Величайший потенциальный вклад биосемиотики в биологию Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

DOI: 10.31249/metodquarterly/02.04.08

Шерман Дж.1

Величайший потенциальный вклад биосемиотики в биологию

Аннотация. Призыв к биологам принимать семиотику во внимание, скорее всего, не получит отклика. Ведь они уже учитывают ее в рамках принятого методологического стандарта наук о жизни. Этот стандарт я буду называть абстрактно-параллельной инженерией. При этом вкладом биосемиотики в биологию, который был бы самым значительным - таким, чтобы сами биологии в нем нуждались, - могла бы стать более строгая методологическая альтернатива этой самой абстрактной параллельной инженерии. Такая альтернатива может быть сформирована посредством доказательной проверки концепции того, как семиотика, понимаемая здесь как функциональные интерпретационные усилия живых существ, может появиться из одних только физических явлений. Концепция такого рода объясняла бы, как организмы борются за существование эргодинамически, т.е. через изменение вероятной физической работы, притом что результатом такого изменения становится усилие, которое функционирует для поддержания работы организма, т.е. работы как семиотического отклика на рабочее пространство организма или интерпретации.

Ключевые слова: определения жизни; эмергенция; абдукция; интерпретация; семиотика; категоризация.

Для цитирования: Шерман Дж. Величайший потенциальный вклад биосемиотики в биологию // МЕТОД : московский ежеквартальник трудов из обществоведческих дисциплин: ежеквартал. науч. изд. / под ред. М.В. Ильина ; ИНИОН РАН, центр перспект. методологий соц.-гуманит. исследований. - М., 2022. - Вып. 12. - Т. 2, № 4. - С. 123-152. - URL: http://www.doi.org/1Q.31249/metodquarterly/02.04.Q8

Введение

В 1888 г. русский минералог Владимир Вернадский писал своей жене: «Собирать же факты, как они собираются теперь - без программы, без сознания зачем, к чему - перспектива далеко не интересная. Задача, которую здесь разрешит когда-нибудь человеческий ум, однако, чрезвычайно интересна. Минералы - остаток тех химических реакций, которые

1 Джереми Шерман, независимый исследователь, доктор философии в области эволюционной эпистемологии (Беркли, Калифорния, США), e-mail: js@jeremysherman.com © Шерман Дж., 2022

123

происходили в разных точках земного шара; эти реакции идут согласно законам, нам неизвестным, но которые, как мы можем думать, находятся в тесной связи с общими изменениями, какие претерпевает земля как звезда. Задача - связать эти разные фазисы изменения земли с общими законами небесной механики»1.

135 лет спустя мы можем сказать, что удалось достичь немалых успехов в решении той самой задачи, которую когда-нибудь разрешит ум, в отношении минералов, но даже и близко не в отношении эволюции самого человеческого ума или ума иных существ.

Многие исследователи не согласятся с этим, утверждая, что социальные науки и науки о жизни добились выдающихся успехов. Я же утверждаю, что хотя и был достигнут значительный прогресс в описании эволюции разума, но у нас все еще нет объяснения фазового перехода от химии к разуму. На деле многие исследователи, кажется, игнорируют эту сложную задачу, полагаясь на негласную методологическую норму, принятую во всех науках о жизни / обществе и в философии. Эту норму я назову абстрактной параллельной инженерией (Abstract Parallel Engineering, APE).

Абстрактная параллельная инженерия - это глубоко укоренившаяся среди людей тенденция строить в своем воображении инженерные модели для явлений, для которых нет объяснений, и предполагать, что эти воображаемые модели являются не только описательными, но и объясняющими.

Абстрактная параллельная инженерия - это интуитивное, народное средство, с помощью которого люди рассуждают о чем угодно - начиная от автомобилей и заканчивая телами и обществами. Люди, которые не знают, как работают компьютеры, все равно могут интуитивно моделировать их с помощью абстрактной параллельной инженерии, - постулируя категории физических / функциональных черных ящиков (black boxes). Компьютеры в таком случае представляются, например, как клавиатуры, аудио- и видеопроцессоры, собранные воедино и соединенные каким-то образом с информационным процессором. Холодильник - тоже ящик, соединенный с некой охлаждающей штуковиной. А автомобиль - это ящик на колесах с каким-то устройством, генерирующим движение, которое как-то преобразует бензин в движение.

Люди, которые мало знают о том, как работают человеческие тела, могут создавать аналогичные модели в духе абстрактной параллельной инженерии: в каждом теле есть физически-функциональный насос (сердце), соединенный с физически-функциональным вентилятором (легкие), соединенным с другими физически-функциональными узлами. Неудивительно, что абстрактная параллельная инженерия - это то, в чем люди особенно хороши. Мы живем и дышим символами и технологиями. Мы естественным образом предполагаем, что все вокруг - это механизмы, которые можно описать.

1 Цитируется на русском языке по: [Вернадский, 1988, с. 141]. - Прим. пер.

124

Абстрактная параллельная инженерия хорошо подходит для повседневных задач. Людям не нужно знать, как работают автомобиль, холодильник или тело, чтобы пользоваться ими. Она работает и для создания научных описаний, но вот только не для производства биологических объяснений. Однако на нее полагаются со все большей убежденностью, во многом потому, что у исследователей есть уверенность в том, что существующие организмы просто эволюционировали путем естественного отбора и могут быть схематично отображены как «аппаратные» (hardware) и «программные» (software) средства.

В биологии абстрактная параллельная инженерия попросту принимает в качестве допущения, что жизнь отличается от физики и поэтому можно игнорировать необходимость объяснять, как из физики возникла семиотика. Абстрактная параллельная инженерия предполагает параллельные, двухас-пектные, физико-семиотические или физико-функциональные компоненты. Обратное проектирование живых систем, осуществляемое по такому принципу, оказывается на уровне, напоминающем по своему характеру наброски, отражающие приблизительную архитектуру некоего устройства.

Абстрактная параллельная инженерия просто постулирует в качестве существующих и потом использует «черные ящики» (black box) как компоненты, которые не нужно распаковывать (unbox) или сооружать. Она собирает эти компоненты, соединяя их таинственными «черными стрелками» (black arrows). Таинственными в том смысле, что исследователи допускают двусмысленность относительно того, являются ли эти «стрелки» корреляционными, причинно-следственными или телеологическими.

Модели, созданные по принципу абстрактной параллельной инженерии, абстрактны в двух смыслах. Во-первых, конечно, все модели являются абстракциями. Вопрос заключается в том, что модель игнорирует. Модели абстрактной параллельной инженерии абстрагированы от физической работы (physical work), необходимой для создания и поддержания рассматриваемых функциональных явлений. Например, в эволюционной теории, как правило, игнорируется физическая работа, необходимая для репликации генов. Нечто похожее происходит и в биосемиотике, которая обычно игнорирует физическую работу, обеспечивающую производство интерпретанта из знака.

Во-вторых, модели, созданные по принципу абстрактной параллельной инженерии, являются абстрактными в том смысле, что их никогда не нужно сооружать, в отличие от собственно инженерных моделей. Чтобы произвести артефакт, инженер должен в итоге «распаковать» свои черные ящики. С абстрактной параллельной инженерией дело обстоит иначе.

Модели, созданные по принципу абстрактной параллельной инженерии, становятся инженерными проектами. Или же создаются по принципу обратного проектирования. Чтобы их произвести, мы воображаем сборку ранее независимых частей, соединенных «черными стрелками», как при проектировании некоего механизма. И здесь важно заметить разницу -

125

в отличие от механизмов, большинство физиологических явлений не собираются из частей, а возникают в результате видоизменений через дифференциацию, т.е. «вызревают», как при развитии эмбриона.

Модели, созданные по принципу абстрактной параллельной инженерии, часто бывают детализированными, запутанными и сложными. В них могут быть математика, компьютерные симуляции, диаграммы и технические термины; это все может быть настолько сложным, что скрывает за собой отсутствие строгости, присущее абстрактной параллельной инженерии. Такие модели часто дают высокую предсказательную полезность и важные практические знания. На протяжении веков они фактически подарили наукам о жизни множество неординарных и спасительных открытий.

Несмотря на такую щедрость, они дают на выходе только практические описания, предсказания и рекомендации, но не обеспечивают объяснений жизни и семиотики. Через дуализм физического и функционального они принимают как допущение, но не объясняют, как существа, совершающие функциональные интерпретационные усилия (functional interpretive effort), связаны с нефункциональной физической работой. Таким образом, разрыв между физическими науками и науками о жизни остается непреодоленным и часто незаметным.

В английском языке глагол «to ape» - означает «копировать близко, но часто неуклюже и неумело». В науках о жизни, однако, абстрактная параллельная инженерия (APE - abstract parallel engineering) является узаконенным или, по крайней мере, вполне приемлемым источником двусмысленности. Она допускает натурализацию без фундамента (grounding) -натурализацию как рационализацию. Иными словами, она принимает измышления, которые опираются на криптокартезианский дуализм, хотя и открещивается от него.

Сегодняшнее криптокартезианство предполагает дуализм - оно исходит из того, что существуют программные средства (software), которые инстанциируются (instantiated) на средствах аппаратных (hardware). Оно подобно дуализму разума и тела у Декарта. Как и res cogitans, программные средства (software) рассматриваются как нематериальная абстрактная идеализация. Оно нематериально и само по себе не совершает никакой физической работы. Тем не менее, будучи инстанциированным на аппаратном средстве, оно производит функциональную работу (functional work), как и res cogitans Декарта на res extensa. Аппаратное средство рассматривается как res extensia, недегенеративный материальный механизм, -недегенеративный в том смысле, что компьютерное оборудование создано так, чтобы быть долговечным.

