CC BY
634
O.V. Latysheva
WEB ENVIRONMENT AS A SPACE FORM OF DIALOGUE BETWEEN GOVERNMENT AND SOCIETY
The article are discusses the phenomenon of the Internet as a space, where a new type of political communication between government and society. Describes the main types of internet technologies involved in the Russian political process at the present stage. Represented by polar assess the effectiveness of network technologies in facilitating dialogue between political elites and the electorate, both from the professional community, and from the citizens.
Key words: communication process, Internet technologies, network democracy, a web environment, online communication, Runet, social networks, information and communication channel interaction.
Получено 20.09.2011 г.
УДК 32.001
Н.Л. Маркина, канд. полит. наук, доц., (4872) 33-24-18, mnl@tula.net (Россия, Тула, ТулГУ),
Ю.А. Твирова, канд. полит. наук, (4872) 33-24-18, twirowa@mail.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
ВЛИЯНИЕ МАРКСИЗМА НА СОСТОЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ В XX ВЕКЕ
Характеризуется влияние марксизма на становление и развитие современной политической теории. Раскрываются ключевые идеи классического марксизма, неомарксизма и научного реализма. Описывается взаимовлияние марксистских идей и политической практики.
Ключевые слова: политическая наука, теория политики, методология науки, марксизм, неомарксизм, критическая теория, научный реализм.
Политика как социальное явление существует уже несколько тысячелетий. Такое же количество времени ученые размышляют о ее сущности, а также о сущностях, политикой порождаемых и поддерживаемых, а именно, о «благе», «справедливости», «равенстве», «идеальном государстве», «насилии и ненасилии» и пр. Однако наиболее значимое влияние на современные научные представления о мире политического оказали, по всей вероятности, те знаковые феномены, которые были порождены прошлым столетием. В числе таковых на уровне отдельных государств можно назвать изменение роли масс в политике, либерализацию и демократизацию массового сознания, сужение возможностей для произвола и насилия со стороны властей, введение всеобщего избирательного права, превращение политических партий и общественных организаций в самостоятельные субъекты политики,
возможность интенсификации воздействия на политическое сознание граждан через СМИ (прессу, радио, телевидение, а затем и Интернет) и пр. По этой причине некоторые ученые заключают, что XX столетье можно признать «веком политики» [1]. В то же самое время XX век имеет право называться и «веком политической науки», ведь именно за прошедшие сто с небольшим лет она начинает оформляться как самостоятельная отрасль знания, проходит институционализацию, осуществляет внутреннюю дифференциацию, идентифицирует предметное поле и основы методологии. В то же самое время по причине «молодости» политическая наука обладает статусом становящегося знания [2]. По мере социальнополитического развития она постоянно корректирует свое видение политической реальности, рефлексирует собственный опыт. Такого рода «самокоррекция» возможна только на условии обращения к политической теории (философии), а также методологии. Однако состояние политической теории в мировой науке, как и в отечественной, на сегодняшний день некоторые авторитетные ученые оценивают как «плачевное» [3, 4]. Основные их аргументы сводятся к следующему: политическая наука в настоящее время «паразитирует на идеях столетней давности» [3], «пытается увернуться от целого ряда айсбергов, грозящих самой возможности роскошному кораблю мировой политической мысли оставаться на плаву» [5]. В чем же причина (или причины) сложившейся ситуации, ведь в XX веке представители политической науки создали большое количество научных школ и исследовательских подходов, адаптировали и освоили значительное число методов исследования?
На наш взгляд, на сегодняшнее состояние политической мысли значительно повлияла динамика политических изменений, результатом которых стало то обстоятельство, что политическая теория просто не всегда «успевала» за ними. Хрестоматийной иллюстрацией десинхронизации движения истории, политического процесса и политической философии является судьба научного направления, во многом определившего развитие политической науки в прошлом столетии, а именно, марксизма, вне всякого сомнения, способствовавшего формированию социального и политического мышления по наиболее фундаментальным вопросам.
