CC BY
105
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС АБХАЗИИ
Гучуа Е.Б.
10.5. УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС АБХАЗИИ КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XIX ВЕКА (ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ)
Гучуа Екатерина Борисовна, аспирантка кафедры теории и истории государства и права. Место учебы: Российский государственный социальный университет. E-mail: guchua@rambler.ru
Аннотация: В статье предпринята попытка анализа состояния уголовного права и процесса Абхазии в конце XVIII - начале XIX в. В этот период не использовалась русская система управления. Это позволяет сформировать представление об уголовном праве и процессе Абхазии, не подвергшемся пока влиянию русского законодательства, которое наблюдалось после присоединения Абхазии к Российской империи во второй половине XIX в. Анализ системы уголовно-правовых норм предполагает исследование категорий, видов преступлений и наказаний, применяемых согласно нормам обычного уголовного права Абхазского княжества.
Ключевые слова: обычное право, уголовное право, уголовный процесс, преступление, наказание, категории преступлений, виды преступлений, виды наказаний, абхазское уголовное право, талион, кровная месть.
CRIMINAL LAW AND PROCESS OF ABKHAZIA OF THE END
XVIII - THE XIX-TH CENTURY BEGINNINGS (HISTORICAL AND LEGAL ASPECT)
Guchua Ekaterina Borisovna, postgraduate student at chair of Theory and History of State and Law. Place of study: Russian State Social University E-mail: guchua@rambler.ru
Annotation: The author of this article attempts to analyze the state of the criminal law and procedure of Abkhazia in the end XVIII - the XIX-th century beginnings. During this period, not to use Russian control system, which allows to establish an idea of the criminal law and procedure of Abkhazia, who have not been yet the influence of Russian legislation, which occurred after the accession of Abkhazia to the Russian Empire in the second half of XIX century. Analysis of the system of criminal law involves the study of categories and the types of offenses and penalties applicable under customary criminal law, the Abkhazian principality.
Keywords: customary law, criminal law, criminal procedure, crime, criminal penalty, categories of crimes, crimes, penalties, Abkhaz criminal law, talion, vendetta.
В конце XVIII - начале XIX в. абхазское княжество представляло собой феодальное государство, сохранявшее элементы первобытнообщинной организации.
Правовая система Абхазии также находилась в переходном состоянии: в качестве источников права использовались обычаи, которые весьма широко применялись к различным общественным отношениям; религиозные верования также имели широкое применение; решения совета старейшин, медиаторских судов и княжеские решения - все эти нормы в той или иной мере регулировали отношения внутри абхазской общины и за ее пределами.
В уголовном праве Абхазии XVIII-XIX вв. различалось три категории преступлений:
Высшая категория преступлений - святотатство, богохульство, отцеубийство, братоубийство, посягательство
на жизнь владетеля и членов его дома, измена отечеству и кровосмешение;
Вторая категория преступлений - посягательства крестьян на жизнь своих владельцев;
Третья категория преступлений - убийство, публичное оскорбление и бесчестие женщины, похищение чужой жены или невесты, развод без согласия обеих сторон или родных.
Абхазское уголовное право предусматривало деление преступлений на умышленные и совершенные по неосторожности. Наказание за преступления, совершенные по неосторожности, назначались в виде половины наказания, предусмотренного за аналогичное умышленное деяние.
Уголовное право предусматривало следующие виды наказаний: штраф (пеня), лишение свободы, заковывание в цепи и изгнание из родины. Особый вид наказания был предусмотрен за совершение второй категории
преступлений - «истребление, без всякого суда, всего
1
рода виновного» .
Смертная казнь могла применяться лишь в отношении зависимых сословий. Однако и здесь применения такого вида наказания старались избежать. Считалось, что лишивший жизни преступника сам принимает на себя «все грехи его».
Наиболее распространенным видом наказания, особенно если речь шла о представителях княжеского или дворянского сословия, являлось денежное возмещение ущерба, штраф или «плата людьми»2.
