CC BY
139
ный налог увеличивается до 20 процентов в течение второго года (или пропорционально сроку до одобрения плана) и до 30 процентов после второго года, или расторгается контракт такого клиента на закупку энергии. ( Sec. 202. Integrated Resource Plans, (e) Enforcement).
2) ОТКАЗ ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ ОДОБРЕННОГО ПЛАНА. После одобрения приемлемого интегрированного плана потребления ресурса клиента, уполномоченный орган должна наложить 10-процентный дополнительный налог на весь ресурс, приобретаемый таким клиентом, если уполномоченный орган решает, что действия такого клиента не совместимы с утвержденным планом. Дополнительный налог должен остаться в силе, пока уполномоченный орган не решит, что действия клиента совместимы с утвержденным планом. Дополнительный налог должен быть увеличен к 20 процентам, если действия клиента будут вне согласия больше одного года и к 30 процентам после больше чем 2 лет, за исключением того, что никакой дополнительный налог не должен быть наложен, если клиент продемон-
стрирует движение к удовлетворению требований плана и, что усилие предпринято исходя из честных намерений, в целях выполнения одобренного плана").
11. Законодательство Англии и Уэльса: www.legislation.hmso.gov.uk/acts2000/20000027.htm
12. Законодательство Англии и Уэльса: www.legislation.hmso.gov.uk/acts2000/20000027.htm
13. Крутовой, Г.П. Зарубежный опыт реформирования электро энергетики /Г.П., Крутовой/Академия энергетики. - №15(13). С10.
14. Законодательство Англии и Уэльса: www.legislation.hmso.gov.uk/acts2000/20000027.htm
15. Ex- ante - форма регулирования электроэнергетики, когда регулятор заранее устанавливает тарифы, условия доступа к электрической сети. Регулирование Ex- ante соответствует требованиям Директивы ЕС. Форма регулирования Ex-post - регулируемая компания сама устанавливает тарифы и условия доступа, которые регулятор может впоследствии изменить в случае жалоб.
И.А. НАСОНОВА, кандидат юридических наук, доцент (г. Воронеж)
УЧАСТНИКИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СО СТОРОНЫ ЗАЩИТЫ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИЕ ЗАЩИТУ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ДРУГИХ СУБЪЕКТОВ
Статья рекомендована к печати доктором юридических наук, С.Н. Махиной, кандидатом юридических наук, доцентом М.А. Асташовым.
Аннотация. В статье рассматриваются особенности, характерные для участников уголовного судопроизводства со стороныг защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов в уголовном судопроизводстве России. Также исследуется юридический состав, необходимый для приобретения лицом правового статуса участника данной группыг. Рассматривается вопрос о пределах самостоятельности субъектов уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других лиц.
Ключевые слова: защитник, участник процесса, обвиняемыгй, подозреваемый, гражданский ответчик, юридический состав, процессуальное положение, профессиональный субъект защитыг, непрофессиональный субъект защитыг, основныге формыг процессуальной деятельности.
I. A. NASONOVA, candidate of justice sciences, the assistant professor (Voronezh)
PARTICIPANTS OF CRIMINAL LEGAL PROCEEDINGS FROM THE PROTECTION, CARRYING OUT PROTECTION OF THE RIGHTS AND LEGITIMATE INTERESTS OF OTHER SUBJECTS
Abstract. In clause features, characteristic for participants of criminal legal proceedings from the protection, the rights carrying out protection and legitimate interests of other subjects in criminal legal
г 113
proceedings of Russia are considered. Also the legal structure necessary for purchase by the person of a legal status of the participant of given group is investigated. The question on limits of independence of subjects of criminal legal proceedings from the protection, the rights carrying out protection and legitimate interests of other persons is considered.
Key words: the defender, the participant of process accused, the suspected, civil respondent, legal structure, remedial position, the professional subject ofprotection, the nonprofessional subject of protection, the basic forms of remedial activity.
Важное место в системе субъектов защиты занимают участники уголовного судопроизводства со стороны защиты. Они осуществляют защиту прав и законных интересов других субъектов. К ним относятся защитники обвиняемого, подозреваемого; законные представители обвиняемого, подозреваемого; представители гражданского ответчика. Все они представлены как субъектами, участвующими на профессиональной основе, а также иными участниками процесса.
