CC BY
43ВЕСТНИК ИНСТИТУТА ИАЭ. 2017. № 2. C. 33-39.
УДК 94(470.62)03
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФАТАЛИ-ХАНА
Н.А. Магомедов,
доктор исторических наук, зав. отделом Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, Махачкала
Аннотация: Статья посвящена изучению основных направлений внешнеполитической деятельности хана Дербента и Кубы - Фатали-хана в 80-е годы XVIII столетия. Проведенное исследование показало, что Фатали-хан вел достаточно активную внешнюю политику. Наиболее тесными были его контакты с Российской империей. Фатали-хан неоднократно обращался к императорскому двору с просьбой о принятии его в российское подданство, отправлял своих послов для обсуждения и решения разных вопросов, в том числе о нормализации торговых отношений с Россией. В своих письмах хан просил торговые льготы для дербентских купцов, предоставив со своей стороны российским купцам право беспошлинной торговли в Дербентско-Кубинском ханстве и в других, попавших под его влияние, территориях. Раскрывается политика Фатали-хана по расширению территории своего владения за счет других дагестанских и азербайджанских земель, показаны союзнические отношения с шамхалом Тарковским. С другими дагестанскими владетелями отношения хана были непростыми, они противостояли его политике по расширению границ Дербентско-Кубинского ханства. Еще одно направление внешней политики хана Дербента и Кубы - это отношения с грузинским царевичем Александром, чьи действия были направлены не только против Кахетино-Картлийского царства, но и против российских властей. Поэтому Фатали-хан отказался поддержать грузинского царевича.
Ключевые слова: Северо-Восточный Кавказ, Дербентское ханство, Фатали-хан, внешняя политика, отношения с Россией, региональная политика.
FATALI KHAN'S FOREIGN POLICY ACTIVITY
N.A.Magomedov,
Doctor of Historical Sciences, Head of the Department of Institute of History, Archaeology and Ethnography, Dagestan Scientific Center, RAS, Makhachkala
Abstract: The article is devoted to the study of main directions of foreign policy of Fatali Khan, the khan of Derbent and Quba, in the 80s of the 18thcentury. The study has shown that Fatali Khan conducted rather an active foreign policy. He had the closest contacts with the Russian Empire. Fatali Khan many times addressed a request to the Imperial Court to get Russian citizenship, sent his ambassadors to discuss and solve various problems including normalization of trading relations with Russia. In his letters, the Khan asked for trade privileges for Derbent merchants, on his part he gave Russian merchants the right for duty-free trade in the Derbent-Quba khanate and other territories under his influence. The author of the article analyzes FataliKhan's policy on expanding the territory of his possession on account of other Dagestan and Azerbaijan lands, and his allied relations with ShamkhalTarkovsky.The Khan's relationswith other Dagestan rulers were not easy as they stood against his policy of expanding the borders of the Derbent-Quba khanate. Another direction of the foreign policy of the Khan of Derbent and Qubawas his relationship with the Georgian prince Alexander, whose actions were directed not only
against the Kingdom of Kakheti and Kartli, but also against the Russian authorities. Therefore, Fatali Khan refused to support the Georgian prince.
Keywords: North-Eastern Caucasus, Derbent Khanate, Fatali Khan, foreign policy, relations with Russia, regional policy.
Дербентское ханство поддерживало во второй половине XVIII в. связи не только с Россией, но и с закавказскими государствами, Персией, Турцией и т.д. В частности, такие связи установились между Фатали-ханом и грузинским царевичем Александром, пытавшимся с помощью Турции и Ирана свергнуть царя Ираклия II и захватить престол [3, с. 115]. Султанская Турция и Персия рассчитывали использовать царевича Александра в своих интересах. При содействии Турции Александр установил связь с некоторыми феодалами Дагестана. Узнав, что в Кубе собираются войска для борьбы против Кахетино-Картлийского царства и Карабахского ханства, царевич 27 августа 1782 г. в сопровождении группы своих приверженцев приехал в Дербент к Фатали-хану.
