CC BY
230
Танага Ирина Владимировна
кандидат юридических наук, Краснодарский университет МВД России (тел.: +78612583563)
Виды и состояние проявлений социального протеста в России
В данной статье рассматриваются предпосылки, виды проявлений социального протеста в России, их состояние. Исследуются проблемы, оказывающие влияние на формирование протест-ных настроений. Отмечаются позитивные и негативные тенденции массовых протестных акций.
Ключевые слова: социальный протест, виды протеста, протестное поле, массовые выступления.
I.V. Tanaga, Candidate of Law, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583563.
Types and condition of the manifestations of social protest in Russia
This article examines the prerequisites, types of manifestations of social protest in Russia, their state. Problems that influence the formation of protest moods are investigated. Positive and negative trends of mass protest actions are noted.
Key words: social protest, types of protest, protest field, mass performances.
Социальный протест в различных его проявлениях в России остается фрагментарным и политически невлиятельным. В то же время за последние 6-7 лет общее протестное поле в нашей стране сформировалось и оформилось. Социальный протест стал неотъемлемой частью российского общества, повседневной жизни россиян [1, с. 70].
Наиболее значимыми массовыми протест-ными выступлениями в современной России являются: протест против монетизации льгот (2005 г.), массовые протесты во Владивостоке и моногородах (2009 г.), протесты в Химках, на Манежной площади (2010 г.) [2]. Далее имели место девять протестных митингов (шествий) и четыре провластных, или «антиоранжевых», митинга (с 24 декабря 2011 г. по 12 июня 2012 г.), а также уличные лагеря «оккупай» (с 7 мая до начала июля 2012 г.), связанные с выборами и политическими процессами.
В ситуации с протестными акциями после думских выборов власть пошла на мирный переговорный процесс, сумев при этом договориться с системной оппозицией. Эти действия способствовали выделению несистемной оппозиции в особую политическую группу, которая, не будучи пока сплоченным и четко структурированным организмом, уже обладает определенной самостоятельностью и политическим весом в глазах граждан. Благодаря этому политический протест будет
еще долгое время оставаться актуальным в повестке дня российского общества [3, с. 112].
Последние два года протестное поле в России находится под сильным влиянием экономического кризиса, что обостряет восприятие гражданами различных непопулярных мер социальной политики, способствует концентрации активного социального протеста вокруг конкретных проблем и сбоев социального развития, различных проявлений экономического и социального кризиса. В наибольшей степени влияние экономического кризиса испытывает на себе социально-трудовой протест. Его напряженность, измеряемая количеством и длительностью протестных акций, в 2015 г. в целом демонстрировала тенденцию к росту интенсивности, сохранившуюся в первой половине 2016 г. В первом квартале 2016 г., как и в 2015 г. в целом, наибольшую интенсивность социальный протест приобрел в Центральном и Северо-Западном федеральных округах. Так, следует отметить 9 регионов, для которых характерна наибольшая протестная активность:
г. Москва и Московская область - эколого-градозащитный протест, социально-бытовой протест, политический протест, трудовой протест;
г. Санкт-Петербург и Ленинградская область -эколого-градозащитный протест, социально-бытовой протест, политический протест;
48
Волгоградская область - трудовой, социальный и социально-бытовой протест, политический протест против региональной власти;
Свердловская область - трудовой, социальный и социально-бытовой протест, политический протест против региональной власти;
Краснодарский край - социально-бытовой, эколого-градозащитный, политический протест;
Хакасия - трудовой протест в сфере материального производства, ЖКХ и образования;
Республика Дагестан - протест по поводу землепользования, работы правоохранительных органов [1, с. 70-71, 73].
По мнению опрошенных нами экспертов, наиболее актуальными и обладающими наибольшим потенциалом в части нарушений установленного порядка организации либо проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования являются следующие виды протеста:
политический протест против региональной власти - 78%;
политический протест, связанный с общегосударственными политическими процессами (выборами и пр.), - 65%; социальный протест - 52%; протест по поводу работы правоохранительных органов - 44%;
социально-бытовой протест - 30%; трудовой протест - 16%; иные виды протеста - 5%. Из изложенного следует, что наибольшую актуальность имеют региональные протестные акции и мероприятия политической и социальной направленности. Наименьшую потенциальную опасность имеют более организованные формы выражения социального протеста -трудовой, эколого-градозащитный и т.п. Отдельного внимания заслуживает вероятность протестных акций и мероприятий, связанных с деятельностью правоохранительных органов.
