CC BY
37
«В КОНЦЕ 90-Х ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА ОСНОВНАЯ МАССА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ ОСТАЛАСЬ ВНЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО И ПРЕЖДЕ ВСЕГО ВНЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО
РЕГУЛИРОВАНИЯ»
СТОЖКО Константин Петрович
доктор исторических наук, кандидат экономических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и экономической истории Уральского государственного экономического университета.
Образование, профессиональная и научная карьера
Окончил исторический факультет Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (1972—1977гг.) и аспирантуру экономического факультета Ленинградского государственного университета (1991 г.). Защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук (Ленинград,1991 г.), докторскую диссертацию (Омск,1996 г.).
На преподавательской работе с 1977 года. С1992 г. — зав. кафедрой экономической теории, а с 1995 г. — декан гуманитарного факультета Российского государственного профессионально-педагогического университета.
С1998 г. — зав. кафедрой экономики и права ИППК Уральского государственного университета им. А.М. Горького.
С 2006 г. — проректор по научной работе Уральского института бизнеса.
С 2009 г. — зав. кафедрой общей и экономической истории и директор Гуманитарного
института Уральского государственного экономического университета.
К.П. Стожко — автор и соавтор 30монографий, 9учебных пособий и более 300 научных
статей.
Сфера научных интересов
Теоретическая экономика, институциональная экономика, история экономической мысли, экономическая история России, история и философия экономической науки, философия хозяйства, экономическая антропология.
Социальная ответственность бизнеса активно и успешно реализуется во всем мире. Компании не просто решают проблемы общества, инвестируя средства в развитие образования, медицины, науки, производства, поддерживая социально незащищенные слои, они получают определенные выгоды от этой деятельности. В западных странах социальная ответственность бизнеса функционирует как устойчивый социальный институт, она рациональна и эффективна. В российских условиях реализуется как реакция на необходимость решения острых социальных проблем. Сложившаяся ситуация характеризуется углублением разрыва между богатыми и бедными, слабостью гражданского общества, разочарованием в способности государства выполнять свои функции.
О том, как эти явления повлияли на развитие современного российского общества, мы беседуем с доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой общей и экономической истории Уральского государственного экономического университета Константином Петровичем СТОЖКО.
— Константин Петрович, одна из Ваших работ посвящена теме социальной ответственности современного предпринимателя. В связи с чем Вы заинтересовались данной проблемой и к каким выводам пришли в процессе исследования?
— Причина заинтересованности одна — крайне низкий уровень социальной ответственности наших предпринимателей. За редчайшим исключением, конечно. Информационной основой работы стали замеры, которые мы в течение 10 лет проводили на базе ИППК Уральского госуниверситета. Среди наших слушателей были предприниматели из разных областей Уральского федерального округа. Внутри этой аудитории мы проводили анкетирование — на предмет исследования иерархии ценностей и ориентаций наших предпринимателей, используемых ими социальных, в том числе и управленческих, технологий. Понятно, что выборка была, может быть, не совсем репрезентативной, потому что обследовать удалось не более двухсот человек. Но, тем не менее, какая-то пища для размышления накопилась. Кроме того мы принимали во внимание исследования ВЦИОМ и других структур. Мы увидели, что российский бизнес, если говорить об общей картине 90-х годов ХХ века и первом десятилетии XXI столетия, ведет себя социально безответственно. Массовым явлением стала недобросовестная конкуренция и такие ее проявления, как ценовая дискриминация, картелирование (ценовой сговор), рейдерские разборки, контрафакция, контрабанда и многое
другое. Стала массовым явлением коррупция: проще кому-то взятку дать, чем легально получить лицензию и заплатить налоги. И до сих пор это общегосударственная проблема. Она нас заинтересовала, тем более что наша кафедра называется кафедрой общей и экономической истории, а названное явление — уже историческое.
Конечно, далеко не все, повторяю, предприниматели, ведут себя безответственно, но большинство. И причин этому много: и экономическая безграмотность, и правовая, и просто отсутствие культуры, и безнаказанность, попустительство со стороны властных структур.
И здесь надо уделять внимание исследованию прежде всего такой плоскости отношений, как «бизнес — власть». Но мы также затрагивали и плоскость «бизнес — общество». То есть исследовали, как бизнес относится к личности, а население — к представителям бизнеса. Взять такие примеры, как незаконные увольнения, задержки зарплаты, необоснованные невыплаты по больничным листам, произвол в начислении окладов и так называемых «золотых парашютов» самим собственникам и менеджерам. Всё это есть и сейчас, возможно, не в таких явных и открытых формах, как это было в девяностые годы прошлого века, но, тем не менее, есть. Так появилась книга «Культура социальной ответственности: теория и практика» (2009). Мы и сегодня продолжаем разработку этой комплексной междисциплинарной проблемы.
— А были ли в истории России периоды более благополучные в смысле социальной ответственности бизнеса?
— Да, конечно. Но конец девяностых — это самый яркий провал в области социальной ответственности. Не было, по существу, никаких нормативных документов, которые регулировали бы социальную ответственность бизнеса. Всё сводилось к призывам со стороны государства: «Ребята, давайте жить дружно». Но и само государство оказалось во многих отношениях безответственным перед своим народом. Вспомните — дефолт, обвал экономики в 1998 году. Тогда каждый выживал как мог. А потом — первое десятилетие нового века — новый президент, новая политика в отношении бизнеса. Она показала, что с крупным бизнесом власть как бы разобралась. Но основная масса предпринимателей осталась вне институционального и прежде всего вне законодательного регулирования. Потребовались годы, чтобы эту законодательную базу хоть в какой-то части накопить.
Но и до сих пор она во многих отношениях все еще несовершенна и не очень эффективна. И какая должна быть ответственность — как с точки зрения бизнесмена, так и с точки зрения государства четкого понимания и юридического оформления все еще нет.
Сегодня мы заходим в магазин и сразу сталкиваемся с безответственностью — производитель всеми правдами и неправдами скрывает от нас информацию о товаре. Масло уже не масло, сыр уже не сыр. То же самое в сфере обслуживания — компания в рекламе заявляет, что подает такси на текущее время, а на деле задерживает машину на полчаса и больше. И никто не понесет за это наказание.
