CC BY
245
кой самого явления «социальная работа». Социальная работа интегративна, междисциплинарна и по этой причине включает в себя элементы педагогического, юридического медицинского и других видов профессиональных общений в зависимости от направлений профессиональной деятельности, но вместе с тем, формирование понятийно-категориального аппарата социальной работы позволяет определить специфику профессионального общения через описание функционала профессиональной деятельности. Итак, профессиональное общение специалиста по социальной работе - это многоаспектный процесс, включающий систему внутренних ресурсов, необходимых для построения эффективного межличностного взаимодействия специалиста и коллег, специалиста и клиента с целью обмена информацией и оказания социальной помощи нуждающимся.
Литература
1. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения. - М., 1981.
2. Леонтьев А.А. Язык и речевая деятельность в общей и педагогической психологии: избранные психологические труды. - Москва-Воронеж, 2004.
3. Попков В.А., Коржуев А.В. Теория и практика высшего профессионального образования. - М., 2004.
4. Русский язык и культура речи: Учебник /Под ред. Н.А. Ипполитовой. - М., 2004.
5. Рыданова И.И. Основы педагогики общения. - Минск, 1998.
6. Рыжова Л.П. Прагмалингвистический аспект единиц речевого этикета и лингводидактика// Коммуникативно-функциональный аспект языковых единиц. - Тверь, 1993.
7. Холостова Е.И. Профессионализм в социальной работе: Учебное пособие. - М., 2006.
8. Шмелева Н.Б. Социальная работа: личность и профессия (аспект развития). - Ульяновск, 1999.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА США В ЭПОХУ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
А.А. Киреев,
кандидат исторических наук, доцент, докторант кафедры новой и новейшей истории МПГУ
Проблемы современного развития мира актуальны для школьного курса истории. Тема глобализации позволяет глубже понять специфику развития мировых процессов на современном этапе истории. Взаимосвязь многих явлений и течений делает мир не только сложнее для понимания, но и ближе к каждому конкретному индивиду. Нет такого события или явления современной жизни, которое не касалось бы человека, где бы он ни находился и чем бы ни занимался. Внешняя политика США играет в настоящее время большую роль в глобализации мира, так как эта страна, по сути, является проводником этого процесса. Изучение вопросов глобализации и внешней политики США на современном этапе позволит подготовить учащихся к пониманию процессов, которые происходят и будут происходить в ближайшем будущем.
Последние десятилетия ХХ века и начало XXI характеризовались большим количеством перемен. Множащиеся инновации, все меньшая способность людей адаптироваться к ускоряющемуся темпу жизни вызывали растерянность и страх. Становилось очевидным, что человечество создало слишком сложный для собственного восприятия и интеллектуального освоения мир. Выяснилось, что выдвинув множество объясняющих современный мир научных доктрин и теорий, человек оказался неспособен убедительно обосновать и обрисовать хотя бы основные направления своего предстоящего развития и продвижения в будущее. Интеллектуальная беспомощность людей подчеркивается многими учеными. Так, один из них писал: «Еще совсем недавно человек называл все непонятное, влияющее на него, «богом»; сегодня едва ли не самым популярным термином в мире стало употребляемое примерно в тех же целях понятие «глобализация» [1].
Действительно, дискуссия о понятии глобализации и определении ее параметров не утихает до сих пор. Причина этого в многогранности самого феномена. Глобализация, выступая определенным продуктом соединения стихийных процессов мирового развития и сознательной целеустремленной деятельности людей, ведет:
- к трансформации многообразных национальных частностей в единую общечеловеческую цивилизацию, превращая мировое сообщество народов в мировое общество;
- к выделению неких общепринятых правил поведения на планете, признаваемых добровольно или под давлением;
- к формированию целостной системы экономического и политического миропорядка.
Еще одна причина неопределенности познания глобализации - то, что она является объектом исследования почти всех наук обществоведческого цикла. Используя при изучении глобализации свой язык, свои специфические категории,
эти научные дисциплины не могут выработать общепринятой позиции в отношении данного феномена. В научной литературе принято считать, что впервые о глобализации заговорили американские ученые. Сам термин приписывается Т. Левиту, опубликовавшему в «Гарвард бизнес ревью» в 1983 г. статью, в которой глобализация обозначалась как феномен слияния рынков отдельных продуктов, производимых крупными многонациональными корпорациями [2].
