CC BY
22
непосредственно в связи с приобретением объекта недвижимости, но и ряд других расходов, включая расходы на достройку и отделку дома. Условием принятия таких расходов в целях налогообложения при этом является приобретение объекта в состоянии, незавершенного строительства и (или) без отделки. Из содержания данных положений ст. 220 НК РФ вытекает, что в объем имущественного налогового вычета могут включаться различные расходы гражданина, связанные с приобретением объекта недвижимости и возникающие не единовременно. При этом не является повторным вычет, заявленный в отношении одного объекта недвижимости, но применительно к разным затратам, входящим в состав фактических расходов на его приобретение.
Следовательно, то обстоятельство, что налогоплательщик приступил к достройке и отделке незавершенного строительством жилого дома не в том же налоговом
периоде, в котором им было приобретено это имущество, заявив имущественный налоговый вычет в части таких расходов в последующих налоговых периодах, не свидетельствует о повторном характере вычета, и не могло являться основанием отказа в его применении (п. 17 Обзора).
У налогоплательщиков, получающих пенсии в соответствии с законодательством Российской Федерации, имущественные налоговые вычеты, предусмотренные пп. 3 и 4 п. 1 ст. 220 НК РФ, могут быть перенесены на предшествующие налоговые периоды, но не более трех, непосредственно предшествующих налоговому периоду, в котором образовался переносимый остаток имущественных налоговых вычетов.
Повторное предоставление налоговых вычетов, предусмотренных подп. 3и 4 п. 1 ст. 220 НК РФ, не допускается.
УДК 330 ББК 65
ЦИКЛО-КОГЕРЕНТНАЯ ДИНАМИКА КРИЗИСНЫХ ЯВЛЕНИЙ В ЭКОНОМИКЕ США1
ЕВГЕНИЙ ЛЕОНИДОВИЧ ЛОГИНОВ,
доктор экономических наук, заместитель директора по научной работе Института проблем рынка РАН E-mail: [email protected]; НОДАРИ ДАРЧОЕВИЧ ЭРИАШВИЛИ, доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук, профессор, лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники
E-mail: [email protected]; ВИТАЛИЙ ЮРЬЕВИЧ БОРТАЛЕВИЧ, старший лаборант, Института проблем рынка РАН E-mail: [email protected]
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Одной из важнейших причин продолжительности и разрушительности текущего глобального финансово-экономического кризиса является выявление когерентного резонанса между различными циклами макроэкономической динамики, приводящего к синхронизации наложения квазигармонических колебаний. Для стабилизации экономического развития США создает новый расширенный контур управления с выходом за пределы ранее проявленной зоны американского экономического влияния в мировой экономике. Это инструмент оперирования инвестициями, товарами и услугами в форме квазиинтегрированного пакета торгово-экономических соглашений: Транстихоокеанское партнерство (ТТП), Трансатлантическое Торговое и Инвестиционное Партнерство (ТТИП) и Соглашения о Торговле Услугами (ТИСА).
Ключевые слова: цикло-когерентная динамика, мировая экономика, анализ, США, кризис, контур управления.
Annotaion. One of the most important reasons the duration and destructiveness of the current global financial and economic crisis is the identification of the coherent resonance between different cycles of macroeconomic dynamics that lead to synchronization of the overlay of quasi-harmonic oscillations. To stabilize the economic development of the USA creates a new advanced control
loop with an exit for limits of a previously shown area of American economic influence in the world economy. It is a tool of operating investments, goods and services, in the form quasiintegration package of trade and economic agreements: the TRANS-Pacific partnership (TPP) and Transatlantic trade and Investment Partnership (TTIP) and the Agreement on Trade in Services (TISA). Keywords: cyclo-coherent dynamics, the world economy, analysis, USA, crisis, control circuit.
Причиной обострения кризисных явлений в мировой экономике и, в том числе, обвалов фондовых рынков в разных странах мира было проявление, своего рода, когерентного резонанса в социально-экономических системах [13]. Здесь надо выделить имеющий базисное значение эффект синхронизации индуцированных отрицательных колебаний в национальных экономиках. В период текущего глобального кризиса этот эффект достигнут вследствие сокращения внешнего и внутреннего спроса, исчерпания (ранее считавшейся универсальной) модели обеспечения экономического роста за счет накачки госинвестициями инфраструктурных проектов, проявление горизонта событий, связанного с достижением в перспективе предельного уровня долговой нагрузки - в различных валютных позициях - на национальных товаропроизводителей и ряда других негативных явлений.
