CC BY
10Вл.А. Ковалёв - человек и ученый
Ирина Толоконникова
Статья посвящена биографии и творческому пути доктора филологических наук, профессора Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Владислава Антоновича Ковалёва, которого можно считать одним из основоположников факультета журналистики МГУ: он работал на факультете с самого его основания и до последних дней жизни.
Ветеран факультета, профессор Ковалёв был известен не только как блестящий лектор, но и как талантливый ученый-литературовед, автор и рецензент многих научных трудов. В статье рассматриваются его идеи в науке, круг интересов профессора, приводятся воспоминания о нем.
Ключевые слова: Вл.А. Ковалёв, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, факультет журналистики МГУ, ученый, история русской литературы.
© Толоконникова Ирина Владиславовна кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы и журналистики факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), [email protected]
Все, кто учились на факультете журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова до 1991 г., прекрасно знали профессора Владислава Антоновича Ковалёва как блестящего, оригинального лектора,энциклопедически образованного и просто доброжелательного и порядочного человека.
Вл.А. Ковалёв посвятил педагогической и научной работе на факультете журналистики МГУ более 40 лет. За эти годы он обучил не одно поколение студентов. Своими талантливыми лекциями Владислав Антонович пробуждал интерес к российской культуре, творчеству русских писателей второй половины XIX и начала ХХ вв., на примерах художественных произведений он стремился показать духовную красоту человека, загадочность русской души.
Детство и школьные годы
Владислав Антонович родился 28 июня 1922 г. в деревне Терешино Холм-Жирков -ского района Смоленской области. Через месяц после рождения сына от туберкулеза умер его отец - Антон Семёнович, потомственный кузнец. Фамилия Ковалёв происходит от слова «коваль»1, что означает «кузнец».
Все заботы о воспитании сына легли на плечи его матери - Дарьи Михайловны - сельской учительницы математики, женщины умной, волевой, получившей
образование на Бестужевских курсах в Петербурге. Детство Владика (до 9 лет) прошло в деревне. В 1931 г. мать с сыном переезжают в Москву.
Мальчик всегда был окружен взрослыми, образованными людьми, поэтому его ум рано развился. Он задолго до школы научился читать, писать, считать. Неудивительно, что он сразу пошел учиться во второй класс. Все школьные годы он учился на «отлично», поскольку обладал прекрасной памятью, много читал. Логическое, критическое мышление было ему присуще уже с детского возраста.
Правда, друзей-ровесников у него было мало. Лучшим его другом был двоюродный брат Вадим. В десятилетнем возрасте Владик сбежал из пионерского лагеря, не желая оставаться там без Вадима, который заболел и был привезен домой.
Всю последующую жизнь они были очень дружны. Каждый день после приготовления уроков Владик приходил домой к Вадиму (они жили по соседству) и пересказывал ему и его сестре очередную новеллу Конан Дойля (этого писателя он в то время любил больше всего), которую за вечер успевал прочитать. Видимо, с тех пор у него начал развиваться талант рассказчика.
Надо отметить, что он попал в прекрасную школу № 201, которая была расположена (в то время) на окраине Москвы. Основной костяк ребят в классе проучился все 10 лет. В школе одновременно с Владиславом, но на два класса позже учились будущие Герои Советского Союза Зоя и Александр Космодемьянские. Имя Зои стало символом героизма и мужества для нескольких поколений советских людей. Во время Великой Отечественной войны многие шли на подвиг, ведомые примером героини. В настоящее время школа носит имя Зои и Александра Космодемьянских.
