CC BY
47
ФИЗИОЛОГИЯ И БИОХИМИЯ ПИТАНИЯ
Для корреспонденции
Сидорова Юлия Сергеевна - младший научный сотрудник
лаборатории пищевых биотехнологий и специализированных
продуктов ФГБНУ «НИИ питания»
Адрес: 109240, г. Москва, Устьинский проезд, д. 2/14
Телефон: (495) 698-53-71
E-mail: [email protected]
Ю.С. Сидорова, Н.А. Бекетова, О.А. Вржесинская, В.М. Коденцова, О.В. Кошелева, С.Н. Зорин, А.В. Селифанов, В.К. Мазо
Влияние витаминной обеспеченности на протекание общего адаптационного синдрома у растущих крыс
#
Effect of vitamin sufficiency on adaptation syndrome in growing rats
Yu.S. Sidorova, N.A. Beketova, O.A. Vrzhesinskaya, V.M. Kodentsova, O.V. Kosheleva, S.N. Zorin, A.V. Selifanov, V.K. Mazo
ФГБНУ «НИИ питания», Москва Institute of Nutrition, Moscow
Исследовано влияние витаминной обеспеченности растущих крыс-самцов линии Вистар (п=21) с исходной массой тела 53,5±0,9 г на их устойчивость к однократному стрессу - воздействию электрическим током. Крысы контрольной группы в течение 21 дня получали полноценный полусинтетический рацион, обеспечивающий поступление витаминов в адекватном количестве. Полигиповитаминоз у крыс опытной группы вызывали уменьшением в 5 раз в корме количества витаминной смеси и полным исключением из нее витамина Е. На 21-й день, за сутки до забоя, крыс обеих групп подвергали стрессорному воздействию (электрокожное раздражение лап, сила тока 0,4 мА в течение 8 с) и помещали в метаболические клетки для сбора мочи на 16 ч. К концу эксперимента животные с соче-танным дефицитом витаминов отставали в росте. Содержание в печени у крыс этой группы витаминов В2, А, В1 и Е уменьшалось в 1,6, 2,3, 4,4 и 15 раз. Концентрация в плазме крови ретинола достоверно снижалась на 18%, а-токоферола - в 5 раз, экскреция с мочой рибофлавина и метаболита витамина В6 - 4-пиридоксиловой кислоты достоверно уменьшалась в 6,5 и 2,46 раза. Концентрации малонового диальдегида (МДА) в плазме крови и соотношение окисленной и неокисленной формы 8-гидрокси-2'-дезоксигуанозина в моче у крыс обеих групп практически не различались. Экскреция с мочой стресс-биомаркера и стресс-медиатора кортикостерона у крыс с полигиповитаминозом в 2,5 раза превышала его выведение у обеспеченных витаминами крыс. Таким образом, снижение витаминной обеспеченности приводило к увеличению содержания в моче стрессированных крыс кортикостерона, характеризующего интенсивность протекания общего адаптационного синдрома. Этот факт свидетельствует о важной роли оптимальной обеспеченности организма витаминами в неспецифической (общей) резистентности к стрессорным воздействиям.
Ключевые слова: дефицит витаминов, стресс, электрокожное раздражение, кортикостерон, крысы
20
The influence of vitamin supply of growing male Wistar rats (n=21) with an initial body weight 53,5±0,9 g on their resistance to a single distress induced by the electric shock has been investigated. Control rats within 21 days received a complete semisynthetic diet, providing adequate amounts of vitamins. Combined vitamin deficiency in experimental rats was caused by 5-fold decrease of vitamin mixture amount in the feed and the total vitamin E exclusion from the mixture. On the 21st day, one day before the end of the experiment, both groups of rats were subjected to stress impact (electrocutaneous irritation on paws, 0,4 mA for 8 sec) and then animals were placed in metabolic cages to collect urine. By the end of the experiment, the animals with the combined vitamin deficiency lag behind in growth. Vitamin B2, A, B1 and E liver content decreased in experimental rats by 1,6, 2,3, 4,4 and 15 fold accordingly. Retinol plasma concentration was significantly reduced by 18%, a-tocopherol level - by 5 fold, urinary excretion of riboflavin and 4-pyridoxic acid (vitamin B6 metabolite) was significantly reduced by 6,5 and 2,46 times accordingly. MDA blood plasma concentration and the urinary ratio of oxidized and not oxidized form of 8-hydroxy-2'-deoxy-guanosine did not differ in both groups of rats. Urinary excretion of stress bio-marker corticosterone in rats with combined vitamin deficit was 2,5-fold higher than in control rats. Thus, reducing of vitamins supply resulted in an increase of urine corticosterone in stressed rats, that characterized the intensity of general adaptation syndrome. This fact shows the importance of optimal sufficiency with vitamins in nonspecific (general) resistance to stress.