Наиболее заметное влияние на формирование протестных настроений на региональном уровне, по результатам исследований, оказывают следующие проблемы: рост цен, тарифов, инфляция, низкие зарплаты, пенсии, бедность, материальные проблемы; взяточничество, коррупция, произвол чиновников, бюрократизм; недостаточно эффективная социальная политика, социальная несправедливость, ущемление прав людей; низкое качество и недоступность жилищно-коммунальных услуг [4; 5; 6]. Условия социального протеста в регионах могут быть
связаны со следующими обстоятельствами:
а) наличие характерных для данного региона социально-экономических проблем (убыточные отрасли производства, моногорода, зависимость производства от конъюнктуры рынка и т.п.);
б) характер регионального политического режима; в) наличие характерных для региона этнических или религиозных противоречий и т.п. При этом основной группой факторов, вызывающих недовольство населения на местах, становятся так называемые узкие места, мотивирующие на локальную протестную активность [7, с. 31-32].
В целом данные последних лет позволяют говорить о том, что социальный протест в России продолжает переживать реструктуризацию и демонстрировать основные направления, которые впервые проявились еще в 2014 г.:
1. Кризис способствует количественному росту локальных протестных акций, но не обусловливает консолидацию протеста.
2. Консолидация протеста может происходить в рамках региона или, скорее, муниципального образования, но ее трудно заметить на уровне экономического сектора или макрорегиона, например федерального округа.
3. Консолидация и интенсификация протеста может обеспечиваться усилиями профсоюзов, региональным или местным отделением политической партии, даже отдельными представителями местной или региональной власти, но ни одна социально-политическая сила не может пока справиться с дефицитом низовой активности и солидарности.
4. Объективно обусловленное формирование общей основы протестных движений не приводит к их переходу на новый, более высокий уровень организации, идеологии, массовости.
5. Состояние социальных секторов и содержание социальной политики государства превращается в основной фактор протестной активности граждан с одновременным опережающим ростом интенсивности трудового протеста в секторах нематериального производства [1, с. 73-74].
Одним из немаловажных результатов массовых протестных акций и мероприятий за последние годы стало то, что значительная часть молодежи страны приобрела опыт проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования и участия в них.
Среди негативных тенденций следует отметить, что в условиях социально-экономического кризиса участие молодежи в протестных движениях и акциях часто приобретает вы-
49
раженный националистический и этнический характер. Возрастание ксенофобского окраса проявлений социального протеста связано с подсознательным поиском или назначением «виноватых», которыми, как правило, становятся представители иных культур и субкультур [8]. Примером может служить опыт Архангельской области. Так, в «Марше миллионов», проходившем 15 сентября 2012 г. в г. Архангельске, активное участие приняли националисты, которые сформировали свою колонну, но затем организованно покинули митинг. Следует учитывать, что Архангельская область (94,19% населения - русские) характеризуется низким уровнем межнациональной розни. Но сам факт увеличения численности пронационалистиче-ских групп, выступающих с публичными акциями, негативные настроения по отношению к мигрантам вызывают очень большую тревогу. Часть молодежи, недовольная экономическим положением, туманными социальными перспективами, винит во всех своих проблемах людей других национальностей, а не социальную политику государства. Наблюдается этни-зация социального протеста, чреватая взрывоопасными последствиями [9].
Среди позитивных тенденций следует отметить существенную поддержку гражданами реализуемого властью политического и социального курса и нарастающую консолидацию населения страны в контексте общенационального единства. Так, если в 2012 г. 77% граждан России полагали, что в нашей стране больше несогласия и разобщенности, и только 15% были уверены в обратном, то в 2014 г.
1. Очкина А. В. Социальный протест в современной России: факторы и тенденции развития // Экономика и управление. 2016. № 4(132).
2. Волков Д. Протестные митинги в России конца 2011 - начала 2012 г.: запрос на модернизацию политических институтов // Вестн. общественного мнения. 2012. № 2(112). С. 73-86.
3. Шишкина В. И. Политический протест как форма политического действия в современной России: основные характеристики, динамика развития, факторы формирования // Актуальные вопросы политической науки: сб. науч. тр. Саратов, 2012.
