CC BY
30
32
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 7 (16), 2015 | ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
распоряжению Епархиального начальства отправлено в распоряжение штаба местных войск Петербургского Военного Округа 30 сентября 1877 года для отправления треб в военно-временных госпиталях, находящихся в действующей армии: два иеромонаха, и в качестве псаломщика один послушник; на имя Сербского Митрополита отправлен тюк с бельем, копией и бинтами, весом в 5 пудов [6, там же, лл. 78 об. - 79]; 29 января 1878 года в особом здании был устроен госпиталь с церковью на 20 кроватей для больных и раненных воинов. Содержание госпиталя изволила принять на себя Великая Княгиня Александра Иосифовна [7, л. 1], за исключением «... необходимых для них кроватей, тюфяков и подушек, на покупку которых потребуется 320 руб.» [7, л. 2]. Данные средства были приняты «.на счет Святейшего Синода, с отнесением расхода их на счет экстраординарного кредита из типографского капитала, на расходы, до действий типографии не относящиеся, которого ныне имеется до 2000 руб.» [7, л. 1 об.] В целом, на устройство госпиталя и содержание при нем доктора было израсходовано около 10000 руб. [6, л. 71]
Костромская Епархия, границы которой совпадали с пределами Костромской губернии, также оказала крайне существенную поддержку во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. русской армии и южным славянам. В Костромской губернии, согласно переписи населения 1894 года, из 1 416 366 жителей 1 388 865 человек (98,05%) являлись православными и единоверцами; в губернском центре - Костроме - к Православной Церкви принадлежали 31 362 из 33 012 горожан [2].
В Костромской епархии были образованы отряды сердобольных братьев и сестер. Основная работа была проделана Костромским Богоявленским Анастасиинским девичьим монастырем, в котором образован отряд из 66 сердобольных сестер [6, л. 9] и организован сбор материала для госпиталей с большинства епархиальных обителей. В итоге, Макариево-Унженский монастырь пожертвовал в Общество Красного Креста 320 аршин холста и 15 мотков ниток на сумму 30 рублей, Авраамиево-Городец-кий 775 аршин холста на сумму 70 руб, Предтеченский Железноборовский пожертвовал 6 пудов холста, мерой более 10000 аршин, на сумму 100 р. [6, л. 9 об.] В самом Богоявленском монастыре функционировал Костромской Дамский комитет Общества попечения о больных и раненых воинах. К 1 января 1878 года изготовлено и отправлено в действующие армии через центральные склады, 800 пудов белья, одежды и прочих принадлежностей. [6, л. 10 об.]
Также активное участие приняли и посильную поддержку оказали Галичский Николаевский Староторжский девичий, Троицкий Белбажский девичий, Богородице-Фе-доровский монастыри, а также Богородице-Федоровская и Кинешемско-Вознесенская женские общины.
Путём кружечного сбора было накоплено 833 р. 66,75 копеек в монастырских, и 5489,44 руб. в приходских и соборных храмах [6, л. 11].
Богоявленский монастырь также организовал госпиталь для больных и раненых воинов: в подведомственном Богоявленскому, упраздненном Крестовоздвижен-ском монастыре, было выделено под данные нужды 2 здания на 60 коек, в Назаретской пустыни- 1 здание на 15 коек, дом, прилегающий к монастырю - под мастерскую Дамского комитета, флигель данного здания - под склад вещественных пожертвований. Монастырь на собственные средства произвел ремонт зданий: обновление наружной обшивки стен и их покраску, обеспечение провода воды из городского резервуара, обивку внутренних стен склада и устройство в нем печей, потратив около 2000 рублей [6, л. 11 об.]. Ипатьевский монастырь предоставил резервное, находящееся вне монастыря, здание, с возможностью размещения до 10 коек, с наличием кухни, а также неограниченным и полностью безвозмездным подвозом всего необходимого продовольствия для приготовления пищи. Макариево - Унженский, Богородице-Игрицкий, Городецкий Авраамиев, Николо-Бабаевский и Предтечен-ский Железноборовский монастыри, а также Кривоезер-ская пустынь изъявили желание предоставить примыкающие к монастырям здания, монастырские гостиницы и некоторые хозяйственные помещения, которые можно было бы в течение короткого времени переоборудовать под лазареты.
Таким образом, Санкт-Петербургская и Костромская епархии внесли весьма существенный вклад в дело освобождения балканских славян от турецкого ига.
Список литературы
1. Гарковенко П. Война России с Турцией 1877 - 1878 года./ П. Гарковенко. - М., 1879. — 970 с.