Наследие Маркса является в целом не только философским, поскольку часть его идей носила собственно политический характер. В числе ключевых: 1) концепт творческой преобразующей деятельности людей, которая проявляется не только в производстве, но и в отношении капиталистического государства; именно такого рода деятельность в совокупности с отчуждением, свойственным капиталистическому производству, стимулирует людей освободиться от капиталистической эксплуатации и от капиталистического государства; 2) положение о капиталистическом государстве как об основном элементе надстройки,
развитие которого определяется состоянием производительных сил; сущность капиталистического государства - служить интересам капиталистического класса в процессе эксплуатации пролетариата; однако новый класс - класс промышленных рабочих - однажды вступит в бой с буржуазией и разрушит капиталистическое государство, установит сначала свою диктатуру, затем самостоятельно начнет заниматься управлением, а само государство отомрет.
Хотя сам К. Маркс не считал себя политическим мыслителем, принято считать, что именно он первым попытался описать политику в научных категориях, и в дальнейшем тенденция научного анализа распространилась по всем общественным наукам. Взгляды и идеи Маркса завоевали себе более широкую аудиторию после его смерти, главным образом через труды его соратника Ф. Энгельса, а также лидера немецких социалистов К. Каутского и российского теоретика Г. Плеханова.
В дальнейшем марксизм и в качестве идеологии, и в качестве научной теории проникал не только в политическую философию, но и в политическую практику, а его распространение носило поистине колоссальные масштабы.
Благодаря Г. Плеханову в науке появился термин «диалектический материализм», который уже в качестве основного принципа был заложен в основу теории научного коммунизма советского образца. На практике марксизм оказался неразрывно связан с деятельностью первых вождей советской эпохи - В.И. Ленина и И.В. Сталина. В.И. Ленин дополнил положения марксизма представлениями о руководящей и направляющей силе - революционной партии, вооруженной марксистскими идеями, которая сможет помочь рабочим разрушить буржуазное государство и установить диктатуру пролетариата. Сталин, в свою очередь, выдвинул идею «социализма в одной стране». В дальнейшем коммунистическая партия стала руководящей и направляющей силой всего советского государства, а марксизм - ленинизм (или, как его называют на западе, -ортодоксальный марксизм) - государственной идеологией, под флагом которой во второй половине XX столетья формировался социалистический лагерь, включавший ряд государств Восточной Европы, Китай, Северную Корею и Кубу. При этом марксизм-ленинизм (научный коммунизм) в качестве и научной методологии, и идеологии просуществовал вплоть до последнего десятилетия прошлого века. Показательно, что горбачевская перестройка изначально не предполагала ни отказа от руководящей роли КПСС, ни отказа от маркистско-ленинского учения как «научного обоснования борьбы за победу коммунизма» [6] и научного же (согласно Основному закону) обоснования внутренней и внешней государственной политики. Хотя с началом «хрущевской оттепели» началось переосмысление достижений советского государства в период правления В.И. Сталина, а в 1970-1980-е гг. в науке (и даже в публицистике)
поднимались вопросы о цене этих достижений, гуманитарное знание в нашей стране оставалось практически исключительно под влиянием марксизма-ленинизма вплоть до событий марта 1990 г., связанных с внесением изменений в текст действующей Конституции, соответствующей отменой ст. 6 и однопартийной системы в СССР. Дальнейшее изменение основ конституционного строя в нашей стране, ожидание демократических перемен и роста благосостояния стимулировали и в обществе, и в государстве, а отчасти и в науке жесткую критику марсизма-ленинизма, отказ от него в пользу альтернативных идеологий, научных подходов и методологий.
Несколько менее драматичной оказалась судьба марксизма в Западной Европе. Здесь она развивалась по иной траектории, но имела схожий финал.
Уже при жизни Маркса его идеи подвергались серьезной критике, однако в XX веке их резонанс ничуть не оказался слабее. Всплески интереса к данному научному направлению имели место и в начале (в 1920-х), и в конце (1960-1970-х гг.) прошлого столетья. В частности, в пределах континентальной Европы, как условно можно считать, оформилось такое научное течение, как неомарксизм. Его наиболее яркими представителями в Италии был А. Грамши, а Греции - Н. Пуланзас, в Германии - Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас (перечисленных немецких ученых идентифицируют как представителей Франкфуртской школы, а также как представителей критической теории).