Инстанциирование программного обеспечения на аппаратном обеспечении, как представляется, происходит через некоторую вариацию аналитической геометрии Декарта, в которой абстрактные символы или коды проявляются в res extensa.

126

В этой статье моя цель - предложить шаги на пути к строгой научной методологической альтернативе для абстрактной параллельной инженерии. Я начну с аргумента о том, что динамика знаков отличается от физической динамики не благодаря существованию знаков или информации, а благодаря существованию интерпретаторов - существ, самостоятельно совершающих функциональные интерпретационные усилия. Затем я продемонстрирую, как из-за абстрактной параллельной инженерии это различие часто упускается из виду как в биологии, так и в биосемиотике, что приводит к путанице в том, как науки о жизни отличают категорию живого от неживого.

Затем я остановлюсь на вопросе об абдукции (категоризации) и выделю идеи, позволяющие более эффективно проводить реалистичные категориальные различия. Исходя из этого я предложу более научный подход к категоризации, чем тот, который используется в абстрактной параллельной инженерии. Далее я применю эти идеи для различения семиотической отзывчивости (semiotic responsiveness) и строго физических явлений; именно таким образом я продемонстрирую, в чем состоит предложение того самого, часто упускаемого из виду потенциального вклада, который биосемиотика могла бы привнести в биологию.

Биосемиотика - исследование интерпретации, а не знаков

Иногда название темы исследования мешает исследованию из-за ложного исходного предположения. Примером может стать телеология, которая предполагает, что в объяснении нуждается человеческая или богоподобная великая цель, а не семиотические усилия. Семиотика - изучение знаков - может стать еще одним примером из того же ряда, поскольку она определяет в качестве своего предмета изучения знаки, а не интерпретаторов знаков.

«Теория информации» тоже может оказаться неправильным термином. Слияние неодарвинизма, теории коммуникации Шеннона и компьюта-ционализма (computationalism) придало ученым, занимающимся науками о жизни, уверенность в допустимости метафорического, опредмечивающего (reifying) обращения с информацией, будто бы это объект или свойство, которым обладают некоторые или все материальные вещи (например, «несущие информацию» молекулы). В своей статье «Почему нам нужно семиотическое понимание жизни» Й. Хоффмейер критикует это представление об информации как о чем-то «"текущем", "бегущем", "передаваемом" или "переносимом" из одного места в другое» [Hoffmeyer, 2013]. Это принимаемое учеными опредмечивание становится возможным благодаря термину «знак».

Обращение с потоком информации в биологии сегодня сродни тому, как до открытий в области термодинамики для объяснения тепла предпо-

127

лагалось, что существует некий теплород - овеществленная теплонесущая субстанция, которой и объясняется тепло. Такое опредмечивание является типичным этапом в развитии человеческого понимания, учитывая наши символические и технические привычки, которые склоняют нас к проектированию по-импрессионистски абстрактных опредмеченных объектов и процессов. Мы первым делом представляем себе явления в терминах материального причинно-следственного взаимодействия. Когда мы не можем объяснить какой-либо вид взаимодействия, мы придумываем псевдоматериальные элементы и силы для их описания.

В физических науках термин «информация» тоже используется специфическим образом. Предполагается, что все явления можно измерить в шенноновских битах, что немного похоже на утверждение о том, что раз дороги можно измерить в милях, то они состоят из миль. Вот и выходит, что некоторые физики утверждают, что вся Вселенная - это информация.

Такое понимание информации не является стандартным, практическим. Интуитивно мы знаем, что знаки интерпретируются живыми существами как нечто о чем-то (about) - о чем-то полезном для усилий, которые прилагаются этими существами. Хотя любое физическое явление может стать знаком, это происходит только тогда, когда оно интерпретируется живым интерпретатором как функционально значимое для какого-то реального, предполагаемого или воображаемого интерпретатора, учитывая цели этого интерпретатора.

Рассмотрим бестселлер «Информация: история, теория, поток» (2011), который вышел из-под пера авторитетного писателя Джеймса Гли-ка, который рассказывает в своих книгах о достижениях науки. В этой работе, получившей премию Уинтона от Королевского общества, слово информация встречается более 500 раз, но словосочетание «информация о» (information about) - только восемь раз, а «информация для» (information for) - ни разу.

К концу второй трети книги о теории информации Глик выдвигает в духе физической науки предположение о том, что все явления во Вселенной представляют из себя информацию и всегда были ею. В последней трети Глик исследует нынешний информационный поток, не объясняя, как возможен поток чего-либо, что всегда уже было вокруг.

Мы живем в «век информации», но продолжаем определять информацию лишь образно, метафорически и по-импрессионистски. Отвергая такие образные теологические концепции, как, например, переселение душ, биологи часто допускают столь же вольные метафоры в своих псевдоматериалистических предположениях о знаках и интерпретирующих их агентах, как я покажу ниже.

Необходимым и активным элементом любого знакового отношения является интерпретатор. Мы можем описать особенности интерпретатора, подобно тому как пресловутые слепцы описывают характерные черты слона. Однако эти описания остаются без фундамента (ungrounded), пока

128

мы не объясним, как интерпретаторы возникают из мира из одной только физической химии.

Объяснение физического возникновения и природы семиотических интерпретаторов могло бы сыграть для ныне опредмеченных понятий «знак» и «информация» ту же роль, что термодинамика сыграла для опред-меченного «теплорода». При этом, как я предположу ниже, такое объяснение могло бы стать ответом на прагматический термодинамический вызов существованию интерпретирующих существ.

Семиотика по принципу абстрактной параллельной инженерии в биологии

В биологии абстрактная параллельная инженерия обосновывается через предположение о том, что жизнь отличается от химии. В химии отсутствуют живые существа, вовлеченные в функциональные интерпретационные усилия, а в жизни они есть. Живые существа борются за свое существование. Химия - нет.

Биологи склонны считать, что естественный отбор или наличие «несущих информацию молекул», таких как ДНК или РНК, могут быть обоснованием для различения живого и неживого и, следовательно, обоснованием для допущений о том, что живые существа прилагают функциональные интерпретационные усилия.

Естественный отбор объясняет мотивацию не больше, чем существование горы объясняет мотивацию для восхождения на нее или «выбирает» тех, кто достигнет вершины. Описать признак как эволюционировавший или созданный для какой-то цели - значит подразумевать, что естественный отбор - это слепой часовщик, который хоть и не видит, но все же имеет свои цели.

Естественный отбор - это не выживание наиболее приспособленных существ, а не-выживание (non-survival) существ, прилагающих недостаточно функциональные интерпретационные усилия. Это неуспех существ, борющихся за свое существование. Существа, совершающие функциональные интерпретационные усилия, - это важнейший аспект жизни. Естественный отбор не был какой-то новой силой, которая вошла во вселенную и создала жизнь. Жизнь предшествовала естественному отбору, а не наоборот.

Дарвин отмечал: «Вглядываясь в природу, мы никогда не должны <.. .> забывать, что каждое единичное органическое существо, можно сказать, напрягает все свои силы, чтобы увеличить свою численность»1. В этом предложении «можно сказать» - это ключевая фраза. Биологи используют предложение о существовании функциональных интерпретационных уси-

1 Цитируется на русском языке по: [Дарвин, 1937, с. 160]. - Прим. пер.

129

лий тогда, когда им это потребуется. А когда нужно - могут описывать биологические явления и в строго физико-химических терминах (например, когда речь идет о цикле Кребса).

Хоффмейер (2011) обращает внимание на этот часто упускаемый из виду пробел в теории Дарвина, заявляя, что «шедевр Дарвина был посвящен происхождению видов, а не происхождению жизни, и он занимал агностическую позицию по вопросу о происхождении жизни. То, что все существа этого мира непрерывно "стремятся" найти пищу, спастись от хищников, найти партнеров для спаривания и т.д., было настолько очевидно для Дарвина, что он просто взял этот факт в качестве отправной точки для всего своего анализа».

Согласно универсальному дарвинизму, естественный отбор стал, даже в руках некоторых биологов, оправданием для того, чтобы просто принимать как допущение, что то, что долго сохраняется, сохраняется лучше всего. Здесь проявляется неспособность провести различие между элементами, которые сохраняются благодаря долговечности, и агентами, борющимися за свое собственное сохранение.

Точно так же РНК и ДНК, просто молекулы, объясняют жизнь не больше, чем молекулы гормонов объясняют аппетит, который они вызывают, но исследователи часто предполагают, что полинуклеотиды по своей природе отличаются от других химических веществ. ДНК и РНК каким-то образом являются «носителями информации», причем информация трактуется двойственным образом - и как молекулы или паттерны (res extensa), и как «инструкции» (res cogitans).

Биологическое объяснение часто ближе к объяснению, которое можно ожидать при обратном проектировании (reverse engineering) функционального механизма, чем при объяснении строго физико-химических явлений. Например, инженер может объяснить функции каждой детали велосипеда, исходя из того, что велосипед - это механизм, а значит, он функциональнен.

В биологии, как и в инженерии, исследователи предполагают двух-аспектный параллелизм: элементы, которые являются физическими и функциональными, описываются как физические или как функциональные. Например, говорить о молекулах гормонов как о возбуждающих аппетит допустимо без объяснения того, как молекула, не имеющая собственных аппетитов, осуществляет это возбуждение. Гормон вообще первоначально означал «приводить в движение». В целом, когда биологи определяют функцию физического элемента, они называют его по его функции, подобно тому как инженеры называют свои детали, изготовленные для специальных целей.

