CC BY
32
этнокультуры в прошлом и настоящем
УДК 008.009:351.858; 008:316.722
ББК 82.0; 63.5
условия подлинности фольклорно-этнографических текстов как объектов художественной реконструкции
Московкина Алия салеевна,
кандидат педагогических наук, профессор кафедры театрально-зрелищных искусств, Академия переподготовки работников искусства, культуры и туризма, ул. 5-я Магистральная, д. 5, г. Москва, Россия, 123007,
e-mail: moskovkina@inbox.ru
Аннотация
Рассмотрены проблемы, связанные с прочтением и использованием фольклорно-этногра-фических текстов в этнокультурной практике. Значение данного аспекта исследования объясняется существующим процессом размывания традиций, привнесением субъективного авторского видения того или иного фольклорного материала. В результате в практике работы фольклорных коллективов утверждается формирование ложной модели народного искусства.
Ключевые слова
Тексты устной культуры, фольклорно-этнографический текст, семиотический язык культуры, фольклор.
Анализируя процессы, происходящие в современном фольклорном движении, необходимо отметить, что освоение фольклорно-этно-графического текста в современной культурной практике требует пристального внимания специалистов-этнографов. В сфере практической деятельности руководителей хоров, ансамблей, студий, школ зачастую отсутствует потребность в глубинном проникновении в сюжеты, образы и мотивы фольклорного искусства. Это приводит к отрыву от контекста бытования и смысло-
вого прочтения фольклорно-этнографических текстов. В фольклорной практике идёт процесс размывания исторического смысла традиций, привнесение субъективного авторского видения того или иного фольклорного материала. Такая картина особенно типична для режиссёров массовых праздников и представлений. В результате происходит процесс формирования ложной модели народного искусства. Ещё на втором съезде фольклористов (2010 г.) было предложено создать единое коммуникативное поле
55
56
дисциплины, систему взаимодействия специалистов разных сфер, теоретиков и практиков. Но, к сожалению, ситуация не меняется к лучшему.
В связи с этим не теряют своей актуальности проблемы, связанные с прочтением и использованием фольклорно-этнографических текстов в этнокультурной практике. С. Ю. Неклюдов, рассматривая фольклор в плане его сохранения и развития, пишет: «Сколь бы ни была велика амплитуда варьирования устного текста, она не может выходить за пределы значений, заданных традицией. С этой точки зрения, источником фольклорного текста является, с одной стороны, его исполнитель, а с другой — этно- или социокультурное сообщество, которому принадлежат как сам текст, так и текстопорождающие структуры, делающие возможным его изложение. Иными словами, есть предел пластичности традиции, за которым нарушение пропорций "кода" и "сообщения", плана выражения и плана содержания неизбежно приводит к коммуникативной неудаче — фольклорный процесс осуществиться не может» 1.
Изучение гуманитарных дисциплин основывается и неизбежно связано с чтением текстов. В широком культурологическом смысле под словом «текст» следует понимать любое информационное сообщение, которое пользуется в одном и том же тексте несколькими языками и образует некую знаковую систему с общим полем смыслов. Текст (от лат. 1ехо — ткать, плести, сплетать, составлять, переплетать, сочетать) — «дарующий откровение, объясняющий тайны окружающего мира». Текст обязательно носит ритуальный характер, поскольку предполагает определённый порядок ритуальных действий при совершении акта познания, который обычно носит сакральный, священный смысл. Соблюдение данного ритуала (буквальное значение слова «этикет») и следование ему (этика, от греч. £0о; — обычай) являются обязательным правилом 2.
Ю. М. Лотман, исследуя устную речь в историко-культурной ретроспективе, дал следующее определение текстам культуры: «Тексты — то, что вносится в коллективную память
1 Неклюдов С. Ю. Фольклор и современность: итоги XX века // От конгресса к конгрессу: Навстречу Второму Всероссийскому конгрессу фольклористов. Сб. материалов. М., 2010. С.37.
2 Кривцун О. А. Эстетика. М., 1998. С. 230-245.
культуры, то, что подлежит сохранению. <...> В текстах русского средневековья, в силу их общей архаичности, легко обнаруживается одна из закономерностей мифологического мышления» 3.
