CC BY
33
УДК 343. 54
ВИКТИМНОСТЬ ЛИЦ ПОЗДНЕГО ВОЗРАСТА (ГЛОБАЛЬНЫЕ И СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
Л.Е. Пищикова1
1 Пищикова Любовь Евгеньевна, канд. мед. наук, руководитель группы геронтопсихиатрических исследований, старший научный сотрудник. Тел. 8-903-770-08-63. E-mail: [email protected].
ФГБУ «ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Минздрава России
Рассмотрены глобальные и судебно-психиатрические аспекты виктимности лиц пожилого и старческого возраста. Отмечены случаи жестокого обращения с лицами данной возрастной категории и усиление других негативных социальных тенденций по отношению к ним Эти процессы сопровождаются нарастанием в группе пожилых и старых людей соматоневрологической и психической патологии.
Ключевые слова: виктимность, деменция, пожилой возраст, судебно-пси-хиатрические аспекты
VICTIMIZATION OF PERSONS LATE AGE (GLOBAL AND FORENSIC ASPECTS) L.E. Pischikova1
1 Pischikova Liubov Evgenevna, PhD, Team Leader of Gerontius Psychiatric Research, Senior Researcher. Tel. 8-903-770-08-63. E-mail: [email protected].
FGBI «Institute of Social and Forensic Psychiatry im. V.P. Serbskogo» Russian Ministry of Health
We consider global and forensic aspects of victimization of elderly and senile age. Cases of ill-treatment of persons in this age category and gain other negative social trends in relation to them. These processes are accompanied by an increase in the group of older people somatoneurological and mental pathologies.
Key words: aged, dementia, psychiatric aspect, victimization
В мире отмечается глобальный процесс постарения населения, связанный со снижением рождаемости и ростом продолжительности жизни. По прогнозам демографов, в период с 2007 по 2050 гг. число лиц старше 60 лет возрастет с 10 до 33%, достигнув 2 млрд человек. Впервые в истории пожилые и молодые люди будут составлять равные доли в структуре населения, а в некоторых странах число пожилых людей вдвое превысит число детей. Этот процесс будет сопровождаться нарастанием в группе пожилых со-
матоневрологической и психической патологии. Так, прогнозируется рост числа пациентов с де-менциями от 35,6 млн (в настоящее время) до 65,7 млн — к 2030 г. и 115,4 млн — к 2050 г., что дает основание специалистам констатировать «эпидемию деменций». Одновременно отмечается усиление негативных социальных тенденций в отношении пожилых:
• уменьшение роли и размера семей,
• уменьшение заботы о пожилых,
• их одиночество и изоляция,
• ухудшение состояния здоровья,
• снижение уровня жизни при переходе в старшие возрастные группы,
• профессиональная дискриминация по возрастному признаку,
• дискриминация в доступе к медицинскому обслуживанию и его низкое качество,
• недостаточное распространение и малая доступность в мире гериатрической медицины,
• жестокое и пренебрежительное отношение и насилие.
Под жестоким отношением ВОЗ подразумевает физическое, сексуальное, психологическое, эмоциональное, финансовое насилие, а также пренебрежительное отношение, оставление без заботы, оскорбление достоинства и неуважение пожилых людей [4], а именно:
■ финансовую эксплуатацию и злоупотребления,
■ лишение (ограничение) прав на собственность и наследство,
■ ограничение свободного волеизъявления и манипуляции при составлении завещания,
■ ненадлежащее обращение в социальных и медицинских учреждениях,
■ физическое удержание,
■ лишение возможности выбирать повседневные занятия,
■ преднамеренное обеспечение недостаточного ухода (например, в результате которого у пациента появляются пролежни),
■ предоставление чрезмерного или недостаточного количества лекарств или не предоставление их вовсе,
■ оскорбление достоинства (например, отказ в смене грязной одежды).
В своем послании от 15 июня 2014 г. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун подчеркнул, что от 4 до 6% пожилых людей во всем мире страдают от жестокого обращения и злоупотреблений, подвергаются физическим и психологическим надругательствам, а также становятся жертвами финансовых махинаций. Он призвал все государства-члены ООН принимать более действенные законы и стратегии для решения всех аспектов этой не признанной социальной проблемы в сфере защиты прав человека и предложил считать 15 июля Всемирным днем распространения информации о злоупотреблениях в отношении пожилых людей.
