CC BY
41УДК 616.9-085 ББК 55.145-5
А.В. ГОЛЕНКОВ, А.А. ЩЕРБАКОВ
УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ АНТИРЕТРОВИРУСНОЙ ТЕРАПИЕЙ И ПРОЯВЛЕНИЯ СТИГМЫ У ВИЧ-ИНФИЦИРОВАННЫХ
Ключевые слова: приверженность, антиретровирусная терапия, стигма, ВИЧ-инфицированные (ВИЧ+).
Опрос 115 ВИЧ+ (61 мужчина и 54 женщины; от 25 до 59 лет; средний - 35,4±7,5 года) показал, что 79,6% были удовлетворены проводимой антиретровирусной терапией. Более высокие показатели имели мужчины, работающие, отрицающие общественные стереотипы, характерные для ВИЧ+, не имеющие депрессивных, тревожных и стрессовых расстройств. Различные проявления стигматизации и самостигматизации у ВИЧ+ существенно отражались на приверженности больных к терапии.
A. GOLENKOV, A. SHCHERBAKOV SATISFACTION WITH ANTIRETROVIRAL THERAPY AND MANIFESTATIONS OF HIV-RELATED
STIGMA IN HIV+ INDIVIDUALS
Key words: adherence, antiretroviral therapy, stigma, HIV+
The survey of 115 HIV+ individuals (61 men and 54 women from 25 to 59 years old with the average age of 35,4±7,5 years old) showed that 79.6% of them were satisfied with antiretroviral therapy they were undergoing. Adherence was significantly greater among working men, who deny public stereotypes characteristic for HIV+ individuals and do not show any sign of depression, anxiety or stress disorders. Various manifestations of stigmatization and self-stigmatization in HIV+ patients were significantly reflected in their adherence to therapy.
Антиретровирусная терапия (АРТ) является чрезвычайно важным условием для увеличения продолжительности жизни людей, живущих с ВИЧ-инфекцией (ВИЧ+), и улучшения ее качества [10, 13, 14, 16, 17]. Лечение замедляет прогрессирование приобретенного иммунодефицитного синдрома, только когда оно проводится непрерывно, в тесном контакте с врачом, в течение многих лет, а еще лучше пожизненно [15]. В связи с этим весьма актуальными становятся исследования, направленные на выявление факторов, способствующих приверженности (удовлетворенности) к АРТ разных групп (потребителей психоактивных веществ, сексуальных меньшинств, людей, живущих в дискордантном браке, и др.) ВИЧ+ [1, 11, 12, 18, 19]. Причем они должны проводиться с учетом региональной специфики страны, половозрастных, социальных, медико-биологических и клинико-терапевтических особенностей больных, оценки стигмы (дискриминации), депрессии и психологического дистресса [2, 7-9, 20].
Цель настоящего исследования - изучить удовлетворенность АРТ и проявления ВИЧ-стигмы у ВИЧ+.
Опрошено 115 ВИЧ+ (61 мужчина и 54 женщины) в возрасте от 25 до 59 лет (средний - 35,4±7,5 года), получающих АРТ в Республиканском СПИД-центре. С 3-й стадией ВИЧ-инфекции было 16,5%, 4А - 81,7% и 4Б - 1,8%. Среднее время наблюдения составило в среднем 7,1±3,5 года (от 2 до 16 лет).
Использовалась шкала удовлетворенности АРТ V. Cerda et al. [10]. Удовлетворенными АРТ считали пациентов, выбравших цифру четыре и выше по семибалльной (0-6) шкале. Кроме того, параллельно использовались: шкалы стигмы при ВИЧ-инфекции L.R. Uys et al. [20], методика Е.С. Ивановой «Стресс-ФИЭ» [4] для измерения основных видов стресса и методика П. Пишо для оценки депрессии. Статистическая обработка проводилась с помощью ^-распределения (таблицы - 2^2) и корреляционного анализа по Пирсону.
