CC BY
139
УЧАСТИЕ РУССКИХ ДОБРОВОЛЬЦЕВ В СЕРБО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ 1876 ГГ.
Ю.В. Власова, доцент, к.и.н., В.А. Заяц, курсант,
ВУНЦ ВВС «Военно-воздушная академия им. профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», г. Воронеж
Одним из ярких проявлений солидарности с борющимися славянами явилось добровольческое движение. Оно началось с поездки в 1875 г. нескольких десятков добровольцев (50-60 человек), главным образом революционеров, в восставшую Герцеговину, а с началом Сербо-Турецкой войны 1876 г. приняло более широкий характер.
Помощь русских добровольцев отнюдь не была навязчивой. Она была ответом на обращение самих повстанцев. В одной из их прокламаций, от 31 июля 1875 г. и перепечатанной во влиятельной русской газете «Голос», содержался призыв ко всем народам: «мы просим остальных славян всех и повсюду, где они живут, помочь нам, чтобы вскоре можно было сказать, что турецких районов более уже не осталось» [1].
Полицейские агенты сообщали в III отделении, что в Главное управление Общества попечения о раненых и больных воинах «каждый день очень много приходит лиц с изъявлением желания отправиться на театр военных действий в Сербию в качестве добровольцев» [2].
Широта движения обратила на себя внимание властей. Московский генерал-губернатор В.А. Долгоруков сообщал в Ш отделение о приезде в Москву многих лиц из разных губерний», но особенно из Минской, Астраханской, Нижегородской, Калужской, Тифлисской и других: «Лица эти суть добровольцы и провожающие их» 108.
Вербовку, финансирование и отправку добровольцев в Сербию без участия со стороны правительства взяли на себя славянские комитеты: «Я начал вербовку, - писал И.С. Аксаков, - без всякого дозволения. Общество просто завоевало себе это право» [3]. В Москве летом 1876 г. славянский комитет учредил «особое вербовочное присутствие» под председательством одного из своих членов А.А. Пороховщикова для приема волонтеров, рассмотрения их просьб и заявлений.
В августе 1876 г. в Москве по инициативе Славянского комитета было изготовлено знамя - копия знамени Московской великокняжеской дружины Дмитрия донского - со следующими надписями: «Именем русских людей, желающих вручить знамя сербскому воинству во имя освобождения от вражеского ига, порабощавшего братьев-славян в продолжение пяти веков» и «От такого же ига избавилась и Россия в сентябре 1380 г. на Куликовом поле победою, одержанною под таковым же знаменем, бывшем в Московской великокняжеской дружине и на которое в последние минуты перед битвою в лице своих князей, вождей и рати молилась вся Россия» [4].
В ответном обращении к жителям Москвы князь сербский Милан писал:
«Это знамя пусть будет отныне залогом вечной любви между двумя родственными народами - русским и сербским. Я с чувством глубокой благодарности обращаюсь ко всему доблестному народу русскому, который теперь проникнет одним благородным мнением: помочь своим братьям».
Примерно в середине июля движение волонтеров в Сербию приобретает массовый характер. Мы можем разделить добровольческое движение на два этапа. Ьй до 27 июля 1876 г., когда в Сербию ехали преимущественно отставные военные, или офицеры, специально выходившие в отставку для того, чтобы присоединиться борющимся сербам, при этом, не зная, что ожидает их по возвращении на Родину. Таких военных было немного, а сербской армии были крайне нужны кадровые военные. 27 июля 1876 г. Александр II «открыто объявил в Красном селе о разрешении офицерам выходить временно в отставку, чтобы ехать на театр войны, с обещанием, что каждый возвратится потом в свой полк, не потеряв своего старшинства. Таким образом, то, что до сих пор допускалось негласно, на что смотрели сквозь пальцы - обратилось теперь в открытое официальное разрешение от самого императора», - писал в своем дневнике военный министр России [5]. В качестве примера можно привести тот факт, что командир пехотного Рязанского полка сообщал Генеральному Консульству в Белграде, что «поручик Кириллов, желая принять участие в борьбе с турками, подал просьбу об отставке и об увольнении в отпуск до получения этой отставке, получив последнее увольнение, он отправился в Сербию, где и находится в действующей армии». С этого времени русские офицеры выходят во временную отставку уже совсем открыто и партиями уезжают в Сербию.