По данным ВОЗ, в Европейском регионе:
• 29 млн (19,4%) пожилых людей испытывают психологическое насилие,
• 6 млн (3,8%) — становятся жертвами финансовых злоупотреблений,
• 4 млн (2,7%) — подвергаются физическому насилию, из них 8500 ежегодно погибают в результате убийств, 2500 (30%) которых совершаются членами семей,
• 1 млн (0,7%) подвергаются сексуальному насилию.
Отмечается, что случаи жестокого обращения увеличиваются для инвалидов, людей с психическими расстройствами и слабоумием, при физической, финансовой, эмоциональной зависимости и совместном проживании с обидчиком, социальной изоляции. При этом чаще всего насилие над пожилыми совершается в семье (супругами и детьми, в том числе и злоупотребляющими алкоголем). Однако оценить истинный масштаб проблемы не представляется возможным из-за того, что пожилой человек отказывается предпринимать правовые меры по отношению к насильнику и старается уберечь его от наказания.
Случаи жестокого обращения с пожилыми людьми отмечаются и в домах престарелых. Они связаны с плохой подготовкой персонала, их терпимостью к насилию, ненадлежащей поддержкой деятельности пожилых в повседневной жизни, недостатком их автономии, неуважением к их независимости, а также с недостаточным вниманием или полным их игнорированием со стороны родственников, посещения которых могли бы предотвратить случаи жестокого обращения [4].
Несмотря на отсутствие статистических данных, в России отмечаются аналогичные дискриминационные тенденции, определяющие вик-тимность (от лат. victima — жертва) лиц позднего возраста, — их подверженность становиться жертвой внешних обстоятельств, социального окружения или преступлений. Констелляция таких факторов дезадаптации, как социально-экономическая стратификация, дискриминация по возрастному принципу, жизнь за чертой бедности, хронический стресс, конфликтные отношения в семье, стесненность жилищных условий, притязания детей на жилье и имущество родителей, наряду с инволюционными изменениями организма, заострением акцентуированных черт личнос-
ти, доверчивостью, внушаемостью, накоплением соматоневрологической и психической патологии приводит к тому, что пожилые люди зачастую сами создают вокруг себя конфликтную среду и становятся ее жертвами; попадают в различные мотивационно-сложные, в том числе и криминальные ситуации в качестве правонарушителей или потерпевших; становятся жертвами мошенников и семейных конфликтов; под влиянием обмана или заблуждения, а также стесненных жизненных обстоятельств совершают различные сделки с имуществом, заключают договора дарения, купли-продажи, ренты и т. д., составляют завещания и доверенности, а затем оспаривают их из-за изменения жизненной ситуации; недобровольно осматриваются в психиатрических учреждениях и помещаются в психиатрические стационары, а в дальнейшем могут лишаться дееспособности и пожизненно определяться в психоневрологические интернаты, несмотря на наличие детей и собственного жилья.
В немногочисленных исследованиях, посвященных криминологическим аспектам позднего возраста, отмечается, что в ряде регионов России в отношении пенсионеров совершается каждое 12-е преступление, и этот показатель неуклонно растет, что определяет уровень нравственного состояния общества [8]. В связи с особой вик-тимностью пожилых людей, криминологами обсуждается усиление уголовной ответственности в случае совершения против них преступления. В случае совершения преступления пожилыми людьми возраст старше 70 лет предлагается учитывать как смягчающее обстоятельство, а достижение возраста 75 лет — как условие досрочного освобождения [1,2,3,7].
Надводной частью айсберга, отражающего отмеченные глобальные негативные социальные и виктимологические тенденции в отношении пожилых людей, является рост числа судебно-пси-хиатрических экспертиз (СПЭ), проводимых в отношении лиц позднего возраста по уголовным и гражданским делам. Так, доля подобных «ге-ронтологических» экспертиз в 2011 г. в Центре им В.П.Сербского составила почти одну четвертую часть (23,5%) от экспертиз, проведенных в отношении подэкспертых всех возрастов [6].
Рассмотрение виктимологических характеристик не только пожилых потерпевших — жертв уголовных преступлений в рамках криминаль-
ной виктимологии, но и всех пациентов позднего возраста в ситуации причинения им вреда [9] позволило описать виктимологические детерминанты как пожилых правонарушителей в уголовном процессе, пожилых истцов и ответчиков — в гражданском процессе по признанию совершенных ими сделок недействительными, так и самой уязвимой категории пожилых людей — в отношении которых решаются вопросы дееспособности.
