CC BY
22
УДК 94 (470)
«Виновным себя не признаю...»: жизнь протоиерея В. М. Филипьева (1874-1937)
Никонова С. И.
доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой истории и философии, Казанский государственный архитектурно-строительный университет. 420043, г. Казань,
ул. Зеленая, 1. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье рассмотрены жизненные реалии представителя духовной интеллигенции протоиерея В. М. Филипьева, более 40 лет прослужившего настоятелем небольших сельских приходов Вятской губернии. В судьбе потомственного сельского священника отразились яркие, драматические и трагические страницы отечественной истории, истории российской провинции конца XIX и первых десятилетий XX в. Выявлены особенности повседневной жизни семьи сельского священника, бытовые условия, взаимодействие с крестьянской общиной. Рассмотрены изменения в традиционном укладе жизни священнослужителя после революции 1917 г., выделены основные моменты государственно-конфессиональных отношений в первые десятилетия советской власти, механизмы проведения антирелигиозной политики и репрессий в отношении священников на конкретном примере судьбы протоиерея В. М. Филипьева. Опора на широкий круг источников позволила автору составить краткий очерк истории жизни Владимира Михайловича Филипьева, вплоть до его трагической гибели в сталинских лагерях.
Ключевые слова: духовная интеллигенция, сельский священник, законоучитель, земские школы, протоиерей, репрессии, антицерковная политика.
"I pleaded not guilty... ": the life of archpriest V. M. Filipev (1874-1937)
Nikonova S. I.
doctor of historical sciences, professor, head of Department of history and philosophy, Kazan State University of Architecture and Construction. 1 Zelenaya str., 420043, Kazan.
E-mail: [email protected]
Abstract: The article deals with the realities of life of archpriest Vladimir Filipyev, representative of the rural religious intelligentsia. The fate of a hereditary village priest reflected the bright dramatic and tragic pages of Russian history, the history of the Russian province of the late XIX and the first decades of the XX century. The peculiarities of the life style of the family of a village priest, living conditions, family ties are revealed. Changes in the traditional way of life of the clergyman after the revolution of 1917 are considered, attention paid to the state-confessional relations in the first decades of Soviet government and to the mechanisms for conducting anti-religious policies and repressions against priests on a specific example of the fate of archpriest V. M. Filipieva. Reliance on a wide range of sources allowed the author to make a brief outline of the life story of Vladimir Mikhailovich Filipiev, right up to the tragic death in Stalin's camps
Keywords: spiritual intelligentsia, the rural priest, the teacher of Zemsky school, Archpriest, repression, anti-clerical policy.
Великая российская революция 1917 г. четко разделила жизнь страны и каждого ее жителя на две части. До 1917 г. - традиционный для поколений российских граждан уклад жизни, сложившаяся веками иерархия ценностей, социальная структура, картина мира и духовная жизнь. Особое место в сословном реестре занимало духовенство, значительную часть которого составляли сельские приходские священники, имевшие несомненное влияние на умы и души своей паствы. Можно по праву отнести представителей сельского духовенства к категории духовной интеллигенции, разделяющей с крестьянским миром бытовые трудности, семейные невзгоды, а также драматические события в истории страны.
После 1917 г. за короткое время привычные жизненные реалии трансформируются, определены новые ценностные категории, уничтожена старая и создана новая иерархия социальных групп, из которой исключены целые сословия, которым новая власть отказала в гражданских правах, они превратились в «бывших» граждан, потеряли собственность, право на профессию, а зачастую и на жизнь.
© Никонова С. И., 2017 36
Среди ставших опасными профессий - священничество, на которое советская власть обрушила все доступные ей механизмы воздействия. В экстремальных условиях проявлялись лучшие и худшие качества человека и профессионала. Тысячи священников были физически устранены в первые годы новой власти, еще большее число подверглось репрессиям в 1930-е гг.