Функция (function) неизбежна в науках о жизни и недопустима в строго физических науках. Однако, несмотря на все открытия в физических и биологических науках, у нас все еще нет строгого объяснения или обоснования различия между ними. Физик или химик не станет утверждать,

130

что молекула, звезда или камень пытаются чего-то достичь или борются за свое существование. Тем не менее их соседи, ученые, изучающие жизнь или социальные науки, могут совершенно свободно вести речь о существах, которые прилагают функциональные интерпретационные усилия, не имея при этом никакого научного объяснения этому двойному стандарту, кроме того, что жизнь устроена иначе - не так, как химия. Кроме того, на удивление не признается во многом и существование этого непреодоленного пробела, поскольку с ним справляются с помощью абстрактной параллельной инженерии. Эта двусмысленность создает ситуацию, когда биологам доступны сразу три объяснительных инструментария, которые здесь я буду называть объяснением через механику (mechanics), объяснением через механизмы (mechanisms) и объяснением через мотивы (motivations):

- механика (например, квантовая, классическая, химическая механика) - это строго бесцельные причинно-следственные физико-химические явления;

- механизмы - это функциональная механика, собранная из физических / функциональных частей инженерами для достижения своих целей;

- мотивы - это неопознанный, таинственный телеокаузальный фактор, постулируемый в качестве фактора, объясняющего функциональное поведение, без объяснения того, что это за фактор и как он вытекает из строго физической механики.

Сегодня ученые, изучающие жизнь и общество, определяют мотивы только по их последствиям. Если они наблюдают усилия, то предполагают, что они были следствием мотивации, предположительно заложенной в физической механике, но не спроектированной (кроме как метафорически) естественным отбором. Мотивация - это как энтелехия, предполагаемый фактор, который не более объясним, чем такие овеществленные теологические понятия, как «душа», «дух» или «жизненная сила».

Биологи часто оправдывают абстрактную параллельную инженерию с помощью того, что можно назвать педагогической лицензией (pedagogical license), - это антропоморфизм в изложении положений наук о жизни и социальных наук для неспециализированной аудитории, использование интуитивных фигур речи абстрактной параллельной инженерии, потому что детальное понимание было бы выше возможностей аудитории. Известный биолог Урсула Гуденаф (2022, стр. 28) в своей книге «Священные глубины природы» пишет:

«В этих описаниях я часто использую антропоморфный язык -аминокислоты предпочитают что-то делать, а ферменты что-то распознавать - потому что так устроено человеческое мышление: мы следуем повествованиям с главными героями, наделенными агентивностью. Фактически биологи постоянно используют подобные аналогии / метафоры; мы говорим о рецепторах-сиротах, о белках, которые служат компаньонами (шаперонами), и о генах, которые путешествуют автостопом. Хотя мы обладаем прочным научным пониманием молекул и механизмов, о которых

131

мы говорим, обычно проще передать это понимание в тщательно подобранных антропоморфных образах, передающих суть процесса».

Тем не менее, независимо от глубины научного анализа исследователя, абстрактная параллельная инженерия остается в силе. Даже самый микроскопический биологический винтик остается физическим объектом, который функционирует как винтик. Каким бы подробным ни было понимание информационной РНК, она остается двухаспектной сущностью - и физическим полинуклеотидом, и функциональным посредником.

Модели абстрактной параллельной инженерии могут быть очень формальными и техническими, но тем не менее они могут не иметь никакого отношения к тому, как процессы работают в природе. Это несоответствие хорошо заметно на примере искусственного интеллекта: то, что компьютер может моделировать человеческие задачи с высокой предсказательной полезностью, ничего не говорит нам о том, выполняют ли люди эти задачи с помощью вычислительных средств. Компьютационализм (computationalism), функционализм и инструментализм предполагают, что науке достаточно абстрактной параллельной инженерии. И это так, но только если рассматривать науку как инженерию - описание, предсказание и предписание, но не объяснение.

Приняв статус «живое» (living) в качестве исходного условия для своих объектов исследования, биологи накопили огромное количество описаний «живого» поведения и объяснений этого поведения, по желанию используя механистический, механический и мотивационный инструментарий. В результате наше детальное понимание жизненных явлений растет, но объяснение самой жизни продолжает от нас ускользать.

Абстрактная параллельная инженерия задействуется в исследованиях о происхождении жизни. Мир РНК, считающийся сегодня наиболее перспективным направлением изысканий, оперирует предположением, что репликация РНК объясняет или позволяет оставлять без объяснений существование организмов, совершающих функциональные интерпретационные усилия.

Все химические реакции являются механикой репликации. Это молекулярные паттерны, которые распространяются по-разному в зависимости от имеющихся энергетических перепадов. То, что РНК может записывать паттерны, которые в редких условиях могут размножаться путем катализа, не объясняет, каким образом простое распространение паттернов становится борьбой за их собственное существование.

Используя абстрактную параллельную инженерию, биологи придумывают способы говорить о двойственности материальной / псевдоматериальной информации с помощью параллельного описания, набора провозглашаемых правил соответствия, оправданием для которых служит вера в то, что жизнь отличается от химии и поэтому следует другим правилам. Винер и Розенблют (1945) защищают абстрактную параллельную инженерию, оставляя открытым вопрос о нахождения фундамента (grounding)

132

биологических объяснений. Обосновывается это так: «Действительно, наука исходит и должна исходить из этой дуалистической основы. Но даже если ученый ведет себя дуалистически, его [s/'c] дуализм имеет практический характер и не обязательно подразумевает строгую дуалистическую метафизику».

Биология ждет того, что биосемиотика могла бы, приложив целенаправленные усилия, предоставить. Она ждет объяснения того, как существа, совершающие функциональные интерпретационные усилия, возникли благодаря одной только физической химии. Решение этой задачи стало бы значительным вкладом, на который биология могла бы полагаться в качестве имеющего фундамент (grounded) обоснования для того различения живного и неживого, которое на сегодняшний день оправданий не имеет.

Абстрактная параллельная инженерия в биосемиотике

Биосемиотика выделилась из семиотики поздно, почти задним умом. В 1990-х годах Лотман начал размышлять о семиозисе у животных, утверждая, что человеческое поведение в принципе отличается от поведения животных тем, насколько важную роль в нем играет непредсказуемое [Лотман, 2000, с. 34]. Это сродни картезианской интерпретации животных как машиноподобных. К тому же, здесь выпадает из рассмотрения вегетативная семиотика.

Лотман также утверждал: «Семиотика означает две вещи. Одна вещь -это семиотика как описание, как перевод некоторой деятельности на адекватный научный язык. Вторая - понимание самого механизма»1. Это различие может означать, что нам нужен описательный язык и объяснение физических механизмов, в которых он воплощен. Хотя, казалось бы, наиболее целесообразно было бы, чтобы объяснения служили основной для развития объяснительного языка.

Это может просто означать, что научный язык будет опираться на механизмы понимания. Однако одного только этого может оказаться недостаточно, чтобы объяснить фазовый переход от физического к семиотическому, как это подразумевает Вернадский, процитированный выше. То есть задача состоит в том, чтобы объяснить, как семиотика возникает как различные физические явления в рамках физической химии.

В своей статье под смелым названием «Биология - незрелая биосемиотика» (2011) Йеспер Хоффмейер затрагивает эту проблему. Он отмечает, что «эволюционные корни агентивности, функциональности и семи-озиса погребены глубоко в ныне вымерших пребиотических системах», и говорит, что «на данный момент мы просто предпочитаем отодвинуть вопрос о происхождении до "пороговой зоны", ниже которой мы не находим

1 Цитируется на русском языке по: [Кулль, Вельмезова, 2018, с. 9]. - Прим. пер.

133

семиозиса, функции или агентивности, а выше которой система действительно проявляет эти свойства».

Под «эволюционными корнями» он, возможно, подразумевает либо общее разворачивание естественной истории, либо эволюцию путем естественного отбора. (Эти два определения эволюции часто смешиваются, из-за чего возникает двусмысленность.) Если он имел в виду последнее, то он делает распространенное, хотя и негласное, сомнительное биологическое предположение, что естественный отбор объясняет происхождение жизни.

Хоффмейер далее переходит к тому, как семиозис и генетическая фиксация переплетаются в процессе обучения, именуемом естественным отбором. Этот удар бьет в точку, где биологические объяснения неадекватны и уязвимы. При этом сам этот удар основан на принципе абстрактной параллельной инженерии, так как проводит метафорическую параллель между естественным отбором и обучением.

Здесь я хочу остановиться на моменте, который Хоффмейер упоминает вскользь: пока у нас не будет объяснения конкретных шагов при переходе от механики причинно-следственных связей к механике целей-и-средств жизни, абстрактная параллельная инженерия будет оставаться допустимой методологической нормой в биологии, а биосемиотика будет оставаться избыточной и периферийной для биологии. Или, говоря иначе, биологи будут зависеть от биосемиотики тогда и только тогда, когда биосемиотика сможет объяснить конкретные шаги, посредством которых интерпретационные усилия (цели-и-средства жизни) возникают в рамках физической, причинно-следственной работы.

Не имея такого мостика в виде объяснения, биосемиотики - возможно, чтобы соответствовать методологии биологов, - часто предполагают, что их модели инстанциируются (instantiated) в физикохимии и возникают в ней, не объясняя, каким образом это происходит.

