ВИЗУАЛЬНЫЙ МИФ ИСТОРИЧЕСКОГО ВЛАДИВОСТОКА В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННЫХ ХУДОЖНИКОВ Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 7.047 DOI 10.53115/19975996_2024_02_069_073

ББК 85.375

Т.В. Рябкова

ВИЗУАЛЬНЫЙ МИФ ИСТОРИЧЕСКОГО ВЛАДИВОСТОКА В ТВОРЧЕСТВЕ СОВРЕМЕННЫХ ХУДОЖНИКОВ

Обосновывается, что образ города представляет собой конструированный пространственный миф, построенный на встраивании широко распространенных мифологем в конкретные ландшафтные и локально-исторические условия. Целью исследования является анализ способов визуальной репрезентации подобных мифов художниками, знакомыми с общими и локальными мифами, но способными творчески преобразовать их в духе личных представлений. На основе стилистического и семиотического анализа работ приморских художников, выставленных в период с 2000 по 2021 г., показано, как мифологема о потерянном «золотом веке» встраивается в исторический образ дореволюционного Владивостока. Это миф, условно названный «Россия, которую мы потеряли», отличающийся приукрашиванием действительности вплоть до сведения ее к театральным декорациям. Делается вывод о том, что в условиях глобальной культуры постмодерна общероссийские мифы преобразуются в соответствии с условиями местного культурного пространства. При этом репрезентацию мифологемы через творчество профессиональных художников можно считать доказательством ее закрепления в общественном сознании.

Ключевые слова:

Владивосток, визуальная репрезентация, «золотой век», мифологема, образ города.

Рябкова Т.В. Визуальный миф исторического Владивостока в творчестве современных художников // Общество. Среда. Развитие. - 2024, № 2. -С.69-73. - DOI 10.53115/19975996_2024_02_069_073

© Рябкова Татьяна Викторовна - аспирант, Дальневосточный федеральный университет, Владивосток; e-mail: [email protected]

Французский семиотик Ролан Барт (1915-1980) использовал в своих исследованиях понятие мифа как многослойного высказывания, состоящего из формы, смысла и скрытого значения. При помощи этого понятия он рассматривает современные ему мифы массовой культуры, которые отличаются искусственностью и идеологи-зированностью [2]. За прошедшие 50 лет эпохи постмодерна отношение к мифам сменилось на циничное (термин Р. Барта), демифилогизирующее. Понятия «искусственность» и «идеология» в настоящий момент обладают негативными коннотациями, в противоположность всему природному, естественному, индивидуальному авторскому видению. В связи с этим стоит отметить, что в настоящей работе мы не даем эмоциональную оценку представленным идеям, предлагая относиться к ним как к существующему факту, не более.

Современное отражение и трансформацию мифа удобно рассмотреть на примере художественного творчества. В случае изобразительного искусства мы имеем дело с изначально многослойным визуальным языком, который сложен для вербализации и обладает потенциалом для индивидуальной интерпретации. Миф на картине представлен в виде художественного образа - формы творческого воспроизведения, истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующих

объектов. В художественном образе одновременно воспроизводится реальный объект и его интерпретация, мир вещей соотносится с миром идей, смыслов и ценностей.

Мифологизация - широко распространенный прием конструирования образа города. Как считает Е.В. Головнёва, образ города заключается в «ландшафтных и локально-мифологических представлениях, которые являют город как определенное место» [5, с. 43]. Идея рассмотреть пространство как наслоение культурных смыслов не нова. Д.Н. Замятин использует для этого понятие «гетеротопия» [8, с. 32], соединяющее место и время при репрезентации локального мифа. И.И. Митин применяет метафору палимпсеста, чтобы подчеркнуть историческую многослой-ность знакового ландшафта [11]. Г. Хоу-кинс (H. Hawkins) говорит о расширяющейся связи и междисциплинарном взаимовлиянии между географическими понятиями места и пространства и практиками искусства [13]. Например, поиск элементов пространства, обладающих архетипично-стью и антитетичностью, используется современными архитекторами и урбанистами для создания города как «пространства для жизни» [10, с. 123]. о

Цель этой статьи - рассмотреть, как в о художественном образе города отражают- 3е ся широко распространенные мифологе- о

см о

О

3

ю О

мы, встроенные в конкретные ландшафтные и локально-исторические условия. Художественный образ - всегда результат акта сотворчества художника, создавшего образ, и субъекта восприятия. Художественный образ города, выраженный в изобразительном искусстве, можно считать формой мысленного овладения окружающим пространством и включения его в культурную практику. На основе стилистического и семиотического анализа работ приморских художников, выставленных в период с 2000 по 2021 г., можно выделить ряд мифологем, через которые формируется образ Владивостока. Такой анализ поможет понять, как мифология влияет на формирование образа города и его символического значения. При этом, по утверждению современных исследователей, узловыми элементами рецепции мифологемы города являются различные составляющие городского пространства (улицы, площади, парки, скверы и пр.), которые несут семиотические послания, динамические во времени [9, с. 34].

