CC BY
60
УДК 1.008; 316.74.2
О. К. Шиманская,
Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ КРИЗИС РОССИИ И ДЕСЕКУЛЯРИЗАЦИЯ/КОНТРСЕКУЛЯРИЗАЦИЯ КАК ВАРИАНТ ЕГО
РАЗРЕШЕНИЯ
В статье рассматривается динамика цивилизационных процессов в современной России, ценностный кризис, переживаемый российским обществом, и влияние на его развитие в среднесрочной и долгосрочной перспективе социальных концепций и практик Русской православной церкви в контексте современных теорий секуляризации-десекуляризации-контрсекуляризации. Ключевые слова: цивилизационный кризис, Россия, Русская православная церковь, десекуляриза-ция, контрсекуляризация, социальное служение.
Статья подготовлена в рамках государственного задания Министерства образования и науки Российской Федерации, проект 2275 «Стратегии межкультурной коммуникации, этноконфессиональное
взаимодействие и социокультурная идентичность России».
Анализ динамики исторического процесса многообразен, но тяготеет к двум методологиям истории: прогрессистской и цивилизационной (учению о локальных цивилизациях). С XIX в., дискутируя, они дополняли друг друга, а глобализация актуализировала соотношение общеисторических и цивилизационных закономерностей. Любая локальная цивилизация переживала этапы роста, надлома-кризиса, периоды секуляризации и десекуляризации. Одни цивилизации гибли, другие, пережив кризис, трансформировались и давали новый виток развития. Некоторые основывались на ценностях теоцентризма, другие на антропоцентризме. Наша цель - попытаться ответить: что происходит с Российской цивилизацией, и каковы модели ее вероятного будущего в связи с влиянием религиозных процессов, общемировых и региональных, на внутрицивилизационную динамику. Поставленная цель предполагает уточнение ряда фундаментальных для нашей темы определений, так как они используются большинством отраслей гуманитарного знания в контексте их собственных предметных задач.
Начиная с Н.Я. Данилевского, культурно-историческая школа (К. Н. Леонтьев, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин, Л. Н. Гумилев и др.) в ходе сложных дискуссий предложила определение, являющееся на сегодняшний день общепризнанным: локальная цивилизация - это сообщество людей, объединенное осознанием совокупности системообразующих ценностей, с определенной социально-политической структурой, типом хозяйственной деятельности, оригинальным менталитетом, развивающаяся в той или иной природно-географической среде, ограниченная временно-пространственными рамками.
В этимологии «кризис» определяется как суд, разбирательство, переходное состояние. Кризис противоположен стабильности, он имеет многоуровневый характер. Нам известны кризисы: экономический, политический, нравственный, культурный и пр. Кризис подразумевает такое состояние социальной жизни, когда происходит: «дезинтеграция социальных групп, институтов, утрата идентификации личности с прежними структурами, ценностями, нормами» [1, с. 10-11]. Степень организованности социальной системы резко снижается, и вероятность возвращения к прежнему стабильному состоянию невелика. Кризисы болезненны, но они - необходимый элемент прогресса. Совпадение всех уровней кризиса в локальной цивилизации, приведшее к пересмотру цивилизационных ценностей, к распаду идентичности людей в исторически сплоченном сообществе, и есть цивилизационный кризис. Кризис любой существовавшей и продолжающей свою жизнь локальной цивилизации имеет уникальные черты. Например, кризис и крушение Древнеримской цивилизации, основанной на светских гражданских ценностях, породил Византийскую и Европейскую средневековую христианские цивилизации с высшими теоцентрическими смыслами. А кризис Европейской
средневековой христианской цивилизации утвердил антропоцентризм, начались модернизация и секуляризация Европы. В то же время кризис Византийской цивилизации привел к ее гибели и захвату полуострова Малая Азия и сопредельных территорий турками-османами, носителями исламской культуры и цивилизации.
