CC BY
33
УДК 821.511.131(470)
А.В. Камитова
ТВОРЧЕСКОЕ СТАНОВЛЕНИЕ И.В. ЯКОВЛЕВА И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПО ПЕРЕВОДУ СТИХОВ РУССКИХ ПОЭТОВ*
Статья посвящена рассмотрению становления творчества И.В. Яковлева. Его деятельность в литературной сфере во многом была основана на переводах, подражаниях, стилизациях и переделках - наиболее продуктивных и востребованных начинающими поэтами и писателями моделях. В ходе исследования выявлено, что степень близости переводов И.В. Яковлева к оригиналу находится в рамках от вольного перевода и свободной стилизации до вполне самостоятельного произведения. Образно-тематический диапазон стихотворений русских поэтов, переведенных или переделанных им на удмуртский язык, совпадает с ключевыми темами и проблемами его оригинальных текстов.
Ключевые слова: удмуртская литература, русская литература, переводческая деятельность, литературное творчество, оригинал.
Вторая половина XIX - начало ХХ вв. знаменуются периодом литературного самоопределения удмуртского народа. Этот процесс с наибольшей убедительностью проявился в творчестве нарождавшейся прослойки интеллигенции, в числе которых был И.В. Яковлев -человек с трудной судьбой, но необычайным дарованием. Его талант, проявившийся в различных областях, удачно вписался в ход культурных преобразований эпохи. Он активно вовлекался в образовательную и педагогическую, издательскую и журнально-газетную, научную и литературную сферы деятельности, служившие средством достижения культурной идентичности народа. Кузебай Герд причислял И.В. Яковлева к «старшему поколению вотяцких писателей». Сам И.В. Яковлев (вместе с Н.А. Бобровиковым) подписывался под некоторыми трудами как
«Удмуртъёслэн пересь дышетйсьёссы» («Старшие/старые учителя удмуртов») [3, с. 27].
И.В. Яковлев дебютировал в 1900-е гг. публикациями, которые были объединены между собой широкой программой просветительского и фольклорно-этнографического характера. Прослеживающийся в его педагогических трудах [10; 13] полемический тон во многом определялся и находился в соответствии с существовавшими в это время традициями литературно-критического дискурса. Издание составленного И.В. Яковлевым сборника «Удморт кырзаньёс, 1905» [14] («Удмуртские песни») в свое время пополнило текстовую коллекцию удмуртских песен, куда вошло 88 коротких четырехстрочников. Тексты классифицированы по разделам. Как замечают исследователи, выход книги «свидетельствовал о сознательной ориентации зачинателей нацио-
Камитова Алевтина Васильевна - старший научный сотрудник отдела филологических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН, кандидат филологических наук (Ижевск), [email protected]
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Удмуртской Республики в рамках научного проекта №18-412-180006 р.а.
нальной письменной литературы на родной фольклор» [1, с. 41]. Известно, что составитель предполагал включить в сборник свои авторские сочинения, а также переложить песни на т.н. «цифирные ноты» (он сам сочинял музыку к своим стихам и исполнял их на гитаре, таким же искусным музыкантом была его супруга) [1, с. 41; 7, с. 82]. Эта догадка и предположение П. Домокоша о том, что под влиянием собираемого фольклорного материала И.В. Яковлев мог писать поэтические тексты еще раньше [4, с. 187], находят подтверждение уже в этом сборнике песен. Сравнительный анализ его песенных образцов с традиционными текстами позволяет утверждать, что в них прослеживается авторский почерк.
В 1919 г. выходит сборник с аналогичным названием «Удморт кырзаньёс», в котором презентованы и собственные поэтические тексты. Книга повторяет структуру предыдущего издания с некоторыми изменениями: с дополнением, заменой или перестановкой местами четверостиший, изменением названий разделов. Собранные им произведения удмуртского фольклора также публиковались на страницах популярных журналов: «Живая старина» [16; 18], «Известия Общества археологии, истории, этнографии при Императорском Казанском университете» [17] и др.
