CC BY
35УДК 340.1
Ольга Ивановна Цыбулевская, заведующий кафедрой теории права Поволжский института управления имени П. А. Столыпина -
филиал РАНХиГС, доктор юридических наук, профессор
E-mail: olga77.54@ mail.ru
Olga Ivanovna Tsybulevskaya, head of Law Theory Department, Presidential Academy of National Economy and Public Administration -
Povolzhsky Institute of Management named after P.A. Stolypin,
Doctor of Science (Law), professor
ВЕКТОР СБЛИЖЕНИЯ ПРАВА И МОРАЛИ В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ: ФИЛОСОФСКИЙ И ПРАВОВОЙ АСПЕКТЫ
В статье через призму междисциплинарного подхода исследуются феномены права и морали. Показано значение их взаимодополнительности в ходе социальной регуляции. Особый упор сделан на аксиологический аспект проблемы. Обращается внимание на сложность использования нравственности как оценочной категории в правотворческом и правоприменительном процессах. Обосновывается необходимость создания механизма государственной защиты нравственности как цели правового ограничения в условиях затянувшегося в России морального кризиса. Показана роль междисциплинарного подхода к соотношению права и морали в формировании нравственно-правового мировоззрения и преодолении последствий ценностного вакуума.
Ключевые слова: право, мораль, духовность, критерии ограничения прав и свобод, общественная нравственность, механизм защиты нравственности, правоприменение, общественное благо, аксиосфера, междисциплинарный подход.
VECTOR OF CONVERGENCE OF LAW AND MORALITY IN A CHANGING WORLD:
PHILOSOPHICAL AND LEGAL ASPECTS
The article examines the phenomena of law and morality through the prism of an interdisciplinary approach. The importance of their complementarity in the course of social regulation is shown. Special emphasis is placed on the axiological aspect of the problem. Attention is drawn to the complexity of the use of morality as an evaluative category in law-making and law enforcement processes. The necessity of creation of the mechanism of the state protection of morality as the purpose of legal restriction in the conditions of the moral crisis prolonged in Russia is proved. The role of interdisciplinary approach to the correlation of law and morality in the formation of moral and legal worldview and overcoming the consequences of value vacuum is shown.
Keywords: law, morality, spirituality, criteria of restriction of rights and freedoms, public morality, mechanism of protection of morality, law enforcement, public good, axiosphere, interdisciplinary approach.
Право и мораль - это две области научного знания и общественной практики, над природой взаимодействия которых задумывались многие мыслители. Эти сферы на протяжении всей истории своего существования теоретически обособлялись философами и правоведами. Этики во все времена обосновывали значимость и автономность морали, юристы - самостоятельность права. Но включенные в социальный контекст, право и мораль взаимодействуют, дополняют друг друга, участвуют в достижении общих целей.
Объединяющим право и мораль фактором выступает феномен справедливости. Право и справедливость имеют один этимологический корень: «прав», «праведный». Справедливость наряду со свободой, равенством является нравственным источником права. Мораль также немыслима без справедливости. Представления о должном лежат в основе и справедливости, и морали. Справедливость - морально-правовая категория.
Отношение личности к общественному благу, присутствующее во всех требованиях и ценностях исторически обусловленной морали, можно считать мерилом нравственности. Аналогичные цели, в конечном счете, преследует и правовое регулирование - подчинение интересам общего блага с помощью охраны и защиты прав граждан.
Этика настаивает на утверждении добра и необходимости борьбы со злом как социальным явлением. Право, расширяя сферу своего воздействия на поведение людей, также стремится «обуздать» зло. Придавая общеобязательный характер нравственным требованиям, оно ставит преграды произволу. Кроме того, отдельные легальные злоупотребления правом с учетом их нежелательности и общественной вредности, законодатель возвел в ранг противоправных и наказуемых.
Многие юридические нормы содержат в себе моральные принципы. К сожалению, в Конституции Российской Федерации термин «нравственность» упоминается лишь однажды в качестве основания, по которому могут быть ограничены права и свободы человека и гражданина. Было бы не лишним придание таким фундаментальным ценностям, как «гражданский долг», «общественный интерес», «социальная солидарность», «общественное благосостояние» статуса конституционных.
И тем не менее, в ныне действующей российской Конституции содержится обширный перечень моральных норм. Многие нравственные нормы и принципы прямо закреплены в отраслевом законодательстве и направлены на обеспечение нравственной безопасности. Вместе с тем, было бы неверным российское право (как и любое другое) трактовать как абсолютно гармонирующее с моралью.
