CC BY
30ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 2 (10) 2021
К.В. Карпов
«Верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием» и проблема доксастического волюнтаризма
DOI 10.47132/2541-9587_2021_2_33
Аннотация: Настоящая статья посвящена проблеме доксастического волюнтаризма в свете эпистемологической формулы блж. Августина «Верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием». Главный вопрос, рассматриваемый в статье — что вообще значит идея волевого контроля над формированием убеждений? В первой части автор представляет самую популярную теорию волевого контроля над убеждениями, построенную по аналогии с теорией контроля над действиями, а также наиболее распространенные аргументы в пользу и против волевого контроля над убеждениями. Во второй части анализируется известная формула блж. Августина «Верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием». Раскрываются некоторые ее исторические предпосылки с точки зрения вопроса, можно ли считать элемент, обозначенный в этой формуле как «согласие», формой волевого контроля. В заключительной части поднимаются два вопроса: какому виду контроля согласие соответствует более всего — непосредственному (прямому) или опосредованному (косвенному), и к каким убеждениям он может быть применен. Показывается, что, во-первых, для решения вопроса о доксастиче-ском контроле его необходимо решать для каждого вида убеждений отдельно, а, во-вторых, что при этом следует иметь в виду проблему осознанности / неосознанности при формировании убеждений. Автор также показывает, что августиновская идея согласия может быть проинтерпретирована как установление косвенного контроля через выполнение определенных эпистемических правил.
Ключевые слова: доксастический волюнтаризм, обоснование убеждений, эпистемологический деонтологизм, непосредственный волевой контроль, опосредованный волевой контроль, блж. Августин, Уильям Олстон, стоицизм, классификация убеждений.
Об авторе: Кирилл Витальевич Карпов
Кандидат философских наук, старший научный сотрудник сектора философии религии, Институт философии РАН. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0223-7410
Ссылка на статью: Карпов К. В. Верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием» и проблема доксастического волюнтаризма // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 2 (10). С. 33-46.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 2 (10) 2021
Kirill Karpov
"To Believe is to Think with Assent" and Doxastic Voluntarism
DOI 10.47132/2541-9587_2021_2_33
Abstract: This paper is concerned with the problem of doxastic voluntarism in the light of Augustine's epistemological formula "To believe is to think with assent". The main question addressed in the paper is what does the idea of voluntary control over the formation of beliefs mean in general? In the first part I present the most popular theory of voluntary control over beliefs, constructed by analogy with the theory of action control, and the most common arguments for and against voluntary control over beliefs. In the second part I analyze Augustine's famous formula "To believe is to think with assent". I discuss its most probable historical background in terms of the question of whether 'assent' could be treated as a form of voluntary control. In the final part I raise two questions: first, to which type of control 'assent' corresponds most of all-direct or indirect, and second, to which beliefs it can be applied. I show, firstly, that the question of doxastic control must be treated for each kind of beliefs separately, and, secondly, that the problem of consciousness / unconsciousness in forming beliefs must be kept in mind. I conclude that the Augustinian idea of assent could be interpreted as the establishment of indirect control through the fulfillment of certain epistemic rules.
Keywords: doxastic voluntarism, justification, epistemological deontology, direct voluntary control, indirect voluntary control, Augustine, William Alston, Stoicism, classification of beliefs.
About the author: Kirill Vitalievich Karpov
Candidate of Philosophy, Senior Researcher, Sector for the Philosophy of Religion, Institute of Philosophy,
Russian Academy of Sciences.
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0223-7410
Article link: Karpov K. V. "To Believe is to Think with Assent" and Doxastic Voluntarism. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2021, no. 2 (10), pp. 33-46.
34
Tpyöbi Kafiedpbi 6огосnоeиx № 2 (10), 2021
Проблема волевого контроля над формированием убеждений в аналитической эпистемологии
Многие философы и психологи считают, что наши убеждения суть бесконтрольно формирующиеся реакции на стимулы, поступающие из внешней среды. Однако все ли убеждения формируются таким инволюнтаристским способом? Имеется хорошее философское основание считать, что это не так. Ведь если наши убеждения — лишь реакция на поступающие стимулы (которые можно понимать расширительно: и как воздействия на органы чувств, и как свидетельства для рационального размышления), то это снимает с познающего субъекта любую ответственность за принимаемые им убеждения. Относительно этого соображения философы занимают разные позиции. Одни считают, что формирование убеждений от нас не зависит1, другие, напротив, полагают, что по крайней мере некоторые убеждения нам подвластны2, третьи, выбирая срединный путь, находят, что формирование убеждений происходит независимо от нас, но в некоторой степени мы ответственны за то, какие убеждения будут сформированы3. Наконец, четвертые склонны отрицать какой-либо параллелизм, подлежащий всем перечисленным позициям, между формированием убеждений и поступками4.
