CC BY
77
Белобородова И.Н. 2
Водопромысловые артели Европейского Севера |
России: к проблеме государственного | регулирования самоорганизующихся сообществ
(середина XIX — начало XX в.) °
о
Белобородова Ирина Николаевна
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Доцент кафедры истории и политологии Кандидат исторических наук, доцент [email protected]
РЕФЕРАТ
В статье анализируется государственная политика в области регулирования деятельности производственных (водопромысловых) артелей Европейского Севера России в условиях развития буржуазных отношений пореформенного периода. Исследование показывает, что спецификой государственного управления в этой сфере явилось включение норм обычно-правовых отношений и традиционных форм самоорганизации трудовой деятельности в практику экономического развития страны.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
государственное управление, традиционное природопользование, артель, обычное право
Beloborodova I. N.
Water Trade Artels of the European North of Russia: on a Problem of State Regulation of Self-organizing Communities (the middle of XIX — the beginning of the XX century)
Beloborodova Irina Nikolaevna
North-West Institute of Administration of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Associate Professor of the Chair of History and Political Science
PhD in History, Associate Professor
ABSTRACT
The governmental policy in the field of regulation of Russian North region's production (water industrial farms) artels in the conditions of development of capitalist relations of the post-reform period is analyzed. The study shows that the specifics of state control in this sphere has been the incorporation of norms of customary law relations and traditional forms of self-organization of labor activity in the practice of economic development of the country.
KEYWORDS
public administration, traditional natural resources tenure, artel, common law
Артели, наряду с другими видами самоорганизации трудовой деятельности — общиной, складчинами, помочами, товариществами, союзами — на протяжении многих веков были характерной чертой экономической жизни России. Исследователи относят появление артельных союзов к XI —XII вв., находя следы подобного рода ассоциаций в древнейшем русском законодательном памятнике — «Русской Правде» [8, с. 25].
Многообразие форм и видов артельных организаций (ими обозначались временные или постоянные объединения кустарей, рабочих фабрик и заводов, нищих, группы
< охотников, рыболовов, кредитные, солдатские объединения, ссудо-сберегательные, н потребительские, сыроваренные и проч. товарищества) породило острую дискуссию ^ о терминологическом, содержательном и структурном «наполнении» этого явления. V Создатель теории артельного труда А. А. Исаев считал, что «артель есть самостоя-^ тельно учрежденный, основанный на договоре союз нескольких равноправных лиц, ^ совместно преследующих хозяйственные цели, связанных круговой порукой и уча-о ствующих, при ведении промысла, трудом или трудом и капиталом»1. Эту позицию о разделяют и ряд современных исследователей [15, с. 147-161].
Массовый общественный интерес к артелям проявился в России на волне либерально-демократических реформ Александра II. Развитие капиталистических отношений, поставившее очередной раз на повестку дня вопрос о национальной самобытности России, предопределило поиск таких форм, которые бы в большей степени отвечали ее национальным традициям и позволили избежать массовой пауперизации населения, обусловленной переходом к фабричному машинному производству. В этих поисках артельная философия и демократия (наряду с общиной) в русской общественно-политической и экономической мысли оценивались как прообраз будущих социально-экономических отношений, построенных на принципах рабочей солидарности, взаимной ответственности, свободного от эксплуатации труда [2, с. 132-143].
На вторую половину XIX — начало XX в. приходится и массовый сбор описательного материала по артелям, до сих пор представляющий собой ценнейший источник по изучению самоорганизации трудовой деятельности Российской империи2.
В начале XX в. особый интерес к артельным формам самоорганизации экономической жизни населения был инициирован, с одной стороны, началом законодательного регулирования этой сферы, а с другой — столыпинскими реформами общины [2, с. 132-143].
Вопросы изучения демократических принципов построения артельных организаций, возможности планирования их производственно-хозяйственной деятельности, внедрение хозрасчета и пр. нашли свое отражение в интересе представителей различных научных дисциплин (истории, экономики, социологии, юриспруденции) к изучению артелей в советский и, особенно в связи с необходимостью дать ретроспективное осмысление эффективных форм хозяйствования при переходе к рыночным отношениям, в постсоветский период [7; 9; 11;12; 14].
Основное внимание как дореволюционные, так и современные авторы уделяют исследованию производственных (промышленных) артелей. По классификации А. А. Исаева, в основу которой положен принцип целеполагания, они составляли один из четырех типов артелей (наряду с потребительскими, кредитными и страховыми), притом наиболее древний и массовый3. Действительно, в конце XIX — начале XX в. из 7,3 млн промышленных рабочих России только 2,7 млн (36,4%) были заняты на крупных промышленных предприятиях, остальные 4,6 млн (63,6%) трудились в мелкой промышленности, основной формой организации которой и была артель [3, с. 64].
Промышленные артели, по мнению А. А. Исаева, «применялись, по преимуществу, к промыслам, не требующим значительного капитала»4 и, добавим, связанные с эксплуатацией, прежде всего, неземледельческих ресурсов. Это в полной мере относится к артелям, возникавшим в связи с производством водных промыслов на Европейском Севере России.
1 Исаев А. А. Артели в России. Ярославль: Печатня губ. правления, 1881. С. 21.
2 Сборник материалов об артелях в России: В 3 вып. СПб.: Тип. Майкова, 1873-1875.
3 Исаев А. А. Артели в России. Ярославль: Печатня губ. правления, 1881. С. 24-25.
4 Исаев А. А. Артели в России. Ярославль: Печатня губ. правления, 1881. С. 29.