Крайне важны в контексте темы статьи выводы учёного относительно семиотической структуры культуры. «Может показаться парадоксом»,— пишет учёный,— «что появление письменности не усложнило, а упростило семиотическую структуру культуры. В рамках такой культуры возможно бурное развитие магических знаков, используемых в ритуалах и использующих простейшие геометрические фигуры: круг, крест, параллельные линии, треугольник и другие — и основные цвета. Знаки эти не следует смешивать с иероглифами и буквами, последние тяготеют к определённой семантике и отражают смысл лишь в синтагматическом ряду, образуя цепочку знаков» 4. Ю. М. Лотман, исследуя символ в системе культуры, отмечает, что он сам по себе представляет некоторый текст, т.е. обладает единым замкнутым в себе значением.
Раскрывая семиотический язык культуры, Н. И. Толстой обращает внимание на то, что культура многоязычна в семиотическом смысле этого слова и нередко пользуется в одном тексте несколькими языками. И под текстом понимается не последовательность написанных или произнесённых слов, а последовательность действий и обращений к предметам, имеющим символический смысл, и связанная с ними речевая последовательность.
Каким же образом тексты устной культуры сохранялись? Существование традиционного общества было возможно лишь при наличии коллективной памяти. «В "устной" культуре,— пишет этнолог А. К. Байбурин,— в информационных целях максимально использовались, если так можно выразиться, подручные средства. Природному и культурному окружению человека (элементам ландшафта, утвари, частям жилища, пище, одежде и т.п.) придавался знаковый характер. Все эти семиотические средства вкупе с языковыми текстами, мифами, терминами родства, музыкой и другими явлениями культуры обладали единым и общим полем значений,
3 Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры // Антология культурологической мысли. М., 1996. С. 324.
4 Там же. С. 188.
в качестве которого выступала целостная картина мира» 5.
Разработанные исследователями подходы к изучению текстов устной культуры позволяют нам трактовать праздничные традиции как совокупность текстов, включающих в себя мифы, предания, обряды, орнаменты, музыкальные формы, танцы, имеющие строго определённое ритуальное значение и воспроизводимые в точно установленное время суточного, недельного, месячного, годового циклов.
Перспективы исследования архаических слоёв народной культуры, по словам академика Б. Н. Путилова, предполагают следующие этапы: восстановление основного текста как системы, определяющей другие тексты и связанной с важнейшими параметрами духовной и материальной жизни славян, реконструкция ритуала, лежащего в основе мифа, а также исследование позднейших трансформаций элементов основного текста. Взаимосвязь фольклора с традиционно-бытовой культурой «обусловливают генезис и истоки жанровых систем, фольклорной сюжетики, образности и поэтической структуры, характер историко-этнографических процессов, способы создания и функционирования фольклора» 6.
Категория «фольклорно-этнографический текст» была введена исследователем в области этномузыковедения А. М. Мехнецовым. Она трактуется как «законченный в функционально-содержательном и композиционном отношениях фрагмент традиционной народной культуры, сущность которого в той или иной степени передаётся художественными средствами выражения».
Исследователь Г. В. Лобкова предлагает при рассмотрении обряда как некоего культурного текста брать за основу временной процесс развёртывания обрядового действа во всём многообразии составляющих семантических кодов: акционального, реального (или предметного), вербального, а также персонального, локативного, темпорального, музыкального, изобразительного и т.д. В этом случае фольклорно-этно-графический текст рассматривается в широком культурно-этнографическом контексте как ху-
5 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993. С. 13, 212.
6 Путилов Б. Н. Методология сравнительно-историче-
ского изучения фольклора. Л., 1976. С. 3-4.
дожественная форма (музыкально-поэтическая, инструментально-хореографическая или какая-либо другая), а семиотические ряды представляют собой равноценные языки — коды, «расшифровка» которых имеет первостепенное значение при выявлении содержания и жанровой специфики фольклорного явления.