На практике зачастую приходится сталкиваться с профессиональными субъектами, осуществляющими защиту иных лиц (адвокатами-защитниками, адвокатами-представителями), а также с непрофессиональными субъектами из числа законных представителей, особенно по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними. Значительно реже в качестве защитников и представителей гражданского ответчика выступают иные лица, не имеющие надлежащей профессиональной подготовки.
Это объясняется тем, что и профессионалу осуществлять защиту по уголовному делу нелегко по следующим причинам. Во-первых, далеко не всегда профессиональному субъекту, отстаивающему права других лиц, приходится рассчитывать на присутствие факторов, в какой-то степени облегчающих защиту: неполнота, поверхностность производства по уголовному делу, слабая доказательственная база. Зачастую уголовный процесс ведется достаточно квалифицированно. И в этих условиях от субъекта защиты требуется высокое мастерство для того, чтобы справиться с выполнением возложенных на него задач. Во-вторых, защита распространяется не только на лиц, неосновательно привлеченных в качестве обвиняемых, но и на тех, кто совершил преступление и вполне изобличен. В этом случае субъекту защиты, учитывая свои профессиональные функции, необходимо сделать правильный нрав-
ственный выбор. «Но, - как правильно отмечал М.С. Строгович, - там, где защита наиболее трудна, она и наиболее нужна» [1].
Рассматриваемая группа участников не является абсолютно обособленной. Она тесно взаимодействует с другими группами участников процесса, в особенности с теми, которые выступают на стороне защиты (с обвиняемыми, подозреваемыми, гражданскими ответчиками). Указанное обстоятельство объясняется некоторой общностью, существующей между ними. В основе ее лежит выполнение единой уголовно-процессуальной функции защиты. Именно это обуславливает ряд сходств между рассматриваемыми группами субъектов защиты. К ним относятся: отсутствие властных полномочий; обусловленность защитительной деятельности предполагаемой преступной деятельностью подозреваемого, обвиняемого и причинением вследствие этого вреда потерпевшему, гражданскому истцу; одинаковые объект и предмет защиты; нормативная регламентация процедуры вовлечения в уголовный процесс участников уголовного процесса рассматриваемых групп; наличие общих форм защитительной деятельности; обеспечение защитительной деятельности зачастую общими гарантиями и др.
Вместе с тем выделяется ряд признаков, характерных только для группы участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов. Все они связаны с тем, что данные субъекты защищают в уголовном судопроизводстве в первую очередь не свои, а чужие интересы (подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика). Фактические обстоятельства, вызывающие необходимость в участниках со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, особенно из числа профессионалов, самые раз-
114 -I
ные. К ним относятся: юридическая неосведомленность, нежелание лично осуществлять права, занятость, отсутствие опыта осуществления процессуальной деятельности, длительное отсутствие по месту производства по уголовному делу, плохое самочувствие и т.д.
Защита чужих интересов является главным назначением субъектов защиты, рассматриваемой группы. Именно этому должна быть подчинена вся их процессуальная деятельность. А соблюдение закона является важным условием такой деятельности. Поэтому нельзя согласиться с встречающейся в литературе иной аргументацией необходимости соблюдения норм закона адвокатами. Так, Ф. Багаутдинов, имея в виду рассматриваемых субъектов, пишет: «Но ведь они должны соблюдать нормы закона или хотя бы элементарные правила, чтобы следователь мог без помех проводить расследование» [2]. И уж никак нельзя согласиться с оценкой поведения адвоката, данной в следующем утверждении: «Есть умнейшие адвокаты, которые подсказывают следователю о совершенных им ошибках и нарушениях. Есть и такие примеры, когда после встречи с адвокатом, разъяснения им закона, обстоятельств дела и имеющихся доказательств обвиняемый признается в совершении преступления и т.д.» [3]. Увы, назначение адвоката не в том, чтобы помочь следователю, а в отстаивании интересов защищаемого лица. Личные интересы указанные участники могут отстаивать попутно, но при отсутствии противоречий между ними и интересами защищаемых ими лиц (например, законный представитель).
Несмотря на то, что законодатель, по сути, допускает защиту интересов лиц, не наделенных процессуальным статусом (например, близких родственников, родственников или близких лиц потерпевшего, свидетеля, иных участников уголовного процесса в соответствии со ст. 11 УПК), участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов защиты, призваны защищать интересы лиц, приобретших такой статус, а именно, подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика.