В то время директором школы был заслуженный учитель РСФСР Николай Васильевич Кириков, который собрал в своем
учебном заведении лучших учителей Москвы и области. Детей водили в Третьяковскую галерею и другие московские музеи. Кириков позаботился о том, чтобы в школе были специально оборудованные кабинеты физики, химии, биологии, литературы, мастерские, прекрасная библиотека,
Русский язык и литературу преподавала талантливая учительница Мария Дмитриевна Сосницкая: ее считали одним из лучших словесников Москвы. Увлеченная и даже в хорошем смысле одержимая своим делом, она создала в школе музей литературы, в котором проводила вместе с учениками дни напролет, вела литературный кружок. Возможно, любовь к филологии возникла у ребят под влиянием общения с Марией Дмитриевной. Владислав, один из самых младших членов кружка, летом 1939 г. стал участником семинара в Ясной Поляне, где выступил с интересным докладом.
Владиславу не были чужды и другие увлечения. Он любил шахматы и хорошо играл в них, изучал теорию шахматной игры. Впоследствии он стал автором цикла статей о ведущих советских шахматистах.
Его одноклассница Калерия Стефановна Волкова (Станкевич) писала: «Владик отличался от нас. Он никогда не участвовал в мальчишеских драках, не задирал девочек. Помню его, несколько чудаковатого, в своей неизменной тюбетейке, <...> стоящего в стороне от шумных игр со своей детской беззащитной улыбкой или читающего книжку. Однако никто его никогда не высмеивал, потому что чувствовали в нем какую-то недетскую серьезность, ум и целеустремленность. <...> И тогда мы уже знали, что это растет ученый»2.
Когда Владик учился в 10 классе, в школу приезжал Лев Абрамович Кассиль. Это был 1940 г., и главной задачей писателя было сагитировать мальчиков идти в военное училище. Но Владик и здесь был верен себе. Он засыпал Кассиля вопросами
о книге «Кондуит и Швамбрания», которую в Иркутский государственный университет мало кто читал в то время. Многие, дей- имени А.А. Жданова Минвуза СССР. ствительно, пошли в военные училища; в Война, свирепые сибирские морозы, го-1939 г. вышел закон о всеобщей воинской лод, неизбывная бедность - все это было обязанности, поэтому все мальчики стар- в жизни тогдашних студентов ИГУ. Вспоми-ше 18 лет были призваны в Красную ар- ная этот период своей жизни, Вл.А. Кова-мию. Многие из них служили на границе лёв писал: «Очень часто после напряжен-и погибли в первые же дни в безжалост- ных занятий мы шли на товарную станцию ной мясорубке войны. разгружать или нагружать вагоны. В субПривязанность к родной школе Влади- ботниках <...> участвовали тогда букваль-слав Антонович пронес через всю жизнь. но все. Напряженной была и студенческая Эта любовь была действенной: он не толь- жизнь: программа обучения была сохра-ко регулярно навещал своих учителей и нена, но срок был сокращен на целый год. проявлял к ним всяческое внимание, но на Лекции и семинары, сдача экзаменов и протяжении многих лет принимал актив- зачетов, общественная работа - все это ное участие в педагогическом процессе. требовало полной отдачи сил»3. Откликаясь на любую просьбу, подчас он Но трудности отходили на второй план. сам предлагал свою помощь, постоянно «Моральный подъем, безграничный энту-знакомил старшеклассников с творчеством зиазм и высокая интеллигентность - вот Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Ф.М. Достоев- что характеризовало общую атмосферу ского. Его лекции слушали не только уче- студенческой жизни тех лет. Отказаться от ники, но и учителя: к каждому писателю любого, пусть самого небольшого поруче-у профессора был свой, нестандартный, ния считалось данью обывательщине, по-оригинальный подход. Лекции Владислава ступком недостойным. Все это ощущалось Антоновича отличались остроумием, не- даже в мелочах»4, - так писал Владислав подражаемым юмором, замечательным Антонович о своих студенческих годах в ИГУ. умением придать характеризуемому ли- То же самое можно было сказать и о препо-цу или событию живые краски. давателях. А в те годы в ИГУ читали лекции
и вели семинарские занятия профессора
Служба врядах Краш°й армии. и преподаватели, эвакуировавшиеся из
Годы учебы Москвы и Ленинграда: М.К. Азадовский,
В 1940 г. по окончании школы Влади - С.Д. Мстиславский, О.И. Ильинская и др.
