CC BY
89
В.Л. Агапов
ВИЦЕ-ГУБЕРНАТОР Н.В. МОНОМАХОВ И ЕГО БОРЬБА С «ЕВРЕЙСКИМ ЗАСИЛЬЕМ»: ЭПИЗОД «ГАЗЕТНЫХ ВОЙН» ПРОТИВ ЧИНОВНИКОВ
(1912 год)
V. Agapov
Vice-Governor N.V. Monomakhov and his Fight against "Jewish Domination": The Episode of "Newspaper Wars" against Bureaucrats (1912)
С обнародованного 17 октября 1905 г. манифеста для российской прессы начался недолгий «золотой век». Развиваясь количественно и качественно, она в этот период начинает активно использоваться политическими партиями в борьбе друг с другом и с самодержавием. В истории осталась антираспутинская кампания, развернутая либеральной прессой накануне Первой мировой войны и закончившаяся тем, что газетам вообще было запрещено упоминать имя Распутина. Менее известно о взаимоотношениях прессы и представителей власти на местах, хотя в последние годы перед революцией 1917 г. российские газеты успели испортить жизнь немалому числу царских чиновников. Одной из таких «жертв» свободы слова в 1910 - 1912 гг. стал вице-губернатор Приморской области Н.В. Мономахов.
Николай Владимирович Мономахов родился в 1864 г. в Саратовской губернии в семье потомственных дворян. Его отец владел двумя имениями, а мать получила в приданое хутор. В службу Н.В. Мономахов вступил из воспитанников Михайловской Воронежской гимназии в 1-е Военно-Павловское училище юнкером 30 августа 1881 г. По окончании училища был произведен в подпоручики с назначением в 4-ю резервную артиллерийскую бригаду 7 августа 1884 г. Прибыл по назначению 28 августа 1884 г., однако служил недолго, и был уволен в запас 4 сентября 1885 г., а затем уволен в отставку поручиком 2 июня 1896 г. Находился на гражданской службе. Был почетным мировым судьей по Сердобскому уезду (1890 г.), земским начальником 3-го участка Сердобского уезда (1 июля 1891 г.). 16 мая 1897 г. Мономахов был избран в члены Саратовской губернской земской управы, и по этому случаю уволен от должности земского начальника. Переизбран в 1900 г. (до 1903 г.). С 1 марта 1903 г. - член Саратовского губернского присутствия. С 4 сентября 1904 г. был переименован в коллежские секретари, а 1 апреля 1905 г. произведен в титулярные советники со старшинством с 6 октября 1893 г.
Женат он был на Софье Михайловне Старостиной, имел восемь детей: Мария (1887 года рождения), Николай (1889 г.), Наталья (1890 г.), Екатерина (1892 г.), Владимир (1894 г.), Елена (1896 г.), Михаил (1898 г.), Александр (1900 г). Дети еще в 1915 г. проживали с отцом, кроме дочери Марии, вышедшей замуж.
Эти данные, взятые из составленного в марте 1915 г. формулярного списка1, показывают, что до революции 1905 г. карьера Моно-махова складывалась плохо. К 40 годам он все еще находился в самом низу чиновничьей лестницы, достигнув чина всего-навсего X ранга. Жил в это время крайне скромно, постоянно нуждаясь в деньгах. Родную Саратовскую губернию не покидал.
По словам камчатского биографа Мономахова, революция 1905 г. оживила общественную и политическую жизнь страны. Ожил, словно переродился и Мономахов. «В нем проснулись и сила, и любовь к отчизне, и православные корни, и еще многое, что сразу начинает отличать патриота, державника от прочих людей. Он резко выступает против террора, революционных настроений, увлечения социал-демократией, которые подрывали устои общества. Естественно, эта твердая гражданская и человеческая позиции сразу выделили Николая Владимировича в общественные лидеры уездного, а затем и губернского масштаба. Пошла и карьера»2.