Современные российские законы не всегда соответствуют моральным канонам. Да и реализация «моральных» норм и принципов, юридически регламентированных, также далека от совершенства. Верно подмечено, что для правоприменителя нравственность как оценочная неоднозначная категория «осложняет» процесс юридической квалификации. «Некоторыми юристами нравственность вообще воспринимается как юридический атавизм, доставшийся по наследству от римских цивилистов, или как правовой институт (наряду с разумностью и добросовестностью), неудачно заимствованный у западных правовых систем»1. Однако «разведение» морали и права, отсечение их друг от друга приводит к сбоям во всем механизме социальной регуляции.
И тот факт, что сфера правового регулирования в последние годы в России неуклонно расширяется, не следует опасаться (такие опасения иногда возникают у философов, этиков) за сужение поля деятельности морали. Рассматриваемые феномены следует оценивать с точки зрения их взаимодополнительности. И все же нельзя отрицать того факта, что правовая регламентация нравственных принципов на практике вызывает трудности. Это связано с тем, что границы поведения подчас «стираются» непостоянством и относительностью моральных ценностей. Представления о добре и зле, о хорошем и плохом, о «правильном» и «неправильном» исторически меняются. Каждый человек имеет собственные представления о морали. Чтобы понять, как связаны и взаимодействуют между собой мораль и право, их надо рассматривать в более широкой философской перспективе. «В нашей этике и, предполагаю, также в правовой науке, - отмечает А. А. Гусейнов, - отсутствует такая перспектива, нет ясности в том, какова более широкая теоретическая конструкция, в рамках которой только и могут быть определены место морали и права, а также характер их взаимосвязи»2.
Такой объединяющей конструкцией, как представляется, могут выступать моральные основания права с гуманистическим вектором развития. С точки зрения такого видения права при помощи совместных усилий ученых-правоведов и философов возможно создать прочную гносеологическую базу для анализа всей правовой системы России, наметить пути ее совершенствования.
Сторонники ценностного подхода, представители многих наук гуманитарного профиля -философии, социологии, психологии, антропологии, стремясь создать единую модель аксио-сферы, пытаются передать полученные ими знания правоведению. Но здесь необходимо
1 Фомин А. А. Нравственная безопасность как объект правовой политики: общетеоретический и отраслевой аспекты // Право и образование. 2013. № 11. С. 34.
2 См.: Гусейнов А.А. Мораль и право: характер связи // Lex Russica. 2016. № 11 (120), ноябрь. С. 195.
проявлять определенную долю осторожности, поскольку не все науки обладают методами правоведения и без перевода таких заимствованных знаний на юридический язык, помещения их в юридическую плоскость, они останутся невостребованными. Не всегда суждения правоведов и этиков совпадают. Так, деление систем нормативной регуляции на внутренние (мораль) и внешние (право), имеющее давнюю историю, отличает философский взгляд на проблему соотношения права и морали. Согласно такой классификации право, его нормы относятся исключительно к внешним регуляторам, т. е. гетерономным. Мораль - к внутренним (автономным). Однако отнесение права исключительно к внешним регуляторам опровергается самой практикой. Внутренняя сторона как правомерного, так и противоправного поведения учитывается на всех стадиях механизма правового регулирования.
Распространенным методологическим заблуждением является взгляд отдельных философов на суровость (по сравнению с моральными) правовых санкций. Утверждается, что моральные нормы (соответственно и санкции) мягче, гуманнее права. С этим вряд ли можно согласиться. Нельзя абсолютизировать фактор принудительности в праве. Моральное осуждение, в действительности, может оказаться более строгим, поскольку оно не довольствуется малым в оценках поступков индивидов. Моральные нормы и принципы зачастую требуют от личности гораздо больше, чем правовые. «То, что последствия для лица, действующего аморально, наступают не сразу, не означает, что они вообще не проявляются. Нарушителю следует опасаться не столько текущего, сколько перспективного воздаяния. Потерпевшему поможет уже и само общественное осуждение противоправного деяния»1.