Результаты и обсуждение. Два препарата АРТ, один из которых комбинированный, получали 63,5% больных, три - 33,9%, четыре - 2,6%. Побочные
эффекты АРТ отметили 36,4%, в том числе: диарею (11,3%), тошноту (7%), рвоту (4,4%), сонливость и желтушность (по 2,6%), головокружение, депрессию и заторможенность (по 0,9%). Побочные эффекты чаще наблюдались у ВИЧ+ более старшего возраста, одиноких, горожан, с более тяжелой стадией ВИЧ-инфекции, респондентов, имеющих признаки стигматизации и стрессовых расстройств (p < 0,05).
Как видно из табл. 1, в среднем были удовлетворены АРТ 79,6% ВИЧ+. Максимальные оценки наблюдались по результатам лечения, проводимого в момент опроса, а минимальные - по рекомендациям своей схемы лечения другим ВИЧ+.
Таблица 1
Проявления ВИЧ-стигмы у ВИЧ+, %
Удовлетворены Оба пола М Ж
Лечением, которое получают в настоящее время 90,4 100,0* 79,6
Эффективностью назначенного лечения 77,4 100,0* 51,9
Лечением в связи с побочными эффектами или дискомфортом 75,7 98,4* 50,0
Рекомендациями по приему препаратов (информация о лечении, его длительности, настрое на лечение и т.д.) 80,0 86,9* 72,2
Удобством приема назначенных препаратов (частота приема и число таблеток) и возможностью его соблюдения, особенно когда находится в непривычных условиях (вне дома) 71,3 83,6* 57,4
Гибкостью назначенного лечения (временем приема), возможностью пропустить (забыть) прием лекарств, принять их во время еды (между приемами пищи) 83,5 85,2 81,5
Своими знаниями о ВИЧ-инфекции 83,5 83,6 83,3
Своим лечением, приспосабливая его к своему образу жизни 86,1 86,9 85,2
Рекомендовали ли бы другим ВИЧ+ схему (комбинацию) препаратов, которую получают сами в настоящее время 62,6 68,9 55,5
Назначенными лекарствами, чтобы продолжить их прием 85,2 91,8* 77,8
В среднем 79,6 82,3* 69,4
Примечание. * М - мужчины, Ж - женщины; * - различия между группами достоверны (р < 0,04-0,001).
Более высокую удовлетворенность терапией АРТ показали мужчины, работающие, отрицающие общественные стереотипы, характерные для ВИЧ+, не имеющие депрессивных, тревожных и стрессовых расстройств. Негативный настрой на АРТ имели больные со страхом перед будущим (считали себя из-за ВИЧ приговоренными и осужденными), не успевающие справляться с потоком информации, которые нервничали по малейшему поводу, испытывали сильный стыд и смущение в связи с ВИЧ-статусом, не желали разговаривать о своей болезни (р < 0,05).
Как видно из табл. 2, компонент ВИЧ-стигмы «Стереотипы» характерен для 52,0% опрошенных, причем был сильно выражен и часто встречался у 23,5%; «Разглашение», соответственно - у 63,5 и 27,6%; «Социальные связи» - у 31,7 и 6,3%; «Самопринятие» - у 65,2 и 43,5%. Самым распространенными и актуальными проблемами были сохранение своего ВИЧ-статуса втайне от сослуживцев (77,4% ответов почти всегда и часто), чувство стыда при его раскрытии незнакомым людям (54,8%).
Проведенное исследование показало в целом неплохие показатели удовлетворенности АРТ, однако они оказались ниже 90-95%, к чему призывают многочисленные авторитетные публикации [13, 16, 17]. При таких показателях вирусное подавление (снижение вирусной нагрузки) наблюдается в 80%, при 70% оно снижается на 33%, т.е. составляет менее 50% [15].