Как сообщает Фатали-хан Екатерине II, «.... после прибытия Александра в Дагестан приехали в Дербент Муртаз-али шамхал, Амир Хамза - уцмий Кайтагский, Али-султан Дженгутаевский со всеми дагестанскими старшинами и все уговаривали Фатали-хана взять с собою Александра хана и итти войною на Ираклия хана и его из Тефлиса выгнать, а на его место поставить Александра хана» [12, с. 242]. Фатали-хан хорошо понимал, что деятельность царевича Александра была направлена не только против Кахетино-Картлийского царства, но и против интересов России. Поэтому, опасаясь обострения взаимоотношений с Россией, он сразу же дал знать о приезде к нему царевича Александра командующему российскими войсками на Кавказе.
Генерал-поручик П.С. Потемкин направил в Дербент секунд-майора Гаузина с секретным заданием: «Весьма нужно, чтобы вы разведали, как содержится в Дербенте высланный на несколько лет из России грузинский князь Александр Бакаров, приметить, какой ведет он образ жизни, в каком положении его содержут; уважают ли его особо или без всякого уважения на него смотрят и нет ли его происков возбудить Фатали-хана вооружаться против царя Ираклия» [12, с.231; 1, с. 115].
Фатали-хан заявил, что, если царевич откажется подчиниться его повелению выехать в Россию, тогда он напишет дербентскому наибу, «чтобы его Бакарова Александра и с Ревезом Амилохваровым и с одним служителем их содержать в крепком месте в Дербенте Наринкале до тех пор, пока на означенное его ханом представление резолюции не последует» [1, с. 115].
В ноябре 1783 г. по требованию генерал-поручика П.С. Потемкина Александр был выдан с сопровождающими его лицами представителям командования российских войск на Кавказе.
Небезынтересно привести здесь рапорт П.С. Потемкина князю Г.А. Потемкину-Таврическому: «Посланный от Фатали дербентского хана с майором Комарским для препровождения князя Бакарова, ближайший ханский чиновник Кызыр-бек, прибыв из Астрахани, подал мне от хана письмо», в котором хан выражал «готовность на исполнение всего, что ему будет предписано и что он сам и область его ищут подвергнуться России и быть под покровом» [10, с. 136].
Приведенные данные показывают, что дербентский хан, несмотря на сложные в тот период его отношения с Ираклием II, не собирался оказывать помощь Александру в борьбе за кахетино-картлийский престол, понимая, что подобного рода действия противоречат интересам Российского государства и что поддержка царевича Александра может поссорить его с Россией.
Во второй половине 80-х гг. XVIII в. власть Дербентского ханства распространилась на значительно большую территорию. Так, например, путешественник Гюльденштедт отмечал, что «Табасаран имеет собственного князя, который подвластен дербентскому хану» [5, с. 134]. Это сообщение подтверждается и другим источником [2, с. 178].
В тесном союзе с Дербентским ханством на всем протяжении его объединительной и внешнеполитической деятельности выступало и шамхальство Тарковское. Будучи одним из богатых и сильных феодальных государств Дагестана, шамхальство последовательно ориентировалось на Россию и было присоединено к ней в 1784 г. Тесные экономические связи, общность внешнеполитической ориентации на Россию способствовали тому, что Дербентское ханство в лице шамхала имело своего союзника, шамхал Тарковский оказывал помощь дербентскому хану не только в борьбе против внешних врагов, но и в подавлении различных
феодальных заговоров и междоусобиц. Дербентское ханство в свое время также помогало шамхалу Муртузали в захвате власти в Тарках [3, с. 278].
В 80-х гг. XVIII в. Дербентское ханство еще теснее сблизилось с Россией. В мае 1782 г. было подписано торговое соглашение между Россией и Дербентским ханством. В соглашении особо подчеркивалось, что на территории, подвластной дербентскому хану, русским купцам не будут чиниться никакие обиды. В первом пункте обязательств Фатали-хан заявлял, что подвластные ему феодалы в Дербенте, Баку, Сальянах и в других Прикаспийских областях не должны вмешиваться в дела русских подданных, требовать с купцов или с приказчиков какие-либо пошлины и т.д. В случае нарушения этих обязательств со стороны вассалов и чиновников Дербентского ханства, его правитель должен был сурово наказывать их [1, с. 105].