В данном контексте крайне важно трактовать «художественное» в широком культурологическом плане — как созидаемую человеком с помощью средств художественной выразительности знаковую систему поведения, наделённую особой семантической нагрузкой. Здесь необходимо учитывать, что в фольклорном творчестве сохраняется преемственность к определённой системе архаического мировоззрения, функций, средств и способов проживания. Современная фольклористика не ограничивается признанием существования лишь общего фонда символов, метафор, мотивов и сюжетов фольклорных жанров. Это даёт возможность современным исследователям использовать метод реконструкции этнокультурных текстов традиционного общества.
Исследуя жанровую природу текстов, учёные-фольклористы пришли к следующему выводу: каждый жанр имеет свой ракурс отражения мира и принципы эстетического обобщения действительности, так как каждый аспект взаимоотношений человека с внешним миром требовал своей художественной формы выражения. Вместе с тем обрядовый фольклор, желая «преодолеть ограниченные возможности обрядового действия», жанрово не свободен, он подчинён ритуалу.
Н. И. Толстой, анализируя различное поведение и различный характер жанров и жанровых текстов, их различную сакральность, обрядовость, мифологичность, функциональную привязанность и направленность выявил возможность производить операции реконструкции фольклорных текстов. По его мнению, «можно наблюдать за отдельными символами, мотивами, формулами и даже поэтическими средствами не в пределах одного жанра, а в разных жанрах, и на этом основании производить операции реконструкции» 7. Кроме того, фольклор в данной ситуации выступает
7 Толстой Н. И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. 2-е изд., испр. М., 1995. С. 48.
57
58
как вторичный материал, а первичным источником должны быть сами верования и мифологические, сакральные представления, содержащиеся в религиозно-мифологических непоэтических текстах. То, что не находилось в компетенции одного жанра, может оказаться в фокусе другого. Многожанровая специфика фольклор-но-этнографического текста формирует сюже-тику, исполнительскую технику, что расширяет границы исследования фольклорно-этнографи-ческого текста, раскрывает его художественную форму и символический язык поведения, а также и способы его «проживания».
Раскрывая суть содержательности художественных форм в искусстве, Г. Д. Гачев, например, отмечал: «очень важны идея и смыслы, заложенные в формах и жанрах произведений народного искусства, и приёмы, которыми они создавались. В жанре, в порядке <. > таится какое-то священное и вековечное содержание, богатство и значение которого надо понять. Не случайно первым исторически возникшим философским понятием была не сущность, а "космос" — строй, структура. Всё можно сделать и высказать, но важно знать, где и когда: в своём месте, в своё время, в положенной форме и порядке» 8.
По наблюдениям Ю. М. Лотмана, «смена культур (в частности, в эпохи социальных катаклизмов) сопровождается обычно резким повышением семиотичности поведения. В то же время, не только введение новых форм поведения, но и усиление знаковости (символичности) старых форм может свидетельствовать об определённом изменении типа культуры» 9. По утверждению учёного, семиотика — это наука об общении, о передаче сообщений, о понимании человеком других людей и себя самого, о формах социально-культурного кодирования. Учёный также подчёркивал общественный характер семиотики, возможность расшифровки культурно-исторических текстов, чтобы не прерывалась связь с древним опытом человечества.
Но прежде, как утверждал Н. А. Бердяев, необходимо знать, что «культура символична по своей природе. Символизм свой она получила от культовой символики. В культуре не реали-
8 Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм (Эпос. Лирика.Театр). М., 1968. С. 71.
9 Лотман Ю. М. Семиотика сцены // Театр. 1987. № 1.
С. 89-99.
стически, а символически выражена духовная жизнь. <...> В ней даны не последние достижения бытия, а лишь символические его знаки» 10. Всякое общение между людьми, опирающееся на систему знаков, можно определить как языковое. Изучением этих систем и условий общения с их помощью также занимается наука семиотика.
Рассмотрим смысловые понятия символики и символа в контексте празднично-обрядовой культуры. Символика — система традиционных замен образов, чувств и действий иносказательными, взятыми на основе сходства и ассоциаций и прочно вошедшими в обиход. Символика используется для преображения человека, его внутреннего состояния, поведения, взаимоотношений, для обозначения жизненных явлений. Соответственно этому определению символика имеет два средства передачи — образ-символ и символическую ситуацию, а они, в свою очередь, рождают символическую картину.
