CC BY
73
К. В. Силантьев
ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ «БИРЖЕВЫХ ВЕДОМОСТЕЙ» К. В. ТРУБНИКОВА
«Биржевые ведомости» — одно из наиболее крупных ежедневных изданий второй половины XIX — начала XX вв. Оно было основано коммерсантом К. В. Трубниковым (1829-1904), который являлся яркой фигурой среди деятелей газетного дела того времени. Верно почувствовав направление спроса, он задумал организовать большую ежедневную газету финансово-экономического характера, «которою удовлетворялись бы современные интересы торговли в обширнейшем ее значении» [1, с. 2]. «Биржевые ведомости» находились под началом К. В. Трубникова в 1861-1874 гг. и являлись его главным детищем. 14-летний период руководства «Биржевыми ведомостями» — наиболее продуктивный и удачный в деятельности К. В. Трубникова на поприще газетного издателя. Издание было образовано в результате слияния «Коммерческой газеты» (1825-1860) и «Журнала для акционеров» (1857-1860) и выходило в Петербурге ежедневно [2].
Главным на страницах «Биржевых ведомостей» был экономический аспект, он доминировал над остальными. В газете рассматривались вопросы, так или иначе связанные с финансово-экономической сферой, будь-то политические новости или социальные проблемы. Издание также уделяло внимание вопросам промышленности, сельского хозяйства и транспорта. По обилию коммерческих телеграмм «Биржевые ведомости» превосходили другие газеты.
Несмотря на ориентацию на деловые круги, газета несколько тяготела к универсальности, т. е. стремилась расширить аудиторию и спектр рассматриваемых тем, для того чтобы быть более конкурентоспособной. Однако при этом она не отказывалась от первостепенной установки на связь с коммерческой информацией. Издание старалось быть в меру деловым и интересным. И ему это удавалось. Газету К. В. Трубникова можно отнести к информационному жанру, однако в ней публиковались и аналитические материалы, посвященные разным сторонам деловой жизни. Политическое направление «Биржевых ведомостей» можно охарактеризовать как умеренно-либеральное.
Газета была частным изданием, но поначалу имела прямое отношение к министерству финансов. «Биржевые ведомости» выходили с 1 января 1861 г. на базе «Коммерческой газеты» департамента внешней торговли министерства финансов [3, с. 8]. Министерство решило упростить рассылку циркуляров (по департаменту податей и сборов) и увеличить скорость получения распоряжений на местах, поэтому стало печатать их в газете. Таким образом осуществлялось не только информирование регионов империи, но и налаживание через издание «обратной связи» министерства со своими отделениями и частными лицами. «Биржевые ведомости» рассматривались министерством финансов не только как издание, в котором оно помещает распоряжения по питейно-акцизному делу, но и как площадка для обсуждения проблем. С ростом значимости материалов увеличивалось и внимание к изданию, которое получало за сотрудничество реальное вознаграждение со стороны министерства [4]. За 1863 и 1864 гг. газете было выдано «воспособление» в размере 15 тыс. руб. [3, с. 11-12]. На протяжении нескольких лет (с 1861 до 1865 г.) «Биржевые ведомости» фактически являлись официальным «рупором» министерства финансов.
© К. В. Силантьев, 2011
Циркуляры ведомства, сообщения разных его департаментов и многое другое печатались в газете. Это было взаимовыгодное сотрудничество, которое в 1865 г. закончилось в связи с созданием министерством финансов собственного печатного органа.
Изменения происходили не только в политике министерства финансов, но и в самой газете, в ее биографии. В этой связи интересно рассмотреть взаимоотношения газеты с цензурой. В 1862 г. газета «Северная почта» опубликовала ряд Высочайших повелений, касающихся периодических изданий. Одно из них напрямую связано с «Биржевыми ведомостями»: «О цензировании изданий ученых и изданий специальных и технических», по нему газета освобождалась от общей цензуры. Уточнялось, что надзор за изданием возлагается на министерство финансов, за исключением политических известий, которые должны подлежать общей цензуре [5, с. 477].