Кроме того, обязательство предусматривало порядок разбора жалоб российских купцов, а после их смерти порядок описи и сохранения их товаров для передачи наследникам и т.д.
Таким образом, обязательство, принятое дербентским ханом перед Россией, было направлено на устранение злоупотреблений в торговых отношениях и способствовало дальнейшему развитию торговли между ханством и Россией и их политическому движению.
Следует отметить, что, покровительствуя созданию нормальных условий для развития русской торговли, Фатали-хан требовал аналогичного отношения к дербентским купцам в России. В письме князю Потемкину-Таврическому о злоупотреблениях чиновников в Астрахани он напоминал о том, что он всегда доброжелательно относился к русским купцам, что соблюдал условия подписанного им и Войновичем соглашения. Указывал на то, что его «подданным купцам торговым всякого звания людям, обращения чинятся весьма противные и поступают с ними очень несходственно, как в Астрахани, и в прочих принадлежащих к Российской державе местах, сверх положенных государственных и таможенных пошлин берут с них таможенные командиры и управители под различными предлогами своевольно различные поборы... с некоторых не получая ничего, удерживают тамо, и с которых получает себе взятки выступают сюда.» [14, л. 120-121]. Правитель Дербентского ханства просил, чтобы с его купцов взимались только предусмотренные указами правительства пошлины, «чтобы впредь никаких налогов, как-то взяток и прочих неположенных по правости законов поборов ни под каким званием и предлогом на десятые бы доли копейки с них не требовали, а что с кого взято, тем то возвратить и обряд удерживания запретить» [14, л. 120-121].
Поставленные Дербентским ханством перед российским правительством вопросы получили свое разрешение. В результате обоюдной заинтересованности в торговле были устранены помехи для ее развития. Забота об охране собственности купцов, ограничении произвола чиновников способствовала упрочению торговых и политических связей между Дербентским ханством и Россией.
И все это способствовало упрочению положения Дербентского ханства во второй половине XVIII в. Поэтому некоторые из феодальных владетелей Дагестана были вынуждены отказаться от враждебных в отношении Дербента выпадов.
С просьбой о покровительстве дербентский хан обратился к России и в 1783 г. В 1787 г. он вновь поднял вопрос о переходе в подданство России, послав в Петербург посольство во главе с Мирза Садыхом Мамедвелиевым, который был уполномочен на ведение столь важных переговоров [1, с. 141].
Мирза Садых, прибыв в Петербург, заявил о горячем стремлении Фатали-хана перейти в подданство России, предъявил письмо хана Екатерине II, в котором говорилось: «Прошу ваше императорское величество о принятии меня со всем подвластным мне народом и провинциями в высочайшую зависимость вашего императорского величества, так как грузинский царь Ираклий II с его подвластными людьми и провинциями принят в высочайшее ваше покровительство» [7, с. 158].
Надо отметить, что Россия внимательно относилась к обращениям к ней горских владетелей, дарила им подарки, посылала царское жалованье, обещала им помощь и поддержку в случае нападения на них кого-либо. В то же время она стремилась и создать для себя опорные базы в Прикаспийском регионе, чтобы с их помощью расширить сферы своего влияния по изучению островов Каспийского моря, устьев многочисленных рек, впадающих в него, где впоследствии намечалось создать российские поселения и т.д. Такого плана задача была поставлена перед небольшой русской эскадрой, направленной в июле 1781 г. в Астрабадский залив под командованием Войновича [3, с. 86].
Весть о появлении русского флота на Каспии была с радостью воспринята сторонниками пророссийской ориентации в Дагестане. В источнике по этому поводу отмечается: «... слух о
молве по всей Персии, что российские войска собираются туда идти, от чего владельцы поблизости к здешним места, как-то шамхал, уцмий и протчие благосклоннее, а особливо Фатали-хан Дербентский отзываетца, что он по преданности его к России о приходе войск весьма рад, да и весь тамошний народ, начиная от Дербента и Гилянской провинции персияне, купечество и земледельцы кроме тех, которые какую-либо власть имеют, говорят, что они с великою радостью ждут нетерпеливо российских войск, и как скоро вступят в пределы тамошние, то все выше писанные места без всякого сопротивления будут покорными...» [6, с. 89-90]. В другом источнике говорится, что народные массы «... ожидают через прибытие русского войска, избавиться от междоусобий и тяжелых налогов» [14, л. 92].