Появление в процессе защитников, законных представителей, представителя обусловлено не
только нуждаемостью в защите своих интересов таких участников процесса, как подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика, но и, как правило, их просьбой, в которой выражается желание воспользоваться услугами иного лица. Для всех субъектов защиты рассматриваемой группы вступление в уголовное дело возможно, по общему правилу, только при наличии согласия участника процесса, интересы которого они собираются защищать. Исключения касаются случаев оставления защитника в уголовном процессе помимо воли подзащитного, если отказ от защитника не принимается органами, ведущими производство по делу; случаев участия законного представителя, признаваемое законом обязательным, при условии, что оно не наносит ущерб интересам несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (ст. 48 УПК РФ и ч. 4 ст. 426 УПК РФ).
Юридический состав, необходимый участникам уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющим защиту прав и законных интересов других субъектов, для получения соответствующего статуса, будет неполным, если в нем не найдет места еще один юридический факт. Это согласие адвоката, иных лиц участвовать в уголовном судопроизводстве на стороне подозреваемого, обвиняемого, если это только не касается случаев участия защитника по назначению (например, намерение адвоката заключить соглашение об оказании юридической помощи подозреваемому, обвиняемому, гражданскому ответчику).
Таким образом, способ появления в уголовном деле участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, существенно отличается от способа появления их подзащитных и представляемых, напрямую связанного с вынесением государственным органом, расследующим уголовное дело, на основе собранных доказательств решения, которым на лицо возлагаются соответствующие права и обязанности (например, постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, постановления о применении меры пресечения до предъявления обвинения и т.д.). Защитники и представители допускаются к участию в деле также государственным органом, ведущим рас-
следование дела, но уже по ходатайству подзащитных и представляемых (ч. 2 ст. 49 УПК РФ). В отношении допуска к участию в деле законного представителя такой оговорки в законе нет. Также как и в отношении представляемого им лица (подозреваемого, обвиняемого) следователем, дознавателем выносится решение (постановление), которым законный представитель допускается к участию в деле.
Основные формы процессуальной деятельности участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов, связаны с деятельностью защитника и представителей. Защитник подозреваемого, обвиняемого может вступать в процесс по приглашению (договору), либо по назначению. Применительно к представителю допускается его участие по закону (законные представители подозреваемого, обвиняемого) и по договору (адвокаты-представители гражданского ответчика). При этом следует отметить, что в основе участия субъекта защиты по договору лежит заключение его самим лицом, интересы которого подлежат защите (подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика), или с его согласия иными лицами. Это в свою очередь предопределяет примерно равный объем полномочий у субъектов как защищающих свои интересы лично, так и защищающих права и интересы других участников уголовного процесса. При этом нужно сделать следующие замечания. Наблюдаемое в определенных случаях несоответствие в объемах прав указанных субъектов обусловлено, во-первых, закономерным изменением процессуального статуса некоторых из них при движении уголовного дела. Это очевидно, например, при сравнении таких участников процесса, как защитник и подозреваемый. Объем процессуальных прав у защитника больше, чем у подозреваемого за счет того, что он остается в деле и после того, как подозреваемый поменяет свой статус на статус обвиняемого. Во-вторых, некоторые права, принадлежащие одним субъектам по закону, не доступны для других. Например, право защитника опрашивать лиц с их согласия (п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК) или право истребовать справки, характеристики, иные документы от органов государственной власти, органов местно-
го самоуправления, общественных объединений и организаций (п. 3 ч. 3 ст. 86 УПК).
Кроме того, участники со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов, в отличие от своих подзащитных и представляемых приобретают обязанность защищать. Исполняется она в форме предоставления юридической помощи участникам процесса, нуждающимся в защите своих прав. Осуществление указанной обязанности происходит с целью содействия защищаемому лицу в реализации своих процессуальных полномочий.
Субъекты, осуществляющие защиту интересов иных участников процесса, как правило, осуществляют свою процессуальную деятельность наряду с этими участниками. Лишь в исключительных случаях такое участие возможно взамен субъектов, интересы которых защищаются в уголовном процессе.