Понятие «секуляризация» исторически означало изъятие церковных земель и передачу их в государственный земельный фонд в период Реформации. С XVIII в. термин «секуляризация» обозначает стиль жизни, находящийся в противоречии с Богом. Секуляризация - это ослабление воздействия религии и церкви на все сферы жизни общества, на сознание, поведение, быт людей, когда свободными от религиозной детерминации оказываются государство, право, наука, образование, семья и пр. Секуляризация как автономия от религии - это не «преодоление религии», а противоречивый процесс со спадами и подъемами. Интенсифицировались начавшиеся в эпоху Просвещения секуляризационные процессы в XX в., но они, даже в условиях атеистического государства и насильственной секуляризации, не привели к исчезновению религии. Напротив, констатируются религиозный подъем в мире и в России к концу XX в., десекуляризация и контрсекуляризация [2, с.8]. Десекуляризация - это критика секуляризма как отпадения от Бога, попытка возвращения влияния религии и церкви на все сферы общественного бытия, включая возвращение изъятой церковной собственности.
Еще в 1999 г. американский социолог и теолог Питер Бергер в работе «Десекуляризация мира. Возрождающаяся религия и мировая политика» заключает: модернизация имеет секулярный эффект в некоторых странах более, чем в других. Но она же вызывает мощное движение контрсекуляризации. Секуляризация на общественном уровне не обязательно связана с индивидуальным религиозным сознанием. Религиозные институты могут терять влияние в обществе, но религиозные верования будут существовать в жизни людей, принимая новые институциональные формы, приводя к активизации религиозного рвения. Религиозные институты играют важную социально-политическую роль и при незначительном количестве людей, которые верят или практикуют религию. Отношения между религией и современностью нелинейные и очень сложные [3, р.2-3]. Религиозные люди или определяют современность как врага и борются с ней, или считают современность непобедимой и призывают конфессии к адаптации. Неприятие и адаптация - стратегии религиозных сообществ в современном секуляризованном мире. Из них вытекают две модели вероятного будущего религий: религиозная революция и создание религиозных субкультур. Религиозная революция предполагает контрсекуляризацию - попытку овладеть обществом, сделать антисовременную религию обязательной для всех. И современность дает нам такие примеры, как движение Талибан в Афганистане. Но в большинстве стран - плюралистическое общество, не способствующее перезагрузке религиозной монополии, имеющее законодательные механизмы соблюдения принципов свободы совести.
Другой путь противостояния современным идеям - создание религиозных субкультур, не допускающих влияния извне на своих членов. Но современная культура - всепроникающая и требует огромных усилий для сохранения религиозных субкультур от внешнего проникновения. В мировых религиозных процессах ныне на подъеме ортодоксальные движения, отрицающие соглашение с современностью. Контрсекуляризация сочетает религиозную страстность и возвращение к традиционным источникам религиозного авторитета. По мнению Бергера, взаимодействие секуляризации и контрсекуляризации - важнейшая проблема современной религиозной ситуации. Религиозный подъем в разных культурах имеет свои особенности. Особенность религиозного возрождения в современной России - в его совпадении с переоценкой ценностных основ развития общества и поиском новой социокультурной идентичности.
Российская цивилизация сегодня находится в состоянии цивилизационного кризиса, его начало можно отнести к перестройке и распаду СССР в 1991 г. В.О. Ключевский писал: «История России есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое
движение продолжается до наших дней» [4, с. 20]. Собираемая веками имперская территория распалась. Мы вступили в общество потребления, отрицающее социальные достижения советского периода и российские цивилизационные ценности: общинный труд, соборность, идею служения, приоритет духовных ценностей над материальными. Рыночные реформы, общественное расслоение, межэтнические конфликты изменили ценностные установки индивидуального и коллективного бытия. В целом российское общество оказалось не готовым к капитализму. Исследование «Двадцать лет реформ глазами россиян...» [5] показало: либеральные реформы не оправдали надежд россиян. Распространился постимперский синдром утраты великого прошлого. О кризисе свидетельствует и Церковь: «Напряженность и тревожность, наблюдаемые во всем мире и связанные с последствиями духовно-нравственного кризиса человечества, зримо проявляются и в жизни стран, входящих в каноническое пространство Московского Патриархата. Прежде всего, это выражается в социальном расслоении и массовом разочаровании в тех ценностях, с которыми на протяжении 20 лет было сопряжено упование на счастливое будущее, когда страны исторической Руси пытались найти новый вектор своего общественного развития» [6, с. 46].