Ответственность — понятие много -мерное, она предполагает и формальную и реальную ответственность. И тут тоже не всегда есть совпадение. Формальная, установленная законом, ответственность часто в реальности элиминируется «смешными» сроками и штрафами, а то и вообще «условным» наказанием. Формально у нас иногда бывает что-то сделано в плане привлечения к ответственности недобросовестных предпринимателей, но в реальности — здесь «непаханое поле». Слава богу,
хоть в области производства и торговли фальшивыми лекарствами квалификацию статьи УК РФ пересмотрели: теперь вместо привлечения по статье «за мошенничество» будут привлекать по статье «покушение на убийство». И теперь за производство и распространение фальшивых лекарств будет грозить уже реальный срок и немалый. Но в целом российский закон что дышло — куда повернул...
— Что мешает сегодня принять такие законы, которые будут действовать?
— Тут вопрос надо ставить немного иначе. Что мешает нормальному законотворчеству — вот так стоит сегодня проблема. Во-первых, лоббизм. Заинтересованные группы корпоративного бизнеса, как известно, лоббируют законопроекты, выгодные в первую очередь им самим. Во-вторых, в целом низкий уровень правовой грамотности всего депутатского корпуса — как в центре, так и в регионах и на местах. В-третьих, уже сложившаяся де-факто внутренняя противоречивость принятых ранее законов либо отсутствие в них конкретно прописанных механизмов реализации принципа социальной ответственности бизнеса. Многие законы в нашей стране — это не законы прямого действия, они отсылают к нормам других законов либо предполагают крайне расплывчатые рамки ответственности. Как говорится, от помилования до пожизненного срока. На усмотрение суда. Вот и получается, что находятся смягчающие обстоятельства и так далее. А суд у нас, как говорил герой известного советского кинофильма «Кавказская пленница» — самый гуманный суд в мире.
Да и уже действующие законы — разные, они часто противоречат друг другу. Возьмите «Гражданский кодекс РФ». Одна из его статей гласит, что если вы добросовестный покупатель, но вас обманули и продали вам машину или квартиру, которые находились в залоге, то после приобретения права собственности на них это имущество у вас не отчуждается. Нести ответственность за такую сделку должны сам инициатор — виновник сделки и контролирующие органы — те, кто допустил такую операцию. В то же время с точки зрения закона «О залоге» ситуация рассматривается
с точностью до наоборот — меня не волнует, что вы добросовестный покупатель, верните деньги, верните залог. Люди теряют деньги, собственность, нервы. То есть даже на законодательном уровне отрегулировать эту ответственность сегодня непросто.
На мой взгляд, ориентироваться в таких ситуациях нужно на нормы Гражданского кодекса, как и предусматривается в теории. Но на практике, увы, пока это не так. Другой пример — строят многоквартирные дома на незаконных основаниях, без соответствующего разрешения, землеотвода и т. д. Люди платят деньги за квартиры, а потом у них эти квартиры отнимают, дома сносят. Ну неужели нельзя узаконить эти дома? Накажите штрафом тех, кто допустил такой непорядок, кто попытался нажиться на незаконном строительстве, а добросовестных приобретателей не трогайте. Так нет же, сносят. Как будто в нашей стране уже весь народ обеспечен жильем. Абсурд, если не сказать больше. Поэтому главная проблема повышения социальной ответственности бизнеса лежит на уровне законодательной деятельности. Необходимо эту социальную ответственность бизнеса, во-первых, четко и конкретно прописать без всяких там «на усмотрение» и «условно». А во-вторых, нужно привести правоприменительную практику в порядок, в соответствие с интересами потерпевших. Иначе говоря, принцип неотвратимости наказания и принцип его адекватности правонарушению (преступлению) должны быть не на словах, а на деле. В этом состоит принцип социальной справедливости. А несправедливый закон
никогда и нигде нормально и не работал. Этому учит вся мировая и наша отечественная история. Справедливость — это оборотная сторона ответственности. Только при ее соблюдении можно говорить о смягчении самой ответственности, о гуманном аспекте права.
— Нашим законодателям не хватает грамотности или политической воли?
— Грамотности в первую очередь. Знаете, Морис Талейран, министр иностранных дел при Наполеоне, когда-то говорил: «Если бы вы знали, кто вами управляет, вы бы ужаснулись»... Это проблема профессионализма и нравственности. Уровень профессионализма кадров в бизнесе (управленцев, предпринимателей, финансистов) и в сфере правового регулирования оставляет желать много большего.
Те кадры, которые мы готовим в системе высшей школы сегодня, это бакалавры, а не специалисты. Бакалавр, в соответствии с Болонской системой образования, на которую нас перевели, это по сути своей «недоделанный специалист». А это беда! Кому вы доверите лечение своего ребенка или сохранность своей собственности? Конечно, специалисту-врачу, специалисту-юристу. Но никак не дилетанту, не «недоделанному специалисту».
Причина такого положения — «оптимизация образования», которую проводят наши чиновники, наша бюрократия. Эта «оптимизация» сводится чаще всего к сокращению реальных работников, участвующих в процессе образования и росту бюрократической прослойки, административно-
го аппарата, численности в учебных заведениях «офисного планктона».
Количество часов на гуманитарные дисциплины в вузах страны неуклонно сокращается, лучшие преподаватели уходят, или «уходят» их. Кто будет читать инновационные, междисциплинарные курсы? Старые кадры? Но они не вечны, А где взять новые? Логически рассуждая, «свежие» кадры — это выпускники 90-х годов прошлого века. Так ведь именно тогда и стало разваливаться наше образование. Будут ли такие новые и «свежие» кадры лучше — вопрос отнюдь не риторический.