В судьбе потомственного священника В. М. Филипьева, более 40 лет прослужившего настоятелем небольших сельских приходов Вятской губернии, нашли отражениесерьезные изменения в духовной жизни народа, в кратчайшие сроки прошедшего путь от мира традиционных ценностей, в иерархии которых православие занимало ведущее место, в мир новых смыслов, реалий, из которого были исключены многие прежние духовные ценности, выстроены качественно новые государственно-конфессиональные отношения. В новом мире не было места носителям прежних духовных ценностей и, прежде всего, священнослужителям.
Владимир Михайлович Филипьев родился в 1874 г. в семье сельского священника села Вер-ховино Вятской губернии. В семье было семеро детей, и после ранней смерти отца мать Афанасия Ивановна вырастила их одна. В клировой ведомости Преображенской церкви села Верховино 1890 г. в составе причта значится «просфорница-вдова Афанасия Иоаннова, умершего священника сей церкви Михаила Филипьева жена, 39 лет. На должность просфорницы определена 9 ноября 1885 г. Пропитывается добровольным подаянием от прихожан с получением из Вятского о бедных духовного звания попечительства по 15 руб. в год и от церкви по 9 руб. Ее дети: 1. Николай -по увольнении из Вятского духовного училища занимается в Верховском волостном правлении; 2. Сергий - находится при матери; 3. Владимир - обучается в 2 классе Вятской духовной семинарии на полном казенном содержании, поведения хорошего; 4. Иоанн - обучается в 4 классе Вятского духовного училища на казенном содержании, поведения хорошего; 5. Александр - обучается в 3 классе Вятского духовного училища на казенном содержании, поведения хорошего; 6. Мария - обучается в 2 классе Вятского епархиального училища на средства по опеке, поведения скромного; 7. Екатерина» [1].
В 1895 г. Владимир Филипьев окончил Вятскую духовную семинарию с аттестатом 1-го разряда. Трое выпускников 1-го разряда (в числе их - В. Филипьев) получали право на обучение в Духовной академии, но юноша выбрал иное: стал сельским священником.
Владимир Михайлович был рукоположен в сан иерея 6 августа 1895 г. и определён на службу в Пророко-Ильинскую церковь с. Балахна Котельничского уезда Вятской губернии, 18 января 1897 г. перемещен в Предтеченскую церковь с. Монастырское Орловского уезда Вятской губернии, в которой прослужил почти двадцать лет.
Жизнь сельского священника проходила в разнообразных трудах и заботах. Крестьянская община и церковь жили в едином ритме, в соответствии с церковным календарем и событийными обрядами (венчания, крещения, отпевания). Таким образом, настоятель оставался, пожалуй, главным лицом крестьянского мира, общественной и частной жизни общества. Священническая деятельность отца Владимира была отмечена церковным начальством. Так, в 1899 г. он награждён набедренником, в 1904 г. - скуфьей, в 1913 г. - камилавкой [2]. В клировой ведомости Пред-теченской церкви села Монастырское на 1907 г. записано о В. М. Филипьеве: «Имеет грамоту. Поведения отличного. Весьма усерден в благоустройстве своего приходского храма... Живет в новом деревянном церковном доме на церковной земле. Постоянного жалования не получает. Пропитывается он со своим семейством от получения добровольной платы за требоисправления и добровольных сборов от прихожан. Средняя денежная доходность по братской книге за последнее трехлетие выражается суммой 975 руб. 14 коп., из коих на долю священника приходится 487 руб. 57 коп. Председатель церковно-приходского попечительства при церкви с 13 августа 1900 г.» [3].
В 1915 г. доходы священника составляли: «...содержания из казны 294 руб. в год, за требо-исправления 555 р. 75 коп.; за законоучительство в земских училищах по 60 руб. и в церковной школе 30 руб.» [4]. В семье священника к этому времени было трое детей, поэтому для «пропитания» держали птицу и скотину, разводили огород, а также «держали стол» для чужих людей.