Цивилизационный кризис имеет разные варианты разрешения: во-первых, резкое ослабление и устранение (либо качественное преобразование) устаревших элементов преобладающей, но уже исчерпавшей свой потенциал системы ценностных основ бытия общества и каждого человека; во-вторых, расчистку дороги для утверждения первоначально слабых элементов новой системы общезначимых ценностей, будущего цикла; в-третьих, испытание на прочность и передачу в наследство тех элементов высших ценностей цивилизационной системы, которые аккумулируются, накапливаются, переходят в будущее, иногда частично модифицируясь. Это модели катастрофические, циклические и трансформационные. Какой из этих вариантов станет цивилизационным выбором России в контексте современности, и какова роль в этом религиозных организаций, религиозных ценностей и практик?
Обсуждаются разные перспективы и модели развития Российской цивилизации: неолиберальные, неославянофильские, евразийские и пр. Существует и модель десекуляризаци-ии/контрсекуляризации, то есть возвращения России к ее мессианской роли и религиозному призванию в истории. Российская элита склонна к поиску идейных оснований российской государственности в реконструкции религиозных, прежде всего православных, ценностей. Изменение общественного сознания по отношению к церкви и ее представителям проанализировано П. А. Баевым [7, с.118-127] с использованием транссимволического анализа прессы (газеты «Аргументы и факты» с 1984 г. за 25 лет). Наибольшее количество упоминаний связано с Русской православной церковью. В 1980-е гг. формируются смыслы функциональной необходимости Церкви как социального института, она вступает в диалог с обществом, участвует в реформах. Храмам, монастырям возвращаются здания, имущество, снимаются ограничения на проведение религиозных обрядов. К 1990 г. вызревают условия интеграции в общество различных сегментов церкви. В 2000-е годы Русская православная церковь в медийном дискурсе - «неотъемлемая часть» общественной жизни России, «поддерживается государством», с ее позицией считаются, обращаются за советом политики. Эволюционируют представления и о священниках: 1980-е гг. - это закрытая для общества корпорация; 1990-е -компетентные люди, проводящие церемонии; 2003-2008 гг. - эксперты в вопросах религии, веры и социальных проблем; с 2008 - духовная и политическая элита.
Возрастание авторитета религиозных организаций связано с убеждением граждан в их возможности решать социальные проблемы, «врачевать» «социальные язвы» и мнением о том, что они в современном мире - единственные оплоты нравственности. О последнем часто говорит патриарх Кирилл: «В ныне существующем порядке устроения нашего земного бытия Церковь наряду со светской властью и гражданским обществом является фундаментальной и системообразующей структурой. Но если светская власть и общество обеспечивают устойчивость, саморазвитие и безопасность человеческого общежития, то высшее содержание и непреходящий смысл ему сообщает религия» [8, с. 28].
Насколько утвердились православные ценности в сознании наших современников, мы судим по социологическим данным. Отделом социологии религии ИСПИ РАН проведено всероссийское исследование религиозности населения. Оно показало: тенденция роста уровня религиозности в России сохраняется. Доля верующих составляет 65 % опрошенных (59 % в 2004 г.). Колеблющихся между верой и неверием - 16 %, доля неверующих - 9 %. По конфессиональной принадлежности: большинство населения исповедует православие (72 %), на втором месте - ислам (5 %). Впервые был поставлен вопрос о важности религии в жизни человека, который редко ставится в отечественных исследованиях, но обязателен в исследованиях религиозности в США и Европе. Религия важна для 61 % опрошенных россиян, но лишь 7 % активно участвуют в жизни религиозных общин, 14 % иногда участвуют, 9 % ощущают принадлежность к определенному приходу или общине, но 63 % опрошенных никак не участвуют в жизни религиозных организаций [9]. Уровень религиозности населения России вырос, но соотнесение с православием происходит на культурном уровне. Определенная часть общества возлагает надежды на религиозную революцию как вариант развития России. Позитивные ожидания от активизации социальной деятельности религиозных организаций в условиях устранения государства из социальной сферы есть у большинства граждан.
