CC BY
1451
УДК 81'373
ББК 81.432.1
Н. Н. Козлова
Цветовая картина мира в языке
Язык выражает различные картины мира, присущие человеку (научную, наивную, религиозную, эстетическую, пространственную). В настоящее время в лингвистике существует понятие «языковая картина мира», впервые введенное Лео Вайсгербером. Значимой частью наивной картины мира является система цветообозначений в языке. Цвет является важнейшей составляющей всей зрительной информации. Совокупность всех цветов отражает феномен цветового пространства, выражающегося в языке цветовой картиной мира.
Ключевые слова: языковая картина мира, цветовая картина мира, наивная картина мира, научная картина мира, цветовое пространство, цветонаименования, цветовые категории, категоризация языкового цветового пространства, экстралингвистические факторы.
N. N. Kozlova
The colour world picture in a language
A language expresses different world pictures which belong a human being. Among them are scientific, naive, religious, aesthetic, spatial. Leo Weigerber was the first who determined the notion «linguistic world picture» in linguistics existing in the science nowadays. Colour terms in a language are a prominent part of the naive world picture. Colour is the most important component of all the visual information. All the clour totality is the phenmenon of the colour space which is the colour world picture in a language.
Keywords: the linguistic world picture, the colour world picture, the naive world picture, the scientific world picture, colour space, colour tems, colour categories, the categorization of the linguistic world picture, extra linguistic factors.
Познавая, изучая мир, человек стремится упорядочить его, создает модель окружающей его реальности. Каждый познает мир, как может. Те, кто являются высококвалифицированными специалистами в какой-либо области науки, то есть ученые, проводят эксперименты, ставят опыты и создают собственную целостную систему представлений об общих свойствах и закономерностях действительности. Такую систему, модель принято называть «картина мира». Понятие «картина мира» используется представителями разных наук: философии, психологии, культурологии, гносеологии, когнитологии, лингвистики. Научная картина мира строится в результате обобщения и синтеза фундаментальных научных понятий и принципов, основываясь не на чувственном восприятии и субъективной оценке, а на объективных данных и результатах исследований.
Первый опыт построения картины мира принадлежит Анаксимандриту, ученику родоначальника греческой науки Фалеса из Милета (624-547 гг. до н. э.). Затем каждый из философов старался описать мир таким, каким ему он казался. Однако, опираясь на чувственный опыт, находясь в плену собственных
чувств и эмоций и собственного языка, они не могли сформировать адекватные научные знания о мире. Они познавали действительность не научно, а наивно. У каждого человека сформирована наивная картина мира, его представление о том, каким образом все происходит, в каких взаимоотношениях все находится, как все выглядит.
Мы познаем мир чувственно, а также с помощью информации, которую нам сообщают другие люди в процессе устного общения (в процессе коммуникации, например, сообщение новостей, рассказ преподавателя и т. п.) или опосредовано (через учебники, энциклопедии и другие виды накопления знаний), т.е. язык помогает нам познавать мир.
Однако и сам язык влияет на познание: наивная картина мира складывается под действием языка, который отражает те реалии действительности, которые важны для определенной группы людей. Одну и ту же объективную ситуацию носители разных языков вербализируют и концептуализируют по-разному в соответствии с языковой картиной мира.
Язык выражает различные картины мира, присущие человеку (научную, религиозную,
эстетическую, пространственную и др.), которые благодаря лексике входят в язык, привнося в него черты самого человека, его культуры. Путь от реального мира к понятию и далее к словесному выражению различен у разных народов, что определяется особенностями истории, географии, спецификой жизни этих народов и, соответственно, развития их общественного сознания.
Лео Вайсгербер, введший понятие «языковая картина мира», пишет, что «словарный запас конкретного языка включает в целом вместе с совокупностью языковых знаков также и совокупность понятийных мыслительных средств, которыми располагает языковое сообщество; и по мере того, как каждый носитель языка изучает этот словарь, все члены языкового сообщества овладевают этими мыслительными средствами; в этом смысле можно сказать, что возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передает ее всем членам языкового сообщества» [13, с. 250].
