CC BY
60
11 (104) - 2011
УГРОЗЫ И БЕЗОПАСНОСТЬ
УДК 343.97
условия и теоретико-правовые аспекты противодействия радикализму общества и религиозно-экстремистскому вектору развития субъектов российской федерации
а. в. карпов,
доктор юридических наук, проректор Института бизнеса и управления E-mail: av-k. 07@mail. ru В. В. ЛОМАКИН,
доцент Всероссийского института повышения квалификации МВд России E-mail: lomakirina@yandex. ru
современных условиях сформировался специфический негативный опыт интерпретаций идейных доктрин национализма, радикализма и экстремизма в различных религиозно-мировых учениях. Оказываясь в благоприятной для распространения социальной и экономической среде такие идеологические доктрины, переплетаясь с крайними формами тоталитаризма и сектантства, становятся теоретической подпиткой различных нетрадиционных религиозных организаций или даже радикальных течений традиционных религий.
С 1990-х гг. в России развился спектр различных обстоятельств субъективного и объективного характера, благотворно повлиявших на развитие в нашем обществе радикальных и экстремистских взглядов. На волне демократическо-политичес-кого переустройства СССР активно внедрились деструктивные националистические воззрения, способствовавшие росту преступности, экстремизма и терроризма, при явном попустительстве центральной власти и чиновничьем предательстве национальных интересов страны. Иное поколение амбициозно-коррумпированных политиков и криминала стремилось перехватить рычаги управления
Рассматриваются причины роста количества экстремистских проявлений и преступлений на почве национального и религиозного экстремизма в России. Анализируются признаки и методы действий криминальных экстремистских группировок. Показывается наличие идеологической платформы у большинства экстремистских и террористических группировок. Делается вывод о наличии в России признаков внешнего вмешательства международных религиозных и террористических организаций в разжигание межнациональных конфликтов. Предлагается комплекс мероприятий по улучшению работы правоохранительных органов, органов государственной власти и местного самоуправления для противодействия экстремизму и терроризму.
Ключевые слова: радикальные идеологии, религиозный экстремизм, экстремистская деятельность, национализм.
Трансформация общества и государства и глобальные процессы, происходящие на территории Российской Федерации в последние десятилетия затронули самые глубокие пласты идеологической и национально-религиозной сфер нашего общества. Наряду с положительными и прогрессивными тенденциями развития общественного сознания в
регионами и самой страной, для этого и стало заигрывать с потенциальными националистами и радикальными экстремистами.
Несанкционированные митинги, шествия, демонстрации приобрели хаотичный и антиобщественный характер, перераставший в массовые беспорядки, социально-политические погромы и этнонационалистические кровавые преступления. Правоохранительная система была не в состоянии противостоять представителям организованных криминальных структур, становилась заложником политической импотенции главы государства. Итогом данных деструктивных политических и криминальных процессов стал развал мощного государства.
Источником воспроизводства на постсоветской территории радикализма и экстремизма, выражающегося в терроризме и псевдо«шахидстве», стал вакуум мировоззренческого, духовного и идеологического пространства, ранее заполненного идеологией коммунизма. Как говорится, «природа не терпит пустоты», и имевший место идеологический вакуум моментально заполнился деструктивными, разлагающими общество и государство идеями и концепциями. Появилось множество сектантских мессий, националистов, радикальных экстремистов, авантюристов от политики, деятельность которых взорвала социально-общественное спокойствие и привела к крупномасштабным национально-религиозным и территориально-историческим конфликтам, вплоть до междоусобных войн (в Приднестровье, Абхазии, Осетии, Карабахе, Таджикистане, Чечне).
Проблемы радикального экстремизма и национализма являются достаточно многогранными, сложносоставными криминологическими, социально-политическими и экономическими явлениями, которые обусловлены многоплановыми противоречиями в общественно-политическом, территориально-экономическом, национальном развитии многих стран. Отсутствие продуманной политики противодействия данным явлениям в большинстве регионов России несет в себе реальные угрозы в области национальной безопасности и жизненно важных интересов государства не только в региональном масштабе, но и на глобальном общегосударственном и общечеловеческом уровне.