Биосемиотика часто присваивает биологическим механизмам функциональные, категориальные семиотические ярлыки. В качестве примеров можно привести «обучение» как ярлык для естественного отбора у Хоф-фмейера, «семиотику» - для выбора [Kull, 2018] и «функцию» - для эстетики у Кулля [Kull, 2022], «химические взаимодействия» (2012) - для кодов у Барбиери, а также ДНК - для сообщений, возникающих из «первобытного экологического языка», у Патти [Pattee, 2012]. Исследователи затем провозглашают законы соответствия между параллельными сферами физики и функционирования, как бы устанавливая стандарты, по которым следует строить модели из двухаспектных черных ящиков и стрелок.

Чтобы проиллюстрировать, как абстрактная параллельная инженерия используется в биосемиотике, рассмотрим книгу «Семиотическая агентивность» [Sharov and Tonnessen, 2021, p. 14-15]. Далее курсивом выделены предполагаемые элементы, процессы и связи, включающие в себя абстрактную параллельную инженерию.

134

«Для натурализации семиозиса мы используем следующие принципы... Знак - это то, что Бейтсон (1987 [1972]: 459) назвал информацией: "различие, которое создает различие" для какого-то агента. Во-первых, способность обнаруживать и идентифицировать различие (которая воспринимается) поддерживается специальными сигнальными и / или когнитивными путями внутри агента, которые возникли в процессе эволюции или онтогенеза для поддержки определенных функций (которые создают разницу). С этой точки зрения знаки - это семиотические инструменты, которые используются агентами для достижения регуляции их целенаправленной деятельности. Во-вторых, мы распознаем семиозис даже у простых агентов, которые интерпретируют знаки механистически... В-третьих, семиозис (знаковые процессы) может быть общим для агентов более высокого уровня и их субагентов... И, в-четвертых, изучение как простых, так и сложных агентов требует сочетания механистического и семиотического анализа, которые дополняют друг друга. Эти две эвристики продуктивны в предсказании и объяснении феномена агентивности, но объяснительная сила механистических моделей выше для простых агентов и снижается с ростом сложности, когда немеханистический подход становится все более продуктивным».

Это провозглашенные правила параллельного, двухаспектного описания - инструкции по выстраиванию с помощью абстрактной параллельной инженерии соответствий между физикальностью (physicality) и функциональностью (function), которые «дополняют друг друга». Эти правила не объясняют, как семиотические усилия возникают из физикохимии. Вместо этого они предполагают параллельность этих сфер.

В личном электронном письме Шаров отмечает, что найти фундамент (grounding), позволяющий дать «объяснение конечной причинности на основе физики (действующей и формальной причинности)», «просто невозможно и не нужно». Для его целей достаточно «дополнительных эвристик», как и для всего моделирования посредством абстрактной параллельной инженерии в философии, науках о жизни и обществе.

Если назвать это натурализирующей семиотикой или агентивно-стью, то можно предположить, что натурализация похожа на рационализацию или морализацию - в том смысле, что она подразумевает надуманность, несоответствие стандарту, оправданное смягчением стандарта. Семиотика, имеющая фундамент (grounding), - это нечто иное. Она должна объяснять, как существа и их функциональные семиотические усилия возникают на фундаменте физической работы. Не просто натурализованная, а именно естественная, связанная с таким фундаментом (grounded) семиотика была бы именно такой.

Как и в биологии, исследования в сфере биосемиотики могут быть очень продуктивными в плане получения описаний, предсказаний и рекомендаций. Нет ничего плохого в том, что биосемиотики исследуют внутренние и внешние знаковые отношения в рамках методологии абстрактной

135

параллельной инженерии, но такие исследования мало чем отличаются от исследований в современной биологии.

Признаки жизни

Поскольку биологи обосновывают абстрактную параллельную инженерию, исходя из предположения, что объекты их исследований живые, поразительно, что они расходятся во мнениях по поводу определения, что такое жизнь. Как излагает Циммер (2021), ученые Фрэнсис Весталл и Ан-дре Брэк пишут: «Обычно говорят, что существует столько же определений жизни, сколько людей пытаются ее определить». Астробиолог Раду Попа заявляет: «Это нетерпимо для любой науки... Вы можете взять науку, в которой для одной вещи существует два или три определения. Но наука, в которой самый важный объект не имеет определения? Это абсолютно неприемлемо» [Zimmer, 2021]. Биофилософ Келли Смит говорит: «Любой эксперимент, проведенный без четкого представления о том, что он ищет, в конечном итоге ничего не решает» [Zimmer, 2021].

В философии онтология - это стремление к ясности относительно природы существования, а эпистемология - стремление к ясности относительно природы знания. Эпистемология классически понимается как стремление к обоснованному истинному убеждению. Эволюционная эпистемология - это изучение знания как непрерывного процесса биологической адаптации.

Различение живого и неживого, объяснение существования интерпретационного усилия предоставило бы фундамент (grounding) для онтологии и эпистемологии. Однако такое объяснение было бы интерпретационным усилием исследователя. Таким образом, объяснение онтологии эпистемологии является эпистемологическим актом. Или, выражаясь биосемиотическим языком, задача состоит в определении признаков (знаков) жизни (signs of life). Это семиотическая задача объяснения онтологии семиотики. Еще мы могли бы описать (тоже не избежав порочного круга) наши усилия как интерпретацинные усилия в целях понимания истинной природы интерпретационных усилий, или же как неизбежно субъективные усилия для объяснения объективности субъективности.

На эту круговерть можно ответить тремя основными способами. Мы можем в отчаянии вскинуть руки. Мы можем ткнуть пальцем наугад, начинав с любой эпистемологической основы. Или мы можем засучить рукава и заняться созданием минимальной научной эпистемологии, на основе которой можно объяснить онтологию интерпретации.

Вскинув руки в отчаянии, мы могли бы сказать, что, учитывая этот порочный круг, искать границу между не-жизнью и жизнью так же безнадежно, как пытаться проглотить свой рот. Мы не можем принять никакой интерпретации онтологии интерпретации, потому что это была бы интер-

136

претация. Это ответ, отсылающий к тайне (mysterian). Он резонирует с утверждением Шарова, что найти такой фундамент (grounding) невозможно и не нужно.

Ткнув пальцем наугад, мы могли бы начать с любых интерпретационных предположений, которые мы предпочитаем для объяснения интерпретации, и дебатировать с другими, начинающими с иных предположений, без стандарта для определения того, какая интерпретация лучше. Это и есть поссибилитарный (possibilitarian) ответ. Он стимулирует споры между конкурирующими теориями, но, как предполагает Келли, «в конечном итоге ничего не решает».

Засучив рукава и взявшись за работу, мы можем искать минимальную научную эпистемологию для объяснения онтологии эпистемологии -искать основные допущения, тщательно отобранные и строго применяемые для выстраивания наших изысканий. Далее я сделаю несколько предложений относительно минимальных эпистемологических стандартов, которые могли бы наилучшим образом обеспечить строгую онтологию эпистемологии. В частности, я рассмотрю наименее строгий аспект методологии абстрактной параллельной инженерии - свободное позиционирование (loose positing) категориальных черных ящиков.

Более строгие требования к абдукции

Абстрактные «черные ящики», двухаспектные элементы или модули абстрактной параллельной инженерии - это продукты категоризации или обобщения. Как мы приходим к определениям категорий элементов, которые мы используем в создании моделей абстрактной параллельной инженерии? Как мы решаем, есть ли такая категория, как существо, функция, интерпретация (или усилие), знаки, агентивность, мотив, телос, воля или борьба за существование? Что отличает научный подход к определению категорий? По какому стандарту термины категории «агент» или «мотив» считаются научными, а теологические термины «душа» или «дух» - нет?

Платон описывает задачу категоризации как разделение на «естественные составные части», «стараясь при этом не раздробить ни одной из них, как это бывает у дурных поваров»1 (cutting nature at its proper joints). То есть различать категории вещей следует таким образом, чтобы они точно отражали реальность. Даосизм предлагает идеализацию подобного рассечения в аллегории о мяснике, который настолько четко знает, где находятся сочленения, что ему никогда не приходится точить нож.

В повседневной жизни использование «черных ящиков» в стиле абстрактной параллельной инженерии - это прагматически эффективный

1 Цитируется на русском языке по: [Платон, 2007]. - Прим. науч. ред.

137

принцип сродни бритве Оккама. Он гласит: предполагай наименьшее возможное количество сочленений или категориальных элементов.

В отличие от повседневности, при категоризации в науке цель состоит в том, чтобы узнать, где расположены все соединения (joints) и где их нет. Как и любое решение из области «да / нет», вопрос «есть ли соединение?» дает истинные и ложные положительные и отрицательные ответы, что приводит к двум видам ошибок. Ложноположительная - это ложная дихотомия: предположение о наличии сочленения там, где оно отсутствует. Ложноотрицательный ответ - это ложное тождество: предположение об отсутствии сочленения там, где оно есть.

Как же стать похожим на даосского мясника? С помощью каких средств можно наиболее эффективно узнать, где находятся сочленения, а где нет? Как наиболее эффективно различать хорошие и плохие методы категоризации? В этих вопросах тоже есть порочный круг, ведь мы пытаемся провести разделение в точке сочленения, которая находится на стыке между хорошим и плохим способами проводить разделения.

Категоризация - наименее строгий аспект наших современных научных методов. Одна из интерпретаций истории науки состоит в том, что первый прорыв в науке состоял в том, чтобы привнести большую строгость в дедукцию или формализм. Это начиналось, возможно, еще с Пифагора. Второй прорыв в истории науки привнес большую строгость в индукцию или эмпиризм. Это прорыв мы больше всего ассоциируем с переходом от натурфилософии к науке.