Вполне возможно, что опыт собирания и изучения удмуртского фольклора подтолкнуло И.В. Яковлева обратиться к теме удмуртского героического эпоса. Как отмечает А.Г. Шкляев, «в 1920-е гг., в пору возрождения удмуртского этноса и его великих надежд, интерес к этому жанру был велик» [8, с. 88]. Художественное осмысление эпического прошлого нашло отражение в поэмах И. В. Яковлева «Янтамыр батыр, 1922» («Богатырь Янтамыр») и «Вормонтэм батыр, 1928» («Непобедимый батыр»). По оценке К. Герда, второй вариант эпического полотна оказался более удачным по сравнению с первой поэмой, написанной белыми стихами [3, с. 27].
Стремление И.В. Яковлева выйти за рамки преобладавшей в это время «системы православного миссионерского образования» привело его к разработке инновационных подходов в обучающем процессе. Так, в изданной на удмуртском языке грамматике вотского языка «Удмурт кыл рад'ян» (1927, 1930) [19] впервые используется емкая удмуртская грамматическая терминология. Он подготовил и выпустил первый сравнительный
диалектологический словарь удмуртского языка [22]. Созданные им учебно-методические издания нашли положительный отклик в национальных школах Поволжья, Урала, Сибири и Средней Азии.
Книги для чтения И.В. Яковлева были подготовлены на основе хрестоматийных изданий И.С. Михеева. Одна из таких его книг «Букварь бере чырдон книга» (1919) представляет собой собрание небольших рассказов, героями которых выступают бедные и богатые, а основным мотивом является тема добра и зла. В издании указано: «Настоящая книга переведена И.В. Яковлевым, Мих. П. Прокопьевым и др.» [15, с. 116]. Православное миропонимание служит «строительным материалом» в построении художественного полотна, но оно не является доминирующим, а лишь служит фоном повествования: Мынам аслам но няне трос. Мыным тау эн каре, Инмарлы восяськелэ. Со оз-ке сёты, мынам ниномыры но ойлусал <... > [15, с. 8] 'У меня и у самого много хлеба. Не благодарите меня, молитесь Богу. Без Его помощи у меня ничего бы не было';Монэ отсы мыныны косиз изъян адзисьлы]'уртыны косись Инмар [15, с. 9] 'Направиться помочь попавшему в беду на место мне велел Бог'. В репрезентируемых в текстах библейских речениях заложены духовно-нравственные установки, несущие смыслообразующую функцию (Та ужез вунэтонтэм понна из бордэ синьтэм валлэсь гырлы жугемзэ лэсьтыльлям но вылияз тазьы гожтыльлям: „Пудоезутись-вордись мурт шудо". Зуч кылын:,Блажен, иже скоты милует" шуэм луэ [15, с. 44] 'Чтобы помнить этот труд, на камене изобразили звонящую в колокол слепую лошадь, а на верху написали: «Заботящийся о животных человек - счастливый». На русском языке это гласит: «Блажен, иже скоты милует»'). В эту книгу включены вербальные тексты разных жанров: сказка (выжы кыл), пословицы и поговорки, отрывки народных песен, стихотворение (в оглавлении текст определен авторами книги как «стих») И.Я. (по всей вероятности Иван Яковлев. -А.К.). Стержневым компонентом выступают национально маркированные элементы: главными героями являются удмурты, используются названия топонимов, антропонимов (город Можга, Лёгор, Тропинь), фигурируют реалии (бискили), привлекаются картинки с изображением детей в национальных костюмах. Идея публикации первых книг для чтения на удмуртском языке была
продолжена И. Яковлевым в повести для детей «Пичи Петыр» («Маленький Петя», 1925) [12].