Key words: vitamin deficiency, stress, electrocutaneous irritation, corticoste-rone, rats
Сопротивляемость организма к самым разнообразным повреждающим воздействиям в значительной степени определяется его обеспеченностью макро- и микронутриента-ми. Не вызывает сомнений участие в процессах регуляции и адаптации витаминов как естественных метаболитов, способных усиливать функции защитных систем организма при стрессе [13, 15]. Так, уровень стресс-биомаркера и стресс-медиатора кортикостерона в плазме крови крыс при дефиците витамина А увеличивался на 38% [16]. Как при изолированном дефиците витаминов С, А, Е, В-,, В6, так и при сочетанном недостатке в рационе всех витаминов повреждающее действие на систему антиоксидантной защиты организма носит более выраженный характер по сравнению с ответом на стресс у животных, обеспеченных витаминами [11]. Диетическая коррекция витаминного статуса способствует восстановлению адаптационного потенциала организма -неспецифической (общей) способности сопротивляться неблагоприятным факторам различной природы [17]. Развитие стресса в свою очередь приводит к ухудшению витаминного статуса организма (витамины Е, А, С) [11]. Например, истощающая физическая нагрузка в ходе интенсивных тренировок и спортивных соревнований может усиливать окислительный метаболизм, сопровождающийся в организме окислительным стрессом и повышенным расходом витаминов-антиоксидантов [3]. К сожалению, в современ-
ных условиях среди населения России достаточно часто встречается одновременная недостаточность сразу нескольких витаминов [8]. Такого рода поливитаминная необеспеченность может быть промоделирована в экспериментах in vivo c использованием лабораторных животных (растущих крыс) [6].
Целью исследования была оценка влияния недостаточной витаминной обеспеченности на некоторые показатели протекания общего адаптационного синдрома в условиях стресса, моделируемого воздействием электрическим током.
Материал и методы
Исследования выполнены на растущих крысах-самцах линии Вистар (п=21) с исходной массой тела 53,5±0,9 г (47,0-60,5 г), полученных из питомника НЦБМТ РАМН «Столбовая». Содержание лабораторных животных осуществляли в соответствии с Европейской конвенцией по защите позвоночных животных, используемых в экспериментах и других научных целях (Совет Европы, Страсбург, 2004 г.). На протяжении всего эксперимента крысы содержались индивидуально в клетках из прозрачного полимерного материала (высокотемпературного полисульфона) при приглушенном естественном освещении (средняя продолжительность светового дня составила 12,1 ч), относительной влажности воздуха 40-60%, температуре 23±2 °С. Животные
21
#
получали корм ad libitum и имели постоянный доступ к воде. Животные были рандомизированы по массе тела на 2 группы: контрольную (п=10) и опытную (п=11). Продолжительность эксперимента составила 22 сут.
В течение первых 3 сут все животные получали полноценный полусинтетический рацион [4], содержащий 20% казеина по ГОСТ 53667-2009 (содержание белка 82-84%), 64% кукурузного крахмала, 9% жира (смесь подсолнечного масла и лярда 1:1), 3,5% стандартной солевой смеси, 2% микрокристаллической целлюлозы, 1% сухой витаминной смеси, 0,30% L-цистеина, 0,25% холи-на битартрата.
В течение последующих 18 сут крысы контрольной группы продолжали получать полноценный полусинтетический рацион, обеспечивающий поступление с рационом витаминов в адекватном количестве. Полигиповитаминоз у крыс опытной группы вызывали уменьшением в корме количества витаминной смеси в 5 раз и полным исключением из нее витамина Е [6]. Поступление витамина Е крысам опытной группы обеспечивалось за счет естественного содержания токоферолов в подсолнечном масле и составило 2,2 МЕ на 100 г рациона, т.е. 32,8% от содержания этого витамина в рационе контрольной группы [9]. Аналитически определенное поступление витаминов В1 и В2 с витаминдефицитным рационом (за счет витаминной смеси и казеина) составило 24% от их потребления крысами контрольной группы. Контроль массы тела животных проводили 2 раза в неделю.