Если обратиться к цензурному законодательству тех лет, то согласно § 141 Устава 1826 г., действие которого оставалось в силе и в последующие годы, министерства получили цензурные полномочия касательно материалов, связанных с их деятельностью. Дальнейшее законодательство закрепило нововведение. Так, статья 32 Свода уставов о цензуре 1857 г. (Цензурный устав 1828 г. с дополнениями по 1857 г.), гласившая: «Официальные акты, законоположения и т. п., обнародованные от Правительствующего Сената, Главного Штаба Его Императорского Величества, Министерств и местных начальств, воинских и гражданских, печатаются под надзором и ответственностью сих мест» [6, с. 321-322], подтверждает и обосновывает полномочия министерства финансов по цензуре той части «Биржевых ведомостей», в которой ведомство печатало свои официальные документы (департамент податей и сборов).
Однако общей цензуры при этом никто не отменял:
«42. Сочинения по части законодательства теоретического или практического содержания, или заключающие в себе собственные рассуждения самих авторов, рассматриваются в общей цензуре» [6, с. 324].
«54. Статьи, назначаемые для какого бы то ни было повременного издания, подвергаются во всяком случае цензуре общей, независимо от предварительного рассмотрения особыми ведомствами, и к коим они относятся по своему специальному содержанию» [6, с. 327].
Вполне естественно в таком случае, что в конце 1862 г. перед годовой подпиской К. В. Трубников, стремясь увеличить число подписчиков и подчеркивая достоинства своего издания, отмечает, что в газете удалось открыть отдел политики, и редакция предполагает время от времени отправлять сотрудников в разные районы страны для выяснения потребностей сельского хозяйства, промышленности и торговли [7, с. 88].
Два года спустя в официальном «Приложении к отчету Совета Министра внутренних дел по делам книгопечатания за 1864 г.» газета «Биржевые ведомости», наряду с «Голосом» и «Сыном Отечества», была определена как ежедневное частное издание с политическим и литературным отделами. В 1865 г. с вступлением в силу «Временных правил о печати» состоялось освобождение «Биржевых ведомостей» от предварительной цензуры, из чего следовало, что газета получила свободу как частное периодическое издание, выходящее в столице [8, с. 61]. Освобождение газеты «Биржевые ведомости» от предварительной цензуры означало, что издание соответствовало требованиям постановлений от 6 апреля 1865 г., а издатель выполнил необходимые предписания.
Тем не менее газета быстро почувствовала относительность своей свободы. Реальные проблемы начались совсем скоро, уже в ноябре 1865 г., когда в цензурный комитет
поступила жалоба министра финансов о незаконном перепечатывании в «Биржевых ведомостях» распоряжений по данному министерству без ссылки на источник, после чего К. В. Трубникова вызвали в цензурный комитет и взяли с него подписку, что такого больше не повторится [7, с. 92-93]. Соответствующее «Распоряжение начальника главного управления по делам печати (№ 259)» гласило: «Министерство финансов заявило, что в “Биржевых ведомостях” перепечатываются из Указателя правительственных распоряжений по этому министерству известия без обозначения источника, из которого оные заимствованы, вследствие чего публика может быть введена в заблуждение, что “Биржевые ведомости” суть орган министерства финансов, которое с настоящего (1865. — К. С.) года прекратило к г. Трубникову всякие отношения.
Согласно этому заявлению министерства финансов, начальником главного управления по делам печати сделано распоряжение об объявлении издателю-редактору упомянутой газеты, чтобы на будущее время в ней не было нарушаемо постановленное в ст. 297 пун. г. цензурного устава правило относительно перепечаток из чужих изданий» [8, с. 62].
До 1865 г. «Биржевые ведомости» имели непосредственное отношение к министерству финансов, но с 1865 г. все распоряжения по акцизному управлению министерство печатало в «Указателе правительственных распоряжений» по своему ведомству.
Как бы то ни было, «выговор» в ноябре 1865 г. стал большой неприятностью для издателя. Отношения с министерством испортились, последствия чего не замедлили сказаться. Первое серьезное столкновение с цензурным ведомством произошло у К. В. Трубникова 12 октября 1866 г., через год после освобождения «Биржевых ведомостей» от предварительной цензуры. За передовую статью, посвященную назначению нового генерал-губернатора Северо-Западного края, был арестован № 253 газеты. Официально номер был «конфискован» ввиду критики изданием точки зрения правительства о русском землевладении в Северо-Западных губерниях [9]. К. В. Трубникову пришлось выпустить другой номер без этой статьи, хотя небольшая часть тиража разошлась и с ней [7, с. 93].