Следующим способом представить себя читающей публике и формой саморепрезентации стало издание в 1920 г. сборника стихотворений И.В. Яковлева на удмуртском языке, вышедшем под инициалами И. Я. Подписывая свои творения таким образом, автор неумышленно закрепил за собой псевдоним. Используемая им аббревиатура, в которой заключены его истинные имя и фамилия, - довольно бесхитростная, широко распространенная маскировка в писательской среде, к которой часто обращались наши начинающие поэты и другие национальные писатели, стоявшие у истоков зарождения литературы.
К этому времени были изданы всего несколько поэтических сборников (авторских и коллективных) на удмуртском языке. В их числе: Прокопьев М.П. Максимлэн гожтэмез. Оса, 1918; Удмурт сти-хотворенняес. Сборник вотских стихотворений / Под ред. Т.К. Борисова. Елабуга, 1919; Удморт кылбур'ёс. Сборник вотских стихотворений на Глазовском наречии. Вятка, 1919. Поэтическая книга И.В. Яковлева имеет название «Кырзан кылъёс», что в переводе обозначает «Песни» или «Песенные слова». В подзаголовке уточняется, что это «стихотворения на вотском языке». Способ вхождения в литературу посредством выбранного названия своей книги не является случайностью. В этом наименовании скрывается объяснение схожести поэтического сочинительства с устным народным творчеством. Интересная интерпретация подобного феномена предложена В.А. Лимеровой. Исследования позволили ей сделать вывод, что участвовавшие в создании книг для чтения коми писатели начала 1920-х гг. также были целиком обращены к коллективному читателю [6, с. 137]. Аналогичную параллель можно провести с формой самопрезентации И.В. Яковлева. Публикация сборника под видом песенного сборника, вероятно, служила маскировкой поэту для презентации своего собственного творчества.
В данный сборник вошло 29 текстов, в которых наблюдается «упорядоченность» на уровне ритмо-рифмической организации. Отдельные стихотворения И.В. Яковлева, маркированные как «песня», предопределены и оправданы названием самого сборника. Многие творческие личности «младописьменных» литератур на ранних этапах своего творчества обращались к сочинению песен-
ных текстов. Этот жанр был «удобной» моделью для презентации собственных опытов, оптимальным образом сочетающим народные предпочтения и авторские замыслы [2]. В. Кубилюс справедливо отметил: «Поэты сочиняли стихи и поэмы, стремясь растворить свою индивидуальную поэзию и индивидуальный голос в подражаниях народной словесности» [5, с. 22]. Так, например, к текстам «Гырысьлэн малпамез» («Думы пахаря»), «Вуэм пиёслэн кырзанзы» («Песни повзрослевших парней»), «Пиняллэн кырзанэз» (Песня юноши») имеется ссылка: «Та кырзанлэн гурез книга пумын гожтэм» [11, с. 18] 'Напев этой песни представлен в конце книги'. Переложенные на цифирные ноты мелодии к данным текстам продемонстрированы в отдельном разделе «Кырзан гуръёс» («Напевы»). В других стихотворениях: <^этйсьлэн кырзанэз» («Песня странника»), «Пересьлэн кырзанэз» («Песня пожилого человека») жанровое определение присутствует в самом названии.
Переводные произведения в рассматриваемом сборнике также связаны с песней. В этом ряду стоит переложенная на удмуртский язык русская песня «Павыллэн кышно басьтэмез» («Женитьба Павла»). Знакомство с народной поэзией послужило И.В. Яковлеву школой поэтического совершенствования и мастерства, явилось источником идей, образов, сюжетов.
В поэтических текстах И.В. Яковлева представлены ментальная и образная картины мира удмурта -народа лесных культур: Удмуртъёслэн / Улонъ-ёссы / Ваньмыз орче / Тэль-кыръёсын [11, с. 3] 'У удмуртов / Всё житье-бытье / проходит / В лесах'; зафиксированы бытовые и диалектно-языковые реалии прошлого: куро липет [11, с. 6] 'соломенная крыша', сэндра [11, с. 3] 'полати', дукес [11, с. 13] 'зипун', гибы [11, с. 8] 'гриб', бидыргы ]ырсие [11, с. 35] 'с кудрявыми волосами' и др.