Формирование неомарксизма обычно относят к периоду 1920-х годов, точнее, к 1923 г., когда с небольшим интервалом вышли в свет две книги: «История и классовое сознание» Г. Лукача и «Марксизм и философия» К. Корша, вызвавшие значительный отклик среди европейской интеллигенции. По мнению этих ученых, следовало применить марксизм к самому марксизму (исторический материализм - к историческому материализму, марксистскую диалектику - к марксистской диалектике). Такого рода идеи способствовали тому, что в русле марксистской традиции стало складываться самостоятельное направление, отстаивавшее метамарксистскую концепцию марксизма, где марксизм как теория выступал в роли собственной метатеории.
В рамках рассуждений отдельных неомарксистов или их групп можно выделить следующие. Например, итальянский революционер и теоретик А. Грамши, находясь под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции и идей В. И. Ленина, пытался восстановить значение человеческой субъективности, волюнтаристкого начала социальных и политических процессов, которое виделось ему в осуществлении союза пролетариата и крестьянства, пролетариата и интеллигенции, а также в гегемонии пролетариата в революционных
социальных и политических преобразованиях. Однако он критически подходил к экономическому детерминизму, положениям о линейном развитии социальных процессов, подчеркивал автономию надстройки, рост значимости государства по мере развития современного общества, рост влияния государства на сознание людей через общественные институты, возрастание значимости идеологий и искусства, которые должны обеспечивать интеллектуальное «возвышение масс».
Философ и общественный деятель Н. Пуланзас, полемизируя как с Г. Лукачем, так и с А.Грамши, на основании политических реалий середины XX века развивает ключевые политические положения марксизма о классах и в особенности о государстве. Он особое внимание уделяет проблеме капиталистического государства и обращает внимание на необходимость его парциальной автономии относительно правящего класса, которая нужна, чтобы классы, не обладающие властью, обладали иллюзией участия в государственном управлении. Государство же, по мнению Пуланзаса, должно и действует не только через подавление, но и через идеологическую манипуляцию. Он также подчеркивает роль буржуазного права в государстве, которое, с одной стороны, содержит репрессивный элемент, а с другой - воспроизводит индивидуальных политических субъектов через представление их в качестве союзников народа-нации. Государство представляет собой арену политической борьбы и вынуждено маневрировать в условиях перманентных классовых конфликтов, а если оно хочет обеспечить самосохранение, то должно включать народ в процесс государственного управления. Уделяя большое внимание классовой борьбе, Пуланзас отходит от одной из ведущих установок классического марксизма - о том, что классовая борьба будет развиваться по определенному сценарию и в конечном итоге пролетариат победит.
Представители критической теории, полемизируя с марксистами, смещают акценты с экономического детерминизма на культурные влияния. Значимость экономики они не отрицают, но особо подчеркивают значение (наряду с техникой) образовательных структур («индустрии знания»), телевидения, идеологии, под которой понимают систему идей, часто ложных, которые производит элита общества. Внешние силы, в частности, культурное производство, контролирует сознание масс, чтобы они не могли развить в себе революционное сознание. Более того, как подчеркивает Ю. Хабермас, политическая система генерирует некие идеи, мистифицирует сама себя, чтобы определенные социальные группы не могли понять, что в действительности происходит.
Неомарксизм был настолько разнородным течением, что общие характеристики его теоретических и теоретико-методологических положений выделить крайне сложно. В силу дисперсии концепций и идей оказался с трудом поддающимся как идентификации, так и
самоидентификации. Считается, что корректно обозначить данное направление в политической философии невозможно. Его также иногда называют ассимилятивным марксизмом, поскольку он был распылен и в пространстве, и во времени. Но это обстоятельство одновременно подчеркивает его международный характер.
Марксистские идеи были подвержены ревизии не только в научном сообществе континентальной Европы (откуда проникли уже в первой трети XX века в США). Они были подхвачены и в Великобритании. Во второй половине прошлого столетья на интеллектуальный климат существенное влияние оказывал научный реализм. С наиболее общей точки зрения, научный реализм - это философское направление второй половины XX века, признающее существование объективной реальности и возможность ее познания с помощью особых познавательных средств, каковыми являются претерпевающие постоянную эволюцию научные теории.