Крайние формы национализма и радикального экстремизма, как правило, включают в себя следующие важные элементы:
> социально-экономическую, политическую и
религиозно-национальную основы, связанные
с неравномерностью развития отдельных тер-
50 -
риторий, а следовательно, различным уровнем жизни, различным национальным составом населения, проживающего на этих территориях, разобщенностью социальных групп, непродуманностью принимаемых властью решений;
> экстремистско-националистическую идеологию в виде концепции или теории;
> экстремистско-националистические конгломераты в виде национально-религиозных, в том числе международных террористических и экстремистских формирований;
> экстремистские движения, такие как религиозные, националистические, правые и левые общественные организации, а также организованные криминальные группировки, в том числе общеуголовной направленности, освоившие бандподпольную тактику и занявшие свою нишу террористической и экстремистской деятельности.
Такой мощный религиозно-националистический потенциал радикального экстремизма не только теоретически в состоянии оказывать парализующее воздействие на традиционные религиозные организации и правовые институты государства, но и на практике стал довольно часто прибегать к экспанисии отлаженного механизма агрессии миссионерского толка, в результате чего нынешнее организованное противодействие развитию национализма и религиозно-радикального экстремизма и терроризма сливается воедино с необходимостью осмысленного анализа процессов происхождения и культивирования данных проявлений и их всесторонней профилактики на общегосударственном и региональном уровнях.
Бывший представитель Президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью генерал-полковник А. Е. Сафонов ранее в своем докладе затрагивал важную тему внедрения радикального экстремизма, выраженного в этапах мирового джихада, спланированного Аль-Каидой [3].
Первый этап — под названием «Пробуждение» — предполагал нанесение потрясающего удара по западному миру (2000—2002 гг.).
Второй этап — «Встать с колен» — предполагал втянуть Запад в агрессию против двух-трех исламских государств, например, Афганистана, Ирака (2002—2006 гг.), чему мы стали непосредственными свидетелями.
В настоящее время осуществляются третий и четвертый этапы, задачей которых является объединение под лозунгом исламской солидарности, а
далее свержение режимов так называемых «Исламских еретиков» в Королевстве Саудовской Аравии, Пакистане, Египте, Иордании и нескольких других исламских государствах. По проводимым радикально-политическим мероприятиям установление всемирного «Халифата» планируется осуществить к 2015 г., а еще через 5 лет — в 2020 г. — должно произойти окончательное становление мировой исламской модели в противовес западной цивилизации.
Сравнительный анализ подобного развития событий и многофакторность нынешнего национализма и радикально-религиозного экстремизма дают основание полагать, что подобные исламисты становятся чрезвычайно опасным религиозно-политическим движением. Особенно тревожит то, что такие религиозно-националистические идеи широко распространены во многих регионах России, где компактно проживают мусульмане, исповедующие традиционный ислам (Башкортостан, Татарстан, Мордовия, Поволжье, Нижегородская область, Северный Кавказ). Здесь в настоящее время функционируют более 20 религиозных объединений, почти 75—80 вероучительных направлений, и проблема безопасности государства заключается в том, что имеются веские предпосылки для возникновения межконфессиональных и межнациональных столкновений.
Позитивную роль в этом плане должны играть реализация и формирование новых, более эффективных региональных и федеральных программ, а также неуклонная реализация и совершенствование всего федерального законодательства, подобно тому, как это происходит с Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (в ред. федеральных законов от 27.07.2006 № 148-ФЗ, от 27.07.2006 № 153-Ф3, от 10.05.2007 № 71-ФЗ, от 24.07.2007 № 211-ФЗ, от 29.04.2008 № 54-ФЗ в соответствии с внесенными изменениями и дополнениями вплоть до 2011 г.).
Поскольку экстремизм или национализм, как правило, перерастают в терроризм, весьма актуальной остается задача совершенствования законодательства и дифференциации понятий, которые определяют радикально-религиозный экстремизм как крайнюю форму развития религиозного фундаментализма.
