CC BY
191
УДК 347.447.95
Рыжковская Е.А.
ВИДЫ И РАЗГРАНИЧЕНИЕ ОСНОВАНИЙ ПЕРЕХОДА ПРАВ КРЕДИТОРА К ДРУГОМУ ЛИЦУ
Аннотация. В статье исследуются основания перехода прав кредитора к другому лицу. Обосновывается, что решение суда не относится к числу таковых. Анализируется терминология, используемая в законодательстве и цивилистической литературе для обозначения оснований перемены кредитора в обязательстве. Автор определяет экономические и правовые критерии разграничения оснований перехода прав кредитора к другому лицу, практические последствия такого разграничения.
Ключевые слова: основания перехода прав кредитора, закон, сделка, судебное решение, цессия, право требования.
Ryzhkovskaya E.A.
THE TYPES AND THE DISTINCTION OF REASONS OF TRANSFER CREDITOR'S RIGHTS TO ANOTHER PERSON
Abstract. The article examines the grounds of transfer creditor's rights to another person. The court's decision is not among them. Examines the terminology used in legislation and the civil law literature to refer to the grounds for the change of the creditor. The author defines the economic and legal criteria for distinguishing between grounds of transfer creditor's rights to another person, the practical implications of the distinction.
Keywords: grounds of transfer creditor's rights, the law, the transaction, the judgment, assignment, right of claim.
В соответствии с п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) действует общий принцип свободы отчуждения обязательственных прав: право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Следует оговориться, что свобода соглашения имеет свои границы: она ограничена не только императивными нормами, но и необходимостью действовать добросовестно, особенно в определенных сферах отношений, например, таких как кредитные и заемные отношения с участием профессиональных заимодавцев [1, с. 615-623]. Т.е. упомянутая норма устанавливает основания перехода прав
кредитора к другому лицу. Под основаниями понимаются причины, следствием которых является переход прав [2, с. 20]. Первое такое основание - это сделка, второе - закон. Законодатель, упоминая первое основание, в скобках указал - «уступка требова-ния». Таким образом, уступка требования - это частный случай перемены кредитора в обязательстве; перемены, основа-нием которой является сделка. Со сделками, лежащими в основании перехода прав кредитора к другому лицу, можно ознакомиться в другой работе автора [3, с. 97-102].
К сожалению, в юридической литературе допускается смешение понятий «уступка требования» и «переход прав кредитора к другому лицу» [См., напр.: 4, с. 41]. Представляется, что второе понятие является
LAW
более широким по объему, а об уступке требования можно говорить только тогда, когда основанием перехода прав кредитора является сделка (уступить - т.е. проявить волю, совершить действие). Ряд авторов для обозначения перехода прав кредитора по обоим основаниям (сделке и закону) использует термин «цессия» [См., в частности: 5, с. 464, 465]. Действительно, «в римском частном праве использовались термины cessio voluntaria и cession legis. В первом случае речь шла о переходе права по воле кре-дитора, во втором - в силу закона, независимо от воли кредитора. Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации исполь-зует термин «уступка требования» только в отношении сделок, направленных на передачу обязательственного права. Переход права в силу закона не рассматривается как «уступка», хотя и приводит к аналогич-ным результатам, т.е. к перемене лица в обязательстве. Из-за этого в настоящее время использование понятия цессии (уступки права) для определения самого перехода права, независимо от того, производится он по воле кредитора или нет, может привести к смешению случаев пе--рехода права в результате особой сделки и в результате иных юридиче-ских фактов, предусмотренных законом». Эти справедливые рассуждения приводят Л.А. Новоселову к предложению в каждом случае указывать, какой смысл вкладывается в поня--тия «цессия» или «уступка права требования» [6, с. 9-10]. С этой позицией необходимо согласиться. Представляется неверным смешивать понятия с разным правовым содержанием.
Е.А. Крашенинников выделяет не два, а три основания для перехода принадлежащего кредитору права требования к другому лицу: сделка (договор уступки), закон и решение суда. В обоснование выделения двух последних оснований указанный автор приводит следующие аргументы: 1) в первом случае юридико-фактической предпосылкой перехода требования выступает преобразовательное решение суда, во втором -
указанное в законе обстоятельство, которое чаще всего заключается в исполнении соответствующего обязательства поручителем (п. 1 ст. 365 ГК РФ), залогодателем (абз. 4 ст. 387 ГК РФ) и т.д.; 2) в первом случае требование считается перешедшим с момента вступления решения в законную силу, во втором - с момента наступления указанного в законе обстоятельства; 3) в первом случае переход требования опосредствуется осуществлением преобразовательного притязания, а во втором - нет [7, с. 3, 5-6]. Однако если квалифицировать вступление в законную силу решения суда о переводе прав кредитора на другое лицо как наступление указанного в законе обстоятельства, то приведенная аргументация теряет свой смысл. А, как представляется, это единственно возможная квалификация с точки зрения смысла и толкования ст. 387 ГК РФ. Кроме того, сама возможность судебного перевода прав кредитора должна быть предусмотрена нормой закона.
