CC BY
131
На допомогу практикуючому лкарю гуцу г_Ь' г гщ; г
То Не1р Ргсо1Жопег Инфектология
УДК 616.633.455.623:616.36-002.2-036.1-085 ГУЛИНСКАЯ О.В., ЦЫРКУНОВ В.М.
УО «Гродненский государственный медицинский университет», Республика Беларусь
ВЛИЯНИЕ Н^-ИНФЕКЦИИ НА РАЗВИТИЕ САХАРНОГО ДИАБЕТА 1-ГО ТИПА
Резюме. Представлены данные о влиянии HCV-инфекции на развитие сахарного диабета. Показано, что HCV-инфекция вызывает поражение поджелудочной железы в виде инсулита, лимфоидной инфильтрации с последующей деструкцией островков Лангерганса. HCV оказывает повреждающее действие на мембраны р-клеток, приводит к их деструкции и изменению антигенных свойств, осуществляет запуск аутоиммунных реакций, вызывая повреждение р-клеток, развитие инсулиновой недостаточности и сахарного диабета 1-го типа.
Ключевые слова: сахарный диабет, Н^-инфекция, аутоантитела.
По определению экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), «сахарный диабет является проблемой всех возрастов и всех стран». Сахарный диабет (СД) занимает третье место среди непосредственных причин смерти после сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. В настоящее время популяция пациентов с СД составляет более 130 миллионов человек и, по прогнозам ВОЗ, увеличится к 2025 году до 300 миллионов [34].
Не менее серьезную проблему представляет хронический гепатит С (ХГС), причиной которого является НСУ-инфекция. В настоящее время в мире наблюдается глобальное распространение НСУ-инфекции — инфицировано до 3 % населения. У 25—35 % пациентов в течение 10—40 лет ХГС прогрессирует в фиброз печени и может наступить смерть от цирроза. В 30—40 % случаев у пациентов с ХГС и циррозом печени развивается гепатоцеллюлярная карцинома (ГЦК). По прогнозам ВОЗ, в последующие 10—20 лет ХГС станет основной проблемой органов здравоохранения, так как ожидается, что в результате его распространения на 60 % может увеличиться число пациентов с циррозом печени, на 68 % — с ГЦК, на 28 % — с печеночной декомпенсацией и в 2 раза — смертность от заболеваний печени [12].
В последние годы большое внимание уделяется роли вирусной инфекции в этиологии СД. Впервые предположения о роли вирусов в возникновении СД высказаны в 1964 году после описания 4 случаев СД у детей после перенесенного эпидемического паротита. Позже установлено, что через 1—2 года после эпидемии паротита резко увеличивается заболеваемость СД у детей [26, 32].
В 1971 году появилось сообщение о СД у детей в возрасте после первого года жизни, страдающих врожденной корью, подтвердившее наличие латентного периода, необходимого для развития аутоиммунной ответной реакции организма. Позже была установлена взаимосвязь СД с энтеровирусами типа Коксаки В, вызывающими энце-фаломиокардит новорожденных, и цитомегаловирусом (ЦМВ) [4].
Доказано, что клинической манифестации СД предшествуют инфекции, вызванные вирусами краснухи, гепатита В, Эпштейна — Барр, ЦМВ, гриппа, и другие, возбудители которых имеют тропизм к островкам поджелудочной железы, накапливаются в них и реплицируются в инсуляр-ном аппарате [26, 32].
Роль вирусной инфекции в развитии СД 1-го типа подтверждается сезонностью заболеваемости: часто впервые диагностируемые случаи СД приходятся на осенние и зимние месяцы с пиком заболеваемости инфекций в октябре и январе. В этот же период в крови больных СД обнаруживаются максимально высокие титры антител к вирусам или с помощью иммунофлуоресцентных методов исследования выявляются антигены вирусов в островках Лангерганса у пациентов, умерших от СД [27].
