CC BY
7
Во-первых, азербайджанское руководство всегда рассматривало карабахский конфликт как борьбу с армянским сепаратизмом, а эффективная защита такой точки зрения невозможна на международном уровне в условиях поддержки другого сепаратизма - чеченского.
Во-вторых, эскалация напряженности в российско-азербайджанских отношениях чревата, в частности, введением Москвой жесткого визового режима, что могло бы серьезно ударить по Азербайджану, учитывая многочисленную азербайджанскую диаспору в России и ее социально-экономическую значимость для республики.
В июле 2000 г. деятельность офиса ичкерийского представительства в мусульманских странах была приостановлена. Межэтнические столкновения между выходцами из Чечни и азербайджанцами, произошедшие в 2000-2001 гг., способствовали снижению уровня оказания массовой поддержки «чеченскому делу». В 2001 г. российские и азербайджанские спецслужбы провели совместную операцию по задержанию трех полевых командиров-сепаратистов. Все эти шаги вызвали резкое недовольство чеченской стороны. В марте 2001 г. к президенту Гейдару Алиеву обратилась с открытым письмом группа чеченских беженцев. В мае А. Масхадов объявил, что Азербайджан «перестал быть дружественной для Ичкерии страной». Свою роль сыграли и события 11 сентября 2001 г. В октябре 2002 г. официальный Баку осудил захват заложников в Москве («Норд-Ост»), а в сентябре 2004 г. -теракт в Беслане. В государственных СМИ Азербайджана существенно изменились акценты в освещении пребывания чеченских беженцев на территории республики. Таким образом, налицо серьезные улучшения в российско-азербайджанских отношениях по «чеченскому вопросу».
«Россия в глобальной политике», М., 2007 г., № 4, июль-август.
Михаил Ростовский,
журналист
УЧИ КАЗАХСКИЙ!
Снова и снова изумлять публику продолжает лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев. Несколько дней назад Нурсултан
Абишевич предложил Путину остаться президентом на третий срок. А в минувший уик-энд партия главы Казахстана «Нур-Отан» получила на выборах 88% голосов и стала единственной политси-лой, прошедшей в парламент. На первый взгляд все это свидетельствует о том, что Назарбаев стремительно превращается в классического владыку восточного типа. Но, как известно, на Востоке внешняя сторона вещей очень часто обманчива. Прошедшие в Казахстане парламентские выборы не исключение. Более того, основная причина такого двусмысленного выборного результата вовсе не в личности Нурсултана Абишевича. Ниточка тянется от глубинных проблем, характерных не только для Казахстана, но и для России.
Несколько лет тому назад президенты Назарбаев и Ниязов отправились из Казахстана в Ашхабад одним самолетом. Перед самым взлетом на борт лайнера внесли огромный букет роз. Но в ответ на недоуменные вопросы Туркменбаши Нурсултан Абишевич лишь лукаво улыбался. Ясность наступила, лишь когда после приземления Ниязов по своей привычке лично сел за руль и помчал коллегу-президента в центр Ашхабада. Назарбаев попросил остановиться у огромного золотого памятника Туркменбаши и, к изумлению стоящего рядом Ниязова, возложил цветы к его подножию. С помощью подобного жеста Назарбаев не только в очередной раз продемонстрировал свое легендарное в определенных кругах саркастическое чувство юмора. Лидер Казахстана еще и выразил свое политическое кредо, которое кратко можно сформулировать так: я полная противоположность Ниязову. Покойный лидер Туркмении по примеру древнеегипетских фараонов фактически превратил страну в свою частную собственность.
Назарбаев создал в Казахстане весьма динамичную по меркам СНГ экономику с большим количеством частных собственни-ков-магнатов и растущим средним классом. Ниязов был классическим восточным деспотом. Назарбаев хотел и по-прежнему хочет передать сменщику государство с уже сформированной современной политической системой. Кому-то наличие у всемогущего президента Казахстана такого желания может показаться странным. Но Назарбаев не зря славится своим предельным прагматизмом. Перед его глазами есть примеры глав государств из похожих на Казахстан по типу общества стран.
Лидер Турции Мустафа Кемаль создал в Турции работающий политический механизм, сочетающий местную специфику и элементы европейской демократии. В результате Турция сумела стать
чуть ли не самой передовой исламской страной. А Кемаль вот уже 70 лет почитается как отец-основатель современного турецкого государства. Многолетний президент Индонезии Сухарто ставку делал лишь на одно развитие экономики. Но в конце концов прогнивший политический остов страны подорвал основу индонезийского экономического чуда. И сейчас Сухарто вынужден доживать свои последние годы в позоре и изгнании.
Естественно, у лидера Казахстана не было ни малейшего сомнения, чей путь он хотел бы повторить. Другое дело, что, по мысли Назарбаева, до самого недавнего времени любые радикальные политические реформы в его стране были обречены на провал. Как любит повторять президент Казахстана, пока ВВП на душу населения не приблизится к 6000 долл. в год, ни о какой демократии не может быть и речи. Сейчас этот показатель в Казахстане уже превышает 6 тыс. долл. И, по мысли политстратегов из Астаны, парламентские выборы-2007, должны были стать первым шагом на пути превращения Казахстана из чисто президентской в президентско-парламентскую республику. «Администрация президента ожидала, что кроме партии власти “Нур-Отан” в парламент пройдет еще от одной до трех политсил, - сказала мне авторитетный политический журналист из Алма-Аты. - Но в результате получилось то, что получилось. И сейчас многие во власти находятся в глубоком шоке».