Таким образом, правильнее все же говорить о наличии только двух оснований для перехода прав кредитора к другому лицу, прямо указанных в ст. 382 ГК РФ - сделки и закона.
Итак, в качестве одного из оснований перехода прав кредитора к другому лицу закон называет сделку (уступку требования). Не обсуждая в настоящей статье правовую природу такой сделки, необходимо остановиться на анализе терминов, встречающихся в законодательстве и цивилисти-ческой литературе и обозначающих это явление. К такому исследованию побуждает употребление различных словосочетаний (названий) разными авторами, хотя целесообразным представляется разумное единство в юридической терминологии.
Современный ГК РФ употребляет для обозначения такой сделки термин «уступка требования» (п. 1 ст. 382, п. 1 и 3 ст. 388, ст. 389 и др.), а также (как равнозначный) -«цессия» (п. 4 ст. 143, п. 4 ст. 146), от лат. сessio, заимствованный из римского права. Встречаются в законе и вариации: «уступ-
ка права требования» (например, п. 2 ст. 354 ГК), а также «уступка права (требования)» (п. 3 и 4 ст. 358.2 ГК и др.), либо просто «уступка» (п. 4 ст. 382) или «уступка прав» (п. 2 ст. 358.2). Именно этими терминами как синонимичными пользуются большинство современных ученых. Встретился автору и термин «перевод прав» в значении «передача прав от комиссионера к комитенту по п. 2 ст. 993 ГК РФ» (которая совершается с соблюдением правил об уступке требования) [8, с. 665].
Кроме того, довольно часто в литературе и судебной практике используется термин «переуступка» («переуступить» и др. его варианты), причем как в значении обычной, «первоначальной» уступки требования [9, с. 97], так и в значении «последующей», дальнейшей уступки (т.е. уступки цессионарием требования, ранее приобретенного им по сделке) [10, с. 26], как аналога так называемой «перепродажи» в сфере купли-продажи вещей.
Небезынтересно, что в свое время Д.И. Мей-ер считал целесообразным употребление в русском языке термина «уступка права», а термин «цессия права» ассоциировал с западной терминологией [11, с. 451]. И.Б. Новицкий также по понятным причинам подчеркивал неизвестность советскому праву и необходимость искоренения чуждого ему латинского термина «цессия» [12, с. 220]. В.В. Почуйкин сегодня справедливо отмечает равнозначность понятий «цессия», «уступка права требования» и «уступка требования» [13, с. 22].
В современном ГК РФ такие понятия, как «цессия», «цедент», «цессионарий» (вместо «первоначальный» и «новый кредитор») теперь употребляются свободно и уже привычно.
Термин «уступка требования» закреплен в действующем законодательстве как базо-
вый для обозначения соответствующего правового явления в главе 24 ГК РФ. Разумеется, что с учетом отождествления в основном гражданском законе понятий «уступка требования» и «цессия», исторического происхождения термина «цессия», обозначающего в т.ч. переход прав кредитора к другому лицу по воле субъектов, а также «узаконивания» соответствующих наименований сторон договора цессии («цедента» и «цессионария») вполне оправдано широкое употребление термина «цессия» как синонимичного «уступке требования», а также наименований «цедент», «цессионарий» и глагола «цедировать», равнозначного термину «уступать» (и иных производных от «цессия» слов).
Допустимость использования словосочетания «уступка права требования» («уступка права (требования)») и в законодательстве, и в цивилистической литературе обосновывается следующим. П. 1 ст. 382 ГК РФ гласит: «Право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования)...». Представляется, что слово «требование», заключенное законодателем в скобки и следующее за словом «право», употреблено в контексте данной нормы в целях уточнения, что речь идет о передаче не любого имущественного, а именно обязательственного права кредитора, которое в обязательстве традиционно именуется «правом требования» кредитора, чтобы ввести в дальнейшем сокращенный термин для обозначения субъективного права кредитора в обяза-тельстве1. [См.: 14, с. 71]. Это подтверждается более частым употреблением в дальнейшем законодателем в той же главе 24 ГК РФ, и в других главах именно сокращенного «требование», а не словосочетания «право (требование)», или «право требования»,
1 По мнению Л. Чеговадзе, «... право и требование в норме отождеств-ляются, но тем самым и отделяются одно от другого. Название статьи («Основа-ние и порядок перехода прав кредитора к другому лицу»), название и содержание других статей §1 главы 24 ГК РФ, в частности ст. 388, предопределяют вывод, что право кредитора существует не само по себе, а относительно требования. Бо-лее того, идеальному праву кредитора в обязательственном правоотношении его имущественное требование служит объектом».