Здесь крайне важным является выявление когерентного резонанса между различными циклами макроэкономической динамики, приводящего к синхронизации наложения квазигармонических колебаний, ранее не наблюдаемых в явном виде аналитиками вследствие отсутствия четкого методологического подхода и соответствующего экономико-математического аналитического аппарата. Синхронизация негативных квазигармонических колебаний фундаментально раз-балансирует экономику и выводит ее за пределы контура эффективности традиционных антикризисных мер, чем и объясняется продолжительность и разрушительность текущего кризиса [12]. Это - не только кризис экономики, это, одновременно, и, в первую очередь, кризис науки управления и систем управления экономикой.
Такое объяснение наконец-то дает ответ на крайне актуальные вопросы по характеру современного мирового финансово-экономического кризиса [8]. Текущий кризис явно не попадает под традиционные подходы в отношении кризисной цикличности [20]. В связи с этим органы госуправления различных стран, их союзы и международные организации не смогли выработать проработанную, коллаборативно структурированную, антикризисную позицию [22].
Ключевой тезис: кривая зависимости степени когерентности колебаний ключевых процессов в национальной экономике от интенсивности воздействий внешних и внутренних циклов имеет резонансный вид. В ряде случаев это приводит к самовозбуждению негативных автоколебаний во взаимосвязанных экономических системах, которые в случае их вхождения в когерентный резонанс создают перекрывающие друг друга зоны бифуркации, крайне затрудняя формирова-
ние хоть как-то обоснованных экономических прогнозов и выработку стабилизационных мероприятий. Это и наблюдается в настоящий период.
В экономике при взаимодействии различных макроэкономических циклов возникает несколько динамических областей синхронизации (рассинхрони-зации) автоколебаний, а также областей, в которых сосуществуют устойчивые и неустойчивые циклы.
Это кардинальным образом меняет факторы, определяющие интероперабельность управления экономикой [11; 14; 23].
В результате взаимного когерентного влияния группы экономических циклов, внутренние циклы (цикл динамики фондового рынка, цикл роста производства вследствие массированной закачки госинвестиций в инфраструктурные проекты, цикл изменения экспорта-импорта вследствие девальвации национальной валюты и пр.) подверглись взаимовлиянию внешних циклов (цикл ухудшения мировой конъюнктуры вследствие завершения американской политики «количественного смягчения», цикл укрепления доллара США при одновременном росте фондового рынка США, цикл девальвации евро, юаня и ряда других значимых валют и пр.).
У американских корпораций наблюдается снижение прибылей по итогам IV квартала 2014 г. и всего года в целом. По данным пресс-релиза Бюро экономического анализа (Министерства торговли США), показатель прибылей американских компаний до уплаты налогов в IV квартале 2014 г. упал на 1,4% в годовом исчислении. По итогам 2014 г. в целом показатель скорректированной прибыли сократился на 0,8% до уровня 2,09 трлн.долл.
Таким образом, отрицательный торговый баланс вместе со снижением котировок сырьевых товаров и снижением прибылей четко свидетельствует об ухудшении ситуации в производственном комплексе США.
Об этом же говорит динамика розничных продаж в США. Во втором квартале 2015 г. объемы розничных продаж в США продолжили сокращаться, по сравнению с результатами 2014 г. [4].
Необходимо отметить, что с начала 2015 г. в США также снижаются объемы оптовых продаж [24].
При этом, финансовые показатели компаний США растут крайне высокими темами.
Капитализация американских компаний достигла 16.5 трлн долл., тогда как коэффициент оборачиваемости активов (asset turnover) начал резко ухудшаться сразу, как только рынок приступил к неуправляемому расширению (с конца 2011 г.). Текущее значение - минимальное за 10 лет. Отдача на капитал (ROE %) остается стабильной с 2011 г. с тенденцией на снижение.
Прирост чистой прибыли с конца 2011 г. всего 77 млрд. долл. или менее 10%.
Похожая ситуация наблюдается и в Европе.