слава призвали на действительную службу Кроме того, было множество дискуссий
в Красную армию и отправили служить в и вечеров, посвященных и современной
Монголию. Служба на чужой стороне, да литературе, и общим проблемам эстети-
еще такой, как Монголия, давалась ему ки, и постановкам пьес в областном дра-
тяжело. Он не был готов к военной жиз- матическом театре.
ни, хотя никогда не жаловался и трудно- В Иркутском университете Ковалёв
сти переносил стойко. Судьбе было угод- учился недолго: окончив второй курс, он
но, чтобы Владислав встретил войну в по- в сентябре 1943 г. вернулся в Москву и пе-
гранвойсках Дальнего Востока, остался ревелся на филологический факультет Мос-
жив, и миру был подарен талантливый ковского государственного университета
ученый и педагог. В октябре 1941 г. после имени М.В. Ломоносова, где тоже работа-
госпиталя Вл.А. Ковалёв получил «белый ли замечательные педагоги, в том числе
билет» - освобождение от воинской служ- известный литературовед, составитель
бы по состоянию здоровья - и поступил учебников и хрестоматий по древнерус-
ской литературе, академик Николай Кал- Лингвист и литературовед линикович Гудзий, чей семинар он посе- Интересно, что свой путь в филологии щал. Еще одним наставником был лите- Ковалёв начинал не как литературовед, ратуровед, заслуженный деятель науки а как лингвист. Но уже тогда в нем «прогля-академик Александр Иванович Белецкий, дывал» интерес к литературе. В Военном который стал впоследствии научным ру- педагогическом и Полиграфическом ин-ководителем его дипломного сочинения. ститутах он читал курс лекций по истории Эти люди обладали высокой духовностью, русского литературного языка, осмысляя были в высшей степени наделены «интел- при этом роль великих русских писателей, лигентностью души»5, не говоря уже о том, критиков, публицистов в его развитии. что каждый из них был кладезем знаний, Ранние статьи и исследования Кова-которыми они охотно делились с окру- лёва посвящены изучению языка и стиля жающими. О них, как и о своих прежних отдельных писателей XIX в.: Н.В. Гоголя, наставниках, Вл.А. Ковалёв всегда хранил И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, А .П. Чехо-благодарную память. ва. Ему во многом помог его лингвисти-
Одновременно с учебой Вл.А. Кова- ческий опыт: литературовед и лингвист лёв работал учителем русского языка и органично сочетались в нем. Особен-литературы в старших классах вечерней ностью его научного подхода стало изу-школы рабочей молодежи № 2 Калинин- чение литературного произведения «от ской железной дороги МПС СССР. В 1945 г., языка»: лингвистическую сторону он рас-окончив университет, Ковалёв поступил сматривал как основу поэтики писателя, в аспирантуру Института мировой ли- его индивидуального стиля. В этом отно-тературы имени А.М. Горького АН СССР. шении его можно назвать последователем С 1 октября 1948 г. начал работать стар - академика В.В. Виноградова. шим преподавателем в Военном педа- Особенно характерны труды Ковалёва о гогическом институте Советской армии стиле художественной прозы Л.Н. Толстого. Минобороны СССР. 24 июня 1949 г. защи- В частности, говоря о специфике толстов-тил кандидатскую диссертацию на тему ского реализма, исследователь показывал, «Повесть Л.Н. Толстого "Хаджи Мурат"». что аналитизм писателя, его стремление Затем недолгое время работал в Литера- проникнуть в самую сущность изображае-турном институте им. А.М. Горького, где мых явлений привели к возникновению в его студентами были будущие известные его прозе особой авторской речи, которая поэты Евгений Евтушенко, Белла Ахма- характеризуется обстоятельными и точ-дуллина и др. ными описаниями, определенным тоном
В сентябре 1951 г. перешел на работу исследования правды. «Отсюда знамени-в Московский полиграфический институт тые толстовские периоды с их системой имени Ивана Фёдорова. В 1952 г. распо- подчинительных конструкций, которые ряжением Совета министров СССР на базе выражают сложную логическую обработку созданного в 1947 г. отделения журнали- сознанием материала изображаемой дей-стики при филологическом факультете МГУ ствительности в целях воспроизведения и редакционно-издательского факультета процесса исканий правды, постепенного Московского полиграфического институ- установления истины, как она становится та был основан факультет журналистики непреложной для автора или героя» (Ко-МГУ. С самого основания факультета и до валёв, 1960: 6).
