CC BY
41
В. ПРИХОДЬКО, ректор Учебная деятельность
А. СТАХЕВИЧ, директор библиотеки
Н. ШАШИНА, сотрудник библиотеки в годы Великой Московский автомобильно- ^ ^
дорожный институт (ГТУ) ОТеЧеСТВеННОй ВОЙНЫ
Московский автомобильно-дорожный институт в тяжелые годы Великой Отечественной войны по распоряжению Совета Народных Комиссаров продолжал подготовку кадров для автомобильно-дорожных войск.
Вспоминает выпускник МАДИ 1941 года, будущий министр автомобильных дорог РСФСР Алексей Александрович Николаев: «В конце марта 1941 года нам, дип-ломникам-дорожникам, объявили о том, что нужно отложить защиту дипломов на 2-3 месяца (в крайнем случае, до конца лета) и помочь в проектировании и строительстве аэродромов в западных районах страны. Все получили назначения в Прибалтику, Белоруссию, на Западную Украину. Там и застала нас война. Мадийцы оказались универсально подготовленными специалистами. Обстановка заставляла быть «мастерами на все руки». Вот здесь-то, в этой сложной обстановке, на деле подтвердилась огромная ценность знаний, полученных в институте, в том числе и по предметам, которые по студенческому легкомыслию считались «неважными» (вроде «деталей машин», «электротехники» или «начертательной геометрии»). С большими трудностями, пешком, на брошенных автомобилях и попутном транспорте мы пробирались в Москву, чтобы получить дипломы, офицерские звания, и снова - «на запад».
В сентябре 1941 дипломы выдавались решением государственной экзаменационной комиссии. Некоторым дипломникам, отозванным на строительство военных объектов, дипломы были высланы по почте в феврале 1942 года.
3 ноября 1941 года распоряжением Совнаркома СССР за № 10040 студенты-старшекурсники освобождались от выполнения
и защиты дипломных проектов; на основании справки об окончании в первом семестре 1940/41 учебного года полного теоретического курса им присваивалась специальность «инженера-строителя автомобильных дорог». Их дипломными работами стали построенные аэродромы, восстановленные дороги, отремонтированные мосты.
По линии добровольной общественной организации «Осоавиахим» в МАДИ перед войной была сформирована унитарная команда МПВО (местной противовоздушной обороны). С началом войны вместо учебных сборов эта команда из пяти подразделений (противопожарного, аварийно-восстановительного, противохимической защиты, санитарно-медицинского и охраны порядка) перешла на режим военного времени. Ее командиром стал преподаватель военнофизкультурной кафедры Евгений Романович Сидоренко, бывший душой и организатором всей «военной жизни» института. Осенью 1941 года, в период ожесточённых боев под Москвой команда была переведена на казарменное положение с круглосуточным дежурством на объекте.
В сентябре 1941 года была организована школа подготовки шоферов 3-го класса для газогенераторных автомобилей, вынесших всю тяжесть автомобильных перевозок по дорогам войны. Для инструкторов автошколы был установлен 11-часовой рабочий день, из которых 10 были посвящены практической езде (за школой были закреплены 3 автомобиля: пикап, легковой и газогенераторный автомобиль ЗИС-21 - их запрещалось использовать на других работах, не связанных с подготовкой шоферов).
Положение на фронтах под Москвой требовало от руководителей предприятий большой самостоятельности, манёвренно-
сти и смелости в освоении и выпуске боевой техники, вооружения и боеприпасов. Коллектив преподавателей, служащих и студентов МАДИ под руководством дирекции и общественных организаций с честью выполнил это требование.
С первых дней войны многие мадийцы шли добровольцами в народное ополчение и истребительные батальоны, в кадровые части. Студенты младших курсов посылались на рытьё окопов и противотанковых рвов.