Здесь, конечно, возникает множество вопросов: что вообще значит волевой контроль? какого рода убеждений он в принципе может касаться? влияет ли истинность убеждения на наличие / отсутствие волевого контроля? следует ли из возможности волевого контроля над формированием убеждений необходимость принятия деонтологической концепции обоснования? как решение вопроса о волевом контроле над формированием убеждений влияет на выбор в пользу интерналисткой / экстерналисткой интерпретации знания? как волевой контроль влияет на выбор нами доксастических практик? каким образом волевой контроль встраивается в нашу повседневную практику формирования убеждений в рамках т. н. практической рациональности? Ответы на эти вопросы отнюдь не очевидны, но вполне ясно то, что сам вопрос о возможности волевого контроля над формированием убеждений является одним из ключевых для любой эпистемологической концепции.
В настоящей статье я сосредоточусь на первом из перечисленных в предыдущем абзаце вопросов. В первой части я представлю, пожалуй, самую популярную теорию волевого контроля над убеждениями, построенную по аналогии с теорией контроля над действиями, а также наиболее
1 Alston W. Epistemic Justification: Essays in the Theory of Knowledge. Ithaca, NY, 1989; Bennett J. Why is Belief Involuntary // Analysis. 1990. № 5. P. 87-107; Scott-Kakures D. On belief and the captivity of the will // Philosophy and phenomenological research. 1997. № 53. P. 77-103.
2 Ginet C. Deciding to believe // Knowledge, truth and duty. New York, NY, 2001. P. 63-76; Weatherson B. Deontology and Descartes' demon // Journal of Philosophy. 2008. № 105. P. 540-569.
3 Steup M. Doxastic voluntarism and epistemic deontology // Acta Analytica. 2000. № 15. P. 25-56; Ryan S. Doxastic compatibilism and the ethics of belief // Philosophical Studies. 2003. № 114. P. 47-79.
4 Wagner V. On the analogy of free will and free belief // Synthese. 2017. № 8. P. 2785-2810.
распространенные аргументы в пользу и против волевого контроля над убеждениями. Во второй части я обращусь к известной формуле блж. Августина «Верить есть не что иное, как мыслить о чем-то с согласием». Раскрывая некоторые ее исторические предпосылки, я буду иметь в виду вопрос, можно ли считать элемент, обозначенный в этой формуле как «согласие», формой волевого контроля. Наконец, в заключительной части я рассмотрю, как указанная формула может помочь в решении вопроса о волевом контроле.
1. Волевой контроль над формированием убеждений
Самая распространенная теория доксастического контроля разрабатывается на основе теории волевого контроля над действием. Обычно философы выделяют два вида волевого контроля: прямой и косвенный. Идея прямого контроля заключается в непосредственном совершении или отказе от действия. Например, сторонники непосредственного (прямого) волевого контроля над убеждениями обычно считают, что субъект сам решает, следует ли ему размышлять в данный момент о только что просмотренном фильме. Сторонники опосредованного (косвенного) волевого контроля убеждены, что хотя субъект и не имеет прямого контроля над действием, он его инициирует. Например, если кто-то не умеет играть в шахматы, все-таки в его власти научиться. Соответственно, выделяют два вида доксастического контроля: непосредственный (прямой) — субъект контролирует по крайней мере некоторые свои убеждения, и опосредованный (косвенный) — субъект может контролировать некоторые свои убеждения через, например, взвешивание свидетельств в пользу и против определенного убеждения.
1.1. Аргументы против волевого контроля
Наиболее обстоятельные аргументы в пользу того, что мы не способны контролировать формирование убеждений, представил Уильям Олстон5. Олстон выделил несколько типов волевого контроля над убеждениями и для каждого из них аргументировал, что он не может быть реализован в отношении формирования убеждений. Олстон начинает с обсуждения базового волевого контроля (basic voluntary control). В отношении действий базовый волевой контроль имеется над теми из них, которые мы осуществляем непосредственно. Самый лучший пример таких действий — наши телесные движения: поднятие руки или ноги, закрытие-открытие глаз и т. п. Олстон замечает, что формирование убеждений никак нельзя отнести к такого рода действиям6. Следующий тип волевого контроля — небазовый непосредственный (non-basic immediate voluntary control). Мы его реализуем в отношении действий, осуществляемых нами через те, что подлежат базовому волевому контролю. Примером может служить включение / выключение света: мы не контролируем эту операцию, но контролируем телесные движения, с помощью которых мы включаем / выключаем свет. Это
5 Alston W. The deontological conception of epistemic justification // Philosophical perspectives. 1988. № 2. P. 257-299.
6 Ibid. P. 263-268.
более слабый тип контроля по сравнению с базовым7. Еще более слабый тип контроля — пролонгированный во времени (long range voluntary control). Он касается тех действий, которые получаются в результате других действий, которые подлежат небазовому непосредственному контролю. Например, я могу контролировать цвет моего забора посредством того, что могу его покрасить8.