или «право кредитора», хотя эти термины тоже встречаются в законе [13, с. 22]. Кроме того, чаще законодатель использует термин «уступка требования», а не «уступка права требования». Это целесообразно и с точки зрения юридической техники, в целях экономии нормативного материала. Хотя с доктринальной точки зрения в данном случае речь идет о субъективном гражданском праве как совокупности правомочий и его объекте - требовании к должнику (передать деньги, товар, выполнить работу и т.п.).
Думается, что использование термина «уступка права» целесообразно лишь в том контексте, из которого ясно вытекает, что речь идет об уступке именно обязательственного права кредитора, т.к. законодательство содержит, например, институт уступки не только обязательственных, но и исключительных прав.
Употребление термина «переуступка требования» и производных от него представляется оправданным только в значении «последующей» уступки, как она определена выше (уступка цессионарием требования, ранее приобретенного им по сделке). Во-первых, это целесообразно в целях отграничения обладающей в ряде случаев специфическим правовым режимом последующей уступки (см., в частности, ст. 829 ГК РФ) от первоначальной, для обозначения которой закон определил устойчивый термин «уступка требования», не нуждающийся в «подправлении» и не терпящий искажений. Во-вторых, это может быть необходимо для краткости изложения.
Словосочетание «перевод прав» допустимо использовать лишь для обозначения принудительного, судебного перевода прав на лицо, т.е. в контексте другого основания для перехода прав кредитора другому лицу - закона (подп. 2 п. 1 ст. 387 ГК РФ).
Отечественный Гражданский кодекс впервые содержит общие правила о переходе прав кредитора к другому лицу, происходящем на основании закона. Действительно, ст. 387 ГК РФ перечисляет случаи
такого перехода. Это происходит в результате универсального правопреемства в правах кредитора; по решению суда о переводе прав кредитора на другое лицо, когда возможность такого перевода предусмотрена законом; вследствие исполнения обязательства поручителем должника или не являющимся должником по этому обязательству залогодателем; при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая; в других случаях, предусмотренных законом. Таким образом, перечень этих случаев носит открытый характер.
Необходимо подчеркнуть, что глава 24 ГК РФ теперь содержит общие положения (ст. 382-386), применимые к обоим основаниям перемены кредитора в обязательстве: сделке и закону. Есть отдельный раздел, посвященный переходу прав кредитора на основании закона, когда нет цессии (раздел 2 главы 24 «Переход прав на основании закона»). Необходимо понимать, что существуют и специальные нормы о перемене кредитора на основании закона, например, нормы о наследовании, в частности, привязывающие момент перехода прав к моменту открытия наследства. В случаях, когда такие специальные нормы отсутствуют, применяются общие положения о замене стороны в обязательстве, а также если иное не установлено ГК РФ, другими законами или не вытекает из существа отношений, - правила об уступке требования (п. 2 ст. 387 ГК РФ).
Существование такого юридического явления, как переход прав кредитора к другому лицу на основании закона, обусловлено определенными экономическими отношениями и интересами. Представляется, что они иного рода, чем общественные отношения, порождающие необходимость правового регулирования института уступки требования. Именно развитие цивилизованных рыночных отношений диктует настоятельную необходимость оборота имущественных прав, получивших в современном обществе ценность не меньшую, чем вещи.
Правовая регламентация передачи обязательственных прав по сделке означает поощрение законодателем свободы субъектов гражданского оборота в распоряжении своими правами в своем интересе по собственному усмотрению. Правовое регулирование перехода прав на основании закона порождается необходимостью известного упорядочения экономических отношений с целью защиты прав и интересов разных лиц при наступлении определенных событий, недопущения неблагоприятных или вредных для общества последствий. Например, в целях защиты прав кредиторов при реорганизации юридического лица; родственников и иных наследников в случае смерти гражданина; поручителя, залогодателя в случае исполнения ими обязательства перед кредитором; недопущения превращения страхования в источник неосновательного обогащения. По убедительному мнению М.И. Брагинского, суброгация не позволяет страхователю при гибели застрахованного имущества возместить убытки дважды -с виновника страхового случая и страховщика, и в то же время представляет собой оптимальный способ разрешения возникшей проблемы [15, с. 150-151].