Потом ведь и сами студенты тоже не те, что раньше — им надо подрабатывать, потому что папа-мама не могут всегда их тянуть. На дворе — рыночная экономика. И система образования также превращена стараниями наших чиновников в рыночную систему — систему предоставления платных образовательных услуг. А его главный принцип: «любой каприз за ваши деньги». Отсюда — низкое качество образования, его формализация, де-гуманитаризация, дегуманизация, утрата фундаментального, комплексного характера. Последствия очевидны. В рыночной экономике современный выпускник сегодня думает не о социальной справедливости и не о социальной ответственности, а о том, как устроиться лучше, теплее, как максимизировать прибыль и минимизировать затраты. Вместо того чтобы «подобрать и обогреть» нуждающихся, социально слабо защищенных сограждан, он думает часто о том, как лучше их «подогреть и обобрать». И в этой дикой, циничной парадигме сегодня готовятся кадры для будущей России!
Ту социальную, воспитательную работу, которую раньше проводили вузы со студентами, в последнее время наши чиновники от науки и образования просто угробили. Воспитательная работа сегодня не включена даже в аккредитационные показатели учебных заведений. Дальше, как говорится, некуда. А ведь термин «аккредитация» происходит от латинских слов akkreditio, credo, что означает «доверять», «доверие». Можно ли доверять невоспитанным «профессионалам» — ответ понятен. Можно ли мириться с произволом «чиновников от образова-
ния», разваливающим его, — ответ также понятен. Государство должно здесь проявить и свою политическую волю, жестко наказывать тех администраторов, которые по сути «прихватизируют» государственные учебные заведения, занимаются собственным пиаром, наживаются и прямо-таки «бронзовеют» на своих высоких должностях. Иначе проблему повышения качества образования и воспитания социальной ответственности не решить.
Напомню, что еще Теодор Рузвельт (двадцать шестой американский президент) говорил, что «воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, — значит вырастить угрозу для общества». Понятно, что безнравственный профессионал — это еще хуже, чем нравственный человек, пускай даже он и не профессионал. Человек без совести, без патриотизма, без духовности — это брак в системе образования. И такого брака сегодня, к несчастью, предостаточно.
Вот в какой парадигме мы сегодня живем. А потом удивляемся — то громкий процесс по делу «Оборонсервиса», то не менее громкий процесс по делу «Агролизинга», то губернатора Сахалина в наручниках в столицу везут... Разве могло такое произойти в советское время? Да если бы тогда какой-то чиновник купил себе за бюджетные средства за несколько миллионов новенький БМВ или начал бы строить себе пентхаус, его бы тут же «упаковали». А сегодня такие «выверты» наших «чиновников от образования и науки» стали регулярным явлением. А молодежь все это видит — мы ведь живем в информационном обществе. Вот и пытаются отвлечь их.
Сегодня студенты, с подачи некоторых руководителей учебных заведений, по большому счету заняты главным образом песнями, танцами и другими увеселениями, а серьезных дел у них нет. Танцы, конечно, никто не отменял, но и о деле, об учебе кто-то должен позаботиться.
— В этом плане Россия находится в уникальной ситуации или существует некий общемировой тренд?
— Историческое развитие не прямолинейно. Вся мировая история — это череда своеобразных длинных волн и цик-
лов. И экономическая история, история предпринимательства — не исключение. Еще наши российские экономисты начала ХХ века М.И. Туган-Барановский и его ученик Н.Д. Кондратьев разработали знаменитую теорию длинных волн. На Западе вопросами волнообразного и циклического развития занимались такие ученые, как Дж. Китчин, К. Жюглар и другие. О чем говорят эти исследования? О том, что есть повышательные и понижательные фазы длинных волн исторического развития. На повышательной фазе спрос на такие ценности, как совесть, патриотизм, духовность растет, на понижательной фазе — снижается. Это и понятно, в условиях кризиса, разрухи главной проблемой становится выживание, материальное производство. Но со временем человек неизменно обращается к культуре, к духовности. Ведь он человек, а не просто млекопитающее. Поэтому общественный запрос на конкретные ценности культуры и принципы поведения (в том числе и на социальную ответственность предпринимателей) должен созреть.
Сейчас мы «разбрасываем камни», потому что живем в условиях понижательной фазы большого исторического цикла. Первый в истории мировой экономический и финансовый кризис, обострение противоречий между Востоком и Западом, между однополярным и многополярным миром, между разными цивилизациями и культурами, безусловно, мешает восстановлению фундаментальных принципов хозяйственной жизнедеятельности людей: социальной ответственности, социальной справедливости, социальному партнерству, социальной кооперации.
Но за этим временем наступит другое время, когда придется «собирать камни». Жаль только, что, как говорится, «жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе». А может, придется, и еще поработаем, увидим подъем нашей экономики, культуры, образования. А сейчас надо не просто ждать, а необходимо работать и стремиться к тому, чтобы этот шторм, этот кризис, эта волна не перевернули наш «корабль».
Многие страны подобное уже переживали и доводили себя до катастрофы.
Общеизвестно, как дело дошло до фашизма, до мировых войн. И в экономике то же самое: все катастрофы в ней — рукотворные. Когда-то К. Маркс писал, что «нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист, если ему пообещать 300% прибыли». Прошло более двухсот лет со дня выхода «Капитала», а «воз и ныне там» — погоня за прибылью и отказ от всякой социальной ответственности. А когда зовут к ответу, бегут кто в Камбоджу — как Полонский, кто в Великобританию — как Березовский.
Если не будем жестко ограничивать аппетиты и алчность представителей бизнеса и чиновничества, всегда будем жить плохо. А максимизация прибыли — это плохая идея. Она сродни обжорству: болезнь, которую надо лечить. Меня порой спрашивают: вы что, против богатых? Нет, отвечаю, я против бедности. И если она есть, то богатство безнравственно, оно создано за счет бедных, в ущерб им. Что тут непонятного? Социальная ответственность бизнеса в этом случае состоит как раз в том, что «богатые платят за бедных». Как в странах Скандинавии, в Австрии или в Германии: там существует много различных социальных программ, финансируемых государством и бизнесом. И нет нищеты, бомжей, голода. Вот на что необходимо ориентировать наших настоящих и будущих предпринимателей.