Так, для всех потерпевших в уголовных делах по причинению вреда их здоровью (нанесение телесных повреждений, побои) был характерен длительный внутрисемейный конфликт с детьми из-за их притязаний на жилье родителей; не только физическое, но и психологическое насилие, связанное с угрозами принудительного освидетельствования у психиатра в психоневрологическом диспансере (ПНД) или помещения в психиатрический стационар, возбуждения против них уголовных дел; изоляция; финансовые злоупотребления, связанные с попытками лишения их собственности. При этом у этих пожилых пациентов не отмечалось выраженных психических расстройств, достигающих степени слабоумия.
Для всех потерпевших в уголовных делах, связанных с мошенничеством, были характерны обман со стороны посторонних людей, направленный на лишение их собственности или материальных средств (психологическое и финансовое насилие), одиночество, нередкое злоупотребление алкоголем. Ранее эти пациенты возбуждали гражданские дела о признании совершенной ими сделки с собственностью недействительной. Это также были лица с недементными психическими расстройствами.
Среди пожилых преступников особо выделялась группа виктимных пациентов, обвиняемых в убийстве своих взрослых детей. Их можно было определить как «жертв», ставших «причините-лями вреда». Они подвергались длительному физическому, финансовому, психологическому насилию со стороны детей, которые не работали, находились на иждивении своих пожилых родителей, проживали с ними в одной квартире, злоупотребляли алкоголем, отбирали у них пенсионные накопления, подвергали издевательствам и избиениям не только отца, но и часто больную мать, находившуюся в беспомощном состоянии. Правонарушение совершалось ими на фоне на-
копления (кумуляции) стрессорного фактора, по механизму «последней капли», по альтруистическим мотивам, т. е. с целью защитить от насилия другого беспомощного члена семьи. Отмечалось возникновение «аффективного состояния» с разной степенью суженности сознания, которое квалифицировалось как состояние аффекта. Вне ситуации правонарушения у таких пациентов выраженных психических расстройств не обнаруживалось. Характерно, что ранее ими предпринимались неоднократные попытки возбуждения уголовных дел против детей в качестве потерпевших по фактам причинения телесных повреждений, побоев и т. д., которые вскоре «закрывались» ими из-за жалости к детям.
Для ряда пожилых пациентов в гражданском процессе, оспаривающих совершенную ими ранее сделку, был также характерен длительный внутрисемейный конфликт с детьми, связанный с их притязаниями на жилье подэкспертных; физическое, финансовое, психологическое насилие, отчуждение, пренебрежение и изоляция со стороны детей, что выражалось в недобровольном помещении пожилых родителей в психиатрические стационары, в попытках лишения их дееспособности. Для других пожилых пациентов было характерно совершение сделок в состоянии психической декомпенсации, вызванной одиночеством, утратой близких людей или тяжелой соматоневрологической патологией на фоне не-дементных психических расстройств. Ранее они или их представители (чаще всего дети) неоднократно предпринимали попытки оспорить совершенные ими гражданско-правовые акты через возбуждение уголовных дел по факту мошенничества или гражданских дел по определению их сделкоспособности и недееспособности, многократно переквалифицировали статьи ГК РФ (с так называемых статей «с пороком воли» или «кабальных»).
Самые уязвимые пожилые люди аккумулировались в гражданском процессе по определению их недееспособности. Незначительная их часть была направлена на судебно-психиатрическую экспертизу для восстановления дееспособности, которой ранее они были лишены. Таких пациентов характеризовали конфликтные отношения с родственниками или детьми из-за притязаний тех на жилье пожилых пациентов или из-за употребления пожилыми людьми алкоголем. Они
подвергались физическому, психологическому, финансовому насилию, отмечались злоупотребления психиатрией, выражавшиеся в их недобровольном помещении в психиатрические стационары, в попытках лишении дееспособности, несмотря на отсутствие у них тяжелых психических расстройств и деменции, в недобровольном определении их в психоневрологические интернаты. О восстановлении им дееспособности ходатайствовали уже не родственники, а вопреки желанию последних, посторонние люди. Лишение их ранее дееспособности было обусловлено превенцией отчуждения ими жилья, неблагоприятного для родственников или совершения правонарушения в состоянии алкогольного опьянения.