2. История епархии. Официальный сайт Костромской Епархии, [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: (дата обращения: 16.07.2015) www. kostromaeparhia.ru/index.php/eparhia/history
3. Кочуков С.А. Общество, правящая элита, армия Российской империи и Русско-турецкая война 1877-1878 гг.: дисс.... д. и. н.; Саратов, 2012. 655 с.
4. Палеолог Г.Н, Сивинис А. Исторический очерк народной войны за независимость Греции / Г.Н. Палеолог, А. Сивинис. - СПб, 1867. - 552 с.
5. Российский Государственный Исторический Архив (далее - РГИА). Фонд 796. (Канцелярия Синода). Опись 158. Дело 1082.
6. РГИА, Ф. 796. Оп. 158. Д. 1413а.
7. РГИА, Ф. 796. Оп. 158. Д. 1433.
8. РГИА, Ф. 797. (Канцелярия Обер-Прокурора Синода). Оп. 97. Д. 353.
9. РГИА, Ф. 797. Оп. 97. Д. 433.
10. РГИА, Ф. 797. Оп. 97. Д. 619.
11. Страшимиров Д. История на Априлското въстание. Т. III. Въстание и пепелища - Пловдив, 1907. -460 с.
12. Центральный Государственный Архив г. Москвы (ЦГАМ), Фонд 203. (Московская Духовная Консистория), Опись 525. Дело 8. Часть 1.
УЧЕНЫЕ - ГЕРОИ ЛЕНИНГРАДСКОЙ БЛОКАДЫ: ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ ПРЕЗИДИУМА АН СССР ПО ДЕЛАМ ЛЕНИНГРАДСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ АКАДЕМИК
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЖЕБЕЛЁВ
Баженова Наталья Михайловна
кандидат филологических наук, зав. Научно-исследовательским отделом изданий Академии наук Библиотеки РАН, г.
Санкт-Петербург
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 7 (16), 2015 | ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
33
АННОТАЦИЯ
Целью статьи является введение в научный оборот архивных материалов о деятельности академика Сергея Александровича Жебелёва в качестве председателя Комиссии Президиума АН СССР по ленинградским учреждениям. Впервые публикуются данные о роли С.А. Жебелёва в спасении ленинградских ученых в первые месяцы блокады, которые самому ученому стоили жизни.
ABSTRACT
The purpose of the article is the introduction to scientific circulation of the archival materials on the activities of Academician Sergey Aleksandrovich Zhebelev, who was the President of the Commission of USSR Academy of Sciences in october-november 1941. First published data on the role of S.A. Zhebelev in saving Leningrad scientists in the first months of blockade of Leningrad, which cost him his life.
Ключевые слова: Сергей Александрович Жебелёв, блокада Ленинград, 1941-1942, Академия наук СССР, академические научные учреждения
Keywords: Sergey Aleksandrovich Zhebelev, blockade of Leningrad, 1941-1942, USSR Academy of Sciences, academic scientific institutions
Академик Сергей Александрович Жебелёв возглавлял Комиссию Президиума АН СССР по делам ленинградских учреждений [1; 2; 3] с начала ноября 1941 г. до своей кончины 28 декабря того же года. Несмотря на то, что эта работа длилась всего только 2 месяца (фактически полтора), она имела большое значение для сохранения ленинградской науки.
С.А. Жебелёв возглавил Комиссию 4 ноября 1941 г. К этому времени прошло уже более двух недель с момента последнего заседания (18 октября 1941 г. [4, л. 25]) Комиссии первого состава в числе академиков Л.А. Орбели, П.И. Степанова, И.И. Мещанинова и секретаря профессора А.А. Данилова. Трудно сказать, имело ли место в этот период отсутствия руководящего органа централизованное управление академическими учреждениями Ленинграда, поскольку оно не зафиксировано документально. Протоколы заседаний Комиссии первого и второго состава имеют сквозную нумерацию: первый состав Комиссии заседал с 25 августа по 18 октября 1941 г. (протоколы №№ 1-24 [4]), второй состав - с 4 ноября по 28 декабря 1941 г. (протоколы №№ 25-42 [5]).
С первого же заседания определилось (и более не изменялось) название органа - «Комиссия по делам ленинградских учреждений АН СССР». До того руководящий орган не имел устойчивого названия, он именовался: «Ленинградская группа членов Президиума АН СССР», «члены Президиума Ленинградских учреждений Академии Наук СССР», «Президиум Ленинградских учреждений Академии Наук СССР», «Комиссия Президиума АН СССР», «Президиальная комиссия АН СССР», «Ленинградский Президиум АН СССР».