последнего дня своей жизни Владислав Интересны рассуждения Ковалёва о Антонович работал там. поздней прозе Толстого, в частности о поэ-
тике повести «Хаджи Мурат», изложен- Вновь можно видеть, как от изучения язы-ные им в кандидатской диссертации и в ка прозаика Ковалёв шел к постижению статьях. В ней проявляются черты стиля, стиля, поэтики, наконец, единства литера-характерные для произведений писателя турного произведения; тем самым труды 1860-1870 гг.: раскрытие «диалектики ду- Ковалёва способствовали преодолению ши» персонажей, «срыванье всех и всяче- методологических изъянов «официаль-ских масок» (В.И. Ленин), сопоставления ного» литературоведения предшеству-и противопоставления, художественные ющих десятилетий, когда «содержание» детали, характерные и экспрессивные од- и «форма» механистически отрывались новременно. В повести также отразились одно от другого.
изменения в стиле художественной про- Владислав Антонович любил вспоми-зы Толстого, произошедшие под влияни- нать слова И.С. Тургенева: «Талант - это ем идейного перелома в его творчестве: подробность», поэтому всегда уделял вни-усиление публицистичности, повышение мание именно подробностям. В его ра-роли прямого авторского вмешательства, ботах исследуются толстовские детали, все более дает о себе знать стремление к в том числе знаменитые «чуть-чуть»6. На простоте и краткости повествования. Не- примере наиболее известных произве-которые черты стиля «Хаджи Мурата» обу- дений Толстого показан процесс работы словлены жанром исторического произве- писателя над многими деталями, кото-дения: чтобы верно передать быт и нравы рые очень важны, поскольку помогают горцев, Толстой вносит в повесть детали правильно понять смысл произведения. и эпизоды, почерпнутые из исторических Итогом предшествующих научных изы-источников, придавая им художествен- сканий Вл.А. Ковалёва стало его учебное ную выразительность, широко пользует- пособие «Творческий путь Л.Н. Толстого. ся фольклором в виде горской народной 1828-1910» (1988). поэзии, цитатами и кратким пересказом В последние годы жизни Владислав Ан-песен и сказок. Такой синтез, с точки зрения тонович занимался творчеством Чехова. Ковалёва, не был случайностью. В стиле Он, в частности, стремился показать не повести удивительно удачно сочетаются только объект чеховских обличений, но художественные завоевания Толстого-ро- и приемы, с помощью которых это дости-маниста с эстетическими поисками писа- гается (речевая характеристика персона-теля в период 1890 гг. жа, контраст двух реплик, относящихся
