CC BY
27
полномочия Международных сил содействия безопасности в Афганистане.
Вопрос: Недавно опять заговорили о том, что Киргизия хотела бы присоединиться к Союзу Белоруссии и России. Что вы думаете по поводу возможности подобного союза?
Ответ: Создание Союза Белоруссии и России находится на начальном этапе, когда страны ищут взаимоприемлемые варианты и схемы. Мы видим, что процесс этот неоднозначный, и говорить о нем как о состоявшемся факте пока рано. Россия и Белоруссия сами еще не определились, каким будет союз, не говоря о присоединении к будущему объединению других стран. Что касается, как вы говорите, разговоров о присоединении Киргизии к создаваемому союзу, то это является еще одним свидетельством стремления народа Киргизии к усилению интеграции со странами СНГ.
"Московский комсомолец", М., 30января 2003 г.
Евгений Пахомов,
журналист
ТУРКМЕНСКИЙ МАРШ
"Международные террористы, отщепенцы и моральные уроды! Волки в овечьих шкурах! Подлинное лицо этих так называемых демократов обнажило вероломное покушение на жизнь Президента Са-пармурата Туркменбаши — человека, чье имя для всего туркменского народа стало синонимом независимости, единства, благополучия нации". Так пишет газета "Нейтральный Туркменистан" о бывшем министре иностранных дел, вице-премьере Борисе Шихмурадове и других еще недавно высокопоставленных чиновниках, которых Ашхабад обвинил в покушении на пожизненного туркменского президента Ниязова. Судя по скудным сведениям, которые доносятся из Туркмении, после покушения атмосфера в стране напоминает "1984" Оруэлла или советские 30-е: местная пресса публикует многочисленные "коллективные письма", требующие "немедленно покарать изменников", некие "очевидцы" выступают с рассказами о "неприглядной сущности всей семьи Шихмурадовых". На организованных по всей Туркмении многотысячных митингах активисты кричат в мегафоны: "Дайте нам сюда этих изменников, мы свершим пра-
вый суд!". На такие "пятиминутки ненависти" сгоняют даже школьников.
Само покушение, имевшее место 25 ноября 2002 г., в официальных сводках выглядит, мягко говоря, странно. В частности, утверждается, что Ниязов даже не заметил обстрела, хотя террористы палили по бронированному лимузину президента чуть ли не в упор. Подобные детали, кажется, не оставляют сомнений, что покушение было инсценировано, причем организаторы спектакля даже не особенно пеклись о правдоподобии. Но расправа над мнимыми заговорщиками была самой настоящей, мгновенной и страшной. В список "лидеров террористов", кроме Шихмурадова, вошли бывший министр сельского хозяйства Иклымов, бывший глава Центробанка Оразов, бывший посол Туркмении в Турции Ханамов, другие в прошлом влиятельные люди. В Ашхабаде заявили, что Туркменбаши едва не пал жертвой разветвленного международного заговора — обвинение в причастности к этому покушению предъявлены уже более чем полусотне человек, в их числе граждане России и Турции. Туркменские власти заявили, что к теракту причастны и дипломаты соседнего Узбекистана. Число арестованных по делу постоянно растет. Процесс над участниками "покушения" вызывает в памяти московские процессы 30-х. Телевизионное выступление кающегося Шихмурадова, который признавался в терроризме и связях с мафией, называл себя и своих сторонников "ничтожествами и наркоманами", произвело страшное впечатление на всех, кто его видел. Как и в истории с покушением, режиссер спектакля не заботился о правдоподобии. Ведь процесс был призван не только покарать "виновных", но и повергнуть в ужас остающихся пока на свободе возможных врагов. Так что достоверность была ни к чему: нужно было показать полностью сломленного человека, чтобы у зрителя стыла в жилах кровь при мысли о том, какими именно пытками можно довести человека до такого состояния. Причем транслировать угрозу Ниязову было гораздо легче, чем Сталину: у Сталина ведь не было телевидения.
Понятно, что среднеазиатские республики не заботятся о гуманности и соблюдении прав человека. Но представить себе нечто подобное публичному покаянию Шихмурадова было до недавнего времени трудно. Возможно, отчасти от неожиданности мировая реакция пока неадекватно спокойна. Лишь на прошлой неделе представитель ОБСЕ по свободе СМИ Фреймут Дуве сказал о процессе Шихмурадова, что "те же самые методы использовались во время сталин-
ских показательных судов в Советском Союзе". На что Туркменбаши ответил: "ОБСЕ нам не указ".