Важно заметить, что существующие пробелы и проблемы в борьбе с радикальным экстремизмом и национализмом представляют особенную значимость в исторически сложившихся многонациональных и многоконфессиональных регионах
нашей страны, особенно в Северо-Кавказском федеральном округе.
На примере закона Республики Дагестан от 16.09.1999 № 15 «О запрете ваххабизма и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан» (в ред. законов РД от 12.05.2004 № 13, от 09.03.2007 № 10) можно рассмотреть важные аспекты противодействия данному злу, которые были сформированы и сформулированы Народным Собранием Республики Дагестан в тех сложных условиях и в обстановке непосредственного вооруженного столкновения с радикальными экстремистами. Бытует мнение, что данный закон необходимо оценивать как наиболее правильную правовую форму самозащиты дагестанских и всех северокавказских мусульман от так называемого «саудовского ваххабизма».
Данный закон формирует правильную и эффективную юридическую базу для противодействия религиозному экстремизму (ст. 1 закона РД № 15). Важным моментом является регламентация обучения в религиозных учебных заведениях за границей (ст. 2 закона РД № 15). По положению данной статьи обучение граждан Республики Дагестан за границей в религиозных учебных заведениях разрешается с соответствующего направления Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД) и при согласовании в Управлении по делам религий (ст. 3 закона РД № 15). В соответствии с законом, уличенные в противоправных действиях религиозные общины должны быть закрыты. Что наиболее важно, речь идет не только об общинах «ваххабитов», закон применим и к иным религиозным сообществам, отнесенным к экстремистским.
Это связано с тем, что очередная волна радикализации и политизации исламского религиозного движения происходит в форме процессов, по-разному классифицируемых как отечественными, так и зарубежными учеными и специалистами.
Так, Л. Р. Сюкияйнен [4] считает, что «в правовом отношении закон РД № 15 несовершенен, прежде всего потому, что в нем не содержится ничего нового по сравнению с действующим законодательством в отношении пресечения экстремистской деятельности религиозных объединений. В нем без достаточных оснований используется термин «ваххабитский», которому придается не религиозный, а политический смысл. Более того, использование терминов привнесло неопределенность и путаницу в действующее законодательство и мешает точному и юридически правильному его применению для пресечения экстремистской деятельности религиозных объединений». Такие
- 51
специалисты, как В. Бобровников, полагают, что нечеткое толкование термина «ваххабиты» дает возможность считать экстремистами всех политических врагов руководства Духовного управления мусульман Дагестана [2].
В свою очередь Я. М. Ханмагомедов приводит мысль, что нельзя сравнивать религиозный экстремизм и «ваххабизм» как таковые, потому что «всякий непредвзятый взгляд не обнаруживает какой-либо органичной связи с последователями шейха Мухаммеда ибн Абн аль-Ваххаба, с одной стороны, и экстремизмом и терроризмом — с другой. Наличие подобной связи до сих пор не подкреплено доказательствами» [5].
Тем не менее основная специфика радикально-религиозных экстремистов и их группировок (джамаатов) на Северном Кавказе должна определяться как наличие следующих традиционных и новых специфических признаков:
> характерная классическая бандподпольная практика с использованием исламской религии, в том числе в своих чисто прагматических, стратегических и политических целях;
> появление новой плеяды довольно молодых криминально-религиозных лидеров в Дагестане, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечне, подверженных влиянию урбанизации и переходу к тактике городской герильи (идеология и практика терроризма, использующая методы партизанской войны в городских условиях) и терроризма. При условии, что в мегаполисе радикальные экстремисты не зависят от поддержки местного населения так, как в сельской местности, они пользуются, что не менее важно, безразличием или боязнью городских жителей. Здесь им легче затеряться в массах и скрываться от преследования силовых структур, а применение огневой мощи силовыми структурами в условиях города сильно ограничено;
> расширение круга объектов нападения и целенаправленное физическое устранение сотрудников правоохранительных органов и органов местной власти, а также уничтожение лидеров традиционной религиозной идеологии, называемых ими идейными врагами ислама, являющихся представителями кавказского духовенства.