Думается, однако, что шок скоро пройдет. В поствыборной ситуации в Казахстане есть по крайней мере один очень положительный аспект. Если бы власть страны хотела добиться многопартийности не на деле, а на бумаге, то для нее не было бы ничего проще пририсовать еще какой-нибудь партии несколько процентов. Многие, например, были уверены, что власть обязательно протолкнет в парламент «партию конструктивной оппозиции» «Ак-Жол» во главе с бывшим шефом президентского аппарата Алиханом Байменовым. Но власть на «подрисовку» не пошла. В результате и создалась внешне идиотская ситуация. В парламенте заседает только одна партия, а международные наблюдатели из ОБСЕ оценивают выборы в целом позитивно. Но лучше на краткий миг выглядеть идиотом, чем им являться.
Теперь о самом важном. Почему результаты выборов оказались именно такими? Причины можно разделить на сиюминутные и глобальные. Сначала о сиюминутных. «Оппозиционные партии оказались организационно не готовыми к выборам, - сказал мне
видный российский эксперт по Казахстану Юрий Солозобов. - Но еще важнее то, что главная оппозиционная сила - объединенные социал-демократы - выдвинули слишком радикальные лозунги. Они призывали к полному слому нынешней государственной машины и строительству на ее месте некого непонятного “нового Казахстана”. Избирателей, которые хотят сохранения стабильности, это откровенно напугало». Точнее не скажешь. Когда один из нынешних лидеров социал-демократов Жармахан Туякбай баллотировался в президенты, у многих моих русских друзей в Алма-Ате это вызвало настоящий ужас. Увидев в нем опасного националиста, они мигом забыли о своей аполитичности и побежали голосовать за «гаранта» Назарбаева. Нечто подобное произошло и в случае с парламентскими выборами. Кроме того, свою роль сыграл и отпускной сезон плюс краткость предвыборной кампании.
Но сиюминутное на то и сиюминутное, что часто оно лишь производное от глобального. А глобальный урок казахстанских парламентских выборов, видимо, в том, что власть в данном случае намного обогнала основную массу населения. Назарбаев и его ближайшие соратники осознают, что политическая реформа не блажь, а объективная необходимость. Но граждане и значительная часть бюрократического аппарата воспринимают происходящее как игры, имеющие мало общего с реальной жизнью. Мол, нам надо пользоваться плодами экономического бума и решать свои вопросы! А вы пристаете со всякими политическими цацками! Причем самое обидное в том, что политическими консерваторами оказываются те слои населения, которые в теории могли бы быть самыми передовыми. «При нынешних темпах развития экономики политически активный средний класс у нас появится лишь лет через пятнадцать, - сказал мне один из самых авторитетных казахстанских экономистов-практиков. - Нынешнее поколение бизнесменов сегодняшняя система с ее правилами игры полностью устраивает». И эту проблему Казахстан, к сожалению, делит с нашей страной. Ведь главная причина реальной властной монополии «Единой России» отнюдь не в «свирепости путинского режима». Она в том, что большую часть россиян такая ситуация вполне устраивает.
Впрочем, а могло ли быть по-другому? Разве не наивно было серьезно рассчитывать, что новую политическую систему реально создать за одну выборную парламентскую кампанию? Назарбаев, похоже, никаких иллюзий насчет наших стран не питал. Чтобы но-
вая властная схема перестала быть нежным цветком, который то ли есть, то ли нет, за ней требуется хороший уход в течение длительного времени. Именно поэтому Назарбаев сделал время своего ухода с поста президента Казахстана абсолютно непросчиты-ваемым. Именно поэтому он и посоветовал ВВП остаться. Однако при всей похожести Россия и Казахстан все-таки разные. И пусть перед нами стоит одна и та же проблема. Но решать ее нам стоит все-таки разными способами. Ведь тогда шансы, что хоть одна из наших стран прорвется, повышаются вдвое.
«Московский комсомолец», М., 21 августа 2007 г.
Вера Смирнова,
политолог
ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ КАЗАХСТАНА
Республика Казахстан (РК) принадлежит к числу наиболее динамично развивающихся государств Центральной Азии, региона, в котором Россия имеет немалые внешнеполитические интересы. Казахстан - третий по значимости (после Белоруссии и Украины) торговый партнер России. Успешность взаимодействия российских властей с казахстанским политическим истеблишментом в немалой степени зависит от того, насколько хорошо (адекватно) российская сторона представляет и понимает своих казахстанских партнеров. В этом контексте одной из актуальных исследовательских проблем становится вопрос о том, влияет ли на процесс формирования политической элиты Казахстана международное образовательное сотрудничество, и если влияет, то в какой мере. Для начала не мешало бы знать численность и удельный вес той фракции казахстанской элиты, что получила образование за рубежом, где и как ее представители «трудоустроены». Целью настоящего исследования и является поиск ответов на эти вопросы. Стереотипы на этот счет таковы: 1) очень многие казахстанские политики получили образование на Западе; 2) соответственно оправданно прогнозировать грядущую смену внешнеполитической ориентации республики на более прозападную и менее пророссийскую. Прямолинейность прогнозов такого рода очевидна: внешнеполитический курс государств определяется не только настроениями элиты, но объективными обстоятельствами, которые в тот или иной момент склады-