Таблица 2
Проявления ВИЧ-стигмы у ВИЧ+, %
Вопрос Никогда Редко Иногда Часто Почти всегда
Стереотипы
ВИЧ отличается от других болезней тем, что люди с ВИЧ как бы приговорены (осуждены) 41,7 19,1 19,1 8,7 11,4
Люди думают, что я получил(а) ВИЧ, сделав что-то плохое 30,4 15,7 20,9 22,6 10,4
Общество смотрит свысока на ВИЧ+ 14,8 11,3 26,1 33,9 13,9
Люди думают, что, если у Вас ВИЧ, то Вы его заслуживаете 52,2 9,6 9,6 23,5 5,1
Люди порицают меня за ВИЧ 69,6 12,2 10,4 3,5 4,3
Люди полагают, что у меня ВИЧ из-за беспорядочного образа жизни 59,1 4,3 9,6 15,7 11,3
Люди считают, что ВИЧ+ не должны иметь детей 55,7 14,7 8,7 5,2 15,7
Люди сомневаются, следует ли разрешать ВИЧ+ усыновлять (удочерять) ребенка 38,3 20,9 12,2 17,4 11,2
Меня считают плохим человеком, потому что у меня ВИЧ 66,1 11,3 7,8 8,7 6,1
Компании, предоставляющие медицинские услуги, полагают, что ВИЧ+ ведут беспорядочный образ жизни 55,7 10,4 17,4 11,3 5,2
ВИЧ+ теряют свои рабочие места из-за ВИЧ-статуса 34,8 11,3 33,9 13,9 6,1
Люди считают, что ВИЧ+ не могут быть хорошими родителями 58,3 14,8 9,6 11,2 6,1
Опасность разглашения
Беспокоюсь, когда иду в СПИД-центр, как бы знакомые не увидели меня 33,9 3,4 20,9 20,9 20,9
Беспокоюсь, что медицинские работники узнают об ухудшении моего физического состояния из-за ВИЧ 47,0 14,7 24,4 8,7 5,2
Беспокоюсь, как бы знакомые не увидели меня, когда иду в другие организации, связанные со СПИД-центром 38,3 7,8 22,7 16,5 14,7
Боюсь, что люди, просматривая мои медицинские документы, узнают о ВИЧ-статусе 30,4 18,3 13,9 20,9 16,5
Когда чувствую себя плохо, боюсь, что люди, которые меня знают, узнают о моем ВИЧ-статусе 30,4 14,7 22,6 22,6 9,7
Социальные связи
Медсестры и врачи относятся к ВИЧ+ так, как будто бы они заразные 54,8 16,5 22,6 3,5 2,6
Медсестры и врачи питают неприязнь к ВИЧ+ 50,4 20 18,3 8,7 2,6
Я чувствую себя изгоем в семье, потому что у меня ВИЧ 70,4 8,7 14,8 3,5 2,6
Меня стали лечить хуже и относиться не так гуманно (доброжелательно), после того, как я заразился ВИЧ 80,9 7 7,8 4,3
Люди избегают меня, потому что у меня ВИЧ 71,3 16,5 9,6 - 2,6
Когда я близко подхожу к людям, они боятся заразиться от меня ВИЧ 82,6 7 7,8 2,6
Я чувствую себя лишним человеком, потому что у меня ВИЧ 68,7 12,2 7,8 4,3 7
Самопринятие
Мне стыдно говорить незнакомым людям, что у меня ВИЧ 16,5 11,3 17,4 11,3 43,5
Я не смущаюсь говорить знакомым, что у меня ВИЧ 52,2 4,3 16,6 7,8 19,1
Мне комфортно разговаривать с моей семьей о ВИЧ 53,9 10,5 13,0 11,3 11,3
Для ВИЧ+ важно держать свой статус втайне от сослуживцев 16,5 2,6 3,5 15,7 61,7
Между тем наши результаты приверженности к АРТ (79,6%) оказались даже лучше, чем в мета-анализах, проведенных в Индии (70%) и Испании (55%) [13, 16]. Приверженность в первом случае на 50% зависела от стоимости препаратов, на 25% - от желания пациентов следовать терапевтическим рекомендациям врача и на 12% - от побочных эффектов на АРТ [13]. На приверженность к АРТ достоверно влияли побочные эффекты: слабость, нарушение вкуса и тошнота [7]. В Испании приверженность коррелировала со стадией ВИЧ-инфекции (А - позитивно, В - негативно), вирусной нагрузкой (< 200 копий в 1 мл - позитивно, > 200 - негативно) и университетским образованием (негативно) [17]. Что
касается половых различий и приверженности к АРТ, то необходимо учитывать у мужчин: долю пациентов, злоупотребляющих алкоголем, находящихся на мета-доновых программах (ниже приверженность) и практикующих секс с другими мужчинами (выше); у женщин: страну проживания (в Африке, Азии, Южной Америке - выше), доля вдов и низкие уровни Ой4 (ниже) [17]. Наше предыдущее исследование показало, что ВИЧ+, злоупотребляющие алкоголем и принимающие наркотики, являются группами, не приверженными к АРТ и избегающими сотрудничества с учреждениями здравоохранения [1, 6].