Кроме основной, собственно, священнической деятельности в обязанности сельского священника входило обучение крестьянских детей Закону Божьему. На территории прихода имелись школы: церковная Монастырская с 1896 г.; земские - Монастырская с 1881 г., Старцевская с 1908 г. и 2-я Коршуновская с 1909 г. Отец Владимир с 1 апреля 1897 г. состоял в должности законоучителя Монастырской земской школы, а с 27 сентября 1908 г. одновременно и Старцевской земской школы. Его педагогическая деятельность проходила успешно. В течение нескольких лет (1909-1911 гг. и 1913-1915 гг.) священник избирался депутатом Вятского училищного съезда.
В. М. Филипьев не только преподавал в земских школах, он взял на себя обязанность опекать молодых учителей, направляя их педагогическую деятельность и духовное развитие. Так, в начале ХХ в. в земские школы уезда были направлены молодые учительницы - выпускницы Ор-
ловской Татианинской женской гимназии. Закрепилось неофициальное название этой гимназии - «крестьянская», связанное с тем обстоятельством, что в гимназию за казенный счет принимали девочек из крестьянских семей, имеющих определенные способности и желание учиться. Так, выпускницами Орловской Татианинской гимназии, направленными в Монастырскую волость Орловского уезда, были Ирина Михайловна Багаева и Анна Стефановна Филимонова, обе -сироты из беднейших крестьянских семей. Окончив с отличием 8-й (педагогический) класс гимназии в 1909 г., И. Багаева и А. Филимонова получили назначение в Монастырскую земскую школу [5]. Молодые учительницы столовались в семье отца Владимира, а матушка Надежда Васильевна взяла над ними шефство: помогала одеваться, советовала, как себя вести в обществе, что читать, наставляла в жизни. Священник и его жена опекали девушек до свадьбы, а матушка стала крестной матерью для их детей.
Первая мировая война изменила привычный порядок жизни, мобилизация еще более усугубила тяжелое положение крестьянских семей, многие оказались на грани голода и нуждались в помощи. В период войны проводили свою работу наряду с государственными также и общественные благотворительные организации помощи семьям солдат, оставшимся без кормильца. Практически в каждой губернии были созданы попечительские общества, отделения которых плодотворно работали в уездах и волостях. Во главе этих организаций стояли авторитетные в обществе люди. В Монастырской волости председателем попечительства избран иерей В. М. Филипьев.
В трудные военные годы осуществилась мечта отца Владимира о работе в приходе отца. 16 октября 1916 г. согласно прошению он перемещён на настоятельскую священническую вакансию в церковь с. Верховино Орловского уезда.
Преображенская церковь с. Верховино упоминается в документах с начала XVII в. в связи с обретением чудотворного образа Преображения Господня («Спас Колотый»). В 1750-1755 гг. на месте старого деревянного храма построена каменная церковь, в 1865 г. возведен новый теплый храм. В 1816 г. «в 50 саженях от церкви на местепоявления Чудотворной иконы Преображения Господня» построена каменная часовня [6].
В селе работали больница, школа, библиотека, открытые врачом-подвижником Савватием Ивановичем Сычуговым (1841-1902 гг.) в конце XIX в., а также сельское училище и земская станция. Помимо службы в храме отец Владимир «проходил должность» законоучителя Верховского двухклассного училища с 1 декабря 1916 г.
Революционные события 1917 г. повлияли на все стороны жизни общества, в том числе и удаленных от центра страны провинций. Вятская губерния оказалась на линии фронта Гражданской войны в 1918-1919 гг. Постановлением Вятского губернского чрезвычайного военно-революционного штаба (ВРШ) 2 августа 1918 г. Вятка и Вятская губерния были объявлены на военном положении, в августе военные действия вплотную приблизились к территории Вятской губернии, в ряде уездов вспыхнули восстания. В 1919 г. на вятские земли наступали части А. В. Колчака, в ноябре 1919 г. Орловский в числе других северных вятских уездов был объявлен на военном положении. Только к концу 1919 г. красные части смогли отбросить отряды А. В. Колчака с территории губернии [7].