Самый слабый тип волевого контроля — это непрямое волевое влияние (indirect voluntary influence). Например, мы можем научиться играть какое-то музыкальное произведение, методично разучивая и повторяя его. Точнее, я могу контролировать, как я буду исполнять форшлаг в «Баркароле» Чайковского, потому что я могу контролировать движения своих пальцев9. Именно этот тип контроля, как пишет Олстон, мы реализуем в отношении наших убеждений. А именно тем, что можно целенаправленно участвовать, например, в таких практиках, чтобы приобрести определенные убеждения, или наоборот, избавиться от них. Например, потерявший веру человек хочет избавиться от своих прежних убеждений. Для этого он читает больше научно-популярной литературы, избегает чтения богословских работ, ищет естественно-научных объяснений для всех явлений природы и происшествий в своей жизни, а религиозный опыт истолковывает не как, например, вид религиозного восприятия, а как расстройство своей психики. Короче говоря, он старается волевым усилием вытеснить из своего сознания доксастические практики, которых он придерживался ранее, заменив их на альтернативные.
1.2. Аргументы в пользу волевого контроля
Карл Гинет, один из известнейших сторонников доксастического волюнтаризма, приводит несколько случаев, когда человек желает верить в определенную пропозицию. Вот один из возможных сценариев.
Перед тем, как Сэм утром отправился на работу, Сью попросила его по возвращении домой захватить из офиса конкретную книгу, которую ей нужно использовать при подготовке к своей лекции на следующий день. Позже Сью спрашивает себя, не забудет ли Сэм принести книгу. Она вспоминает, что он иногда, хотя и не часто, забывал о подобных просьбах, но, учитывая, что связаться с ним трудно , и что она отвлечет его от работы, Сью все думает и сомневается, вспомнит ли он о ее просьбе, — все это беспокоит ее весь день. Она решает перестать беспокоиться и полагает, что он не забудет принести ей нужную книгу10.
Гинет считает, что верить в определенную пропозицию человек решает в том случае, когда ставит на истинность этой пропозиции. «Ставить на истинность» означает:
Принимая решение в пользу [действия] A, S делает ставку на то, что p, если и только если принимая решение в пользу A, S полагает, что осуществление A (с учетом всех обстоятельств) по крайней мере так же хорошо, как и другие возможности, доступные для S, если и только если p [истинно] (эквивалентно: что нет
7 Ibid. P. 268-274.
8 Ibid. P. 274-277.
9 Ibid. P. 277-283.
10 Ginet C. Deciding to believe... P. 64.
другой доступной для S возможности, предпочтительнее чем осуществление A, если и только если p [истинно], или, для краткости, осуществление A было оптимальным, если и только если p [истинно])11.
Возвращаясь к примеру, приведенное определение раскрывается следующим образом. То, что Сью решила не напоминать Сэму, чтобы он принес с работы книгу, говорит о том, что она поставила на то, что он не забудет о ее просьбе. Если бы она позвонила Сэму и напомнила о том, что просила его принести книгу, это означало бы, что она поставила на пропозицию, что он забудет о ее просьбе. Таким образом, Сью приняла одну из пропозиций («Сэм принесет книгу» и «Сэм не принесет книгу») как истинную, и это было всецело в ее власти.
Джеймс Монтмаркет предложил следующий аналогический принцип в поддержку прямого доксастического волюнтаризма:
Размышления в пользу действия играют роль при решении совершить действие, что аналогично роли, которые размышления в пользу истинности утверждения играют при выборе убеждений12.
Монтмаркет имеет в виду следующее: если мы считаем, что контролируем наши рассуждения при выборе того или иного действия (например, включить свет, потому что в комнате темно) и при этом само действие считается свободным, то точно также мы должны признать, что если мы контролируем наши рассуждения при выборе того или иного убеждения, то принятие убеждения должно считаться свободным. Как считает Монтмаркет, если мы будем отрицать прямой доксастический волюнтаризм, то следует отрицать и волюнтаризм в отношении действий.
Ричард Фелдман приводит такой пример аргумента в пользу того, что мы обладаем небазовым непосредственным волевым контролем, прибегая опять же к аналогии с контролем над действиями. Например, как пишет Фелдман, у нас имеется небазовый волевой контроль над тем, включен ли свет в комнате: все, что требуется — это совершить определенные движения в определенном направлении, чтобы включить или выключить свет. Совершение этих движений находится обычно в нашей власти. Так же в нашей власти находятся убеждения по поводу положений дел, подвластных нашему небазовому непосредственному волевому контролю, например, о том, включен ли свет в комнате. Вот как формулирует это положение Фелдман:
В более общем виде, когда я контролирую какое-то положение дел в мире и мои убеждения об этом положении дел фиксируют его, то я в такой же степени контролирую мое убеждение об этом положении дел, в какой я контролирую само это положение дел13.