Разнообразие артельных форм водопользования не раз привлекало к себе вни- < мание дореволюционных, в меньшей степени — советских исследователей, осо- ^
бенно в связи с развитием мурманских промыслов и колонизацией североевро- ^
^ 1 ^ пейского региона1. ^
В постсоветское время изучение артельных объединений Европейского Севера ^ России получило новый импульс в связи с развитием культурно-антрополологических, ^ социально-исторических, социально-экономических подходов в историческом ис- о следовании [4; 5; 10]. Однако, несмотря на значительный задел в изучении север- о норусских артелей, существуют определенные исследовательские лакуны, связанные, во-первых, с неравномерностью географического распределения изучаемого материала (преимущественно беломорское побережье), а во-вторых, с оторванностью изучаемых реалий от системы государственного регулирования и управления. Восполнение этого пробела и является целью настоящей статьи.
Для Европейского Севера России, где земледелие (особенно в северных уездах) составляло хотя и важный, но далеко не определяющий вид экономической деятельности, большое значение в традиционном природопользовании приобрела эксплуатация лесных, рудных и особенно водных ресурсов (морское, речное и озерное рыболовство, охота на морского зверя, судостроение, лоцманство, сплав леса, бурлачество). Оно занимало видное место в структуре занятости населения и его жизнеобеспечении. Так, по данным начала XX в. в одной только Олонецкой губернии водными промыслами было занято 8,6% населения (табл. 1).
Большой удельный вес в традиционном природопользовании речных, морских и озерных промыслов обусловило создание артельных форм самоуправления водными ресурсами территории. «Едва ли где в России крестьянство представляет более подготовленную почву для всякого рода артельных начинаний, чем в Архангельской губернии. Умение вести дело артельно развито в архангельском крестьянине в очень высокой степени. Много сел и деревень в Архангельской губернии представляются настоящими промысловыми артельными единицами; иногда такими единицами являются целые сельские общества, даже волости», — отмечала А. Я. Ефименко2. В зависимости от вида промысла, время и места его проведения (река, озеро, море), близости или удаленности от рынков сбыта и пр. артели, связанные с производством водных промыслов, имели различную организацию, названия и свои тайные знания.
«Организация артелей разнится не только в артелях одного уезда, одной волости, одного озера, но иногда, как, например, на озере Лача [Каргопольского уезда], организация артелей одного берега существенно разнится от организации артелей другого берега; на озере Лаче артели западного берега — артели кабальные и имеют „старосту", который подобно десятнику набирает себе артель из должников; на восточном берегу артельщики сходятся по взаимному соглашению и ни „старост", ни „большаков" между ними нет, все дела артель решает общим советом», — писал в конце XIX в. Г. И. Куликовский3.
При всем различии в структуре водопромысловых артелей, численности их членов, степени организации и доходам они имели общие черты: временный (сезонный) характер, добровольное и договорное начало в осуществлении хозяйственной деятельности, общественную собственность на средства производства, круговую поруку.
Массовость артельной самоорганизации, их экономическое значение в структуре занятости и доходов населения, коллективный характер собственности на сред-
1 Библиография по этому вопросу достаточно обширна. Частично ее анализ содержится в диссертационном исследовании Е. Е. Родионовой. См.: [16].
2 Ефименко А. Эфемерное артельное предприятие // Неделя. Газета политическая и литературная. 1873. № 17. Стб. 640.
3 Куликовский Г. И. Из общинно-артельной жизни Олонецкого края. Петрозаводск: Губ. тип., 1897. С. 15.
Таблица 1
Водные промыслы населения Олонецкой губерний в 1901 г.
Виды промыслов Число рабочих В % к общему числу жителей Заработок, руб. В среднем на человека, руб.
Сплав лесных материалов в 13 971 3,64 174 807 12,50
пределах уезда
Сплав лесов вне пределов уезда 2286 0,59 80 308 35,13
Работы по улучшению Мариин- 318 0,08 13 365 42,03
скои системы и других водных
путей
Тяга судов лошадьми 2334 0,60 144 566 61,93
Судостроение 164 0,04 11 490 70,06
Рыболовство 9288 2,42 144 579,5 15,56
Лоцманство 462 0,12 82 306 178,15
Судовые рабочие (шкипера, 1956 0,51 100 120 51,18
штурманы, кормщики, кочега-
ры, матросы, штурвальные, машинисты)
Нагрузка и выгрузка судов 2000 0,52 53 290 26,64
Судопромышленничество 32 0,008 45 000 1406,25
Итого 32 811 8,55 849 831,5 25,90
Рассчитано по: О заработках населения Олонецкой губернии // Национальный архив Республики Карелия (далее — НАРК). Ф. 27. Оп. 1. Д. 37/3. Л. 3-22 об.
ства производства не могли оставаться вне системы государственного регулирования, хотя долгое время оно носило несистематический характер.
Первым опытом законодательного регулирования артельной деятельности в целом стал Устав цехов, утвержденный Павлом I 12 ноября 1799 г.1. Он предусматривал цеха трех видов: рабочие, ремесленные и служебные. Рабочие цеха подразделялись на артели, к которым приписывались «те, кои производят за условленную цену такие работы, для отправления которых особых мастерских учреждать нет надобности, или кои промысел свой на открытом воздухе отправляют»2. Несмотря на сохранение внутренней демократической структуры артелей, Устав вместе с тем вводил учет их состава, ограничивал ротацию артельщиков и конкуренцию между артелями, описывал порядок отправления ими работ.
После отмены в 1802 г. Павловского указа дальнейшее законотворчество в этой сфере носило спорадический характер. «К концу XIX — началу XX в. нормы о трудовых артелях оказались разбросанными по всему Своду Законов Российской Империи и совершенно не согласованными между собой»3.
Изменение характера социально-экономических отношений пореформенного времени, связанное, в частности, с растущей конкуренцией между предприятиями, поставило на повестку дня разработку правовой регламентации трудовых и промышленных артелей, «которая могла бы устранить неопределенность их правово-
1 Устав цехов // Полный свод законов Российской империи. Собрание-2. (далее - ПСЗРИ-2). Т. XXV: СПб.: Тип. II отделения Его Императорского Величества Собственной Канцелярии, 1830. № 19 187. С. 864-888.