В политическую науку методология научного реализма проникла благодаря усилиям таких ученых, как Р. Бхаскар, Т. Бентон, Д. Сейер, А. Колльер и др. [см. подробнее: 7, 8, 9, 10, 11]. Их исследования носили эпистемологическую направленность, основались на марксистской традиции и, так или иначе, касались проблем научного познания. Названных ученых обычно относят к представителям так называемого «университетского» марксизма, переживавшего свой расцвет в Великобритании в 1970-е - начале 1980-х годов. Свою задачу марксисты-реалисты видели в том, чтобы противостоять догматизму и академизму европейской континентальной философии. Средством достижения этой цели они выбрали марксистские исследования, теоретический уровень которых они предполагали повысить.
Одной из наиболее значительных работ марксистов-реалистов считают работу Р. Бхаскара «Возможность натурализма» (1979 г.), которую называли своего рода Коперниканской революцией в философии науки. По сути Р. Бхаскар предпринимал попытки «врастить» марксизм в инородную/иноязычную культурную форму. Он пытался выявить эвристические возможности марксистской методологии в сопоставлении с другими концепциями, в частности - Вебера и Дюркгейма. Он полемизирует одновременно с классическим марксизмом и неомарксизмом, корректирует положения эмпиризма и социокультурного направления в социальных науках. В частности, Бхаскар пересматривает либо расширяет аргументацию таких положений классического марксизма, как диалектика, истмат, взаимодействие базиса и надстройки, возможности творческого начала индивида.
В целом же научный реализм, как и неомарксизм, оказался весьма дисперсным научным течением, незавершенной попыткой повлиять на методологию научного познания. Тем не менее, это была достаточно
глубокая и плодотворная форма внутренней самокритики философии науки. Этот подход ориентирован на несводимость теорий к чисто обозреваемым верифицируемым утверждениям; на наблюдение как антропометрический процесс; на критику полученных наблюдаемых фактов; на связь науки, человеческого индивида и общества; на отсутствие непреодолимого разрыва между нормативными и описательными суждениями и т.д.
Таким образом, ни последователи, ни противники марксистского учения не смогли создать целостного научного течения, которое определяло бы развитие научной методологии в той степени, как это делали ортодоксальные марксисты. Переосмыслению и переоценке идей К. Маркса способствовала и политическая практика государств Западной Европы, которые уже на рубеже XIX - XX веков под натиском рабочего движения и профсоюзов были вынуждены пойти на значительные социальные уступки. Во второй трети прошлого века и в Европе, и в США в след за социальным страхованием институционально оформляется социальная защита, преобразуется государственная политика в направлении борьбы с бедностью, а сами государства стремятся соответствовать идеалу -Welfare State, период расцвета которых относят к 1960-1970-м гг. Отчасти аналогичные процессы, но по несколько иным причинам, обсуждать которые мы не ставим задачей в предлагаемой публикации, происходили и в СССР. Во второй половине прошлого века в Европейских странах, США и Советском Союзе имело место сглаживание социальных различий, происходило усложнение социальной структуры, в том числе за счет трансформации института высшего образования в пользу доступности, в обществах интенсивно менялась профессиональная составляющая, существенно возросло число каналов социальной мобильности, что обеспечивало элиминирование классовых антагонизмов в тех формах, в которых они существовали на протяжении столетий и в конечном итоге переросли в революционные движения второй половины XIX - начала XX веков. Более того, отсутствие крупномасштабных военных конфликтов, развитие медицинских технологий, позволяющих регулировать рождаемость и сокращать детскую смертность (а в след за этим и переход к малодетной модели семей) позволили государствам накопить значительное количество богатств, организовать их перераспределение в соответствии с социал-демократическими принципами и сгладить классовые противоречия, угрожающие самосохранению буржуазных государств, крах которых предрекали на рубеже XIX и XX столетий К. Маркс и Ф. Энгельс.