Обусловленность участия в уголовном процессе защитников и представителей потребностью и желанием подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика защищать свои интересы предполагает не только направленность их защитительной деятельности на опровержение или смягчение имеющихся подозрения или обвинения; на опровержение исковых требований; установление обстоятельств, оправдывающих подозреваемого и обвиняемого или смягчающих их ответственность. Она требует также согласованности этих участников процесса по ряду вопросов: в позиции, в действиях, в выборе процессуальных средств. Указанное обстоятельство в свое время стимулировало дискуссию о процессуальном положении и, в частности, о пределах самостоятельности такого участника со стороны защиты, осуществляющего защиту прав и законных интересов других субъектов, как защитника обвиняемого.
В прошлом некоторые авторы считали, что защитник в уголовном судопроизводстве есть помощник суда. М.А. Чельцов писал по этому поводу, что «защитник является помощником суда в установлении всех обстоятельств дела, необходимых для постановления законного и обоснованного приговора» [4]. Б.С. Антимонов и С.А. Герзон утверждали, что «адвокатура - учреждение, созданное в помощь суду» [5]. Близкая к это-
му точка зрения высказывалась в работах ряда других юристов [6]. Это мнение неоднократно подвергалось критике в юридической литературе. Как верно отметил Ф.Н. Фаткуллин, эта точка зрения «не только не раскрывает подлинного положения защитника в уголовном процессе, но и не согласуется с законом... Законодательство не знает такой процессуальной фигуры, как помощник суда или следователя» [7]. Да и само участие защитника в судебном разбирательстве зависит, главным образом, от желания подсудимого (ч. 6 ст. 247 УПК), если, конечно, не считать случаев принятия судом мер по назначению защитника (ч. 6 ст. 247 УПК) и оставления защитника в уголовном деле помимо воли подозреваемого, обвиняемого, когда отказ от защитника не принимается судом (ч. 2 ст. 52 УПК). Из того, что защитник, реализуя предоставленные ему законодателем процессуальные возможности, определенным образом содействует осуществлению задач в уголовном процессе, вовсе не следует, что его можно рассматривать в качестве помощника этих органов. Позднее М.А. Чельцов изменил свое мнение, указывая, что защитник занимает «положение активного правозаступника подсудимого» [8]. Но такая позиция не способствует уяснению процессуального положения защитника, поскольку остается неясным, каковы же пределы самостоятельности положения самого этого «активного правозаступника».
В настоящее время среди ученых-процессуалистов распространены два основных взгляда на процессуальное положение адвоката-защитника. Одни авторы считают защитника представителем обвиняемого, другие - самостоятельным участником уголовного процесса. Сторонники первой позиции зачастую рассматривают защитника как представителя обвиняемого [9], образующего вместе с ним одну из двух состязающихся сторон [10]. Сторонники второй позиции видят в защитнике самостоятельного участника процесса, наделенного определенными правами и обязанностями, которые отличаются от прав и обязанностей обвиняемого, и выполняющего особую уголовно-процессуальную функцию защиты обвиняемого от предъявленного обвинения [11] или же еще более широкую функцию оказания юриди-
ческой помощи и охраны законных интересов обвиняемого [12].
Для аргументации взгляда на защитника как на представителя обвиняемого используются в основном следующие обстоятельства: появление защитника в уголовном судопроизводстве обусловлено волей или согласием обвиняемого; отстранение защитника от участия в деле в любой момент обвиняемым, отказавшимся от него; согласование защитником своих основных действий с обвиняемым [13]. Оппоненты, справедливо критикуя вышеназванную точку зрения, отмечают, что при подобной трактовке процессуального положения защитника «понятие защита заменяется понятием представительства» [14], хотя, по существу, «защита и представительство - это два различных, самостоятельных института, и смешивать эти правовые понятия нельзя» [15]. По мнению Ф.Н. Фат-куллина, для характеристики положения защитника в уголовном процессе институт представительства никак неприемлем, а ссылка на то, что в уголовном судопроизводстве этому институту надо придать особый, специфический смысл не может приниматься за серьезный аргумент, поскольку принципиальное функциональное назначение таких общих юридических терминов как представительство, норма права, полномочие, диспозитив-ность, компетенция и т.д., должно оставаться неизменным, в какой бы сфере социальной жизни они не применялись [16].
В пользу самостоятельности защитника в науке уголовного процесса используются следующие аргументы: обязанность защищать не любые интересы, на которые укажет подзащитный, а только законные; самостоятельное определение защитником своей позиции по делу; свободный выбор защитником тех средств и методов, которые необходимы для выполнения им функции защиты; невозможность перехода к защитнику всех прав обвиняемого, как в случае перехода к представителю всех прав представляемого.