При этом едва ли можно утверждать, что наука привнесла такую же строгость в область категоризации. Здесь она оставляет исследователям свободу в том, чтобы постулировать и овеществлять категории различных «черных ящиков», когда эти «черные ящики» включаются в модели, строящиеся по принципу абстрактной параллельной инженерии.

Согласно интерпретации Пирса, которую я принимаю здесь, абдукция является основой всех интерпретаций. Абдукция - это иконичность, которая категорирует в силу отсутствия различий, - когда различия внутри категории, которые не создают различий в восприятии. Абдукция - это неспособность различить. Это категоризация явлений как сходных или тождественных. Формально это категоризация явлений по общим признакам. В этом состоит третья инверсия в трактовке силлогизмов у Пирса (1931-1958: CP 2.623).

138

Притер Пирса (СР 2.623):

Соответственно:

Правило: Все люди смертны. Результат: Сократ смертен. Случай: Сократ - человек.

ДЕДУКЦИЯ

Правило: Все люди смертны. Случай: Сократ - чшовек. Результат: Сократ смертен. ИНДУКЦИЯ

Случай: Сократ - человек. Результат: Сократ смертен. Правило: Все люди смертны. АБДУКЦИЯ

Рис. 1.

Абдукция по Ч.С. Пирсу

Абдукция - это наша классификация Сократа как человека на основании того, что у него есть общие с человеком черты. Так мы предполагаем, что человек, который выходит из комнаты и возвращается, - это один и тот же человек, ориентируясь на остающиеся неизменными характеристики. Так мы узнаем свою машину на парковке.

Абдукция может быть активной, как, например, когда мы внимательно разбираемся и решаем, что подозреваемый является убийцей, потому что у них больше общих черт, чем различий. Абдукция может быть и пассивной, как, например, неспособность распознать камуфляж и отличить его от окружения.

Формальная абдукция является корнем всей теории множеств. У людей есть способность пользоваться символами, поэтому для людей множества неразличимых внутри группы явлений могут быть названы и разграничены. В других организмах абдукция является продуктом пороговых эффектов. Например, хотя бактерия и не концептуализирует ограниченное множество под названием «сахар», она будет мигрировать в направлении сахара или молекул, похожих на сахар, посредством интерпретации по принципу порогового эффекта. Возможно, неуместно называть такие пороговые эффекты категоризацией. Тем не менее это абдукция. Предположительно, живые организмы проводят различия тем меньшие, чем ближе эти организмы находятся к моменту возникновения жизни.

Абдукция или категоризация настолько естественны для нас, что в большинстве работ по логике она не упоминается. В тех случаях, когда она рассматривается, ее часто считают, следуя эпизодической трактовке Пирса, синонимом генерации гипотез [Боиуеп, 2022].

Индукция и абдукция являются гипотетическими, поскольку они неполны, в отличие от дедукции. При индукции, сколько бы человек ни оказался смертным, остается возможность существования бессмертного

139

человека. Аналогично, при абдукции, независимо от того, сколько общих черт у Сократа с человеком, остается возможность упущенной черты, которая его отличает.

Предложения касательно более строгой абдукции

Индуктивные и абдуктивные гипотезы усиливаются за счет приращения (accretion). Чем больше людей оказываются смертными, тем сильнее становится индуктивное заключение о том, что человек смертен. Чем больше у Сократа общих черт со всеми людьми, тем сильнее абдуктивный вывод о том, что он человек.

На практике индукция и абдукция сопутствуют друг другу как процессы обучения методом проб и ошибок, через уточнение путем последовательного приближения. При абдуктивном изменении категориальных определений некоторые из ранее включенных в категорию случаев исключаются по мере включения новых случаев. И наоборот, включенные случаи могут изменить абдуктивное определение.

Например, киты, которые когда-то считались рыбами, методом проб и ошибок были исключены из этой категории и включены в категорию млекопитающих, тем самым изменив определение млекопитающих [Romero, Jr., 2012]. Иногда абдуктивная / индуктивная диалектика разрушает или переопределяет существующие категории. Иногда она вводит новые категориальные различия. В биологической категоризации мы наблюдаем оба процесса.

Пирс намекал на конструктивную или генеративную связь между абдуктивными и индуктивными гипотезами. Эту мысль развил Терренс Дикон (1976). Например, собака Павлова ассоциировала колокольчики с предстоящей едой, используя ассоциацию между двумя абдуктивными категориями, неразделимыми случаями появления колокольчиков и еды.

Конус-ветроуказатель начинают считать индикатором ветра в результате многочисленных случаев наблюдения ткани, надутой под углом под воздействием многочисленных случаев ветра. Предлагается, как говорится, «сложить два и два», когда множественные неразличимые проявления одного коррелируют с другими множественными неразличимыми проявлениями другого. Тем не менее это «сложить» часто является пассивным и не обязательно должно быть аддитивным - скорее оно должно быть субтрактивным, когда по мере рассмотрения каждого нового случая происходит ограничение возможностей (например, колокольчики попадали в диапазон, ограниченный по сравнению с диапазоном всех звуков, которые могла ожидать собака Павлова; или, из всех направлений, куда мог бы повернуться ветроуказатель, наиболее вероятны те, что ближе к стороне, куда дует ветер).

140

Абдуктивная задача состоит в том, чтобы отделить существенные атрибуты от случайных. Часто это происходит методом проб и ошибок, как в случае с открытием того, что киты - это млекопитающие. Эту задачу также может облегчить выделение категории по ее самым ранним проявлениям.

В процессе эволюции случайные черты накапливаются и приспосабливаются. Объяснение категории живого на примере человека, вероятно, приведет к тому, что случайные признаки будут рассматриваться как существенные. Классификация Линнея, основанная на отличительных фенотипах, была усовершенствована с помощью кладистики, которая обращает внимание на точки ветвления в генетических линиях.

Возможно, что априорные (дедуктивные) и апостериорные (индуктивные) суждения должны быть дополнены абдуктивными суждениями эмергентистского (from-the-emergence) характера, объясняющими категории на основании истоков их возникновения.

Вероятно, эмергентистские рассуждения упускаются из виду из-за нашего стремления объяснить то, что интересует нас больше всего, как в случае с нашим стремлением понять человеческое сознание. Побочным эффектом этого стремления является тенденция утверждать, что мы объяснили больше, чем объяснили, двумя способами: путем тайного включения того, что мы пытаемся объяснить, в наши категоризации (что Деннетт (1995) называет алчным редукционизмом (greedy reductionism)) и путем утверждения, что мы объяснили больше, чем объяснили (что можно назвать алчным эмергентизмом (greedy emergentism), хотя, возможно, более уместны недоэмергентизм (needy emergentism) или перезнание (insight overreach)). Предполагать, что все уже категорически является информацией, - это редукционизм. Утверждать, что категории ДНК или естественного отбора объясняют жизнь, - это недоэмергентизм или перезнание.

Ошибка предвзятости подтверждения (confirmation bias) может привести исследователей к недоредукционизму или к недоэмергентизму. Виной тому то, что я буду называть непорочными понятиями (immaculate conceptions). Это такие теории или концепции, которые звучат правдоподобно в безупречной изоляции от альтернативных концепций, исключений из наших правил категоризации или случаев, которые соответствуют категориальному стандарту, но исключены из категории.

К примеру, биолог Дэвид Хейг (2021) классифицирует интерпретатора как «устройство, которое использует информацию при выборе». Хотя это понятие может быть применимо к живым существам, оно не отличает их от машин.

Э.Н. Трифонов утверждал, что «самовоспроизводство с изменчивостью» является общей нитью, проходящей через 123 определения жизни [Zimmer, 2021]. Однако эта категоризация не обязательно отличает живые существа от компьютерных вирусов или катализируемых молекул. Она

141

также исключает бесплодные живые существа или их виды (например, мулов).

При определении категорий мы должны обращать внимание не только на те случаи, которые соответствуют определению и категории, но и на те, которые не соответствуют ни категории, ни определению. Из-за ошибок предвзятости подтверждения мы можем утверждать, что все X -это У, но обоснованность такой категоризации зависит от существования не-Х, которые являются У, и X, которые не являются У.

Наше стремление объяснить рост какого-то интересного категориального признака часто заставляет нас сосредоточиться на его абсолютном, а не относительном росте. Мы можем получить новое знание, осознавая, что рост одних возможностей может быть относительным сокращением других возможностей.

Для примера, некоторые из величайших загадок науки оставались неразгаданными до тех пор, пока исследователи не использовали то, что я называю наоборотностью (vice-versality), - универсальную способность рассматривать изменения с противоположных сторон, например либо увеличение одних возможностей, либо уменьшение других. Дарвин объяснил видообразование, обратив внимание на дифференциальное выживание, причем не только тех организмов, которые существуют, но и тех, которым не удалось выжить. Карл Поппер обращал внимание на фальсифицируе-мость, подчеркивая важность устранения интерпретаций, которые были отвергнуты как ложные. Людвиг Больцман объяснял термодинамику, обращая внимание на относительную маловероятность порядка по сравнению с беспорядком. Клод Шеннон, основатель теории связи (обычно, по перезнанию, рассматриваемой как теория информации), продемонстрировал, что репликация паттерна может быть измерена как относительное сокращение возможностей. Объясняя феномен самоорганизации, У. Росс Эшби (1962) утверждал, что «в прошлом биологи склонны были думать об организации как о чем-то дополнительном, чем-то добавленном к основным переменным, современная же теория, основанная на логике коммуникации, рассматривает организацию как ограничение». В каждом из этих случаев прорыв произошел в результате рассмотрения относительного роста одних качеств по отношению к относительному сокращению других качеств.