В статье № 253 (12 октября) затрагивался «польский вопрос», который в то время стоял очень остро: «Русское общество, постепенно интересовавшееся польским вопросом, на днях обратило на него особенное внимание» ввиду важности нового назначения. В этой связи газета осторожно замечает: «Мера эта (назначение нового генерал-губернатора. — К. С.), как можно, по-видимому, полагать, имеет значение не только перемены личного состава, но и изменения системы управления. Это обстоятельство и возбуждает всеобщий интерес к столь важному предмету». При этом газета, осознавая тонкость темы, оговаривается: «Мы не имеем намерения разбирать правительственные меры, принадлежащие прошедшему времени, но, тем не менее, полагаем, что с тех пор как нашей печати дано свободное слово, она должна пользоваться им всякий раз, когда надеется оказать им услугу своему государству». Таким образом, редакция подчеркивала, что обсуждение ею этого сложного вопроса делается на благо государства, что «несмотря на все противоположные мнения, существует путь, следуя которому будет возможно обеспечить существование польского народа в России и сделать из этого народа добрых и верных подданных России».
В статье говорилось (но осмотрительно), что меры графа М. Н. Муравьева по подавлению польского восстания (1863 г.) представили за границей намерения правительства в ложном свете, что тем самым ослаблялось «благоприятное впечатление, вызванное
во всем цивилизованном свете рядом мер нашего Государя, соответствующих гуманному духу нашего времени». Затрагивая далее тему образа России за границей, редакция высказывается о дальнейших шагах по урегулированию польского вопроса, не ставя при этом под сомнение деятельность правительства: «Даже последнее польское восстание, веденное при помощи всех средств революционного искусства, не могло противостать силе русского оружия. Могущество России столь велико и покоится на таких прочных основах, что польская революция может причинить нашему правительству одни ничтожные затруднения. Поэтому мы считаем достойным России, чтобы она, наказав виновных и сделав злонамеренных людей безвредными, провела черту между прошедшим и настоящим, и не карала бы больше поляков именно ради этого прошедшего. Победитель, обуздавший побежденного, может простить его, и в таком случае никто не будет говорить об его слабости, — напротив того, все воздадут должное его великодушию».
По мнению редакции, польский вопрос нужно рассматривать не столько в политическом, сколько в экономическом отношении: «Интересы самой России требуют не только надзора за поляками, но и восстановления разрушенного», потому что это «часть русской земли», которая играет значительную роль в экономическом прогрессе страны. Таким образом, «нужно создать для поляков новое поле экономической деятельности, и чем лучше будет разрабатываться это поле, тем легче будет сдерживать политические страсти», т. к. благосостоянием народ не будет рисковать ради идеи. Экономические интересы газета ставит выше политического могущества, это, по ее мнению, «магнит, который соединит национальности под русским скипетром». По словам редакции «Биржевых ведомостей», общественным мнением Европы, которое настроено против действий России в Польше, можно пренебречь, но благоразумнее — не возбуждать его против себя. В статье приветствовались «перемены в самой системе управления» (т. к. «настала минута окончательно решить польский вопрос») не только в интересах России, но и в интересах всего человечества. «Мы не оспариваем разумности и необходимости строгого политического надзора, но он один не может привести к благим результатам, если рядом с ним не станет администрация, умеющая поощрять промышленность страны, ставящая ее экономическое развитие на одинаковую высоту с развитием политическим».
Согласно точке зрения исследователя Б. И. Есина, статья критиковала русификаторскую политику правительства, в частности, меры, предпринятые против лиц польской национальности, хотя и выражала надежду, что новый генерал-губернатор исправит такое положение [7, с. 93].
По нашему мнению, в этой передовой статье редакция, скорее, высказывает некоторые предположения, стараясь делать это аккуратно: «Стремление России должно быть направлено к такому примирению нашего общества с польским, живущим не только в царстве польском, но и в западных губерниях, чтобы русские и поляки были связаны связью общих интересов; чтобы поляки нашли в России отечество, которое они не ненавидели бы, но научились со временем любить. Мы не лелеем здесь мечты о польской национальности; мы не можем даже допустить мысли о возможности политической самостоятельности поляков... <...>
Переселение польских помещиков из наших западных губерний и отчуждение их собственности — едва ли сообразны с понятиями нашего века; находясь в столь резком противоречии с гуманными принципами нашего времени и нашего правительства, оно вряд ли будут долго существовать».