На 21-й день, за сутки до завершения эксперимента, крыс подвергали стрессорному воздействию, используя установку («PanLab», Испания), представляющую собой большое освещенное белое отделение и маленькое черное отделение, разделенные опускными моторизированными воротами. Решетчатый пол малого темного отделения электрифицирован. Крысу помещали в светлый отсек камеры спиной к темному отсеку. Как только крыса переходила в темный отсек камеры, она получала электрокожное раздражение лап (сила тока 0,4 мА в течение 8 с).
Животных, подвергнутых стрессу, помещали на 16 ч в метаболические клетки для сбора мочи. По окончании сбора мочу хранили при -20 °С. Предварительно анестезированных эфиром крыс выводили из эксперимента путем декапитации. Собранную с гепарином после декапитации животного кровь центрифугировали в течение 15 мин при 500 g, отбирали плазму и хранили при -20 °С.
Содержание витаминов А (ретинол и пальми-тат ретинола) и Е (токоферолы) в плазме крови и в печени, а также в подсолнечном масле определяли методом ВЭЖХ, витаминов В1 и В2 в печени,
моче и казеине - флуориметрически, 4-пиридок-силовой кислоты в моче - флуориметрически, как описано ранее [2, 5, 10, 14].
Интенсивность процессов перекисного окисления липидов (ПОЛ) оценивали по содержанию в сыворотке крови малонового диальдегида (МДА) - вторичного продукта ПОЛ [1].
Содержание в моче кортикостерона определяли методом ВЭЖХ согласно [22] c некоторыми модификациями. К 0,75 мл мочи добавляли 0,1 мл раствора внутреннего стандарта (дексаметазон) с концентрацией 10 мкг/мл, затем 5,0 мл этилового спирта. Пробу встряхивали в течение 30 мин при комнатной температуре, фильтровали через шпри-цевой фильтр с диаметром пор 0,45 мкм, затем упаривали на роторном испарителе. Анализируемый образец растворяли в 0,5 мл 50% этилового спирта и вводили на колонку с помощью петли объемом 0,1 мл. Хроматографический анализ проводили на колонке «Нуклеосил С18» (250x5 мм, 5 мкм) в условиях линейного градиента концентрации ацетонитрила (в воде) 20-60% в течение 45 мин при скорости элюирования 0,75 мл/мин. В качестве детектора использовали спектрофо-тометрический проточный детектор «UV/VIS-151» («GILSON», США) при длине волны 254 нм.
Концентрацию окисленной и неокисленной формы 8-гидрокси-2'-дезоксигуанозина в моче определяли с помощью обращеннофазовой ВЭЖХ [7, 18] на колонке «Supersphere 100 RP18» (125x2 мм, 4 мкм) с предколонкой «Supersphere 100 RP18» (10x2 мм) («Merck», Германия), уравновешенной 10 мМ ацетат-аммонийным буфером, рН 4,3, в градиенте концентрации метанола 1-80%. В качестве детектора использовали трехуровневый квадрупольный масс-спектрометр «API 3000» («PE Biosystems», Германия), на котором определяли содержание иона с M/Z=168. Подготовку пробы проводили, как указано в работе [12].
Экспериментальные данные обрабатывали с помощью статистических пакетов Statistica 6.0 и SPSS Statistics для Windows (версия 20.0). Для выявления статистической значимости различий непрерывных величин использовали непараметрический U-критерий Манна-Уитни и непараметрический критерий Краскела-Уоллиса для независимых переменных. Различия между анализируемыми показателями считали достоверными при уровне значимости р<0,05.
Результаты и обсуждение
Среднесуточное потребление корма крысами, получавшими витаминдефицитный рацион, было достоверно ниже (р=0,002) и составило 85,8% от соответствующего показателя для животных контрольной группы (табл. 1).