2 Там же. С. 865.
3 Цит. по [1].
го положения, не стесняя в то же время излишней регламентацией внутренней < жизни артели и взаимоотношения ее целей»1. ^
Эта, по определению одного из авторов «Вестника права», «народническая тен- ^ денция» легла в основу высочайше утвержденного 27 мая 1902 г. «Положения об ^ артелях трудовых», целью которого являлось «стремление поддержать мелкого ^ самостоятельного производителя, ремесленника и кустаря, снабжая юридической ^ устойчивостью те союзы и товарищества, в которые он вступает, чтобы успешнее о бороться с крупной промышленностью, и ограждая вместе с тем эти союзы от о капиталистического перерождения или вырождения, от превращения в капиталистическое предприятие, пользующееся наемным трудом»2.
В Положении было дано первое официальное определение артели как «товарищества, образовавшееся для производства определенных работ и промыслов, а также для отправления служб и должностей, личным трудом участников, за общий их счет и с круговой порукой»3.
Таким образом, в гражданское законодательство были инкорпорированы нормы обычного права, на которые ряд научных, общественных и государственных деятелей еще на стадии обсуждения законопроекта указывали как на основной регулятор артельной организации экономической деятельности. «Законодательные реформы должны считаться с народным духом, который мощно проявляется в обычно-правовых отношениях, — подчеркивал юрист В. В. Акимов. — Применяясь к потребностям, выдвигаемым многообразными местными и бытовыми условиями, обычай облекается в новые, более сложные формы, и те элементы, которыми обычай обогащает себя, становятся, в свою очередь, источником дальнейшего обычно-правового развития»4. Кроме того, Положение 1902 г. сохранило возможность создания артелей на традиционных основаниях (устных, реже — письменных договорах).
Вместе с тем государство внесло принципиально новый — модернизационный — элемент в сферу регулирования артельной деятельности, введя понятие уставных артелей5, т. е. присвоив им статус официального юридического лица. Для этого типа артелей Положение определило их права и обязанности, структуру и форму управления, ведения дел и ликвидации, распоряжения финансами и имуществом, которые находились теперь под контролем органов местного управления. Устав артели должен был быть утвержден губернатором по согласованию с Министерством торговли и промышленности.
Традиционные артели фактически остались вне государственной регламентации, так как предполагалось, что «этого рода артели, возникая на короткое время, для исполнения несложной работы, не нуждаются в детальных определениях закона»6.
1 Максимов В. Артели биржевые и трудовые с разъяснениями Правительствующего Сената и приложением: всех действующих узаконений, правил, образцовых уставов биржевых и трудовых артелей и устава общества для содействия артельному делу в России. М.: Изд-во книж. магазина И. К. Голубева под фирмой «Правоведение», 1907. С. V.
2 Проект артельного закона // Вестник права. Журнал юридического общества при СПб. ун-те. Т. XXX. 1900. № 6. С. 235.
3 Положение об артелях трудовых // ПСЗРИ-3. Т. XXII. Отд. 1-е. СПб., 1904. № 21 550. С. 416-418.
4 Акимов В. В. Северно-русские союзы народных артелей // Вестник права. Журнал юридического общества при СПб. ун-те. Т. XXXV. 1905. Кн. 2. Февраль. С. 178-179.
5 Образцы Уставов для трудовых артелей были учреждены в 1904 г., для биржевых — в 1906 г.
6 Максимов В. Артели биржевые и трудовые с разъяснениями Правительствующего Сената и приложением: всех действующих узаконений, правил, образцовых уставов биржевых и трудовых артелей и устава общества для содействия артельному делу в России. М.: Изд-во книж. магазина И. К. Голубева под фирмой «Правоведение», 1907. С. VI.
< Как показывает материал, большинство водопромысловых артелей Европейского н Севера России остались в своем прежнем, неуставном статусе и, следовательно, ^ испытывали слабое воздействие со стороны государства. Деятели Архангельского V комитета Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности по-^ лагали, что «артельное дело для местных крестьян, ввиду их малограмотности, спо-^ дручнее вести не на основании уставов об артелях со сложной регламентацией ор-о ганизации, их состава и деятельности, а по письменным договорам, свидетельствуем емым в Волостных Правлениях, — с предоставлением товариществам включать в них условия по взаимному соглашению, не стесняясь какими-либо формальностями»1.
Это касалось преимущественно рыболовных и сплавных артелей, деятельность которых регламентировалась законодательными нормами общего характера. Например, для сплавных артелей обязательным было соблюдение «лесных установлений». Например, в Архангельской губернии артель или подрядчик, «выправляя порубочные билеты вместе с тем берет на себя и ответственность за нарушение этих постановлений»2.
Законодательные нормы в отношении рыбных промыслов содержали в себе, например, Устав сельского хозяйства и различные «Правила», созданные с учетом специфики каждой конкретной местности. Они регулировали сроки рыболовства, виды и способы производства лова, размер и типы промысловых орудий, организацию и управление промыслами3.
Иная ситуация наблюдалась в законодательном регулировании морских звериных промыслов. По свидетельству П. С. Ефименко, «когда в царствование императрицы Елизаветы Петровны все северные морские промыслы были отданы в монополию гр. Шувалову [1768 г. — И. Б.] и все вольные промышленники должны были продавать свою добычу графским скупщикам, в то время конторой Архангельского Соляного правления затребован был от мезенских промышленников их морской устав»4. А. А. Елфимов и Ж. Б. Иванова ошибочно трактуют материалы П. С. Ефи-менко, указывая, что «в 1866 г. правительством был утвержден старинный Устав новоземельских промышленников» [6]. Напротив, по данным Н. Я. Озерецковского, записавшего Устав в первой половине XIX в., на которые ссылается П. С. Ефимен-ко, новоземельские промышленники видели в общегражданских установлениях «только препоны, которые надобно обойти»5, а новоземельский устав существовал, по всей вероятности, только в виде договорного источника обычного права для регулирования моржовых промыслов.