18 ноября 1905 г. Мономахов стал коллежским асессором со старшинством с 6 октября 1896 г. Но настоящая карьера для него началась в следующем году: 5 мая 1906 г. ему был пожалован чин VII класса - надворный советник со старшинством с 6 октября 1900 г. 17 июня 1906 г. высочайшим приказом по гражданскому ведомству он был назначен исполняющим должность Вологодского вице-губернатора. 25 ноября 1906 г. произведен за выслугу лет в коллежские советники со старшинством с 6 октября 1904 г. С 13 декабря 1906 по 24 мая 1907 г. был командирован к временному заведыванию продовольственным делом в империи. 22 апреля 1907 г. получил чин статского советника за отличие со старшинством с 6 октября 1906 г., продвинувшись, таким образом, за 3 года (с 1904 по 1907 гг.) сразу на пять ступеней карьерной лестницы: с X до V класса Табели о рангах.
В 1906 - 1910 гг. Мономахов неоднократно исполнял должность Вологодского губернатора, приобретя большой опыт и известность в столичных кругах. Наконец, в 1910 г. премьер-министр П.А. Столыпин телеграфировал Приамурскому генерал-губернатору П. Ф. Унтербергеру: «Благоволите телеграфировать, не встречаете ли препятствий назначению Приморским вице-губернатором Вологодского вице-губернатора Мономахова. Министр В.Д. Столыпин. 20 июня 1910 г.»3 На что вскоре получил ответ: «Лично Мономахова не знаю, но если, своим служебным нравственным качествам, он является выдающимся лицом, каковым желательно было бы заместить должность вице-губернатора Приморской области, ввиду особого значения этой окраины, то предложенному перемещению Мономахова препятствий не встречаю»4. Высочайший указ об этом назначении последовал незамедлительно - 6 июля 1910 г.5
Однако такое быстрое, даже стремительное, продвижение по службе нельзя объяснить, как это делают биографы, только выдающимися дарованиями Николая Владимировича, внезапно проснувшимися в нем на пятом десятке лет жизни. На следующий день
после назначения Мономахова на Дальний Восток петербургская либеральная пресса попыталась подпортить репутацию чиновника, опубликовав компромат на него. Сам Мономахов еще даже не двинулся в путь (во Владивосток он прибыл только 23 октября 1910 г.), как на стол военного губернатора Приморской области генерал-майора И.И. Свечина легла записка из канцелярии генерал-губернатора, написанная по приказу его заместителя. В Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ) хранится ее рукописный вариант, выполненный карандашом с пометкой «Секретно»: «Временно исполняющий должность генерал-губернатора приказал обратить внимание Вашего Превосходительства на перепечатку издающейся в Хабаровске газеты "Приамурье" № 1168 и 1173 помещенных в № 183 газеты "Речь" и № 11819 "Биржевых ведомостей" заметок, которыми вновь назначенному вице-губернатору Приморской области статскому советнику Мономахову приписываются крайне неблаговидные действия в бытность его Вологодским вице-губернатором»6.
К этой записке была приложена вырезка из хабаровской газеты «Приамурье» с заметкой следующего содержания:
«Вновь назначенный приморский вице-губернатор Мономахов аттестуется "Речью" (№ 183, 7 июля) следующим образом.
"Администратор новой формации, вдохновитель местного черносотенного листка, создавший свою карьеру на борьбе с кадетами, небезызвестный г. Мономахов, поскользнулся в Вологде, но оправился и получил назначение вице-губернатором в Приморскую область... чтобы о нем немного забыли"».
Далее «Речь» рассказывала, что Мономахов был отправлен в отпуск после апрельских обысков у никольских лесопромышленников Зырина, Морозова и Глебова.
«Денежные дела г. Мономахова были давно очень запутаны, и, стремясь, так или иначе, поправить их, он брал взаймы деньги у лиц, занимавших официальное и до известной степени подчиненное ему положение. И вот, когда стали производить обыски у лесопромышленников, для привлечения их к законной ответственности, то в их бумагах и памятных книгах наткнулись на такие заметки, которые не оставляли сомнения в том, что вице-губернатор Мономахов некоторым из них должен довольно крупные суммы... »
Эту перепечатанную из «Речи» заметку редакция газеты «Приамурье» снабдила таким комментарием: «Остается пожелать, чтобы сказанное "Речью" о г. Мономахове оказалось той тенденциозной ложью, к которой, в иных случаях, прибегают лица, имеющие свои счеты с чинами администрации»7.