В работах, выполненных в России (Санкт-Петербург), отмечается, что 66,7% ВИЧ+ инъекционных потребителей наркотиков полностью выполняли все предписания и регулярно посещали врача, 21,7% иногда пропускали запланированные визиты, хотя принимали АРТ, а 11,7% прекратили терапию в течение проводимого исследования [19]. В другой статье встречаются данные, что 16% ВИЧ+ отказались от АРТ, 5% - принимали менее 90% от назначенных доз препаратов, а 54% были привержены к лечению. В этой выборке 31% участвующих в исследовании больных имели выраженные проявления депрессии и 37% тревоги, низкий уровень социальной поддержки и высокие показатели стигмы и дискриминации (в получении медицинской помощи, занятости, поддержания семейных отношений) [8]. Среди обследованных нами ВИЧ+ было значительно меньше лиц с проявлениями депрессии и тревоги и, возможно, поэтому больше приверженных к АРТ. В целом совпадают наши наблюдения о распространенности ВИЧ-стигмы с данными литературы [3, 5], которые составляют более 50% (выше показатели в развивающихся странах и ниже - в развитых) [12].
Мета-анализ показал связь между ВИЧ-стигмой и неприверженностью с АРТ. Для ее повышения необходимо проводить психотерапевтические интервенции (интра-, интерперсональные и структурные) по редукции стигмы и формирования адаптивных копинг-стратегий у вИч+ [11]. Среди других многочисленных работ, посвященных (не)приверженности к АРТ указывались: высокий уровень Ой4, высокий индекс массы тела, мужской пол, молодой возраст, большая длительность АРТ, низкая социальная поддержка [14]. При этом также рекомендуют учитывать такие факторы неприверженности, как неосведомленность (63,5%), стигма (56%), побочные эффекты (53,3%) и цена (28%). Обсуждаются занятость (25,4%), пребывание вдали от дома (21,3%), забывчивость (12,2%) и отсутствие препаратов в аптечной сети (10,2%) [9].
Кроме стигматизации ВИЧ+ нужно упомянуть и самостигматизацию (под влиянием социальных стереотипов носители болезни понижают свою самооценку, начинают необоснованно приписывать себе многие нежелательные качества; наблюдается у 77,6% ВИЧ+), что также является серьезным препятствием к АРТ и профилактике ВИЧ [2]. В этой связи речь может идти о так называемой внутренней стигме, которая сопровождается стрессом, депрессией, мешает противостоять взглядам окружающих и бороться с дискриминацией. Согласно проведенному исследованию, раскрыть свой статус готовы 16,5-38,3% опрошенных. За прошедшие пять лет после предыдущего исследования показатели самостигматизации у ВИЧ+ не улучшились.
Таким образом, проведенный опрос ВИЧ+ показал вполне удовлетворительные результаты приверженности к АРТ. Они зависели от пола, возраста, стадии ВИЧ и социально-психологических характеристик. Побочные эффекты АРТ наблюдались редко, и они являлись типичными для АРТ. Худшие результаты удовлетворенности АРТ у женщин и других групп респондентов требуют дополнительных исследований. Больше чем у половины ВИЧ+ обнаруживаются те или проявления стигмы (самостигматизации), которые негативно отражаются на качестве их жизни. Эти показатели затрудняют оказание им медицинской помощи и осуществление профилактической работы среди населения.