Однако несмотря на сдержанность и осторожность автора, цензор нашел, что статья содержит недозволенный законом и оскорбительный разбор правительственных распоряжений, «может возбудить вредные страсти», и поэтому потребовал ареста всего номера газеты. Цензурный комитет согласился с мнением цензора, и номер был арестован.
Усиление активности цензуры в этот период неудивительно. Ввиду известных событий (1862, 1863 гг. и особенно апреля 1866 г.) реформаторская инициатива властей сходит на нет, сменяется наступлением власти на прессу, ограничением диапазона публикуемой информации. После 1866 г. условия для всей прессы серьезно ужесточаются [10, с. 152-153]. В 1867 г. «Биржевые ведомости» получают первое предостережение за «постоянное стремление редакции, резким порицанием правительственных распоряжений по части финансового управления, колебать общественное к ним доверие и тем употреблять во зло право обсуждения, предоставленное печати ст. 16, отд. IV Закона 6 апр. 1865; неумеренность и резкость суждений по текущим государственным вопросам» [11, л. 68]. По мнению цензоров, газета злоупотребила «свободой» обсуждения деятельности правительства и его установлений, за что и поплатилась. Официально первое предостережение выглядело следующим образом: «6 сентября 1867. Усматривая из целого ряда передовых статей, помещенных в “Биржевых ведомостях” (№ № 147, 149, 155, 166, 167 и 225), что редакция означенной газеты резким порицанием правительственных распоряжений, по части финансового управления, постоянно стремится колебать общественное к ним доверие и тем употреблять в зло право обсуждения, предоставленное печати статьею 16-ю Отд. IV Закона 6-го Апреля 1865 года и, сверх того, имея в виду, что помещаемые в той же газете передовые статьи, по текущим государственным вопросам, неумеренностью и резкостью суждений неоднократно уже обращали на себя внимание Главного Управления по делам печати, —
Управляющий Министерством Внутренних Дел, на основании ст. 29, 31 и 33 Отд. 11-го Высочайше утвержденного, 6-го Апреля 1865 года, мнения Государственного Совета и согласно заключению совета Главного Управления по делам печати, определил: объявить первое предостережение газете „Биржевые Ведомости“, в лице издателя-редактора, Титулярного Советника Трубникова» [12, с. 94-95].
Разберем предмет предостережения «Биржевым ведомостям» — «крамольные» передовые статьи номеров газеты 147, 149, 155, 166, 167, 225 за 1867 г.
В № 147 (4 июня) газета задается вопросом: «Когда же бесконечные опасения и неисчислимые потери от колебаний вексельных курсов заменятся уверенностью в прочность русской валюты»? Издание отмечает, что «после крымской войны было 2 момента, когда наши вексельные курсы достигали высших обозначений, благодаря внешней и внутренней политике, которою руководилось наше правительство», несмотря на «хроническую затруднительность в положении русских финансов». В статье подробно рассматриваются эти два «счастливых момента для наших финансов». Первый из них связан с притоком капиталов из-за границы на строительство железных дорог, сопровождавшимся ростом курса русских государственных бумаг. Однако «момент» был упущен: «железные дороги строились, а финансы наши не улучшались; промышленность и торговля не продвигались вперед; но наоборот — явилась пагубная спекуляция на акции. Десятки миллионов потеряны были безвозвратно, благодаря поддержке, которую находили себе спекулянты в казенных субсидиях. Вследствие этого за границей стал падать кредит к частным предприятиям в России: всякий хотел взять назад свои капиталы». Второй момент был вызван тем, что проведение реформ повысило уровень доверия к России за границей.
Но и здесь колебания и неверные действия властей привели к финансовым проблемам. По мнению газеты, наступает третий удачный для финансовой системы страны момент, и нужно правильно им распорядиться. Путешествие Государя за границу оказало «магическое действие на мировую политику».
В статье № 149 (7 июня) анализируются финансовые мероприятия правительства, связанные с изменениями в акцизной и податной (налоговой) системах, с разменными операциями и внутренними займами (газета приводит показатели). Редакция пытается разобраться, правда ли то, что «весь экономический организм России в основаниях своих поколеблен». По этому поводу автор статьи замечает: «Помещики, капиталисты, домовладельцы, чиновники, купцы, фабриканты, ремесленники, крестьяне, — все более или менее подверглись ударам продолжающегося кризиса. Образовался даже умственный пролетариат: человек, получивший хорошее образование — не имеет возможности заработать насущный хлеб, вследствие общего экономического застоя». В ответ на высказывания о том, что реформы стали причиной экономических трудностей, автор негодует: «Нужно иметь медный лоб, чтобы порицать то, чему рукоплещет весь мир», тем самым одобряя действия власти. Поддерживая позицию, что реформы — это благо для страны, редакция «Биржевых ведомостей» высказывает надежду на то, что «внешняя и внутренняя политика правительства за последние годы займут лучшую страницу в истории России».