Компании в Еврозоне в 2015 г. по сравнению с декабрем 2014 г. продемонстрировали необъяснимо высокий прирост капитализации (почти 22% за квартал) при тревожных других экономических показателях, которые, казалось бы, должны расти вместе с капитализацией (точнее должны лежать в основе роста капитализации). Однако, отдача на капитал (ROE %) крайне низкая, а до этого устойчиво снижалась несколько лет подряд. Оборачиваемость активов падает, т.е. отношение годовой выручки к среднегодовым активам снижается, что говорит о низкой эффективности использования доступных ресурсов. Выручка существенно ниже (почти на 7%), чем в конце 2012 г. и лишь на 5% выше, чем в 3 квартале 2011 г. Прибыль на 20% ниже, чем в 3 квартале 2011 г., зато капитализация выше на 70% [4].
Рост капитализации компаний и рост цен на фондовом рынке обеспечили именно и исключительно европейские программы количественного смягчения.
Таким образом, ситуация во всех этих, как считается «локомотивов» экономического роста мировой экономики, достаточно схожая: рост «надутых» финансовых показателей (капитализация компаний и рост стоимости акций) при крайне негативных тенденциях снижения показателей, характеризующих реальное производство [18].
При этом, кажущаяся стабилизация мировой экономики была достигнута за счет «вкачивания» денег реализуемого, прежде всего, путем увеличения долговой нагрузки [1].
Уровень мирового долга в 2000 г. составлял 246% мирового валового внутреннего продукта (ВВП) [2].
Ко времени начала финансового кризиса в 2007 г. уровень мирового долга вырос, по данным McKinsey, до 269% мирового ВВП [3]. Именно чрезмерная долговая нагрузка (финансовая пирамида долгов, в том числе в форме производных финансовых инструментов, над реальным производством) стала основной предпосылкой глобального кризиса [15].
К настоящему моменту уровень мирового долга вырос до 286% мирового ВВП: в период 2007-2015 гг. прирост мирового долга составил 57 трлн. долл.[19].
«Вкачивание» денег развитыми государствами, прежде всего, в лице США, для стабилизации мировой экономики, как и ранее, происходило путем увеличения долговой нагрузки [10; 16; 17]. В связи с этим в период 2007-2014 гг. наиболее высокими темпами в мировой экономике рос именно государственный долг.
Среднегодовые темпы прироста государственного долга в период 2007-2014 гг. составили 9,3%, а абсолютный прирост - 25 трлн. долл. На этом фоне темпы прироста долга сектора домашних хозяйств и финансового сектора выглядели весьма скромно [9]. Примечательно, что в более ранний период 2000-2007 гг.
рост мирового долга, более соответствовал теориям классической западной политической экономии, так как обеспечивался преимущественно за счет финансового сектора и сектора домашних хозяйств [6].
Эмитированные ФРС США деньги, «закачанные» в экономику США, которые в общем случае должны были привести к инфляции, в этом конкретном случае оказались заморожены (стериализованы) на балансах банков и финансовых компаний, уравновешивая невозвратные долги (фактически скрытые убытки) и «токсичные» активы, и в ценах на фондовом рынке. К повышению активности в реальном производстве (не считая некоторой активизации строительства недвижимости в рамках оживления ипотеки) эти финансовые вливания не привели; т.е. американской (как главным рынком и одновременно инструментом управления мировой экономикой) по-прежнему управляют финансовые спекулянты, а методом наращивания прибыли и активов является манипулирование денежной и долговой массой с учетом валютных (сильный / слабый доллар) и товарно-ценовых аспектов (цены на энергоносители, продовольствие и пр.).
Основным организационным инструментом управления процессом наращивания мировых долгов была и остается Федеральная резервная система США. «Вкачивание» денег США в собственную экономику привело к гипертрофированному увеличению долговой нагрузки на банки, входящие в ФРС США: собственный капитал ФРС США по отношению к валюте на балансе Федрезерва сейчас составляет лишь около 1,3%. Валюта сводного баланса ФРС США (суммарного баланса 12 банков, входящих в ФРС США) выросла с 832 млрд. долл. в январе 2007 г. до 4500 млрд. долл. в марте 2015 г., т.е. в 5,4 раза.