Что может сегодня предложить российскому обществу Русская православная церковь, приоритет которой - духовно-нравственные и идеологические функции? Если в 90-ые годы XX в. Церковь выстраивала государственно-конфессиональные отношения и наращивала инфраструктуру, в 2000-е занималась катехизацией и завоевывала пространство в государственном образовании, то в области социального служения «масштабы диаконической работы РПЦ весьма скромны - учрежденных ею больниц, домов престарелых, приютов очень немного» [10, с.506]. По словам председателя Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископа Смоленского и Вяземского Пантелеимона (Шатова), в Русской православной церкви - 30 тыс. приходов, а «в базе данных социального служения зарегистрировано всего 2509 социальных церковных учреждений» [11, с. 37].
В богословии под социальным служением понимается служение Xристу в широком смысле. Социальное служение как диаконическая деятельность - новое явление в практиках современного православия, нет единообразия в понимании его сфер и целевых групп, что приводит к смешению каритативной деятельности церкви и государственно-конфессиональных отношений. В феврале 2011 г. Архиерейский Собор Русской православной церкви принял документ «О принципах организации социальной работы в Русской Православной Церкви». Он инициировал создание социальных служб от патриархата до приходов, вменяя им в обязанность дела милосердия и благотворительности, подчеркнув, что «жизнь в Церкви есть непрестанное служение Богу и людям», и дал определение: «Социальное служение Церкви (благотворительность, социальная деятельность, диакония) - это инициированная, организованная, координируемая и финансируемая Церковью или с помощью Церкви деятельность, имеющая своей целью оказание помощи нуждающимся» [12, с. 55-59]. Диакония - практическое выражение христианского милосердия и любви, которое не ограничивается никакими рамками - религиозными, национальными, государственно-политическими, социальными: «Церковь простирает свое человеколюбие не только на своих членов, но и на тех, кто к ней не принадлежит» [12, с.56]. В новой системе отношений сотрудничества общества, Церкви и государства имеются благоприятные условия для реализации миссии христианина в мире и перехода от внутриконфессионального и конфессионального служения к социальному служению любому нуждающемуся.
Внутриконфессиональное социальное служение существовало и во времена гонений, сплачивая общину. Конфессионально ориентированное - это часть миссионерского служения: через открытие реабилитационных центров, организацию бесплатных обедов, введение конфессионального образования в религиозную организацию привлекаются новые члены, расширяется и упрочивается ее влияние и авторитет. Документ утверждает новые принципы
социального служения: помогать человеку в том, в чем он нуждается, и там, где он находится. Ранее такие принципы были приняты в компендиуме социального учения Римско-католической церкви: «она (церковь) пребывает ни вне, ни над людьми, объединенными социально, но существует исключительно для них» [13, с.80-98]. Новые принципы продиктованы существованием Церкви в пространстве светской культуры и гражданского законодательства. Открытым остается вопрос об их реализации. Главное в социальном служении -это помощь нуждающемуся человеку в поиске правильного жизненного пути, ибо христианин должен видеть в каждом человеке, обращающемся за помощью, образ Божий и неповторимую личность.
Документ определил принципы и структуру социальной работы православной церкви. Это одно из достижений руководителя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению еп. Пантелеимона (Шатова). До него, по мнению Б. Кнорре, «организация церковной социальной деятельности носила во многом хаотический характер» [14, с. 72], теперь создается база данных по социальному служению.
Сегодня формы социального служения, его эффективность зависят от энтузиазма священника и социального работника на приходе. Центром христианского попечения и милосердия церковь сможет стать, когда возможна будет полноценная жизнь прихода как объединения «народа Божьего», сплоченного религиозным чувством, реализующего его в практиках, не только ритуальных, но и в социальном действии - попечении нуждающимся. Создание такого прихода - трудная задача в урбанизированном обществе и в силу исторически сложившейся жесткости и иерархичности внутрицерковных отношений, отсутствии демократических традиций допуска мирян к решению вопросов церковного устроения. Проводимая с 2012 г. Московским Патриархатом епархиальная реформа еще больше ужесточает вертикаль церковной власти и контроль священноначалия за деятельностью приходов.