Различия в окружающей человека действительности, которая дана ему в природе и культуре, отражаются в лексической семантике. Понятия объективной действительности имеют общечеловеческий характер, но они реализуются в словах, имеющих национальную специфику, т.е. значения слов есть национальные категории, а понятия - вненациональные. Кроме того, любое понятие может выражаться через различные признаки. Иногда то или иное слово своей внутренней формой, структурой указывает на признак, легший в основу названия как характерный признак предмета или понятия. Именно в выборе этого признака и проявляется национальное своеобразие того или иного слова или его значения. Одним из фрагментов наивной картины мира, всегда привлекавшим внимание исследователей, является система цветообозначений в языке. Цветонаименования (колоративы) определенного языка обладают выраженной национально-культурной спецификой и являются значимыми элементами для конструирования фрагмента национальной картины мира соответствующей лингвокультурной общности.
Известно, что цвет составляет важнейшую часть всей зрительной информации.
Именно цвет одежды встретившегося вам человека, цвет его лица, волос и т. д. запоминается прежде всего. Например, высказывание: «Я не помню, во что она была одета, но она была в красном, и этот красный жег мне душу и не давал уснуть по ночам».
Цветовой спектр - недискретный континуум, образуемый плавным изменением длины световой волны. Различия в длине световой волны воспринимаются глазом как разные цвета. Признак, по которому цвета отличаются друг от друга и занимают определенное место в спектре, называют цветовым тоном. Другими важными характеристиками цвета, помимо тона, является яркость и насыщенность, таким образом, «субстанция цвета является трехмерным (физическим или перцептуальным) континуумом» [11, с. 455].
Цвета, отличающиеся друг от друга только по светлости, называют ахроматическими (бесцветными). К ним относятся: белый, серый, черный. Остальные цвета - хроматические (цветные), которые могут быть разделены на теплые (длинноволновая часть спектра: красный, оранжевый, желтый,
желто-зеленый) и холодные (коротковолновая часть спектра: зелено-голубой, голубой, зеленый, синий, фиолетовый). Чистый зеленый цвет находится между холодными и теплыми цветами спектра. С точки зрения физики цвета также делятся на основные (желтый, синий, красный), из которых теоретически могут быть составлены все остальные цвета, и смешанные (зеленый, фиолетовый, оранжевый, коричневый, голубой) [1, с. 65]. Совокупностью этих цветов характеризуется такой феномен, как цветовое пространство, являющееся чисто психологическим, поскольку в природе существуют только световые волны, длина которых варьирует в определенном диапазоне, а сам цвет является результатом деятельности мозга и глаза. Категоризация языкового цветового пространства происходит посредством терминов цветообозначения.
Однако существует явная диспропорция между количеством цветов, различаемых глазом, и количеством их названий в цветовом пространстве: количество цветовых тонов, которые способен различить глаз, определяется в среднем как равное полутораста, а в ахроматическом ряду отмечается
способность глаза различать около тысячи ступеней перехода между крайними: белым и черным. Этот дисбаланс позволяет сделать вывод, что количество цветов и «неравномерность распределения названий по областям всей совокупности цветов может теоретически зависеть как от практической заинтересованности людей в различении цветов и в их обозначении, так и от частоты, с которой те или иные цвета встречаются во внешнем мире» [24, с. 47]. Так, например, одно из объяснений высокого уровня развития в ненецком языке названий для ахроматических, а также для зеленых и синих цветов по сравнению с русским, английским и французским языками усматривается в практической значимости различения соответственных окрасок в условиях жизни на Крайнем Севере.
В языкознании языковое цветовое пространство довольно часто используется для иллюстрации принципа лингвистической относительности, сформулированного американским ученым Б. Уорфом, развившим идеи своего соотечественника, этнолингви-ста Э. Сепира. Согласно гипотезе Сепира-Уорфа, «сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем» [19, с. 175]. Каждый язык сегментирует окружающую действительность по-разному, поэтому у «одних народов различаются, например, три цвета, в то время как у других — семь и т. д.» [6, с. 7]. Н. С. Трифонова относит к экстралингвистическим факторам, определяющим объем деривационного потенциала цветообозначений, факторы лингвострановедческого характера: историю, традиции, географическое положение (значимое для цветовой гаммы ландшафта, а, следовательно, и для распространения тех или иных цветотерминов), социальный и культурный уровень развития каждого народа. Сюда же включаются лингвистически релевантные черты образа жизни, быта населения, привычный статус и отношения вещей. Формирование цвето-обозначений, их жизнь в языке тесно увязаны с жизнью общества и людей: с особенностями быта, торговли, с развитием ремесел, техники, сменой верований, обычаев, вкуса и моды [17]. При этом цветообозначения
являются исключительно нагруженными в коннотативном аспекте, так как являются хранителями оценочной информации, мотивированной социально, идеологически, эстетически [5, с. 11].