Тем не менее падение новоземельских промыслов вследствие истребления моржей, с одной стороны, и активизации норвежских промышленников, с другой, вызывали обеспокоенность общественных и государственных деятелей. С 1877 г. по инициативе великого князя Александра Александровича Общество спасения на водах
1 Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Архангельская губерния. Т. I. СПб.: Тип. тов-ва «Народная польза», 1903. С. 61.
2 Ефименко А. Артели в Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. СПб.: Тип. Майкова, 1874. Вып. 2. С. 107.
3 Об устройстве рыболовных заведений по реке Свири // ПСЗРИ-2. Т. X. Отд. 1. СПб., 1836. № 8079. С.361-363; Устав о городском и сельском хозяйстве // Свод законов Российской империи издания 1857 г. Т. XII. Ч. II. СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1857. С. 112; Правила для лова рыбы в реках Архангельской губернии, впадающих в Белое море и Северный океан, и в притоках этих рек // ПСЗРИ-2. Т. XIV. Отд. 1. СПб., 1874. Отд. 1. № 47 880. С. 26-27.
4 Ефименко П. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии // Труды Архангельского губернского статистического комитета за 1867 и 1868 гг. Вып. 3. Кн. 1. Архангельк: Губ. тип., 1869. С. 178.
5 Озерецковский Н. Описание моржового промысла // Архангельские губернские ведомости. 1846. № 41. С. 623-627; № 42. С. 638.
начало обустройство Новой Земли для зимовки на ней русских промысловых арте- < лей, а также колонизацию острова мезенскими ненцами. Этот почин был подхвачен ^ архангельским губернатором Н. Д. Голицыным, который «лично посетил Новую Зем- ^ лю в 1888 г. и затем принял ряд мер к поддержанию станции и к обеспечению ^ самоедов»1. ^
Другой заботой государства явилось регулирование артельной организации зве- ^ робойного промысла в горле Белого моря между устьями рек Кулой и Мезень (так о называемый Устьинский промысел), где в середине XIX в. сложилось крупное про- о мысловое межартельное объединение — бурса. Возникшие в период интенсивного развития капиталистических отношений разногласия внутри бурсы повлекли за собой ее распад на несколько самостоятельных артелей и, как следствие, привели к падению доходности устьинского промысла. Для решения этой проблемы и с целью «равномерного обеспечения интересов всего промыслового населения» 22 июня 1866 г. были высочайше утверждены разработанные Министерством государственных имуществ «Правила для устройства устьинских промыслов» (с дополнениями и изменениями от 5 марта 1874 г.)2. Показательно, что нормативный акт не ограничился определением общих правил производства лова, но детально разработал структуру межартельного управления. В частности п. 3-4 Правил предписывалось: «Для назначения времени начала промыслов и наблюдения за порядком производства оных, избираются на трехлетие промысловые старосты от г. Мезень, деревень: Койды, Нижи, Долгой Щели, Семжи, Лампожни и Каргополя. На каждые двадцать лодок полагается один староста... Старосты собираются в г. Мезень около двадцатых чисел марта и назначают день, в который промышленники должны спускаться в море»3.
Однако, как указывала А. Я. Ефименко, государственное регулирование оказалось малоэффективным в условиях возросшей в пореформенное время конкуренции на водные ресурсы. «Устав не мог примерить враждующие интересы различных селений, которые не все одинаково благоприятно поставлены по отношению к промыслу, — отмечает исследовательница. — Чтобы избежать споров и неудовольствий, промышленники оставляют устав в бездействии, и каждая артель промышляет сама по себе»4.
В 1873 г. была предпринята, пожалуй, самая масштабная попытка по регулированию беломорских артельных промыслов. Ученый комитет Министерства государственных имуществ вышел с отношением об учреждении акционерного общества «Север», которое имело своей целью «развитие всех морских промыслов и судоходства по Северному океану и Белому морю. Для разрешения этой задачи операции Общества объемлют: 1) в Северном океане ловлю китов, трески и акул; 2) на острове Новая Земля ловлю моржей, тюленей и дельфинов; 3) в Белом море ловлю сельдей». Кроме того, общество предполагало «учредить заводы для выделки трескового жира; заведение для обработки всех продуктов морского промысла и для посола сельдей усовершенствованными способами и устроить верфи и мастерские для постройки и починки судов»5. К сожалению, этот проект не был реализован.
1 Обзор Архангельской губернии за 1893: Приложение ко Всеподданнейшему отчету Архангельского Губернатора о состоянии Архангельской губернии. Архангельск: Губ. тип., 1894. С. 24.
2 Об изменении правил о производстве Устьинского тюленьего промысла // ПСЗРИ-2. Т. XLXI. Отд. 1. СПб., 1876. № 53 225. С. 326-327.
3 Там же.
4 Ефименко А. Артели в Архангельской губернии // Сборник материалов об артелях в России. СПб.: Тип. Майкова, 1874. Вып. 2. С. 47-48.
5 О проекте устава Общества для китового, моржового, тюленьего, сельдяного и др. промыслов в Белом море и Северном океане // Российский государственный исторический архив. Ф. 382. Оп. 1. Д. 321. Л. 8-8 об.