Русская православная церковь, при нисходящей волне секуляризационных процессов в мире и России, сегодня претендует на роль главного носителя системообразующих ценностей в кризисном цивилизационном пространстве. Благоприятный признак при наличии столь значимых притязаний на свою общественную роль - это активизация диаконической деятельности, невозможной без развития внутрицерковной демократии, гласности, открытости церкви светскому обществу и готовности к диалогу с ним. Разрешение цивилизационного кризиса в России, определение места и значения религиозных, главным образом, православных ценностей в вопросе о социокультурной идентичности россиян во многом зависит от соотношения противоречивых внутрицерковных процессов с развитием гражданского общества. Мера ответственности церковного народа и руководства высока - это возможность влияния на выбор пути выхода из цивили-зационного кризиса, который, на наш взгляд, возможен при упрочении светских гуманистических ценностей и широкой демократии как формы организации государственной жизни. Предлагаемая консервативными церковными и околоцерковными кругами модель «религиозной революции» чревата углублением общественной дезинтеграции и цивилизационной катастрофой. В то же время православие останется значимым для многих россиян. При его оформлении во влиятельную субкультуру современного общества оно может способствовать смягчению общественных отношений, ориентировать граждан и представителей государственной власти на солидарность, добросовестный труд, приоритет духовных ценностей над материальными. В перспективе может способствовать постепенной трансформации российской цивилизации по особому «русскому пути» - российскому варианту социально ориентированного государства и общества.
Библиографический список
1. Лапин, Н. И. Тяжкие годы России (перелом истории, кризис, ценности, перспективы) / Н.И. Лапин // Мир России. - 1992. - №1. - С.10-11.
2. Синелина Ю.Ю. Концепции секуляризации в социологической теории / Ю.Ю. Синелина. - М. : ИСПИ РАН, 2009. - С.8.
3. Berger, P. The Desecularization of the World: A Global Overview / P. Berger // The Desecularization of the World: Resurgent Religious and World Politics. - Ed. P. Berger. Ethic and Public Policy Center Washington, D. C. -Washington., 1999. - Р. 2-3.
4. Ключевский, В.О. Русская история / В.О. Ключевский. - М. : 1995. - т.1. С. 20.
5. Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). Аналитический доклад. М. : ИС РАН, 2011. - 304 С.
6. Актуальные вопросы церковной жизни. Из доклада Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Епархиальном собрании г. Москвы / Кирилл Патриарх Московский и всея Руси // Журнал Московской Патриархии. - 2012. - № 2. - С. 46.
7. Баев, П. А. Церковь и служитель культа в медийном дискурсе отечественного социума / П.А. Баев // Социологические исследования. - 2011. - № 2. - С.118-127.
8. Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл (Гундяев). Актуальные вопросы церковной жизни/ Кирилл Патриарх Московский и всея Руси // Журнал Московской Патриархии. - 2011. № 2. - С. 28.
9. Синелина, Ю. Ю. Новые тенденции в изменении религиозности россиян // IV Российский социологический конгресс. Социология в системе научного управления обществом. М., 2012. С. 784-785 [Электронный ресурс] Режим доступа: http://all-russia-sc.ru/netcat_files/file/Part14.pdf.
10. Митрохин, Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы / Н. Митрохин. - М. : Новое литературное обозрение, 2006. - С.506.
11. Ордынский, А. Церковная социальная деятельность будет систематизирована / Ордынский А. // Журнал Московской Патриархии. - 2012. № 8. - С. 37.
12. О принципах организации социальной работы в Русской Православной Церкви. Документ принят 4 февраля 2011 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви // Журнал Московской Патриархии. - 2011. № 3. - С. 55-59.
13. Иоанн Павел II. Centesimus annus, Компендиум социального учения церкви / Иоанн Павел II. - М. : Паолине, 2006. - С. 80-98.
14. Кнорре, Б. Социальное служение современной Русской православной церкви как отражение поведенческих стереотипов церковного социума / Б. Кнорре // Православная церковь при новом патриархе. - М.: РОССПЭН. - 2012. - С. 72.