Все, что требуется в таком случае для контроля, это, во-первых, чтобы формирование убеждений отражало то, каково это положение дел. Если положение
11 Ibid. P. 65.
12 Montmarquet J. The Voluntariness of Belief // Analysis. 1986. № 46. P. 49.
13 Feldman R. The ethics of belief // Conee E., Feldman R. Evidentialism. Essays in Epistemology. New York, 2004. P. 171.
дел меняется, соответственно этому должно меняться и формируемое убеждение. А, во-вторых, чтобы это отражение было постоянным. Даже если мы знаем, что наш познавательный механизм формирует ложное убеждение о положении дел, то если механизм формирования этого убеждения постоянен, то мы можем контролировать и положение дел и, соответственно, убеждение.
2. Блж. Августин о вере с согласием воли
Проблема волевого контроля над формированием убеждений появилась, конечно, отнюдь не в современной эпистемологии. Один из элементов развития этой проблематики отражен в истории развития термина assensio («согласие»). Пожалуй, самое известное его употребление мы находим у блж. Августина в его знаменитом определении веры из антипелагианского трактата «О предопределении святых»:
Да и само слово «верить» значит не что иное, как мыслить с согласием.
(Quamquam et ipsum credere, nihil aliud est, quam cum assensione cogitare. Augustinus.
De praedestinatione sanctorum. II, 5)14.
В «Энхиридионе» он подчеркивает сущностный элемент согласия в определении веры:
Если устранить согласие, то устраняется и вера, потому что без согласия нет веры.
(At si tollatur assensio fides tollitur. Augustinus. Enchiridon. 20)15.
Что же означает «согласие» у блж. Августина? При ответе на этот вопрос следует сделать следующую оговорку. Блж. Августин среди видов убеждений выделял и такой, который лучше всего было бы назвать религиозной верой. Однако я не буду здесь вдаваться в тонкости эпистемологии Гиппонского епископа прежде всего потому, что ставлю перед собой иную цель, а именно проследить августиновский смысл термина assensio в том смысле, отражает ли он идею волевого контроля над формированием убеждений без предварительного определения, к какому виду убеждений он применим (некоторых таких ограничений и вытекающих из этого проблем я коснусь в следующем разделе).
Блж. Августин, к сожалению, не дает четкого указания на то, как следует понимать «согласие». Вот один из примеров (хоть и весьма важный), как он его характеризует:
Согласие или разногласие есть собственное [действие] воли.
(Consentire vel dissentire propriae voluntatis est. Augustinus. De spiritu et littera. 34, 60).
То есть блж. Августин просто указывает, что согласие — часть более общей способности, а именно воли. Другой способ понять значение assensio — обратиться к смыслам, накопленным в этом термине, подобно осадочным породам в почве Земли, за столетия развития античной мысли.
14 Рус. пер.: Августин, блж. О предопределении святых // Блаженный Августин. Антипелагианские сочинения позднего периода / Пер. с лат. и прим. Д. В. Смирнов. М., 2008. С. 325.
15 Рус. пер.: Августин, блж. Энхиридион // Блаженный Августин. Творения: в 4 т. Т. 2: Теологические трактаты. СПб., Киев, 2000. С. 17.
Как отмечает Джон Рист в своей статье о соотношении веры и разума в мысли блж. Августина, определение Гиппонским епископом веры как мышления с согласием несет в себе значительные стоические черты16. В качестве наиболее вероятных стоических источников блж. Августина он выделяет Цицерона и Сенеку (и прежде всего последнего, поскольку у великого оратора сравнительно мало соответствующего материала)17, а также Эпиктета (хотя с его сочинениями блж. Августин знаком не был), к которому исследователь возводит те немного измененные по сравнению с древней Стоей смыслы некоторых этических понятий, рецепцию которых можно обнаружить у блж. Августина через посредство Сенеки. Поэтому, в общем, вопрос о значении assensio у блж. Августина во многом сводится к прослеживанию сохранившихся в этом термине именно стоических смыслов18.
Термин, который позднее будет переведен на латынь как assensio, появляется в древней Стое, а именно у Хрисиппа — стиукатаОестк^ (согласие). Согласие — не только действие ума, но оно отражается также и в физической природе человека как некая перемена в душе. В общем виде схема действия выглядит у стоиков таким образом: впечатление (фгсутаст1а) — согласие (стиукатаОестк^) — импульс (ор^)19. Каждый волевой акт включает в себя элемент согласия, когда субъект взвешивает решение, анализирует полученное впечатление, решает согласиться со сформированным импульсом или отказаться от него. Сам импульс не возникнет без явного согласия. Однако, как замечает Ч. Кан, для образа стоического мудреца совсем не требуется размышление, направленное на выбор возможностей по достижению цели (то, что Аристотелем обозначалось как гсрогарестк^), но его воля соглашается с формирующимся на основе впечатления импульсом20. Но в любом случае для стоика человек — существо, действующее основываясь на согласии21.