Подводя итоги, отметим, что отчасти под воздействием объективных обстоятельств, отчасти под влиянием тенденций субъективного характера, в частности, развитием идей марксизма западными учеными, марксизм постепенно становился «трофеем истории». Более того, уже при жизни
Маркса среди ученых было значительно больше критиков, чем последователей. Тем не менее, трудно назвать концепции, в такой степени вдохновлявшие исследователей политики в самых разных регионах мира на протяжении более чем столетнего периода, а вклад Маркса и его последователей (равно как и противников) в развитие политической философии, эпистемологии и методологии политической науки переоценить невозможно. Несправедливо отрицать и значение научного наследия Маркса с точки зрения политической практики современных государств.
Список литературы
1. Алексеева Т. А. Современные политические теории. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. С. 5.
2. Мельникова И.В. Философия политики и политическая философия
в современном российском научном дискурсе // Полигнозис. 2010. № 1 (2) // http://www.polygnozis.ru/default.asp?num=6&num2=500
3. См. подробнее: Меньшиков A.C. Как нам теоретизировать политику? //Полис. 2010. № 1. С. 82.
4. Ильин М.В. Десять лет академической политологии — новые масштабы научного знания // Полис. 1999. № 6. С. 12.
5. Алексеева Т.А. Политическая философия как «практичное» знание // Полис. 2010. № 1. С. 54-55.
6. Конституция СССР. 1977. Ст. 6.
7. Богуславская С.М. Философско-культурологическое обоснование научного познания в трудах Р. Бхаскара 70-80-х годов XX века // http://credonew.ru/content/view/494/30/
8. Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура / Университет российской академии образования. //
http://lib.ru/FILOSOF/PORUS/racionalnost.txt
9. Порус В.Н. «Научный реализм и развитие научного познания »
(аналитический обзор) // Академия наук СССР. Институт научной информации по общественным наукам. Современная аналитическая философия. Вып.1. Сборник обзоров и рефератов. М, 1988 //
http://kosilova.textdriven.com/narod/studia3/math/10_porus.htm
10. Макеева Л.Б. Философия X. Патнэма. Российская Академия
Наук. Институт философии //
http://philosophy1.narod.ru/www/html/iphras/library/mak.html
11. Фурсов A.A. Эволюция научного реализма
http://philosophy.mipt.ru/centerphilandhist/f_1uqono/philsci/f_40ykeo/a_40yktq .html
N. L. Markina, J. A. Tvirova
INFLUENCE OF MARXISM ON THE CONDITION OF THE POLITICAL THEORY IN THE XX-TH CENTURY
Influence of Marxism on formation and development of the modern political theory is characterized. Key ideas of classical Marxism, Neomarxism and scientific realism reveal. Interference Marxist ideas and political practice is described.
Keywords: a political science, the policy theory, science methodology, Marxism, Neomarxism, the critical theory, scientific realism.
Получено 12.09.2011 г.
УДК 32
P.C. Оганисян, аспирант, (4872) 33-24-18,
6669@mail.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ КАК ЭЛЕМЕНТОВ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Раскрываются основные причины, препятствующие преобразованию национально-культурных организаций из формальных общественных объединений в реальных факторов политической жизни, способных эффективно взаимодействовать с иными социальными институтами в процессе построения гражданского общества.
Ключевые слова: национально-культурные организации, гражданское общество, культурная автономия, этническая общность.
Последние десятилетия характеризуются резко возросшим значением различных (в том числе экстремистских) форм самосознания народов. Появление большого числа общественных объединений, активно поднимающих вопросы правового обеспечения национального развития, свидетельствует о том, что национально-культурные организации являются наиболее эффективным институтом реализации данных запросов.
Как отмечает Т.Я. Хабриева: «В настоящее время значение
национального (этнического) фактора в территориальной структуре Российской Федерации существенно изменилось и в условиях усиливающейся миграции все уменьшается. Дисперсный характер проживания многих народов и национальных меньшинств нередко объективно исключает возможности их обособленной территориальной самоорганизации. Во многих субъектах Российской Федерации, в наименованиях которых отражены этнические названия отдельных народов, представители этих народов не составляют большинства населения данных субъектов и в значительной своей части живут за пределами их территориальных границ» [1].
Представляется, что существует объективная необходимость в поиске и применении новых организационных форм, которые, с одной