O. K. Shimanskaya, Candidate of Philology Sciences, Assistant Professor Nizhny Novgorod State Linguistics University
CIVILIZATIONAL CRISIS OF RUSSIA AND DESECULARISATION/CONTRSECULARISATION AS AN OPTION TO SOLVE IT
The article considers the dynamics of civilizational processes in the modern Russia; the crisis of values, taking place in the Russian society and its impact in the mid-term and long-term perspective on the social conceptions and practices of the Russian Orthodox Chirch in the conext of the modern theories of secu-larization-desecularization-contrsecularization.
Keywords: civilizational crisis, Russia, the Russian Orthodox Church, desecularisation, contrsecularization, community service.
1. Lapin N. I. Tayzhkie godi Rossii (perelom istorii, krizis, cennosti, perspektivi). Mir Rossii, 1992, no. 1, pp.10-11.
2. Sinelina U.U. Koncepcii sekylayrizacii v sociologisheskoi teorii. М. : ISPI RAN, 2009, p. 8.
3. Berger P. The Desecularization of the World: A Global Overview. The Desecularization of the World: Resurgent Religious and World Politics. , Ed. P. Berger. Ethic and Public Policy Center Washington, D. C., Washington, 1999, pp. 2-3.
4. Klushevskii V.O. Rysskaya istoriaya. М., 1995. t.1, p. 20.
5. Dvadcat let reform glazami rossiayan (opit mnogoletnix sociologisheskix zamerov). Analitishiskii doklad. М. : IS RAN, 2011, p. 304.
6. Aktyalnie voprosi cerkovnoi zhizni. Iz doklada Svayteishego Patriarxa Moskovskogo i vseaea Rysi Kirila na Eparxialnom cobranii g. Moskvi. Zhyrnal Moskovskoi Patriarxii, 2012, no. 2, p.46.
7. Baev P.A. Cerkov i slyzhitel kylta v medinom diskyrse otecstvennogo sociyma. Sociologisheskie issledovaniaya, 2011, no. 2, pp. 118-127.
8. Patriarx Moskovski i vseaea Rysi Kiril (Gyndayev) Aktyalnie voprosi cerkovnoi zhizni. Zhyrnal Moskovskoi Patriarxii, 2011, no. 2, p. 28.
9. Sinelina U.U Novie tendencii v izmenenii religioznosti rossiayn. IV Rossiski sociologisheskii kongress. Sociologiaya v sisteme nayshnogo ypravleniaya obsshestvom. M., 2012, pp. 784-785, [Elektronnii resyrs] Rezhim dostypa: http://all-russia-sc.ru/netcat_files/file/Part14.pdf.
10. Mitroxin N. Rysskaya pravoslavnay cerkov: sovremennoe sostoayanie i aktyalnie problem. M.: Novoe literatyrnoe obozrenie, 2006, p. 506.
11. Ordinskii A. Ctrcovnaaya socialnaaya deayatelnost bydet sistematizirovana . Zhyrnal Moskovskoi Patriarxii, 2012, no. 8, p. 37.
12. O principax organizacii socialnoi raboti v Rysskoi Pravoslavnoi Cerkvi. Dokyment prinyat 4 fevralaya 2011 goda Arxiereskim Soborom Rysskoi Pravoslavnoi Cerkvi. Zhyrnal Moskovskoi Patriarxii, 2011, no 3, pp. 55 -59.
13. Ioan Pavel II. Centesimus annus, Kompendiym socialnogo ysheniaya cercvi. M.: Paoline, 2006, pp. 80-98.
14. Knorre B. Socialnoe sluzhenie sovremennoi Rysskoi Pravoslavnoi Cerkvi kak otrazhenie povedencheskix stereotipov cerkovnogo sociyma. Pravoslavnaya cerkov pri novom patriarxe. M.: ROSSPEN, 2012, p. 72.
© О. К. Шиманская, 2015
Автор статьи - Ольга Константиновна Шиманская, кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии, истории и древних языков Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н. А. Добролюбова, e-mail: shimansk@mail.ru
Рецензенты:
Любовь Владиленовна Денисова, доктор философских наук, профессор, Омская академия MB Д России. Игорь Иванович Сулима, доктор философских наук, профессор, Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Mинина.