Междисциплинарный подход к соотношению права и морали может применяться в формировании нравственно-правового мировоззрения. Формирование действенной государственной политики в области духовного воспитания населения признано составной частью обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. И это не случайно. Социологи Высшей школы экономики, проводившие серию исследований о динамике социальных отношений, отмечают резкое падение морали в обществе, в частности, снижение уровня порядочности. Нравственный износ элиты, снижение уровня профессионализма уже сказывается и на общем моральном уровне населения. За последнее десятилетие на 23 % упала доля тех, кто нетерпимо относится к взяткам, на 29 % - к неуплате налогов, на 36 % снизилось число осуждающих воровство из бюджета. Задолженность по алиментам исчисляется в миллионах рублей, в должниках - каждый третий алиментщик2.
Национальные культуры имеют важную функцию - сохранение своих сообществ и передачу их специфических черт своим потомкам. Д.А. Керимов в начале прошлого десятилетия с горечью отмечал: «Политическая элита до сих пор не в состоянии понять, что игнорирование величайшей российской духовности (курсив наш. - О. Ц ), не знающей себе равных в мире, не менее трагично, чем развал экономики и армии»3.
Установить границы нравственного и безнравственного, дозволенного и недозволенного - задача сложная. Может быть поэтому законодатель стремится любым способом «уйти» от правового регулирования нравственных проблем. Однако современные российские реалии поставили перед государством задачу, решение которой не требует отлагательства - правовое регулирование общественной нравственности с целью ее защиты. Механизм такой защиты пока еще не создан. Но определенные теоретические наработки в данной области существуют4. Это и отсеивание аморальных инициатив на стадии законопроекта путем официально-
1 Шапп Я. О свободе, морали и праве // Государство и право. 2002. № 5. С. 91.
2 См.: Костиков В. Здравствуй, моя Мурка. Как поживает и развлекается новая элита // Аргументы и факты. 2018. № 43.
3 Керимов Д.А. О будущем отечественной юридической науки и образования // Материалы науч.-практ. конф. «Глобализационные процессы в сфере права: проблемы правового развития в России и СНГ», 19-20 апреля 2001 г. М., 2001. С. 23.
4 См.: Баранов В.М. Государственная защита нравственности как цель правового ограничения (доктрина, практика, техника) // Юридическая техника. 2018. № 12. С. 63-67.
го отказа в их рассмотрении; и признание правовых актов недействительными на том же основании; и опережающее правотворчество, направленное на пресечение размывания границ морального и аморального, дозволенного и недозволенного; проведение экспертизы законопроекта на предмет соответствия нравственным требованиям, моральную оправданность, и, соответственно, формирование корпуса экспертов (что само по себе не простое дело); создание специализированных судов. Но утверждение в необходимости данного процесса - одно дело, а претворение этих идей в жизнь - другое. Как метко подмечено, без усилий юридического сообщества и политической воли здесь не обойтись.
В решении данной сложной проблемы необходимо обозначить некоторые ориентиры. Главная ошибка всех тех, кто стремится разобраться в этих непростых вопросах (аналитиков -юристов и философов) заключается в том, что под нравственностью (моралью) ими понимается данный свыше образец, нечто абсолютно возвышенное. На самом же деле реальная нравственность (мораль) конкретного общества отражает эгоистические настроения индивидов и социальных групп и одновременно демонстрирует призывы к альтруизму. Она содержит в себе элементы возвышенного, укрепляющего общественную жизнь и низкопробного, разрушающего ее.
Когда рассуждают о невозможности правовой регламентации морали, то зачастую имеют в виду нравственность вообще, а речь должна идти об общественной морали, то есть о выработке стержневых принципов, которые затем могут применяться во множестве различных ситуаций без малейшего ущемления справедливости. При всей разрозненности моральных ценностей на государственном уровне достаточно юридически защитить необходимый минимум нравственных требований - главный стержень духовной жизни социума.
Следует учитывать, что мораль не однородна, она в один и тот же отрезок времени отличается в разных государствах. А главное, мораль отдельного государства обособлена территориально, поскольку черпает свою силу в духовной сфере, сформированной предшествующими поколениями. Кроме того, моральные нормы - не застывшие во времени структуры, они меняются, трансформируются. Сложность задачи как раз и заключается в выявлении изменений требований общественной нравственности.
Если обратиться к опыту отдельных государств, то можно прийти к выводу: данный вопрос в различных странах решается по-разному. Например, в Англии определение того, каковы на данный момент требования общественной морали, фактически доверено присяжным, волею случая участвующим в том или ином судебном процессе1. Есть смысл позаимствовать механизм приведения права в соответствие с требованиями современной морали у других государств, взяв самое лучшее.
