CC BY
199
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2015. №1(39)
УДК 821.161.1(091)
«ВОДОПАД» Г.Р.ДЕРЖАВИНА: СМЫСЛОВЫЕ КОНСТРУКТЫ ОДЫ
© А.М.Саяпова
В статье предлагается новый взгляд на поэтику знаменитой оды выдающегося поэта России XVIII века - Г.Р.Державина. В основе оригинальной методики, предлагающейся автором, - системно-комплексный анализ художественного произведения с точки зрения основных концептов-доминант. Ода Г.Р.Державина «Водопад», осмысленная через структурно-семантический анализ текста, позволяет воспринять произведение как самостоятельное автономное целое с имманентным содержанием смысловых конструктов.
Ключевые слова: водопад, природа, бытие, человек.
Знаменитая ода Г.Р.Державина неоднократно попадала в поле внимания исследователей как отечественных, так и зарубежных: фактически от момента своего создания (последние десятилетия XVIII века) и завершая новейшими исследованиями (начало XXI века) (полную современную библиографию по истории и теории вопроса -см.: [1]). Однако, как правило, доминирует в таких исследованиях классический историко-литературный подход к этому произведению, когда оно рассматривается как историческая реалия в контексте литературной культуры своего времени как один из выдающихся примеров эволюции русской философской оды.
Мы предлагаем новый взгляд на «Водопад» Державина - в свете методологии системно-комплексного анализа литературы и культуры, осуществляющейся путем имманентного погружения в текст и поиска возникающих смысловых ассоциаций-фокусов в пространстве не только русской, но и мировой культуры. В частности, чрезвычайно актуальным в современную эпоху диалога культур в условиях глобализации представляется проблема «восточного подтекста» оды великого поэта.
Начнем с того, что в название оды вынесен ключевой образ, семантика которого двойственна: водопад как природное явление, как часть водной стихии (у Державина, как позже у Тютчева, обращение к этой стихии является наиболее частым) и водопад как образ сильной исторической личности (ода является откликом на смерть Г. А.Потемкина). Причем обе семантические транскрипции даются в художественно-философском переплетении, в чем и заключается своеобразие оды, определяющее ее жанр как философский.
Начинается ода с описания водопада в его стихийной красоте и силе, которая подчиняет себе все и вся, что есть в природе.
Строчки: «О водопад! в твоем жерле / Все утопает в бездне, в мгле!» [1: 111] - вводят фи-
лософскую коннотацию в описание водопада как стихийной силы: водопад должен восприниматься как некая разрушительная сила мироздания.
Далее в контекст описания водопада в его стихийной мощи вводится образ «мужа седого» в воинских доспехах: «Копье, и меч, и щит великой, / Стена отечества всего...» [1: 112]. За образом «мужа седого» классицисты без труда узнают П.А.Румянцева, через положительный образ которого Державин представляет основную философскую проблему своего произведения - что такое человек (человек вообще и человек - историческая личность) в пространстве мироздания в его стихийной силе.
Риторическим вопросом, заданным «неким мужем седым»: «Не жизнь ли человеков нам / Сей водопад изображает? - / Он также блеском струй своих / Поит надменных, кротких, злых» [1: 112] - вводится философский концепт «водопад - жизнь человеческая». За образом водопада - бессознательная природа в ее закономерных «сознательных поступках».
Через образ водопада устами «мужа седого» выписывается сущностное содержание бытия (человеческой жизни) в его временном содержании как естественное движение от живого к Ничто: «Не так ли с неба время льется, / Кипит стремление страстей, / Честь блещет, слава раздается, / Мелькает счастье наших дней, / Которых красоту и радость / Мрачат печали, скорби, старость?» [1: 112].
Последние две строчки процитированного фрагмента говорят о человеческой жизни в ее экзистенциальном выражении, когда он, человек, «всякий день» ощущает свою «пограничность»: «Не зрим ли всякий день гробов, / Седин дряхлеющей вселенной? / Не слышим ли в бою часов / Глас смерти, двери скрип подземной?» [1: 112].
Подчеркнем, что «муж седой» у Державина рассуждает о движении к Ничто не просто абстрактно, в общих категориях, а на примере жизни, дел сильных мира сего: «Не упадает ли в сей зев
А.М.САЯПОВА
/ С престола царь и друг царев? / Падут - и вождь непобедимый, / В сенате Цезарь средь похвал ...» В ряд движущихся к Ничто «седой муж» вписывает и себя: «Давно ль? - Но ах! Теперь во брани / Мои не мещут молний длани!» [1: 113].
Рассмотренный фрагмент текста говорит о расширении жанровых канонов оды, она становится философской.
Естественно, примеры из жизни достойных людей и даже исторических личностей, которые блистали военными делами или победами, продиктованы законом жанра, но на них и более важная функция, философская: «в сей зев» Ничто падут все, и даже те, на которых держится мир.
Таким образом, Державин в своей философской оде воспевает сильных мира сего и в то же время голосом мудреца напоминает о бренности всего земного. В этом как раз философско-просветительский пафос произведения.
Далее автор-повествователь, созерцая явления природы, когда «сошла октябрьска нощь на землю», описывает сон «мужа седого».
Из пейзажа «октябрьской ночи» привлекает внимание образ луны: «... бледна / Проглядывала вниз луна. / Глядела, и едва блистала, / Пред старцем преклонив рога, / Как бы с почтеньем познавала / В нем своего того врага, / Которого она страшилась, / Кому вселенная дивилась» [1: 113]. Восточный образ луны говорит о победе Румянцева над турецкими войсками во время русско-турецкой войны 1769 года.