4. Соколов A.B. Протестная активность в современной России: региональные аспекты//
новые вызовы (возвращение Крыма в состав России, гражданская война на Украине, беспрецедентное внешнеполитическое давление на Россию) сплотили россиян. Данные социологических опросов подтверждают патриотическую мобилизацию общества. Существенно возрос уровень доверия к общественным и политическим институтам. Массовые митинги и шествия под лозунгами общенационального единства демонстрируют общественную консолидацию. Более того, в 2014 г. государство приняло меры для укрепления правопорядка. Заинтересованное участие в этой работе приняли общественные объединения, эксперты и активисты. В результате значительно уменьшилось количество протестных акций в регионах. В результате 81% россиян считают маловероятными какие бы то ни было протесты в своем городе, включая демонстрации, митинги или забастовки [10, с. 107].
В целом бессистемность, разновременность различного рода протестных движений и акций в России, отсутствие консолидирующей силы социального протеста определяют его ситуативную обусловленность и низкую результативность проявлений. С одной стороны, это в определенной мере снижает актуальность проблемы проявлений социального протеста в России, но с другой - обостряет проблему использования различного рода противоправных форм его реализации, непосредственно связанных с нарушениями установленного порядка организации либо проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирования.
1. Ochkina A.V. Social protest in modern Russia: factors and tendencies of development // Economy and management. 2016. № 4(132).
2. Volkov D. Protest rallies in Russia in late 2011 and early 2012: request for the modernization of political institutions // Bull. of public opinion. 2012. № 2(112). P. 73-86.
3. Shishkina V.I. Political protest as a form of political action in contemporary Russia: the main characteristics, dynamics of development, factors of development // Actual problems of political science: coll. of sci. works. Saratov, 2012.
4. Sokolov A.V. Protest activity in contemporary Russia: regional aspects // Bull. of Tambov University. Ser.: Humanities. 2012. № 5(109).
5. Skiperskyh A. Political protest in provincial Russia: structure, dynamics, performances
50
Вестн. Тамбов. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2012. № 5(109).
5. Скиперских А. Политический протест в российской провинции: структура, динамика, перформансы (на примере Липецкой области). Липецк, 2013.
6. Сергеев С.А. Оппозиционная политическая активность в Республике Татарстан в 2011-2012 гг. // Изв. Алтайск. гос. ун-та. 2012. № 4-2(76).
7. Люлька О.Ф. Протестная активность населения: факторы, динамика и потенциал в общероссийском и региональном измерении: автореф. дис. ... канд. социол. наук. Ростов н/Д, 2015. С. 31-32.
8. Самойлов С.Ф. Внешние признаки субкультуры участников праворадикального движения нс-скинхедов // Общество и право. 2016. № 1(55). С. 258-261.
9. Чувашова Н.И. Социальный протест на региональном уровне // Вестн. Северного (Арктического) федер. ун-та. Сер.: Гуманитарные и социальные науки. 2013. № 4. С. 44-45.
10. Иванова К.А. Митинги, шествия, демонстрации, пикетирования как механизм осуществления населением общественных инициатив // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 4.
(on the example of Lipetsk region). Lipetsk, 2013.
6. Sergeev S.A. Opposition political activity in the Republic of Tatarstan in 2011-2012 // Bull. of Altai State University. 2012. № 4-2(76).
7. Lyulka O.F. Protest activity of the population: factors, dynamics and potential in the national and regional dimension: auth. abstr. ... Candidate of Sociology. Rostov-on-Don, 2015. P. 31-32.
8. Samoilov S.F. The external signs of radical right organization subculture participants national socialist skinhead // Society and law. 2016. № 1(55). P. 258-261.
9. Chuvashova N.I. Social protest at the regional level // Bull. of Northern (Arctic) Federal University. Ser.: Humanities and social sciences. 2013. № 4. P. 44-45.
10. Ivanova K.A. Rallies, marches, demonstrations, picketing as a mechanism for the implementation of public initiatives // Actual problems of Russian law. 2015. № 4.
ИЗДАНИЯ КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ
Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы противодействия организованной преступной деятельности : материалы IV Всерос. науч.-практ. конф., 25 нояб. 2016 г / редкол. : И. А. Антонов, Д. Н. Лозовский, И. М. Алексеев, И. Р. Ульянова, Ю. П. Михальчук. - Краснодар : Краснодарский университет МВД России, 2017. - 136 с.
В сборнике содержатся материалы, представленные на Всероссийской научно-практической конференции «Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы противодействия организованной преступной деятельности», состоявшейся в Краснодарском университете МВД России 25 ноября 2016 г
Для профессорско-преподавательского состава, адъюнктов, курсантов и слушателей образовательных организаций МВД России, сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации.
51