22
Таблица 1. Общая характеристика групп крыс (М±т)
Показатель Контрольная группа (л=10) Опытная группа (л=11)
Масса тела крыс: 54±2 53±1
конечная, г 172±8 140±5*
Масса печени: 6,5±0,4 5,3±0,3*
относительная, % 3,8±0,1 3,8±0,1
Прирост массы тела, г/сут 5,6±0,4 4,1±0,2*
Поедаемость корма, г/сут 14,1 ±0,4 12,1±0,5*
Эффективность рациона, г прироста массы тела/г корма 0,40±0,03 0,34±0,02
П р и м е ч а н и е. Здесь и в табл. 2, 3: * - достоверность отличия от показателя контрольной группы р<0,05.
Таблица 2. Содержание витаминов и малонового диальдегида в плазме крови и печени крыс (М±т)
Показатель Контрольная группа (л=10) Опытная группа (л=11)
Витамин А:
ретинол, мкг РЭ/100 мл плазмы крови 38,1 ±3,1 31,2±1,4*
пальмитат ретинола, мкг РЭ/г печени 14,2±1,2 6,1 ±0,5*
Витамин Е (а-токоферол):
мг/100 мл плазмы крови 1,14±0,08 0,23±0,02*
мкг/г печени 31,7±1, 6 2,1 ±0,4*
Витамин В1, мкг/г печени 10,85±0,47 2,46±0,35*
Витамин В2, мкг/г печени 31,4±0,9 19,4±1,5*
МДА, нм/мл плазмы крови 4,05±0,12 3,89±0,05
П р и м е ч а н и е. РЭ - ретиноловый эквивалент.
Таблица 3. Выведение с мочой крыс некоторых метаболитов за 16 ч (М±т)
Экскреция Контрольная группа (л=10) Опытная группа (л=11)
Рибофлавин, мкг 54,2±4,4 8,3±2,0*
4-пиридоксиловая кислота, мкг 19,0±2,5 7,7±0,8*
8-гидрокси-2'-дезоксигуанозин, окисленная форма/неокисленная форма 0,0111 ±0,0024 0,0094±0,0031
Кортикостерон, нг 49,9±18,3 122,8±30,6*
Нахождение на витаминдефицитном рационе достоверно замедлило рост крыс на 10-е сутки (р=0,036) и через 21 день привело к снижению массы тела (р=0,006) и абсолютной массы печени (р=0,010) примерно на 19%, прироста массы тела -на 26,8% (р=0,005) по сравнению с показателями животных контрольной группы (см. табл. 1) и не отражалось на относительной массе печени. Вследствие худшей поедаемости витаминдефицитного рациона по сравнению с рационом с нормальным содержанием витаминов различия их эффективности, выражаемой в граммах прироста массы тела на 1 г корма, были недостоверны. Внешние признаки развития недостаточности витаминов (выпадение шерсти, алопеция и дерматит) не проявлялись.
Снижение содержания витаминов в рационе приводило к развитию выраженного полигиповитаминоза [6], о чем свидетельствует достоверное уменьшение концентрации витаминов в печени и плазме крови (табл. 2), а также экскреции
с мочой рибофлавина и метаболита витамина В6 -4-пиридоксиловой кислоты (табл. 3).
8-гидрокси-2'-дезоксигуанозин - это модифицированное нуклеозидное основание, представляющее побочный продукт повреждения ДНК, экскретируемый с мочой при репарации ДНК. Соотношение его окисленной и неокислен-ной форм является маркером окислительного повреждения ДНК и оксидативного стресса. Обнаруженное в нашем исследовании отсутствие сколько-нибудь значимых различий этого показателя у животных сравниваемых групп (см. табл. 3) может свидетельствовать в пользу предположения о том, что снижение обеспеченности животных опытной группы витаминами-антиоксидантами существенно не усиливало окислительное повреждение ДНК. Выяснение вопроса о том, влияет ли само по себе электрокожное раздражение на окислительное повреждение ДНК должно стать предметом дальнейшего исследования. В данном эксперименте
23
показатели ПОЛ сыворотки крови также не имели достоверных различий для сравниваемых групп. Однако о положительном влиянии адекватной витаминной обеспеченности на адаптационную устойчивость животных к стрессу, моделируемому электрокожным раздражением, свидетельствует достоверное повышение в 2,5 раза экскреции кортикостерона с мочой животных опытной группы с полигиповитаминозом (см. табл. 3). В пользу этого предположения свидетельствуют данные о том, что при глубоком дефиците витамина А уровень свободного кортикостерона в плазме крови крыс увеличивался на 38% [16], 20-кратное обогащение диеты витамином Е само по себе вызывало достоверное снижение уровня кор-тикостерона в сыворотке крови у мышей [21], а у подвергнутых воздействию стресса крыс дополнительный прием витамина Е снижал концентрацию этого гормона в сыворотке крови [19],
а также предотвращал вызванное гипероксией увеличение его секреции [20].