Но здесь надо иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, следует все-таки уточнить субъектный состав, то есть определиться, кому следует доверить осуществление «замеров» общественной нравственности. В сложившейся ситуации духовного кризиса достаточно сложно найти, выражаясь языком Канта, «моральных личностей», «камертонов», которые могли бы демонстрировать всей своей жизнью образцы абсолютной нравственности (таких, как, например, Дмитрий Лихачев). Высказываются разумные предложения на этот счет. Данную роль могут выполнять уполномоченные по правам человека. Коллективные субъекты, в частности, общественные палаты, другие институты гражданского общества могут справиться с этой миссией. Во-вторых, в переходный период, как свидетельствует история, всегда возникает некая «рассинхронизация» между религией, моралью, правом как социальными регуляторами. Определение новых ценностей занимает, как правило, значительный отрезок времени, выходящий за пределы этого переходного периода. Ценностный вакуум, возникший в России в 90-е годы на фоне кризиса во всех без исключений сферах - экономи-
1 Ллойд Д. Идея права: Репрессивное зло или социальная необходимость? / Пер. с англ. М.А. Юмашевой, Ю.М. Юмашева. М., 2002. С. 70-72.
ки, политики, права - дает о себе знать и сегодня. Кризис духовности опасен, поскольку имеет серьезные последствия, хотя и отдаленные во времени.
Одним из самых действенных способов упрочения духовности в государстве, на наш взгляд, является принятие специальных законов по защите нравственности. Не случайно в последние годы приняты и действуют в большинстве субъектов Российской Федерации законы, принятые с такой целью, например, законы о защите нравственности детей. В Саратовской области такой закон действует с 2008 года. Принят и Федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».
Разработка и принятие такого рода нормативных актов - задача непростая. Решение подобных вопросов требует наличия глубоких познаний, проведения тщательных исследований, умелой аргументации и жизненного опыта. Не вся нравственная сфера может и должна быть урегулирована правовыми нормами. Крайности, как всегда, не полезны. Одинаково вредны и «юридизация» морали, и «морализация» права. Моралистическая законность негативно влияет на все сферы жизнедеятельности людей. Б.Н. Чичерин, будучи сторонником либеральных воззрений, опасался, что чрезмерное сближение права и морали может привнести в нравственность принудительные методы воздействия, а в право - злоупотребление нравственными аргументами1.
Конечно, поддержание морали - это дело семьи, школы, религиозных общин, добровольных организаций и союзов. Партнерские отношения между властью и обществом могут обеспечивать успешное решение проблем духовного развития людей на основе принципов гуманизма и демократии. Активно формирующиеся структуры гражданского общества должны делать это с сознанием того, что выполняют очень важную функцию - обеспечение нравственной безопасности. Но в современном мире духовные процессы должны быть объектом государственного регулирования. Духовное совершенствование - слишком возвышенная цель, чтобы отдать ее на усмотрение децентрализованной, пока еще разрозненной группе субъектов.
Согласно теории И. Канта нравственность общества зиждется на двух столпах: морали и праве. Сегодняшняя безнравственность может быть объяснена учением великого моралиста. Общество не может быть моральным, если к нравственности строго и последовательно не принуждает право.
Для российской государственности духовная составляющая является основополагающей. Президент Российской Федерации на торжественном открытии памятника князю Владимиру в День народного единства (4 ноября 2016 года) призвал вместе противостоять современным вызовам и угрозам, опираясь на духовные заветы предков, на бесценные традиции единства и согласия идти вперед, обеспечивая преемственность нашей тысячелетней истории.
Традиционные духовные основы российского общества должны стать приоритетным направлением стратегий его развития. Трудно не согласиться с высказыванием судьи Конституционного суда РФ Н.С. Бондаря о том, что игнорирование социокультурной природы отдельных правовых систем может привести в правоглобализационном процессе к политической, идеологической, правовой экспансии экономически, военно-политически господствующих стран и блоков, в основе чего лежит не сила права, а право силы и соответственно отказ от фундаментальных конституционных идей демократии и государственного суверени-тета2.
В условиях межцивилизационного взаимодействия для России важно сохранять свое культурно-цивилизационное лицо, свою идентичность, участвовать в глобализационных
1 Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1900. Кн. 3, гл. IV «Нравственный идеал».
2 Бондарь Н.С. Аксиология судебного конституционализма: конституционные ценности в теории и практике конституционного правосудия. Серия «Библиотечка судебного конституционализма». Вып. 2. М., 2013. С. 172.