Таким образом, затрагивая термин «ваххабизм» или «салафизм», речь должна прежде всего идти о радикально-религиозном экстремистском или националистическом течениях, которые, как правило, ведут антиконституционную деятельность, используя бандподпольную и псевдо«шахидскую» преступные формы, претендуя на захват власти в
52 -
государстве и создание шариатской формы правления в нем.
Анализ и изучение уголовных дел экстремистов и местного бандподполья, материалов опроса экспертного сообщества и традиционных религиозных деятелей, а также большинства из 500 анкетированных респондентов — сотрудников ОВД, ФМС и следственных органов из многих субъектов РФ, позволяют определить мотивы экстремистских преступлений, которые стали результатом деятельности радикально-экстремистских сообществ, в том числе на почве религиозных противоречий.
К подобным мотивам можно отнести:
1) псевдоэкстремизм, являющийся корыстным проявлением и личной заинтересованностью в данной деятельности в целях обогащения;
2) радикально-религиозный фанатизм, возведенный в ранг экстремизма, использующий религиозно-радикальные формы достижения эфемерных целей;
3) радикально-религиозный экстремизм, нацеленный на личные статусные или карьерные желания и цели;
4) радикально-религиозный экстремизм, основанный на внутренних противоречиях и безграмотности в области религиозного права и религиозной морали;
5) национально-религиозные разногласия, перешедшие в этнонациональные и религиозные конфликты.
Важно подчеркнуть, что проблема еще и в том, что радикально-религиозный экстремизм и его спутник — терроризм в мировом пространстве представляют из себя реагирование разноуровневых социально-политических, общественных и религиозных структур на постоянно происходящую экстремальную борьбу за равноправное влияние и участие в мировом строительстве и политической деятельности. Явное или мнимое засилье Запада в решении мировых дел порой является катализатором в борьбе за национальный и конфессиональный суверенитет, за сохранность социокультурной самобытности.
Но в данном случае — это явное стремление к устранению всех преград и внутренних противоречий на пути установления «радикально-религиозного миропорядка». Так, например, развитие и навязывание радикально-религиозных идей и «ваххабизма» в России связаны, кроме перечисленного, с борьбой региональных кланов, национальных элит и чиновников различного ранга за власть и собственность, а также с вмешательством внешних «игроков» в лице западных и ближневосточных государств. При
этом если рассмотреть географию расположения и деятельности радикальных организаций, «ваххабитских» и «салафитских» групп в России, то она точно совпадает с большинством районов добычи и переработки углеводородного сырья.
Если рассматривать данную проблему в подобном ключе, то радикальные исламисты являются прежде всего хорошо спонсируемым орудием в политических руках Запада и отдельных ближневосточных стран, в том числе по установлению своего контроля над транспортировкой энергоносителей и добычей редкоземельных металлов и отдельных видов минералов на территории России. Надо заметить, что данные внешние факторы в состоянии эффективно влиять на формирование радикального экстремизма и его городское банд-подполье лишь в том случае, если продолжают существовать негативные процессы, обусловленные внутренними социально-общественными и политическими условиями и факторами стагнации, вопиющим расслоением общества и всеохватывающей коррупцией в органах государственной власти всех уровней.
Поэтому, в связи с сохраняющимися социально-общественными условиями раскола нашего общества, в том числе с помощью приверженцев различных религиозно-радикальных идей, экстремального течения «ваххабизма», отсутствие безопасности конституционному строю России и особенно в регионах Северного Кавказа обеспечено надолго. В соответствии с данным неблагоприятным прогнозом возможного развития событий вопросы противодействия и борьбы с радикализмом и экстремизмом остаются приоритетными в деятельности региональных, муниципальных органов власти и правоохранительных органов в целом.
В настоящее время в Северо-Кавказском федеральном округе и его республиках для прогнозирования возможной напряженности и разрешения национально-религиозных конфликтов функционируют органы регулирования в вопросах государственно-конфессиональных отношений, такие как антитеррористические комиссии под руководством глав Северо-Кавказских республик.