Таким образом, резюмируя результаты исследования, отметим, что адекватная витаминная обеспеченность ограничивала характерное для общего адаптационного синдрома увеличение в крови крыс важнейшего для этих животных кортикосте-роидного гормона - стресс-биомаркера и стресс-медиатора - кортикостерона. Это свидетельствует о снижении интенсивности протекания общего адаптационного синдрома, вызванного стрессом, моделируемым воздействием электрического тока. Полученный результат подтверждает важную роль оптимальной обеспеченности организма витаминами в неспецифической (общей) резистентности к стрессорным воздействиям и обосновывает необходимость коррекции витаминного статуса, в том числе путем включения витаминов в состав специализированных продуктов адаптогенного действия.
Сведения об авторах
ФГБНУ «НИИ питания» (Москва):
Сидорова Юлия Сергеевна - младший научный сотрудник лаборатории пищевых биотехнологий и специализированных продуктов E-mail: [email protected]
Бекетова Нина Алексеевна - кандидат химических наук, старший научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected]
Вржесинская Оксана Александровна - кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected]
Коденцова Вера Митрофановна - доктор биологических наук, профессор, заведующая лабораторией витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected]
Кошелева Ольга Васильевна - научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected]
Зорин Сергей Николаевич - кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории пищевых биотехнологий и специализированных продуктов E-mail: [email protected]
Селифанов Александр Васильевич - младший научный сотрудник лаборатории химии пищевых продуктов E-mail: [email protected].
Мазо Владимир Кимович - доктор биологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории пищевых биотехнологий и специализированных продуктов E-mail: [email protected]
Литература
Андреева Л.И., Кожемякин Л.А., Кишкун А.А. Модификация метода определения перекисей липидов в тесте с тиобарбитуровой кислотой // Лаб. дело. - 1988. - № 11. - С. 41-43. Бекетова Н.А., Вржесинская О.А., Коденцова В.М. и др. Сравнение методов определения 4-пиридоксиловой кислоты в моче // Вопр. питания. - 1992. - № 4. - С. 67-69. Богдан А.С., Еншина А.Н., Ивко Н.А. Подходы к разработке дифференцированных норм потребления витаминов спортсменами // Вопр. питания. - 2007. - Т. 76, № 4. -С. 49-53.
Вржесинская О.А, Бекетова Н.А., Коденцова В.М. и др. Влияние обогащения витаминдефицитного рациона крыс полиненасыщенными жирными кислотами семейства ю-3 на биомаркеры витаминного и антиоксидантного статуса // Вопр. питания. -2013. - Т. 82, № 1. - С. 45-52.
Вржесинская О.А., Коденцова В.М, Спиричев В.Б и др. Оценка рибоф-лавинового статуса организма с помощью различных биохимических методов // Вопр. питания. - 1994. - Т. 63, № 6. - С. 9-12. Вржесинская О.А., Коденцова В.М., Бекетова Н.А. и др. Экспериментальная модель алиментарного полигиповитаминоза
24
разной степени глубины у крыс // Вопр. питания. - 2012. -Т. 81, № 2. - С. 51-56.
7. Жанатаев А.К., Дурнев А.Д., Середенин С.Б. Перспективы определения 8-гидрокси-2-дезоксигуанозина в качестве биомаркера окислительного стресса в эксперименте и клинике // Вестн. РАМН. - 2002. - № 2. - С. 45-49.
8. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Изменение обеспеченности витаминами взрослого населения Российской Федерации за период 1987-2009 гг. (к 40-летию лаборатории витаминов и минеральных веществ НИИ питания РАМН) // Вопр. питания. - 2010. - Т. 79, № 3. - С. 68-72.
9. Коденцова В.М., Бекетова Н.А., Вржесинская О.А. Витаминный состав экспериментальных рационов крыс // Вопр. питания. -2012. - Т. 81, № 4. - С. 65-70.
10. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Об использовании величин экскреции витаминов и их метаболитов в качестве показателей обеспеченности витаминами В2, В6 и РР // Вопр. мед. химии. - 1992. - № 1. - С. 22-24.
11. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Мазо В.К. Витамины и окислительный стресс // Вопр. питания. - 2013. - Т. 82, № 3. - С. 11-18.
12. Распопов Р.В., Верников В.М., Шумакова А.А. и др. Токсиколого-гигиеническая характеристика наночастиц диоксида титана, вводимых в виде дисперсии в желудочно-кишечный тракт крыс. Сообщение 1. Интегральные, биохимические и гематологические показатели, степень всасывания макромолекул в тонкой кишке, повреждение ДНК// Вопр. питания. - 2010. -Т. 79, № 4. - С. 21-30.
13. Тутельян В.А., Гаппаров М.Г. Стресс и питание человека // Руководство по реабилитации лиц, подвергшихся стрессо-
вым нагрузкам / Под ред. В.И. Покровского. - М.: Медицина, 2004. - С. 81-85.
14. Якушина Л.М., Бекетова Н.А., Бендер Е.Д. и др. Использование методов ВЭЖХ для определения витаминов в биологических жидкостях и пищевых продуктах // Вопр. питания. - 1993. - № 1. - С. 43-48.
15. Яременко К.В. Оптимальное состояние организма и адаптация. - СПб.: Элби-СПб, 2007. - 130 с.
16. Bonhomme D., Minni A. M, Alios S. et al. Vitamin A status regulates glucocorticoid availability in Wistar rats: consequences on cognitive functions and hippocampal neurogenesis? // Front. Behav. Neurosci. - 2014. - Vol. 8. - Р. 20.
17. Da Costa L.A,, Badawi A, El-Sohemy A. Nutrigenetics and modulation of oxidative stress // Ann. Nutr. Metab. - 2012. - Vol. 60, suppl. 3. - P. 27-36.
18. De Martinis B.S., Bianchi M.L.P. Methodology for urinary 8-hydroxy-2'-deoxyguanosine analysis by HPLC with electrochemical detection // Pharmacol. Res. - 2002. - Vol. 46, N 2. - P. 129-131.
19. Ibrahim A.A.I, Kamisah Y, Nafeeza M.I,, Nur Azlina M.F. The effects of palm vitamin E on stress hormone levels and gastric lesions in stress-induced rats // Arch. Med. Sci. - 2012. - Vol. 8, N 1. - Р. 22-29.
20. Kobayashi N., Machida T., Takahashi T. et al. Elevation by oxidative stress and aging of hypothalamic-pituitary-adrenal activity in rats and its prevention by vitamin E // J. Clin. Biochem. Nutr. -2009. - Vol. 45, N 2. - Р. 207-213.
21. Lim T.S, Putt N., Safranski D. et al. Effect of vitamin E on cellmediated immune responses and serum corticosterone in young and maturing mice // Immunology. - 1981. - Vol. 44, N 2. - Р. 289-295.
22. Quillfeld Р., Poisbleau M. Measuring corticosterone in seabird egg yolk and the presence of high yolk gestagen concentrations // Gen. Comp. Endocrinol. - 2011. - Vol. 173. - P. 11-14.
References
1. Andreeva L.I., Kozhemjakin L.A., Kishkun A.A. Modification of the method for determining the lipid peroxide in the test with thiobarbi-turic acid // Lab. Business. - 1988. - N 11. - P. 41-43.
2. Beketova N.A, Vrzhesinskaya O.A, Kodentsova V.M. et al. Comparison of methods for determination of 4-piridoksilovoy acid in urine // Vopr. Pitan. - 1992. - N 4. - P. 67-69.
3. Bogdan A., Enshina A.N, Ivko NA. Approaches to the development of differentiated norms of consumption of vitamins athletes // Vopr. Pitan. - 2007. - Vol. 76, N 4. - P. 49-53.
4. Beketova N.A., Vrzhesinskaya O.A., Kodentsova V.M. et al. The effect of vitamin-deficient diet enriched with polyunsaturated fatty acids omega-3 on biomarkers of rat vitamin and antioxidant status // Vopr. Pitan. - 2013. - Vol. 82, N 1. - P. 45-52.
5. Vrzhesinskaya O.A., Kodentsova V.M., Spirichev V.B et al. Evaluation riboflavin status of the organism using a variety of biochemical methods // Vopr. Pitan. - 1994. - Vol. 63, N 6. - P. 9-12.