Установлено, что вирусная инфекция у лиц с генетической предрасположенностью к СД вызывает острое повреждение р-клеток или приводит к персистенции вируса с последующим развитием аутоиммунных реакций в остров-ковой ткани [1].
Роль возбудителей вирусных гепатитов в происхождении СД устанавливается с конца XX века. Рядом авторов в разгар острого вирусного гепатита были описаны первые клинические признаки СД, что позволило им признать острый вирусный гепатит как манифестирующий фактор СД [7, 9]. Доказано, что вирусные гепатиты оказывают неблагоприятное воздействие на течение СД [14, 17]. Однако патогенетические взаимосвязи столь частой ассоциации вирусных поражений печени и СД до настоящего времени изучены недостаточно [16, 29].
Результаты сравнительного анализа показателей активности органоспецифических ферментов и маркеров НСУ-инфекции у 97 пациентов с СД показали, что антите-
© Гулинская О.В., Цыркунов В.М., 2014 © «Актуальная инфектология», 2014 © Заславский А.Ю., 2014
ла к вирусу гепатита С (апй-НСУ) были выявлены у 14,4 % обследованных, причем у каждого третьего (33,3 %) из них СД был установлен впервые. Среди 807 пациентов с СД, обследованных на активность аспартатаминотрансферазы (АсАТ) и аланинаминотрансферазы (АлАТ), у 181 (22,4 %) уровни активности ферментов, свидетельствующие о лаби-лизации мембран гепатоцитов, были выше нормы, причем у 31 пациента (17,1 %) СД был впервые выявлен. Значительная частота выявления маркера НСУ-инфекции, сочетающегося с гиперферментемией (АлАТ), особенно среди пациентов с впервые выявленным СД, предполагает активное участие НСУ в происхождении и манифестации нарушений углеводного обмена [2].
В последние годы особое внимание специалистов уделяется способности НСУ к внепеченочной локализации и связанным с этим системным проявлениям инфекции. Репликация вируса установлена в мононуклеарных клетках крови, фибробластах, клетках лимфоузлов, селезенки, костного мозга, в эндотелии сосудов, эпителии слизистых оболочек, в почках, надпочечниках, кишечнике, коже, а также в нервных клетках. Антигены НСУ, РНК НСУ в репликативной и интегрированной формах обнаружены в ацинарных и эндокринных клетках поджелудочной железы, а основной маркер вируса гепатита В (HBsAg) — в панкреатическом секрете [5]. Предполагается, что вирусы могут непосредственно поражать р-клетки и приводить к развитию СД либо выступать в качестве фактора, инициирующего аутоиммунные процессы в инсулярном аппарате поджелудочной железы [6, 24].
Не исключается, что вирусная инфекция оказывает прямое повреждающее действие на мембрану р-клеток, приводя к ее деструкции или изменению антигенных свойств мембран, что ведет к поражению поджелудочной железы в виде инсулита, сопровождается лимфоидной инфильтрацией, деструкцией островков Лангерганса, приводя в конечном результате к инсулиновой недостаточности [8, 22].
Важное место в развитии аутоиммунной деструкции Р-клеток занимают изменения в системе цитокинов (интер-лейкинов НГ1-1, ИЛ-2, ИЛ-4, ИЛ-6), фактора некроза опухоли альфа (ФНО-альфа), интерферонов (ИНФ), обусловленные инфицированием гепатотропными вирусами [11, 28].
Наиболее популярны три гипотезы, раскрывающие роль вирусов в аутоиммунной реакции в поджелудочной железе:
— появление антигенных детерминант р-цитотропного вируса на поверхности инфицированных р-клеток приводит к потере толерантности к аутоантигенам р-клеток;
— при разрушении инфицированных р-клеток из них высвобождаются собственные цитоплазматические белки, в норме недоступные для иммунной системы, которые становятся аутоантигенами и вызывают аутоиммунную реакцию;
— многие вирусы, не являющиеся р-цитотропными, имеют антигенные детерминанты, сходные с поверхностными антигенными детерминантами р-клеток, в результате чего вирусная инфекция вызывает перекрестную иммунную реакцию [30].