Наиболее полно стиль произведений к одному и тому же предмету, и др.). Не Толстого рассматривается Ковалёвым в книге менее важная сторона творчества Чехо-«Поэтика Льва Толстого. Истоки. Традиции» ва - тема России и ее «хороших людей» -(1983), где исследуется поэтика писателя представлена, с точки зрения Ковалёва, в связи с творчеством его великих пред- в единстве двух аспектов: лирического и шественников. На конкретных примерах трагедийного, что особенно явно видно автор показывает пушкинское, лермон- в повести «Степь». товское, гоголевское начало в творчестве Своеобразным итогом исследований Толстого, выявляя тем самым преемствен- чеховского творчества стало учебно-мето-ность и традиции, на фоне которых ярче дическое пособие «Творческий путь А.П. Че-проступает новаторство Толстого-худож- хова» (1991). Написанное простым и по-ника. Прослеживаются и связи Толстого с нятным языком, оно рассчитано прежде такими его современниками, как А.П. Че- всего на студентов. Но и собственно науч-хов, В.Г. Короленко, Д.Н. Мамин-Сибиряк. ные труды профессора доступны любому
читателю. Ковалёв создал необычные по В течение многих лет Ковалёв сотруд-жанру циклы «Диалоги о Чехове», состо- ничал с журналами «Литература в школе»,
ящие из воспоминаний литературоведов, «Русский язык в школе», «Русская речь», с
писателей, актеров. изданиями «Советская культура», «Учи-Ковалёв специализировался на рус- тельская газета». Он был известен широ-
ской литературе второй половины XIX в., кому кругу читателей, зрителей и слушано это не мешало ему изучать литератур- телей как участник теле- и радиопередач, ный процесс предшествующей и после- посвященных творчеству русских писа-
дующей эпох. В частности, он читал курс, телей XIX в., в частности радиопередачи а затем издал на его основе учебное по- «В мире слов».
собие по истории русской литературы Ковалёв любил таланты и нес радость
начала ХХ в. общения с талантливыми людьми всему
В такой же степени Ковалёва интересо- своему окружению. Жизнь сталкивала его
вали проблемы художественного мастер- со многими замечательными людьми -
ства писателя. Материалы на эту тему он А.Н. Вертинским, В.С. Высоцким, Н.Н. Гу-тщательно подбирал в течение всей жиз- севым, К.И. Чуковским, В.Б. Шкловским,
ни и даже успел написать книгу, изданную известными шахматистами. Эти встречи уже после его смерти, - «Мастерство пи- впоследствии отразились в его воспоми-
сателя и публициста» (2007). В этой книге наниях, изданных отдельной книгой уже сделана попытка охарактеризовать осо- после его смерти. В предисловии он писал: бенности деятельности писателя и пуб- «В 1943 году мне пришла в голову, ду-
лициста, черты творческой натуры литера- мается, счастливая мысль - записывать
турного работника. Как известно, профес- интересные суждения встретившихся мне
сия публициста ближе всего к профессии замечательных людей. По преимуществу писателя. Многие будущие классики на- это были мои старшие коллеги по работе -чинали как литературные работники га- филологи, а также шахматисты. Я не стре-
зет и журналов: А.П. Чехов, Л.Н. Андреев, мился записывать буквально все, а только
М. Горький, К.А. Федин; Ч. Диккенс, Ги де наиболее важное. И это наиболее важное
Мопассан и др. Значительная часть книги хотелось записать точно. <...> Обыкновенно посвящена анализу этапов и общих осо- я записывал дома сразу же после беседы.
