была урезана. Признавались возвращение России юго-западной части Бессарабии и передача ей Ба-тума, Карса и Ардагана с их округами. Однако и невоевав-шие страны приобрели новые территории. Англия получила остров Кипр, Австро-Венгрия оккупировала Боснию и Герцеговину. Текст Сан-Стефанского договора был представлен вниманию читателей в мартовском выпуске газеты «Яхта» [30], а апрельский номер журнала «Морской
сборник», правда, ограничился лишь телеграммой по поводу подписания мира [31].
При общей оценке военной пропаганды в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг. создаётся впечатление, что она была намного разнообразней по средствам выражения по сравнению с Крымской кампанией. Здесь можно привести деятельность военных корреспондентов, того же В.И. Немировича-Данченко, сообщения в журнале «Морской сборник» и газете «Яхта» о боях и награждении отличившихся лиц, наличие поэтической рубрики, прославляющей русский флот. Вместе с тем, раздел «Военные известия» в «Морском сборнике» подробно описывал ход боевых действий, но в тексте статей содержались по сравнению с Крымской войной лишь элементы пропаганды. Подобная локальность военной пропаганды на Российском Императорском флоте объясняется второстепенным значением морского театра войны. Основные сражения кампании проходили на суше, и к морякам было привлечено меньше общественного внимания. Нельзя не учитывать и того, что в русско-турецкую войну 1877-1878 гг. не было такого масштабного события, связанного с деятельностью русского флота, как оборона Севастополя, которая вызвала в свое время подъём патриотических настроений у всего русского общества.
Литература:
1. Мертваго, Д. Военно-морское дело за границей. Турция: объяснение принятого в прилагаемых таблицах способа измерения боевой действительности судов; таблицы состояния турецкого броненосного флота для начала 1877 года, с рисунками некоторых судов // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 1. - С. 8-22.
2. Севастопольская тризна // Морская газета «Яхта». - 1 января 1877. - № 1. - С. 3. Краснознаменный Черноморский флот. М.: Воениздат. - 1987. - С. 53.
4. Известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1872. -№ 12. - С. 23.
5. Боевые корабли мира. - СПб.: Изд. Полигон. - 1995. - С. 561.
6. Манифест Божией Милостью. Мы, Александр Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 15. - С. 12.
7. Российский Государственный архив Военно-Морского Флота (РГА ВМФ). Ф. 431. Оп. 1. Д. 204. Л. 82.
8. РГА ВМФ. Ф. 1081. Оп. 1. Д. 19. Л. 67.
9. РГА ВМФ. Ф. 935. Оп. 1. Д. 417. Л. 125.
10. Дважды Краснознамённый Балтийский флот. - М.: Воениз-дат, 1990. - С. 78.
11. РГА ВМФ. Ф. 41. Оп. 1. Д. 18. Л. 35.
12. РГА ВМФ. Ф. 283. Оп. 1. Д. 210. Л. 84.
13. Краснознаменный Черноморский флот. - М.: Воениздат, 1987. - С. 54-55.
14. Действия правительства. Высочайшие приказы // Морская газета «Яхта». - 30 апреля 1877. - № 17. - С. 2.
15. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 6. - С. 8.
16. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 7. - С. 34.
17. РГА ВМФ. Ф. 431. Оп. 1. Д. 215. Л. 177.
18. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 8. - С. 62.
19. Праздник яхт-клуба // Морская газета «Яхта». - 18 мая 1877. - № 19. - С. 2.
20. РГА ВМФ. Ф. 431. Оп. 1. Д. 234. Л. 48.
21. РГА ВМФ. Ф.254. Оп.1. Д.5. Л.15.
22. Золотарев, И.А., Козлов, В.А. Флотоводцы России. - М.: Изд. Терра. - 1998. - С. 338.
23. Каторин, Ю.Ф. Парадоксы военной истории. СПб.: Полигон, 2003. - С. 141-142.
24. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 9. - С. 35.
25. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 10. - С. 1.
26. Военные известия // Морской сборник. - Морская хроника. - 1877. - № 10. - С. 2.
27. Юноше-моряку // Морская газета «Яхта». - 11 июня 1877. -№ 23. - С. 8.
28. Морякам-героям // Морская газета «Яхта». - 16 июля 1877. -№ 28. - С. 7.
29. Старики молодым // Морская газета «Яхта». - 11 июня 1877. -№ 35. - С. 8.
30. Действия правительства // Морская газета «Яхта». - 11 марта 1878. - № 10. - С. 5 7.
31. Морская хроника // Морской сборник. - 1878. - № 4. - С. 2.
Эскадренный броненосец "Петр Великий" на реке Клайд, Великобритания, июль 1881 года
Броненосец «Петр Великий»
Н.М. Баранов. В.И. Немирович-Данченко.
Командир «Весты» Военный корреспондент