В 1941 году более 300 студентов и преподавателей МАДИ влились в ряды защитников Москвы. Всего же в течение 19411942 гг. были мобилизованы или ушли добровольцами на фронт около 700 студентов, 85 сотрудников, 5 аспирантов, 30 преподавателей. Но уже в 1942/43 учебном году массовые мобилизации не проводились. Студенты МАДИ получили освобождение от призыва в армию.
Осенью 1941 года в условиях нависшей над Москвой смертельной опасности эвакуация была одной из важнейших задач. Ко-минтерновский РК ВКП(б) дал указание о подготовке к выполнению плана «спецме-роприятий»: здание института должно быть взорвано, станочное и другое ценное оборудование разрушено. Решением правительства эвакуация вузов была возложена на Комитет по делам высшей школы, что создало много проблем, так как в комитете работали учёные, а для решения «эвакуационных вопросов» требовались энергичные хозяйственники, поэтому институту пришлось выходить из положения собственными силами.
Учебные занятия прекратились. Срочно были вызваны библиотекари и лаборантский персонал, которым поручили подготовить к эвакуации книги и оборудование. 7 октября было проведено общеинститутское собрание, на котором дана информация о порядке эвакуации преподавателей и студентов в Среднюю Азию (в г. Янги-Юль Ташкентской области), причем местонахождение института определили самосто-
ятельно. Выбрали Ташкент, а не Омск, где находился Сибирский автомобильно-дорожный институт, руководствуясь главным образом тем, что в Узбекистане тёплый климат, достаточно овощей и фруктов, и больше шансов сохранить самостоятельность, не слиться с СибАДИ.
Для организации работы института на новом месте из Москвы отправилась опергруппа во главе с Александром Павловичем Владзиевским, заместителем директора института по учебно-научной работе. Пять человек: директор Сергей Павлович Артемьев, секретарь парткома и декан автомеханического факультета Дмитрий Антонович Михайлов, декан дорожного факультета Олег Владимирович Андреев, старший преподаватель кафедры автомобилей и тракторов Виктор Иванович Леднёв и секретарь учебной части Нина Эдуардовна Садовская, проживая на казарменном положении в неотапливаемом здании МАДИ, осуществляли эвакуацию оборудования, книг, машин и прочего имущества. Указаний о выполнении «спецмероприятий», к счастью, не поступило. Институтское оборудование вывозили на Казанский вокзал, и, несмотря на трудности, к декабрю отгрузка была почти завершена. Охрана же здания МАДИ была поручена В.И. Леднё-ву: оставшись в Москве, он все «эвакуационные годы» жил и работал непосредственно в здании института, что позволило сохранить имущество института в неприкосновенности. Когда осенью 1943 года институт возвратился в Москву, занятия студентов начались без задержки.
Пассажирские составы для эвакуирующихся москвичей формировались в Горьком (Нижний Новгород) и Муроме (Владимирская область), куда необходимо было организовать доставку людей (300 км от Москвы). Первыми из Москвы в Горький была отправлена группа преподавателей с семьями, которой руководил профессор Георгий Васильевич Крамаренко.
Студенты по распоряжению Комитета по делам высшей школы отправлялись пеш-
ком либо попутным транспортом в г. Муром, где формировался эшелон на Ташкент. Причем ребятам полагалось иметь при себе «рюкзак на 16 кг продовольствия и личных вещей» и две пары «казенных» хлопчатобумажных носков... И это на 300 км пути!
Начальником «студенческой» эвакуации был назначен преподаватель военной кафедры Е.Р. Сидоренко, который (учитывая зимнее время года) предложил изменить «способ следования», а также «улучшить экипировку студентов за счёт спортивных костюмов и лыжных ботинок, имеющихся на складе военно-физкультурной кафедры».
Итак, днем 25 октября колонна студентов МАДИ пешком направилась на Казанский вокзал. Для дальнейшего следования был использован местный железнодорожный транспорт Москва-Егорьевск, далее узкоколейная железная дорога Егорьевск-Шатура (40 км), затем - ж/д Шатура-Мур-манк, и попутные грузовые составы, вывозящие из Москвы оборудование института. Вечером 26 октября студенты «прибыли» на вокзал станции «1-й Муром». Город был полностью занят призывниками, ожидающими отправления на фронт, и потому все отапливаемые помещения уже были заняты.