Не таким стабильным выглядит персональный состав Комиссии. 4 ноября членами Комиссии были утверждены академик С.А. Жебелёв (председатель), профессора М.И. Артамонов, А.Г. Гинецинский и А.А. Данилов (секретарь). Однако уже 5 ноября 1941 г. в связи с выбытием Гинецинского, Артамонова и Данилова был поставлен вопрос о введении в состав Комиссии новых членов: академика И.Ю. Крачковского доктора биологических наук профессора А.Н. Кириченко и кандидата биологических наук Б.В. Павлова (в качестве секретаря). Постоянно присутствовал заведующий Ленинградского академического хозяйственного управления (ЛАХУ) М.Е. Федосеев.
Всего за полтора месяца под руководством академика С.А. Жебелёва состоялось 27 заседаний Комиссии, 24 из них он провел лично. После его смерти к работе приступил третий состав Комиссии, функционировавший до
ее роспуска (последняя дата заседания Комиссии - 10 апреля 1942 г.) под руководством академика И.Ю. Крачков-ского.
В целом Комиссия занималась регламентацией деятельности научных учреждений Ленинграда. На ней лежали подготовка к эвакуации отдельных лиц и учреждений, организация длительных командировок для научных кадров (в глубокий тыл и за границу), обеспечение денежного довольствия отдельных лиц и учреждений, изменение штатного расписания учреждений, организация питания и лечения, обеспечение продовольственными карточками, обеспечение сохранности имущества погибших и эвакуированных научных сотрудников.
Однако у каждого состава Комиссии в деятельности были свои приоритеты. Так, первый состав занимался преимущественно вопросами эвакуации ученых, сокращением штатных расписаний и финансирования учреждений в соответствие с условиями блокады.
Второму составу, возглавлявшемуся академиком С.А. Жебелёвым, также пришлось сосредоточиться на вопросах поддержания существования академических учреждений (финансирование) и организации быта сотрудников (продовольственное снабжение, питание, лечение). Необходимо отметить сложность такой работы. Даже для того, чтобы включить на оборонное снабжение при столовой Дома ученых тех научных сотрудников, которые выполняли ответственные административные функции в учреждениях, но не имели при этом степени доктора наук (а в основном именно такие сотрудники и остались в блокированном Ленинграде возглавлять академические институты), требовались специальные ходатайства [4, л. 30].
Комиссия очень часто входила в обстоятельства каждого отдельного сотрудника академических институтов, поскольку вопросы персонального финансирования решались в индивидуальном порядке. К таким вопросам относились вопросы снабжения денежными средствами тех академических сотрудников, которые отправлялись в эвакуацию на работу. Если решался вопрос о выдаче средств на проезд в один из филиалов АН СССР (например, Казахский или Туркменский), то принималось решение об их компенсации в дальнейшем из средств соответствующих филиалов [4, л. 33].
В индивидуальном порядке решались вопросы размещения академических сотрудников при утрате ими жилплощади из-за бомбежек [4, л. 42], компенсации аспирантам и докторантам средств за неиспользованный в 1941 г. отпуск [4, л. 44], принятия срочных мер для сохранения жизни заболевшим ученым [4, л. 45].
34
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 7 (16), 2015 | ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
При этом Комиссия заботилась и об оказании материальной помощи представителям ленинградской интеллигенции, которая не имела отношения к Академии наук (писательница И.А. Гриневская [4, л. 42]).
Кроме того, следует отметить большую работу Комиссии по решению кадровых вопросов академических институтов. Из-за тяжелых условий блокады практически почти для каждого учреждения пришлось утверждать новые штатные расписания с новым объемом финансирования [4, л. 35, 38, 40], что вызывало недовольство и жалобы сокращавшихся сотрудников (перед принятием решения каждый случай внимательно изучался [4, л. 33, 36]).
Комиссии пришлось также улаживать острые финансовые конфликты, возникавшие при распределении академических средств, предназначенных для оплаты деятельности Типографии и Ленинградского отделения Изда-дательства АН СССР [4, л. 34]. Так, Московское ние «Академкниги» отказывалось платить за отпечатанные в Ленинграде тиражи и, чтобы решить дело, пришлось обратиться непосредственно в Президиум АН СССР [4, л. 43].
Комиссия занималась обеспечением сохранности готовившихся к печати академических изданий (консервация и эвакуация в Казань наборов наиболее ценных матрицированных книг). Были прекращены прием рукописей монографий и сдача их в производство за исключением книг оборонного характера, принимаемых к изданию на основании специальных указаний Президиума в каждом отдельном случае. Временно была приостановлена выплата гонораров за сданные рукописи, средства шли на оплату матрицирования. Был прекращен прием рукописей статей в журналы на 1942 г. [4, л. 40] Набранные журналы матрицировались и матрицы отправлялись в Казань. Туда же отправлялись и матрицированные наборы книг оборонной тематики [4, л. 29, 37].