бенностей творческого процесса, работе В исключительных случаях я брал такси и
писателя и публициста над материалом, мчался домой, чтобы записать все, пока
роли образно-выразительных средств ху- оно не вылетело из головы»7. Заслуживает
дожественной речи. отдельного внимания созданный им жанр
устных рассказов-воспоминаний - «скры-Широта интересов. тых интервью»: в них передано не только Рядом с талантами содержание разговоров, но и манера речи, Владислав Антонович совершенно не интонации собеседников, каждый из них соответствовал стереотипу кабинетного в рассказах профессора вполне узнаваем. ученого - его отличала широта интересов. Его необыкновенная образованность и Он не пропускал никакой сколько-нибудь природный артистизм позволяли ему без значительной выставки или театральной предварительной подготовки, без труда, премьеры, вечера в Доме ученых или за- экспромтом заменить ведущего заседа-седания в музее. Он любил и охотно по- ния или заболевшего докладчика. И в то сещал залы новых поступлений и перио- же время он тщательнейшим образом годики в Ленинской библиотеке. товился к каждой лекции, думал не только
о содержании, но и о форме подачи, очень денте: «Он из простой семьи. Откуда ему много работал над этим. знать такие филологические изыски? Не
Владислав Антонович, будучи много- будем судить слишком строго». О профес-гранным по интересам, всегда умел найти соре можно смело сказать, что он никогда светлое и в книгах, и в людях. Профессор, не «вредничал», за всю жизнь не испортил превосходный лектор, всегда чувствовал ни одной зачетки. как аудиторию, так и отдельного собесед- Однажды с профессором произошел ника. Его отличало необычайное умение курьезный случай. Студент сказал, что Че-слушать и слышать, что довольно редко хов написал повесть «Мужики в овраге». бывает с людьми, достигшими «степеней Но Владислав Антонович не поставил ему известных». Очень мягкий по натуре, он «неуд», а спокойно объяснил, что это две искренне поддерживал достоинство собе- разные повести: «Мужики» и «В овраге». седника, а иногда и дутое величие, стра- В этой ситуации он считал виноватым себя: дал от чужой глупости и серости, помогая «Это я произнес на одной интонации, и он как-то «поприличнее» все завершить. Он так понял». В последующие годы он наро-очень быстро и точно реагировал на лю- чито делал паузу между двумя названиями. бую аудиторию, будь то университетский С большой любовью Ковалёв относился курс, шахматный партнер или собеседник к своим коллегам. Как сказал профессор в телефонном разговоре «о жизни». В лю- Я.Н. Засурский, бывший деканом факуль-бой ситуации всегда находил точный от- тета журналистики, с каждым из них у него клик в виде цитаты из классика, куплета была связана своя история, своя легенда. из песни, анекдота, крылатой фразы. И все Каждый был ему по-своему интересен и было настолько метко и ярко, что не мог- дорог. С одними он общался на равных, с ло не дать ответный заряд жизни. другими - как со старшими товарищами,
наставниками (таким, в частности, был Работа, с"гуден"гы, коллеги профессор К.И. Былинский), по отноше-
Отсутствие высокомерия и амбициоз- нию к молодым преподавателям в роли ности ценили в нем и коллеги, и студен- наставника часто выступал он сам. ты. Вл.А. Ковалёв, в меру строгий, никогда Ковалёв никогда не стремился к карь-не унижал студентов, всегда относился к ерным достижениям, не вступал в партию, ним уважительно и доброжелательно, от- хотя ему неоднократно предлагали. Харак-вечал на любые задаваемые ему вопро- терен такой случай. В годы брежневского сы. Если не мог ответить сразу, то, изучив застоя Ковалёву - беспартийному чело-соответствующие материалы, давал впо- веку - предложили стать заведующим ка-следствии студенту исчерпывающий от- федрой. Коллектив кафедры хотел видеть вет. При этом он говорил: «Мы не можем его в этой роли, но он отказался. Отказался всего знать, но мы должны знать, что где потому, что ему было поставлено условие: посмотреть». Здесь невольно вспомина- вступив в должность, уволить двух сотруд-ется высказывание А.П. Чехова: «Все зна- ников - умных и знающих специалистов, ют только дураки и шарлатаны»8. позволивших себе некоторые недопусти-
Однажды, принимая зачет у сына из- мые в то время «вольности», вроде крити-вестных родителей, он с горечью сказал: ки В.И. Ленина в советские годы. Конеч-«Ну как Вам не стыдно этого не знать! Вы но, профессор Ковалёв, бывал и строгим, же из культурной семьи!» И студенту стало когда это было необходимо. Но решение настолько стыдно, что он даже извинился. об увольнении он не считал правильным А как-то раз Ковалёв сказал о другом сту- и против совести не пошел.