Обрядовый символ отличается тем, что выявляет свою знаковую сущность лишь в соответствующем ритуальном контексте. Согласно М. М. Бахтину, каждая из областей идеологического творчества «формирует специфические знаки и символы, в других областях неприменимые».
Исследователь А. В. Курочкин попытался раскрыть общие закономерности среди многообразия символов и знаков в системе календарных праздников. «Составляя отдельную группу, календарные символы и атрибуты являются как бы стержнем всей обрядово-праздничной символики традиционной культуры, куда входят также родильные, свадебные, похоронные, лечебно-профилактические, любовные, производственные и прочие обряды. Один и тот же символ, по-разному характеризуемый в различных ситуациях, может употребляться в календарных и семейных праздниках. Такая всеобщность, универсальность традиционной символики свидетельствует о наличии общих приёмов и принципов ритуализации в народной культуре. Она также является отголоском далёкого прошлого, когда все виды обрядности существовали нерасчлененно, в рамках единого синкретического организма. Исходя из того, что календарные праздники наиболее древние,
10 Бердяев Н. А. О культуре // Антология культурологической мысли. М., 1996. С. 195-196.
естественно предположить, что в их символике самый глубинный пласт символического творчества народа» 11.
Символы календарных обрядов предложено разбить на несколько категорий и по аналогии с праздниками календарные символы разделить на четыре основные группы: весенние, летние, осенние и зимние.
Непрерывная цепь трансформаций отдельных мотивов, символов, атрибутов, образов естественно переходит из одного праздника в другой, что свидетельствует об органическом единстве всего годового цикла. Зимние, весенне-летние, осенние обряды и обычаи составляют единую неразрывную систему.
В этнокультурном тексте народного праздника ритуал является сакральным ядром, раскрывающим смысл и идею празднества. Научный метод структурно-семантического анализа, используемый этнологом А. К. Байбуриным, позволяет приблизиться к пониманию некоторых сущностных характеристик ритуала как культурного текста и, следовательно, к определению тех смыслов, которые обусловили функционирование ритуала в контексте празднично-обрядового действа. Расшифровка различных кодов ритуальной культуры привела учёного к мысли, что основной функцией ритуала является проверка неизменности парадигмы смыслов модели мира. Исследователь объясняет это тем, что течение времени влечёт за собой рассеяние информации, забывание, размыкание структур, дезорганизацию структур, а повторные сообщения возвращают забытое. «Важна не только логическая, но и эмоциональная сторона повторения. Повторное переживание заведомо знакомых, эмоционально напряжённых ситуаций оказывается необходимым средством регуляции психологического настроя. Возникает потребность вновь и вновь пережить однажды познанный эмоциональный подъём, переключиться с уровня ежедневной жизни, забот и рутины на уровень актуальных ценностей» 12.
Считая ритуал культурным текстом, выраженным семиотическим языком, Н. И. Толстой выделяет в нём три кода: вербальный (словесный), реальный (предметный) и акциональный
11 Курочкин А. В. Растительная символика календарной обрядности украинцев // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. С. 138, 139.
12 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993. С. 212.
(действенный). Сакральное действо формируется благодаря речевой, предметной и акцио-нальной манифестации и регламентации временем, местом и действующими лицами обряда.
Необходимо особо отметить специфику взаимодействия слова, действия и предмета в ритуале. То, что существовало в действии или заключалось в обрядовом предмете, не изображалось словом, так как наличия предмета и совершения действия было достаточно. Словом изображалось то, чего не содержал в себе обрядовый предмет и не раскрывали в своих действиях, но имитировали участники обрядового действия. «На языке жестов, поз, посредством особого обращения с вещами в ритуале передавалась наиболее значимая информация, имеющая ключевое значение для всего социума» 13.
В. Я. Пропп, рассматривая словесно-художественное творчество как часть эстетики, назвал его поэтикой фольклора. Рассмотрим вербальный код в структуре ритуала с точки зрения его образно-символической природы.