Например, Указом Президента РД от 24.04.2006 № 36а утверждено Положение «О Республиканской антитеррористической комиссии» с постоянным составом членов данной комиссии. Указом Президента РД от 10.07.2006 № 56 создан Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Республики Дагестан. В июле 2007 г. воссоздан Комитет Правительства РД по делам религий, который является республиканским
органом исполнительной власти, образованным в целях реализации государственной политики в отношении религий и религиозных организаций, координации деятельности и обеспечения взаимодействия республиканских органов государственной власти с религиозными организациями.
Постановлением Правительства РД от29.08.2006 № 182 создана Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве Республики Дагестан. В Народном Собрании Республики Дагестан с 1995 г. действует Комитет по межнациональным отношениям, внешним связям, делам общественных объединений и религиозных организаций.
При Президенте РД создан Совет старейшин и Координационный центр по проблемам формирования гражданского общества в Республике Дагестан. Такая деятельность касается большинства Северо-Кавказских республик РФ.
Как показывают практика и дальнейшее развитие ситуации, все же необходим более плотный комплексный и системный подход в профилактических мероприятиях, противодействующих радикальному экстремизму, при котором предпочтение отдавалось бы превентивным мероприятиям, в том числе оперативно-конфидентного характера. Существенный эффект могут дать регулирование и совершенствование правоприменительной деятельности, а также подготовка и переподготовка региональных и районных судей и сотрудников ФСБ и прокуратуры. Поэтому необходимо совершенствовать программы подготовки и повышения квалификации судей, сотрудников ФСБ и прокуратуры, особенно по учебным курсам основ ислама, христианства, шариата, мусульманско-правовой и христианско-правовой культур. Одновременно необходимо совершенствовать методическое обеспечение осуществления в органах внутренних дел религиоведческой, лингвистической и иных видов экспертиз, особенно по вопросам исламского и христианского права.
Необходимо принять все меры по введению внутригосударственного контроля за обучением в мировых исламских центрах и преподавательской деятельностью иностранцев, преподающих исламские и христианские дисциплины.
Важной стороной противодействия радикальному экстремизму должна оставаться ликвидация источников финансирования и материально-технического снабжения криминальных организаций и организованных преступных групп, тесно сотрудничающих с радикальными экстремистами, являющихся в некоторых случаях ресурсной базой радикальных, религиозных и националистических
- 53
организаций. В этом направлении в последнее время проведен ряд успешных мероприятий по запрещению функционирования не отвечающих установленной форме деятельности иностранных фондов, депортации из страны одиозных личностей и разномастных иностранных миссионеров, а также религиозных деятелей и преподавателей, проводивших религиозно-политическую, про-пагандистско-психологическую подрывную деятельность. Это позволило в разы снизить объем внешней поддержки радикальных экстремистов.
В результате ряда успешных операций органов внутренних дел, деятельности некоторых государственных и региональных органов власти, радикальные экстремисты в ряде случаев лишились практически всей материально-финансовой подпитки и инфраструктуры (подконтрольных им мечетей, медресе, средств массовой информации и массовой коммуникации, интернет-ресурсов и печатных изданий). Однако до сих пор пропаган-дистско-психологические и радикальные материалы целенаправленно внедряются в повседневную жизнь через вновь создаваемые интернет-сайты, такие как «Кавказ-центр», «Джамаат Шариат» и иные радикально-религиозные сайты исламского и христианского сектантского вероучения.
Среди причин и условий, способствующих распространению радикального экстремизма в республиках Северо-Кавказского федерального округа, помимо факторов внешнего влияния и проблем духовно-нравственного стагнирования общества, следует отметить также низкий уровень правосознания и правовой культуры общества, отсутствие реальной действенной и востребованной молодежной политики и эффективной работы по правовому воспитанию населения, особенно молодого поколения, значительная часть которого сегодня имеет низкий общеобразовательный и религиозный уровень знаний. Поэтому в этой среде легче всего распространять и внедрять ложные радикальные и экстремистские теории, культивировать так называемую «идеологию внутреннего использования» идеологическо-психологического суррогата, где подменяются принятые в социуме ценностные ориентиры, мораль и нравственность, добро и зло, пропагандируются радикализм, сепаратизм, экстремистские взгляды левого или правого толка или просто утопические идеи, возникшие в деятельности какой либо секты из числа новомодных нетрадиционных религий.