Творческое становление И.В. Яковлева основано на переводах, подражаниях, стилизациях и переделках. Подражательные модели на ранних этапах развития удмуртской литературы были наиболее продуктивными и востребованными начинающими поэтами и писателями. Так, например, стихотворение «Гужем уйын» («Летней ночью») имеет приписку «подражая Лермонтову» [11, с. 19], а стихотворение «Юисьлэн окынонэз» («Раскаяние пьющего человека») является, судя по имеющемуся к нему определению, «переделкой из И. В-на» [11, с. 33].
Диалектная основа сборника стихотворений определена местом рождения и проживания И.В. Яковлева - д. Малые Лызи Казанского уезда Казанской губернии (ныне Балтасинский район, Республика Татарстан), на территории которого распространен казанский диалект удмуртского языка. В поэтических текстах наблюдается характерная для данного диалекта лексика: динь [11, с. 6] 'родной дом', ]'ат [11, с. 6] 'чужой/чужеземец', бытме [11, с. 6] 'заканчивается' и др. В свое время К. Герд отмечал, что наречие, на котором писал поэт, «представлял затруднения для молодежи при чтении его произведений» [3, с. 27]. В памятнике литературы отражены гра-фико-орфографические особенности: используются «специфические» удмуртские буквы: з, о, ч, и, ; графема - j (jурт, ]ат, ]орос) и др. [11, с. 6] 'дом, чужой, район'. Используемые в сборнике (также в сборнике песен) подстрочные сноски, в которых к отдельным словам предложены синонимичные варианты, вероятно, были рассчитаны на массового потребителя - носителя различных диалектов.
Следующий сборник стихотворений поэта «Удмурт кылбуръес» вышел в 1922 г., также подписанный инициалами И.Я. Книга состоит из пронумерованных 36 текстов. Репрезентируемые стихотворения помещены в разделы (I. Та дуньне улонъёс 'Жизнь в этом мире'; II. Удмурт гуртын, бусыин, нюлэскын 'В удмуртской деревне, в полях, лесах'; III. Пинял дауред 'Молодые годы'; IV. Вашкала ужъёс 'Старинные дела/Дела давно минувших дней/Легенды'), подобно его сборнику песен. В данной книге отчетливо прослеживается подражательность авторского почерка. Например, несколько текстов («Тулкымъёс но калыкъёс» 'Волны и люди', «Гурезен пилем» 'Гора с тучей', «Вот» 'Сон') опубликованы с указанием того, что это «Лермонтовские слова» (Лермонтовлэн кылыз) [21, с. 43]; в тексте «Тылпуос» «Пожары» имеется пометка, что это «слова Никитина» (Никитинлэн кылыз) [21, с. 12], строки текста <^у-няньлэн кыл-дэмез» являются «словами Кольцова» (Кольцовлэн кылыз) [21, с. 18], под «Некрасовскими словами» (Некрасовлэн кылыз) презентовано стихотворение «Бусы уж» («Полевые работы») [21, с. 26], строки стихотворения «Бер сизьыл» («Поздняя осень») [21, с. 29] являются «словами Пушкина» (Пуш-кинлэн кылыз). Имеющееся к текстам определение «слова» в данном случае можно расценивать
как стихотворение того или иного автора или стихотворение, написанное в подражание обозначенного поэта. Стихотворение «Гажам палъёсын люкиськон» («Расставание с родными местами») имеет прямое указание: «подражая Пушкину» («Пушкинлэн кылызлы ушатыса гожтэмын») [21, с. 42]. Подобная практика сознательного воспроизведения некоего литературного образца позволяет автору отточить свое мастерство, перенести в свою культуру новые мотивы. А.