Что касается подготовки предпринимательских кадров, то здесь как воздух необходимо не только профессиональное образование, но и гуманитарное воспитание. Нужно читать и читать нашим студентам в большем чем сейчас объеме курсы философии, этики, психологии, социологии, истории, антропологии, культурологии. Нужно, чтобы молодой человек умел смотреть в корень проблемы, был прежде всего человечным, умел ценить и беречь добро. И это — не какая-то социальная утопия, а самая что ни на есть объективная необходимость. А иначе он вырастет жуликом, прохиндеем. Его интересы всегда будут там, где барыш, где нажива. И Родина у него будет там, где ему хорошо платят.
К несчастью вопрос социальной ответственности предпринимателей не зависит только от педагога. Он еще во многом зависит от управления образованием, от чи-
новников. У нас в учебных заведениях, к сожалению, неуклонно сокращаются часы, отводимые на гуманитарные дисциплины. В ряде вузов закрываются кафедры, ликвидируются целые факультеты. Так что даже на уровне образования у нас нет общего понимания, общего видения, чего уж говорить о самих предпринимателях...
— То есть моральный кодекс предпринимателя — вещь абсолютно актуальная?
— О моральном кодексе предпринимателя можно говорить много красивых слов! Это — как с известным моральным кодексом строителей коммунизма. Он вроде бы и был, но были и «рашидовщина», и «адыловщина», и многое другое. Моральный кодекс предпринимателей формально как бы есть и в нашей стране и за рубежом. Так, в 1973 году на Первом всемирном съезде предпринимателей в Давосе (Швейцария) был принять Манифест, в котором четко было сказано, что главной целью предпринимателей не является более максимизация прибыли, а становится создание нормальных условий для долгосрочного ведения бизнеса, для формирования системы социального партнерства, нормальных и устойчивых отношений между бизнесом, властью и обществом. Ну и что, выполняется этот Манифест?
Так и у нас, он вроде бы есть, но он не работает. Почитаешь в книгах — все прекрасно. Я, например, могу сослаться на книгу «Сорок историй успеха», опубликованную в 2006 году: в ней говорится о наших знаменитых предпринимателях, которые стали образцом для подражания. Но их-то всего сорок, ну, пусть будет даже четыреста таких «замечательных людей», а общее количество предпринимателей в стране — тысячи и тысячи. Понимаете, о чем речь? Количество еще не перешло в качество и наоборот. И здесь необходимо вспомнить о государстве, о его отношении к предпринимательству.
В Конституции РФ есть 7-я статья, гласящая о том, что Россия — социальное государство. Но на практике, а не на бумаге, где оно, это социальное государство? Мы уже говорили, что наши законы часто несовершенны, противоречивы, непопулярны. Вот в «Бюджетном кодексе» сказано, что бюджетной политикой могут
заниматься только органы государственной власти, а муниципальные образования разве не занимаются? Так вы их узаконьте тогда и назовите муниципальные образования органами местной государственной власти. Внесите необходимые поправки в ст. 12 Конституции РФ. И спрашивайте с них по полной программе. Будет больше социальной ответственности со стороны чиновников и на местах. Так нет же, Федеральный закон № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» был принят еще в 2003 году, а централизм, и значит бюрократизм и непрозрачность бюджетной и налоговой системы, сохраняются до сих пор. Как так: страна у нас имеет федеративное устройство, а основные экономические системы — централизованное устройство? Это — фундаментальное противоречие, в котором просто «глохнет» всякая социальная ответственность не только органов власти, но и самих предпринимательских структур. А ведь очень точно подметил еще в XIX веке первый американский президент Авраам Линкольн: «Дом, разделенный внутри себя, не устоит».
Что получается: власть в своих взаимоотношениях с предпринимательской средой также пытается снять с себя социальную ответственность, переложить ее на предпринимателей. Они, эти властные структуры, вроде бы тоже ведут хозяйственную деятельность, но за результаты не хотят отвечать. Некоторые чиновники на местах пытаются «назначить крайними» предпринимателей. Таких примеров предостаточно и в нашем Екатеринбурге. В такой ситуации предприниматель вынужден думать не о социальной ответственности, а о том, как выжить, найти лазейки.
Меня студенты часто спрашивают, как можно уйти от налогообложения. Можно, конечно, раз закон это позволяет. И довольно многими способами. Если бы исправили закон, не было бы такой возможности и точка! Я этот пример со студентами привел для того, чтобы стало понятно — наша молодежь уже на стадии профессионального обучения отнюдь не стремится к социальной ответственности, к социальному партнерству. На дворе-то рынок, да еще «дикий»...
— Другая тема Ваших исследований — социальная безопасность личности.
— Да, этой проблемой на протяжении последних 5—6 лет также занимался наш коллектив. Подготовлены и опубликованы несколько коллективных монографий, две докторские и две кандидатские диссертации, три из них уже успешно защищены. Это свидетельствует о том, что на данную проблему есть социальный запрос. Мы провели на эту тему в нашем университете уже две крупные всероссийские конференции, к нам приезжали известные специалисты из многих городов страны.
Социальную безопасность мы рассматривали, в отличие от большинства наших коллег, не только в политической плоскости, но и в экономической. Конечно, я не говорю о тех временах, когда вопросами безопасности у нас занимались только «компетентные органы», которые и определяли ее основные признаки, определяли строго идеологически. Теперь другое время, но проблема социальной безопасности от этого не стала менее актуальной. Потому что, во-первых, стал глобальным и сам мир, в котором мы живем. Поэтому любые нарушения в сфере социальной безопасности сегодня приобретают более «далеко идущие» последствия. Во-вторых, рухнула некогда единая коммунистическая идеология. И ныне под безопасностью люди часто понимают самое разное — кто во что горазд. А этот «плюрализм» может привести (а порой и приводит) к социальным конфликтам.
Безусловно, вопросами социальной безопасности должно заниматься любое государство и в любое время, постоянно. Безопасность личности и социальная ответственность предпринимателя — это два аспекта одного вопроса — о качестве человеческой жизни. Нельзя быть социально ответственным, не соблюдая требования социальной безопасности и наоборот. Если есть ответственность, значит должна быть и безопасность. Представьте, что мы вами сели в такси, а водитель пьяный, мы купили колбасу, а она испорченная. Это означает, что ни у водителя, ни у продавца нет социальной ответственности перед нами с вами. А значит, у нас с вами нет и социальной безопасности, защищенности наших инте-
ресов, гарантии соблюдения наших прав. А ведь мы с вами сплошь и рядом доверяем свою жизнь другим людям. Следовательно, необходимо, чтобы эти вопросы были жестко взаимоувязаны между собой. Тем более что эти проблемы сопровождают человека от рождения до смерти.