процессах, исходя из собственных интересов, укреплять культурный диалог, отстаивать свои ценности.
Список литературы
1. Баранов В.М. Государственная защита нравственности как цель правового ограничения (доктрина, практика, техника) // Юридическая техника. - 2018. - № 12. - С. 63-67.
2. Бондарь Н.С. Аксиология судебного конституционализма: конституционные ценности в теории и практике конституционного правосудия. Серия «Библиотечка судебного конституционализма». - Вып. 2. - М.: Юрист, 2013. - 176 с.
3. Гусейнов А.А. Мораль и право: характер связи // Lex Russica. - 2016. - № 11 (120), ноябрь. - С. 193-196.
4. Керимов Д.А. О будущем отечественной юридической науки и образования // Материалы науч.-практ. конф. «Глобализационные процессы в сфере права: проблемы правового развития в России и СНГ», 19-20 апреля 2001 г. - М.: МГУ, 2001. - 120 с.
5. Ллойд Д. Идея права: Репрессивное зло или социальная необходимость? / Пер. с англ. М.А. Юмашевой, Ю.М. Юмашева. - М.: «ЮГОНА», 2002. - 416 с.
6. Костиков В. Здравствуй, моя Мурка. Как поживает и развлекается новая элита // Аргументы и факты. -2018. - № 43.
7. Фомин А.А. Нравственная безопасность как объект правовой политики: общетеоретический и отраслевой аспекты // Право и образование. - 2013. - № 11. - С. 33-39.
8. Чичерин Б.Н. Философия права. - М.: Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев, 1900. - 344 с.
9. Шапп Я. О свободе, морали и праве // Государство и право. - 2002. - № 5. - С. 90-94.
List of references
1. Baranov V.M. Gosudarstvennaya zashchita nravstvennosti kak tsel'pravovogo ogranicheniya (doktrina, praktika, tekhnika) [The state defense of morality as the goal of legal restriction (doctrine, practice, technology)] // Yuridi-cheskaya tekhnika Publ. - 2018. - № 12. - Pp. 63-67.
2. Cooper N.S. Aksiologiya sudebnogo konstitutsionalizma: konstitutsionnyye tsennosti v teorii i praktike konsti-tutsionnogo pravosudiya. Seriya «Bibliotechka sudebnogo konstitutsionalizma». - [Axiology of judicial constitutionalism: constitutional values in the theory and practice of constitutional justice. Series «Library of Judicial Constitutionalism»]. - Issue 2. - M.: Yurist, 2013. - 176 p.
3. Huseynov A.A. Moral' i pravo: kharakter svyazi. - [Morality and law: the nature of communication] // Lex Russica Publ. - 2016. - № 11 (120), November. - Pp. 193-196.
4. Kerimov D.A. O budushchem otechestvennoy yuridicheskoy nauki i obrazovaniya //Materialy nauch.-prakt. konf. «Globalizatsionnyye protsessy v sfere prava: problemy pravovogo razvitiya v Rossii i SNG». - [About the future of domestic legal science and education // Materials scientific.-practical. conf. «Globalization processes in the field of law: problems of legal development in Russia and the CIS»], April 19-20, 2001. - M.: Moscow State University, 2001. -120 p.
5. Lloyd D. Ideya prava: Repressivnoye zlo ili sotsial'naya neobkhodimost'?. - [Idea of Law: Repressive Evil or Social Need?] / Tr. from English M.A. Yumasheva, Yu.M. Yumasheva. - M.: «JUGONA», 2002. - 416 p.
6. Kostikov V. Zdravstvuy, moya Murka. Kak pozhivayet i razvlekayetsya novaya elita Hello, my Murka. [How the new elite is doing and having fun] // Argumenty i fakty. - 2018. - № 43.
7. Fomin A.A. Nravstvennaya bezopasnost' kak ob"yektpravovoypolitiki: obshcheteoreticheskiy i otraslevoy as-pekty // [Moral security as an object of legal policy: general theoretical and sectoral aspects] // Pravo i obrazovaniye. -2013. - № 11. - Pp. 33-39.
8. Chicherin B.N. Filosofiyaprava. - [The philosophy of law]. - M.: Typographic lithography of the Partnership I.N. Kushnerev, 1900. - 344 p.
9. Shapp J. O svobode, morali i prave. - [About freedom, morality and law] // Gosudarstvo i pravo Publ. - 2002. -№ 5. - Pp. 90-94.