Сообщения об этом походе кораблей вызвало тревогу у правящих кругов Персии и Турции, не терявших надежд на упрочение своих позиций в Прикаспии. Особое значение Иран и Турция придавали вовлечению в борьбу против России Дербентского ханства. В этот период особо активной была Турция. Фатали-хану было передано через турецкого посланника предложение султана о его склонности: «... ежели хану, надобно для обороны противу российских войск и фрегатов, людей, то для вспоможения ему, хану, присланы будут войска и деньги» [1, с. 101]. Предложение это было отвергнуто дербентским ханом, искавшим союза с Россией.
Обеспокоенное успехами политики России на Кавказе турецкое правительство предприняло ряд мер по недопущению усиления влияния России в регионе. Осенью 1784 г. на Кавказ прибыло из Константинополя многочисленное посольство во главе с Ибрагим-Эфенди. Оно доставило фирманы и письма, а также богатые подарки от султана Абдул-Хамида, который призывал мусульман к войне против России, к защите Ирана и Дагестана и отражению похода русских войск в Закавказье, намеченного по просьбе Ираклия II.
В результате пребывания турецкого посольства Ибрагим-Эфенди в Закавказье усилились волнения, а также был заключен военный союз в Ахалцихе с частью азербайджанских и дагестанских правителей [11, с. 206-207]. Привезенные им подарки и денежные вознаграждения сделали свое дело, некоторые дагестанские владетели собирались отправить отряды войск в Ахалцих для вторжения в Грузию. Об этом свидетельствует письмо грузинского царя Ираклия II генерал-губернатору П.С. Потемкину. «Присланы были к нам, - сообщается в данном письме, - от Сурхая курьеры с письмами, что шамхал, уцмий, акушинский кадий, табасаранский кадий, Фатали-хан, ширванские ханы два брата и нухинский хан, все согласились и весною намерены с войсками своими выступить в поход, расположиться ниже Ганжи, или выше сего города, и оттуда делать нападение на Грузию» [9, л. 79].
Однако объединенного выступления дагестанских владетелей против Грузии не произошло. Союз вскоре распался под политическим давлением России.
Между тем кадий Табасарана Рустам, желая вновь подтвердить свою преданность России, в марте 1786 г. отправил письмо кавказскому генерал-губернатору П.С. Потемкину с просьбой прислать ему письмо с призывом к верной службе России, подобное письмам, посланным другим владетелям Дагестана. «... Уповая на всевышняго господа бога, - сообщается в письме, -владетель табасаранский кадий Рустам, засвидетельствую мое почтение в. высокопр., избранному из министров и солтанов, яко то, покровитель бедных и щедрый ко всем немощным, г-н солтан Павел Сергеевич Потемкин.
При сем вам имею честь объявить, что мы здесь 4 брата имеем у себя военных людей до 40 тыс. чел. Однако ж никогда на вред к вам не ездили, и ничего от нас не происходило. Но высокопр., написав, письма отправили к Фатали-хану шамхалу, Амир-Гамзе уцмию, а ко мне посылать не соизволили. Или нас не удостаивает российской имп-це ко услугам? соизволили. Ибо наши главные предки российским монархам служивали, есть ли и ныне угодны вам будут наши услуги, то извольте прислать ко мне письмо, как наперед сего и прочим присылали. А что ж касается меня, то я повинуюсь Е.В., Всероссийской императрице, служить ей готов верою и правдою. » [12, с. 191-192].
Примерно через месяц кадий Табасарана получил ответное письмо от кавказского генерал-губернатора П.С. Потемкина с выражением благодарности за его верность России. «Я, уполномоченный от престола Е.И.В. ответствую на письмо знаменитого кадия Рустама, владетеля табасаранского...