Иммунная система способна реагировать на огромное число разнообразных антигенов, и, поскольку механизм специфичности гуморального и клеточного иммунного ответа формируется случайным образом, он неизбежно вклю-
чает клоны, специфичные по отношению к компонентам собственного организма. Для предупреждения аутоагрес-сии в организме включаются механизмы аутотолерантно-сти, позволяющие различать «свои» и «несвои» антигенные детерминанты. Однако всегда существует риск развития дисбаланса в этих механизмах, приводящего к образованию аутоантител (ААТ) и увеличению пула аутореактив-ных Т-лимфоцитов, которые способны взаимодействовать с собственными антигенами и разрушать клетки и ткани, несущие эти антигены [33].
Таким образом, однажды возникший аутоиммунный процесс, как правило, не прекращается длительное время или никогда, что приводит к хроническому повреждению клеток или тканей-мишеней за счет постоянного персисти-рования тканевых антигенов.
Признаки клеточной и гуморальной аутоиммунной реакции при СД появляются за много месяцев и даже лет до клинического проявления заболевания. В течение этого времени (доклинический период) гормонально-метаболические изменения в виде снижения секреции инсулина и снижения толерантности к глюкозе происходят у разных людей с разной скоростью. В течение этой латентной фазы ААТ направлены против антигенов инсулина (IAA) и обнаруживаются в крови человека. Механизм и физиологическая роль IAA в патогенезе СД еще полностью не изучены [10, 19, 31].
Нами были проведены исследования частоты выявления ААТ к инсулину у пациентов с ХГС, СД и сочетанной патологией СД и ХГС. Обследованы 90 пациентов в возрасте от 21 до 60 лет со стажем ХГС до 15 лет без наличия цирроза. Определялись уровень специфических человеческих IgG к инсулину человека и частота ААТ к антигенам инсулина. Результаты показали, что IAA были выявлены во всех группах, причем в группе пациентов с ХГС установлен высокий риск развития СД (31,1 %), тогда как уровень глюкозы и инсулина у данной группы сохранялся в пределах нормы. Полагаем, что это является результатом реакции иммунной системы в ответ на антигены HCV, локализующиеся в поджелудочной железе на доклинической стадии развития СД, что подтверждает взаимосвязь вирусной инфекции с развитием СД 1-го типа [3, 21].
Механизм деструкции р-клеток поджелудочной железы очень сложен и до сих пор активно обсуждается. Известны три модели патогенеза СД 1-го типа: копенгагенская модель (Nerup J. и соавт., 1989), лондонская модель (Bot-tazzo G. и соавт., 1986) и стенфордская модель (McDevitt H. и соавт., 1987).
Согласно копенгагенской модели, патогенез СД выглядит следующим образом:
— антигены панкреатотропных факторов (вирусы, ци-тотоксические химические вещества и др.), поступившие в организм, повреждают р-клетки и приводят к высвобождению антигена р-клеток;
— поступившие извне антигены взаимодействуют с макрофагом, фрагменты антигена связываются с HLA-анти-генами (human leucocyte antigens — антигены лейкоцитов человека) локуса D, и образовавшийся комплекс выходит на поверхность макрофага (экспрессия антигенов DR), где индуктором экспрессии HLA-DR является альфа-ИНФ, производимый Т-лимфоцитами-хелперами;
— макрофаг становится антигенпрезентирующей клеткой и секретирует ГЬ-1, который вызывает пролиферацию Т-лимфоцитов-хелперов и угнетает функцию р-клеток островков Лангерганса;
— под влиянием ГИ стимулируется секреция Т-лим-фоцитами-хелперами ИНФ и ФНО-альфа;
— альфа-ИНФ и ФНО непосредственно участвуют в деструкции а-клеток островков Лангерганса; альфа-ИНФ индуцирует экспрессию антигенов НЬД II класса на клетках эндотелия капилляров, а ГЬ-1 увеличивает проницаемость капилляров и вызывает экспрессию антигенов НЬД I и II классов на р-клетках островков; а-клетка, экспрес-сирующая HLA-DR, становится аутоантигеном, что приводит к формированию порочного круга деструкции новых Р-клеток [23].