Долгое время глобализация понималась как процесс, характерный только для экономики. С начала 1990-х гг. изучение феномена глобализации началось большими темпами. К концу 1990-х гг. теоретики глобализации получили наиболее убедительные подтверждения правоты выделения ими этого процесса как приоритетной тенденции в мировом развитии. К этому времени определенной зрелости достигло постиндустриальное общество, характерное для жизни наиболее развитых стран. Запад продемонстрировал способность развиваться на собственной основе и возможность решающим образом влиять на общемировые тенденции. Информационная революция скрепила воедино отдельные регионы планеты, что дало возможность Западу активизировать вестернизацию мира. Современный исследователь А. Неклесса так охарактеризовал основные компоненты глобальной политики возглавляемого США Запада:
«Во-первых, достижение определенной формы унификации мира, объединяя его в рамках новой глобальной конструкции;
во-вторых, установление глобального контроля над движением мировых ресурсов и мировым доходом, его перераспределение при активном участии сообщества транснациональных корпораций и банков (ТНК и ТНБ);
в-третьих, постепенная «капитализация ресурсов цивилизации» (с предварительным их обесцениванием в рамках того или иного региона), ведущая в конечном счете к установлению глобального контроля над правом собственности;
в-четвертых, переход к системе рыночного управления социальными объектами различных пропорций» [3].
Данная формулировка характерна для понимания глобализации как процесса - она подчеркивает роль Запада и США как стержневую. Публицистика и политология США и на сегодняшний день держат пальму первенства по количеству научных разработок и школ, которые занимаются изучением глобализации. Первенство Соединенных Штатов в современном мире и лидерство в глобальных процессах подчеркивалось и отечественными учеными.
Так, профессор А. Д. Богатуров отмечал, что возникновение идеологии глобализации было призвано обосновать благо и неизбежность тенденций, которые работали на объеди-
нение мира под руководством его цивилизованного центра, под которым подразумевается США и «группа семи» [4].
В.И. Максименко констатировал, что глобальность мира заключается и в развитии высоких технологий в военном деле и прежде всего в сфере информационного обеспечения боевых действий. США продемонстрировали это в войне сначала против Ирака (1991), затем, в более полной мере, против Югославии (1999). «Глобальность» мира заключается, таким образом, еще и в том, что практически любая точка земного шара может быть эффективно поражена тем или иным видом новейшего оружия массового уничтожения [5]. Таким образом, по мысли этого исследователя, реальный процесс глобализации средств и технологий передачи информации, финансовых рынков, новейших видов вооружения находит свое отражение в идеологии глобализма [5].
Н.А. Косолапов выделяет политический глобализм, который «во многом питается представлениями идеологического», опираясь на интересы и возможности государств и группировок, более других выигрывающих от современных процессов глобализации, прежде всего в финансово-экономической их части. Такой глобализм отражает интересы США. Выгодные Западу проявления, тенденции глобализации представляются как универсальный мировой процесс, неотвратимость коего не должна вызывать возражений [6].
Множество отечественных и зарубежных авторов связывают тенденции узурпации возможностей глобализационного прогресса с США. Французский исследователь А. Валладао, например, отмечал в этой связи: «Особое преимущество мирового положения США состоит в том, что в силу своей экономической, политической и военной мощи они являются единственным государством, которое может позволить себе не приспосабливаться к мировому сообществу, а приспосабливать это сообщество к себе. Гигантская сверхдержава сегодня способна одновременно извлекать выгоды, как из всемирных процессов глобализации, так и из использования инструментов национально-государственной политики, которые она может применять исключительно по своему усмотрению» [7]. Этот ученый полагает, что США выигрывают от становления взаимозависимого и глобального мира по причине, что их собственное общество уже частично глобализо-вано. Существует также мнение, что глобалистские идеологические концепции камуфлируют стратегию глобализма, которую в современном мире способны проводить лишь наиболее развитые государства - США и их партнеры по клубу «золотого миллиарда».
Один из ведущих отечественных исследователей С. Пана-рин отмечал, что глобализм усилился при переходе от биполярного мира к однополярному. Это вполне традиционная процедура превращения одной державы в монопольного носителя мировой власти [8]. При этом становление нового мирового порядка происходило путем навязывания со стороны США своих взглядов мировому сообществу.