Эпиктет сохраняет ортодоксальную стоическую схему действия, но заменяет термин стиукатаОестк^ на два других: выбор между впечатлениями (хр^стк; т^ фгсутаст1^) и выбор (проа1рест1^). Последний становится важной частью в размышлениях Эпиктета о действии:
Сущность блага — определенный выбор, сущность зла — определенный выбор. (оиога той ауабой проаьршьд яша, той какой протрет^ поьа. Epictetus. Diatribae. I, 29, 1)22.
16 Rist J. Faith and reason // The Cambridge Companion to Augustine. Cambridge, 2001. P. 32.
17 Ibid. P. 33.
18 Трансформация смыслов в греческих терминах, относящихся к проблеме волевого контроля над действиями, и то, как они вошли в латинский язык, были прослежены Чарльзом Каном. В основу своего изыскания он полагает изменение смыслов четырех аристотелевских терминов, использовавшихся для описания действия: ёф' %iv, ekouoiov, ярошреоч?, Potion01? (Kahn Ch. Discovering will from Aristotle to Augustine // The question of «Eclecticism»: studies in later Greek philosophy. Berkley, 1988. P. 242-257).
19 SVF 2, 73; 2, 980; 3, 169. Inwood B. Ethics and human action in Early Stoicism. Oxford, 1985. P. 29-101.
20 Kahn Ch. Discovering will from Aristotle to Augustine... P. 248.
21 Inwood B. Ethics and human action in Early Stoicism. P. 44, 67.
22 Рус. пер.: Эпиктет. Беседы / Пер. с древнегреч. и прим. Г. А. Тароняна. М., 1997. С. 87.
Выбор не может быть одолен ничем иным, кроме самого себя.
(лроаьреогу 8е ои§£У аХХо уьк^ош §отата1, лХг|У аитг] етитг|У. Epictetus. В1аМЬае. I,
29, 12-13)23.
Эпиктет, используя это философское — но и более употребительное — слово, отсылает тем самым к моральной философии Аристотеля. У Аристотеля npoaipeci^, согласно Ч. Кану, относится к уровню принятия решения в выборе средств для достижения цели.
Однако сознательному выбору подлежат... [те вещи], что считают от себя зависящими. Далее, если желание (РоиХ^огд) [направлено], скорее, на цель, то сознательный выбор имеет дело со средствами к цели (] цеу РоиХ^стид той теХоид Ёот1 цаХХоу, ] §£ проаьреогд twv прод то теХод). (Aristotelis. Ethica Nicomachea. III, 2 (1111b 26-29)24.)
Итак, если цель — это предмет желания, а средства к цели — предмет принятия решений и сознательного выбора. (ovrog §г| РоиХ^той ^ev той теХоид, РоиХеит^ 8е ка1 протрет^ twv прод то теХод). (Aristotelis. Ethica Nicomachea. III, 5 (1113b 3-4).25)
Таким образом, Эпиктет вводит стоический элемент согласия в цепочке действия в контекст индивидуального принятия решения в соответствии с целью, придавая тем самым ему в большей степени значение личностного выбора. Такую же схему действия описывает и Сенека:
Всякое разумное существо, чтобы действовать, должно быть сперва раздражено видом (species) какой-либо вещи, затем почувствовать побуждение (impetus) двинуться, которое наконец подтверждается согласием (adsensio). Что это за согласие я скажу. Мне пора гулять; но пойду я гулять только после того, как скажу себе об этом, а потом одобрю свое мнение. Пора мне сесть — но сяду я только после этого. (Seneca. Ad Lucilium epistulae morales. CXIII, 18.26)
Из приведенной цитаты видно, что «согласие» у Сенеки выступает, как и у Эпиктета, скорее в аристотелевском смысле в качестве осознанного выбора между средствами достижения цели.
Нельзя не отметить, однако, что эта довольно прозрачная конструкция немного усложняется переводом упомянутых нами терминов на латынь. Как отмечает Ч. Кан, начиная с Цицерона, voluntas становится стандартным переводом греческого РоиХ^стид27. Термин voluntas, однако, был даже во время Сенеки слишком многозначным, и использовался во многих значениях, которые
23 Там же. С. 88. В русском переводе яроа^реогд переведен как «свобода воли». Я заменил его на «выбор», чтобы избежать в данном случае коннотаций с другими выражениями, указывающими на тот или иной аспект свободы воли (например, екоиоют — добровольный, и проч. уже упомянутыми).
24 Рус. пер.: Аристотель. Никомахова этика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т.4 / Пер. Н. В. Брагинской. М., 1984. С. 100.
25 Там же. С. 104.