Учитывая, что в то время МАДИ находился в системе Наркомата внутренних дел, начальник по эвакуации студентов обратился в транспортный отдел НКВД станции Муром - так мадийцы получили несколько тёплых вагонов, находящихся в резерве станции «2-й Муром». В них, ожидая формирования эшелона на Ташкент, студенты и прожили две недели, поочерёдно работая в порту, разгружая баржи с картофелем и солью. Оплату они получали натурой. Помимо этого, руководство института организовало доставку из столицы белья, матрацев, подушек, одеял и продуктов (сливочного масла, сала, копчёной колбасы, концентратов, круп, ржаных сухарей), для охраны и распределения которых из комсо-мольцев-активистов был создан продовольственный комитет.
По прибытии в Янги-Юль сразу, без раскачки, начался учебный процесс на всех курсах двух факультетов - автомобильного и дорожного, во многом благодаря усилиям энергичного и талантливого организатора А.П. Владзиевского, впоследствии директора одного из ведущих НИИ Министерства станкостроительной промышленности СССР, лауреата Государственной премии, заслуженного деятеля науки и техники.
Коллективу института были переданы двухэтажное здание средней школы и клубное помещение местного хлопкозавода. Общежитие студентов расположилось в физкультурном зале одной из школ, а также в помещении бывшей чайханы (однако большинство ребят снимали жильё у местных жителей).
В г. Янги-Юле до войны жило около 9 тыс. жителей, а в связи с эвакуацией его численность возросла до 30 тыс. человек, что создало большие трудности для людей и поставило серьёзные проблемы перед городскими властями. Улицы и тротуары были покрыты грязью, которая прилипала к обуви и одежде. Люди так привыкли к ней, что даже не пытались «отчиститься» (тем более что в городе имелась лишь одна баня). Кроме того, зимы как таковой здесь не было: иногда ночью выпадал снег, таявший днем и добавлявший ещё больше грязи.
Таким образом, условия для учёбы и жизни были поначалу чрезвычайно тяжёлые. Не было отопления, кроватей (на цементно-бетонные полы укладывали табельные доски, взятые из «эвакуационных» мадийских вагонов, и на них стелили матрасы). Тем не менее, немало облегчала жизнь созданная при институте столовая. Кроме того, наличие двух грузовых автомобилей и одного автобуса позволяло оказывать транспортные услуги местным колхозам за фрукты и овощи, которые обменивались на продукты и вещи в соседнем Таджикистане.
Обосновавшись на новом месте и пережив военную зиму, студенты «задумались о культурной стороне своего бытия», сфор-
мировав в итоге небольшой музыкальный коллектив под названием «Джаз-МАДИ», вскоре ставший заметным явлением культурной жизни города. Затем в Янги-Юле силами мадийцев был построен сначала летний областной театр, а потом и зимний стационарный областной театр.
В конце ноября 1941 года часть дипломников приступила к разработке дипломных проектов, и 7 февраля 1942 г. состоялась их защита. Пройдя программу военной подготовки, все молодые инженеры уже 12 февраля были в распоряжении начальника Гушосдора НКВД СССР, направлявшего выпускников в действующие армии.
В январе-феврале в Янги-Юле продолжался ускоренный выпуск инженеров. В 1942 году в институте работало 18 кафедр (вместо 25) — 8 общетеоретических и по 5 на каждом из факультетов, а еще через год количество их сократилось до 12. В связи с уменьшением нагрузки начался процесс объединения кафедр. Руководство ими осуществлялось профессорами А. А. Хачатуровым, П. Н. Шестаковым, Н. Я. Калмыковым, П. И. Шиловым, Г. В. Крамаренко,
А. П. Владзиевским.