Но славянским комитетам пришлось заниматься отправкой значительно большего числа добровольцев, чем они рассчитывали. Начав с энтузиазмом отправку добровольцев в июле, к концу сентября, исчерпав свои силы и средства, славянские комитеты обращаются в свои филиалы с требованием прекратить набор. Между тем движение приняло такой широкий характер, что свернуть его было уже трудно. Минуя славянские комитеты, люди со средствами ехали в Сербию на свой счет, отправлялись группы и на частные пожертвования. Самой серьезной ошибкой славянских комитетов, следует считать, на наш взгляд то, что, организуя отправку русских добровольцев из России, данная организация мало внимания уделяла их укомплектованию в Сербии.
Добровольцы, отправленные Славянскими комитетами, так же, как и прибывшие самостоятельно, не могли должным образом обосноваться на местах, будучи предоставленными сами себе. Из-за отсутствия русского представительства, добровольцы из России были вынуждены обращаться в сербское военное министерство, несмотря на то, что последнее не имело реальной возможности помочь им в их проблемах. Так, 4 сентября Петербургской Комиссией по сбору пожертвований были получены от М.Г. Черняева 2 телеграммы следующего содержания: «Ради Бога! Пришлите как можно скорее, шинели для войска, плащи солдатские или другие такие, теплые пальто для офицеров: становится холодно, особенно ночью. Присылайте партиями, но только скорее», «Прошу Вас выслать как можно скорее русских сапог 600 пар; обувь сильно изнашивается. Опанок им носить невозможно, потому присланная обувь
окажется истинным благодеянием. Было бы хорошо прислать сапоги двух, трех мер». О немедленной присылке сапог и шинелей телеграфировал одновременно и прибывший в Белград Генерал Дандевиль. Как мы видим, даже эти две телеграммы позволяют нам судить о том, как много трудностей существовало у славянских комитетов, при снаряжении и отправке добровольцев в Сербию.
Лишь в середине сентября в Сербию был направлен в качестве представителя Петербургского славянского комитета для организации «учреждения контроля и порядка» среди русских добровольцев Генерал Дандевиль. Приблизительно в то же время отправил в Белград своего представителя - В.Н. Теплова - и Московский славянский комитет. Аксаков писал ему: «Вы должны быть посредником между комитетом и отправленными от него волонтерами они со своими просьбами и поручениями должны обращаться к вам». Эта идея начала осуществляться, к сожалению, слишком поздно. Позиция русского консула А.Н. Карцова по этому вопросу была пассивной, свидетельства современников яркое тому подтверждение.
Добровольцы отправлялись из самых разных городов России. Так, в газете «Новое время» описывалась отправка в Сербию казаков - добровольцев из Терского округа. «В местный комитет уже подано около 150 заявлений с просьбами о пособии на дорогу; ратники приходят во Владикавказ со всех концов Терской области и даже из Ставрополя. Поднимаются, наконец, и прославленные гребенцы - казаки и просятся в Сербию целыми партиями», - писала газета. Князь Оболенский, Воронежский губернатор, привел составленный на воронежские пожертвования полуэскадрон. Долгое время в российской историографии нерешенным оставался вопрос о точном числе русских добровольцев, принимавших участие в войне. Черняев в своих мемуарах определял число бывших в его распоряжении добровольцев 2645 человек.
Аксаков писал Черняеву, что отправлено было «конечно свыше 5.000 человек». С.А. Никитин в своем труде «Славянские комитеты в России в 1858 -1876 гг.», приводит следующие данные, - из Москвы в Сербию было отправлено -1176 человек, из Петербурга - 716, Киева - 233, Одессы - 2000, Варшавы, Ковно -43, Екатеринослава - 15, Владикавказа - 20, Терского округа - 91 [6]. Всего около 5.000 человек. Однако следует отметить, что данные Славянских комитетов не включали в себя солдат и офицеров, добравшихся до Сербии самостоятельно, без дотации комитетов. Конечно, добровольцы не могли серьезно изменить соотношение сил. Огромный перевес османской армии сохранялся. Но прибытие русских добровольцев, сначала в Герцеговину, а затем в Сербию имело существенное моральное значение.