Говоря о вербальном языке ритуала, необходимо учитывать его особую специфику, так как в традиционной культуре слову придавалось очень большое значение. Оно выполняло ту же функцию, что и действие, им представленное. Слово, по представлениям предков, обладало магической силой воздействия на природу и человека. Особо значимы были вербальные тексты, произносимые в сакральное время, т.е. праздничное. Тексты, произнесённые или пропетые в данной ситуации, отличались образным совершенством. «Слово в ритуале — поэтическое слово, освобождённое от конкретики повседневного общения... Важно то, что нет спонтанной речи» 14.
Чрезвычайно важны положения, разработанные В. Я. Проппом, относительно изучения поэтических жанров фольклора с точки зрения строения, композиции, носителей действия, т.е. героев, образов персонажей. «Изучение поэтического языка есть средство проникновения в художественные цели исполнителя, и то, что он хочет сказать. Изучение того, как сказано, вводит нас в изучение того, что сказано» 15. Слово, соединённое с музыкой, движением,
13 Там же.
14 Пропп В. Я. Открытая лекция // Живая старина. М., 1995. С. 11-17.
15 Там же.
59
60
определёнными действиями, обладало наибольшей силой воздействия на человека традиционного общества. Необычайно широк диапазон участия поэтических жанров в различных видах празднично-обрядовой и семейно-быто-вой культуры.
В. Я. Пропп разработал историко-генетиче-ский метод исследования поэтики фольклора на новом историческом витке, где православное миропонимание формировало христианскую картину мира. «Этот исторически закономерный процесс не должен смущать,.. восприятие морали входит в эстетическое восприятие (Кант), и изучение этой морали и формы её выражения непременно входят в задачи поэтики фольклора. Сквозь художественное самовыражение откроется облик народа, внутренний мир его, мир его мыслей и чувств, его идей и устремлений».
Историко-этнографический материал ХУШ-Х1Х вв. насквозь пронизан религиозными мотивами. Православие так глубоко проникло в сознание, жизнь и быт восточных и южных славян, что выделить его как абстрагированную и специфическую религиозно-нравственную систему «народного православия» едва ли возможно. Народное православие, будучи духовным наполнением жизни традиционного общества, представляло собой особый синтез дохристианских верований и православного вероучения.
Попытка изгнания православия в советское время со страниц историко-этнографических исследований, по словам М. М. Громыко, привела к формированию ложной модели народной культуры.
В настоящее время исследование фольклор-но-этнографических текстов должно выявлять глубинные связи церковной и крестьянской жизни, так как много общего можно обнаружить в природе религиозной, народной и светской символики. И культура, и религия, утверждая определённую картину мира, выступают в качестве синтезирующего начала, позволяющего человеку устанавливать отношения с действительностью.
В трудных ситуациях, универсальные представления, сохраняемые мировыми и национальными религиями, помогают задавать алгоритмы поведения при интерпретации фольклорных текстов. Если назвать начало третьего
тысячелетия вторым этапом Возрождения, то черты такого воскрешения опять же связаны с жизнью религиозной. Культуролог А. Я. Гуре-вич назвал этот процесс «религиозным ренессансом».
Однако необходимо учитывать, что в художественном действии, включающем в себя переживание, всегда присутствует момент условности, игры, свободной ассоциативности, а в религиозном переживании оно регламентировано, добивается однозначности в толковании своего содержания. «Вместе с тем и в религии, и в искусстве очень много общего. Во-первых, и та и другая сферы являются мощными способами гармонизации мира. Как искусство, так и религия позволяют преодолеть деструктивность мира, освободиться от хаоса» 16.
Реальный (предметный) код в системе ритуального контекста существует благодаря следующим положениям: все вещи, предметы, с которыми имеет дело человек, функционируют в его мире двояко: одни употребляются непосредственно, другие являются заменами чего-то. Первое употребление является непосредственным, второе — знаковым. Чтобы познать сущность знакового употребления вещей и предметов, нужно овладеть языком ритуала.
Основными идеями ритуала являются переход к новому состоянию и преобразование природы в «культуру», т.е. воссоздание акта творения мира. Не случайно технологии изготовления вещей в архаичных культурах относились к области сакрального знания.
А. К. Байбурин утверждает, что принципиальная схема творения мира и изготовления вещей одна и та же:
1) введение пространственных и временных показателей света и тьмы, дня и ночи, верха и низа, неба и земли;
2) выбор материала;
3) преобразование материала с помощью стихий (воды, огня, воздуха);
4) «оживление» созданного.