При этом, для сравнения в январе 2007 г. в активах ФРС США 93,6% занимали казначейские бумаги, причем это были как казначейские облигации (60,3% активов), так и казначейские векселя (33,3%).
Ипотечные бумаги в активах ФРС США занимают 38,8%. Это те, так называемые «токсичные» активы, которые ФРС США вынуждена была приобрести на свой баланс, чтобы спасти тонущие от груза «токсичных» (неликвидных) активов американские банковские группы [9].
Это значит, что была реализована следующая операция: в экономику - на балансы группы выделенных американских банков и финансовых корпораций были переведены эмитированные деньги с баланса ФРС США, а на баланс ФРС США, взамен, были помещены неликвидные ипотечные ценные бумаги и иные аналогичные фондовые активы по завышенным ценам.
В результате банки и финансовые компании удержались на краю банкротства, ранее рухнувший фондовый рынок постепенно повысил цены на ликвидные ценные бумаги, так как образовался искусственный спрос на них за счет «впрыснутых» средств.
На этой базе экономика США показала некоторый рост (за счет виртуального роста балансов банков и
цен на фондовом рынке), возобновился определенный спрос на ипотеку за счет получения в банках займов (стоимость недвижимости стала уровновешивать заемные средства), строительные компании возобновили «замороженные» проекты в связи со спросом на ипотеку.
S&P 500 начиная с осени 2011 г. устойчиво растет, тогда как стоимость ключевых товаров, золота, нефти и меди (важнейший металл для высокотехнологичных отраслей), чья стоимость обычно растет с ростом бизнес-активности, которая обычно лежит в основе роста стоимости акций производственных компаний, устойчиво снижается.
Стоимость основных промышленных металлов, характеризующая благоприятность производственной конъюнктуры, которая, казалось бы, должна лежать в основе роста стоимости акций 500 наиболее крупных американских компаний, также устойчиво снижается.
Начиная с 2012-2013 гг. (т.е. чуть позднее, чем на рынках промышленных металлов) стоимость основных видов сельскохозяйственной продукции, характеризующая благоприятность производственной конъюнктуры в сельском хозяйстве и пищевой промышленности, также устойчиво снижается.
Динамика стоимости основных видов промышленных ресурсов и сельскохозяйственной продукции, характеризующая благоприятность производственной конъюнктуры явно отрицательная, тогда как цены на фондовом рынке в этот же период росли высочайшими темпами.
В процессе выхода цен на фондовом рынке на пик по сравнению с докризисным уровнем, ФРС США стала по-немногу перемещать «токсичные» активы обратно на балансы банков и финансовых компаний.
Тем не менее, огромные суммы «токсичных» активов «застряли» на балансе ФРС США и могут находиться там бесконечно долго, так как банкротство ФРС США (вне зависимости от количества неликвидных ценных бумаг на балансе) возможно только с банкротством доллара как мировой валюты и американского государства как мирового гегемона, могущего применить силовые методы (как военные, так и гражданские) практически к любому государству или группе государств мира. (Манипулятивное обрушение цен на нефтяных рынках - тому пример.)
Выход США как своего рода модератора мировой экономики из наиболее жесткого цикла системного финансового кризиса, перешедшего в системный финансово-экономический кризис реализуется следующим образом.
США создает по модели СЭВ новый расширенный контур управления с выходом за пределы ранее проявленной зоны американского экономического влияния в мировой экономике [21]. Это инструмент оперирования инвестициями, товарами и услугами в форме ква-зиинтегрированного пакета торгово-экономических соглашений: Транстихоокеанское партнерство (ТТП) и Трансатлантическое Торговое и Инвестиционное Пар-
тнерство (ТТИП) и Соглашения о Торговле Услугами (ТИСА) [24; 26].
Только количественно более широкое и качественно более глубокое расширение контура оперирования товарной массой и пакетом услуг может временно уравновесить эмитированную и мультиплицированную в различной форме финансовую пирамиду, которую накопила ФРС США и в явной или латентной форме продолжает интенсивно накапливать далее [7].
Здесь и оказался крайне востребованным советский опыт управления группой интегрированных макроэкономических систем на базе Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), хотя это и не признается в явной форме [25]. Аналогично тому, как зарубежные энергокомпании изучили и используют уникальный [и пока не повторенный в полном объеме] советский и российский опыт технологического управления Единой энергетической системой (ЕЭС), сейчас в мире выстраивается США механизм глобального планирования и регулирования.