Анализ внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов на протяжении постбиполярного периода показывает, что шел процесс смещения к односторонним действиям. Администрация Дж. Буша-старшего видела будущую роль своей страны как лидера мирового сообщества. Она впервые сформулировала концепцию нового мирового порядка мира, в котором Соединенные Штаты лидируют, а союзники следуют за ними [9]. В основе подобного заявления лежали различные мотивы. Это и упоенность «победой» над «империей зла», и представление о безоблачном будущем Америки.
Новый мировой порядок, как его понимали в Вашингтоне - это политический порядок, который:
- основан на базовых американских ценностях (демократия, капитализм, либерализм и т.д.), получивших во второй половине ХХ века широкое распространение в мире и ставших теперь уже не только американскими;
- ориентирован на сохранение мира во всем мире, предотвращение или быстрое разрешение международных конфликтов (межгосударственных и внутригосударственных -
например, религиозных и этнических), недопущение гуманитарных катастроф;
- предполагает безусловное глобальное политическое лидерство США;
- допускает применение силы не только против реальных, но и «предполагаемых агрессоров и нарушителей закона» [10];
- ориентирует на действия «желательно» (а значит, не обязательно) под эгидой ООН;
- добровольно или не очень добровольно, но в конечном счете, принимается большинством стран.
Администрация Клинтона приняла стратегию «расширения демократии». Ее стержнем стала концепция «гуманитарного интервенционизма», т.е. силовое распространение либеральных ценностей. При Клинтоне окончательно укрепилась концепция «стран-изгоев» в которой определялся круг стран, которые выступали противниками политики США. При этом эта политика подавалась как генеральная линия развития всего мирового сообщества. К концу 1990-х гг. администрация Клинтона значительно изменила свою политику.
Во-первых, в определении приоритетов на первое место стал выходить национальный интерес США. Во-вторых, в ходе операций против Ирака и в Косово США стали действовать самостоятельно, без оглядки на Организацию Объединенных Наций. В-третьих, «страны-изгои» стали привязываться к борьбе с мировым терроризмом, который стал для Америки «врагом №1».
Администрация Клинтона первым из американских правительств уделила много места глобализации при определении своей стратегии. Главной чертой этого процесса, по определению идеологов из Вашингтона, является открытость, характеризующая новое состояние мирового сообщества, нового порядка в мире. Администрация демократов открыто декларировала, что «рост на внутреннем рынке зависит от роста за рубежом».
Президент Клинтон изложил свое кредо, выступая в 1996 г. в университете Джорджа Вашингтона: «Блоки, барьеры, границы, которые определяли мир для наших родителей и их родителей, уходят под воздействием удивительной технологии. Каждый день миллионы людей используют портативные компьютеры, модемы, компакт-диски и спутники для того, чтобы посылать идеи, товары и деньги в самые дальние углы планеты за считанные секунды» [11]. Советник президента по национальной безопасности Сэнди Бергер отметил «возникновение глобальной экономики, формирование культурной и интеллектуальной глобальной деревни... У нас зрелый рынок - мы должны расширить объемы производства, мы должны расти. Мы не можем повернуть процесс глобализации вспять» [11].
В «Стратегии национальной безопасности для нового столетия», выпущенной в 1998 г., категорически утверждалось: «Мы должны расширять нашу внешнюю торговлю для поддержания экономического роста дома» [12]. Мир должен, по словам госсекретаря США М. Олбрайт, ради собственного процветания «открыться нашему экспорту, инвестициям и идеям» [11].
Администрация Клинтона приложила значительные усилия по глобальному сближению посредством расширения торговли, увеличения инвестиций в глобальном масштабе и коммерческих сделок на всех континентах. По словам замминистра торговли Дж. Гартена, «администрация использовала все внешнеполитические рычаги для достижения коммерческих целей» [13]. Именно исходя из этого кредо, демократическая администрация отказалась реагировать на нарушения гражданских прав в странах, где американские корпорации активно участвуют в экономической жизни. Санкции вводились исключительно против стран, имевших минимальное значение для общего процесса глобализации.