Ниязов долго воспринимался как курьез, чуть ли не как персонаж из анекдота. Культ его личности казался издалека совсем не страшным, что-то детское было в свершениях президента свободного Туркменистана. Он начал с малого: переименовал улицы Ашхабада. Теперь проспекты столицы носят имена самого Ниязова и его родителей, другие улицы довольствуются номерами. Затем именем президента были названы один из районов Ашхабада, два сельских района, переименован город Красноводск и Каракумский канал — не говоря уж об Академии сельскохозяйственных наук, институтах, школах, больницах... Всего имя туркменского президента носит почти тысяча разных местностей, населенных пунктов и объектов. Конечно, во всех городах были установлены памятники президенту, а на всех банкнотах красуется его портрет. Покорив пространство, Туркменбаши занялся временем. Были переименованы дни недели и месяцы. Январь теперь называется Туркменбаши, апрель носит имя матери президента, а сентябрь назван в честь написанной им книги — "Рухнамы", "духовного кодекса туркмен". Была введена и новая система человеческих возрастов: юность продолжается теперь до 37 лет, а старость наступает лишь в 85. В 61 год начинается — и длится 12 лет — период "величия духа" (62-летний Ниязов, не так давно перекрасивший седину в радикальный черный цвет, как раз вступил в пору "величия"). Туркменбаши, впрочем, занят был не только будущим, но и прошлым. В "Рухнаме" он объяснил туркменам, что они — древнейший народ мира и им принадлежат все основные изобретения человечества. Разумеется, книга (как и сборник стихов президента) включена во все учебные программы, появилась и специальная профессия — толкователь "Рухнамы". Толкователи (им может стать любой туркмен с высшим образованием, сдавший специальный экзамен) направляются на предприятия и в воинские части, где разъясняют народу основные положения Главной Книги.
За всеми этими анекдотичными подробностями как-то глухо доходили слухи об исчезающих людях, о зарытых в ил на берегах канала имени Туркменбаши изуродованных трупах. Шло своим чередом и сосредоточение в своих руках всей полноты власти. В середине 90-х в Конституции был закреплен пост "бессрочного президента", заодно уж Ниязов занял практически все высшие должности в государстве. Окружающий мир, иронизируя над пышными дворцами и
золочеными статуями, просмотрел, как комический персонаж превратился в страшного диктатора, который логично пришел к открытым процессам по сталинским рецептам. Угроза адресована каждому, кто осмелится на критику режима или напомнит о политических и экономических провалах Главы всех туркмен.
Став в 1991 г. во главе независимого Туркменистана, Ниязов объявил о скором превращении нищей страны во "второй Кувейт". Большие и легкодоступные месторождения природного газа (четвертое место в мире по разведанным запасам), а также залежи нефти на шельфе Каспийского моря вроде бы гарантировали 4-миллионному населению быстрое и легкое процветание. Однако топливо надо было еще доставить потребителям. В начале 90-х появились различные проекты строительства газопроводов из Туркмении через Иран в Турцию (откуда газ должен был направляться в страны Евросоюза), Китай и даже Японию. Поэтому Туркменбаши предпочитал ни с кем не выяснять отношений — он объявил Туркмению нейтральным государством и демонстративно дистанцировался от региональных политических и оборонных союзов с бывшими соседями по СССР. Он рассчитывал, что сможет таким образом "дружить" со всеми в регионе. Однако "нейтральный" Туркменбаши довольно быстро умудрился осложнить отношения почти со всеми своими соседями. США выступили против того, чтобы газопровод шел по территории Ирана. Строительство трубопровода было отложено, что вызвало недовольство Тегерана. Испортились отношения Ашхабада и Москвы — стороны до сих пор не могут прийти к соглашению об условиях транспортировки туркменского газа по российским трубам. Туркмения вступила в острую конкурентную борьбу с Узбекистаном, который с советских времен остается одним из ведущих экспортеров газа в Средней Азии. Из-за спора о разделе богатого нефтью каспийского шельфа возникли проблемы с Азербайджаном. В результате ни один из крупных газовых проектов так и не был реализован. Туркмения, как и в советские времена, вынуждена отправлять на экспорт свой газ по российским трубопроводам.