— В той же работе у Вас есть такая фраза: «Таким образом, в России на протяжении более чем тысячелетия (с IX по начало XX века) насилие со стороны государства, защита узкокорпоративных интересов правящих сословий, отсутствие действенных мировоззренческих установок в отношении общественного развития приводили к тому, что внешняя сторона социальной безопасности личности для большинства населения носила эфемерный характер»...
— Вся история России, как и других государств мира, это история борьбы с насилием, борьбы сначала против деспотизма, самодержавия, затем — против тоталитаризма, диктатуры одного класса. И тут нет ничего странного, государство диктатуры пролетариата в нашей стране только путем классового террора и принуждения смогло обеспечить само существование страны. По этому вопросу можно сколько угодно ерничать, рассуждать о том, что было бы, если бы Россия пошла по другому пути. Но факты — упрямая вещь.
Кроме всего прочего следует помнить и о том, что Россия — это не только европейская страна, она еще и азиатская страна. Вот эта азиатчина у нас иногда так и лезет наружу. Например, когда мы не можем цивилизованными способами решить проблему властного консенсуса, то бабахаем из танковых орудий по зданию Парламента в центре столицы. Не умея или не желая решать какую-то проблему, власть в нашей стране достаточно часто хваталась за топор, за администрирование. В 20-е годы ХХ века, например, она просто выслала многих инакомыслящих ученых-профессоров на знаменитом «философском теплоходе» вон из страны. В тридцатые годы она действовала еще жестче: кому — пулю в затылок, кого — в ГУЛАГ. В 60-е и 70-е годы диссидентов отправляли в психиатрические лечебницы. Это первое. Второе. Россия все время жила в условиях военной агрессии.
Три четверти своего исторического времени мы находились в состоянии военной обороны: и печенеги, и хазары, и половцы, и монголы (татары), и шведы, и поляки, и французы, и немцы и кого еще только ни было у нас «с мечом». А ведь это тоже требовало от государства и от общества какой-то мобилизационной, военной системы, которая строится отнюдь не на демократии или либеральных ценностях.
Но тут я хочу вернуться к тому, с чего мы начали: когда государство тоталитарное, то в нем очень большую, если не определяющую, роль играет градус нравственности самих правителей. Сегодня много и часто критикуют Сталина, раньше критиковали царя, и так далее. Между прочим, по социологическим опросам, 40—50% нынешней молодежи положительно относятся к Сталину и позитивно оценивают его роль в отечественной истории. И это — несмотря на пропагандистские передачи Сванидзе, Млечина и других наших «товарищей», которые пытаются преподнести нам историю исключительно в критическом, негативном варианте.
Сегодня мы видим, что в России проживает не одна и не две нации, а больше ста национальностей и народов. Наша страна — не такая маленькая, как страны Европы, а, напротив, самая большая страна в мире. Она не является моноконфессиональной, а приемлет разные религии и вероисповедания. И надо понимать, что для такой уникальной державы модель жесткого и вместе с тем гибкого, избирательного, индикативного управления дает больше результативности, чем либеральная модель с ее абстрактными декларациями о свободе, равенстве и братстве.
Возьмите Петра Великого — через кровь, конечно, но флот создал, обеспечил стране выход к морю. Нравится нам это? Да. Хотелось бы жить в ту эпоху? Наверное, нет, но исторический результат налицо.
Возьмите эпоху Екатерины Великой — постоянные войны, но территорию расширила, православие приняла и сохранила, врагов поставила на колени, даже Польшу разделила трижды. Нравится кому-то из нас жить в постоянных войнах? Нет, конечно. Но исторический результат налицо: страна стала великой державой.
Возьмите Великую Отечественную войну 1941—1945 годов. Мобилизационные планы, жесткая дисциплина, карточная система, персональная ответственность. Это демократия? Нет, конечно. Но исторический результат налицо. Сломали хребет германскому фашизму, спасли мир. Таким образом, насилие со стороны государства по отношению к тем или иным социальным силам внутри страны — это типичное явление как в мировой, так и в нашей отечественной истории. А как вы хотите: преступник будет насиловать, убивать, грабить, а государство будет либеральничать, миндальничать? Зачем тогда оно нужно нам с вами, такое государство?
Вообще же, проблема насилия имеет свою особую традицию в истории русской науки. Вспомним об известном тезисе Льва Толстого о непротивлении злу злом. На это другой наш мыслитель философ Иван Ильин выдвинул свой лозунг «О сопротивлении злу силой». Если насилие со стороны государства направлено на зло, на его носителей (фашистов, насильников, агрессоров, уголовников) — это мера необходимой социальной защиты народа. Если насилие со стороны государства направлено на что-то другое (например, на реализацию собственных амбиций или личное обогащение должностных лиц) — то это тирания в чистом виде. И ставить в этой связи на одну доску фашиста Гитлера и диктатора Сталина могут только совершенно безграмотные или ангажированные люди. Да, диктатор, да было насилие, но и здесь исторический результат очевиден: страна, народ, мир выжили, победили.
Наши с вами оценки могут в этом вопросе совпадать или не совпадать только в частностях. А по большому — историческому счету, все они сходятся в одном: в понимании самого исторического результата. И это главное.
Современная молодежь сама будет выбирать, как ей жить. Это — ее право. Но и ее обязанность: беречь свою страну, свое государство, свой народ, свой родной дом. А если мы, вслед за многими нашими либералами, будем только охаивать свою историю, заниматься очернительством, хорошего из этого ничего не выйдет. Так же, как и если мы будем говорить, что наше время
было самое замечательное. В этом случае получим обратный эффект.