Стратегию администрации Дж. Буша-младшего во многом определили последствия событий 11 сентября 2001 г., когда на США была совершена террористическая атака. В
2002 г. была сформулирована доктрина, согласно которой основой действий США в мире становилась «превентивная оборона». Согласно этой концепции США сами определяли, когда и в каком месте нанести удары по противнику. Таким образом, американская стратегия окончательно отошла от идеи коллективных действий.
Нет недостатка в критиках подобной политики. Один из самых конструктивных из них - И. Валлерстайн. В своей концепции развития мир-системы он ратовал за признание равных прав всех человеческих групп на свою долю мирового дохода. В этой системе перед США, по его мнению, возникали два пути: 1) неофашистский, полный социальных конфликтов, с помощью которого беднейшие классы удерживаются в самом низу общественной лестницы посредством насилия; 2) национальной солидарности, единства усилий, ведущих к равенству. Признавая первый путь для США неприемлемым, И. Валлерстайн заключает: «До тех пор пока США не осознают, что нет иного спасения, чем спасение всего человечества, ни они, ни остальной мир не выберутся из структурного кризиса мир-системы» [14].
Глобализм в самом общем виде выступает как совокупность разнообразных доктрин и идеологий, цель которых объяснять и пропагандировать, обеспечивать человеческую поддержку глобализации. Однако его основой стала идеология тех сил, которые первыми почувствовали преимущества глобализации. Либеральная модель стала доминирующей. Она пытается представить себя в качестве всеобщего, глобального явления, как образец для подражания во всем мире. Помимо экономических причин такого положения вещей можно назвать и политические, связанные с ситуацией в международных отношениях в начале 1990-х гг.
Распад Советского Союза и окончание холодной войны сделали США единственной сверхдержавой современного мира. З. Бжезинский назвал четыре позиции, которые имели решающее значение при превращении США в гегемона: 1) превосходство в военной области, где у них были не имеющие себе равных возможности для глобального развертывания; 2) в области экономики США оставались основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии; 3) в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; 4) в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью. Все это обеспечивает США политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира [15].
Суть возникшей после холодной войны системы господства Запада хорошо изложил Дж. Айкенбери: «Система была гегемонистской в том смысле, что сконцентрирована вокруг Соединенных Штатов и отражала политические механизмы и организационные принципы американского образца. Это был либеральный порядок в том смысле, что он был законен и характеризовался обоюдным взаимодействием» [15]. Таким образом, был создан мир развитых государств, объединенных единой идеологией, во главе с США. Это сообщество было названо «золотым миллиардом».
Кроме того, что благополучие данного мира было основано на эксплуатации остальной части мира, возникла более актуальная проблема. Центром американской идеологии либерализма и внешнеполитической стратегии стала идея «распространения демократии». Однако именно демократия стала подвергаться коррозии в первую очередь. Ведь благополучие стало возможным только для «самых умелых», тех кто может использовать ресурсы планеты по назначению. Остальные должны лишь выполнять роль «помощников». Таким образом, «открытое общество и глобальный рынок» означали новое разделение мира.
Глобализм, исповедующий новую сегрегацию народов, делимый на избранных и изгоев, на всесильный центр и бесправную периферию, по существу покушается еще на один
важнейший продукт эпохи - демократию. Демократия перестает действовать в прямом своем значении - как политический суверенитет народа, избирающего и контролирующего свою власть. Глобализм предполагает, что настоящие центры власти и принятия решений не зависят от воли избирателей, а выражают согласованные стратегии международных экономических и политических корпораций.
Политические элиты, связанные с глобализацией, тяготятся системой сдержек и противовесов, так как она не позволяет им осуществлять свою программу действий. Кроме этого, демонтажу подвергаются многие социальные завоевания демократии, в частности, социальное государство. Главным для элиты становится экстерриториальность, напрямую связанная с мировыми центрами власти и влияния.
Подобные процессы достаточно четко наблюдаются во внешней политике США. Права человека начинают превалировать над правами гражданина конкретной страны, суверенитет государства подвергается сомнению, если его политика не соответствует целям глобализации. Иными словами, «изгой» - это тот, кто противится установлению западных стандартов демократии, не желает участвовать в «свободном рыночном пространстве», сохраняет приоритет национальной культуры и политики. Такие государства во внешнеполитической стратегии США рассматриваются как потенциальные враги. Они вне современности. Против них возможны недемократические действия - прямое силовое давление.