Лондонская модель деструкции р-клеток заключается в наличии аберрантной (не свойственной норме) экспрессии молекул HLA-D-локуса на р-клетках островков Лангерганса у больных СД 1-го типа. Механизм повреждения Р-клеток запускается взаимодействием внешнего антигена (вируса, цитотоксического фактора) с макрофагом (так же, как и в копенгагенской модели). Аберрантная экспрессия антигенов DR3 и DR4 на клетках индуцируется ФНО-альфа и альфа-ИНФ при высокой концентрации ГИ, в результате чего р-клетка становится аутоантигеном. Островки инфильтрируются Т-хелперами, макрофагами, плазматическими клетками, при этом продуцируется большое количество цитокинов, развивается выраженная им-муновоспалительная реакция с участием цитотоксических Т-лимфоцитов и натуральных киллеров, приводящих к деструкции р-клеток [15].
Авторы третьей модели первыми секвестрировали локус DQ и показали, что в р-цепи данного локуса у здоровых лиц в 57-м положении находится аспарагиновая кислота, тогда как у больных СД она замещена на другие аминокислоты: валин, серин или аланин. Значительным прорывом в понимании механизмов деструкции р-клеток поджелудочной железы явились исследования биологической значимости оксида азота (N0). N0 является нестабильным свободным радикалом (период полужизни составляет несколько секунд). Исходным продуктом для образования N0 является L-аргинин. Последний под воздействием N0-синтазы превращается в L-цитрулин и N0. Оксид азота, образуемый макрофагами, функционирует как специфическая эффекторная молекула, но может также участвовать в деструкции р-клеток. Однако основное повреждающее действие оказывает оксид азота, который образуется непосредственно в р-клетке. Так, J. СогЪей и соавт. (1995) показали, что экспрессия индуцируемой N0-синтазы (иN0-синтазы) в макрофагах и образование ими оксида азота практически не влияют на функцию островка, тогда как экспрессия иN0-синтазы в р-клетках и образование здесь оксида азота полностью угнетают секрецию инсулина.
Помимо оксида азота значительное место в механизмах деструкции р- клеток отводится простагландинам островка поджелудочной железы. Инфильтрация островка лимфоцитами и макрофагами (инсулит) постоянно встречается на самых ранних этапах развития диабета. Клеточные эле-
менты, участвующие в инсулите, индуцируют экспрессию цитокинов (ИЬ-1 и др.), которые, в свою очередь, способствуют экспрессии как иN0-cинтазы с последующим образованием свободно-радикального соединения, которым является оксид азота, так и циклооксигеназы, ответственной за биосинтез из арахидоновой кислоты провоспали-тельных простагландинов, усиливающих инсулит и приводящих вместе с оксидом азота к аутоиммунной деструкции Р-клеток.
Следует отметить, что оксид азота участвует в механизмах развития диабета на ранней стадии лимфатической инфильтрации островка поджелудочной железы. Накопление большого количества лимфоцитов повышает Т-лимфоцит-опосредованное повреждение р-клеток независимо от образования N0.
Таким образом, независимо от начальных механизмов деструкции р-клеток на последующих стадиях процесса происходит уменьшение их количества вплоть почти до полного исчезновения р-клеток с развитием абсолютной инсулиновой недостаточности, что и приводит к резкому развитию клинического СД 1-го типа [1].
Изучение содержания N0 у 57 пациентов с ХГС до начала терапии противовирусными препаратами показало увеличение его концентрации выше контрольных цифр, что позволило сделать вывод не только о наличии заметного прооксидантного сдвига в реализации редокс-процессов, но и о нарушении металлолигандного гомео-стаза (в отношении меди).