Г. Шкляев по поводу обращения И. Яковлева к переводам отмечает: «Литературалэн кутскон вакытаз беры-ктон ужлэн дуныз укатагес но бадзым. Собере со берыктэм кылбуръёс но соизлэн яке таизлэн зуч поэтлэн юбилеез азе овол дасямын. Соос возьмато берыктйсьлэсь мылкыдзэ, чеберез валан ласянь по-зицизэ. Кинэ быръе Иван Яковлев, кыче кылбурь-ёсты? Кин но ма солы матын? М. Лермонтовлэн романтической кылбурьёсыз, А. Кольцовлэн шаерзэ даньясь лирикаез, Н. Некрасовлэн романтической суредьёсыз. Берыктэм кылбурьёсаз Иван Яковлевлэн лирической героез яке жаля улонлэсь ортчемзэ, яке вера эриклэсь кужмысь люкемзы сярысь, шаерезлэсь мозмемез сярысь, яке данья улонлэсь шулдырзэ, яратонзэ, инкуазез» [9, с. 33] 'Ценность переводческого труда на ранних этапах развития литературы особенно велика. Кроме того, переводные стихи русских поэтов в интерпретации И.В. Яковлева не приурочены к юбилейным датам. Они передают настроение переводчика, его понимание прекрасного. Кого выбирает Иван Яковлев, какие стихи? Кто и что ему близко? Романтические стихи М. Лермонтова, воспевающие родину строки А. Кольцова, реалистические сюжеты А. Некрасова. Лирический герой переводных стихов Ивана Яковлева либо печалится о проходящем времени, либо рассказывает о насильственном разлучении со свободой, о тоске по родине, либо восхваляет радостные минуты жизни, любовь, природу'.
Степень близости яковлевских переводов к оригиналу с точки зрения реконструкции содержания находится в рамках от вольного перевода и свободной стилизации до вполне самостоятельного произведения. Образно-тематический диапазон стихотворений русских поэтов, переведенных или переделанных И.В. Яковлевым на удмуртский язык, совпадает с ключевыми темами и проблемами его оригинальных текстов. Наблюдаемые трансформации в переработанных текстах можно
объяснить желанием поэта адаптировать исходный текст в соответствии с культурными представлениями своего народа или авторским миропониманием и замыслом. Так, например, образ яблони из стихотворения И.С. Никитина «На пепелище» в удмуртском варианте заменен на образ рябины. Все названия стихотворений русских поэтов также изменены с сохранением авторской мысли. Под стихотворением «^у-нняьлэн кылдэмез» 'Как растет хлеб' угадывается текст А.В. Кольцова «Урожай»; стихотворение «Бусы уж» 'Работа в поле' является переработкой отрывка стихотворения Н.А. Некрасова «Мороз, Красный нос». Также многие переводные стихи русских поэтов в интерпретации И.В. Яковлева претерпели изменения со стороны строфики и рифмы.
Во втором сборнике (1922) И. В. Яковлева также отчетливо прослеживается его погружение (осознанное или бессознательное) в стихию фольклора. Фольклорное мышление поэта в его поэтическом творчестве проявлено на уровне
ритмико-метрической организации, ряд стихотворений связаны с традиционными обрядовыми сюжетами или имеют характерные для народной песенной традиции композиционную структуру, сюжетно-тематическую и образную системы. В книге опубликованы стихотворения с формальным жанровым определением 'песня' (кырзан): «Нылъёслэн кырзанзы» 'Песня девушек', «Салдат-лэн кырзанэз» 'Песня солдата'. Фольклорный ресурс служит И.В. Яковлеву актуализации социальной темы. В его стихотворениях прослеживаются мотивы тюремных, солдатских песен («Казаматын пукись» 'В тюрьме').
В творчестве И.В. Яковлева прослеживается глубинное родство с народно-поэтическим мышлением. Его переводы, подражания и переделки стихотворений русских писателей демонстрируют литературное влияние и «поэтическое родство», попытку освоить их творчество, а также продемонстрировать читателю новое смысловое и образное пространство.
Список использованных источников и литературы
1. Ванюшев В.М., Поздеев П.К., Уваров А.Н. Истоки удмуртской советской литературы // История удмуртской советской литературы: В 2 т. / Кол. авт.; ИМЛИ им. А.М. Горького АН СССР, НИИ при СМ УАССР. Т.1. Устинов: Удмуртия, 1987. С. 6-55.