Литература
1. Голенков А.В. Скрининг злоупотребляющих алкоголем среди ВИЧ-положительных и его значение для лечебно-профилактической работы // Российский медицинский журнал. 2012. № 4. С. 23-25.
2. Голенков А.В., Гордеева М.С.., Щербаков А.А. Самостигматизация ВИЧ-инфицированных // 20 лет борьбы с ВИЧ/СПИДОМ в России и Чувашии: материалы науч.-практ. конф. Чебоксары, 2009. С. 63-64.
3. Голенков А.В., Щербаков А.А. Сферы дискриминации ВИЧ-инфицированных (по данным опроса медицинских работников) // Вестник Чувашского университета. 2011. № 3. С. 327-334.
4. Иванова Е.С. Стресс-ФИЭ: Методика измерения основных видов стресса // Психологическая диагностика. 2008. № 5. С. 82-101.
5. Табаков В.А., Голенков А.В. Оценка базового уровня знаний медицинских работников о риске заражения ВИЧ-инфекцией при осуществлении профессиональной деятельности. Результаты опроса медицинских работников Чувашской Республики // Заместитель главного врача. 2012. № 5. С. 90-99.
6. Табаков В.А., Никитин В.В., Голенков А.В. Эпидемиологические и прогностические аспекты заболеваемости наркоманией и ВИЧ-инфекцией на региональном уровне // Наркология. 2007. № 8. С. 28-33.
7. Al-Dakkak I., Patel S, McCann E. et al. The impact of specific HIV treatment-related adverse events on adherence to antiretroviral therapy: a systematic review and meta-analysis. AIDS Care, 2013, vol. 25, no. 4, pp. 400-414.
8. Amirkhanian Y.A., Kelly J.A., Kuznetsova A.V. et al. People with HIV in HAART-era Russia: transmission risk behavior prevalence, antiretroviral medication-taking, and psychosocial distress. AIDS Behav., 2011, vol. 15, no. 4, pp. 767-777. doi: 10.1007/s10461-010-9793-x.
9. Baltazary G, Akarro R.R., Mussa A.S. Some factors associated with non-adherence to antiretroviral therapy (ART) in people living with HIV/AIDS (PLHA) in Tanzania: a case study of Dares Salaam region. East Afr. J. Public Health, 2011, vol. 8, no. 4, pp. 237-246.
10. Cerdá V., Gómez C., González M. et al. Psychometric characteristics of the antiretroviral treatment satisfaction scale (ESTAR): ARPAS study (I). Farm Hosp., 2007, vol. 31, no. 6, pp. 331-339.
11. Katz I.T., Ryu A.E., Onuegbu A.G. et al. Impact of HIV-related stigma on treatment adherence: systematic review and meta-synthesis. J. Int. AIDS Soc., 2013, vol. 16, no. 3, suppl. 2, p. 18640. doi: 10.7448/IAS.16.3.18640.
12. Lowther K, Selman L, Harding R, Higginson I. Experience of persistent psychological symptoms and perceived stigma among people with HIV on antiretroviral therapy (ART): A systematic review. Int. J. Nurs. Stud, 2014, vol. 51, no. 8, pp. 1171-1189.
13. Mhaskar R, Alandikar V., Emmanuel P. et al. Adherence to antiretroviral therapy in India: a systematic review and meta-analysis. Ind. J. Community Med., 2013, vol. 38, no. 2, pp. 74-82.
14. Muya A.N., Geldsetzer P., Hertzmark E. et al. Predictors of Nonadherence to Antiretroviral Therapy among HIV-Infected Adults in Dar Es Salaam, Tanzania. J. Int. Assoc. Provid. AIDS Care, 2014, Jun 25, pii: 2325957414539193.
15. Nischal K.C., Khopkar U, Saple D.G. Improving adherence to antiretroviral therapy. Ind. J. Dermatol. Venereol Leprol., 2005, vol. 71, no. 5, pp. 16-20.