Более строгая абдукция в применении к категории семиотического

Вкратце рассмотрев абдуктивную задачу рассечения природы по ее точкам сочленения (joints), я теперь сосредоточусь на точке фундаментального сочленения, которое отличает семиотические явления от несемиотических.

142

Очевидно, что семиотическая отзывчивость (semiotic response) отличается от физической реакции стола при ударе, изменения белка или двоичного бита в компьютере, который оказывается инвертирован под воздействием других двоичных битов. Реакция стола объясняется только физикой. Семиотическая отзывчивость не может быть объяснена только физикой. Хотя мы могли бы заключить, что нечто, добавленное к физической отзывчивости, делает ее семиотической, обратное должно быть верно в силу сохранения материи. Через мгновение после смерти труп содержит всю ту же материю, что и до смерти, но его способность к семиотической отзывчивости исчезла, осталась только физическая отзывчивость.

В соответствии с предположением Эшби, семиотическая отзывчивость может быть ограниченным подмножеством физической отзывчивости, разницей между безразличной пассивной реакцией на навязанную извне работу и проактивными усилиями в ответ на внешние различия. Если в физику ничего не добавлено, чтобы сделать ее семиотической - в нее не вдохнули жизненную силу или душу, - мы вынуждены искать объяснение семиотического отклика как эмергентного ограничения внутри физической материи.

Эмергентное ограничение (emergent constraint) - это динамическое, далекое от равновесия (far-from-equilibrium) сокращение возможностей. В качестве интуитивного примера можно привести дорожные заторы -эффект пропускной способности, который делает некоторые пути менее вероятными, чем другие. При наличии заторов объезд может стать путем наименьшего сопротивления.

Эмергентное ограничение, приводящее к семиотической отзывчивости, будет отличаться от пробок на дорогах или, в более общем смысле, от самоорганизации. Это будет самовосстанавливающееся эмергентное ограничение, которое направляет энергию в работу, воспроизводящую то же самое эмергентное ограничение.

Мы можем дать такому эмергентному ограничению, отличающему семиотические усилия, новое имя, например самость (selfhood), агентив-ность (agency), интериорность (interiority). Или мы можем назвать его старым именем - например, душой или духом. Но назвать - не значит объяснить. Достойный вызов для биосемиотики - объяснить в строго физических терминах, как семиотическая отзывчивость возникает как иной вид феномена внутри одной только физической отзывчивости.

Семиотическая отзывчивость подразумевает отношения «я - другой», «я» интерпретирует «не-я», умвельт взаимодействует с миром. Когда умвельт существа не реагирует на свой мир успешным образом, существо умирает. Его эмергентное ограничение исчезает. Остается только труп, возвращенный к просто физической отзывчивости, который, прах к праху, неумолимо скатывается к дегенерации и случайности.

Когда существа умирают, мы можем сделать вывод, что они были как-то не приспособлены, хотя мы не можем точно определить ни кон-

143

кретную черту, которой им не хватало, ни полный набор черт, которые могли бы их спасти. Выживание с неизбежностью находится под сомнением, как это признается в фаллибилизме Пирса. Невозможно избежать возможности ситуаций, когда, по иронии, кажущиеся дезадаптивными черты в определенном контексте становятся адаптивными и наоборот.

Интерпретация знаков не пассивна, а порождает интерпретационное усилие, функциональное для усилий существа остаться в живых. Таким образом, не может быть семиотики без усилий, которые являются функциональными для существа.

В абстрактной параллельной инженерии физические органы человека часто рассматриваются как долговечные детали механизма. Это не так. Они существуют благодаря постоянным самовосстанавливающимся усилиям (self-regenerative effort). Для иллюстрации рассмотрим определение биологом Дэвидом Хейгом интерпретатора как «устройства, которое использует информацию для выбора». Хейг утверждает, что фотоэлектрический датчик - это интерпретатор, что-то вроде глаза или живого визуального интерпретатора. Но фотоэлектрические датчики - это машины, рассчитанные на долговечность, а глаза остаются функциональными только благодаря постоянным самовосстанавливающимся усилиям. Усилия нужны не только для того, чтобы видеть, но и для того, чтобы постоянно восстанавливать способность видеть. Существа сохраняются не благодаря долговечности, а благодаря постоянным усилиям, направленным на то, чтобы оставаться существами.

С предлагаемой здесь точки зрения семиотика - это изучение не знаков, а существ, находящихся в отношениях «я - другой» со своим окружением, борющихся за свое существование. Тем не менее, если мы ищем сущность семиотики, мы можем спросить, является ли любое функциональное интерпретационное усилие универсальным для всех существ. Если да, то это будет ключом к надежному определению категории «жизнь».

Одна из интерпретаций Пирса может дать подсказки, которые помогут нам прийти к надежному определению жизни через его концепции ти-хизма (tychism), синехизма (synechism) и предвыделения (prescinding).

Тихизм - по Пирсу, это то, что основано на случайности. Это то, против чего выступает приспособленность. Тихизм - это не просто обретение «фундамента» (grounding) через случайность и беспорядочность в истоках Вселенной. Напротив, это второй закон термодинамики, универсальная, неизбежная статистическая тенденция, состоящая в том, что со временем порядок скатывается к рандомизации, сегрегация - к десегрегации, паттерны - к деградации, концентрация - к диффузии и регулярности к разрегулированности. Тихизм - это константа максимального производства энтропии, которую все организмы должны превзойти в своей борьбе за существование.

Фундаментальная прагматическая семиотическая задача для всех живых существ - опередить второй закон термодинамики, защититься от выро-

144

ждения и регенерировать то, что вырождается. Это опережение более фундаментально, чем «самовоспроизведение с изменчивостью» Э. Трифонова, поскольку, деградировав, существо не может самовоспроизводиться.

Чтобы организмы могли выжить в универсальном контексте тихист-ского второго закона термодинамики, они должны заниматься упорядочиванием, не только самоорганизацией, но и самоформированием - т.е. речь идет о формирующей силе по Канту в отличие от просто движущей силы.

Синехизм - это приверженность Пирса онтологической непрерывности. Это можно интерпретировать как предположение, что разрывов не существует. Такая позиция едва ли заслуживает доверия даже в самом ее утверждении - если бы не было разрывов, не было бы существ, которые могли бы утверждать, что не существует разрывов. Я же понимаю под си-нехизмом существование онтологических непрерывностей с эмергентны-ми различениями. Как таковой синехизм выступает противоядием от дуалистической методологии (т.е. параллелизма абстрактной параллельной инженерии), которая постулирует и провозглашает соответствия между отдельными сферами без объяснения их непрерывности. Синехизм предполагает единую вселенную, избегая при этом редукционизма. Таким образом, организмы отличаются от не-организмов, но состоят из одного и того же материала и подчиняются одним и тем же естественным законам. Синехизм, таким образом, предполагает эмергенцию (emergence), хотя и не объясняет ее.

Эмергенция - непрерывность с различиями, предполагает, что вместо того, чтобы предполагать, что существуют неизменные ньютоновские твердые тела, следующие детерминированными лапласовскими неэмер-гентными путями, мы должны думать статистически о потоках популяций и ограничениях. Порыв ветра или течение воды - это популяция взаимодействующих элементов. Хотя мы можем моделировать такие течения как одномерные векторы, потоки популяции отличаются от траектории ньютоновского твердого тела.

Натурализм отличается от ньютоновского материализма. Природа включает динамические популяционные эффекты, потоки и ограничения, например популяции молекул, движущихся друг с другом и друг против друга по путям наименьшего сопротивления. Я называю это методологическое различие ограничение (narrowing) vs направление (arrowing).

Нам полезно помнить, что в наших моделях одномерные направления как стрелки от нулевых точек A до B являются абстракциями. Мы можем построить схему пути со стрелкой из точки A в точку B, но мы идем по любому из различных путей, задаваемых ограничениями, сужающими наши возможные траектории, например по любой полосе четырехполосного шоссе.

Модели абстрактной параллельной инженерии склонны абстрагироваться от единичных путей, подобно тому как при проектировании водо-

145

проводной системы водопроводчик может игнорировать пути, по которым может пройти конкретная молекула через суженные ограничения трубы.

С точки зрения ньютоновского материализма эмергенция требует, чтобы нечто возникло из ничего, чтобы целое было каким-то образом больше по качеству или количеству, чем сумма его частей - добавленных атрибутов или, например, частей «информации», добавленной в химию. С точки зрения эмергентизма и синехизма относительное изменение вероятных путей наименьшего сопротивления может быть, за неимением лучшего термина, развероятливанием (unliklification) одних путей по сравнению с другими. Когда популяции элементов находятся во взаимодействии, некоторые пути становятся более вероятными, чем другие.

Синехизм предполагает, что, хотя абстрактные модели являются практически полезными упрощениями, наши модели не должны абстрагироваться от физической работы. Наши модели должны быть эргодинами-ческими, т.е. они должны объяснять изменения в вероятной работе. Семиотическая агентивность - это усилие, в самой основе своей, физическая работа, которую выполняет организм, чтоб опередить вырождение. Это не просто пассивная регистрация абстрактных концептуальных символов в вычислениях.