Ход делу дан не был, вероятно, вследствие произошедшей на рубеже 1910 и 1911 гг. смены начальства Приморской области и Приамурского края. Назначенный в начале 1911 г. новый генерал-губернатор шталмейстер Н.Л. Гондатти в последующих документах характеризовал Мономахова очень положительно. Представляя его 29 сентября 1911 г. к чину действительного статского советника, он пи-
сал: «Обнаруженные... статским советником Мономаховым выдающиеся работоспособность и энергия, при основательном служебном опыте и знании дела ставят его в число особо полезных чиновников края»8. 20 февраля 1912 г. Гондатти повторно просил повысить подчиненного к празднику Пасхи9. Кроме того, 19 марта 1912 г. генерал-губернатор также ходатайствовал перед Министерством внутренних дел о назначении Мономахову пособия на лечение «ввиду ограниченности получаемого им содержания, многосемейного положения и отличного исполнения своих служебных обязанностей»10.
Благодаря такому вниманию главного начальника края Приморский вице-губернатор 25 марта 1912 г. получил генеральский чин IV класса, став действительным статским советником.
Однако через полтора года после приезда в край Мономахов вновь оказался в центре скандала. Обстоятельства этой истории были изложены им самим в докладе на имя генерал-губернатора Гондатти, датированном 22 мая 1912 г. Доклад Мономахова сохранился в его личном деле и в деле по обвинению Эни Брунер.
Суть дела представлена им следующим образом. 27 апреля 1912 г. вице-губернатору Приморской области Н.В. Мономахову было поручено расследовать жалобу Ивана Ивановича Свешникова на неправильные действия Удской полиции. Проведенное расследование показало, что 4 июля 1910 г. Свешников и вдова Эня Абрамовна Брунер составили товарищество по ловле, засолу, продаже, скупу и прочих операций рыбы кеты и горбуши на мысе Петах, взятом для этой цели в аренду сроком на 12 лет11. Осенью 1911 г., когда компаньон выехал в Москву, Брунер с помощью полиции затеяла против него дело о якобы хищениях им имущества товарищества12. 5 марта 1912 г. мировой судья города Николаевска приказал выполнить все требования Брунер, удалить с промыслов людей Свешникова и произвести опись имущества. Захватив в свои руки все дело, Брунер отозвала заявление о хищениях, объявив, что установить размер хищения и даже сам его факт до приезда Свешникова она не сможет13. Поняв, что поторопился с решением в пользу Брунер, мировой судья потребовал пересмотра дела, но пристав Василевский этого не исполнил, а уездный начальник Сахаров проявил бездействие власти, хотя и был знаком с сутью этого дела14.
Союзником и ходатаем Свешникова в конфликте интересов с Эней Брунер выступил заведующий водворением переселенцев Николаевского-на-Амуре района и острова Сахалина надворный советник Сергей Михайлович Власьев.
На сторону Свешникова встал и вице-губернатор Мономахов. Как он писал в своем докладе, «только обнаглевший еврей, чувствующий, что за его спиной стоит какая-то невидимая защита в виде ли темных дельцов или кагала, способна на такое бесцеремонное обращение с чужим правом, способна так попирать законы божеские и человеческие». «16 мая [1912 г. - В.А.], - докладывал он далее, - я лично отправился на промысел на "Петах" на пароходе "Владивосток"... Брунер лично мне наглым и дерзким образом отказалась
давать какие-либо объяснения... упорно и нагло повторяла, что она со мной разговаривать не желает, а даст свои объяснения только на суде и суду...
Небезынтересно то обстоятельство, что во время моего разговора с Брунер она предлагала мне обратиться за необходимыми разъяснениями к своим поверенным Хинцинскому и еврею Самуилу Левину... Для меня стало ясно, кто вдохновитель всех действий Брунер»15.