Изначально штраф взимался крестьянами, скотом, лошадьми или землей. Так, за убийство князя взыскивалось 30 душ крестьян, лошадь со сбруей, полное вооружение и серебряная цепь в роде портупеи; за дворянина - шестнадцать душ крестьян; за анхае - две или три крестьянина, ружье и шашка; за ахуйю - одна душа. Впоследствии пеня уже взималась деньгами, а сумма ее существенно возросла.
В случае, когда осужденный был не в состоянии уплатить возложенный на него штраф, у него изымалось имущество - дом, земля. Если осужденный не имел имущество, которое могло бы перейти в пользу потерпевшей стороны, то «сам делался собственностью обиженного, который тогда вправе его продать»3.
Нарушение супружеских прав «мстилось смертью». Это означает, что в данном случае действовал обычай кровной мести, т.к. за совершение подобных преступлений публичных наказаний не применялось, а наказание обидчика (обидчицы) являлось делом чести для потерпевшей стороны. Обличенную в неверности женщину муж или ближайший родственник были вправе продать. В горной Абхазии измена мужчины каралась повешением «руками раба», женщины - смертью от «руки отца, брата, или мужа». Хотя такие случаи случались крайне редко.
Изгнание из родины означало прекращение всех контактов с осужденным со стороны его родственников, невозможность их любых встреч, общих застолий, любых форм общения и применялось обычно в случае совершение преступлений первой категории.
«На каждом шагу он (осужденный - Г.Е.) встречал презрение и пренебрежение...»4. Во время приема пищи его сажали за особый стол в углу комнату, а остатки его
1 Н.Дубровин. История войны и владычества русских на Кавказе. Том 1. Книга 2. - С-Пб.: Типография департамента уделов, 1871. - С.77.
2 ЦГВИА, ф.482, д.57, лл.7-11 об.
3 Там же.
4 Н.Дубровин. Указ. соч. - С.78.
1'2011
Пробелы в российском законодательстве
трапезы бросали собакам, считая их нечистыми. «От собаки собаке», - произносил при этом хозяин дома, подкидывая остатки пищи животным.
После ночлега войлок или бурку, на которой спал осужденный, сжигали, а все предметы в доме, с которыми соприкасался или мог соприкасаться изгнанник, тщательно мыли.
Если осужденный находил сильного покровителя, готового поручиться перед его родными в его исправлении, то он мог быть снова принят в общество и снова принимал свою фамилию.
Особое отношение проявляли абхазцы к воровству. Древний обычай закрепил нетерпимое отношение у народа к данному виду преступлений. Так, вор, впервые совершивший кражу, подвергался сбриванию одного уса. В случае рецидива преступления, ему сбривали второй ус или «выставляли голого в летнее время на солнце и обливали медом, для того, чтобы его беспокоили насекомые; в зимнее время выставляли его нагого на холод»5. Позднее за кражу ввели денежную пеню, состоящую из тройной стоимости украденного имущества: две части шли в пользу хозяина, одна судьям и 100 рублей владетелю. В горной Абхазии вора пороли нагайками, заставляли вернуть украденное и уплатить двух или трех баранов хозяину похищенного имущества.
За воровство на землях владетеля преступник помимо вышеуказанной пени должен был отдать владетелю еще двух мальчиков или денежную сумму, равную их стоимости.
Судебные дела, как и раньше, рассматривались судами. В подтверждение этого А.Э.Куправа отмечает, что в этот период "все уголовные и гражданские дела - конфликты между родами и общинами, грабежи, убийства, месть и другое - решались в Абхазии судом по обы-чаю"6.
Судебная власть формировалась из народа и непосредственно самим народом. Эти обстоятельства указывают нам на то, что суда, как постоянно действующего учреждения государственной власти (за исключением судебных полномочий владетеля) в рассматриваемый период и вплоть до установления русских законов еще не было. Все члены общества, принимая участие в формировании таких судебных органов, как бы выражали одновременно с этим свое согласие подчиниться любым решениям ими же созданного учреждения.