26 Рус. пер.: Сенека. Нравственный письма к Луцилию / Пер. С. А. Ошерова; отв. ред. М.Л. Гаспаров. М., 1977. С. 286.
27 Практически калькированный по грамматической форме перевод: voluntas-volo, РоиХ^ок^-роиХоцаи
в греческом передавались разными понятиями. Тот же Сенека, рассуждая о правильном и неправильном с моральной точки зрения действии, в значении согласия использовал как раз voluntas.
Поступок (actio) не будет правильным (recta) без правильного намерения (voluntas),
которым поступок и порождается (ab hac est actio). И опять-таки намерение
(voluntas) не будет правильным (recta) без правильного строя души (habitus animi
rectus), которым и порождается намерение (ab hoc est voluntas).
(Seneca. Ad Lucilium epistulae morales. XCV, 57.28)
Однако, несмотря на не совсем прозрачное употребление voluntas, значение assensio можно установить довольно точно.
Возвращаясь к изначально приведенным цитатам из блж. Августина («Да и само слово "верить" значит не что иное, как мыслить с согласием», «Согласие или разногласие есть собственное [действие] воли»), его формулу зарождения веры можно понимать таким образом.
1. Формированию убеждения предшествует впечатление (например, увиденное, услышанное, прочитанное, размышление, данные памяти29).
2. Убеждение не будет сформировано, если на полученное впечатление не будет дано согласие со стороны воли. Это согласие выступает как особая способность воли, нацеленная на выбор средств для достижения цели, если речь идет о действии, и, возможно, на выбор тех убеждений, что согласуются с представлением о цели. При этом во многих местах блж. Августин повторяет, что воля соотнесена с добродетелью любви, а представления о целях также иерархически согласованы, так как высшая цель соотнесена с представлением о высшем благе30. Подчеркнем еще раз: согласие — это действие воли, которое, безусловно, основывается не на пустом месте, а формируется в согласии с другими убеждениями человека о благе (благах), цели (целях) и возможных средствах их достижения.
3. Таким образом, по блж. Августину, формирование убеждений — операция не только интеллектуальная, но и волевая. Убеждение формируется на стыке действия этих способностей. Поэтому вполне возможно, чтобы познающий мог контролировать некоторые из формируемых убеждений.
Согласие в формуле блж. Августина выступает как форма волевого контроля над формированием убеждений. К вопросам о том, какому виду контроля «согласие» соответствует более всего — непосредственному (прямому) или опосредованному (косвенному), и к каким убеждениям он может быть применен, теперь и следует перейти.
3. Идея согласия воли и проблема доксастического волюнтаризма
Итак, следуя за Ч. Каном и Дж. Ристом, но держа в уме вопрос о возможности доксастического контроля, мы разобрали августиновское представление
28 Рус. пер.: Сенека. Нравственный письма к Луцилию... С. 238.
29 Перечисление разных источников впечатлений встречается, например, в трактате «О пользе веры», где они рассматриваются в контексте различения видов знания и возможных ошибок в убеждениях (Augustinus. De utilitate credendi ad Honoratum. 10).
30 Пробный разбор соотношения воли, согласия и добродетелей (любви и понимания прежде всего) см.: Rist J. Faith and reason. P. 35-38.
о согласии, даваемом волей при формировании убеждений, и пришли к выводу, что оно в целом выражает идею волевого контроля, обсуждаемую в современной философии. Как мне кажется, используя формулу блж. Августина, вряд ли можно сформулировать сильный аргумент в пользу волевого контроля над формированием убеждений; она имеет несколько иное значение для современной дискуссии. Но, прежде чем перейти к обсуждению этого значения, ответим на поднятые в конце предыдущего раздела вопросы.
Как мне кажется, августиновское представление о согласии воли при формировании убеждений может отсылать к обоим видам контроля, и эта двойственность проистекает из особенностей продемонстрированных стоических смыслов термина. Если вслед за Сенекой и Эпиктетом принимать согласие скорее в аристотелевском смысле как внутренний выбор между оптимальными средствами достижения цели, то согласие выражает, безусловно, идею опосредованного контроля. Это так потому, что опосредованный контроль убеждений осуществляется прежде всего через взвешивание свидетельств в пользу / против того или иного убеждения. Если же за основу принимать идеал стоического Мудреца, о котором делает замечание Ч. Кан, то постольку поскольку он реализует согласие воли неосознанно, можно говорить о непосредственном (прямом) док-састическом контроле. Таким образом, вопрос о виде контроля зависит от механизма формирования убеждения (а именно: осознанности и неосознанности).