Положение сельских священников при утверждении новой власти было весьма опасным. Могли расстрелять «случайно» на ступеньках храма за «контрреволюционные высказывания». Так, в 1918 г. был арестован и расстрелян Алексий Лопатин [8]. В конце XIX в. он был священником вс. Верховино, а в 1918 г. служил протоиреем Преображенского собора г. Слободского.
Иерей Владимир Филипьев являлся последним настоятелем храма Преображения Господня и исполнял свой профессиональный долг вплоть до закрытия храма в феврале 1937 г. [9] После 1917 г. профессиональная причастность к «служению культу», принадлежность к духовному сословию являлись основанием для различного рода притеснений со стороны властей, а также судебного преследования. Священники были лишены многих гражданских прав, по отношению к членам их семей также применялись репрессивные меры.
Так, в 1929 г. лишена избирательных прав дочь отца Владимира Екатерина (20 лет): «...на основании инструкции ВЦИК от 4^-1926 г. лишить Филипьеву Екатерину Владимировну избирательных прав как иждивенца служителя культа» [10].
Профессиональная деятельность В. М. Филипьева шла довольно успешно. Он занимал должность благочинного 4-го округа Орловского (Халтуринского) уезда с 27 октября 1916 г. по 26 января 1923 г. и с 20 мая 1927 г. по 15 ноября 1932 г. В апреле 1921 г. он дослужился до про-тоирея, в 1927 г. был награжден наперстным крестом с украшениями.
Советская власть наступала на служителей культа, подвергая их репрессиям различного рода. Протоирей В. Филипьев подвергался им наряду с тысячами священников.
Первый арест и судебное разбирательство были применены по отношению к В. М. Филипьеву в 1930 г. Он был осужден по ст. 62 УК РСФСР (Организованное по взаимному соглашению сокрытие
или неверное показание количества подлежащих обложению или учету предметов). «Гражданский суд 25 декабря 1930 г. за неплатеж церковных налогов приговорил на год принудительной работы, каковую выполнил, и к штрафу 1000 рублей. Постановлением президиума крайсуда от 4 мая 1932 г. приговор отменен и судебное дело прекращено за отсутствием состава преступления. Выдана выписка из протокола заседания президиума суда № 21 от 4 мая 1932 г.» [11].
Советская власть продолжала наступление на представителей «чуждых» классов: лишила семью В. М. Филипьева дома. «Гражданским судом 4 мая 1931 г. по иску райисполкома собственный дом с постройками, устроенный в 1924-25 гг. по законам советского правительства на коммунальной земле, признан муниципализированным» [12]. К сожалению, не представляется возможным установить, где жила семья священника после муниципализации дома. Можно предположить, что отец Владимир с семьей переехал в д. Погорелка(3 км от с. Верховино), поскольку на этот адрес батюшке приходила корреспонденция.
Также на священника возложены обязательства по мясопоставкам, как на крестьянина-единоличника. В ответ на его жалобу в Кировский крайисполком «служителю культа Филипьеву Владимиру Михайловичу, проживающему в деревне Погорелка Верховинского сельсовета Верховинского района» от 9 июня 1935 г. указано: крайисполком считает решение Верховинского райисполкома правильным и одновременно разъясняет, что согласно постановлению ВЦИК от 25 декабря 1934 г. служители культа, не имеющие кулацких признаков, привлекаются к мясопоставкам по нормам как крестьяне-единоличники. Поэтому Вашу жалобу возвращаем без удовлетворения» [13].
11 ноября 1932 г. протоиерей В. Филипьев получил согласие архиепископа на перемещение к церкви села Великокаицкое, но остался служить в Верховино, «как удержанный церковной общиной до надобности, ощутившейся с открытием 12 декабря 1932 г. церкви в Верховино, и как призванный собранием верующих 25 января 1933 г.» [14]. Церковьс. Верховино почти год была закрыта, так как настоятель был на исправительных работах по ошибочному, как оказалось, приговору, и открылась, когда он отбыл наказание. До сих пор остается неясным, почему не воспользовался открывшейся вакансией и не уехал в с. Великокаицкое, ведь в Верховино его семье даже жить было негде. Вероятно, удержало чувство долга по отношению к своей пастве, верности отцовской кафедре, родной церкви. Остался, безусловно понимая, что трагическая развязка приближается.