Сравнительное изучение способов обозначения цвета в разных языках - одна из традиционных тем в лингвистике. На примере названий цвета можно убедиться, что даже такое, казалось бы, объективное, общее для всех людей физическое ощущение, как цвет, в разных языках отражается по-разному или, другими словами, наивная цветовая картина мира в разных языках имеет свои особенности. Хотя природа цвета неизменна, тем не менее, цвета весьма различно отражаются в сознании людей. Наименования окрасок составляют в каждом языке сложную систему, и системы разных языков обнаруживают показательные расхождения. Эти расхождения касаются как выделения цветов, так и способов их обозначения.
Лингвистическая группа цветообоз-начений является объектом пристального внимания лингвистов. Насчитывается более сотни работ, посвященных цветоо-бозначениям в различных языках мира. А. А. Уфимцева объясняет этот интерес так: «Система обозначений цвета настолько закрыта и структурно четко организована в силу относительного характера значений ее членов, что служит ныне классическим примером строгой структурной организации» [20, с. 19]. Такое внимание также обусловлено тем, что лексика этой зоны обладает огромной значимостью для человека и представляет собой легко выделяемую лексико-семантическую группу, в которой отражается объективное разнообразие цветовой гаммы.
Проблемой цветообозначений в лингвистике занимались многие ученые. Среди них плеяда не только отечественных - А. П. Василевич, Э. Г. Соселия, А. В. Колмогорова, С. А. Фетисова, но и иностранных исследователей: Б. Берлин, П. Кей, А. Вежбицкая и многие другие.
В ранних работах цветонаименования рассматривались, главным образом, в двух аспектах. В одних исследованиях изучалось поле цветообозначений с точки зрения передачи основных цветов и их оттенков,
то есть процессов вербализации цветового пространства, устанавливалась связь между объективным хроматическим спектром и языком. В исследованиях другого направления анализировались отдельные прилагательные цвета по линии их лексических и грамматических свойств, таких, как морфологическая структура, словообразовательные возможности, сочетательные потенции.
В конце 60-х годов XX столетия Б. Берлином и П. Кеем были установлены универсальные понятийные цветовые категории (colour categories), максимальное число которых составляет одиннадцать. Любой язык приобретает их в строго определенной последовательности:
• первая стадия - black, white;
• вторая стадия - red;
• третья стадия - green, yellow;
• четвертая стадия - blue;
• пятая стадия - brown;
• шестая стация - purple, pink, orange, gray [25].
Однако дальнейшее рассмотрение приведенных терминов нигерийского языка и языка австралийских аборигенов, как отмечает Э. Г. Соселия [15], обнаруживает неточность определения основных категорий цветовых категорий. При исследовании наиболее ранних цветообозначений китайского языка найдена оппозиция «белый (или неокрашенный) - цветной». Это не соответствует оппозиции «белый - черный» на первой стадии по Б. Берлину и П. Кею. Кроме того, в указанный период в Китае уже существовали следующие цветообозначения: красный, черный, желтый, темно-красный, красно-желтый (оранжевый), коричневый. Таким образом, китайский язык изначально оказывается на пятой-шестой ступени развития и при этом не имеет названий синего и зеленого цветов [23, с. 6-7].
Эту неточность чувствовали и сами авторы, и результатом попытки ее устранения можно считать совместную работу П. Кея и
Ч. К. Мак-Дэниела [26], где понятие основной цветовой категории определяется более точно как «туманное множество» (fuzzy set), то есть система, не имеющая четких границ.
У некоторых авторов, работающих с понятием цветообозначения (прежде всего, в славянских языках), встречается не один-
надцать, а двенадцать основных категорий цвета, так как учитывается еще и голубой отрезок спектра. Дело в том, что, будучи англичанами и мысля по-английски, Б. Берлин и П. Кей не учли того факта, что английской лексемой blue обозначаются и синий, и голубой цвета.