Особое значение для формирования внешней политики США на современном этапе имела концепция «устойчивого развития». В общем значении это понятие определялось как постоянно поддерживаемое, регулируемое развитие, не разрушающее окружающую среду, и прежде всего биосферу [16]. «Устойчивое развитие» в понимании американских стратегов увязывало процесс глобализации с сохранением гарантированного доступа к ресурсному и экологическому потенциалу планеты в условиях его растущего дефицита, а также с укреплением позиций США в мировой торговле. Америка должна была возглавить клуб государств «ответственных» перед мировым сообществом за сохранение планетарной биосферы и предотвращения гуманитарных катастроф. Это означало бы установление единоличного контроля США за потреблением ресурсного и экологического потенциала планеты. Таким образом, закреплялась идея глобальной ответственности США как единственной страны способной гарантировать прогресс и процветание человечества.
В общем виде внешнеполитическая стратегия Соединенных Штатов в эпоху глобализации состояла как из традиционных, так и новых элементов. Самыми характерными чертами являлись следующие.
Во-первых, эта политика направлена на обеспечение благоприятных конкурентных позиций США на мировой арене.
Во-вторых, американский глобализм соотносился с традиционными «американскими ценностями» и представлениями о Западе как центре цивилизации, который нес просвещение «темным» народам.
В-третьих, идея «мирового полицейского» имела глубокие корни в международном праве, когда сверхдержава брала на себя ответственность за судьбы Объединенных Наций. «Преступные государства» не имели права на суверенитет. Если в 1930-х - 1940-х гг. в этой роли выступала нацистская Германия, то теперь ее заменили современные враги Америки - Ирак, Иран, Северная Корея, Ливия, Куба.
В-четвертых, глобализм имел большое значение для внутренней консолидации американского общества. США -это страна мультикультурная, где представители различных наций, народов и этносов стремятся сохранить собственные культурные корни, языковые и религиозные традиции. В этой ситуации сохранить общенациональное единство возможно при выполнении некой «общей миссии» и формировании образа «общего врага».
Литература
1.Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко
А.А. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. -М., 2000.
2. Кузнецов В. Что такое глобализация? // Мировая экономика и международные отношения. - 1998, № 2.
3. Неклесса А.И. Проект «глобализация»: глобальные стратегии в преддверии новой эры //НАВИГУТ. - 1999, № 1.
4. Богатуров А. Синдром поглощения в международной политике //Pro et Contra. 1999. - Том 4. № 4.
5. Максименко В. Происходит ли глобализация? // Pro et Contra. 1999. - Т. 4.
6. Косолапов Н. Глобализация: сущностные и международно-политические аспекты.
7. Мировая экономика и международные отношения. 2000. - № 2.
8. Панарин А.С. Искушение глобализмом. - М., 2000.
9. Public Papers of the Presidents of the United States: George
Bush. 1991. Book 1. Wash., D.C.: U.S. Government Printing Office, 1992.
10. Schroeder P. The New World Order: A Historical Perspective // Roberts D. (ed.) Order and Disorder after the Cold War. Cambr., Mass.: L., 1995.
11. Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. - М., 2001.
12. National Security Strategy for a New Century. Wash., 1998.
13. Kaplan L. Meanwhile on the Left. //National Interest, Spring 2000.
14. Wallerstein I. America and the World today, yesterday and tomorrow. Binhampton, 1990.
15. Бжезинский Зб. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. - М., 1998.
16. Наше общее будущее. Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию. - М., 1989.
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В 20-30-Е ГГ. XIX В.
О.В. Меркулова,
аспирант кафедры новой и новейшей истории МПГУ
Как известно, победа России в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. имела большое историческое значение для народов Кавказа. Адрианопольский договор завершил в основном присоединение к России территории Закавказья. Турция признавала переход к России Грузии, Име-ретии, Мингрелии и Гурии, а также ханств Эриванского и Нахичеванского. Россия по этому договору закрепила за собой черноморское побережье Кавказа от устья реки Кубань до бухты Св. Николая с крепостями: Анапа, Поти, Ахалцих и Ахалкалаки.