При этом, Китай реализует альтернативный проект - новый Шелковый путь [21]. Проект экономического пояса Шелкового пути - естественная модель противодействия нарастанию критической нестабильности в экономике Китая путем попытки расширения внешних рынков сбыта китайской продукции [5].
Именно со стимуляцией китайского экспорта связаны проекты Си Цзиньпина по созданию Экономического пояса Шелкового пути (экспорт в Среднюю Азию и далее), и морского Шелкового пути (экспорт в Южную Азию и арабские страны и далее), а также Зоны свободной торговли АТТП, которая будет реализовы-ваться через финансовые институты типа банка АПВ1. Вопрос расширения внешних рынков для китайской экономики - ключевой для преодоления современного этапа обострения кризисных явлений [7].
Реализуя стратегию «Великий шелковый путь» Китай надеется получить под экономический контроль огромную территорию - от Юго-Восточной Азии до Закавказья [1]. В перспективе на этом пространстве предполагается развитие именно в китайском формате международной экономической интеграции, финансового и политического взаимодействия, логистических и инфраструктурных систем.
Пока эта стратегия охватывает внутреннюю часть Китая, плюс близлежащие страны - Центрально-Азиатские республики и ряд стран Юго-Восточной Азии. Россия заявила, что готова на взаимодействие с учетом механизмов функционирования ЕАЭС, БРИКС, ШОС. Однако, Китай, естественно, в первую очередь, будет реализовывать свои экономических интересы, которые по многим параметрам конфликтуют с интересами российских товаропроизводителей.
Главным выводом из широкого спектра новых угроз и рисков экономической безопасности нашей страны и ее партнерам по ЕАЭС, БРИКС, ШОС, возникающим в ходе реализации пакета торговых соглашений [ТТП, ТТИП, ТИСА] является необходимость
развития аналогичных механизмов координированного управления агрегированными экономическими системами.
Для этого необходимо формирование в рамках ЕАЭС новой экономической системы - комплексной системы электронных рынков товарных ресурсов как универсальной управленческой технологии, обеспечивающей надежность и эффективность связей территориально разнесенных и индивидуально обезличенных, но виртуально идентифицированных производителей и потребителей.
Современные организационные модели, хозяйственно-правовые схемы и информационные технологии комплексной системы электронных рынков товарных ресурсов вместе с новыми системами сбора, передачи и обработки информации, быстродействующими информационно-аналитическими программами оценки состояния и прогнозирования будущих узких мест функционирования экономических систем разного уровня [от индивидуального предпринимателя до национальной экономики или транснациональной мегакорпорации на основе группы энерго-сырьевых компаний ЕАЭС], а также гибкой системой управления (сочетание централизованного и локального управления) всеми ее элементами способны вывести экономику на качественно новый уровень устойчивого развития и цивилизованной прозрачности рыночных товарно-финансовых процессов.
Литература
1. Агеев А.И. Динамика и структура глобальных рисков // Стратегия гражданской защиты: проблемы и исследования. 2013. Т. 3. № 2. С. 7-8.
2. Беляева И.Ю. Капитал финансово-промышленных корпоративных структур: теория и практика. М.:ИНФРА-М, 2001. 400 с.
3. Глобальный рейтинг интегральной мощи 100 ведущих стран мира. М.: Международная Академия исследований будущего, 2008. 148 с.
4. Демонстрация масштабности монетарного идиотизма // http://spydell.livejournal.com/2015/07/16/.
5. Деркач А.К. Мирохозяйственная адаптация форм и методов привлечения долгосрочных инвестиционных средств для реализации инвестиционных проектов // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. № 9. С. 117-119.
6. Договор о Транстихоокеанском партнерстве закладывает основы для мировой власти корпораций // http://www.amitit.co.il.
7. Зоидов К.Х. Формирование новой эволюционной модели транспортно-коммуникационного взаимодействия России и Китая. М.: ЦЭМИ РАН, 2013. 231 с.
8. Инновационное развитие России: проблемы и решения. М.: Анкил, 2013. 1216 с.