За сим благодарю вас за извещение меня о себе самом, о братии ваших и числе войск ваших. Не имел я доныне случая жаловаться на вас и приятным почитаю письмо ваше, состоящее в желании иметь со мною переписку. Как скоро пожелали вы моего письма, оное к вам отправляю и желаю навсегда продолжить мою дружескую переписку, изъявляя и удовольствие мое о
благонамерениях ваших к службе Е.И. В., и удостоверяю в том, что служба ваша не останется без воздаяния. По сим доказательствам уповаю, что твердость силы видима, благоразумие покажет вам путь, по которому следовать, а я, приемля вашу приязнь, всегда готов платить вам дружбою, и в знак оной посылаю к вам дружбою, и в знак оной посылаю к вам подарок. » [12, с. 192-193].
Владетели Табасарана, вопреки проискам Турции и Персии, в последующее время еще более стремились к переходу в подданство России. Так, в сентябре 1786 г. в своем письме кавказскому генерал-губернатору П.С. Потемкину Рустам-кадий выражал свою готовность верно служить России и просил о награждении его жалованьем. «Имею честь донести сим знаменитой особе в. высокопр., что дружеское письмо ваше я со удовольствием моим получил и содержание оном выразил. Что же касается меня, то я подпишусь продолжать мою с вами дружбу и буду служить вам со всяким усердием. И естли угодно будет вам таковое мое расположение, то прошу в. высокопр. донести ко двору Е.И.В., что деды и прадеды мои со времени блаженного и вечной славы достойного ими Петра Великого были награждены жалованьем, то прошу и меня тем не оставить ... » [12, с. 205].
В своем письме П.С. Потемкин предложил Рустам-кадию Табасаранскому прислать посланника для переговоров, чтобы получить жалованье за верную службу России. «На письмо ваше дружеское извещаю, что желание ваше о получении жалованья представил я к е. светл. повелительном г-ну ген. - фельдм., уполномоченному начальнику для донесения Е.И.В. Находя нужным изъяснить вам, что щедрота Е.И.В. знаменита во всех пределах света, и служащие верно Е.И.В. престолу всегда получают свое награждение, желал бы я, чтоб вы прислали ко мне своего чиновника, дабы через него узнать обстоятельнее и желание ваше, и мои мнения сообщить вам» [12, с. 205-206].
В 1786 г. с принятием в подданство России шамхала Тарковского, об этом начали просить и другие феодальные владетели Дагестана: ханства Дербентское, Аварское, Казикумухское, уцмий Кайтагский, майсум и кадий Табасаранские и др. [8, л. 124].
Однако, готовясь к войне с Россией, в январе 1787 г. Турция отправляет к аварскому хану, шамхалу, уцмию, кадию своего эмиссара - Капуджи-Баши с подарками и деньгами с целью привлечения их на свою сторону [4, с. 202]. Эмиссарская деятельность Турции и ожидание войны затянули процесс приема владетелей дагестанских под протекторат России.
В 1787 г. в связи тем, что началась русско-турецкая война, осложнились и международные отношения на Кавказе в целом. Однако большинство феодалов Дагестана, узнав о начале войны, поспешили заверить Россию о своей преданности. «Письма, в которых искали моей дружбы, -сообщал П.С. Потемкин, - были получены от всех владельцев Дагестана». С началом войны для определения верности всех владельцев в расположении к России и выяснения, нет ли подсылок от Порты, в Дагестан был направлен из Кизляра Навруз Али Иманкулов. После возвращения он подтвердил, что дагестанские владетели остаются верны России. Это произошло, по словам П.С.Потемкина, по той причине, что «все жители (Дагестана. - Авт.) желают безмерно быть под покровительством России. Почему ханы и боятся преклониться на приглашение Порты» [13, с. 177].
В 1787 г. в Россию было направлено новое посольство во главе с Гаджи Ибрагим-беком. Фатали-хан обращался с этим вопросом к Екатерине II и в 1788 г., но опять безрезультатно. Смерть Фатали-хана в марте 1789 г. прервала окончательно все переговоры по этому вопросу.
Правящие круги Дербентского ханства, понимая непрочность объединенных земель при Фатали-хане, более месяца скрывали его смерть от населения [3, с. 278]. Но этот прием наследника Фатали-хана - его сына Ахмед-хана - не был, разумеется, выходом из создавшегося положения.