При наличии двух оснований для перехода прав кредитора возникает вопрос о критериях их разграничения. В.А. Белов, в частности, полагает, что переход права к другому лицу на основании закона базируется не на одном юридическом факте (как уступка требования), и не на двух (как перевод долга), а на сложном юридическом составе, одним из фактов которого обязательно является предписание закона [16, с. 199]. Позиция В.А. Белова представляется не совсем точной, т.к. предписание закона не является
юридическим фактом. В частности, О.А. Красавчиков определяет юридический факт как «... факт реальной действительности, с которым н о р м ы п р а в а связывают юридические последствия.» [17, с. 28].
О.Г. Ломидзе считает, что при переходе права на основании закона не требуется совершения праводателем и правоприобрета-телем активных действий по отчуждению права, т.е. сделки уступки права, но требуется наличие иных юридических фактов и юридических составов, с наступлением которых закон связывает отчуждение обязательственных прав. Практическое последствие указанного различия О.Г. Ломидзе видит в следующем: переход обязательственного права на основании закона, в отличие от его уступки, допускается независимо от условий договора. Стороны обязательства своим соглашением не могут ни исключить такой переход, ни поставить возможность его осуществления в зависимость от согласия должника [18]. Действительно, критерий разграничения двух оснований для перехода прав кредитора, предлагаемый О.Г. Ломидзе, представляется верным. Таковым является отсутствие у перехода прав в силу закона волевого характера, свойственного цессии в силу ее сделочной природы. Но вывод о практических последствиях такого разграничения спорен. Ведь на переход прав на основании закона в действительности может повлиять как соглашение сторон (к примеру, условие договора имущественного страхования об исключении суброгации - п. 1 ст. 965 ГК РФ), так и односторонняя сделка (завещание наследодателя, содержание которого может фактически исключить переход прав к определенным наследникам по закону; отказ наследника от наследства).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Жевняк О.В. Социальные аспекты правового регулирования кредитных и заемных отношений // Российские регионы в фокусе перемен: Сборник докладов X Международной конференции. 12-14 ноября 2015 года; ФГАОУ ВПО «УрФУ имени первого Президента России Б.Н. Ельцина». Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 2016. 1164 с.
2. Вошатко А.В. О сущности уступки требования // Очерки по торговому праву: Сб. науч. тр. / Под ред. Е.А. Крашенинникова. Вып. 7. Ярославль, 2000. 103 с.
3. Рыжковская Е.А. Сделки, лежащие в основании перехода прав кредитора и обязанностей должника к другому лицу // Российский юридический журнал. 2005. №3. С. 97-104.
4. Комиссарова Е.Г. Уступка права требования в институте гражданско-правовой ответственности // Журнал российского права. 2000. №8. С. 40-49.
5. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2002. 682 с. (Автор гл. V - М.И. Брагинский.)
6. Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. 494 с.
7. Крашенинников Е.А. Основные вопросы уступки требования // Очерки по торговому праву: Сб. науч. тр. / Под ред. Е.А. Крашенинникова. Вып. 6. Ярославль, 1999. 120 с.
8. Гражданское право: Учебник: в 3 т. Том 2 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: ООО «ТК Велби», 2003. 848 с. (Автор гл. 43 - М.В. Кротов.)
9. Тимошенко А.С. Переход прав кредитора к другому лицу // Арбитражная практика. Специальный выпуск «Уступка права требования (практика рассмотрения дел в арбитражных судах)». 2001. С. 97-99.
10. Степаненко Е. Договор финансирования под уступку денежного требования // Хозяйство и право. 2003. №10. С. 23-32.
11. Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). М.: Статут, 2000. 831 с.
12. Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М.: Госюриздат, 1950. 416 с. (Автор главы IV - И.Б. Новицкий.)
13. Почуйкин В.В. Уступка права требования: основные проблемы применения в современном гражданском праве России. М.: Статут, 2005. 203 с.
14. Чеговадзе Л. К вопросу о механизме перехода права (требования) // Хозяйство и право. 2002. №6. С. 70-73.
15. Брагинский М.И. Договор страхования. М.: Статут», 2000. 172 с.
16. Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М.: АО «Центр ЮрИн-фоР», 2001. 265 с.
17. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госю-риздат, 1958. 182 с.
18. Ломидзе О.Г. Переход прав кредитора к другому лицу на основании закона // Российская юстиция. 1998. №12. С. 13.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
РЫЖКОВСКАЯ Елена Анатольевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и гражданского процесса, Уральский институт экономики, управления и права, г. Екатеринбург.
е-таП: [email protected]