— Нынешнюю эпоху принято называть эпохой глобализма. Как, по-вашему, это идет на пользу экономической безопасности или нет? И как на этом фоне выглядит Россия?
— То, что сейчас уровень социальной безопасности в России существенно снизился, видно невооруженным глазом. Это касается и военной области, и политики, и экономики, и культуры, и права. Достаточно посмотреть, где сегодня проходят границы, где находятся базы НАТО. Что творится в Украине, в Прибалтике! Тот уровень безопасности, который обеспечивал нам когда-то Варшавский договор, остался в далеком прошлом. Организация Договора Коллективной Безопасности такого уровня безопасности, к глубокому сожалению, не дает. Все поменялось радикально. Но есть БРИКС, Шанхайская группа сотрудничества, другие структуры. Слава богу, что с приходом С. Шойгу на пост министра обороны стали наводить порядок в армии, наращивать системы современного вооружения. А что было до этого? Европа имела в 10 раз больше вооружения, самолеты НАТО барражировали уже даже вдоль границ нашей территории. В Западной Европе НАТО имеет больше 20 тысяч танков, 30 тысяч бронемашин пехоты, 20 тысяч артиллерийских систем, 7 тысяч самолетов, в том числе и с ядерным оружием, еще 2 тысячи боевых самолетов вдоль границ РФ. Зачем такая армада в маленькой Европе? А ведь это — непосредственное следствие глобализма и только в военной области.
Ведь что такое глобализм? Это принцип подхода в теории и политике к формированию, организации, функционированию и развитию мира как единой целостной социально-экономической, политической и социально-культурной суперсистемы. И здесь важно, на каких условиях формируется такая суперсистема. Если она формируется по указке из Вашингтона и нам навязываются некие стандарты поведения и ценностные ориентации — это неприемлемо. Европа этот диктат «проглотила»: в одной только Германии больше ста военных американских баз. О каком суверенитете там
может идти речь? А наша страна — суверенная, мы народ свободный. Отсюда и наше восприятие глобализма. Что он нам несет с собой?
Военная безопасность, как я уже отметил, существенно просела, экономическая тоже. ВВП наш сегодня находится на уровне ВВП 80-х годов прошлого века. А тут еще какие-то экономические санкции против нас затеяли. Они там, очевидно, не понимают, что такое РОССИЯ. Наше совокупное национальное богатство по самым скромным оценкам составляет 60 трлн. долларов, тогда как США — 30 трлн. Нелишне напомнить, что не Америка, а Россия — самая богатая страна мира. В целом у нас есть все необходимые ресурсы для экономического развития. По разведанным запасам газа, железной руды, алмазов, цинка, тантала, палладия наша страна занимает 1-е место в мире. По запасам олова, ртути, висмута, платиноидов — 2-е место. По запасам меди, свинца, циркония, вольфрама, молибдена, лития — 3-е место. По запасам бериллия — 4-е место. На долю РФ приходится 18% мировой добычи калийной соли, 14% — борного сырья, 65% мировых запасов апатитов. И это не говоря уже о колоссальных запасах углеводородов.
А вот что касается глобализма, тут вопрос отдельный. Когда мы в 80—90-е годы прошлого века втянулись в этот самый глобализм, то и получили, помимо «сникер-сов» и «баунти», развал огромной страны, продажную политическую элиту и крах отечественной экономики. И это не преувеличение. Сошлюсь на мнение известного американского экономиста Джозефа Стиглица, Нобелевского лауреата по экономике. Он приводит такие данные: во время войны мы потеряли гораздо меньше, чем после распада Советского Союза. За период войны 1941—1945 гг., по его данным, объем промышленной продукции упал на 24%, а в результате распада Советского Союза — на 60. И это, повторяю, мнение американского экономиста!
Чем мы слабее, тем отношение к нам более наглое. Уверен, мы переживем все эти санкции — легко обойдемся и без итальянского пармезана, и без норвежской семги. Но вот без денег нам обойтись будет труднее. У нас ограниченные финансовые
возможности, потому что наша валюта — не конвертируемая, а включать печатный станок по любому поводу, как это делает ФРС США, мы не можем. При этом нужно помнить, что у нас очень высока степень износа основных фондов: коммуникации, здания, дороги, трубопроводы, линии электропередач и так далее. По отдельным регионам и отраслям износ составляет уже более 80%. Поэтому инфраструктуру необходимо немедленно восстанавливать, обновлять. И делать все это нужно сразу. Мы десятилетиями об этом не думали, а сейчас, по самым скромным подсчетам, нужно сразу 30 триллионов долларов, чтобы поднять все наше хозяйство. Как говорится, «копили, копили и накопили». А это весь бюджет Российской Федерации на несколько лет вперед! Где взять эти сумасшедшие деньги? Приходится рассчитывать только на собственные резервы. И на возвращение российских капиталов из-за рубежа. Президент совершенно правильно поставил вопрос: предоставить амнистию всем капиталам, которые ранее ушли за границу и теперь вернутся в Россию.
Ведь пока что федеральный бюджет, это как «шагреневая кожа»: все меньше и меньше остается средств на социальные нужды, все больше и больше объективно требуется средств для укрепления обороноспособности нашей страны. И вот некоторые либералы начинают заявлять: да вы что, нам не хватит на жизнь, доходы населения маленькие, не индексируются, нищета кругом. Проблемы здесь есть, и это тоже — последствия глобализма, рыночной экономики, которую наши реформаторы во главе с Е.Т. Гайдаром стали строить в начале 90-х годов прошлого века. И за четверть века довели страну до коллапса, а народ — до нищеты. Им бы только на Гайдаровских форумах поразглагольствовать о милитаризме, тоталитаризме, о России-жандарме и тому подобном. Но ведь известно: кто не кормит свою армию, тот кормит чужую. Считаю, что иного выхода нет! Будет ли новая гонка вооружений, не знаю, я не военный специалист. Но то, что в экономическом аспекте сильная армия нужна, это ясно.
Вместе с военно-промышленным комплексом нужно поднимать топливно-энер-
гетический комплекс, развивать аэрокосмический. Чтобы хотя бы ракеты и спутники не падали. Одновременно нельзя запускать образование, здравоохранение, культуру. Нужно преодолеть коррупцию — никаких амнистий для воров, немедленно вводить статью о конфискации имущества.