Статья № 155 (13 июня) посвящена рассмотрению «действительных причин экономического кризиса». В ней рассматривается необходимость сочетания экономической свободы и достаточного уровня регламентации (контроля) со стороны государства.
Центральной темой передовой статьи № 166 (24 июня) являются проблемы Западного края. «Обрусение Западного края — один из важнейших вопросов нашей государственной жизни и близкий сердцу каждого русского, потому невольно возбуждающий общее внимание», — замечает редакция. От порядка, в т. ч. в этом регионе, зависит «неприкосновенность империи». Газета пишет, что предстоит еще долгий путь преобразований, ведь «несмотря на то, что в местности Западного края началась русская государственная жизнь, что в нем и до сих пор преобладает русская народность и обычаи, что Россия владеет им чуть не сто лет, — Западный край еще не русский, и не только в своих внешних формах и отличиях, не только в особенностях своего устройства, но и в самом своем существе, в складе своей жизни, в стремлении к нерусскому центру». В статье говорится о том, что попытки единения были, но восстание (1863 г.) показало их безуспешность, хотя «на бумаге» все было в порядке. Здесь редакция высказывается против бюрократии, которая предпочитала не заниматься вопросами реального объединения. «Разрывать покровы бюрократии (незнания, глупости, недеятельности), — подчеркивает редакция «Биржевых ведомостей», — прямой долг свободной печати, ее святейшее призвание». При этом она настаивает на том, что печать «освободили от цензурных оков», тем самым дав ей свободу обсуждения. Таким образом, «рассмотреть основание, уяснить цель и последствия, к которым приведут те или другие распоряжения, указывать на уклонения этих распоряжений от действительно рациональных и полезных требований правительства, есть прямой долг свободного обсуждения, прямая обязанность прессы». И «Биржевые ведомости» «решились выполнить этот долг относительно вопроса по принятию мер к обрусению Западного края, столь желательного для всей России и указанного уже державною волею нашего Государя». «Сущность задачи обрусения края», по мнению газеты, распадается на три фактора: русский язык; русские обычаи, стремления и симпатии; русское землевладение.
В № 167 (25 июня) редакция предлагает «три средства улучшения финансового состояния»: повысить налоги в настоящем, сложить бремя на будущее и сделать займы или воспользоваться сокровищами прошедшего и продать часть государственного имущества. В статье показан иностранный опыт решения финансово-экономических проблем.
В № 225 (23 августа) также рассматривается финансовый вопрос. Редакцией особо отмечается, что русские газеты, в отличие от иностранных органов печати, в своих передовых статьях не уделяют должного внимания вопросам современного положения русских финансов. Далее редакция разбирает напечатанные в иностранной прессе отчет «великобританского консула Митчеля» и циркуляр «прусского капиталиста Симун-да» их правительствам, посвященные торговому потенциалу и экономической ситуации в России.
В целом передовые статьи «Биржевых ведомостей» выдержаны в русле официальной политики правительства. Однако редакции вменялось в вину то, что «резким порицанием правительственных распоряжений, по части финансового управления», она «постоянно стремится колебать общественное к ним доверие и тем употреблять в зло право обсуждения». Как утверждает сама редакция, она использует возможность обсуждать проблемы именно с целью оказания помощи государству. Она касается некоторых недочетов властей, но при этом высказывается в поддержку правительства. Передовые статьи газеты не столько отличаются «неумеренностью и резкостью суждений», сколько несут в себе обдуманные предположения. Газета не критикует власть, а «указывает на уклонения», что соотносится с умеренно-либеральным направлением издания и его программой. За «выражение, оскорбительное для установленных властей» можно принять только актуальный в любое время выпад против бюрократии (№ 166). Однако при этом необходимо учитывать исторический контекст, а если вспомнить усиление цензуры периодической печати после 1866 г., то становится вполне объяснима такая строгость, в т. ч. и в отношении «Биржевых ведомостей».