Второй раз В. М. Филипьев арестован и осужден в 1936 г. по ст. 162 (Тайное похищение чужого имущества (кража)). К сожалению, данные о деталях данного судебного процесса отсутствуют, однако сам факт ареста и суда по несправедливому обвинению, несомненно, нанес пожилому протоиерею душевный удар, но он продолжал службу в храме вплоть до его закрытия в феврале 1937 г.
В конце 1930-х гг. Преображенский храм постигла та же судьба, что и большинство церквей в соседних селах: склады, мастерские в алтарях, зернохранилища... Чудотворный образ «Спас Колотый» был утрачен, с тех пор его следы теряются. Пожилой батюшка и его жена остались без средств существования, и Владимир Михайлович вынужден был устроиться на работу на лесоучасток. Работа была тяжелая для 64-летнего священника, к тому же оплату производили крайне нерегулярно, что вызывало недовольство рабочих.
16 ноября 1937 г. В. М. Филипьев был арестован. Ему предъявлено обвинение по ст. 58-10 УК РСФСР. Владимир Михайлович обвинялся в том, что в 1936 и 1937 гг. вел активную контрреволюционную деятельность, а «в августе 1937 г., используя финансовое затруднение лесоучастка, вел активную контрреволюционную агитацию, организуя рабочих не выходить на работы, заявляя, что денег нет, хлеба тоже, рабочих морят с голоду, советская власть задушила, надо организовано не-выходить на работу... В октябре 1937 г. при разделке древесины забивал в кряжи железные предметы для производства аварийности, с тем, чтобы сорвать работу лесопильного завода...». «В период весеннего сева 1937 г. Филипьев вел контрреволюционную агитацию за срыв сева, объяснял тем, что надо недодавать кормов лошадям и выводить их из строя, чтобы сорвать сев» [15].
В. М. Филипьев не признал себя виновным ни по одному пункту обвинения. Так, в протоколах допроса от 19 ноября 1937 г. Владимир Михайлович не признает участие во «вредительской и диверсионной работе, направленной на срыв выполнения государственного плана лесозаготовок», объясняя, что работал «на разделке древесины на погореловском лесоучастке всего два месяца (сентябрь и октябрь 1937 г.), проводил разделку мелкой древесины, никакой вредительской работы не вел, виновным себя не признаю». В. М. Филипьев дает отрицательные ответы и на следующие вопросы: «Вы умышленно забивали в древесину гвозди с целью аварийности лесопильного завода? Признаете ли Вы, что вели контрреволюционную пораженческую агитацию, направленную против колхозного строительства?» Кроме того, в вину вменялось знакомство со священником с. Великорецкое Мещеряковым (к тому времени осуждённым) и арестованным архиереем Киприяном [16].
27 ноября 1937 г. на заседании Особой тройки при УНКВД Кировской области было заслушано дело № 5490 по обвинению В. М. Филипьева и вынесен суровый приговор. «Постановили:
Филипьева Владимира Михайловича заключить в исправтрудлагерь сроком на 10 (десять) лет, считая срок с 15 ноября 1937 г.» [17]
К сожалению, проследить дальше жизненный путь В. М. Филипьева не представляется возможным, не известны судьбы его жены Надежды Васильевны и детей. Установлено, что в 1931 г. был осужден по ст. 58-10 брат Владимира Михайловича - Иван Михайлович, протоиерей церкви с. Анкушино Кирово-Чепецкого района Кировской области (реабилитирован 06.05.1989) [18].
14 апреля 1989 г. прокуратурой Кировской области В. М. Филипьев был реабилитирован на основании действия ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» [19].