16. Ortego C, Huedo-Medina T.B., Santos P. et al. Sex differences in adherence to highly active antiretroviral therapy: a meta-analysis. AIDS Care, 2012, vol. 24, no. 12, pp. 1519-1534.
17. Ortego C, Huedo-Medina T.B., Vejo J., Llorca F.J. Adherence to highly active antiretroviral therapy in Spain. A meta-analysis. Gac. Sanit., 2011, vol. 25, no. 4, pp. 282-289.
18. Sin N.L., DiMatteo M.R. Depression treatment enhances adherence to antiretroviral therapy: a meta-analysis. Ann. Behav. Med, 2014, vol. 47, no. 3, pp. 259-269.
19. Shaboltas A.V., Skochilov R.V., Brown L.B. et al. The feasibility of an intensive case management program for injection drug users on antiretroviral therapy in St. Petersburg, Russia. Harm. Reduct. J, 2013, vol. 10, no. 1:15. doi: 10.1186/1477-7517-10-15.
20. Uys L.R., Holzemer W.L., Chirwa M.L. et al. The development and validation of the HIV/AIDS Stigma Instrument - Nurse (HASI-N). AIDS Care, 2009, vol. 21, no. 2, pp. 150-159.
References
1. Golenkov A.V. Skrining zloupotreblyayushchikh alkogolem sredi VICh-polozhitel'nykh i ego znachenie dlya lechebno-profilakticheskoi raboty [The screening of HIV-positive patients suffering from alcohol abuse and its significance for treatment and prevention]. Rossiiskii meditsinskii zhurnal [Russian medical journal], 2012, no. 4, pp. 23-25.
2. Golenkov A.V., Gordeeva M.S., Shcherbakov A.A. Samostigmatizatsiya VICh-infitsirovannykh [Self-stigmatization of HIV-infected patients]. 20 let bor'by s VICh/SPIDOM v Rossii i Chuvashii: mate-rialy nauch.-prakt. konf. [Proc. of conf. «20 years of fight against HIV/AIDS in Russia and Chuvashia»]. Cheboksary, 2009, pp. 63-64.
3. Golenkov A.V., Shcherbakov A.A. Sfery diskriminatsii VICh-infitsirovannykh (po dannym oprosa meditsinskikh rabotnikov) [Spheres of HIV-infected patients discrimination (based on results of medical workers survey)]. Vestnik Chuvashskogo universiteta, 2011, no. 3, pp. 327-334.
4. Ivanova E.S. Stress-FIE: Metodika izmereniya osnovnykh vidov stressa [Stress-FIE: Techniques for measuring the main types of stress]. Psikhologicheskaya diagnostika [Psychological diagnostics], 2008, no. 5, pp. 82-101.
5. Tabakov V.A., Golenkov A.V. Otsenka bazovogo urovnya znanii meditsinskikh rabotnikov o riske za-razheniya VICh-infektsiei pri osushchestvlenii professional'noi deyatel'nosti. Rezul'taty oprosa meditsinskikh rabotnikov Chuvashskoi Respubliki [Assessment of a basic level of knowledge of health workers of risk of infection with HIV infection at implementation of professional activity. Results of poll of health workers of the Chuvash Republic]. Zamestitel'glavnogo vracha [Deputy of chief physician], 2012, no. 5, pp. 90-99.
6. Tabakov V.A., Nikitin V.V., Golenkov A.V. Epidemiologicheskie i prognosticheskie aspekty za-bolevaemosti narkomaniei i VICh-infektsiei na regional'nom urovne [Epidemiological and predictive aspects of incidence of drug addiction and HIV infection at the regional level]. Narkologiya [Narcology], 2007, no. 8, pp. 28-33.
7. Al-Dakkak I., Patel S., McCann E. et al. The impact of specific HIV treatment-related adverse events on adherence to antiretroviral therapy: a systematic review and meta-analysis. AIDS Care, 2013, vol. 25, no. 4, pp. 400-414.
8. Amirkhanian Y.A., Kelly J.A., Kuznetsova A.V. et al. People with HIV in HAART-era Russia: transmission risk behavior prevalence, antiretroviral medication-taking, and psychosocial distress. AIDS Behav., 2011, vol. 15, no. 4, pp. 767-777. doi: 10.1007/s10461-010-9793-x.