Показателен для объяснения данной ситуации эпизод из воспоминаний В. Г. Короленко [13, с. 283-284], брат которого был сотрудником К. В. Трубникова. Он описывает, как непросто было существовать газете, когда чиновник в провинции «представлял власть» и часто указывал корреспондентам на местах, как нужно писать, а как не нужно. Помощник исправника мог пригласить корреспондента, отправившего зарисовку о бездействии стражей порядка небольшого городка в «Биржевые ведомости», «для некоторого секретного разговора» и дать ему понять, что газета К. В. Трубникова стала уже касаться некоторым образом «деятельности правительства», а это может вызвать меры и в отношении корреспондента.
После первого предостережения цензура строго следила за «Биржевыми ведомостями» и не пропускала случая, чтобы отметить «неодобрительное направление» газеты, ее критическое отношение к некоторым сторонам русской жизни и правительственной политике [7, с. 95]. В 1870, 1872 и 1873 гг. последовали запрещения розничной продажи [14, с. 227].
По мнению Б. И. Есина, в конце 1860-х — начале 1870-х гг. цензура явно не доверяла К. В. Трубникову: «Известный либерализм его самого, независимость сотрудников вроде Н. С. Лескова, активная деятельность в газете М. В. Трубниковой (жены Трубникова. — К. С.), связанной с передовыми слоями столичного общества. видимо, также сыграли в этом не последнюю роль» [7, с. 96].
Наряду с цензурными осложнениями после запретов розницы примерно с 1872 г. у К. В. Трубникова начались и серьезные финансовые трудности. Издатель осознал силу «денежных взысканий, налагаемых на повременные издания». Такой метод правительственного воздействия на печать, как запрещение розничной продажи — одно из наиболее часто применяемых средств давления на газеты. Продажа в розницу, которая началась в редакциях в 1858 г., а на улицах была введена с 1862 г. [15, с. 560], была немаловажной (наряду с подпиской) статьей дохода газеты. Издатели-коммерсанты дорожили розницей, понимая ее финансовое значение. Так, в 1867 г. в Петербурге ежедневно продавалось до 400 экземпляров газеты «Биржевые ведомости» («отдельный нумер» — 5-6 коп. сер.), в 1868 г. розничная продажа возросла до 1500 экземпляров в день [7, с. 94].
«Биржевые ведомости» в 1860-1870-х гг. находились среди лидеров по количеству запрещений розничной продажи [15, с. 345], материальный ущерб от чего был весьма ощутим. Сам К. В. Трубников говорил по этому поводу: «Издание у нас ежедневной большой газеты. обходится так дорого, что сумма, собираемая с подписчиков, далеко не покрывает всех расходов на подобное издание; вследствие этого сумма, выручаемая от продажи отдельных номеров вместе с доходами от объявлений, идет в большей своей части на покрытие расходов по изданию; с запрещением же розничной продажи уменьшается и число поступающих в газету объявлений» [Цит. по: 16, с. 44].
Б. И. Есин, исследовавший историю взаимоотношений периодической печати и правительства, отметил в одной из своих статей, что «дополнение к закону о печати, принятое в июне 1868 г. о запрещении розничной продажи газет и журналов, явилось важным орудием давления правительства на ежедневную легальную печать» [17, с. 71]. В случае обнаружения «вредного направления» министр внутренних дел мог отбирать право розничной продажи у газет. Министерство внутренних дел, в ведении которого цензура находилась с 1863 г., широко пользовалось этим рычагом контроля. С 1865 по 1904 гг. воспрещалось печатать объявления 31 раз, временно приостанавливались издания 157 раз, 218 раз запрещалась розничная продажа [14, с. 226]. В основном это касалось изданий либерально-буржуазных, а значит — связанных с политикой и экономикой.
18 сентября 1874 г. «Биржевым ведомостям» за публикацию в № 253 статьи «Письма о текущей литературе» было объявлено еще одно 1-е предостережение [18]. Это предостережение фактически было вторым, но поскольку первое (1867 г.) было снято с газеты в 1872 г. (по случаю 200-летия Петра I), то формально оно вновь считалось первым [7, с. 97]. По мнению цензуры, статья выступала против всеобщей воинской повинности [19].