Вещь, наряду с языком, входила в общую семиотическую систему с единой структурой значений. Учёный обращает внимание на то, что символические функции вещей проявляются
16 Курочкин А. В. Растительная символика календарной обрядности украинцев // Обряды и обрядовый фольклор. С. 230-245.
и в ритуале, и в ритуализированных формах поведения (этикет, игра).
Рассмотрим некоторые примеры обрядовой атрибутики главных христианских праздников. Так в праздниках святочного цикла на древние мифологические представления «наложились» представления православной религии, и в результате этого возник особый обряд славле-ния Христа, где звезда являлась символическим предметом ритуала славления. Обход дворов со звездой осмысливался как приход волхвов, которых привела рождественская звезда, взошедшая над Вифлеемом.
Рождественское печенье в старину выпекалось из ржаного теста в виде различных животных: коровок, лошадок, овечек — и называлось козульками. В более позднее время, в конце XIX — начале ХХ вв., печенье стало выпекаться и в виде ангела со звездой, рождественской звезды. Печенье раздавалось славильщикам как ответный дар.
Весенне-летний цикл праздников и обрядов открывался в марте в дни весеннего равноденствия, достигал своего апогея в дни летнего солнцеворота, завершался ко дню осеннего равноденствия. Многочисленные обрядовые атрибуты сопровождали символический процесс обновления и развития мира. Атрибутом обряда встречи весны были «жаворонки и кулики», испечённые из ржаного теста. Дети насаживали птичек на палки, сбивались в кучу, как в птичью стаю, и, размахивая ими, закликали птиц. Они, имитируя их прилёт, верили, что таким магическим образом вызывают появление весны.
В обрядах Егорьева дня как праздника первого выгона скота использовались предметы, способные придать, по поверью, силу, здоровье, защиту домашним животным. К ним относились: пастушья труба как знак начала ритуального действия, решето как охранительный символ от «от змея ползучего, от медведя могучего, от волка бегучего», икона — знак благо-словления животного, верба, освящённая в церкви,— символ здоровья, яйцо, которому приписывались функции плодородия. Именно яйцо, окрашенное в красный цвет, явилось символом пасхальной обрядности. Древние, ещё дохристианские представления о яйце как символе воскресения и обновления жизни, приобрели со временем христианский смысл, так как право-
славная религия определяет Пасху как день воскресения из мёртвых Иисуса Христа 17.
Следует ещё раз подчеркнуть, что обрядовый символ выявляет свою знаковую сущность лишь в соответствующем ритуальном контексте и ему присущи такие характеристики, как материал, цвет, форма — это даёт символику материала, цвета, формы.
В народном художественном искусстве, рождённом мифологическим сознанием предков и чудом традиционного мышления, сохранённом в поэтическом, музыкальном, изобразительном фольклоре, ещё и в наши дни возможно обнаружить образно-символические мотивы. Конь-солнце, Птица-Солнце, Праматерь-мать-Земля, Древо жизни — всё это являет собой космогоническое содержание первобытного мифа. В народном искусстве, в частности в вышивке полотенец, женский образ часто тождественен изображению мифопоэтического образа мирового древа. Деревянные кони, птицы, олени венчали крыши деревенских изб. Эти же образы присутствовали в резьбе и росписи мебели и утвари, в народной игрушке, ярким шитым и тканым узором ложились на праздничные полотенца. В орнаментальном убранстве русских прялок и женских одежд присутствуют мотивы дерева, его ветви, листья, цветы и плоды, олицетворяя идею плодородия.
Напрашивается следующий вывод: понимание космогонического содержания этнокультурных текстов, каковыми являются предметы и вещи народного искусства, приближает нас к воссозданию образно-символической картины мира. Вместе с тем родинные, свадебные, погребальные ритуалы, новогодняя обрядность, весенне-летние обряды включали в себя множество элементов как восходящих к религиозным представлениям языческой Руси, так и элементов явно христианского происхождения. При этом они находились в обряде в целостном единстве и равноправной связи.