Война окончилась поражением Сербии. В неудачах войны было трудно разобраться рядовому ее участнику. Так, по свидетельству современника, пытаясь найти виновного, «... русские добровольцы, являясь в Россию в раздраженном состоянии от испытанных ими лишений и нужд, часто бранят сербов, взваливают на них всевозможные обвинения . Сербы в свою очередь, все беды свои сваливают на русских ...» [7].
Одной из причин многочисленный нападок в русской печати на сербов, обвинений их в неуспехе войны, послужила Кремлевская речь Александра II 29
октября 1876 года, в которой он открыто, упрекнул сербов в трусости. Даже И.С. Аксаков, который после встречи с царем 2 октября был переполнен верноподданническими чувствами (об этом свидетельствует его письмо к Черняеву от 1 ноября 1876 г.) писал о речи императора: «... нельзя не пожалеть, что эти слова - о сербах - были им сказаны. Эти слова должны оскорбить и огорчить их глубоко. По-видимому, большая часть издателей газет и журналов, в честь возвратившихся добровольцев решили, что следует поддержать высочайшее мнение. В ответ на это Черняев, как никто другой знавший все промахи и слабые стороны сербской армии, писал: «Нападки на сербов преувеличены донельзя. Сербы сделали столько, сколько можно требовать от крестьянина, которому вместо лопаты дали ружье». В воспоминаниях добровольцев мы встречаем многочисленные свидетельства о храбрости и мужестве сербских солдат, особенно, когда речь идет о регулярной армии.
Русским добровольцам, участвовавшим в сербо-турецкой войне 1876г. сербским правительством назначалась пенсии, получали ее и семьи, потерявшие кормильца.
К 10 января 1877 г. добровольцы были полностью отправлены в Россию. Закончился славный период в русском добровольческом движении, показавший всему европейскому сообществу чувство единства России со славянскими народами Балкан. Большую роль в этом сыграли Славянские комитеты, именно им принадлежала заслуга в комплектовании и снаряжении добровольческих отрядов, значительную помощь им оказали многие губернаторы, санкционировавшие не только создание отрядов, но и сборы средств на их создание. Важно отметить, что в добровольческом движении помощи сербскому народу приняли участие почти все слои русского общества, что с полным основанием дает право называть его всенародным и всероссийским.
Мы можем заключить, что общественное и официальное мнение относительно отправки добровольцев в Сербию и их деятельности там достаточно сильно различались. Это даёт нам возможность утверждать, что в сербо-турецкой войне, ставшей значительным этапом в процессе освобождения Сербии от турецкой зависимости большую роль сыграл именно русский народ, представители которого, в основном, без всякой политической и иной корысти, готовы были рисковать своими жизнями, помогая восставшим братьям-славянам.
Список использованной литературы
1. Сто лет освобождения Балканских народов от Османского ига. М.: Наука. 1979. - С. 142.
2. Освобождение Болгарии от Турецкого ига. Сб. док. В 3 т. - Т.1. - М.,
1961.
3. Аксаков И.С. Сочинения. Т.1. М., 1887 - С. 224.
4. Россия и национально- освободительная борьба на Балканах 1875-1878 гг. Сб. док. - М., 1978. Док. 70.
5. Кузьмичева Л.В. Русские добровольцы в сербо-турецкой войне 1876 г. // Россия и восточный кризис 70-х годов XIX в. М.: Изд-во Московского ун-та. 1981.
- С. 80-81.
6. Милютин Д.А. Дневник. Т.П. М.,1949. - С.49.
7. Никитин С.А. Славянские комитеты в России. М.: Из-во: МГУ. 1960. -С. 320.
8. Хвостов А.Н. Русские и сербы в войну 1876 г. за независимость христиан. Письма. СПб., 1877. - С. 4.