В 90-х гг. XVIII в. ряд ханств перестал признавать главенство Кубы, в том числе и феодальные владетели Южного Дагестана. Все это не было случайным и подтверждало непрочность военно-политического объединения земель вокруг Кубинского ханства под руководством Фатали-хана.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абдуллаев Г.Б. Из истории Северо-Восточного Азербайджана в 60-80-х гг. XVIIII в. Баку, 1958. - 211 с.
2. Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью с картами и планами. Ч. I. Казань, 1850. - 198 с.
3. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. Ч. 2. СПб., 1869. - 600 с.
4. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. Ч 3. СПб., 1869. - 628 с.
5. Гюльденштедт И.А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа // Из «Путешествия г-на Академика И.А. Гюльденштедта через Россию по кавказским горам в 1770, 71,72 и 73 годах». СПб, 1809.
6. История многовековых взаимоотношений и единения народов Дагестана с Россией. К 150-летию окончательного вхождения Дагестана в состав России. Махачкала, 2009. - 750 с.
7. Левиатов В.Н. Очерки из истории Азербайджана в XVIII в. Баку, 1948. - 227 с.
8. Магарамов Ш.А. Сотрудничество дагестанской правящей элиты с Россией в XVI -XVII^. // Вопросы истории. № 10. 2014. С. 133-137.
9. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М., 1966. - 323 с.
10. Научный архив ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.1. Оп. 1. Д.320.
11. Научный архив ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф.3. Оп. 1. Д.278.
12. Русско-дагестанские отношения в XVIII - начале XIX в. Сб. док. М., 1988. - 357 с.
13. Очерки истории Дагестана. Т. 1. Махачкала, 1957. - 392 с.
14. РГВИА (Российский государственный военно-исторический архив). Ф. 52. Д. 402. Ч. 1.
REFERENCES
1. Abdullayev G.B. Iz istorii Severo-Vostochnogo Azerbaydzhana v 60-80-kh gg. XVIII v. Baku. 1958. - 211 s.
2. Berezin I. Puteshestviye po Dagestanu i Zakavkazyu s kartami i planami. Ch. I. Kazan. 1850. -198 s.
3. ButkovP.G. Materialy dlya novoy istorii Kavkaza. s 1722 po 1803 god. Ch. 2. SPb., 1869. - 600 s.
4. Butkov P.G. Materialy dlya novoy istorii Kavkaza. s 1722 po 1803 god. Ch. 3. SPb., 1869. - 628 s.
5. Gyuldenshtedt I.A. Geograficheskoye i statisticheskoye opisaniye Gruzii i Kavkaza // Iz «Puteshestviya g-na Akademika I.A. Gyuldenshtedta cherez Rossiyu po kavkazskim goram v 1770. 71.72 i 73 godakh». SPb., 1809.
6. Istoriya mnogovekovykh vzaimootnosheniy i edineniya narodov Dagestana s Rossiyey. K 150-letiyu okonchatelnogo vkhozhdeniya Dagestana v sostav Rossii. Makhachkala. 2009. - 750 s.
7. Leviatov V.N. Ocherki iz istorii Azerbaydzhana v XVIII v. Baku. 1948. - 227 s.
8. Nauchnyy arkhiv IIAE DNTs RAN. F.1. Op. 1. D.320.
9. Nauchnyy arkhiv IIAE DNTs RAN. F.3. Op. 1. D.278.
10. Magaramov Sh.A. Sotrudnichestvo dagestanskoy pravyashchey elity s Rossiyey v XVI-XVIIIvv. // Voprosy istorii. № 10. 2014. S. 133-137.
11. Markova O.P. Rossiya. Zakavkazye i mezhdunarodnyye otnosheniya v XVIII v. M., 1966. - 323 s.
12. Russko-dagestanskiye otnosheniya v XVIII - nachale XIX v. Sb. dok. M., 1988. - 357 s.
13. Ocherki istorii Dagestana. T. 1. Makhachkala. 1957. - 392 s.
14. RGVIA (Rossiyskiy gosudarstvenny voenno-istoricheskiy arkhiv). F. 52. D. 402. Ch. 1.