9. Baltazary G., Akarro R.R., Mussa A.S. Some factors associated with non-adherence to antiretroviral therapy (ART) in people living with HIV/AIDS (PLHA) in Tanzania: a case study of Dares Salaam region. East Afr. J. Public Health, 2011, vol. 8, no. 4, pp. 237-246.
10. Cerdá V., Gómez C., González M. et al. Psychometric characteristics of the antiretroviral treatment satisfaction scale (ESTAR): ARPAS study (I). Farm Hosp., 2007, vol. 31, no. 6, pp. 331-339.
11. Katz I.T., Ryu A.E., Onuegbu A.G. et al. Impact of HIV-related stigma on treatment adherence: systematic review and meta-synthesis. J. Int. AIDS Soc., 2013, vol. 16, no. 3, suppl. 2, p. 18640. doi: 10.7448/IAS.16.3.18640.
12. Lowther K., Selman L., Harding R., Higginson I. Experience of persistent psychological symptoms and perceived stigma among people with HIV on antiretroviral therapy (ART): A systematic review. Int. J. Nurs. Stud., 2014, vol. 51, no. 8, pp. 1171-1189.
13. Mhaskar R., Alandikar V., Emmanuel P. et al. Adherence to antiretroviral therapy in India: a systematic review and meta-analysis. Ind. J. Community Med., 2013, vol. 38, no. 2, pp. 74-82.
14. Muya A.N., Geldsetzer P., Hertzmark E. et al. Predictors of Nonadherence to Antiretroviral Therapy among HIV-Infected Adults in Dar Es Salaam, Tanzania. J. Int. Assoc. Provid. AIDS Care, 2014, Jun 25, pii: 2325957414539193.
15. Nischal K.C., Khopkar U., Saple D.G. Improving adherence to antiretroviral therapy. Ind. J. Dermatol. Venereol Leprol., 2005, vol. 71, no. 5, pp. 16-20.
16. Ortego C., Huedo-Medina T.B., Santos P. et al. Sex differences in adherence to highly active antiretroviral therapy: a meta-analysis. AIDS Care, 2012, vol. 24, no. 12, pp. 1519-1534.
17. Ortego C., Huedo-Medina T.B., Vejo J., Llorca F.J. Adherence to highly active antiretroviral therapy in Spain. A meta-analysis. Gac. Sanit., 2011, vol. 25, no. 4, pp. 282-289.
18. Sin N.L., DiMatteo M.R. Depression treatment enhances adherence to antiretroviral therapy: a meta-analysis. Ann. Behav. Med., 2014, vol. 47, no. 3, pp. 259-269.
19. Shaboltas A.V., Skochilov R.V., Brown L.B. et al. The feasibility of an intensive case management program for injection drug users on antiretroviral therapy in St. Petersburg, Russia. Harm. Reduct. J., 2013, vol. 10, no. 1:15. doi: 10.1186/1477-7517-10-15.
20. Uys L.R., Holzemer W.L., Chirwa M.L. et al. The development and validation of the HIV/AIDS Stigma Instrument - Nurse (HASI-N). AIDS Care, 2009, vol. 21, no. 2, pp. 150-159.
ГОЛЕНКОВ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психиатрии, медицинской психологии и неврологии, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
GOLENKOV ANDREI - M.D., Professor, Head of Psychiatry, Medical Psychology and Neurology Department, Chuvash State University, Cheboksary, Russia.
ЩЕРБАКОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ - главный врач, Республиканский центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями; главный внештатный эпидемиолог, Министерство здравоохранения и социального развития Чувашской Республики, Россия, Чебоксары ([email protected]).
SHCHERBAKOV ALEXEY - Head Doctor, Republican Center of AIDS and Infectious Diseases Prevention and Control; ^ief Non-staff Epidemiologist, Ministry of Health Care and Social Development of the Chuvash Republic, Cheboksary, Russia.