Но даже сторонники этой точки зрения не отрицают некоторой зависимости, существующей между защитником и его подзащитным. Так, М.П. Некрасова, рассматривая процессуальное положение защитника как единство трех аспектов (правового, психологического, нравственного), подчеркивает, что в правовом аспекте адвокат-защитник
выступает как самостоятельный участник процесса, а в психологическом и нравственном аспектах прослеживается известная зависимость адвоката обвиняемого от его мнений и желаний [17]. В.Л. Кудрявцев полагает, что самостоятельность адвоката-защитника не абсолютна, а ограничена [18]. Действительно, о полной независимости защитника от своего подзащитного говорить не приходится и в этой части нельзя не считаться с существующим в литературе мнением о том, что характеристика процессуального положения защитника как независимой, самостоятельной стороны в уголовном процессе отодвигает на второй план взаимоотношения защитника с обвиняемым, не подчеркивает, что защитник, прежде всего, помощник обвиняемого, тогда как именно в этом особенность его процессуального положения [19].
Попыткой примирить крайние точки зрения по вопросу о процессуальном положении защитника и его процессуальной самостоятельности является мнение А.Д. Бойкова, согласно которому «адвокат-защитник сочетает полномочия самостоятельного участника процесса (выбор средств, методики и тактики защиты) с полномочиями представителя обвиняемого, мнением которого он, безусловно, связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и выборе конечной позиции по делу» [20]. Похожей точки зрения придерживается и Г.Н. Козырев: «Являясь самостоятельным участником процесса, защитник сам осуществляет выбор средств, методики и тактики защиты. В то же время он сочетает в себе полномочия представителя обвиняемого, с мнением которого связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и определении позиции по делу, исключающей возможность коллизии по основному вопросу уголовного дела - о доказанности виновности» [21]. Не являясь принципиальной позицией по рассматриваемому вопросу, эти высказывания, тем не менее, верно учитывают два аспекта, характерные для процессуального положения защитника: самостоятельность и связанность защитника с подзащитным в решении определенных вопросов.
На наш взгляд, нельзя не считаться с тем, что адвокат в определенной мере связано волей своего подзащитного, его мнением при решении
-М
-118 -III-
принципиальных и тактических вопросов защиты. Процессуальная солидарность полностью соответствует самой идее защиты, предотвращающей конфликт между защитником и подзащитным. В то же время УПК РФ в разделе II наряду с другими субъектами в качестве участника уголовного процесса признает и защитника, выполняющего определенную уголовно-процессуальную функцию, наделенного самостоятельным процессуальным статусом. В этом процессуальном смысле следует говорить о нем как о самостоятельном участнике уголовного процесса, «действующем наряду с подзащитным, отстаивающем его права и законные интересы и в этих целях активно выполняющем определенные законом функции защиты, отвечающие задачам уголовного судопроизводства» [22]. Думается, что данная характеристика процессуального положения вполне приемлема не только для защитника подозреваемого и обвиняемого, но и для остальных участников уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющих защиту прав и законных интересов других субъектов (законного представителя подозреваемого, обвиняемого и представителя гражданского ответчика).
Таким образом, все участники уголовного судопроизводства со стороны защиты, осуществляющие защиту прав и законных интересов других субъектов, являются самостоятельными участниками уголовного процесса, осуществляющими свою деятельность наряду с подзащитным или представляемым. Их основное назначение заключается в отстаивании прав и законных интересов соответственно подозреваемого, обвиняемого, гражданского ответчика для отстаивания их общей позиции с использованием предусмотренных законом средств, выбор которых требует их совместного согласования.
Примечания:
1. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процес-са/М.С. Строгович. - М., 1958. - С. 137.
2. Багаутдинов, Ф. Закон об адвокатуре: взгляд с другой стороны /Ф. Багаутдинов.// Российская юстиция. - 2001. - № 5. - С. 8.
3. Там же. - С. 10.
4.Чельцов, М.А. Задачи советской защиты в процессуальном положении адвоката // Адвокат в советском уголовном процессе/Чельцов М.А. - М., 1954. - С. 53.
5. Антимонов, Б.С., Герзон, С.Л. Адвокат в советском гражданском процессе/Б.С. Антимонов - М., 1954. - С. 3.
