CC BY
238
Уголовная ответственность за преступления
экстремистской направленности по УК РФ и УК ФРГ: сравнительно-правовой анализ
Дается сравнительно-правовой анализ вопросов привлечения к уголовной ответственности за преступления экстремистской направленности по уголовным законам России и Германии. Намечаются пути дальнейшего совершенствования российского уголовного законодательства в сфере борьбы с данной преступностью.
Ключевые слова: уголовная ответственность, преступность, преступления экстремистской направленности, борьба с преступностью, зарубежный опыт.
A.N. Ilyashenko, Doctor of Law, Professor, Deputy Chief on Scientific Work of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612584050.
Criminal liability for the crimes of extremist orientation under the Criminal Code of the Russian Federation and the Criminal Code of Germany: comparative and legal analysis
The comparative and legal analysis of the questions of criminal prosecution for crimes of an extremist orientation under criminal laws of Russia and Germany is given. Ways of further improvement of the Russian criminal legislation are outlined in the sphere of fight against this crime.
Key words: criminal liability, crime, crimes of an extremist orientation, fight against crime, foreign experience.
Ильяшенко Алексей Николаевич
доктор юридических наук, профессор,
заместитель начальника Краснодарского университета
МВД России по научной работе
(тел.: +78612584050)_
В современных условиях наблюдается тенденция роста напряженности между представителями различных социальных групп населения, объединенных признаками принадлежности к определенной расе, национальности, религии и т.д. При этом данная напряженность нередко выливается в конфликты различного рода, зачастую имеющие общественно опасный характер. Серьезную озабоченность вызывают факты агрессии, обусловленные миграционными процессами, когда места традиционного проживания представителей одних национальностей, вероисповеданий заселяются некоренными жителями.
Актуальность противодействия экстремистской деятельности обостряется с каждым годом. И это характерно как для России, с ее многонациональным и многоконфессиональным населением, так и для Европы, переживающей интенсивный приток иностранцев. В связи с этим все отчетливее проявляется предупредительный потенциал уголовного законодательства, которое призвано оградить личность, общество и государство от наиболее крайних проявлений нетерпимости между представителями различных социальных групп.
В Российской Федерации данным вопросам в последнее время уделяется немало внимания, в том числе и на уровне законодательства. Значительным изменениям подвергся Уголовный кодекс РФ, реформирование которого в этой части было обусловлено стремлением минимизировать проявления экстремизма. На сегодняшний день УК РФ содержит значительное количество предписаний относительно запрещения экстремистской деятельности и преступлений экстремистской направленности. Вместе с тем, в целях дальнейшего совершенствования российского уголовного законодательства представляется целесообразным провести сравнительно-правой анализ уголовной ответственности за такие преступления по УК РФ и УК ФРГ.
Действующий Ук РФ содержит определение преступлений экстремистской направленности, согласно которому таковыми признаются преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Осо-
108
бенной части УК РФ и п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ. В УК ФРГ подобные дефиниции отсутствуют.
В УК РФ так же, как и в УК ФРГ, уголовно-правовые запреты преступлений экстремистской направленности не сконцентрированы в каком-либо специальном разделе. В российском уголовном законодательстве ряд предписаний в этой сфере размещен в главе о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства. Так, ст. 282 УК РФ установлена ответственность за действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации.
Подобный уголовно-правовой запрет сформулирован в § 130 УК ФРГ в разд. 7 «Наказуемые деяния против общественного порядка», где определено наказание для лица, которое «способом, могущим нарушить общественное спокойствие,
1) разжигает ненависть против части населения, или призывает к насилию или актам произвола против нее или
2) посягает на человеческое достоинство другого таким образом, что этим подвергается поруганию, пренебрежительно представляется или очерняется часть населения» [1, а 289].
Сопоставительный анализ указанных норм позволяет обратить внимание, прежде всего, на неодинаковый подход к размещению уголовно-правовых запретов на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства. Но при этом сложно охарактеризовать один из подходов более предпочтительным. Российский законодатель сделал акцент на том, что такие деяния направлены на общественные отношения, складывающиеся в связи обеспечением недопущения дискриминации, гарантированные Конституцией РФ [2, а 609; 3, с. 207]. Между тем неоспоримым является тот факт, что рассматриваемые проявления экстремистской деятельности безусловно нарушают общественный порядок.
Если в ст. 282 УК РФ прописывается принадлежность потерпевшего к определенному полу, расе, национальности, языку, происхождению, отношению к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, то в § 130 УК ФРГ дискриминируемая сторона обозначена как «часть населения». Германский вариант видится более лаконичным и сохраняющим при этом смысловую нагрузку, идентичную соответствующим признакам в ст. 282 УК РФ.
Вместе с тем, в ч. 2 § 130 УК ФРГ законодатель, наряду с признаком «часть населения», использует указание на национальную, расовую, религиозную группу или группу, определяемую какими-либо признаками народности. Полагаем, что одновременное использование обозначенных признаков является не вполне оправданным.
Несколько в более выигрышном свете представлено описание признаков объективной стороны преступления в § 130 УК ФРГ, где вместо признака «вражда», используемого в ст. 282 УК РФ, законодатель оперирует признаками призывов к насилию или актам произвола. Термин «вражда» характеризуется избыточной оценочностью, образующей почву для произвольного толкования норм уголовного закона.