< В большей степени государственной регламентации подверглась деятельность н различных портовых артелей (лоцманские, дрягильские, балластные и пр.), что ^ было обусловлено исключительным экономическим значением севернорусской V торговли, в первую очередь хлебной, с заграницей. Так, структура и правила дея-^ тельности архангельской артели дрягилей1 были узаконены положениями 1812 и ^ 1827 г., которые, в частности, возлагали контроль за деятельностью артели на о начальника Архангельской таможни2. В 1866 и 1867 гг. Министерством внутренних о дел были утверждены уставы шкивидорской и балластной артелей3. И Эволюция характера управления лоцманскими артелями была тесно связана с изменением политики государства в отношении водных ресурсов. Начиная с XVIII в., в связи с развитием торгового судоходства империи, свободное до того пользование водами стало рассматриваться как сфера преимущественно государственных интересов, что поставило на повестку дня вопрос о безопасном, в первую очередь, прибрежном плавании.
Первые законодательные акты, регулировавшие лоцманский промысел: Инструкция 1710 г., Положение «О лоцманах» (1781 г.) и Закон «О лоцманах и проводниках» (1781 г.) — регламентировали лоцманскую деятельность, определяли права и обязанности лоцманов, включая расстановку навигационных знаков, и устанавливали их подчиненность старшему лоцману, являющемуся старостой артели4.
Из севернорусских лоцманских артелей, существовавших в целом ряде беломорских портов и на сплавных и судоходных реках, государственной регламентации подверглось самое старое — Общество архангельских портовых лоцманов5. Общество, до начала XIX в. состоявшее в ведении губернской канцелярии и пользовавшееся полным самоуправлением, с 1816 г. было переподчинено лоц-капитану, которому «повелевалось неусыпно наблюдать за лоцманами, так как, гласило предписание, "они, не имея над собой настоящего управления, беспрестанно обращаясь в пьянстве, делают купцам затруднение в пути, поставляют коммерческие суда на мель, или, не доведя до настоящего места и совсем оставляют их по своему своевольству"»6. С 1862 г. общество состояло под управлением «капитана над Архангельским портом, а в навигационное время находится в распоряжении Архангельской таможни»7. Таким образом, служба архангельских лоцманов рассматривалась как разновидность госу-
1 Дрягиль - крючник, носильщик. Первые упоминания о дрягильской артели г. Архангельска восходят к 1680 г.
2 Фёдоров К. С. Дрягильская компания в Архангельске // Сборник материалов об артелях в России. СПб.: Тип. Майкова, 1873. Вып. 1. С. 109-112.
3 Ефименко П. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии // Труды Архангельского губернского статистического комитета за 1867 и 1868 гг. Вып. 3. Кн. 1. Архангельк: Губ. тип., 1869. С. 184.
4 Устав путей сообщения // Свод законов Российской империи издания 1857 г. Т. XII. Ч. I. СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1857. С. 18-21.
5 Было основано в 1653 г. грамотой Алексея Михайловича, даровавшей архангельскому рыбаку Ивашке Котцову право на проводку торговых судов по Белому морю и р. Северная Двина. К концу XIX в. Общество состояло из 71 двора казенных (черносошных) крестьян, живших в подгородном селении Соломбала и деревнях Вознесенской волости Архангельского уезда. В административном отношении лоцманские поселения и не были выделены в отдельную волость, однако имели свой мир, так называемый лоцманский стан. См.: Общество Архангельских портовых лоцманов // Справочная и памятная книжка Архангельской губернии на 1875 г. и статистическое описание сельского населения и его промышленности в Архангельской губернии. Архангельск: Губ. тип. И. В. Черепанова, 1874.
6 Исаев А. А. Артели в России. Ярославль: Печатня губ. правления, 1881. С. 62.
7 Общество Архангельских портовых лоцманов // Справочная и памятная книжка Архангельской губернии на 1875 г. и статистическое описание сельского населения и его промышленности в Архангельской губернии. Архангельск: Губ. тип. И. В. Черепанова, 1874. С. 96.
дарственной, о чем, в частности, свидетельствует тот факт, что они приводились к < присяге, были пожалованы форменными кафтанами, а за служебные преступления ^ судились военным судом. ^
Упрочило положение лоцманской службы как разновидности государственной ^ «Временные правила для Общества Архангельских лоцманов», утвержденные 18 ян- ^ варя 1886 г. и ставшие частью общероссийского Устава Путей сообщения (ст. 309- ^ 314)1. Они не только детализировали права и обязанности артели, но и регламен- о тировали ее доходы2. о
В условиях капиталистической модернизации конца XIX — начала XX в. включенность Российской империи в международную торговлю, разнообразие лоцманских артелей (которые были различны не только на отдельных морях, но и в разных портах одного и того же моря), их прав, обязанностей и организационной структуры потребовали выработки единого положения о морских лоцманах. С этой целью в 1886 г. была создана особая комиссия под председательством члена Адмирал-тейств-Совета генерал-лейтенанта Ф. Веселаго, которая на основе анализа российского и зарубежного законодательства, разработала новое Положение о морских лоцманах, утвержденное 1 мая 1890 г.3.
Согласно положению, лоцманская служба перешла в ведение Главного гидрографического управления Морского министерства, а вся территория России была разделена на шесть лоцманских округов: Беломорский, Балтийский, Кронштадтский, Черноморский, Каспийский и Восточный4. Кроме того, Положение 1890 г. усилило контроль государства над самоорганизующимися лоцманскими сообществами. Был введен новый порядок зачисления в лоцманские общества и товарищества, установлен обязательный вступительный взнос для создания аварийного фонда, более детально регламентирована гражданская ответственность лоцманов. Основной организационной единицей теперь являлось Общество лоцманов — трудовой союз, действовавший под контролем государственных структур на основании частных уставов, которые утверждались в каждом конкретном случае Морским министерством по согласованию с Министерством торговли и промышленности. Общество подчинялось лоцманскому командиру и его помощнику, которые также утверждались на эту должность приказами по Морскому ведомству. Малочисленные объединения, не входившие в состав общества, могли образовывать лоцманские товарищества, действовавшие на основании письменного договора участников, который утверждался местным губернатором или градоначальником. Они же назначали старосту [13].