В 2002 году было получено подтверждение гипотезы о роли молекулярной мимикрии в развитии СД 1-го типа. Был найден участок гомологии длиной 18 аминокислот между молекулой GAD65 человека и р2-С-белком вируса Коксаки. Было отмечено совпадение аминокислотной последовательности (около 60 %) длиной 8—14 аминокислот с белками ЦМВ и НСУ. Такие реакции молекулярной мимикрии могут приводить к запуску или усилению аутоиммунного ответа против р-клеток [25].
Согласно G. EisenbaIth (1986), патогенез СД 1-го типа можно разделить на 6 стадий, медленно прогрессирующих и переходящих одна в другую:
1-я: генетическая предрасположенность, обусловленная наличием определенных антигенов HLA-системы I, II и III класса, а также генами 10-й и 11-й хромосом;
2-я: триггирование или инициация аутоиммунных процессов в р-клетках островков под влиянием панкреато-тропных вирусов, цитотоксических веществ и каких-либо других неизвестных факторов, приводящих к экспрессии Р-клетками HLA-DR-антигенов и глутаматдекарбокси-лазы, в результате чего они становятся аутоантигенами, вызывающими развитие ответной аутоиммунной реакции организма;
3-я: стадия активных иммунологических процессов с образованием антител к р-клеткам, инсулину и развитием аутоиммунного инсулита;
4-я: прогрессивное снижение первой фазы секреции инсулина, стимулированной глюкозой;
5-я: клинически явный (манифестный) СД, соответствующий морфологическим признакам деструкции и гибели 85-90 % р-клеток;
6-я: полная деструкция р-клеток, полное отсутствие секреции инсулина и С-пептида [18].
Таким образом, во всех представленных теориях и гипотезах развития СД не исключается участие вирусного фактора. НСУ-инфекция, возбудитель которой реплицируется в поджелудочной железе, не является исключением из списка панкреатотропных агентов, способных привести к развитию СД 1-го типа. Приведенные выше доводы предопределили наш интерес к данному вопросу для проведения целенаправленных комплексных исследований по установлению взаимосвязи и закономерностей течения СД у пациентов, инфицированных НСУ
Список литературы
1. Балаболкин М.И. Сахарный диабет / М.И. Балабол-кин. — Москва: Медицина, 1994. — 381 с.
2. Тулинская О.В. Взаимосвязь между хроническим вирусным гепатитом С и сахарным диабетом / О.В. Тулинская // Материалы конференции студентов и молодых ученых, посвященной памяти профессора М.П. Шейбака, Гродно, 14—15 апреля 2011 г. /Тродн. гос. мед. ун-т;редкол.:
B.А. Снежицкий (отв. ред.) [и др.]. — Гродно, 2011. —
C. 132-133.
3. Тулинская О.В. Содержание аутоантител против антигенов инсулина у пациентов с хроническим вирусным гепатитом / О.В. Тулинская, В.М. Цыркунов // Материалы 9-го симпозиума гепатологов Беларуси. — Брест, 2011. — С. 51-52.
4. Дедов И.И. Национальное руководство по эндокринологии /И.И. Дедов. — М.: ТЭОТАР-Медиа, 2012. — 1055с.
5. Игнатова Т.М. Внепеченочные проявления хронической НСУ-инфекции/ Т.М. Игнатова, З.Т. Апросина, В.В. Серов// Рос. мед. журнал. — 2001. — № 2. — С. 13-18.
6. Колесник Ю.М. Панкреатические островки: некоторые аспекты морфологии, физиологии и процессов деструкции при сахарном диабете типа 1 /Ю.М. Колесник, М.А. Орловский// Проблемы эндокринологии. — 2004. — Т. 50, № 2. — С. 3-10.
7. Комар В.И. К клинике вирусного гепатита у больных сахарным диабетом / В.И. Комар, С.Б. Юшкевич // Здравоохранение Белоруссии. — 1973. — № 5. — С. 25-26.