Схожая группа пациентов, не обнаруживающая тяжелых психические расстройств, но направленная на СПЭ для определения их недееспособности, отличалась подобными виктимоло-гическими свойствами — конфликтными или отчужденными отношениями с детьми, женами и близкими родственниками, связанными с притязаниями на жилье пожилых пациентов. Ранее они подвергались физическому, психологическому, финансовому насилию и пренебрежению со стороны близких. В отношении них также отмечалось злоупотребление психиатрией, что проявлялось в их недобровольных госпитализациях в психиатрические стационары с удержанием там до даты проведения экспертизы, несмотря на положительную динамику в психическом состоянии; в недобровольном освидетельствовании их в ПНД; в ранее уже предпринимаемых в отношении них попытках лишения дееспособности; в установлении им не подтвержденного впоследствии диагноза деменции или бредового расстройства. Попытки лишения их дееспособности были связанны с превенцией отчуждения ими жилья, возможностью совершения ими не выгодных для родственников сделок.
Значительная часть пожилых пациентов в гражданском процессе по определению недееспособности обнаруживала признаки тяжелых психических расстройств (деменций и параноидов), что, однако, не могло служить основанием для лишения их достоинства и прав человека. Несмотря на наличие у них детей и собственного жилья, они длительное время пребывали в ПНИ (от 1 до 5 лет), помещались туда задолго до инициирования экспертизы по определению недее-
способности. Для таких пациентов было характерно эмоциональное, психологическое пренебрежение и отвержение со стороны детей, социальная изоляция, доставление на экспертизу в ряде случаев в неудовлетворительном соматоневрологи-ческом состоянии, несвоевременное и неудовлетворительное оказание им необходимой врачебной помощи.
ООН и ВОЗ для предупреждения насилия над пожилыми людьми и дискриминации по возрастному принципу предлагается следующий комплекс мероприятий, актуальный и для нашей страны:
• создание эффективного законодательства по защите прав пожилых людей, в том числе страдающих старческим слабоумием, которое регулировало бы вопросы их право- и дееспособности и защиты от всех видов физического насилия и финансовой эксплуатации,
• создание международных документов по правам человека, направленных на борьбу с дискриминацией людей старшего возраста и на признание их самостоятельности,
• мониторинг случаев жестокого обращения с пожилыми людьми,
• включение этого вопроса в образовательные программы по подготовке специалистов в области здравоохранения, юстиции, образования и социальной помощи,
• разработка программ по юридическому, психологическому, образовательному просвещению пожилых, в том числе с помощью СМИ,
• пропаганда «здорового старения» и разработка программ по раннему диагностированию, предупреждению или замедлению слабоумия с учетом отсутствия эффективных методов лечения,
• повышение общественной осведомленности в отношении слабоумия и уменьшение стигма-
тизации, которая приводит к социальной изоляции и к отсрочке обращения для диагностирования, получения медицинской помощи и социальной поддержки, S оказание психологической помощи престарелым, в том числе по телефону, социальными и медицинскими работниками [4,5]. С нашей точки зрения, все эти мероприятия не могут быть эффективны без повышения уровня духовной культуры людей, так как известно, что основные мировые конфессии не приемлют обмана, насилия и неуважения в отношении лиц старшего возраста.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонян Ю.М. Преступность пожилых людей // Советское государство и право. 1991. № 11. 67 с.
2. Антонян Ю.М., Волкова Т.Н. Преступность стариков: Монография. Рязань, 2005. С .8-9.
3. Барсукова О.В. Старческая преступность и преступления против лиц пожилого возраста. Автореф. дис. ... канд. юр. наук. Владивосток, 2003. 10 с.
4. ВОЗ. Европейский доклад по предупреждению жестокого обращения с пожилыми людьми, 2011. http:// www.who.int.ru.
5. ООН. Доклад «Старение в XXI веке: триумф и вызов», 2012. http://www.un.org
6. Пищикова Л.Е. Судебно-психиатрические аспекты ге-ронтопсихиатрии // Журн. вестник неврол., психиатр., нейрохирург. 2011. № 7. С. 50-56.
7. Разумов П.В. Криминологическая характеристика ге-ронтологической преступности и меры ее предупреждения. Автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2005. 192 с.
8. Репецкая Ю.О. Виктимологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершенных в отношении лиц пожилого возраста. Автореф. дис. ... канд. юр. наук. М., 2010. 26 с.
9. Ривман Д.В. Криминальная виктимология. Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2002.
Поступила 08. 10.2014.