Речные артели лоцманов Европейского Севера России, напротив, испытали на себе не столько государственное, сколько ведомственное администрирование. Так, например, в одном из крупнейших ареалов развития этого промысла в верховьях р. Свири (Лодейнопольский уезд Олонецкой губернии), лоцманское дело, по мнению подполковника П. Меньшикова, существовало «больше по преданию и руководствуется обычным правом, а не каким-нибудь законоположениям»5. Вместе с тем шесть лоцманских артелей спускных и подъемных станций, созданные здесь
1 Устав путей сообщения ... С. 57.
2 Временные правила для общества Архангельских лоцманов // Справочная книжка и календарь Архангельской губернии на 1888 г. с приложением адрес-календаря Архангельской губернии и плана г. Архангельска. Архангельск: Губ. тип., 1888. С. 158-161.
3 Положение о морских лоцманах // ПСЗРИ-3. Т. X. Отд. 1. СПб., 1893. № 6784. С. 340-345.
4 Ефименко П. С. Сборник народных юридических обычаев Архангельской губернии // Труды Архангельского губернского статистического комитета за 1867 и 1868 гг. Вып. 3. Кн. 1. Архангельк: Губ. тип., 1869. С. 10.
5 Меньшиков П. Некоторые недостатки в судоходно-административном надзоре на Мариинской системе в пределах Вытегорского Округа. СПб.: Типо-литография С. М. Муллер, 1901. С. 9.
< начальством Вытегорского округа путей сообщения, находились полностью под н контролем его чиновников — «дистанционных смотрителей из путейских офицеров». ^ Они утверждали приговоры артелей по приему или отчислению лоцманов, за пла-V ту в 200-300 руб. избирали главу артели — сотского. Дальнейший «надзор», по ^ наблюдению автора газеты «Неделя», сводился к тому, что чиновник приезжал ^ «в лето раза два, не больше, затем, чтобы прогуляться; разве оштрафует кого-о нибудь в это время из лоцманов за пьянство»1. Мздоимство дистанционных смо-о трителей являлось, по мнению того же автора, и главной причиной частых аварий на р. Свири. Это было связано с тем, что срок обучения лоцманских учеников (от года до пяти лет) и перевод их в так называемые старшие также полностью зависел от дистанционного смотрителя. «Производясь в старшие, каждый должен поблагодарить барина 25-ю рублями, иначе и в старшие не попадет. Само собой разумеется, что кто скорее и больше выскажет благодарности перед барином, тот, обыкновенно, и в старшие производится»2.
Несмотря на то что по закону 1890 г., за провинности лоцмана должны были исключаться из артели судоходным начальством, их низкая квалификация, с одной стороны, и слабая платежеспособность, с другой, привели к тому, что «пока следствие продолжается, так лоцман отстраняется от должности, а потом снова поблагодарит барина, да и опять служит»3.
Примечательно в этом отношении прошение крестьянина Олонецкого уезда Герасима Семенова Маракуева от 23 января 1868 г. «о допущении его на должность лоцмана». Как следует из документа, лоцман находился «в жалком положении с семейством, состоящим из 8 душ, которое терпит нужду», поскольку был отстранен от должности и полгода ждал решения суда за то, что тихвинка с дровами, принадлежащая крестьянину Мингуеву, «по случаю большого ветра была выброшена на луду»4. По предписанию олонецкого губернатора дело было направлено на доследование, а Маракуев был допущен «к отправлению должности лоцмана», о чем и было сообщено начальнику 2-го отделения 3-й дистанции Путей сообщения5.
Аналогичным образом местное судоходное начальство пыталось поставить под свой контроль и бурлацкие артели по производству конной тяги на Мариинской системе. Причем делалось это зачастую без ведома Министерства путей сообщения. Так, в 1896 г. ведомственным начальством была организована артель по конной тяге между селениями Чайкой и Вознесеньем. Район деятельности артелей был разбит на четыре участка общей протяженностью 271 версты. «На всех этих промежутках организовано не утвержденное никаким законом сообщество коннопромышленников, действующее с заведомого согласия и даже руководства, как местного судоходного начальства, так и с ведома Округа Путей сообщения»6. Начальники судоходных участков «в видах беспрепятственного и правильного движения судов и гонок по Мариинскому водному пути» предложили лесопромышленникам и коннопромышленникам заключить трехстороннее соглашение, которое регламентировало очередность работ, форму и размер оплаты, меры по предупреждению эпизоотии и пр. Для ведения записей очереди и наблюдения за порядком начальниками судоходных участков были созданы конторы и назначены
1 Лоцманские артели на р. Свири // Неделя. Газета политическая и литературная. 1870. № 43-44. Стб. 1451.
2 Там же. Стб. 1450.
3 Там же.
4 Прошение крестьянина Олонецкого уезда ОГ Маракуева о допущении его на должность лоцмана // НА РК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 43/7. Л. 3-3 об.
5 Там же. Л. 2.
6 Меньшиков П. Некоторые недостатки в судоходно-административном надзоре на Мариинской системе в пределах Вытегорского Округа. СПб.: Типо-литография С. М. Муллер, 1901. С. 120.