В связи с этим, по мнению авторов, профилактику радикального экстремизма, национализма и террористической деятельности нельзя возложить
54 -
на какое-либо одно министерство, ведомство и государственный институт. Данная сложная задача является общегосударственным и общенародным делом.
При разработке своевременных и наиболее эффективных форм раннего оповещения, указывающих на радикализацию и экстремистские проявления, необходимо обратить свои взгляды на опыт, накопленный еще в СССР, где в противовес попыткам национально-политического раскола совокупно объединялись возможности всех социальных групп и слоев общественности на Северном Кавказе с возможностями государственных органов и органов безопасности, а также производственных коллективов, молодежно-комсомольских организаций и СМИ.
Согласно данным, приведенным на конференции 1997 г. в Брюсселе «Терроризм в трансатлантическом регионе», с середины 1960-х до средины 1990-х гг. количество экстремистских течений различных религиозных направлений в мире возросло почти в три раза. В настоящее время около четверти всех мировых действующих и «спящих» террористическо-экстремистских организаций и групп имеют религиозные мотивы. При этом развитие радикально-религиозного экстремизма, как правило, сопровождается быстрым ростом количества терактов. Как отметил З. С. Арухов [1], существует несколько факторов, оказывающих особенное влияние на рост числа экстремистских организаций и активизацию деятельности радикальных экстремистских движений в современном мире, — это покровительство и финансирование исламских группировок отдельными государствами; последствия войны в Афганистане, в результате которой возвращение более десяти тысяч моджахедов с афганских фронтов ознаменовалось новой вспышкой экстремизма в ряде мусульманских стран и регионов (например, по имеющимся сведениям, в том числе американского эксперта Юсефа Богдански, боевики НВФ, напавшие на Дагестан, являлись выходцами из Египта, Пакистана, Афганистана и иных мусульманских стран); возрастание глобальных противоречий между исламом и мусульманским миром, с одной стороны, и навязыванием американских ценностей, западной культуры — с другой; усиление религиозных течений, связанных с образом врага в виде западных стран, которые исторически были связаны с крестовыми походами и завоевательными войнами Англии и Франции; помощь Запада и СССР (каждый в своих политических и стратегических интересах) в создании государства Израиль; обострение
внутренних проблем арабских стран, связанных с низким жизненным уровнем на фоне либеральной образовательной политики для молодежи из неимущих слоев населения, получившей образование и попавшей под влияние наиболее консервативных идеологов экстремистского движения.
Однако ненависть к Западу и прозападным режимам Востока просматривается в позициях всех исламских радикальных групп, основная особенность их подхода к Западу заключается в амбивалентности и непоследовательности. Исламские экстремистские движения далеко не едины в своих позициях и не объединены общей идеей заговора против Запада [6].
Стоит признать правильность данного высказывания. Что касается современной России, то помимо внешних факторов, влияющих на развитие радикального экстремизма, существуют собственные дефекты в национальной политике субъектов РФ и деятельности средств массовой информации. Так, в программах некоторых телеканалов изобилуют насилие и жестокость, что снижает и без того довольно низкий порог (особенно среди молодежи) неприятия крайних форм действий в достижении поставленных целей, особенно при участии в разрешении социально-общественных конфликтов. Это, конечно, же облегчает возможность вовлечения молодого поколения в разнородные асоциальные, сектантско-сатанинские и националистическо-экстремистские проявления (нарушение общественного порядка, погромы, массовые беспорядки, совершение церемониальных, насильственных и иных тяжких преступлений). Мы все стали свидетелями подобных проявлений в связи с произошедшими событиями в декабре 2010 г. на Манежной площади и у Киевского вокзала в Москве.