Глобализм, конечно, принес нам некоторые позитивные изменения. Например, мы можем ездить отдыхать, учиться и лечиться в любую страну. Но ничего фундаментально полезного он нам пока что не дал. Что такое глобализм помимо всего прочего? Это еще и вынос вредных производств и предприятий в другие страны. Это отток капиталов за рубеж. Это секвестр и мораторий, которые сильные страны применяют против слабых государств. Это реторсия — неэквивалентный товарообмен на дискриминационных условиях. Примерно, как в советском кинофильме «Начальник Чукотки», когда связку отборных песцов американцы покупали за трубу от патефона. Это утечка лучших мозгов, которых сманивают за гранты в Силиконовую долину или Гарвардский университет, либо еще куда-нибудь. То есть если ты сильный, глобализм тебе на пользу, а если слабый, то нет. В случае слабости он превращается в неоколониализм. А Россия колонией никогда не была и, надеюсь, не будет. Ведь колониализм XIX века — это тоже была своеобразная форма глобализма. И сегодня, в условиях глобализации мира, в итоге мы получили конфронтацию между странами, усиление социально-экономического неравенства в развитии регионов мира, новую милитаризацию и стремление к переделу рынков сбыта и источников сырья.
Что принципиально нового и полезного дал глобализм человечеству? Интернет, свободу передвижения (хотя визы и ограничения никто не отменял). Что глобализм отнял у человечества? Ощущение (и не только ощущение) собственной безопасности. Как рассказал нам всем Сноуден, американское АНБ осуществляет тотальную слежку за нами за всеми. Только что в унитаз не заглядывают. А может, и заглядывают. И — это тоже глобализм.
Если бы не было глобализма, возможно, уже не было бы «золотого миллиарда» —
зажравшейся на эксплуатации слаборазвитых стран экономик «индустриально развитых» держав. Возможно, было бы в мире существенно меньше нищих и голодных. Не было бы военных конфликтов в Европе, бомбежек Белграда, резни в Косово. Вспомним, когда США не вмешивалось в европейскую политику, в Европе было гораздо спокойнее. А как только американские корпорации стали «наводить мосты» с немецкими картелями и фашистским режимом в Германии, началось сползание к мировой войне.
Что происходит в нынешнее время? США уже на Украине оружие раздает, не только булочки на Майдане. Поэтому всем нам необходимо помнить о том, что хотя глобализм — это уже факт истории, наличное бытие, состоявшееся событие, объективная реальность, но этот самый глобализм — это палка о двух концах. И нельзя ни в коем случае увлекаться им, подобно тому, как маленькие дети увлекаются игрушками. Такая «игрушка» опасна для жизни.
— Европейские страны тоже испытывают некоторое разочарование.
— Это естественно. Европейские страны сегодня — это уже не самостоятельные
государства. Если на территории Франции, Италии или Великобритании находятся десятки американских баз, в Германии — их более ста, то о какой самостоятельности может идти речь? И это тоже результат глобализма. А представим себе, если бы Франция была «сама по себе», Германия — «сама по себе» и остальные страны тоже. Мы имели бы многополярный мир. Без унификации, без стирания естественных различий. Без ущемленной гордости этносов. Наконец, без диктата из-за океана. Мир свободных наций и суверенных государств.
Сегодня представить себе полный суверенитет среднестатистической европейской страны крайне сложно. Они давно «сдали» свой суверенитет в «аренду с правом выкупа» США: План Маршалла для Германии, режим наибольшего благоприятствования для Франции — это те самые сребреники, за которые Иуда продал Христа, а европейские чиновники — интересы собственных народов. «Брюссельское правительство» диктует формально независимым государствам, что и как им надлежит делать. Дикость какая-то... Да, в Европе люди сыты, одеты и обуты. Но социальное одиночество там просто тотальное. Отсюда массовая наркомания, токсикомания, терроризм.
Еще в середине прошлого, ХХ века известный европейский философ и социолог Герберт Маркузе придумал термин для обозначения европейского общества — «одномерный универсум». И в самом деле, кроме собственных потребностей европейца мало что интересует. Это мещанское и потребительское общество постепенно пускает свои метастазы и у нас. И к нам европейцы и американцы относились и продолжают относиться строго по совету Алена Даллеса, главы ЦРУ, который еще в 1945 году заявил: «Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые, заставим их в эти ценности поверить. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания». Вот ведь что им, оказывается, нужно. Но по Красной площади уже прошли новые высокотехнологичные танки, новые ракетные установки последнего поколения. В год Великой Победы Россия вновь напомнила потомкам А. Даллеса, что никакого хаоса не будет. Не дождутся!
— А вот восточные страны не поддаются этим настроениям.
— Совершенно верно. Япония, например, была когда-то, лет двести тому назад, закрытой, очень консервативной страной. Но во многих отношениях такой она остается и сейчас. Это иллюзия, что японское общество поддалось глобализации и приняло некие универсальные стандарты жизни. На самом деле все обстоит иначе. Там, например, создана так называемая уплотненная технология, основанная на принципе шодзинка — регулировании отношений в социальных институтах путем гибкого перераспределения кадров, постоянной их переподготовки и повышения квалификации. Огромную роль в японском обществе играют межличностные связи, построенные на принципе семьи — йэ. Благодаря этому принципу типичной системой там является система внутрифирменного патернализма. В сфере принятия управленческих решений там веками используется принцип ринги сэдзо. Он предполагает достижение общего согласия даже в самых низших ступенях социальной иерархии. У японцев сохранились
свое традиционное общество, свои традиционные ценности, есть высшая ценность — семья. А что во Франции? Однополые браки, сексуальная распущенность, к которой предлагают относиться толерантно. Даже папа Бенедикт XVI впервые в истории Римской католической церкви «ушел в отставку», такого никогда не бывало раньше. А виной всему — падение в Европе нравов, на которые католическая церковь уже не в состоянии оказывать сколько-нибудь существенное влияние.