9. Катасонов В. Панорама мирового долга // Ы1р:// www.fondsk.ru/news/2015/02/20/panorama-mirovogo-dolga-31857.html.
10. Как обеспечить рост капитала: воспроизводственные основы экономики фирмы / Под ред. А.Г. Грязновой и С.А. Ленской. М.: Финансовая Академия при Правительстве РФ, 1996. 120 с.
11. Куроедов Б.В., Сандаров О.В. Военный потенциал 100 ведущих стран мира // Экономические стратегии. 2011. Т. 13. № 1 (87). С. 18-25.
12. Логинов Е.Л. Глобальный кризис как проявление цикло-когерентной динамики экономических систем // Инновационное приоритеты: проблемы и перспективы преодоления кризисных тенденций в экономике России / Материалы международной конференции. Москва, 3-4 октября 2013 г. М.: ИНЭС, 2013. С. 37-39.
13. Логинов Е.Л. Цикло-когерентная динамика: новые подходы к анализу развития макроэкономических систем // Приоритеты модернизации российской экономики / Материалы научно-практической конференции. Москва, 13-14 ноября 2008 г. М.: НИЭБ, 2008. С. 96-97.
14. Микроэкономика. Теория и российская практика. М.: «Кнорус», 2000. 544 с.
15. Модернизация и экономическая безопасность России / Макаров В.Л., Петраков В.Я., Цветков В.А. и др. / Т. 1 / Под ред. акад. Н.Я. Петракова. М.:, 2010. 250 с.
16. Мэтьюз Р. Мегамаркетинг // Экономические стратегии. 2002. № 4. С. 50.
17. Нухович Э.С., Смитиенко Б.М., Эскиндаров М.А. Мировая экономика на рубеже XX-XXI веков. М., 1995. 104 с.
18. Прудиус Е.В. Иллюзии благополучия парадоксальной экономики // ЭКО. 2007. № 8. С. 21-41.
19. Романов В.В. Контуры новой модели международных валютно-финансовых отношений с участием финансовых институтов БРИКС // В сборнике: Международная экономическая интеграция с участием Российской Федерации: опыт, проблемы, перспективы развития / Материалы международной научно-практической конференции. М.: ИПР РАН, 2015. С. 64-70.
20. Цветков В.А. Причины, развитие и последствия экономического кризиса для России // Международная экономика. 2010. № 3. С. 5-12.
21. Шевченко К.И. Пути формирования интегрированной рыночной инфраструктуры и регулирования производства и товарооборота в рамках ЕАЭС / Под ред. канд. экон. наук. А.А. Медкова. М.: ЦЭМИ РАН / ИПР РАН, 2015. 110с.
22. Эскиндаров М., Миркин Я. Угрозы и мифы финансового кризиса // Финансовый контроль. 2008. № 5. С. 32.
23. Эскиндаров М.А. Особенности развития корпоративных отношений в современной российской экономике: Дисс... док. экон. наук. М., 2000. 336 с.
24. Capaldo J. The Trans-Atlantic Trade and Investment Partnership: European Disintegration, Unemployment and Instability // http://deutsche-wirtschafts-nachrichten. de/wp-content/uploads/2014/11/TTIP-Studie-Tufts.pdf
25. Giannias D.A., Belokrilova O.S., Shevchenko I.V., Chepurko Y., Iakovlev A. Index based regional analysis: the case of the former Soviet Union and Russia // Economics of Planning. 2000. T. 33. № 1-2. C. 71-83.
26. TiSA: Transparency Negotiating Text (previous) // https://wikileaks.org/tisa/transparency/04-2014/page-3. html.
References
1. Ageev A.I. Dynamics and structure of global risk // civil protection Strategy: issues and research. 2013. Vol. 3. No. 2. P. 7-8.
2. Belyaeva I.Yu. Capital financial and industrial corporate structures: theory and practice. M.:INFRA-M, 2001. 400 S.
3. Global rating of integral power of 100 world's leading countries. M.: international Academy of future studies, 2008. 148.
4. Demonstration of the scale of monetary idiocy // http://spydell.livejournal.com/2015/07/16/
5. Derkach A.K. Microeconomic adaptation of the forms and methods of attraction of long-term investment funds for implementation of investment projects // Actual problems of humanitarian and natural Sciences. 2013. No. 9. S. 117-119.