В различных работах эти ученые говорят о том, что, основываясь на данных о цвето-наименованиях в языке, можно судить об его историко-культурном развитии, если понимать под таким развитием очередность появления в языке тех или иных цветонаи-менований. Однако представляется очень сложным проследить связь между историкокультурным развитием языка и характером употребления в языке цветонаименований, образованных от названий предметов. Вопрос о том, чтобы судить о стадии развития языка по общему количеству имеющихся в нем цвентонаименований определенного типа, является крайне спорным.
Одним из вопросов, связанных с цветона-именованием, является вопрос о том, по какому принципу следует объединять слова, обозначающие цвет в группы. В своей работе «Цветонаименования как характеристика языка писателя. Лингвистика текста и стилистика» [2], где иллюстрируются достаточно большой объем выборки и употребления возможностей языка цветонаимено-ваний в русской речи, для удобства анализа А. П. Василевич использовал следующую классификацию:
а) простые прилагательные (красный, бирюзовый);
б) оттенки (ярко-красный, ядовито зеленый);
в) двусоставные слова (красно-синий, изумрудно-зеленый);
г) словосочетания (цвета морской волны, цвета осенних листьев).
При этом автор отмечает, что оттенки, двусоставные слова и словосочетания в словарях практически вообще отсутствуют.
Следует отметить, что четких критериев выделения рассматриваемой лексики в современной науке о языке еще нет. В большинстве случаев авторы полагаются на собственную интуицию, решая, сколько и какие именно слова надо изучить. Например, состав используемой лексики цветообозначений обычно ограничивается очень небольшой группой слов, так называемыми
основными цветонаименованиями. Многие лингвисты, как отмечает И. П. Сусов, охотно иллюстрируют отсутствие изоморфизма планов содержания разных языков сопоставлением диаграмм распределения наименований основных цветов, выделяемых, по сути дела, на одной субстанциональной основе - физического спектра цветов [16, с. 65]. Так, русский язык различает семь основных цветов: фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный. В английском языке в качестве основных называются только шесть цветов: purple (фиолетовый, пурпурный, багровый), blue (синий, голубой), green (зеленый), yellow (желтый), orange (оранжевый), red (красный). Однако мы считаем, что важен учет метафорических переосмыслений не только основных, но и «периферийных» цвето-наименований, включающих простые прилагательные.
В стилистике часто обращают внимание на роль цветовых единиц, так как они в художественном произведении любого писателя являются одним их элементов его стиля и мировосприятия. Следует отметить, что материал цветонаименований используется весьма продуктивно при анализе художественных средств языка писателей, поскольку лексика, обозначающая цвет, является одним из существенных компонентов образности в художественной литературе.
У каждого поэта можно обнаружить свою цветовую гамму, сочетания цветов и оттенков. Языковые цветовые единицы выполняют в художественном тексте номинативноиллюстративную, эстетическую и символическую функции. Так, например, А. Блок очень часто использовал в своем творчестве прилагательные белый и черный, С. Есенин использует символические значения прилагательных голубой и синий, К. Паустовский, раскрывая динамику жизни природы, использовал синонимические ряды: крас-
ный - алый, багровый, пурпурный, огненный; желтый - лимонный, рыжий, бронзовый, золотой; серый - седой, пепельный, дымный, сизый, ртутный, серебряный, свинцовый [2].
Можно сказать, что лингвистическая проблема цветонаименования развивалась вместе с лингвистикой как наукой. Появляются новые научные парадигмы - появляется новый взгляд на данную проблему.
Следует отметить тот факт, что разработка аспектов функционирования цвета во фразеологизмах также была всегда актуальной и разрабатывалась некоторыми поколениями ученых. Так, можно отметить значительное число исследований фразеологической группы цветообозначений Е. И. Радченко, Н. И. Репниковой, В. Г. Кульпи-ной, В. Ш. Курмакаевой, Т. М. Тяпкиной, Е. В. Люкиной и др.
Подчеркнем, что в работе Т. М. Тяпки-ной получила свое комплексное решение проблема развития, расширения семантической структуры прилагательных цвето-наименований, проблема функционирования на их основе не цветовых, вторичнономинативных значений [18]. В этой работе косвенно затрагивается метафоризация цветонаименования, если рассматривать метафору как механизм вторичной номинации.