Опять же, неспособность рассечь природу по точкам сочленения часто является результатом того, что случайная или побочная особенность рассматривается как существенная. Это аргумент в пользу того, чтобы объяснять жизнь не с позиции современных высокоразвитых и специализированных организмов, а с самого первого возможного организма. Попытка понять жизнь путем изучения человеческого познания подобна попытке понять универсальные качества категории «шерсть» путем изучения игл дикобраза. Да, это шерсть, но с множеством случайных эволюционных и специализированных качеств. Аналогичным образом, «трудная проблема» сознания ("hard problem") по Дэвиду Чалмерсу (2007) - это не «трудная», а «затрудненная» проблема (made harder problem), поскольку она пытается объяснить человеческое сознание из физики, а не из возникновения существ, делающих функциональные интерпретационные усилия1.

Даже энактивистское предположение о том, что все существа постоянно активны, может быть разрублено по случайному сочленению. Спящие семена растений могут сохранять жизнеспособность тысячелетиями. Учитывая универсальный прагматический приоритет жизни - опережать вырождение, - даже при зарождении жизни существа должны быть способны защищаться от вырождения и восстанавливать то, что деградирует. Тем не менее для первого возможного живого существа постоянное самовосстановление может оказаться слишком сложной задачей. Вирусоподобная спячка может быть необходимой самозащитой для первых существ, спонтанно возникших из химии.

1 Подробнее см.: [Фомин, 2021]. - Прим. науч. ред.

146

Предвыделение (prescinding) - это то, как Пирс разделял неразделяемое: рассматривая атрибуты системы и помня при этом, что атрибуты не являются дискретными модулями, функционирующими независимо от системы, в которой они находятся. Семиотика не существует в отрыве от других отличительных черт жизни. Я предлагаю альтернативное определение жизни - жизни как изменения вероятной работы. Такой подход позволяет поставить определение жизни на «эргодинамический» фунда-

мент (grounded).

Работа... ... которая работает... ...для поддержания работы химической системы... ...в ее рабочем пространстве

Усилия Функция Существо Интерпретация

Агентивность Нормативность Жизнеспособность Семиотика

Чем-ность Зачем-ность Быть-ность Очём-ность

Разница в усилиях... ...которая создает функ- ...в плане выживания......в локальной среде

циональную разницу...

Рис. 2.

Предположение о том, что общего у всех живых (семиотических) систем

Каждая из этих четырех колонок представляет одну из граней жизни. Все четыре грани возникли бы вместе. Первая колонка представляет усилия в отличие от исключительно физической работы. Мы могли бы назвать это чем-ностью (by-ness): существо действует (чем?) приложением усилий.

Вторая колонка описывает функции, полезности, ценности, нормативности, значение, пользу для существа. Отсюда название - зачем-ность (for-ness). Третья колонка представляет само существо (being), которое опережает вырождение, защищаясь от вырождения и регенерируя то, что вырождается. Существительное «существо» (being) связано с глаголами «существовать» и «быть». Существа суть такие существа, которые проак-тивно «существовывают». Это можно назвать быть-ностью (being-ness). Объединяя первые три колонки, мы имеем: существо осуществляет быть-ность, действуя (чем?) приложением функциональных усилий (зачем?) на благо существа. Четвертый столбец описывает интерпретацию, приспособленность и семиотическую отзывчивость в отношении локальных обстоятельств существа, т.е. очём-ность (about-ness).

Биосемиотика может оставаться отдельной исследовательской темой, сосредоточенной исключительно на интерпретации в биологии. Однако в природе семиотика проявляется только как одна из граней, пред-выделенная из трех других. Без полного четырехгранного «комплекта» нет ни знаков, ни информации. Нет интерпретации без усилия, нет усилия без функции, нет функции без интерпретации, и ни одна из этих трех предвы-деленных характеристик не существует без существ, хрупких в своей

147

структуре, борющихся за то, чтобы оставаться существами, посредством самозащиты и самовосстановления.

Заключение

Для биосемиотики и других наук о жизни категориальная сущность живого - это тот самый слон из басни Крылова о Кунсткамере. Его трудно не приметить, хотя все стараются его не замечать. Вообще, в данном случае вся Кунсткамера - это и есть слон. Ведь в значительной степени ученые, изучающие жизнь, продолжают действовать в рамках неозвучиваемого предположения, что жизнь - это нечто особенное, отличающееся от неживого, не объясняя, как живые существа и их функциональные интерпретационные усилия возникли в рамках всего лишь физико-химической работы.

Функциональное интерпретационное усилие - это подкатегория работы. Это работа (т.е. усилие), которая работает (т.е. функционирует), чтобы физическая система (т.е. существо) работала, обеспечивая семиотический отклик (т.е. интерпретируя) свое рабочее пространство или среду. Согласно этому определению, в знаменитой формуле у Бейтсона о том, что информация - это «различие, которое создает различие», не хватает еще одного «различия». Информация - это требующее усилий различие, которое создает интерпретационное различие, которое создает функциональное различие, которое создает различие для продолжения жизнеспособности существа, борющегося за свое существование.

Абстрактная параллельная инженерия играет быстро и свободно с этими четырьмя заранее оговоренными гранями жизни, свободно переключаясь между механистическими, механистическими и мотивационными объяснениями или фокусируясь на одной грани, исключая другие. Когда мы используем абстрактную параллельную инженерию как адекватную методологию, мы остаемся похожими на начинающих инженеров, спорящих о том, какая модель абстрактной параллельной инженерии лучше, не имея четкого стандарта того, что считать лучшим объяснением.

Опираясь на прорывы в эволюционной теории и теории информации, абстрактная параллельная инженерия призывает нас не обращать внимания на вопрос о том, как возникли существа и их семиотические усилия. В крайнем выражении абстрактная параллельная инженерия допускает две уверенно звучащие, но слишком упрощенные эвристики: во-первых, необходимым и достаточным объяснением существования организмов является естественный отбор, процесс отсеивания (elimination), который можно представить как механистическое конструирование организмов подобно действиям слепого часовщика; во-вторых, если мы можем при помощи абстрактной параллельной инженерии создать модель

148

определенной категории бытия или любого ее элемента, значит, эту категорию мы уже объяснили.

Пока науки о жизни, включая биосемиотику, опираются на абстрактную параллельную инженерию, они остаются незрелыми, находясь будто бы на доэргодинамической стадии в исследованиях тепла, когда ученые спорили о природе теплорода. Эта незрелая стадия является более продвинутой, чем этап, когда исследованиями занимались алхимики, имевшие слабое представление о химии, и постулировали всевозможные категориальные факторы в своих попытках превратить свинец в золото. Тем не менее абстрактная параллельная инженерия - это не кульминация методологии науки о жизни, а этап на пути к более строгой, реалистичной и научной методологии, подобно переходу от теории теплорода к термодинамике.

Я предложил здесь шаги по созданию альтернативы этой методологии абстрактной параллельной инженерии. Ключевые моменты такой альтернативной методологии можно кратко представить следующим образом.

Эргодинамичность, а не абстрактность: все теории являются абстракциями. Тем не менее, чтобы поставить категорию живого на твердый фундамент (ground) физики и тем самым преодолеть разрыв между нежизнью и жизнью, физической работой и усилием, эффективной причиной и конечной причиной, физической отзывчивостью и семиотической отзывчивостью, наши теории не должны абстрагироваться от физической работы.

Эмергентность (emergent), а не параллельность: мы должны преодолеть искушение использовать дуализм, даже в его криптокартезиан-ском варианте, который постулирует существование таинственных субстанций и силы, таких как информация или знаки. Вместо этого мы должны объяснить семиотическую отзывчивость с момента ее возникновения как специфическую категорию явлений, возникающих не из чего иного, как из физической химии, подчиняющейся физическим законам.

Органическая дифференциация, а не инженерная сборка: механизмы собираются из специально изготовленных материальных частей. В отличие от этого, жизнь дифференцируется по мере дифференцировки зигот в процессе развития.

Предложение любой новой методологической парадигмы не имеет большой ценности без примера ее эффективности. Выше я коснулся аналогичных методологических сдвигов в других и смежных областях.

Примером использования предлагаемой здесь альтернативы той самой абстрактной параллельной инженерии могут служить работы Тер-ренса Дикона. Будучи лабораторным биологом, на которого повлияли работы Пирса, Дикон применил эмергентный подход (from-the-emergence approach) для объяснения того, что можно назвать логогенезом, эволюцией языка [The Symbolic Species, 1997], а также того, что можно назвать телео-генезом, появлением и природой самости (self) и усилия [Incomplete Nature, 2011]. В настоящее время Дикон готовит книгу о том, что можно

149

назвать синергенезом, возникновении синергии в иерархических переходах (см. краткое изложение в: [Deacon, 2022], а также в статье «Как молекулы становятся знаками» [Deacon, 2021]1.

Перевод с английского А.В. Бутаковой, под научной редакцией И. В. Фомина.

Список литературы

Ashby W.R. Principles of the self-organizing system // Principles of self-organization: Transactions of the University of Illinois Symposium / Von Foerster H., Zopf Jr. G.W. (eds.). - London, 1962. - P. 255-278.

Barbieri M. Code Biology - A New Science of Life // Biosemiotics. - Dordrecht, 2012. - Vol. 5, N. 3. - P. 411-437.

Chalmers D. The hard problem of consciousness // The Blackwell companion to consciousness / Velmans M., Schneider S. (eds.). - Blackwell Publishing, 2007. - P. 225-235.

Deacon T.A. Degenerative Process Underlying Hierarchic Transitions in Evolution // Biosystems. -2022. - Vol. 222. - URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0303264722001514 (дата обращения: 14.05.2023).