Мономахов вмешался в конфликт. При поддержке администрации были «взломаны некоторые помещения» и промысел перешел к Свешникову. Владивостокский историк Ю.Н. Ковалевская называет эту историю «первым случаем рейдерского захвата предприятия при поддержке государственных структур» на Дальнем Востоке16. При этом свое самоуправство чиновник прикрывал патриотизмом самого черносотенного толка: «Несомненно кагальное стремление Николаевских евреев захватить в свои руки еще один рыбный промысел, несмотря на то, что и без того уже все рыбное дело в г. Николаевске находится в еврейских руках. С другой стороны, с помощью японца Симадо нужно было, чтобы рыба с промысла попала на японский, а не на русский рынок... В данном мне Свешниковым объяснении с ясностью и правдивостью рисуется вся та печальная действительность, с которой приходится иметь дело русскому человеку, попавшему в среду хозяев рыбного дела - евреев и японцев»17.
История с рыбным промыслом на мысе Петах стала достоянием гласности почти сразу же: после того, как Э. А. Брунер телеграммой на имя генерал-губернатора Н.Л. Гондатти подала жалобу на действия Мономахова, обвинив его в том, что он отобрал ее имущество18. В письменном объяснении она рассказала, что во всем на самом деле виноват коварный С.М. Власьев, на квартире которого в Николаевске остановился Мономахов. По словам Брунер, именно по наущению Власьева вице-губернатор приказал взломать замки и удалить с промысла ее служащих19.
Узнав о жалобе, Мономахов представил генерал-губернатору рапорт от 23 мая 1912 г. В нем он писал, что Брунер клевещет на него, поскольку он не отбирал ее имущество, а лишь признал равные права Свешникова. И далее: «Давно уже стало общепризнанной истиной, что около каждого еврейского дела, когда оно клонится не в пользу так называемого "обиженного племени", создается атмосфера грязи, лжи, инсинуаций, клеветы и всяческих наветов... Я ходатайствую... о защите моего доброго имени от выпадов еврейского кагала, за спиной которого стоят николаевские темные дельцы»20.
Антисемитизм Мономахова не встретил поддержки у его непосредственного начальства. Военный губернатор Приморской области генерал-майор М.М. Манакин обвинил своего заместителя «в самоуправстве, превышении власти по делу расследования... неправильных действий Удской полиции по жалобе мещанина Свешникова»21. Не одобрил действия вице-губернатора области и Н.Л. Гондатти.
Зато его по достоинству оценили в С.-Петербурге. 4 июня 1912 г. в Министерстве внутренних дел было принято решение о назначении Мономахова губернатором на Камчатку. Официально назначение состоялось через 2 недели, 18 июня. На новое место службы Мономахов прибыл 27 июля 1912 г.22 Через год в качестве вице-губернатора к нему там присоединился А.Г. Чаплинский, переведенный из Амурской области после конфликта с журналистом и редактором газеты «Амурский пионер» А.И. Матюшенским.
Волны, поднятые у северного побережья Японского моря бывшим вице-губернатором Мономаховым, улеглись, однако, не сразу. После того как стало известно о переводе Николая Владимировича из Владивостока, редактор старейшей городской газеты «Дальний Восток» отставной военный моряк Виктор Ананьевич Панов начал публикацию серии статей под общим заглавием «В ожидании сенаторской ревизии». Первая такая статья вышла уже 22 июня 1912 г. В ней Панов подробно излагал историю о том, как Эни Брунер и Свешников создали рыбные промыслы в Никольске. Брунер якобы дала все деньги, Свешников выступил в качестве знающего человека-организатора. Однако он забирал всю прибыль себе, а потом с помощью Мономахова отнял и все дело. Журналист защищал Брунер и требовал проведения сенаторской ревизии23.
Статья Панова была перепечатана хабаровской газетой «Приамурье» под названием «Выступление В.А. Панова»24.