6. The agreement on the TRANS-Pacific partnership lays the Foundation for the global corporate power // http:// www.amitit.co.il.
7. Zoidov K.Kh. Formation of a new evolutionary model of TRANS-tailor communication of interaction between Russia and China. Moscow: CEMI Russian Academy of Sciences, 2013. 231 p.
8. Innovative development of Russia: problems and solutions. M.: Ankil, 2013. 1216 S.
9. Katasonov V. Panorama of world debt // http://www. fondsk.ru/news/2015/02/20/panorama-mirovogo-dol-ga-31857.html.
10. How to provide capital growth: reproduction the basics of the economy / Under the editorship of A. G. Gry-aznova, S. A., and Lena. M.: Financial Aka-demia under the Government of the Russian Federation, 1996. 120 C.
11. Kuroedov B.V., Shandarov O.V the Military potential of 100 leading countries of the world // Economic strategy. 2011. Vol. 13. No. 1 (87). S. 18-25.
12. Loginov E.L. a Global crisis as a manifestation of cyclo-coherent dynamics of economic systems // Innovation priorities: problems and prospects of overcoming of crisis tendencies in economy of Russia / / Materials of international conference. Moscow, October 3-4, 2013 G. M.: INES, 2013. P. 37-39.
13. Loginov E.L. Cyclo-coherent dynamics: new approaches to the analysis of macro-economic systems // the Priorities of modernization of the Russian economy / / Materials of scientific-practical conference. Moscow, November 13-14, 2008, M.: 2008 NIEB,. S. 96-97.
14. Microeconomics. Theory and Russian practice. M.: KnoRus Publ., 2000. 544 p.
15. Modernization and economic safety of Russia / Makarov V L. Petrakov.I., In Flowers.And. etc. / T. 1 / Under the editorship of Akad. N. I. Petrakova. Moscow, 2010. 250 S.
16. MatthewsR. Megamarketing // Economic strategy. 2002. No. 4. P. 50.
17. Nuhovich E.S., Smitienko B.M., Eskindarov M.A. World economy at the turn of XX-XXI centuries. M., 1995. 104 p.
18. Prudius E.V Illusions of well-being paradoxical economy // ECO. 2007. No. 8. P. 21-41.
19. Romanov V.V. The contours of a new model of currency and financial international relations with the participation of BRICS financial institutions // collection-Nike: international economic integration with participation of the Russian Federation: experience, problems, prospects of development / Materials of international scientific-practical conference. Moscow: IPE RAS, 2015. P. 64-70.
20. Tsvetkov VA.The causes, development and consequences of economic crisis for Russia // international Economics. 2010. No. 3. S. 5-12.
21. Shevchenko K.I.The ways of forming an integrated market infrastructure and regulation of production and turnover in the framework of the EAEU / Under the editorship of Cand. Ekon. Sciences. A. A. Medkova. Moscow: CEMI RAS / RAS Ypres, 2015. 110C.
22. Eskindarov M., Mirkin I. Threats and the myths of the financial crisis // Financial control. 2008. No. 5. S. 32.
23. Eskindarov M.A. Peculiarities of development of corporate relations in Russia: Diss... Doc. Ekon. Sciences. M., 2000. 336.
24. J. Capaldo TRANS-Atlantic trade and investment partnership: European Disintegration, unemployment and instability // http://deutsche-wirtschafts-nachrichten.de/ wp-content/uploads/2014/11/TTIP-Studie-Tufts.pdf
25. Giannias D.A., Belokrilova O.S., Shevchenko I.V, Chepurko Y.A. Yakovlev index based regional analysis: the case of the former USSR and Russia // Economics of planning. 2000. Vol. 33. No. 1-2. S. 71-83.
26. Tisa: the transparency of the negotiating text (previous) // https://wikileaks.org/tisa/transparency/04-2014/ page-3.html.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского государственного научного фонда (проект .№ 16-02-00463 а «Формирование организационных механизмов оперирования нефтегазовыми ресурсами на основе многоагентного моделирования для защиты экономических интересов России от манипулирования ценами на нефть на мировых рынках»).
2 А11В - Азиатский банк инфраструктурных инвестиций