Однако необходимо помнить, что вербальный, предметный, действенный коды в струк- 61 туре этнокультурного текста праздника имеют свои существенные особенности:
• тексты, входящие в структуру ритуала, принадлежат сразу двум системам: ритуалу и фольклору;
17 Шангина И. И. Русские традиционные праздники. СПб., 1997. С. 192.
• слово в ритуале — поэтическое слово, соединённое с музыкой, движением, определёнными действиями, обладало наибольшей силой воздействия на человека традиционного общества;
• словом изображалось то, чего не содержал в себе обрядовый предмет и не раскрывали в своих действиях, но имитировали участники ритуала;
• вещь входила в общую семиотическую систему с единой структурой общения;
• символические функции вещей проявлялись и в ритуале, и в ритуализованных формах поведения (этикет, игра);
• культурно-исторический смысл феномена русского народного костюма раскрывается, благодаря семиотическому анализу;
• народный костюм, будучи элементом народной художественной культуры, выступает как её метазнак;
• ритуальное действие носит комплексный характер, где взаимодействие слова, атри-
бута, движения создают символическую картину события.
Таким образом, культурологический подход к исследованию культуры традиционного общества в современной гуманитарной науке предполагает анализ ценностно-нормативных систем, идей, целей, представлений, знаний, а также различных способов их знаково-символического и предметно-материального воплощения. Для специалиста-практика важен аспект непосредственно связанный с функционированием культурного текста (в широком смысле этого слова) в том или ином социальном контексте. Поэтому синкретизм — это отличительная черта культурного текста в фольклорных традициях, а традиционность прямо связана с формами его функционирования и социальной трансмиссии.
Принцип художественного синкретизма с элементами структурно-семантического анализа является основополагающим при изучении и реконструкции текстов народной праздничной культуры.
62
Список литературы
1. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993.
2. Бердяев Н. А. О культуре // Антология культурологической мысли. М., 1996.
3. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм (Эпос. Лирика. Театр). М., 1968.
4. Данилевский И. Н. История и культура. М., 1997.
5. Кривцун О. А. Эстетика. М., 1998.
6. Курочкин А. В. Растительная символика календарной обрядности украинцев // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982.
7. Лобкова Г. В. Древности Псковской земли. СПб., 2000.
8. Лотман Ю. М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблема перевода. М., 1987.
9. Лотман Ю. М. О семиотическом механизме культуры // Антология культурологической мысли. М.,1996.
10. Лотман Ю. М. Семиотика сцены // Театр. 1987. № 1.
11. Лотман Ю. М. Устная речь в историко-культурной перспективе // Ю. М. Лотман. Беседы о русской культуре. СПб., 1994.
12. Лотман Ю. М. Об искусстве. Статьи. Заметки. Выступления (1962-1993). СПб., 1999.
13. Мехнецов А. М. Фольклорный текст в структуре явлений народной традиционной культуры // Материалы междунар. науч. конф. памяти А. В. Рудневой. М., 1999.
14. Неклюдов С. Ю. Фольклор и современность: итоги XX века // От конгресса к конгрессу: Навстречу Второму Всероссийскому конгрессу фольклористов. Сб. материалов. М., 2010.
15. Пропп В. Я. Открытая лекция // Живая старина. М., 1995.
16. Путилов Б. Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976.
17. Толстой Н. И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. 2-е изд., испр. М., 1995.
18. Шангина И. И. Русские традиционные праздники. СПб., 1997.
the conditions of authenticity of folklore-ethnographic texts as objects of artistic reconstruction
Moskovkina Alia Saleevna,
PhD in Pedagogic,
Professor of the Department of the theatre and entertainment arts, Academy of Retraining Arts, Culture and Tourism, 5-ia Magistralnaia 5, 123007 Moscow, Russia, e-mail: moskovkina@inbox.ru
Abstract
The problems associated with the interpretation and use of folklore-ethnographic texts in the ethno-cultural practice. The value of this aspect of the research is explained by the existing process of erosion of traditions, the introduction of subjective vision of copyright or other folk material. As a result, in practice folk groups approved the formation of a false model of folk art. Keywords
Texts of the oral culture, folklore-ethnographic text, semiotic language, culture, folklore.
63