Присоединение Кавказа к России противоречило захватническим устремлениям английских колонизаторов. Англия демонстративно отказалась признать условия Адрианополь-ского договора о переходе к России черноморского побережья Кавказа. Лорд Пальмерстон объявил для Англии «вовсе не обязательным и не имеющим никакого значения отказ Турции от её прав на Кавказское побережье» [3]. Не хотела примириться с потерей своих позиций на Кавказе также и султанская Турция. Именно в это время, в своей борьбе против России и стремясь помешать окончательному присоединению Кавказа к России, Англия и Турция широко использовали, как политическое и идеологическое оружие - мюридизм Прекращение продвижения России на Кавказе имеет «жизненную важность для Англии» [6], - писал в своем дневнике английский агент Белл.
Организующим центром агрессивных происков англотурецкой агентуры на Северном Кавказе являлось британское посольство в Константинополе. «Великобританское посольство в Константинополе, -писал Татищев, - служило сборным местом для всех враждебных России элементов, пребывающих в столице Турции» [4].
После Адрианопольского мира среди горцев Северного Кавказа, в частности Черкессии и Дагестана, возросло стремление к сближению с Россией и русским народом. Всё более увеличивалось число так называемых «мирных горцев», переходивших в подданство России. Так, например, если в 1827 г. в подданство России перешло 16 тыс. человек, то в 1829 г. - более 200 тыс. [2]. Против этого стремления горских масс и было направлено, прежде всего, острие мюридизма.
В первой половине XIX века горские племена и народно -сти Северного Кавказа находились ещё на низком уровне социально-экономического и политического развития. Основная масса населения была занята земледелием и скотоводством. Господствовало натуральное хозяйство. Земледелие было примитивным. Техника земледелия находилась на низком уровне. Скотоводство носило ярко выраженный экстенсивный характер. Для горцев того времени была характерна экономическая и культурная отсталость.
В феодальных владениях крестьяне были лично зависимы от ханов, беков и прочих феодалов. В «вольных обществах» население делилось на феодализировавшуюся общинную верхушку, духовенство и узденей. Последние представляли собой свободное крестьянство и составляли основную массу населения. К началу 19 в. в этих обществах происходил процесс концентрации земли и скота в руках общинной знати и духовенства. Из среды самих узденей выделился значительный слой, который, как и общинная знать, владел рабами. Кади, муллы и другие духовные лица приобретали всё большее значение в сельских обществах и выступали как организованная, борющаяся за власть, за своё господство [5].
В целях оказания помощи султанской Турции, мусульманское духовенство направляло недовольство крестьян феодальным гнетом против тех феодалов, которые ориентировались на Россию, указывая, что эти феодалы отошли от религии, предались роскоши и превратились в «неверных» гяуров, и что все беды от них. При этом духовенство усиленно агитировало за «газават», обещая павшим на поле брани вечный рай на том свете [1].
Почти все служители ислама присылались из Турции. Отсюда их протурецкая ориентация. Немало горцев совершали паломничество в Мекку. Они шли обычно через Константинополь. Этих паломников турецкое правительство вербовало разными путями на свою сторону. Возвращаясь на Кавказ, они становились наёмными проповедниками султана. Через них турецкое правительство снабжало своих агентов и сторонников деньгами, получало сведения и вербовало кадры своей агентуры.
Таким образом, социально-экономические и политические особенности северо-кавказского региона заключались в постоянном пересечении интересов России и Турции (которую постоянно подстрекала Англия) на данной территории. Эти противоречия привели в последствии Россию к Крымской войне (1853-1856 гг.).
Данный исторический материал может быть использован на факультативных занятиях по истории. Социально-экономические и политические особенности развития Северного Кавказа в 20-30-е гг. XIX в. изучают на уроках истории в 8-х классах общеобразовательных школах РФ.
Литература
1. Даниялов А. Об извращениях в освещении мюридизма и движения Шамиля. Жур. «Вопросы истории», 1950, № 9.
2. Донесение ген. Емануэля от 1 ноября 1829 г. РГВИА, ф. ВУА, д. 6244.
3. ТарлеЕ.В. Крымская война, т.1, М.-Л., 1950.
4. Татищев С.С. Внешняя политика императора Нико-