Доктор культурологии Т.А. Дьякова предлагает использовать анализ пейзажных типов мировосприятия для понимания внутреннего мира человека соответствующего культурного периода. В диссертации она рассматривает город как многокомпонентный культурный комплекс, а городской пейзаж - как полисемантический образ, имеющий истоки еще в мифе. «Пространство жизни сегодня нередко представляется хаотичным, лишенным смысла, не выражающим связи с предшествующими поколениями», - утверждает Т.А. Дьякова [7, с. 3]. В настоящем исследовании мы предлагаем рассмотреть, как художники Владивостока воссоздают связь между прошлым и настоящим в художественных образах. Мы утверждаем, что в творчестве некоторых местных художников реализован миф об «утраченном счастье» - ностальгия об идеализированном прошлом, выраженном в романтизированных образах. Этот миф выражается, например, в таком хронотопе как дореволюционный Владивосток.

Одним из свойств ностальгии является опора на позитивно реконструированное прошлое, в которое включены детали, вызывающие положительные эмоции и ассоциации. Образы прошлого извлекаются для того, чтобы справиться с последствиями культурных изменений и потерянной идентичности. Это способствует романтизации образов прошлого [1]. «Лучше всего помнится то, что окрашено эмоцией. Более

того, в эмоциональной топографии памяти персональные и исторические события тяготеют к слиянию друг с другом» [3].

Рассмотрим художественный образ дореволюционного города. Военный пост Владивосток был основан в 1860 г., а в 1880 г. получил статус города. Перед установлением советской власти город пережил интервенцию и период де-юре независимой Дальневосточной республики. Таким образом, временным отрезком исторического дореволюционного Владивостока можно считать 1880-1917 годы.

Романтизированный образ дореволюционного Владивостока к историческому времени привязан только условно. Этот художественный образ отражает «Россию, которую мы потеряли» - самые колоритные детали XIX в.: дамы в длинных платьях с корсетами, офицеры в красивых мундирах с погонами и эполетами и т. п. Ярким примером такого образа является картина Юлия Юльевича Рачева «Тени минувшего счастья. Изумрудное утро» (рис. 1). Этот городской пейзаж представляет собой не просто реконструкцию прошлого, а театральную декорацию, стилизацию прошлого. Триумфальная арка, изображенная в старом месте (ул. Прудовая) еще до разрушения, парусные корабли, дама в старинном наряде с шляпкой и зонтиком - о времени происходящего говорят наиболее характерные детали. Та же арка Цесаревича является связующим звеном, элементом, перешедшим из прошлого в будущее, пусть и в реконструированном виде. Именно этот архитектурный объект является тем обозначением, что позволяет нам точно определить пространство как Владивосток. О том, что это романтизированный образ, нам ясно говорит название картины: «Тени минувшего счастья». Художник восстанавливает прошлое, пользуясь сохранившимся пейзажем как связующей опорой между прошлым и будущим. Подобный прием можно увидеть и в других работах Ю.Ю. Рачёва (см., например, «Генеральное консульство Японии во Владивостоке». 1991. Холст, масло).

Другая современная художница Анастасия Анатольевна Медведева создала серию картин о старом Владивостоке. На фоне известных, узнаваемых мест города изображены жители прошлого века. В качестве основы художница использовала исторические открытки для точной передачи реального пространства и ключевых элементов. Эти картины являются не живописными копиями, а самостоятельными работами, включающими авторскую

интерпретацию места и времени. Лубоч-ность изображений, яркая колористическая воздушная среда - всё это создает ощущение «сказочного» города прошлого. Указателем на время становятся элементы городской повседневности - наряды людей; афиши на тумбах; извозчики; лошади, впряженные в сани или телеги; трамваи в центре города, или даже такой показательный объект как памятник адмиралу В.С. Завойко, снесенный еще в 1923 г. А общим, вневременным, элементом становится реальное топографическое пространство, сохранившиеся памятники архитектуры, силуэты знакомых зданий, дорог и т.д. («Светланская. Торговый дом «Кунст и Альберс». 2019. Холст, масло; «Зимний Владивосток. Вокзал. 1913 г.». 2017. Холст, масло; «Фотография на память. Март, 1919 г.». 2019. Холст, масло; и др.).