6. Vrzhesinskaya O.A., Kodentsova V.M., Beketova N.A. et al. The experimental model of alimentary polyhypovitaminosis of different degree in rats // Vopr. Pitan. - 2012. - Vol. 81, N 2. - P. 51-56.
7. Zhanatan A.K Durnev A.D, Seredenin S.B. Prospects determination of 8-hydroxy-2-deoxyguanosine as a biomarker of oxidative stress in experimental and clinical // Vestn. Ross. Akad. Med. Nauk. -2002. - N 2. - P. 45-49.
8. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Spirichev V.B. The alteration of vitamin status of adult population of the Russian federation in 1987-2009 (To the 40th anniversary of the Laboratory of vitamins and minerals of Institute of Nutrition at Russian Academy of Medical Sciences) // Vopr. Pitan. - 2010. - Vol. 79, N 3. - P. 68-72.
9. Kodentsova V.M., Beketova N.A., Vrzhesinskaya O.A. Vitamins in rat experimental diets // Vopr. Pitan. - 2012. - Vol. 81, N 4. - P. 65-70.
10. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Spirichev V.B. On the use of excretion quantities of vitamins and their metabolites as indicators of supply of vitamins B2, B6 and PP // Vopr. Med. Khim. - 1992. -N 1. - P. 22-24.
11. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Mazo V.K. Vitamins and oxida-tive stress // Vopr. Pitan. - 2013. - Vol. 82, N 3. - P. 11-18.
12. Raspopov R.V., Vernikov V.M., Shumakova A.A. et al. Toxicological-hygienic characteristics of nanoparticles of titanium dioxide introduced as a dispersion in the gastrointestinal tract of rats. Message 1. Integral, biochemical and hematological parameters, the extent of absorption in the small intestine of macromolecules, DNA damage // Vopr. Pitan. - 2010. - Vol. 79, N 4. - P. 21-30.
13. Tutelian V.A., GapparovM.G. Stress and human nutrition // Handbook on Rehabilitation of Persons Exposed to Stress Conditions / Ed V.I. Pokrovsky. - Moscow: Medicine, 2004. - P. 81-85.
14. Yakushina L.M., Beketova N.A, Bender E.D., Kharitonchik L.A. Using the HPLC method for determination of vitamins in biological fluids and foods // Vopr. Pitan. - 1993. - N 1. - P. 43-48.
15. Jaremenko K.V. The optimum condition of the body and adaptation. -St. Petersburg: Albee-SPb, 2007. - 130 p.
16. Bonhomme D., Minni A. M., Alfos S. et al. Vitamin A status regulates glucocorticoid availability in Wistar rats: consequences on cognitive functions and hippocampal neurogenesis? // Front. Behav. Neurosci. - 2014. - Vol. 8. - P. 20.
17. Da Costa L.A, Badawi A, El-Sohemy A. Nutrigenetics and modulation of oxidative stress // Ann. Nutr. Metab. - 2012. - Vol. 60, suppl. 3. - P. 27-36.
18. De Martinis B.S., Bianchi M.L.P. Methodology for urinary 8-hydroxy-2'-deoxyguanosine analysis by HPLC with electrochemical detection // Pharmacol. Res. - 2002. - Vol. 46, N 2. - P. 129-131.
19. Ibrahim A.A.I, Kamisah Y, Nafeeza M.I., Nur Azlina M.F. The effects of palm vitamin E on stress hormone levels and gastric lesions in stress-induced rats // Arch. Med. Sci. - 2012. - Vol. 8, N 1. - P. 22-29.
20. Kobayashi N., Machida T., Takahashi T. et al. Elevation by oxidative stress and aging of hypothalamic-pituitary-adrenal activity in rats and its prevention by vitamin E // J. Clin. Biochem. Nutr. - 2009. -Vol. 45, N 2. - P. 207-213.
21. Lim T.S, Putt N., Safranski D. et al. Effect of vitamin E on cell-mediated immune responses and serum corticosterone in young and maturing mice // Immunology. - 1981. - Vol. 44, N 2. - P. 289-295.
22. Quillfeld P., Poisbleau M. Measuring corticosterone in seabird egg yolk and the presence of high yolk gestagen concentrations // Gen. Comp. Endocrinol. - 2011. - Vol. 173. - P. 11-14.
25