Русская православная церковь за последние десятилетия ведет серьезную работу по восстановлению имен пострадавших за веру в годы гонений священнослужителей - новомучеников российских. Жизнь замечательного человека, наставника, священника и учителя Владимира Михайловича Филипьева является примером беззаветного служения народу, честного исполнения своего долга. Он разделил судьбу невинно осужденных, казненных, умерших в лагерях священников, крестьян, рабочих, десятков тысяч российских граждан, на долю которых выпало жить в России в годы великих испытаний.
Примечания и список литературы
1. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 237. Оп. 70. Д. 1216. Лл. 32об. -34.
2. ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Дд. 1218,1258, 1073, 1216.
3. ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 1258. Лл. 87,88 об., 89, 95об.
4. ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 1260. Лл. 163об., 164.
5. ГАКО. Ф. Р-1140. Оп. 2. Д. 131. Лл. 180-180об.
6. ГАКО. Ф. 237. Оп. 70. Д. 1073. Л. 821.
7. Очерки истории Кировской организации КПСС. Часть вторая. 1918-1968 г. Горький : Волго-Вят. кн. изд-во, 1961. С. 21, 24, 37, 49.
8. Очерки истории Вятской епархии (1657-2007). Вятка : Буквица, 2007. С. 382.
9. Зуев А. В. История Преображенской церкви с. Верховино в XVII - начале XXI вв. Юрья, 2015. С. 59.
10. ГАКО Ф. Р-897. Оп. 4. Д. 11. Л. 95,96.
11. ГАКО. Ф. Р-2168. Оп. 4. Д. 76. Л. 4.
12. Там же. Л. 24.
13. Там же.
14. Там же.
15. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Ф. Р-6799. Оп. 6. Д. СУ-8350. Л. 34.
16. ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 6. Д. СУ-8350. Л. 31-31об.
17. Там же. Л. 34.
18 Сухих А. Вспомним поименно. Кн. 4. Киров : Экспресс, 2005. С. 98-99.
19. ГАСПИ КО. Ф. Р-6799. Оп. 6. Д. СУ-8350. Л. 40.
Notes and References
1. State archive of the Kirov region (GAKO). F. 237. Inv. 70. File 1216. Sh. 32-34.
2. GAKO. F. 237. Inv. 70. File1218,1258, 1073, 1216.
3. GAKO. F. 237. Inv. 70. File 1258. Sh. 87,88., 89, 95.
4. GAKO. F. 237. Inv. 70. Files 1260. 163, 164.
5. GAKO. F. Р-1140. Inv. 2. File131,180.
6 GAKO. F. 237. Inv. 70. File 1073. Sh. 821.
7. Ocherki istorii Kirovskoj organizatsii KPSS - Essays on the history of Kirov party organization. Part two. 1918--1968. Gorky. Volga-Vyatka book publ. 1961. Pp. 21,24,37,49.
8. Ocherki istorii Vyatskoj eparkhii (1657-2007) - Essays on the history of the Vyatka diocese (1657-2007). Vyatka. Bukvitsa. 2007. P. 382.
9. Zuev A. V. Istoriya Preobrazhenskoj tserkvi s. Verkhovino vXVII - nachaleXXI vv [History of the Church of the Transfiguration in village Verhovino in the XVII - early XXI century] Yurya. 2015. P. 59.
10. GAKO. F. R-897. Inv. 4. File 11. Sh. 95,96.
11. GAKO. F. P-2168. Inv. 4. File 76. Sh. 4.
12. Ibid. Sh. 24.
13. Ibid.
14. Ibid.
15. State archive of socio-political history of the Kirov region (GASPI KO). F. P-6799. Inv. 6. File СУ8350. Sh. 34.
16. GASPI KO. F. P-6799. Inv. 6. File СУ-8350. Sh. 31-31.
17. Ibid. Sh. 34.
18. Sukhikh A. Vspomnim poimenno [Let's remember the names]. Book. 4. Kirov. Express. 2005. Pp. 98-99.
19. GASPI KO. F. P-6799. Inv. 6. File СУ-8350. Sh. 40.