«Чудотворный сон» «мужа седого» являл ему мечты его «геройски», выписанные по принципу линейного сюжета с кумулятивной цепочкой перечисления действительных или воображаемых подвигов «мужа седого», и потому эта часть текста состоит из структурно самостоятельных синтаксических единиц: «Казалося ему, что он / Непобедимы водит войски; / Что вкруг его перун молчит, / Его лишь мановенья зрит; / Что огне-дышущи за перстом / Ограды вслед его идут; / Что в поле гладком, вкруг отверстом, / По слову одному растут / Полки его из скрытых станов...» [1: 114].
Примечательно, что через образ сна дается интуитивное ощущение человеком приближающегося Ничто, данного как антитеза «мечтам веселым»: «Он спит - и в сих мечтах веселых / Внимает завыванье псов, / Рев ветров, скрып дерев дебелых, / Стенанье филинов и сов, / И вещих глас вдали животных, / И тихий шорох вкруг бесплотных» [1: 115].
В цепочку выстроенные явления природы и природного мира в его «ощущениях» надвигаю-
щейся катастрофы говорят о тождественности человека этому природному миру.
В следующем сегменте текста доминирующая лексика с устрашающей «гр» («Кремнистый холм дал страшну щель, / Гора с богатствами упала; / Грохочет эхо по горам, / Как гром гремящий по громам») [1: 115] создает звуковой образ разрушительной стихийной силы.
И, наконец, в заключительном фрагменте сна дается образ смерти («с косой в руках»), призывающей: «Проснись!» Семантика образа смерти в сне - вещание о смерти «вождя» (Г.А.Потемкина).
Далее автор-повествователь в стиле просветительского философствования рисует портрет «вождя» (Г.А.Потемкина): «Блажен, когда, стремясь за славой, / Он пользу общую хранил, / Был милосерд в войне кровавой / И самых жизнь врагов щадил.» [1: 115].
Образ такого «вождя» сравнивается с водопадом («Ты точно есть сей водопад»); вводится, тем самым, второй философско-этический концепт «вождь - водопад», внутри которого содержится образ ручейка как антитеза водопада, смысловое содержание которого выражает сущностное человеческой жизни, что и является истиной бытия, то есть неуклонным законом самой Природы: «Не лучше ль менее известным, / А более полезным быть; / Подобясь ручейкам прелестным, / Поля, луга, сады кропить / И тихим вдалеке журчаньем / Потомство привлекать с вниманьем?» [1: 116].
Рассмотренные два концепта оды и содержат основную авторскую мысль, выраженную строками «Вся наша жизнь не что иное, / Как лишь мечтание пустое».
И вместе с тем законы жанра делают необходимым воспевание заслуг «вождя», тем паче что ода является откликом на смерть героя.
И опять Державин, не прибегая к циклическому сюжету, который требует выявления причинно-следственных отношений, следует простому линейному сюжету с нанизыванием кумулятивной цепочки военных достижений и подвигов того, кого он воспевает.
Рефреном повторяющиеся «Не ты ль», «Не ты ль» и далее - «Се ты», «Се ты» усиливают пафосную тональность, которая резко «скашивается» простой неотразимой фразой: «но смерть тебя скосила!» И далее текст строится по принципу диалога двух голосов: доминирующего голоса мыслителя и голоса - защитника самодержавной власти.
И вновь голос мыслителя напоминает о сущностном бытия в его экзистенциальном содержании: «Единый час, одно мгновенье / Удобны
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
царства поразить, / Одно стихиев дуновенье / Гигантов в прах преобразить...» [1: 119].
Таким образом, смысловые конструкты оды «Водопад», линейно выстроенные и вместе с тем переплетающиеся, говорят об исторической личности, каковым человек является в рамках государства, и одновременно просто человеке, ощущающим и осознающим себя частью мироздания, частью Природы.
Произведение завершается морализаторским пафосным обращением в стиле просветительских
идей классицизма к «водопадам мира» сочетать в себе оба начала, «чтоб счастие доставить свету».
1. Ларкович Д.В. Феномен авторского сознания Г.Р.Державина в контексте русской художественной культуры второй половины XVIII - начала XIX века: дисс. ... д-ра филол. наук / Д.В.Ларкович. - Екатеринбург, 2012. - 512 с.
2. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин. - Л.: Художественная литература, 1987. - 535 с.
G.R.DERZHAVINS «WATERFALL»: SEMANTIC CONSTRUCTS OF THE ODE
A.M.Sayapova
The paper suggests a new perspective on the poetics of the famous ode written by the prominent Russian eighteenth century poet- G.R.Derzhavin. The original method proposed by the author is based on a systemic-comprehensive analysis in terms of basic concepts-dominants. Derzhavins ode "Waterfall", interpreted by means of structural and semantic analysis of the text, makes it possible to perceive this work as an independent autonomous whole with the immanent content of semantic constructs.
Key words: waterfall, nature, being, man.
1. Larkovich D.V. Fenomen avtorskogo soznaniya G.R.Derzhavina v kontekste russkoj xudozhestvennoj kul'tury vtoroj poloviny XVIII - nachala XIX veka: diss. ... d-ra filol. nauk / D.V.Larkovich. - Ekaterinburg, 2012. - 512 s. (in Russian)
2. Derzhavin G.R. Sochineniya / G.R.Derzhavin. - L.: Xudozhestvennaya literatura, 1987 - 535 s. (in Russian)
Саяпова Альбина Мазгаровна - доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и методики преподавания Института филологии и межкультурной коммуникации Казанского федерального университета.
420008, Россия, Казань, ул. Кремлевская, 18. E-mail: [email protected]
Sayapova Albina Mazgarovna - Doctor of Philology, Professor, Department of Russian Literature and Instruction, Institute of Philology and Intercultural Communication, Kazan Federal University.
18 Kremlyovskaya Str., Каzan, 420008, Russia E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 15.07.2014