Сам же редактор «Дальнего Востока» продолжал публиковать свои обличительные статьи в июне и июле 1912 г., не гнушаясь брать материал из далеких от места событий столичных изданий. 15 июля в газете вышла корреспонденция «Под административным флагом», перепечатанная из номера московского «Русского слова» за 1 июля. В ней давалось красочное описание того, как «Мономахов отправился в Николаевск "по служебным надобностям". С ним вместе поехали Свешников и Власьев. На пароходе компания бурно веселилась. Заказывались обеды, рекой лилось шампанское. Вице-губернатор однажды так расчувствовался, что поднял тост за Свешникова и обещал ему полное покровительство. По приезде в Николаевск Мономахов остановился у Власьева. Компания продолжала жуировать. Обыватели только и видели всех троих друзей в кафешантанах и кабаре...»25
Неизвестно, откуда московская газета узнала, что 48-летний примерный семьянин и отец восьмерых детей Николай Владимирович Мономахов шлялся в Николаевске по кафе-шантанам и кабаре, и имел ли место такой факт в действительности. Однако нападки на бывшего вице-губернатора не могли остаться незамеченными в канцелярии Приамурского генерал-губернатора.
Генерал-губернатор Н.Л. Гондатти отправил прокурору Владивостокского окружного суда запрос, нельзя ли привлечь редактора «Дальнего Востока» к законной ответственности. Прокурор 31 июля 1912 г. ответил, что он действительно усматривает в статьях В.А. Панова признаки клеветы в печати относительно должностных лиц.
Но для возбуждения судебного преследования необходимо участие потерпевших, Мономахова и полицмейстера Ф.К. Баринова26. Однако оба они уже были переведены на другие места службы.
Тем не менее, легко отделаться журналисту на этот раз не удалось. Отчет Владивостокского инспектора по делам печати Н.В. Дюфура за 1911 г. (датированный 10 июля 1912 г.) содержит следующую характеристику газеты «Дальний Восток»:
«"Дальний Восток" (сущ. с 1893 г. [Ошибка в Отчете. Газета «Дальний Восток» выходила с 1892 г. - В.А.]). По направлению примыкает к крайним правым. Редактор отставной капитан корпуса флотских штурманов В.А. Панов, поместивший в течение года ряд оскорбительных статей, направленных против военного губернатора области генерала М. Манакина, вице-губернатора статского советника Мономахова и членов областного по городским делам Присутствия и вызванных недопущением его к участию в городских выборах. За первую статью военным губернатором области был наложен штраф в административном порядке в сумме 500 рублей за сообщение важных сведений о деятельности правительственного установления. Постановление до сего времени не приведено в исполнение и не отменено. За следующие статьи председательствовавшим в Обл. по гор. дел Присутствии ст. сов. Мономаховым редактор газеты Панов был привлечен к ответственности по ст. 1034 Ул. о нак. и судом приговорен к 3-месячному заключению в тюрьме. Кассационная жалоба Панова не рассмотрена»27.
По ходатайству С.М. Власьева, против Э.А. Брунер было возбуждено уголовное дело по ст. 940 Уложения о наказаниях - за клевету. Дело вяло тянулось более двух лет и было прекращено в 1915 г. «за отсутствием состава преступления».
Кампанию против Мономахова уже после его отъезда на Камчатку продолжили другие газеты.
20 июля 1912 г. «Уссурийская окраина» перепечатала публикацию «Дальнего Востока» «Под административным флагом», сопроводив ее следующим редакторским комментарием: «Оставляем это сообщение на ответственность авторов, помещая его лишь как штрих к сенсационному выступлению "Дальнего Востока", о котором мы в свое время сообщали»28. 22 июля в заметке «К делу Эни Брунер» в отделе хроники со ссылкой на все то же «Русское слово» газета сообщала, что якобы «Свешников предлагает г-же Бру-нер мировую с уплатой 200,000 руб. за отказ от всяких претензий»29. 5 августа «Уссурийская окраина» писала: «Военный губернатор в Николаевске произвел полное расследование инцидента Мономахов - Брунер. Как сообщают "Приамурью", результаты таковы, что перед ними бледнеют данные, помещенные В.Ф. Пановым [Опечатка. Панова звали Виктор Ананьевич. - В.А.] в статьях "В ожидании сенаторской ревизии"»30. Месяц спустя, 7 сентября газета сообщила читателям: «.По слухам. камчатскому губернатору Мономахову, в связи с делом Э. Брунер в Николаевске, будет предложено подать в отставку»31.