Область исследования цветообозначе-ний распространяется на состав данной лексической группы в каждом конкретном языке, историю возникновения цветонаи-менования, переносные, символические и фразеологические значения отдельных прилагательных цвета.
Цветообозначения отражают универсальные свойства разноструктурных языков (системная организация) и национальную специфику, связанную с экстралингвисти-ческими (типичность цвета), языковыми (структурные и лексико-грамматические особенности, способы выражения), ассоциативными причинами.
Как видим, высокая частотность употребления лексики цветообозначения, ее явная национально-культурная семантика и значимость для конструирования фрагмента языковой картины мира привлекает внимание различных исследователей.
Однако учеными-лингвистами также ставится еще одна цель: получить исчерпывающий перечень слов-цветообозначений. Так, известно, что в некоторых английских специальных словарях содержится до пяти тысяч цветонаименований, и это число не является конечным. Язык настолько гибок и продуктивен, что непрерывно появляющиеся новые слова и словосочетания «не успевают» попасть в издающиеся словари. Следует признать, что цветонаименования представляют
собой открытое множество и, как считает Р. М. Фрумкина, это обстоятельство служит одной из причин невозможности построения системы цветообозначений [22]. Причиной этого является и то, что в состав такой системы входит большое количество редких окказионализмов, которые очень трудно не только учесть, но и просто перечислить.
Если говорить о группе цветообозначе-ний, на примере которой часто доказывается национально-культурная специфика языкового сознания, то понятие объективного фактора исключается в силу постоянного состава и универсальности денотатов, а на первый план выступает субъективный фактор, неотделимый от культуры в широком смысле. Полноценно формируют опре-
деленные фрагменты языковой картины мира, которая, в свою очередь, конструирует наивную картину мира фразеологические выражения с колоративом, т.к. именно фразеологические единицы четко зафиксированы в сознании носителей языка и являются относительно устойчивыми.
На современном этапе развития когнитивного направления в лингвистике интерес представляют именно когнитивные процессы языковых явлений.
Таким образом, цветовая картина мира в языке состоит из национально-культурной семантики лексики цветонаименований и включает цветовое пространство как совокупность всех цветов, отражающихся в ко-лоративах.
Список литературы
1. Алексеев С. С. О цвете и красках. М. : Искусство, 1962. 205 с.
2. Василевич А. П. Цветонаименования как характеристика языка писателя (К методике исследования) // Лингвистика текста и стилистика / ред. П. Аристэ, Х. Лийн. Тартуский государственный университет, 1981. С. 135-143.
3. Василевич А. П. Наименования цвета в индоевропейских языках: Системный и исторический анализ. М. : КомКнига, 2007. 320 с.
4. Вежбицкая А. Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия // Язык. Культура. Познание / пер. с англ. ; отв. ред. М. А. Кронгауз. М. : Русские словари, 1997. 417 с.
5. Ермакова О. Б. Концептуализация цвета в русском языке : дис. ... канд. филол. наук : 10.02.01. М., 2007. 345 с.
6. Касевич В. Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М. : Наука, 1988. 309 с.
7. Колмогорова А. В. Языковое значение и речевой смысл: Опыт функционально-семиологического исследования прилагательных-обозначений светлого и тёмного в современных русском и французском языках. Новокузнецк, 2006. 380 с.
8. Колмогорова А. В. Концептуальные особенности прилагательных «blanc» и «noir» в составе адъективно-субстантивного сочетания в современном французском языке : автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.05. Иркутск, 2001. 16 с.
9. Кульпина В. Г. Лингвистика цвета: Термины цвета в польском и русском языках. М. : Московский лицей, 2001. 470 с.
10. Курмакаева В. Ш. Символика цвета в английском художественном тексте: автореф. . канд. филол. наук: 10.02.04. М., 2001. 26 с.
11. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М. : Прогресс, 1978. 544 с.
12. Люкина Е. В. Номинативное пространство фразеологических единиц с компонентами цветообозначения в немецком и английском языках (Когнитивно-номинативный аспект): дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04. М., 2004. 233 с.
13. Радченко О. А. Язык как миросозидание. Лингвофилософская концепция неогумболь-дтианства. М. : Мегатекст, 1997. Т. 1. 310 с.