На Востоке все принципиально иначе. Там консерватизм, причем здоровый, охранительный. Возьмите Китай. Они до сих пор живут по правилам Конфуция: уважение к старшим, принцип «не навреди», «золотое правило этики». Это мы-то думаем, что «золотое правило» сформулировал в Европе И. Кант. Почитайте изречения Конфуция, и вы поймете, что «новое — это хорошо забытое старое». Поэтому у них, как правило, исключен обман в бизнесе. Невыгодно там терять свое лицо, портить репутацию. А у нас, к сожалению, действует другое «правило»: «Не обманешь — не проживешь», какая уж тут социальная взаимная ответственность.
— Возможно ли в России новое «экономическое чудо»?
— У нас действительно когда-то «случилось» такое «экономическое чудо». «Экономическое чудо» рубежа ХУШ—Х1Х веков стало возможным по ряду объективных причин. Во-первых, это реформы С.Ю. Витте. Как бы ни оценивали его роль историки, факт остается фактом — в стране началась ускоренная индустриализация. Но самое главное — это аграрная реформа Столыпина 1906—1911 годов. Она дала крестьянам землю. Русские крестьяне мечтали о ней столетиями, и вот свершилось. Производство зерновых, молочных продуктов сразу выросло в разы! Мы повезли свою продукцию на экспорт, в Европу. Россияне стали активно заселять восточные территории. Представьте, в начале прошлого века от Урала до Тихого океана проживало всего два миллиона человек. И сейчас-то не густо — около 10 миллионов, но тогда еще меньше. Началось освоение природных богатств, появились собственные источники ценного сы-
рья. Дальше идем. Образование в то время находилось на достаточно высоком уровне. В начале века у нас различными формами образования было охвачено всего 60 тысяч крестьян, а к 1914 году цифра выросла до миллиона шестисот тысяч. Гигантский скачок! Вузы были очень крепкими, автономными. Все это, собственно, и было «русским экономическим чудом».
Петр Аркадьевич Столыпин по этому поводу говорил: «Дайте мне еще двадцать лет, и вы не узнаете Россию». Не дали. Получил две пули.
Главная беда была в том, что Россия ввязалась в войну. Крестьян, которые только-только вставали на ноги, оторвали
от земли и отправили на фронт. Что произошло потом? Революция.
Возможно ли у нас такое экономическое чудо сейчас? А почему нет? Крым ведь вернулся в Россию. Это тоже чудо. Без единого выстрела, без крови. Просто всем нам необходимы решимость, профессионализм и ответственность. И тогда не только экономическое, но и любое другое чудо будет по плечу. Как говорил когда-то Столыпин, «у русского народа есть только одно-единственное историческое право — право быть сильным».
Беседовала Ольга Иванова
«В КОНЦЕ 90-Х ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА ОСНОВНАЯ МАССА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ ОСТАЛАСЬ ВНЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО И ПРЕЖДЕ ВСЕГО ВНЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ»
К.П. Стожко, доктор исторических наук, кандидат экономических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и экономической истории УрГЭУ.
Социальная ответственность бизнеса активно и успешно реализуется во всем мире. Компании не просто решают проблемы общества, инвестируя средства в развитие образования, медицины, науки, производства, поддерживая социально незащищенные слои, они получают определенные выгоды от этой деятельности. В западных странах социальная ответственность бизнеса функционирует как устойчивый социальный институт, она рациональна и эффективна. В российских условиях реализуется как реакция на необходимость решения острых социальных проблем. Сложившаяся ситуация характеризуется углублением разрыва между богатыми и бедными, слабостью гражданского общества, разочарованием в способности государства выполнять свои функции. О том, как эти явления повлияли на развитие современного российского общества, мы побеседовали с доктором исторических наук, профессором, заведующим кафедрой общей и экономической истории Уральского государственного экономического университета К.П. Стожко. Гость журнала рассказал, что проблемой социальной ответственности бизнеса он заинтересовался в конце 90-х годов прошлого века, когда недобросовестная конкуренция, картелирование (ценовой сговор), рейдерские разборки, контрафакция, контрабанда и коррупция стали массовыми явлениями. В течение 10лет К.П. Стожко с группой коллег проводил исследования, результатом которых стала книга «Культура социальной ответственности: теория и практика» (2009).
Ключевые слова: социальная ответственность бизнеса, социальная безопасность личности, исторический процесс, глобализация, дегуманизация образования, культурные ценности, многополярный мир, моральный кодекс предпринимателя, непрозрачность бюджетной и налоговой системы, качество жизни человека, А. Линкольн, П. Столыпин, Г. Маркузе, Д. Стиглиц, М. Талейран.
«AT THE END OF 90TH THE MOST PART OF ENTREPRENEURS LEFT INSTITUTIONAL AND LEGISLATIVE REGULATION»
K.P. Stojko, Doctor of history, Candidate of economics, Professor, the head of the department of common and economic history, USUE
Social responsibility of business is realized actively and successfully around the world. Companies solve problems of society, investing money in development of education, medicine, science, industry, supporting socially
unprotected societies, but also they get a profit from this activity. In western countries the social responsibility of business works like a stable social institute, it is rational and efficient. In Russian conditions it is realized as a reaction to necessity of urgent social problems' solution. It situation is characterized by big difference between rich and poor people, civil society's weakness, disappointment in state's ability to execute its functions. About the influence of these phenomena on development of modern Russian society we have discussed with Doctor of history, Professor, the head of the department of common and economic theory of Ural State University of Economics, K. P. Stojko. The guest of our journal has told us that he is interested in the problem of business social responsibility since the end of 90th, when negligent competitiveness, cartelization (price collusion), raider showdowns, counterfeit and corruption have become mass phenomena. For 10 years K. P. Stojko with a group of colleagues have been carrying out researches, and now the result is the book «Culture of social responsibility: theory and practice» (2009).
Key words: social responsibility of business, social security of the person, the historical process, globalization, dehumanization of education, cultural values, multipolar world, the moral code of the entrepreneur, the opacity of the budget and tax system, the quality of human life, A. Lincoln, P. Stolypin, G. Marcuse, J. Stiglitz, and M. Talleyrand.