Deacon T. How Molecules Became Signs // Biosemiotics. - Berlin, 2021. - Vol. 14. - P. 537-559.

Deacon T. Incomplete Nature: How mind emerged from matter. - New York : Norton, 2011. - 602 p.

Deacon T. Symbolic Species: The coevolution of language and the brain. - New York : Norton, 1997. - 527 p.

Deacon T. Semiotics and cybernetics: the relevance of C.S. Peirce // Sanity and signification: essays in communication and exchange / System and Structure Study Group (eds.). - London, 1976.

Dennett D. Darwin's Dangerous Idea: Evolution and the Meanings of Life. - New York : Simon & Schuster, 1995. - 586 p.

Douven I. The Art of Abduction. - Cambridge, MA : MIT Press, 2022. - 370 p.

Gleick J. The Information: A History, a Theory, a Flood. - N.Y.: Random House, 2011. - 544 p.

Goodenough U. The Sacred Depths of Nature. - New York :. Oxford University Press, 2022. - 288 p.

Haig D. Abstract of Biosemiotics Glade presentation // LSE website. - London, 2021. - June 17. -URL: https://www.lse.ac.uk/philosophy/events/david-haig-harvard-making-sense-information-and-meaning-foundations-of-evolutionary-theory-seminar/ (дата обращения: 14.05.2023).

Hoffmeyer J. Biology is Immature Semiotics // Toward a Semiotic Biology: Life is the action of signs / Emeche C., Kull. K. (eds). - London, 2011. - P. 43-65.

Hoffmeyer J. Why do we need a semiotic understanding of life // Beyond Mechanism: Putting Life Back into Biology / Henning B.D., Scarfe A.C. (eds.). - MD, Lanham, MD, 2013. -P. 147-168.

Kull K. Choosing and learning: semiosis means choice // Sign Systems Studies. - Tartu, 2018. -Vol. 46, N 4. - P. 452-466.

Kull K. The Biosemiotic Fundamentals of Aesthetics: Beauty is the Perfect Semiotic Fitting // Biosemiotics. - Berlin, 2022. - Vol. 5. - P. 1-22.

Pattee H. How Does a Molecule Become a Message? // LAWS, LANGUAGE and LIFE. -Dordrecht, 2012. - Vol. 7. - P. 55-67.

1 См. также реферат статьи: [Остапенко, 2022]. - Прим. науч. ред.

150

Romero Jr.A. When whales became mammals: the scientific journey of cetaceans from fish to mammals in the history of science // New Approaches to the Study of Marine Mammals / Romero A., Keith E.O. (eds.). - Croatia ; Rijeka, 2012. - P. 3-31.

Rosenblueth A., Wiener N. The Role of Models in Science // Philosophy of Science. - MD, Baltimore: The Williams & Wilkins Company, 1945. - Vol. 12, N 4. - P. 316-321.

Sharov A., Tonnessen M. Semiotic Agency: Science beyond Mechanism. - Cham : Springer, 2021. - 372 p.

Wheeler J.A. Information, Physics, Quantum: The Search for Links // Complexity, Entropy, and the Physics of Information / Zurek W.H. (ed.). - Redwood City, CA, 1990. - P. 354-368.

Zimmer C. Life's Edge: The Search for What It Means to Be Alive. - New York : Dutton (Penguin Random House), 2021. - 386 p.

Вернадский В.И. Письма Н.Е. Вернадской (1886-1889). - Москва : Наука, 1988. - 304 с.

Дарвин Ч. Происхождение видов. - Москва : ОГИЗ - Сельхозгиз, 1937. - 608 с.

Лотман Ю.М. Семиосфера. - Санкт-Петербург : Искусство-СПБ, 2000. - 704 с.

Остапенко Г.И. Как молекулы становятся знаками? (Реферат) // Наст. изд.

Платон. Сочинения : в 4 т. - Санкт-Петербург : Изд-во С.-Петерб. ун-та : Изд-во Олега Абышко, 2007. - Т. 2. - 626 с.

Sherman J.1

Biosemiotics' Greatest Potential Contribution to Biology

Abstract. Encouraging biologists to factor semiotics into their research is likely to fall on deaf ears because they already factor it in through an accepted life science methodological standard I will call Abstract Parallel Engineering (APE). Biosemiotics' most significant contribution to biology - a contribution that biologists would come to depend upon - would be a more rigorous alternative methodology to APE through a proof-of-concept explanation for how semiotics - here defined as beings making functional interpretive effort - can emerge within nothing but physical phenomena. It would explain organisms' struggle for existence ergodynamically (i.e., a change in likely physical work) that results in work (effort) that works (functions) to keep a chemical system working (a being) in semiotic response to their workspace (interpretation).

Keywords: definitions of life; emergence; abduction; interpretation; semiotics; categorization.

For citation: Sherman J. (2022). Biosemiotics' Greatest Potential Contribution to Biology. METHOD: Moscow Quarterly Journal of Social Studies, 2 (4), P. 123-152. http://www.doi.org/10.31249/metodquarterly/02.04.08

References

Ashby W.R. (1962). Principles of the self-organizing system. In: Principles of self-organization: Transactions of the University of Illinois Symposium / Von Foerster H., Zopf Jr.G.W. (eds). L., pp. 255-278.

Barbieri M. (2012). Code Biology - A New Science of Life. Biosemiotics, 5 (3), 411-437. Chalmers D. (2007). The hard problem of consciousness. In: The Blackwell companion to consciousness / Velmans M., Schneider S. (eds.). Blackwell Publishing, pp. 225-235.

1 Jeremy Sherman, independent researcher, PhD in evolutionary epistemology (Berkeley, California, USA), e-mail: js@jeremysherman.com © Sherman J., 2022

151

Darwin C. (1937). The Origin of Species. Moscow: OGIZ - Selkhozgiz. 608 p. (In Russ.)

Deacon T. (1997). Symbolic Species: The coevolution of language and the brain. N.Y.: Norton. -527 p.

Deacon T. (2011). Incomplete Nature: How mind emerged from matter. - N.Y.: Norton. - 602 p.

Deacon T. (2021). How Molecules Became Signs // Biosemiotics,14, 537-559.

Deacon T. (2022). Degenerative Process Underlying Hierarchic Transitions in Evolution // Biosystems, 222. URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0303264722001514 (accessed: 14.05.2023).

Deacon, T. (1976). Semiotics and cybernetics: The relevance of C.S. Peirce. In: Sanity and signification: essays in communication and exchange / System and Structure Study Group (eds.). L.

Dennett D. (1995). Darwin's Dangerous Idea: Evolution and the Meanings of Life. - N.Y.: Simon & Schuster. 586 p.

Douven I. (2022). The Art of Abduction. MA, Cambridge: MIT Press. 370 p.

Gleick J. (2011). The Information: A History, a Theory, a Flood. N.Y.: Random House. 544 p.

Goodenough U. (2022). The Sacred Depths of Nature. N.Y.: Oxford University Press. 288 p.

Haig D. (2021). Abstract of Biosemiotics Glade presentation // LSE website. URL:https://www.lse.ac.uk/philosophy/events/david-haig-harvard-making-sense-information-and-meaning-foundations-of-evolutionary-theory-seminar/ (accessed: 14.05.2023).

Hoffmeyer J. (2011). Biology is Immature Semiotics. In: Toward a Semiotic Biology: Life is the action of signs / Emeche C., Kull. K. (eds.). London, pp. 43-65.

Hoffmeyer J. (2013). Why do we need a semiotic understanding of life. In: Beyond Mechanism: Putting Life Back into Biology / Henning B.D., Scarfe A.C. (eds.). - MD, Lanham, pp. 147-168.

Kull K. (2018). Choosing and learning: Semiosis means choice. Sign Systems Studies, 46 (4), 452-466.

Kull K. (2022). The Biosemiotic Fundamentals of Aesthetics: Beauty is the Perfect Semiotic Fitting. Biosemiotics, 5, 1-22.

Lotman Y.M. (2000). Semiosphere. S. Petersburg: Art-SPB, 2000. - 704 p. (In Russ.)

Ostapenko G.I. (2022). How molecules become signs? (Abstract) // Nat. ed. (In Russ.)

Pattee H. (2012). How Does a Molecule Become a Message? LAWS, LANGUAGE and LIFE, 7, 55-67.

Plato. (2007). Works in four volumes. St. Petersburg: Ed. SPbSU; Oleg Abyshko publishing house. 626 p. (In Russ.)

Romero Jr.A. (2012). When whales became mammals: the scientific journey of cetaceans from fish to mammals in the history of science. In: New Approaches to the Study of Marine Mammals / Romero A., Keith E.O. (eds.). Croatia, Rijeka, pp. 3-31.

Rosenblueth A., Wiener N. (1945). The Role of Models in Science // Philosophy of Science, 12 (4), 316-321.

Sharov A., Tonnessen M. (2021). Semiotic Agency: Science beyond Mechanism. - Cham: Springer. 372 p.

Vernadsky V.I. (1988). Letters to N.E. Vernadskaya (1886-1889). Moscow: Nauka. 304 p. (In Russ.)

Wheeler J.A. (1990). Information, Physics, Quantum: The Search for Links. In: Complexity, Entropy, and the Physics of Information / Zurek W.H. (ed.). CA, Redwood City, pp. 354-368.

Zimmer C. (2021). Life's Edge: The Search for What It Means to Be Alive. N.Y.: Dutton (Penguin Random House). 386 p.

152