«Письма о текущей литературе» — это цикл материалов, которые представляли собой обозрение прессы. «Письма» печатались за подписью «Экс». Под псевдонимом «Экс» скрывался сотрудник «Биржевых ведомостей» А. П. Чебышев-Дмитриев, известный также по псевдониму «Сам-по-себе» [20, с. 383]. Его статья в № 253 (18 сентября) начиналась с такого неоднозначного признания: «Чем более обогащаюсь я опытами текущей нашей истории, тем более и более убеждаюсь в том, что во всем свете не найдешь такого мудреного „общества“; как наше, и таких странных органов печати, как иные наши журналы и газеты». Статья была посвящена военной реформе, по которой вводились всеобщая воинская повинность, а также откуп от нее в пользу государства (рекрутские квитанции). Автор акцентирует внимание на популярности среди населения второй части реформы, изучает реакцию на это преобразование со стороны прессы.
А. П. Чебышев-Дмитриев анализирует статью из «Вестника Европы» о Соловецком монастыре, его автономной жизни и процветании. «Письмо» на первый взгляд не пред-
ставляет собой что-то из ряда вон выходящее в цензурном отношении и не содержит настолько «резких суждений», которые могли вызвать особо пристальное внимание со стороны органов надзора. Однако, возможно, свою роль сыграла личность автора, к которому у руководящих ведомств были нарекания. Так, в 1872 г. Главное управление по делам печати отказало К. В. Трубникову в просьбе утвердить А. П. Чебышева-Дмитриева соредактором «Биржевых ведомостей», посчитав, что он «в своих статьях следовал направлению, которое в цензурном отношении не может быть признаваемо одобрительным» [7, с. 96].
Количество замечаний «Биржевым ведомостям» растет. И в конце 1874 г. К. В. Трубников прощается с изданием. Он продает газету предпринимателю и промышленнику
В. А. Полетике, который приобретает ее за 200 тыс. рублей [21, с. 371].
Таким образом, «эпоха К. В. Трубникова», ставшая для газеты наиболее яркой, а для самого издателя наиболее продуктивным периодом деятельности, в «Биржевых ведомостях» закончилась. Путь взаимоотношений «Биржевых ведомостей» К. В. Трубникова с цензурой отражает реалии существования периодической печати того времени и представляет не меньший интерес, чем жизнь самой газеты.
Источники и литература
1. Объявление об издании «Биржевых ведомостей» // Современник. 1860. № 12. С. 1-7.
2. РГИА. Ф. 777. Оп. 2. Ед. хр. 125. Л. 1-31.
3. Периодические издания Министерства Финансов. 1865-1915. Пг., 1915. 115 с.
4. РГИА. Ф. 565. Оп. 1. Ед. хр. 4592. Л. 1-2.
5. Северная почта. 1862. 5 июня (№ 120).
6. Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. СПб., 1862. 482 с.
7. Есин Б. И. Путешествие в прошлое (газетный мир XIX века). М., 1983. 160 с.
8. Сборник постановлений и распоряжений по делам печати 1865 года. СПб., 1866. 101 с.
9. РГИА. Ф. 776. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 18-19.
10. Жирков ГВ. История цензуры в России ХК-ХХ вв. М., 2001. 368 с.
11. РГИА. Ф. 776. Оп. 3. Д. 81. 306 л.
12. Сборник постановлений и распоряжений по делам печати с 5 апреля 1865 г. по 1 августа 1868 г. СПб., 1868. 170 с.
13. Короленко В. Г. История моего современника. Собр. соч.: в 5 т. Л., 1990. Т. 4. 654 с.
14. Розенберг В. А., Якушкин В. Е. Русская печать и цензура в прошлом и настоящем. М., 1905. 251 с.
15. История русской журналистики XVШ-XIX вв. / под ред. проф. Л. П. Громовой. СПб., 2005. 600 с.
16. Есин Б. И. Русская газета и газетное дело в России. Задачи и теоретико-методологические принципы изучения. М., 1981. 132 с.
17. Есин Б. И. Запрещение розничной продажи газет как средство ограничения свободы печати // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 1967. № 6. С. 70-71.
18. Правительственный вестник. 1874. 19 сент.
19. РГИА. Ф. 776. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 1-12.
20. Сементковский Р. И. Среди отошедших (из моих воспоминаний) // Исторический вестник. 1917. № 5-6. С. 382-397.
21. Скабичевский А. М. Литературные воспоминания. М., 2001. 432 с.
Статья поступила в редакцию 20 ноября 2010 г.