Поэтому обязательными требованиями, предъявляемыми к общегосударственной правоохранительной системе мер противодействия радикальному экстремизму, террористическим и иным деструктивным проявлениям, должны стать: а) упреждающий характер мероприятий государственных органов и органов местного самоуправления, правоохранительных органов, священнослужителей и муфтията; б) системность и комплексность проведения профилактических мероприятий; в) использование всех гласных и негласных рычагов воздействия на напряженную обстановку; г) единообразное управление и регулирование на федеральном и региональном уровнях, подчиненное общему стратегическому замыслу; д) жесткое недопущение острых и общественно опасных форм противостояния (таких как мятеж,
массовые националистические выступления, вооруженный бандитизм, подпольная деятельность радикальных экстремистов и террористов).
Отдельно при этом необходимо уделять внимание проведению специальных мероприятий, направленных на активизацию деятельности по добросовестному и грамотному исполнению сотрудниками правоохранительных органов, чиновниками органов государственной власти и местного самоуправления своих прямых служебных обязанностей. Необходимо обращать более пристальное внимание на появляющиеся исследования и публикации, направленные на поиск наиболее эффективных алгоритмов борьбы с экстремистско-террористическими угрозами и деструктивными формами экстремизма.
Эффективность комплексной системы мер по борьбе с радикальным экстремизмом и национализмом зависит непосредственно от степени заинтересованности и участия в их разработке всех ветвей и уровней власти, а также целенаправленной реализации государственными и общественно-религиозными институтами всего комплекса мероприятий, в том числе образовательных и воспитательных мер, мероприятий с участием лидеров общественных объединений, центральных СМИ, всех религиозных и конфессиональных авторитетов и других институтов гражданского общества.
В каком временном интервале и в какой степени будут разрешены данные важные задачи — покажет время. Но тот факт, что наше общество все еще остается предрасположенным к диалогу, очевиден. Сегодня лидеры политических партий нынешней России все чаще и больше обращают внимание и откровенно высказываются по поводу накопившихся этнонациональных и религиозных проблем, что свидетельствует об их небезразличии к данной ситуации.
Одним из наиболее важных элементов оценки результатов работы федеральных и региональных властей по разнообразным аспектам этнонацио-нальной политики, влияющей положительно на правопорядок и законность, должна являться их прямая ответственность за положение дел на местах. Основной задачей должно оставаться сохранение завоеванных правоохранительных и иных позиций в области прогнозирования и предотвращения возможных конфликтных ситуаций, влияющих на экстремистскую и террористическую деятельность. В целом наибольших успехов в противодействии радикальному экстремизму достигают те муниципальные образования и субъекты РФ, которые стремятся к конструктивному сотрудничеству с эт-
55
номеньшиинствами, в том числе для предотвращения всевозможных эксцессов на межэтнической и межрелигиозной почве и проведения действенной, конструктивной национально-конфессиональной политики и формирования соответствующего общественного мнения посредством средств массовой информации и сети Интернет.
Список литературы
1. Арухов З. С. Экстремизм в современном исламе. Очерки теории и практики. Махачкала: Агентство «Кавказ», 1999.
2. Бобровников В. Исламофобия и религиозное законодательство в Дагестане // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 2.
3. Сафонов А. Так случилось, что на теле Ислама сплели осиное гнездо террористы // «Красная звезда» от 11.04.2007.
4. Сюкияйнен Л. Р. Мусульманское право и борьба с международным терроризмом // Право и безопасность. 2005. № 3 (16). С. 44.
5. Ханмагомедов Я. М. Проблемы борьбы с религиозно-политическим экстремизмом в Дагестане на современном этапе // Регионально-практическая конференция «Этноконфессиональные отношения как фактор религиозной жизни народов Северного Кавказа». Махачкала, 2002. С. 135.
6. The Soret Symposium. Challenge to U. S. Interest in the Middle East: Obstacies and Opportunities. Washington. 1993. P. 27.