старосты, их помощники и прочие служащие. Кроме того, общественные артель- < ные деньги (на оплату ветеринара, покупку медикаментов и прочие расходы) ^ должны были храниться в сберегательной кассе при Казначействе в распоряже- ^ нии помощника Начальника отделения»1. ^
С конца XIX в. свою лепту в организацию артелей начинают вносить и обще- ^ ственные организации, во множестве появившиеся в пореформенной России, а ^ также частные лица. Так, в целях улучшения судоходства и пропускной способ- о ности шлюзов Мариинской системы Первый съезд русских деятелей по водным о путям (1894 г.) выработал положение о «бригадах постоянных рабочих» — так называемых надзорщиков — для работ «мелкого ремонта путей, сооружения знаков, очистки речного дна и вообще ухода за рекой. Такие бригады или артели предполагались постоянные, для работ во все времена года и состоящие из техников, десятников и рабочих»2. Артели вольнонаемных рабочих должны были заниматься посадкой деревьев для укрепления береговой полосы, осуществлять чистку кюветов, исполнять мелкий ремонт сооружений, а в зимнее время — ремонт гражданских зданий, получая за это дополнительную плату по 10 коп. в сутки3.
В 1896 г. для изучения опыта по созданию артелей «надзорщиков» была создана специальная комиссия, которая «признала желательным организацию постоянных рабочих артелей для изысканий и для ухода за рекой». Однако, как следует из доклада инженера В. Н. Холщевникова IX съезду русских деятелей по водным путям (1902 г.), этот проект так и не был реализован.
Более успешным оказался проект по устройству тяглой артели в Мезенском уезде Архангельской губернии. Здесь в октябре 1903 г. была создана промышленная артель для перевозки «разного рода тяжестей, кладей и товаров на протяжении грунтовых дорог и водных путей, по системе реки Мезени, в пределах Архангельской и Вологодской губерний»4. В соответствии с целью артели было предоставлено право «приобретать в собственность, или арендовать пароходы, баржи и иные суда и вообще движимое и недвижимое имущество, устраивать речные пристани и товарные хранилища, заводить конторы и агентства, заключать займы, принимать и производить пожертвования, нанимать служащих и, вообще, вступать во всякого рода дозволенные законом договоры и обязательства»5.
Таким образом, исследование истории артельной практики в России, эволюции ее типов в пореформенный период позволяет охарактеризовать ее как наиболее адекватную для российской экономической жизни форму приспособления к рыночной экономике. Этому успеху способствовал тот факт, что именно артельная организация труда была имманента русской традиционной культуре с ее идеями коллективного труда, равноправности участников трудовых отношений и распределения результатов труда, т. е. соответствовала духовно-нравственным, культурно-историческим традициям и социокультурным ценностям народа.
Эта особенность артельной организации была в достаточной степени воспринята системой государственного управления хозяйственной и промысловой деятельностью, которая не только сумела придать самоорганизующимся сообществам статус официального, юридического лица, но включить их наиболее существенные черты, основанные на нормах обычного права, в процессы регулирования капиталистических отношений. С этой точки зрения изучение артельных форм организации труда сохраняет свою актуальность для разработки современных путей пере-
1 Там же. С. 22-23.
2 Холщевников В. Н. Об организации персонала казенных служащих на внутренних водных путях и потребностях их быта. СПб.: Типо-литография С. М. Муллер, 1902. С. 14-15.
3 Там же. С. 15.
4 Устав Мезенской промышленной артели. Архангельск: Губ. тип., 1903. С. 1.
5 Там же. С. 1-2.
g хода к социально-ориентированной рыночной экономике. Кроме того, производ-
н ственные артели и кооперативы, максимально ориентированные на использование
^ местных сырьевых и материально-технических ресурсов, представляют собой одну
ï из наиболее эффективных форм локальной мобилизации экономического потен-
^ циала, что подтверждает опыт исследования водопромысловых артелей Европей-
s ского Севера России.
о
s Литература
1. Белоновская А. М. Становление и развитие артельной формы собственности и организации труда в России: вторая половина XIX — начало XX в.: Автореферат дисс. ... канд. экон. наук. М.: РГГУ, 2010. С. 8.
2. Белоновская А. М. Артельная форма хозяйственной организации в исследованиях российских ученых конца XIX — начала XX в. // Вестник РГГУ. 2010. № 6. Серия: Экономика.
3. Билимович А. Д. Кооперация в России до, во время и после большевиков. М.: Наука, 2005.
4. Брызгалов В. В. Состав мурманских рыболовных артелей в конце XVII века // М. В. Ломоносов и национальное наследие России: Тез. докл. междунар. науч. конф. Архангельск, 1996. Ч. IV.
5. Давыдова Ю. А. Обрядово-магическая практика поморской промысловой артели // Соловецкий форум «Экология человека». Архангельск, 1995. Вып. 2.
6. Елфимов А. А., Иванова Ж. Б. Генезис обычно-правовых норм, регламентирующих сохранение водных биологических ресурсов России // V Международная студенческая электронная научная конференция «Студенческий научный форум», 15 февраля — 31 марта 2013 года: [Электронный ресурс]. URL: www.scienceforum.ru/2013/22/5890 (дата обращения: 01.02.2014).
7. Кабанов В. В. Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография // Судьбы российского крестьянства. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1995.
8. Калачов Н. В. Артели в древней и нынешней России // Русская артель / Сост., отв. ред. О. А. Платонов. М.: Ин-т русской цивилизации, 2013.
9. Кооперация: страницы истории: В 3 т. М.: Наука, 1998-2011.
10. Кораблев H. A. Социально-экономическая история Карельского Поморья во второй половине XIX века. Петрозаводск: Карелия, 1980.
11. Красильникова Т. К. История корпоративного права России. М.: Международ. юрид. ин-т, 2011.
12. Миронов Б. Н. Главные социальные организации крестьянства, городского сословия и дворянства // Acta Slavica Iaponica. 1998. Vol. 16.
13. Мишальченко Ю. В. Возникновение и развитие «лоцманского дела» в России и за рубежом // Интернет-журнал on-line «Морское право». 2004. № 2: [Электронный ресурс]. URL:: http://www.sea-law.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=92&Itemid=110 (дата обращения: 25.01.2014).