Снова мы видим характерное использование публикаций столичных изданий и передачу в качестве достоверной информации слухов и домыслов. На самом деле, хотя репутация чиновника была основательно «подмочена», ни о какой отставке Мономахова в Министерстве внутренних дел речь даже не шла.
Николай Владимирович Мономахов оставался губернатором Камчатки почти пять лет (с июня 1912 по март 1917 гг.) и оставил там по себе добрую память. При нем в Петропавловске был достроен собор святых апостолов Петра и Павла, возведена часовня над братской могилой защитников города от англо-французского десанта в 1854 г., построена сейсмическая станция, появился телефон. В 1913 г. Николай Владимирович совершил поездку на Чукотку для обследования золотых приисков, проделав более 2 000 верст на собачьих упряжках и лишь иногда верхом на лошади. В 1914 г. стараниями Мономахова была основана первая на Камчатке типография и учреждена первая газета («Камчатский листок»), а в 1915 г. напечатана первая книга - сборник стихов дочери губернатора Натальи Мономаховой «Мои песни»32.
Эхо конфликта с генерал-губернатором отразилось в судьбе Мо-номахова более года спустя. 14 октября 1913 г. «ввиду нездоровья и необходимости посоветоваться с врачами» Мономахов телеграммой просил разрешения выехать во Владивосток с условием вернуться на Камчатку последним пароходом в эту навигацию33. Мстительный Н.Л. Гондатти, переменивший свое мнение о Мономахове, 17 октября телеграфировал ему: «Не признано возможным»34.
Телеграмма была передана Камчатскому губернатору уже на борту яхты «Адмирал Завойко» на пути во Владивосток, вынудив его вернуться обратно. В телеграмме от 19 октября он сообщал: «Страдая припадками сердечной боли по совету врачебного инспектора послал Вам 14 октября телеграмму, прося разрешить мне кратковременную отлучку во Владивосток с целью посоветоваться специалистом врачом, памятуя, что на несколько месяцев я буду совершенно отрезан. Не сомневаясь, что это будет мне дозволено, я выехал 17 октября на "Завойко", отъехав 100 миль, получил Ваш жестокий непонятный отказ, и, будучи воспитан правилах дисциплины чинопод-чинения, я, несмотря на физические страдания, возвратился. Доношу об этом, уведомляя, что медицинское свидетельство мною Вам посылается. 1189. Губернатор Мономахов»35.
В медицинском свидетельстве, подписанном врачебным инспектором Камчатской области Фридом, говорилось: «У пациента последнее время наблюдается упадок сердечной деятельности, сопровождающийся явлениями сердечной астмы и стенокардии (грудной жабы) в связи с незначительной идиопатической гипертрофией сердечной мышцы. Это болезненное состояние, по-видимому, вызвано имевшим место сильным потрясением и питается продолжающимися душевными волнениями, среди которых не последнее место занимают опасения за конечный исход мучительных сердечных при-падков»36. 56
Впрочем, опасения губернатора за свое здоровье оказались напрасными. 11 апреля 1914 г. он писал Н.Л. Гондатти: «После зимнего объезда области я чувствую себя бодрей и потому не считаю себя вправе оставлять область летом... Но... мои семейные дела сложились таким образом, что мне необходимо повидаться зимой 19141915 гг. с моей матерью-старушкой и устроить детей в учебных заведениях Европейской части России»37. К письму прилагалось прошение Мономахова о 6-месячном отпуске с сохранением содержания и с отбытием в отпуск с последним пароходом навигации этого года38. Возражений на этот раз не последовало, и 21 ноября 1914 г., после двух с половиной лет работы на Камчатке, Мономахов выехал в отпуск, передав управление областью вице-губернатору Чаплинскому39.
На Камчатку он вернулся 9 августа 1915 г.40 Вторично он получил отпуск с 22 ноября 1916 г. Прибыл в Петроград 8 февраля 1917 г., накануне Февральской революции41. По данным Общества «Мемориал», после революции Н.В. Мономахов остался в России. В 1935 г. он был выслан с женой и семьей младшего сына Александра в село Урицкое Карагандинской области на 5 лет. В 1937 г. ходатайствовал о возвращении в Ленинград, но был арестован. Дальнейшая его судьба неизвестна.