Стилизацию под старую фотографию или открытку использует для картин с видами исторического Владивостока Лидия Васильевна Козьмина («Владивосток. Светланская улица». 2015. Холст, масло; «Пристань в бухте Золотой Рог». 2015. Холст масло). Этот прием позволяет объяснить зрителю постановочность сюжета и декоративность исполнения. Стремясь захватить как можно больше обобщенных типов, художница не ограничивается романтизированным дворянством, однако несмотря на это представители рабочих профессий выглядят приукрашенными в сказочно-лубочном стиле (рис. 2).

Таким образом, декоративность, театральность, постановочность, лубоч-ность - все эти свойства картин при отражении видов исторического Владивостока позволяют художникам «романтизировать» прошлое, использовать мифологемы ушедшего «золотого века», «потерянного рая». Эта форма рефлективной ностальгии может свидетельствовать о желании найти идеал в прошлом, о необходимости «приукрасить» историю, и распространенные мифологемы, соответствующие подобным идеям, отлично встраиваются в историческую и географическую действительность.

В противоположность этому миф о «немытой России»1 отражает негативные аспекты нашего прошлого, в частности, тяжелую жизнь простого народа: крестьян,

1 В названии цитата из стихотворения М.Ю. Лермонтова:

«Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ, И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ». (1840)

рабочих, матросов и солдат, формирующегося среднего класса. Во Владивостоке быт подобного люда отражен в самом загадочном и мифологизированном пространстве - квартале Миллионка. Обитель самых маргинальных слоев населения, лабиринт дворов и закоулков, центр дешевых и запретных удовольствий - здесь собирались игроки в карты и кости, проститутки, курильщики опиума, торговцы-браконьеры. Место, хранившее множество ужасных тайн и породившее множество легендарных историй. Данный образ во многом поддерживается искусственно - как сконструированная достопримечательность, «воображаемое место» [5].

Образы Миллионки, пространственные и характерные, давно привлекают художников Владивостока. В этом районе размещены многие художественные мастерские, как частные, так и принадлежащие Союзу художников. Стоит отметить работу Юрия Алексеевича Аксенова «Притоны Миллионки» (2008. Холст, масло). Колорит картины выдержан в едином тоне светлых холодных цветов. Формы пластичные, искривлены в сюрреалистическом духе, что передает зрителю восприятие посетителя притона. Фигуры расположены в несколько ритмичных рядов, образующих треугольник, в центре которого изображен игральный стол с деньгами, напитками, картами - смыслом этого помещения. Отсутствие перспективы придает работе лубочность, декоративность. Вся динамика картины отражает суть «разгульного» места.

Но «рабочий» образ этого пространства теряет все коннотации веселья. Серия картин Р. Мартынова посвящена старой Мил-лионке («Миллионка». 2020. Холст, масло; «Базар. Миллионка». 2021. Холст, масло. «Дворы Миллионки». 2021. Холст, масло). Работы выполнены в серых тонах. В центре картины «Базар. Миллионка» (рис. 3) изображен торговец морепродуктами в подчеркнуто белой рубахе, который пьет чай посреди базарной площади. Остальные фигуры вокруг выполнены в черных и серых оттенках, резкими мазками. Лиц не разобрать, да и сами фигуры сливаются с окружающим пространством. Фактурными мазками передана земля, грязь, щебень.

Другое экзотическое маргинальное пространство дореволюционного Владивостока - Корейская слобода «Синханч-хон». Российский дипломат В.В. Граве так описывал это место: «Внешний вид этого квартала ужасен - узкие, грязные улицы,

3

ю О

Рис. 1. Ю.Ю. Рачёв. Тени минувшего Рис. 2. Л.В. Козьмина. Пристань в бухте Золотой Рог. счастья. Изумрудное утро. 2005. Холст, 2015. Холст, масло. 65x80 см. Фото автора.

масло. 130x120 см. Фото автора.

Рис. 3. Р. Мартынов. Базар. Миллионка. 2021. Холст, масло. 120x60 см. Фото автора.