14. Морозов Л. Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. Из истории становления советской кооперации. М.: Центросоюз, 1969.
15. Новиков И. А. Артель в России во второй половине XIX — начале XX в. К вопросу об определении термина // Вестник Томского гос. ун-та. 2009. № 4 (8).
16. Родионова Е. Е. Развитие морского и берегового рыболовного промысла в Архангельской губернии в XIX — начале XX вв.: Дисс. ... канд. ист. наук. Архангельск: ПГУ, 2000. 208 с.
References
1. Belonovskaya A. M. Formation and development of collective form of ownership and the work organization in Russia: second half XIX beginning of the XX century [Stanovlenie i razvitie artel'noi formy sobstvennosti i organizatsii truda v Rossii: vtoraya polovina XIX - nachalo XX v.]: Dissertation abstract. М.: RSHU [RGGU], 2010. P. 8.
2. Belonovskaya A. M. Collective form of the economic organization in researches of the Russian scientists of the end by XIX — the beginnings of the XX century [Artel'naya forma khozyaist-vennoi organizatsii v issledovaniyakh rossiiskikh uchenykh kontsa XIX — nachala XX v.] // The RSHU Bulletin [Vestnik RGGU]. 2010. N 6. Economy series [Seriya «Ekonomika»].
3. Bilimovich A. D. Cooperation in Russia to, in time and after Bolsheviks [Kooperatsiya v Rossii do, vo vremya i posle bol'shevikov]. M.: Science [Nauka], 2005.
4. Bryzgalov V. V. Structure of Murmansk fishing artels at the end of the XVII century [Sostav < murmanskikh rybolovnykh artelei v kontse XVII veka] / M V. Lomonosov and national heritage ^ of Russia: collection of works of International Scientific conference [M. V. Lomonosov i natsional'noe nasledie Rossii: Tez. dokl. mezhdunar. nauch. konf.]. Arkhangelsk, 1996. Part IV. >
5. Davydova Yu. A. Ceremony and magic practice of the Pomor trade artel [Obryadovo-magicheskaya x praktika pomorskoi promyslovoi arteli] // Solovki forum "Ecology of the person" [Solovetskii ^^ forum «Ekologiya cheloveka»]. Arkhangelsk, 1995. Vol. 2. ^
6. Elfimov A. A., Ivanova Zh. B. Genesis of the usual rules of law regulating preservation of water o biological resources of Russia [Genezis obychno-pravovykh norm, reglamentiruyushchikh o sokhranenie vodnykh biologicheskikh resursov Rossii] //The V International student's elec- x tronic scientific conference "Student's Scientific Forum" [V Mezhdunarodnaya studencheskaya elektronnaya nauchnaya konferentsiya «Studencheskii nauchnyi forum»], on February 15 — on March 31, 2013. [An electronic resource] URL: www.scienceforum.ru/2013/22/5890 (address date: 01.02.2014).
7. Kabanov V. V. Destiny of cooperation in the Soviet Russia: problems, historiography [Sud'by kooperatsii v sovetskoi Rossii: problemy, istoriografiya] // Destinies of the Russian peasantry [Sud'by rossiiskogo krest'yanstva]. M.: RSHU [Rossiisk. gos. gumanit. un-t], 1995.
8. Kalachov N. V. Artels in ancient and present Russia // The Russian artel [Arteli v drevnei i nyneshnei Rossii] / General edition of O. A. Platonov. M.: Institute of the Russian civilization [Institut russkoi tsivilizatsii], 2013.
9. Cooperation: history pages [Kooperatsiya: stranitsy istorii]: In 3 vol. M.: Science [Nauka], 1998-2011.
10. Korablyov H. A. Social and economic history of the Karelian Pomorze in the second half of the XIX century [Sotsial'no-ekonomicheskaya istoriya Karel'skogo Pomor'ya vo vtoroi polovine XIX veka]. Petrozavodsk: Karelia, 1980.
11. Krasilnikova T. K. History of corporate law of Russia [Istoriya korporativnogo prava Rossii]. M.: International Juridical University [Mezhdunarod. Yurid. In-t], 2011.
12. Mironov B. N. Main social organizations of the peasantry, city estate and nobility [Glavnye sotsial'nye organizatsii krest'yanstva, gorodskogo sosloviya i dvoryanstva] // Acta Slavica Iaponica. 1998. Vol. 16.
13. Mishalchenko Yu. V. Emergence and development of «pilot matter» in Russia and abroad [Voz-niknovenie i razvitie «lotsmanskogo dela» v Rossii i za rubezhom] // On-line "Marine law" Internet magazine [Internet-zhurnal on-line «Morskoe pravo»]. 2004. N 2: [An electronic resource].URL: http://www.sea-law.ru/index.php? option=com_content&task=view&id=92&Itemid=110 (date of the address 25.01.2014).
14. Morozov L. F. From cooperation bourgeois to cooperation socialist. From history of formation of the Soviet cooperation [Ot kooperatsii burzhuaznoi k kooperatsii sotsialisticheskoi. Iz istorii stanovleniya sovetskoi kooperatsii]. M.: Tsentrosoyuz, 1969.
15. Novikov I. A. Artel in Russia in the second half of XIX — the beginning of the XX century. On a question of term definition [Artel' v Rossii vo vtoroi polovine XIX — nachale XX v. K voprosu ob opredelenii termina] // Messenger of the Tomsk State University [Vestnik Tomskogo gos. un-ta]. 2009. N 4 (8).
16. Rodionova E. E. Development of sea and coastal fishing trade in the Arkhangelsk province in XIX — the beginning of the XX centuries [Razvitie morskogo i beregovogo rybolovnogo pro-mysla v Arkhangel'skoi gubernii v XIX — nachale XX vv.]: Dissertation. Arkhangelsk: PSU [PGU], 2000. 208 p.