Но самый серьезный прокол Туркменбаши допустил в афганской политике — а ведь проект трубопровода через афганскую территорию в Пакистан был главной надеждой Ниязова. Готовность принять участие в этом строительстве выразили несколько западных компаний. Но после того как против режима талибов были введены международные санкции, американские компании заявили о выходе
из проекта трансафганского трубопроводом. Тем не менее Ашхабад активно поддерживал отношения с движением «Талибан», в туркменской столице даже было открыто полуофицальное представительство талибов. Ниязов вплоть до сентября 2001 г. надеялся, что движение «Табибан» получит признание международного сообщества и строительство долгожданного трубопровода наконец начнется. При этом ожиданиями дело не ограничивалось: Туркмения поставляла своему южному соседу горючее и запчасти, неофициальный товарооборот между Ашхабадом и Кабулом превышал 100 млн. долл. в год. После 11 сентября Ниязов не сумел правильно сориентироваться. Сначала, правда, он первым среди глав СНГ заявил о своей готовности участвовать в антитеррористической коалиции, но тут же уточнил, что согласен предоставить свои аэропорты лишь для доставки в Афганистан гуманитарных грузов: "В свободном Туркменистане не будет ни одного иностранного солдата". Это, в свою очередь, вызвало сильное раздражение в Вашингтоне. Собственно, с этого момента и началось бегство из страны многих представителей туркменской номенклатуры. В ноябре 2001 г. стал "невозвращенцем" Борис Шихмурадов. Вскоре за ним последовали Худайберды Оразов и Нурму-хаммед Ханамов и др. Шихмурадов сразу же выступил с рядом сенсационных разоблачений, обвинив туркменский режим в организации международной контрабанды наркотиков. Используя связи, приобретенные еще в бытность министром иностранных дел, он добился встреч с представителями Госдепартамента США, лидерами европейских правозащитных организаций. В середине 2002 г. в Вене прошла конференция туркменских политических эмигрантов, на которой было решено создать объединенный "Круглый стол туркменской демократической оппозиции". Тогда в российской прессе заговорили о возможном скором крахе "ашхабадского падишаха".
Тем временем Ниязов решил попытаться наладить отношения с иностранными партнерами. В январе 2002 г. он посетил Москву, где заявил о необходимости "дальнейшего улучшения" российско-туркменских отношений. Стороны обсудили идею создания "газовой ОПЕК" с участием также Узбекистана и Казахстана. Москва предложила Ашхабаду пропустить туркменский газ в Европу через российские трубы, если Туркмения согласится снизить цену на газ для России (переговоры вяло продолжаются до сих пор). Весной 2002 г. возобновились переговоры и о трансафганском газопроводе (соответствующее соглашение было подписано в декабре). Осуществление по-
добного проекта немыслимо без западных инвесторов, поэтому возникла и еще одна проблема: как можно быстрее разделаться с диссидентами, укрывшимися за рубежом. Активизировавшийся в последнее время оппозиционный "Круглый стол" мог серьезно испортить имидж Туркмении как спокойной и стабильной страны. Очевидно, наиболее удобным способом разом покончить с оппозицией был призван спектакль с "покушением". Заодно в "анти-террористическую чистку" попали, помимо оппозиционеров, и чиновники, в чьей преданности Ниязов не был до конца уверен.
Однако только организациями судебных процессов дело, как видно, не ограничится — Туркменбаши отныне намерен "решительно укреплять безопасность народного режима" Туркменистана. Он заявил, что в ближайшее время собирается увеличить численность Национальной армии. На самом деле речь, похоже, идет чуть ли не о мобилизации: "уступая многочисленным просьбам со стороны населения республики", Ниязов опустил призывной возраст с 18 до 17 лет, а также "разрешил" служить тем, кто ранее был освобожден от службы по болезни. Выступая в начале года на заседании Народного совета Туркменистана, Сапармурат Туркменбаши потребовал ввести пожизненное заключение "для изменников Родины" (ранее самым строгим наказанием были 25 лет тюрьмы). Объявил также об ужесточении пограничного режима, о создании особой государственной службы, которая будет следить за пребыванием иностранцев в стране. Зал ответил овацией и возгласами: "Хальк! Ватан! Туркменбаши!" ("Народ! Родина! Туркменбаши!" — главный политический лозунг в сегодняшней Туркмении). Ниязов удовлетворенно заметил: "Родине изменяют только безумцы".
Режим каменеет. "Глава всех туркмен", похоже, уверен, что мир будет и дальше смотреть сквозь пальцы на происходящее в его империи и как ни в чем не бывало продолжать переговоры о строительстве газопроводов. Принято считать, что история повторяется лишь в виде фарса. На этот раз она повторяется как подлинная трагедия.
"Еженедельный журнал", М., 28января 2003 г.
* * *