сч о сч

О

\о О

преобладают маленькие дома корейского типа, построенные внутри дворов с глинобитными стенами» [6, с. 183]. Это пространство отразила А.В. Голованова в своей работе «Корейская слобода» [12, с. 114]. Сюжет картины сочетает одновременно «застывший момент» и некоторую постановочность. Жители квартала занимались своими делами, но вышли посмотреть на зрителя, словно фотограф долго устанавливал камеру и привлек внимание любопытных. На переднем плане в правой части картины выделяется группа фигур в белых, практически белоснежных одеждах. Вся остальная картина выполнена в желтых и коричневых оттенках, и

даже море окрашено в красно-фиолетовый цвет. Это «чужое», непонятное, экзотическое место, где грязь, бедность и нищета соседствует с восточным стремлением к чистоте. Подчеркивается «инаковость», чужеродность этого маргинального пространства, которая в то же время привлекает внимание. Здесь мы видим реализацию мифа о «бедной», нецивилизованной России и тяжелой жизни рабочего класса (в данном случае - корейских эмигрантов).

Сравнивая картины, отражающие противоположные по идейному содержанию мифологемы, мы видим, что художники используют схожие приемы. Например, используют для передачи настроения ко-

лорит: теплые яркие тона для позитивного образа, холодные светлые - для негативного. Для обоих образов характерна постановочность композиции, декоративность, открыточность: всё это указывает на искусственность мифа, на его сознательное конструирование.

Мы считаем, что нет необходимости разделять, связан ли выбор мифа с индивидуальной позицией художника или с общей тенденцией распространения мифологемы. Сам факт отражения мифологемы, применения ее к конкретному пространству говорит о попытке художников осмыслить историю Владивостока как часть истории России. «Утраченный рай» или же «прошлое, которое удалось преодолеть» -в обоих случаях это попытка найти маяк для движения в будущее.

В заключение можно отметить, что мифологизация является важным приемом

конструирования образа города. В художественном образе города отражаются широко распространенные мифологемы, которые вписываются в конкретные ландшафтные и исторические условия. Художественный образ города является формой мысленного присвоения окружающего пространства и включения его в культурную практику.

Анализ работ художников Владивостока позволил выявить мифологемы, романтизирующие прошлое как в позитивном, так и в негативном аспектах. Обращение к истории города можно интерпретировать как попытку найти ответы на неразрешенные вопросы настоящего. Дальнейшее исследование мифологем городского образа поможет оценить глубину культурного значения воздействия пространства города на людей и формирование городской идентичности.

Список литературы:

[1] Абрамов Р.Н. Время и пространство ностальгии // Социологический журнал. - 2012, № 4. - С. 5-23.

[2] Барт Р. Мифологии. - М.: Академический проект, 2019. - 351 с.

[3] Бойм С. Будущее ностальгии // Неприкосновенный запас. - 2013, № 3. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://magazines.gorky.media/nz/2013/3/budushhee-nostalgii.html

[4] Головнёва Е.В. Мифологизация как способ конструирования городской идентичности (Екатеринбург на интернет-форумах) // Уральский исторический вестник. - 2016, № 3 (52). - С. 43-52.

[5] Гороховская Л.Г. «Экзотично для нашего города»: дискурсивный анализ конструирования городской достопримечательности // Урбанистика. - 2020, № 3. - С. 102-110. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.Org/10.7256/2310-8673.2020.3.33556

[6] Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье. - Санкт-Петербург, 1912. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://elib.rgo.ru/handle/123456789/213172

[7] Дьякова Т.А. Историко-культурная семантика и поэтика пейзажа / Автореф. дисс. ... д-ра культурологии. - Воронеж, 2005. - 38 с.

[8] Замятин Д.Н. Пространство и гетеротопия: к семиотике метагеографического воображения // Человек: образ и сущность. Гуманитарные аспекты. - 2020, № 1 (41). - С. 29-52. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.31249/chel/2020.01.02

[9] Кузнецова А.В., Петрулевич И.А. Миф и мифологема города в тексте культуры: социологический и лингвокогнитивный аспекты // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - 2015. - № 4 (188). - С. 32-36. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi. org/10.18522/0321-3056-2015-4-32-36

[10] Марус Я.В., Казанцев П.А. Символическое содержание города в современной архитектурной культуре: анализ теории // Вестник Инженерной школы Дальневосточного федерального университета. - 2021, № 4 (49). - С. 121-130. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi.org/10.24866/2227-6858/2021-4/121-130

[11] Митин И.И. Город как палимпсест: от историко-географической метафоры к семиотической модели территориального управления // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. - 2022, № 1 (49). - С. 108-125. - https://doi.org/10.31249/chel/2022.01.06

[12] Художественный факультет. 50 лет: каталог. - Владивосток: Дальневосточная государственная академия искусств, 2012. - 120 с.

[13] Hawkins H. Geography and art. An expanding field: Site, the body and practice // Progress in Human Geography. - 2012, vol. 37. - № 1. - P. 52-71. - Интернет-ресурс. Режим доступа: https://doi. org/10.1177/0309132512442865

3

\o О