Вопрос о том, к какому виду убеждений может применяться волевой контроль, выраженный через идею согласия, совсем не прост для решения. Основная сложность, на мой взгляд, заключается в том, что в данном случае крайне трудно предложить какую-нибудь удовлетворительную классификацию убеждений вообще, чтобы затем, оставаясь в рамках предложенного деления, указать те виды убеждений, что подлежат обсуждаемому здесь доксастическому контролю. Во-первых, убеждения можно разделить по источнику происхождения убеждений: чувственное восприятие, рациональное размышление, память, интроспекция. При этом в каждом таком источнике убеждений можно выделить те, которые более надежны, исходя из надежности самого механизма порождения убеждений. Так, принято считать, что обычно для здорового человека зрительное восприятие надежнее аудиального или тактильного, дедуктивное рассуждение — индуктивного или абдуктивного, память о недавно произошедших — памяти о событиях далекого прошлого. Однако насколько вообще можно говорить о надежности убеждений, не совершая ошибки эпистемического круга, остается неразрешимой проблемой. Так, У. Олстон в «Восприятии Бога» приводит убедительные доводы в пользу того, что даже о надежности чувственного восприятия нельзя судить, не предполагая при этом изначально, что оно надежный источник убеждений31. Во-вторых, можно, как это делал блж. Августин, разделить убеждения по их качеству с точки зрения ошибочности: знание, вера, мнение. Первые всегда безошибочны (основаны на твердо установленных и доступных всем фактах), вторые могут быть иногда ошибочными
31 Alston W. Perceiving God. The epistemology of religious experience. Ithaca, London, 1991. P. 102-145.
(основываются на вероятных основаниях), третьи почти всегда ложны (основываются на заблуждениях)32. При этом ключевой способностью при формировании убеждений оказывается вера: она задействована во всех трех видах. В-третьих, убеждения можно разделить по тому, известен ли познающему их истинностный статус. Качество волевого контроля должно меняться в зависимости от того, может ли познающий субъект проверить при помощи какого-то иного механизма истинность сформированного убеждения. Например, можно легко удостовериться в истинности убеждения о том, включен ли свет в комнате, но это гораздо сложнее сделать в случае, например, сообщения о происшествии в другом конце Земли или в случае мировоззренческих убеждений, например, имеется ли в природе телеологическая сообразность, существует ли Бог и т. д. Как мне кажется, решать вопрос о том, подлежит ли убеждение волевому контролю, следует не вообще для любых видов убеждений, но для каждого такого вида в отдельности, имея в виду при этом указанную в предыдущем абзаце проблему осознанности / неосознанности формирования убеждений. Если не иметь в виду этих качественных различий между убеждениями, то вопрос о волевом контроле подразумевает, будто все убеждения приобретаются качественно одинаковым способом, что абсурдно: разница между убеждениями «На улице идет дождь», «Отто фон Бисмарк был первым канцлером Германской империи» и «Бог един в трех лицах» очевидна, как мне кажется, хотя бы в отношении их происхождения и прове-ряемости33. Итак, отвечая на поставленный вопрос (к какому виду убеждений может применяться волевой контроль) ввиду применимости августиновской идеи согласия воли, я бы сказал, что подобному волевому контролю подлежат убеждения, относящиеся к области, обозначенной блж. Августином как вера, истинностный статус которых не известен познающему.
Как мне представляется, приведенные размышления показывают, что вопрос о доксастическом контроле не может быть решен без учета психологии формирования убеждений. И даже если мы примем какую-нибудь общую формулировку того, что является волевым контролем над формированием убеждений (например, убеждение подчинено волевому контролю, если оно сформировано в результате непредвзятого взвешивания свидетельств различного характера в пользу / против данного убеждения), то все равно нам не удастся сформулировать значимого аргумента в пользу / против волевого контроля именно в силу того, что в нем не будет выявлена роль какого-нибудь значимого психологического фактора, например, интенциональности: порожденного в результате взвешивания аргументов желания придерживаться именно этого убеждения, а не иного.
С другой стороны, августиновская формула, что убеждение формируется тогда, когда к нему присовокупляется согласие воли, может иметь более общее
32 Augustinus. De utilitate credendi ad Honoratum. 25.
33 Вопрос об одинаковом механизме приобретения убеждений следует отличать от вопроса, можно ли представить унифицированную схему формирования убеждений. Если первый, как я настаиваю, должен решаться в соотнесении с видом убеждений, то второй, как мне кажется, вполне возможно решить без подобной отсылки, поскольку в нем речь идет о самых общих познавательных способностях.