Владетельный князь занимался, в основном, рассмотрением уголовных дел. Совет старейшин, созываемый в зависимости от обстоятельств дела в разных местах, также рассматривал уголовные дела.
В судьи выбирались люди опытные, «пользующиеся уважением и известные по своему красноречию, честности и беспристрастности»7. Обычно суд старейшин собирался по решению главы общины и мог состоять из различного количества судей в зависимости от важности дела.
Весь судебный процесс был строго регламентирован адатом и неукоснительно соблюдался судьями и всеми присутствующими.
После принесения присяги судьи вызывали оратора со стороны обвинителя, который излагал суть дела. Затем заслушивали показания обвиняемых. Выступающие должны были излагать свои доводы четко, ясно и громко во избежание недоразумений. Затем выступал оратор другой стороны, говоривший обычно «весьма долго и
5 Там же. - С.80.
6 Куправа А. Э. Из истории абхазской традиционной культуры. -М. - 1998. - С. 6.
7 Н.Дубровин. Указ.соч.- С.73.
много, вставляя в свою речь такие обстоятельства и объяснения, которые не относились вовсе к делу, не разъясняли его и не жалели в своих обвинениях ни чести, ни имени своих врагов».
Свидетельские показания почти не использовались в качестве доказательств по вышеуказанным нами причинам, а также в силу неохотного участия очевидцев событий в судебном процессе - свидетель пользовался в народе дурной славой.
Заслушав доводы сторон, суд удалял всех присутствующих и начинал обсуждение дела. Результатом такого обсуждения являлось вынесение решения, постановляемого устно и объявляемого сторонам старшим медиатором. Исход дела определялся голосованием. Объявляя решение суда, старший медиатор излагал перед сторонами весь процесс, подчеркивал те моменты, которые судьи сочли заслуживающими внимания, а какие не имеющими отношения к делу. После чего сторонам предоставлялась возможность еще что-либо добавить или уточнить по существу дела, а затем объявлялось само решение.
Решения медиаторских судов были окончательны (безапелляционны).
Если при вынесении решения мнения судей разделялось, то решающее слово оставалось за владетелем. Если владетель не присутствовал на процессе, то к нему направляли двух судей, каждый из которых излагал ему свою позицию по делу и мотивировал собственное решение. Заслушав их доводы, владетель принимал окончательное решение по делу, которое приводилось в исполнение.
Если возникала необходимость в урегулировании отношений между членами разных общин, то созывался сход всех общин (аибабара), о чем обязательно ставился в известность владетель.
Решения на совете принимались большинством голосов. Однако эти решения имели скорее рекомендательный, нежели обязательный характер. Совет ничего никому не приказывал и не принимал мер, чтобы обязать отдельные лица подчиниться его решениям. Тем не менее, заседания совета проходили достаточно часто. За время пребывания в Сухуме Поля Гибаля8, с его слов, заседания проводились 7-8 раз.
Такие сборы (собрания) проводились обычно в местах, считавшихся священными - в рощах, на холмах, вблизи древних христианских церквей.
С углублением классовых противоречий и с усилением русского присутствия полномочия общинных судов все более и более сужались. Во второй половине XIX в. наблюдалась полная ангажированность народных судов.
Розыск и преследование преступников осуществлялись дружиной владетельного князя. Владетель был вправе ограничить свободу любого лица, независимо от его сословной принадлежности. Такими же правами обладали князья и дворяне в отношении своих подвластных. Правда, при этом они были обязаны поставить в известность владетеля и представить ему виновного.
Нормы обычаев, отражающие многовековые представления абхазов о справедливом и несправедливом, нравственном и безнравственном, весьма почитаемы и в настоящее время в Абхазии. Однако в области уголовного права применяются исключительно нормы права, установленные государством.
8 Согласно сведениям об экономическом положении и социальных отношениях в абхазском княжестве Поль Гибаль прибывал в Абхазии с 21 мая по 24 декабря 1820 г.//См.: Материалы по истории Абхазии. Том 1. - Сухум, 2008. - С.133.