6. Цыпкин, А.Л. Право на защиту в советском уголовном процессе/А.Л. Цыпкин - Саратов, 1959. - С. 244; Перлов, И.Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе. - М., 1956. - С. 126; и др.
7. Фаткуллин, Ф.Н. Обвинение и защита по уголовным де-лам/Ф.Н. Фаткуллин, 3.3. Зинатуллин, Я.С. Аврах. - Казань, 1976. - С. 123.
8. Ученые записки ВЮЗИ. - 1964. - Вып. XIV. - С. 128.
9. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процес-са/М.С. Строгович - М., 1968. - Т. 1. - С. 245-250; Адвокатура в СССР. - М., 1971. - С. 69.
10. Строгович, М.С. Указ. соч. - С. 69.
11. Стремовский, В.А. Участники предварительного след-ствия/В.А. Стремовский - Ростов-на-Дону, 1966. - С. 168.
12. Даев, В.Г. Процессуальные функции и принцип состязательности в уголовном судопроизводстве/В.Г. Даев // Правоведение. - 1974. - № 1. - С. 72; Чеканов, В.Я. Уголовное судопроизводство как целостная система/В.Я. Чеканов // Вопросы уголовного процесса. - Саратов, 1979. - Вып. 2. - С. 34.
13. Кокорев, Л.Д., Котов, Д.П. Этика уголовного процесса/ Л.Д. Кокорев, Д.П. Котов. - Воронеж, 1993. - С. 166-167.
14. Ривлин, А.Л. Организация адвокатуры в СССР/ А.Л. Ривлин. - Киев, 1974. - С. 44.
15. Кожевников, A.B. Адвокат - представитель потерпевшего, гражданского истца, ответчика в советском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / A.B. Кожевников. - Свердловск, 1974. - С. 10.
16. Фаткуллин, Ф.Н., Зинатуллин, 3.3., Аврах, ß.C. Обвинение и защита по уголовным делам. - С. 124.
17. Некрасова, М.П. Участие адвоката-защитника в доказывании по уголовному /М.П. Некрасова// Осуществление правосудия по уголовным делам. - Калининград, 1987. - С. 49.
18. Кудрявцев, В.Л. Реализация конституционно-правового института квалифицированной юридической помощи в деятельности адвоката (защитника) в Российском уголовном судопроизводстве: теоретические основы и проблемы обеспечения: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук/В.Л. Кудрявцев. - М., 2008. - С. 15.
19. Кокорев, Л.Д., Котов, Д.П. Этика уголовного процес-са./Л.Д. Кокорев, Д.П. Котов. - Воронеж, 1993. - С. 167.
20. Бойков, А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам/ А.Д. Бойков. - М., 1978. - С. 69.
21. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2006. - С. 196.
22. Алексеев, Н.С. Очерк развития науки советского уголовного процесса/Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев. - Воронеж, 1980. - С. 135.
С.Р. ГОСТЕВА, кандидат исторических наук, доцент (г. Воронеж)
ПРЕСТУПНОСТЬ, НАРКОТИЗАЦИЯ И КОРРУПЦИЯ - УГРОЗА
СТАБИЛЬНОСТИ РОССИИ
Статья рекомендована к печати доктором юридических наук В.И. Илюхиным, доктором юридических наук, профессором В.Г. Розенфельдом.
Аннотация. В статье рассмотрено состояние преступности, наркотизации и коррупции в России.
Ключевые слова: организованная преступность, коррупция, противодействие коррупции.
S.R. GOSTEVA, Candidate of Historical Sciense,assistant Professor (Voronezh)
THE CRIMINALITY, NARCODEPENDENCE, CORRUPTION ARE CREATE A
THREAT OF RUSSIA
Abstract. The state of criminality, narcodependence, corruption are examined in the article. Key words: organized criminality is counteraction to corruption.
Серьезную угрозу для современной геополитической ситуации России представляют негативные тенденции развития криминальной обстановки, рост преступности, череда террористических актов, коррупция, наркотизация и т.д. Несомненно, это связано со сменой социально-
экономического, политического строя России. При этом, как мы считаем, по многим отрицательным показателям России предстоит пройти еще немалый путь, чтобы они соответствовали предпосылкам, которые заложены (закладываются) проводимыми в России реформами.