* * *
Итак, санкт-петербургские («Речь», «Биржевые ведомости»), московские («Русское слово»), владивостокские («Дальний Восток»), хабаровские («Приамурье») и никольск-уссурийские («Уссурийская окраина») газеты дважды (в 1910 и 1912 гг.) разворачивали целые кампании против Николая Владимировича Мономахова. Первый раз по случаю его перевода из Вологды во Владивосток, во втором -после назначения из Владивостока в Петропавловск губернатором Камчатки. Газеты обвиняли чиновника в черносотенных политических взглядах, самоуправстве по службе, финансовой нечистоплотности, взяточничестве, казнокрадстве и даже в пьянстве и разгуле.
В этих нападках прессы можно усмотреть отзвуки политической борьбы того времени или же банальное сведение счетов. Направленные против Мономахова публикации газет конституционно-демократической партии «Речь» и «Биржевые ведомости» становятся понятными в свете того, что, по словам этих же изданий, Мономахов «создал свою карьеру на борьбе с кадетами». Статьи редактора «Дальнего Востока» В.А. Панова точно так же можно объяснить его конфликтом с администрацией, не допустившей Панова к участию в выборах, и его желанием отомстить переведенному в другую область чиновнику.
Имеющиеся документы не позволяют пока ответить на вопрос, совершал ли Н.В. Мономахов инкриминируемые ему преступления. Однако показательны возможности российской прессы начала XX в. по созданию негативной репутации должностного лица. Местной
администрации удалось привлечь к ответственности одну владивостокскую газету - «Дальний Восток», столичные же издания, судя по всему, остались в этом случае совершенно безнаказанными.
Так или иначе, газетчикам не удалось испортить карьеру Николая Владимировича Мономахова. Хотя и перемещаясь по службе все дальше и дальше на восток страны, он, в конце концов, дослужился до чина действительного статского советника и должности губернатора. И большевики, решая его судьбу, несомненно, исходили из его реальных заслуг перед императорской Россией.
Примечания
1 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 702. Оп. 1. Д. 2216. Л. 1-14.
2 Смышляев А. Последний губернатор старой Камчатки // Дальний Восток. 2009. № 5. С. 185.
3 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2216. Л. 15.
4 Там же. Л. 17.
5 Там же. Л. 9об.
6 Там же. Л. 19.
7 Там же.
8 Там же. Л. 38-39.
9 Там же. Л. 49.
10 Там же. Л. 50.
11 РГИА ДВ. Ф. 520. Оп. 1. Д. 57. Л. 9.
12 Там же. Л. 9об.
13 Там же. Л. 10.
14 Там же. Л. 12об.
15 Там же. Л. 14.
16 Ковалевская Ю.Н. «Силовое предпринимательство» чиновников в исторической ретроспективе // Тихоокеанская Россия в межцивилизаци-онном и общероссийском пространстве: Прошлое, настоящее, будущее. Владивосток, 2013. С. 40.
17 РГИА ДВ. Ф. 520. Оп. 1. Д. 57. Л. 15.
18 Там же. Л. 6.
19 Там же. Л. 41, 41об.
20 Там же. Л. 17.
21 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2216. Л. 61.
22 Там же. Л. 81.
23 Панов В. В ожидании сенаторской ревизии // Дальний Восток (Владивосток). 1912. 22 июня.
24 Выступление В.А. Панова // Приамурье (Хабаровск). 1912. 26 июня.
25 Под административным флагом // Дальний Восток. 1912. 15 июля.
26 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2216. Л. 159-160.
27 РГИА ДВ. Ф. 24. Оп.1. Д. 11. Л. 37.
28 «Под административным флагом» // Уссурийская окраина (Никольск-Уссурийский). 1912. 20 июля. С. 3.
К делу Эни Брунер // Уссурийская окраина. 1912. 22 июля. С. 2.
30 К разоблачениям Панова // Уссурийская окраина. 1912. 5 авг. С. 3.
31 Слух об отставке Мономахова // Уссурийская окраина. 1912. 7 сент. С. 3.
32 Смышляев А. Последний губернатор старой Камчатки // Дальний Восток. 2009. № 5. С. 188.