8. Кононенко И.В. Клинические, иммунологические и генетические особенности медленно прогрессирующего аутоиммунного диабета/И.В. Кононенко, О.М. Смирнова// Сахарный диабет. — 2003. — № 2. — С. 42-48.
9. Космачевский В.В. Клиническая характеристика эпидемического гепатита у больных сахарным диабетом /
B.В. Космачевский, О.М. Крылова // Терапевт. архив. — 1967. — № 3. — С. 40-44.
10. Лютфалиева Т.Т. Роль аутоантител в регуляции функциональной активности углеводного обмена и поддержании метаболизма глюкозы/Т.Т. Лютфалиева//Вестн. нов. мед. технологий. — 2011. — № 3. — С. 31-34.
11. Титович Е.В. Маркеры разрушения в-клеток на этапах развития сахарного диабета типа 1 / Е.В. Титович, Т.Т. Кураева // Сахарный диабет. — 2002. — № 2. —
C. 18-22.
12. Хронический гепатит С: количественный ЭПР-ана-лиз содержания оксида азота и меди в крови пациентов / В.И. Петухов [и др.] // Бюллетень эксперимент. биологии и медицины. — 2008. — Т. 146, № 12. — С. 704-706.
13. Цыркунов В.М. HCV-инфекция: монография / В.М. Цыркунов, Н.В. Матиевская, С.П. Лукашик; под ред. В.М. Цыркунова. — Минск: Асар, 2012. — 480 с.
14. Association ofdiabetes mellitus and chronic hepatitis С virus infection /A.L. Mason [et al.]// Hepatology. — 1999. — Vol. 29, № 2. — P. 328-333.
15. Bottazzo G.F. Islet-cell antibodies in diabetes mellitus with autoimmunepolyendocrine deficiencies / G.F. Bottazzo, F.A. Christensen, F. Doniach //Lancet. — 1974. — № 2. — P. 179-183.
16. Clifford B.D. High prevalence of serological markers of autoimmunity in patients with chronic hepatitis С / B.D. Clifford, D. Donahue, L. Smith // Hepatology. — 1995. — Vol. 21. — P. 613-619.
17. Diabetes mellitus due to viruses — some recent developments / T.M. Szopa [et al.] // Diabetologia. — 1993. — Vol. 36, № 8. — P. 687-695.
18. Eisenbarth G. Type 1 diabetes mellitus: a chronic autoimmune disease / G. Eisenbarth // N. Engl. J. Med. — 1986. — № 314. — P. 1360-1368.
19. Eddleston A.L. Hepatitis С infection and autoimmunity / A.L. Eddleston // J. Hepatol. — 1996. — Vol. 24. — P. 55-60.
20. Falorni A. Immunologic and genetic aspects of latent autoimmune diabetes in the adult / A. Falorni // Minerva Endocrinol. — 2003. — Vol. 28, № 4. — P. 297-312.
21. Gulinskaya O.V. Prevalence of chronic virus hepatitis C in patients with diabetes / O.V. Gulinskaya, V.M. Tsyrkunov // 9th Warsaw International Medical Congress of Young Scientists: Book of Abstracts. — May 9-12!h 2013, Warsaw, Poland. — 2013. — Р. 130.
22. Hepatitis С virus infection-related type 1 diabetes mellitus/ L.K. Chen [et al.] // Diabet. Med. — 2005. — Vol. 22, № 3. — P. 340-343.
23. Herup J. HLA — antigens and diabetes mellitus/ J. Herup [et al.]// Lancet. — 1974. — № 2. — P. 864-866.
24. High prevalence of diabetes mellitus in patients with chronic hepatitis C. A case-control study / S. Grimbert [et al.] // Gastroenterol. Clin. at Biol. — 1996. — Vol. 20, № 6-7. — P. 544-548.