Необходимо отметить, что первокурсники в 1941/42 учебном году занимались по новым планам, а для 2-4 курсов разрабатывались «переходные планы». Лекции проводились для «объединённых групп»,сту-дентам же «маленьких групп» предлагалось самостоятельно изучать источники, что способствовало выработке навыков самостоятельного получения знаний. А на практических занятиях, в частности в мостоиспытательной лаборатории, студенты выполняли работы оборонного значения.
Количество студентов института в «эвакуационный период» увеличивалось за счет студентов, переведённых из других вузов. Так, за 1941/42 учебный год было отчислено более 400 студентов, не считая мобилизованных в армию, а зачислено чуть более 100 человек.
Надо сказать, что в институте была проведена большая работа по перестройке учеб-
ного процесса с учётом военного времени. Новые учебные планы, разумеется, были рассчитаны на обучение студентов не только профессии, но и боевой подготовке. Так, в марте 1942 г. из студентов МАДИ была организована рота из четырех взводов, а из студенток готовили «сандружинниц». Для всех учащихся занятия по стрелковой и физической подготовке были обязательными - не сдавшие зачета не допускались к экзаменационной сессии. Кстати, несмотря на все трудности военного времени, успеваемость была высокой, и большинство студентов получали стипендии.
Сталинские стипендиаты получали повышенную стипендию. 15 декабря 1942 года в телеграмме из Гушосдора НКВД СССР было сообщено, что Приказом по НКВД СССР на 1942/43 учебный год утверждены Сталинскими стипендиатами студенты Ба-калейник А. М. (гр. 3А), Гельгафт Д. В. (гр. 2А), Виденский В. С., Солдатова Н. А. (гр. 4М), Борейко С. Н., Замахаев В. М. (гр. 3Д), Маслов Г. С. (гр. 4А). В.М. Замаха-ев и Г.С. Маслов стали преподавателями МАДИ, защитив кандидатские диссертации.
Учебная часть строго следила за выполнением учебных планов, велись журналы учета занятий на каждом курсе по лекциям и в каждой группе по практическим занятиям. Студенты, пропускавшие занятия и не выполнявшие требования военного времени, из института отчислялись. Задачей вуза считалась подготовка мыслящих инженеров, поэтому в учебно-педагогическом процессе старались добиться такой рабочей обстановки, которая стимулировала бы обращение студентов к преподавателям за помощью и консультациями, а не наоборот. Приветствовались активность и самостоятельность на практических занятиях.
Соответственно военным потребностям пересматривались и учебные программы, дополнявшиеся новыми материалами. Нужны были новые учебники - и во время войны вышли учебник Г.И. Зеленкова (ректора МАДИ с 1943 по 1961 гг.) по технологии
ремонта дорожных машин, автомобилей и тракторов; учебники профессора Е.Е. Гиб-шмана (по деревянным мостам на автомобильных дорогах, и по деревянным наплавным мостам на автомобильных дорогах);
В.Ф. Бабкова (по окончании войны занимавшего должность проректором МАДИ по научной работе) по обеспечению военноавтомобильного движения по грунтовым дорогам, деревянным покрытиям военноавтомобильных дорог и снегообороту на фронтовых дорогах противника; Н.М. Ко-локолова по искусственным сооружениям на железнодорожном транспорте и многие другие.
Впрочем, эвакуированные студенты занимались не только учебой. Так, в феврале 1942 г. в Узбекистане была объявлена «народная стройка» - строительство СевероТашкентского канала «За Родину». Героический труд тысяч местных жителей (в том числе 120-ти мадийцев), повернул воды реки Боз-Су в степи Кызылкумов. Инженернотехническое руководство на 8-километровом участке канала осуществляли 16 старшекурсников. Кстати, именно силами мадийцев был образован первый в СССР студенческий строительный отряд.
В 1942 г. институт выпустил около 300 инженеров, организовав подготовительные курсы для поступления в институт абитуриентов, имеющих образование в объёме девяти классов средней школы, на которых учились как местные жители, так и эвакуированные.