33 РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 1. Д. 2216. Л. 103.
34 Там же. Л. 104.
35 Там же. Л. 110.
36 Там же. Л. 115.
37 Там же. Л. 127.
38 Там же. Л. 128.
39 Там же. Л. 164.
40 Там же. Л. 192.
41 Там же. Л. 245.
Автор, аннотация, ключевые слова
Агапов Вадим Львович - канд. ист. наук, доцент Дальневосточного федерального университета (Владивосток)
Николай Владимирович Мономахов, потомственный дворянин Саратовской губернии, сделал карьеру в годы русской революции 1905 - 1907 гг. Сначала он достиг должности Вологодского вице-губернатора, затем - Приморского вице-губернатора и, в конце концов, в 1912 г. став последним императорским губернатором Камчатки. Статья, основанная на неопубликованных документах Российского государственного исторического архива Дальнего Востока, посвящена теневым сторонам его чиновничьей карьеры, которые вызвали поток разоблачений его деятельности в российской прессе. Столичные и дальневосточные газеты разворачивали целые кампании против Мономахова, обвиняя его в реакционных, черносотенных политических взглядах, самоуправстве, финансовой нечистоплотности, взяточничестве, казнокрадстве, пьянстве и разгуле. Больше всего репутация чиновника пострадала из-за вмешательства газет в конфликт между русскими и еврейскими предпринимателями из-за рыбных промыслов в Николаевске-на-Амуре в мае 1912 г. В статье раскрывается зависимость газетных статей против Мономахова от политической обстановки в России, от партийных и личных интересов редакторов. Кроме того, раскрывается влияние газетных кампаний на карьеру чиновника.
Революция 1905 - 1907 гг., Российский Дальний Восток, Приморская область, Николаевск-на-Амуре, чиновничество, полиция, пресса, предпринимательство, рыбные промыслы, евреи, антисемитизм, Н.В. Мономахов, Н.Л. Гондатти
References (Articles from Scientific Journals)
1. Smyshlyaev A. Posledniy gubernator staroy Kamchatki. Dalniy Vostok, 2009, no. 5, pp.185.
2. Smyshlyaev A. Posledniy gubernator staroy Kamchatki. Dalniy Vostok, 2009. no. 5, p. 188.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
3. Kovalevskaya Yu. N. "Silovoe predprinimatelstvo" chinovnikov v istoricheskoy retrospektive. Tikhookeanskaya Rossiya v mezhtsivilizatsionnom i obshcherossiyskomprostranstve: Proshloe, nastoyashchee, budushchee [Pacific Russia in the all-Russian Inter-Civilizational Space: Past, Present, Future]. Vladivostok, 2013, p. 40.
Author, Abstract, Key words
Vadim L. Agapov - Candidate of History, Senior Lecturer, Far Eastern Federal University (Vladivostok, Russia)
Nikolai Vladimirovich Monomakhov, a hereditary nobleman from Saratov province, made a career during the Russian revolution of
1905 - 1907. First, he achieved the position of Vice-Governor of Vologda region, later that of Vice-Governor of Primorsky region (Primorye) and finally in 1912 he became the Empire's last Governor of Kamchatka. The article based on unpublished documents from the Russian State Historical Archives of the Far East highlights some dark sides in his civil service which entailed a series of exposures of his activities in the Russian press. Both the capital's and Far Eastern newspapers were campaigning against Monomakhov accusing him of reactionary, 'Black Hundred' ideas, arbitrariness, financial unscrupulousness, bribe-taking and embezzlement, drunkenness and revelry. His reputation suffered most as the newspapers covered the conflict between Russian and Jewish entrepreneurs over fisheries in Nikolayevsk-on-Amur in May 1912. The article reveals an interrelation between the newspaper articles and the political situation in Russia as well as the editors' partisan and personal interests. How the high official's career was affected by the press campaign is also discussed.
Russian Revolution of 1905, Russian Far East, Primorsky region (Primorye), city of Nikolayevsk-on-Amur, bureaucracy, police, periodical press, journalism, business, fisheries, Jews, anti-Semitism, N.V. Monomakhov, N.L. Gondatti