25. Hyoty H. The role of viruses in human diabetes / H. Hyo-ty, K.W. Taylor // Diabetologia. — 2002. — Vol. 45, № 10. — P. 1353-1361.
26. Jaeckel E. Viruses and diabetes / E. Jaeckel, M. Manns, M. Von Herrath //Ann. N-Y. Acad. Sci. — 2002. — Vol. 958. — P. 7-25.
27. Jun H.S. A new look at viruses in type 1 diabetes / H.S. Jun, J.W. Yoon // Diabetes Metab. Res. Rev. — 2003. — Vol. 19, № 1. — P. 8-31.
28. Manns M.P. Autoimmunity and extrahepatic manifestations in hepatitis С virus infection / M.P. Manns, E.G. Rambusch // J. Hepatol. — 1999. — Vol. 31, suppl. 1. — P. 39-42.
29. Mehta S.H. Association between hepatitis С virus infection and diabetes mellitus / S.H. Mehta, S.A. Strathdee, D.L. Thomas // Epidemiologic Reviews. — 2001. — Vol. 23, № 2. — P. 302-312.
30. Possible mechanisms in the pathogenesis of virus-induced diabetes mellitus / J.W. Yoon [et al.] // Clin. Invest. Med. — 1987. — Vol. 10, № 5. — P. 450-456.
31. Seissler J. Autoimmune diagnostics in diabetes mellitus / J. Seissler, W.A. Scherbaum// Clin. Chem. Lab. Med. — 2006. — Vol. 44, № 2. — P. 133-137.
32. Thivolet C. Virus and insulin-dependent diabetes mellitus. Etiopathogenic perspectives/ C. Thivolet, C. Trepo //Pathol. Biol. (Paris). - 1988. - Vol. 36, № 2. - P. 182-186.
33. Zauli D. Auto-antibodies in hepatitis C/ D. Zauli, F. Cas-sani, F. Bianchi // Biomed. Pharmacother. — 1999. — Vol. 53, № 5-6. - P. 234-41.
34. World Health Organization: Report of a WHO Consultation: Definition, Diagnosis and Classification of Diabetes Mellitus and Complications. — Geneva, World Health Organization, 1999.
Получено 14.01.14 □.
Гул1нська О.В., Циркунов В.М.
УО «Гродненський державний медичний ун'терситет», Республика Блорусь
ВПЛИВ Н^-ШФЕКЦП НА РОЗВИТОК ЦУКРОВОГО ДiАБЕТУ 1-ГО ТИПУ
Резюме. Надано дат про вплив НСУ-шфекцп на розви-ток цукрового дiабету. Показано, що НСУ-шфекцш викликае ураження шдшлунково! залози у виглядi шсулиу, лшфощно! шфшьтрацй з наступною деструкщею острiвцiв Лангерганса. НСУ справляе ушкоджуючий вплив на мембрани Р-кшгин, призводить до к деструкцй й змiни антигенних властивостей, здшснюе запуск автоiмунних реакцш, викликаючи ушкоджен-ня Р-клггин, розвиток шсулшово! недостатносп й цукрового дiабету 1-го типу.
Ключовi слова: цукровий дiабет, НСУ-шфекцы, автоантитша.
GulinskayaO.V., Tsyrkunov V.M.
Educational Institution «Grodno State Medical University», Grodno, Belarus
INFLUENCE OF HCV-INFECTION
ON THE DEVELOPMENT OF DIABETES MELLITUS TYPE 1
Summary. The data concerning the influence of HCV-infection on the development of diabetes mellitus are given. It is shown that HCV-infection causes pancreatic lesions in the form of insulitis, lymphoid infiltration with the subsequent destruction of islets of Langerhans. HCV has a damaging action on P-cells membranes, leads to their destruction and change of ant-gene properties, triggers autoimmune reactions, causing the damage of P-cells, the development of insulin insufficiency and diabetes mellitus type 1.
Key words: diabetes mellitus, HCV-infection, autoantibodies.