2. Васильев И.Е., Камитова А.В. Песня в творчестве удмуртских поэтов первой трети XX в. // Ежегодник финно-угорских исследований. 2016. Т. 10. № 3. С. 62-71.
3. Герд К.П. Вотяцкая художественная литература // Сборник ЛОИКФУН. 1929. С. 19-29.
4. Домокош П. История удмуртской литературы / Пер. с венг. В. Васовчик. Ижевск: Удмуртия, 1993. 448 с.
5. Кубилюс В. Формирование национальной литературы - подражательность или художественная трансформация? (Три шага литературы в фольклор) // Вопросы литературы. 1976. № 8. С. 21-56.
6. Лимерова В.А. Книга для чтения как участник литературного процесса 1920-х годов // Проблемы филологии народов Поволжья. Материалы Всеросс. науч.-практ. конф. (17-19 апреля 2014 г.). Вып. 8. М., 2014. С. 132-138.
7. Уваров А.Н. Югдытйсьёс. Удмурт литерату-ралэн кылдэмез сярысь очеркъёс. Ижевск: Изд-во «Тодон», 1994. 118 с.
8. Шкляев А.Г. «Тангыра» в контексте удмуртских эпических сказаний: параллели и отличия // Ежегодник финно-угорских исследований. 2011. С. 87-92.
9. Шкляев А.Г. И. Яковлев. Югдытон ужын // Чашьем нимъёс: Репрессия улэ шедем писательёс сярысь. Соослэн кылбуръёссы, веросъёссы, пьесаоссы, статьяоссы. 1995. С. 32-55.
10. Яковлев И. Как просвещать вотяков - по-русски или по-вотски? // Вятские епархиальные ведомости. № 19. 1902. С. 1013-1020.
11. Яковлев И. Кырзан кылъёс (стихотворения на вотском языке). Издание Вотского издательского подотдела. Казань: Третья Государственная типография, 1920. 48 с.
12. Яковлев И. Пичи Петыр (Маленький Петя). Пиняллэн чырдонэз. Ижевск, 1925. 20 с.
13. Яковлев И. Современные вопросы инородческого просвещения // Русская школа. Июль-август. 1906. С. 35-46.
14. Яковлев И. Удморт кырзанъёс. Сборник бытовых и нравственных песен. На вотском языке. Казань: Тип. А. М. Петрова, 1905. 24 с.
15. Яковлев И., Прокопьев М. Букварь бере чы-рдон книга (кыкетйез). Вторая книга для чтения на
вотском языке. Издание Вотского культурно-просветительного подотдела. Казань, 1920.
16. Яковлев И.В. Вотяцкие легенды, записанные в Поршурском приходе Елабужского уезда Вятской губернии в 1902 и 1903 году. Записал и перевел Ив. В. Яковлев // Живая старина. 1914. Вып. 3-4. С. 387-394.
17. Яковлев И.В. Из жизни пермских вотяков Гондырского края // Известия Общества археологии, истории, этнографии при Императорском Казанском университете. Казань, 1903. Т. 19. Вып. 3-4. С. 183-195.
18. Яковлев И.В. Способ умыкания невест среди вотяков Елабужского уезда // Живая старина. 1914. Вып. 3-4. С. 384-386.
19. Яковлев И.В. Удмурт кыл рад'ян. Ижевск: Удкнига, 1927. 88 с.
20. Яковлев И.В. Удмурт кыл рад'ян. 2-е изд. Ижевск: Удкнига, 1930. 80 с.
21. Яковлев И.В. Удмурт кылбуръес. Стихотворения на вотском языке. Казань: 1922. 57 с.
22. Яковлев И.В. Удмуртьёслэсь ог-огзылэсь мукет сямен вераськон кылъёссэз валэктйсь книга. Казань: Типо-литогр. ун-та, 1919. 82 с.