Следует отметить, что самостоятельной нормой УК ФРГ регламентирована ответственность за изготовление, распространение, публичную демонстрацию экстремистских материалов (ч. 2 § 130). По российскому УК лишь некоторые из перечисленных действий при наличии иных необходимых признаков могут быть квалифицированы как возбуждение ненависти либо вражды [4].
Примечательная норма предусмотрена в ч. 3 § 130 УК ФРГ, где установлена ответственность за публичное одобрение, оспаривание или преуменьшение серьезности геноцида. При этом обязательным условием наличия состава преступления выступает факт совершения данного деяния лицом, руководствующимся идеями национал-социализма. В российском уголовном законе аналога такой нормы не предусмотрено, следовательно, совершение такого деяния само по себе ненаказуемо. Однако уголовная ответственность наступает, если лицо публично призывает к экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ).
Вместе с тем, имеются основания утверждать, что нормы об ответственности за деяния в виде одобрения экстремистских идей и публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности выступают специальными нормами по отношению к ч. 1 § 130 УК ФРГ и ст. 282 УК РФ [5, с. 55]. Поэтому отсутствие подобных норм компенсируется соответствующими общими предписаниями.
Ввиду того, что преступления экстремистской направленности зачастую совершаются в составе различных объединений людей, уголовным законодательством России закреплена ответственность за организацию экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ) и организацию деятельности экстремистской организации (ст. 2822 УК РФ).
В свою очередь, германский законодатель также признает данные деяния уголовно нака-
109
зуемыми. При этом сравнительно-правовой анализ демонстрирует более гибкий подход, реализованный в УК ФРГ. Во-первых, в этом нормативном правовом акте соответствующие положения размещены в отдельной главе под наименованием «Угроза демократическому правовому государству». Во-вторых, запреты деятельности экстремистских организаций охватываются более общими нормами, устанавливающими наказуемость деятельности любых противоправных организаций. Так, § 84 УК ФРГ предусматривает уголовную ответственность за продолжение деятельности партии, объявленной антиконституционной. Отдельной нормой закреплена ответственность за деятельность иных объединений (§ 85 УК ФРГ).
Научный интерес представляют используемые в § 85 УК ФРГ формулировки относительно признаков общественно опасных объединений. В частности, в п. 1 ч. 1 § 85 УК ФРГ указывается на наличие однозначного решения (и, вероятно, документального) о том, что конкретная партия или объединение являются подобными запрещенной партии. При этом в п. 2 этого же параграфа имеется ссылка на то, что конкретное объединение «однозначно запрещено, так как оно выступает против конституционного порядка или против идеи взаимопонимания между народами» [1, с. 235]. Следовательно, можно сделать вывод о том, что в случаях, когда деятельность определенного объединения направлена против конституционного порядка или против идеи взаимопонимания между народами, то оно автоматически является запрещенным. Уголовная ответственность за организацию деятельности экстремистской организации наступает по УК РФ лишь при условии наличия вступившего в за-
1. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии / науч. ред. и вступ. ст. Д.А. Шестакова; предисл. Г.-Г. Йешека; пер. с нем. Н.С. Рачковой. СПб., 2003.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации. Особенная часть: постат. науч.-практ. комментарий / под ред. А. В. Наумова, А.Г. Кибальника. М., 2012.
3. Борисов С.В., Жеребченко А.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности: учеб. пособие / отв. ред. и сост. предисл. Н.И. Ветров. М., 2011.
4. О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 // Бюл. Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
5. Кочои С.М. Расизм: уголовно-правовое противодействие. М., 2007.
конную силу решения суда о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности.
Рассмотренное предписание УК ФРГ, как представляется, в большей степени соответствует требованию адекватности современным вызовам экстремизма, ведь, как известно, процедура судебных разбирательств нередко занимает продолжительное время, в течение которого деятельность экстремистской организации может наносить урон охраняемым уголовным законом общественным отношениям.
Отличительной чертой УК РФ в рассматриваемом сравнительно-правовом контексте необходимо признать нормативное закрепление экстремистских мотивов в качестве конструктивных (ч. 1 ст. 213 УК РФ) или квалифицирующих признаков многих преступлений (ст. 105, 111, 112, 115, 116 УК РФ и др.), непосредственно не связанных с экстремистской деятельностью. Данный подход не применен в УК ФРГ. Впрочем, и в российской уголовно-правовой науке целесообразность широкого распространения указанных признаков подвергается обоснованному сомнению.
Таким образом, нормативная регламентация средств уголовно-правового противодействия преступлениям экстремистской направленности в УК РФ и в УК ФРГ имеет ряд сходных моментов. В целом наказуемость подобных общественно опасных деяний признана в обоих государствах. При этом сравнительно-правовое исследование норм об уголовной ответственности за экстремистские преступления выступает предпосылкой для дальнейшего совершенствования механизма предупреждения данных преступлений.
1. Criminal code of the Federal Republic of Germany / sc. ed. and add. art. ofD.A. Shestakov; preword of G.G. Yeshek; transl. from the German of N.S. Rachkova. SPb., 2003.
2. Criminal Code of the Russian Federation. Special part: itemized sc. and pr. comment / ed. by A.V. Naumov, A.G. Kibalnik. M, 2012.
3. Borisov S.B., Zherebchenko A.V. Qualification of crimes of an extremist orientation: textbook / gen. ed. and compl. by N.I. Vetrov. M, 2011.
4. About judicial practice on criminal cases about crimes of an extremist orientation: the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from June, 28 2011. № 11 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2011. № 8.
5. Kochoy S.M. Racism: criminal and legal counteraction. M, 2007.
110