14. Репникова Н. Н. Семантика прилагательных цвета и ее отражение во фразеологии языка новоанглийского периода (на примере прилагательных black, white, red): автореф. . канд. филол. наук: 10.02.04. М., 1999. 16 с.
15. Соселия Э. Г. Семантические особенности терминов цветообозначения // Историческая лингвистика и типология / ред. К. Г. Красухин; РАН, отд-ние лит. и яз. М. : Наука, 1991. С. 20-25.
16. Сусов И. П. Введение в языкознание : учеб. для студентов лингв. и филол. спец. М. : АСТ: Восток-Запад, 2007. 379 с.
17. Трифонова Н. С. Метафора в ранней лирике Анны Ахматовой («Вечер»-«Белая стая»-«Anno Domini») : дис. ... канд. филол. наук : 10.01.01. Екатеринбург, 2005. 220 с.
1S. Тяпкина Т. М. Вторично-номинативные функции цветообозначений в современном немецком языке : автореф. ... канд. филол. наук: 10.02.04. Иваново, 2002. 19 с.
19. Уорф Б. Л. Наука и языкознание (О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление) / пер. с англ. Е. С. Кубрякова, В. П. Мурат // Новое в лингвистике / сост., ред. и вступ. ст. В. А. Звегинцева. Вып. 1. М. : Изд-во Иностранной Литературы, 1960. 463 с.
20. Уфимцева А. А. Слово в лексико-семантической системе языка. М. : Наука, 196S. 272 с.
21. Фетисова С. А. Концептуализация имени цвета «красный» : дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. Иркутск, 2005. 174 с.
22. Фрумкина Р. М. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа. М. : Наука, 19S4. 175 с.
23. Шевчук О. П. Цветообозначения китайского языка, их особенности и национальнокультурная специфика : автореф. ... канд. филол. наук: 10.02.22. М. : Ин-т востоковедения РАН, 2005. 25 с.
24. Шемякин Ф. Н. К вопросу об отношении слова и наглядности образа (цвет и его название) // Изв. Академии пед. наук РСФСР. Вып. 113: Мышление и речь / отв. ред. Ф. Н. Шемякин. М. : Наука, 1960. С. 5-4S.
25. Berlin B. Basic Color Terms: Their Universality and Evolution. Berkeley: University of California Press, 1969. 210 p.
26. Kay P., McDaniel, Ch. K. The linguistic significance of the meanings of basic color terms / P. Kay, Ch. K. McDaniel // Language, 197S. Vol.54. №3. P. 610 - 646.
УДК 81'42 + 801.7 : 321.019.5
ББК 81.1
Н. Н. Кошкарова
Коммуникативные стратегии и тактики интервьюера и интервьюируемого в гармоничном дискурсе: специфика политического интервью
Статья посвящена анализу коммуникативных стратегий и тактик интервьюера и интервьюируемого в гармоничном дискурсе. Стратегии речевого поведения в гармоничной коммуникации выделяются на основании критерия их функционирования в соответствующем типе дискурса. В гармоничном типе дискурса сохраняется асимметричное распределение коммуникативных ролей. В анализируемом дискурсе выделяются две группы тактик: тактики интервьюера и тактики интервьюируемого. Репертуар тактик интервьюера и интервьюируемого различается на уровне ответной реакции гостя на инициирующую реплику журналиста с установкой на толерантную коммуникацию.
Ключевые слова: гармоничный дискурс, политическое интервью, асимметричное распределение коммуникативных ролей, репертуар тактик, толерантная коммуникация
N. N. Koshkarova
Cmmunicative strategies and tactics of the interviewer and interviewee in the harmonioues discourse: the pecularity of the political interview
The article is devoted to the analysis of the comminicative strategies and tactics of the interviewer and interviewee in the harmonious discourse. The strategies of speech behavior in the harmonious discourse are defined on the base of their functioning in the corresponding type of discourse. In the harmonious type of discurse the asymmentric ditribution of communicative roles is preserved. In the discurse under analysis two groups of tactics: he interviewer and interviewee tactics are distinguished.The repertoire of the interviewer and interviewee is distinguished on the level of the guest's responded reaction to the journalist's initial reply aiming the tolerant communication.
Keywords: harmonious discourse, political interview, asymmetric distribution of the communicative roles, repertoire of tactics, tolerant communication.