Решались вопросы с сохранением научных трудов тех академических ученых, у которых уже не оставалось сил на их завершение [4, л. 42].
Заседания Комиссии проходили в здании Академии наук на Университетской набережной, д. 5. Комиссия собиралась очень часто - 2-3 раза в неделю. Интенсивность заседаний объясняется сложностью обстановки в блокированном Ленинграде, которая каждый день ставила перед Комиссией новые вопросы, требовавшие срочного решения.
Однако человеческие силы небезграничны. Отдавая себя без остатка решению проблем Академии, С.А. Жебелёв не выдержал напряжения. 12 декабря (15-е заседание второго состава Комиссии, протокол N° 39 [4, л. 41]) он заболел. На заседание он, видимо, все-таки пришел, потому что в числе присутствующих он перечислен, но под протоколом его подпись уже отсутствует. Комиссия ждала его 10 дней (заседаний не было), и только с 22 декабря (протокол заседания N 40 [4, л. 42]) стала собираться самостоятельно. На заседаниях присутствовали члены Комиссии - И.Ю. Крачковский, А.Н. Кириченко, М.Е. Федосеев, Б.В. Павлов.
29 декабря (3-е заседание без С.А. Жебелёва) И.Ю. Крачковский объявил о кончине С.А. Жебелева [4, л. 46]. (Однако новый председатель и новый состав Комиссии появились лишь 2 января 1942 г. [5, л. 1].)
Для организации похорон С.А. Жебелева была образована Комиссия в составе И.Ю. Крачковского, М.Е. Федосеева, А.И. Болтуновой и Д.П. Калистова. Затраты по похоронам АН СССР приняла на себя. Сестре покойного С.А. Жебелева - М.А. Жебелёвой - решено было выхлопотать персональную пенсию. Отдельным пунктом решения оговаривалась необходимость принятия мер к сохранению рукописей, научных материалов и библиотеки С.А. Жебелёва.
23 февраля 1942 г., после смерти сестры С.А. Жебе-лёва, Комиссия снова вернулась к вопросу о необходимости принятия срочных мер к сохранению библиотеки и архива покойного академика. Была назначена специальная комиссия в составе С.И. Ковалева (председателя), М.А. Тихановой, А.И. Болтуновой, и Л.Б. Модзалевского, которой было поручено организовать инвентаризацию книг и архива для дальнейшей передачи их в АН СССР [5, л. 16].
13 марта 1942 г. вопрос о катастрофическом положении библиотеки С.А. Жебелёва снова стал предметом обсуждения Комиссии по делам ленинградских учреждений. Было решено ускорить дело организации учета и охраны библиотеки и обратиться в БАН с просьбой о предоставлении для переноски и учета книг необходимой для этого рабочей силы и библиотечных работников [5, л. 21].
Анализируя результаты организационной деятельности академика С.А. Жебелёва на посту председателя Комиссии Президиума АН СССР по делам ленинградских учреждений, следует отметить системность и комплексность его подхода к вопросам налаживания управления, финансирования и быта. Им был учтен весь круг проблем материального характера, который позволил в труднейших условиях сохранить институты и, по возможности, ученых. Работал С.А. Жебелёв с полной отдачей, не щадя себя, не пользуясь ни одной привилегией, и фактически пожертвовал своей жизнью ради сохранения в Ленинграде академической науки.
Список литературы
1. Баженова Н.М. Комиссия по делам ленинградских учреждений (конец августа 1941 г. - 10 апреля 1942 г.) // Комиссии Академии наук в XVTII-ХХ веках: Исторические очерки. СПб.: Нестор-История, 2013. - С. 530-570.
2. Баженова Н.М. Сотрудники ленинградских академических учреждений в первую блокадную зиму: По материалам Санкт-Петербургского филиала Архива РАН // Жизнь и быт блокированного Ленинграда: сб. науч. ст. СПб.: Нестор-История, 2010. -С. 52-84.
3. Леонов В.П., Баженова Н.М. Организация академической науки в блокадном Ленинграде // Сборник трудов участников городской научной конференции «Дух и культура Ленинграда в тылу Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 19411945 годов» (24 мая 2010 г.). СПб.: Изд-во «СПбКО», 2010. - С. 48-57.
4. Протоколы Комиссии Президиума АН СССР по ленинградским учреждениям: 25 августа 1941 г. - 29 декабря 1941 г. // СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 18. № 1. 47 л.
5. Протоколы Комиссии Президиума АН СССР по Ленинградским учреждениям: 2 января 1942 г. - 10 апреля 1942 г. // СПбФ АРАН. Ф. 2. Оп. 18. № 2. 33 л.