значение для этики веры. Например, можно предположить, что согласие формируется в результате соблюдения определенных эпистемических норм. Какими могут быть подобные нормы? Совершенно различными. Их набор зависит прежде всего от источника убеждения, и может быть зафиксирован в определенной познавательной практике. Например, если придерживаться эвиденциалистской эпистемологической теории, то к таким нормам можно отнести следующие (совершенно произвольно подобранные) положения: (1) познающий субъект должен всегда принимать убеждения, основываясь на свидетельствах, (2) познающий субъект должен руководствоваться при принятии убеждений непредвзятым анализом и взвешиванием свидетельств, (3) познающий субъект должен делать все от себя зависящее, чтобы собрать все возможные свидетельства как в пользу, так и против убеждения, (4) познающий субъект должен стремиться воздерживаться от принятия / отклонения убеждения, если имеющиеся свидетельств в его пользу / против него имеют одинаковую силу. Ту же идею можно выразить и в рамках эпистемологии добродетелей: согласие формируется в результате реализации познающим субъектом эпистемических добродетелей: честности, открытости, непредвзятости, понимания и проч. Так и августиновская идея согласия может быть, как мне кажется, проинтерпретирована не сколько как выражение прямого волевого контроля, а как установление косвенного контроля через выполнение определенных эпистемических правил. Если это так, то тогда мы получаем в перспективе мощный аргумент в пользу деонтологической теории обоснования, основанный на релевантном историческом кейсе.
Источники и литература
1. Aristotelis. Ethica Nicomachea / Ed. by I. Bywater. Oxford: Clarendon Press, 1894. URL: http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3atext%3a1999.01.0053 (дата обращения: 25.07.2021).
2. Augustinus. De praedestinatione sanctorum // PL 44. URL: http://www.augustinus. it/latino/predestinazione_santi/index.htm (дата обращения: 25.07.2021).
3. Augustinus. De spiritu et littera // PL 44. URL: http://www.augustinus.it/latino/ spirito_lettera/index.htm (дата обращения: 25.07.2021).
4. Augustinus. De utilitate credendi ad Honoratum // PL 42. URL: http://www. augustinus.it/latino/utilita_credere/index.htm (дата обращения: 25.07.2021).
5. Augustinus. Enchiridion // PL 40. URL: http://www.augustinus.it/latino/enchiridion/ index.htm (дата обращения: 25.07.2021).
6. Epictetus. Diatribae // Epicteti Dissertationes ab Arriano digestae ad fidem codicis Bodleiani recensuit Henricus Schenkl / Hrsg. H. Schenkl. Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1898. URL: http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3atex t%3a1999.01.0235%3atext%3ddisc (дата обращения: 25.07.2021).
7. Seneca. Ad Lucilium epistulae Morales // Seneca / Ed. by Richard M. Gummere. Vol. 1-3. Cambridge. Cambridge, Mass., Harvard University Press; London, William Heinemann, Ltd. 1917-1925. URL: http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseu s%3atext%3a2007.01.0080 (дата обращения: 25.07.2021).
8. SVF — Stoicorum veterum fragmenta / Hrsg. H. F. A. von Arnim. Vol. II. Stutgardiae: Aedibus B. G. Tuebneri, 1964. URL: https://archive.org/details/stoicorumveterum02arniuoft (дата обращения: 25.07.2021); Vol. III. Stutgardiae: Aedibus B. G. Tuebneri, 1964. URL: https://archive.org/details/stoicorumveterum03arniuoft (дата обращения: 25.07.2021).
9. Alston W. Epistemic justification: essays in the theory of knowledge, Ithaca, NY: Cornell, 1989.
10. Alston W. Perceiving God. The epistemology of religious experience. Ithaca and London: Cornell University Press, 1991. 320p.
11. Alston W. The deontological conception of epistemic justification // Philosophical perspectives. 1988. № 2. P. 257-299.
12. Bennett J. Why is belief involuntary // Analysis. 1990. № 5. P. 87-107.
13. FeldmanR. The ethics of belief // Conee E., FeldmanR. Evidentialism. Essays in Epistemology. New York: Oxford University Press, 2004. P. 166-195.
14. Ginet C. Deciding to believe // Knowledge, truth and duty / Ed. by M. Steup. New York, NY: Oxford University Press, 2001. P. 63-76.
15. Inwood B. Ethics and human action in Early Stoicism. Oxford: Oxford University Press, 1985. 356 p.
16. Kahn Ch. Discovering will from Aristotle to Augustine // The question of «Eclecticism»: studies in later Greek philosophy / Ed. by J. Dillon, A. Long. Berkley: University of California Press, 1988. P. 234-259.
17. Montmarquet J. The Voluntariness of Belief // Analysis. 1986. № 46. P. 49-53.
18. Rist J. Faith and reason // The Cambridge Companion to Augustine / Ed. by E. Stump, N. Kretzmann. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. P. 26-29.
19. Ryan S. Doxastic compatibilism and the ethics of belief // Philosophical Studies. 2003. №114. P. 47-79.
20. Scott-Kakures D. On belief and the captivity of the will // Philosophy and phenomenological research. 1997. № 53. P. 77-103.
21. Steup M. Doxastic voluntarism and epistemic deontology // Acta Analytica. 2000. № 15. P. 25-56.
22. Wagner V. On the analogy of free will and free belief // Synthese. 2017. № 8. P. 2785-2810.
23. Weatherson B. Deontology and Descartes' demon // Journal of Philosophy. 2008. № 105. P. 540-569.