Впоследствии ему предлагали должность заместителя декана по учебной работе, а затем и должность проректора. В обоих случаях он также отказался: административная работа его никогда не привлекала, и, как уже говорилось, к карьерным достижениям и материальным благам он не стремился. Не стремился он и к преподаванию за рубежом.
Благодаря природному уму Владислав Антонович не мог не видеть издержек идеологии и всех темных сторон жизни своего времени, но он умел подняться над ними и поднимать других. Высокий профессионализм и глубокая погруженность в мир русской классики, которой профессор посвятил свою жизнь, помогли ему выжить и сохранить свое «я» во всеобщем «мы» советской эпохи.
Как истинно интеллигентный человек Владислав Антонович был очень скромным и любил говорить, что амбиции у человека возникают не от ума, а от его недостатка или отсутствия. Он также мог признать свою неправоту, свои ошибки, если с ним такое случалось.
Профессор Ковалёв умер 22 августа 1991 г. от скоротечного инфаркта, кото -
рый, вероятнее всего, был спровоцирован путчем - политическими событиями 18-21 августа в СССР, получившими оценку со стороны официальных лиц как заговор, государственный переворот, антиконституционный захват власти. Владислав Антонович слишком близко к сердцу принял события тех дней.
Своими интереснейшими лекциями о творчестве русских писателей, в которых проявилась его огромная эрудиция, Владислав Антонович пробуждал не только интерес к своему предмету, но и «чувства добрые». Об этом хорошо сказали студенты, которые последними слушали его курс: «Ну, не верим мы, что человек, внимавший Ковалёву на лекции о Достоевском, может взять топор и рубить по живому. Не верим, что студент, ловивший каждое слово, сказанное профессором о Чехове, способен остаться безучастным, когда нашу честь и достоинство пытаются раздавить с помощью железной силы. Не верим, что кто-нибудь из тех, кто слышал монологи Владислава Антоновича о Толстом, испугается и не выйдет защищать Россию, соберись над ней грозовые тучи. А трусы и подлецы вряд ли появлялись на занятиях пожилого профессора»9.
Примечания
1 См.: Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. Режим доступа: ИНрБт/ди^о.те/сМс^иБИакоу/кузнец
2 Волкова (Станкевич) К.С. Вспоминая школьные годы // Журналист: учеб. газ. фак. журн. МГУ. 1992. № 5. Июнь, 15. С. 5.
3 Ковалёв Вл.А. Воспоминания. Рядом с талантами / сост. и науч. ред. И.В. Толоконни-кова. 2-е изд., испр., перераб. и доп. М.: МедиаМир, 2014. С. 336.
4 Там же. С. 337.
5 Выражение профессора Е.П. Кучборской.
6 «Поправляя этюд ученика, Брюлов в нескольких местах чуть тронул его, и плохой, мертвый этюд вдруг ожил. "Вот, чуть-чуть тронули, и все изменилось", сказал один из учеников. "Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть", ска-
зал Брюлов, выразив этими словами самую характерную черту искусства». (См.: Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: в 90 т.: юб. изд. Т. 30. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1951. С. 127.) После опубликования трактата Толстого «Что такое искусство» выражение «в искусстве всё чуть-чуть» стало крылатым.
7 Ковалёв Вл.А. Указ. соч. С. 14.
8 Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. М.: Наука, 1974-1983. Письма. Т. 2. С. 283.
9 Вечерняя Москва. 1991. Окт., 31. № 216.
Библиография
Мастерство писателя и публициста / общ. ред., коммент. и прим. И.В. Толоконни-ковой. М.: МедиаМир, 2007.
Ковалёв Вл.А. О стиле художественной прозы Л.Н. Толстого. М.: Изд-во Моск. унта, 1960.
Ковалёв Вл.А. Поэтика Льва Толстого: Истоки. Традиции. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. Ковалёв Вл.А. Творческий путь А.П. Чехова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. Ковалёв Вл.А.Творческий путь Л.Н. Толстого (1828-1910). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988.