Новый 1942/43 учебный год ознаменовался не только началом учебных занятий, но и мобилизацией студентов на строительные объекты Янги-Юля: на строительство Фархадской и Нижне-Бозсуйской ГЭС, сахарный, хлопковый и маслозаводы. Студенческие каникулы были сведены к минимуму. Необходимо отметить, что благодаря чёткой организации и дисциплине, в МАДИ не было ни одного несчастного случая.
Весной 1942 года руководством института было организовано собственное под-
собное хозяйство. Учебный процесс на поле был так же труден и важен, как и в стенах института. Полевые работы велись наряду с весенней зачётно-экзаменационной сессией. Особенно трудно было выращивать рис: обычно студенты больше 2-3 дней не выдерживали. От жары и пота быстро образовывались мозоли на руках, и тогда меняли бригады «рисоводов». Крайне тяжёлой была прополка риса, а затем охрана его от набегов стай воробьёв, причинявших огромный урон посевам. При этом рис, выращенный студентами МАДИ, получил высшую оценку по кондиции и влажности и подлежал сдаче на Ташкентский рисовый завод, а затем на элеватор. Взамен труженики МАДИ получили рис-крупу с влажностью выше 20%, собранный местным населением, который в обычных условиях без просушки храниться не может. Тем не менее силами мадийцев он был доведён до допустимой влажности, и весной 1944 года вместе с «урожаем» вывезен в Москву (эти продукты поступили не только в столовую института, но и частично были переданы в фонд для госпиталей Москвы). Такой вклад коллектива МАДИ в Победу был единственным среди вузов Москвы.
19 июня 1942 года вышел приказ ВКВШ при СНК СССР, по которому были отменены учебные планы с сокращенным сроком обучения, и с начала 1942/43 учебного года обучение началось по нормальным учебным планам довоенного времени. Имеющиеся в условиях эвакуации лаборатории и кабинеты своевременно развернули свою работу, в частности, кабинет автомобилей и тракторов провёл большую работу по оборудованию учебной лаборатории. Студенты днём трудились на производстве, а занимались с 16 до 23 часов. В течение второго военного учебного года заработанные деньги были перечислены на строительство танка «Ма-диец».
В 1943 году было выпущено 55 инженеров. С дипломами, полученными в Янги-Юле, многие добились высоких научных
достижений, работали на ответственных государственных постах. Так, А.А. Николаев стал министром автомобильных дорог РСФСР, В.Н. Поляков—министром автомобильной промышленности СССР, Г.Н. Бородин - зам. министра автомобильных дорог РСФСР, И.К. Чарноцкий - заместителем главного конструктора АЗЛК.
Осенью 1943 года в Москве после возвращения из эвакуации учебный процесс в МАДИ входил в нормальное русло. Стали образовываться новые кафедры; в 1943 г. основана кафедра дорожно-строительных машин. Перед вузом была поставлена задача подготовки в короткий срок инженеров-механиков - специалистов для зарождающейся отрасли строительного и дорожного машиностроения. В разработке учебных планов и программ для подготовки по этой специальности учитывался опыт США, Англии, Германии в этой области. В 1944 г. была
организована кафедра «Строительное производство и конструкции», начало развиваться новое прогрессивное направление -испытание сооружений дорожно-мостового и аэродромного строительства неразрушающими методами. В том же году организована и военная кафедра для проведения общевойсковой и специальной военной подготовки студентов.
Всего за пять военных лет МАДИ закончили 773 специалиста — 250 дорожников, 178 мостовиков, 282 автомобилиста и 63 инженера-механика по дорожным машинам.
Таким образом, преодолев трудности военного времени, вынужденную эвакуацию, неимоверные нравственные и физические перегрузки, МАДИ успешно выполнил свою основную задачу — подготовку высококвалифицированных специалистов автомобильно-дорожного хозяйства.
