CC BY
748. Цифровое рабство, 2018 - Цифровое рабство: все данные о россиянах отданы властью банкстерам. URL: http://communitarian.ru/news/v-rossii/ciirovoe-rabstvo-vse-dannye-o-rossiyanakh-otdany-vlastyu-banksteram_03032018 (дата обращения: 15.09.2018).
УДК 007.51:008.2
ЦЕЛИ И МЕТОДЫ ТРАНСГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ ЦИФРОВИЗАЦИИ
Виталий Игоревич Таланин
Кандидат физико-математических наук, профессор Российской Академии Естествознания Запорожский институт экономики и информационных технологий
В работе рассматривается современный процесс цифровизации общества. Показывается, что он направляется идеологией трансгуманизма. На ряде примеров, в частности, на проходящей в настоящее время тестирование китайской «системе национального рейтинга», показывается, что главной целью цифровизации является насильственная постановка человека под тоталитарный контроль с полным отказом от приватности человеческой жизни. Показывается, что такая политика, являясь однотипной во всех мировых регионах, целенаправленно ведёт к построению общемировой тоталитарной государственности, появление которой предсказывалось в первой половине ХХ века ведущими авторами жанра антиутопий. Показывается, что реклама «улучшения физического тела» посредством его технологического апгрейда здесь является лишь информационным прикрытием процесса коллективизации человечества, как в рамках отдельных государств, так и в общемировом масштабе. Показывается, что фактически реализация этой политики ведёт к самоуничтожению не только отдельных наций и ликвидации национального суверенитета, но и человечества в целом.
Ключевые слова: трансгуманизм, цифровизация, тоталитаризм, рейтинг, политика, идеология, власть.
OBJECTIVES AND METHODS OF TRANSGUMANISTIC DIGITALIZATION POLICY
Vitalyi Igorevich Talanin
PhD in Phys.-math. Science, Doctor of Science honoris causa Zaporozhye Institute of Economics & Information Technologies
The paper considers the modern process of society digitalization. It is shown that this process is guided by the ideology of transhumanism. On a number of examples, in particular, the currently undergoing testing of the Chinese "national rating system", it is shown that the main goal of digitalization is to force a person under totalitarian control with a complete rejection of the privacy of human life. It is shown that such a policy, being of the same type in all world regions, deliberately leads to the construction of a global totalitarian statehood, the appearance of which was predicted in the first half of the twentieth century by the leading authors of the anti-utopia genre. It is shown that the advertisement of the "improvement of the physical body" through its technological upgrade here is only an information cover for the process of collectivization of humanity, both within individual states and on a global scale. It is shown that the actual implementation of this policy leads to the self-destruction of not only individual nations and the elimination of national sovereignty, but also of humanity as a whole.
Keywords: transhumanism, digitalization, totalitarianism, rating, politics, ideology, authority.
Как известно, идеология трансгуманизма направлена на, по существу, преодоление человека человеком. Ясно указывается, что в результате трансгуманистической трансформации человечества будет явлен «новый человек» (он же «постчеловек»), который будет якобы лучше «обычного человека» тем, что посредством слияния собственного физического тела с электронными механизмами, ему окажутся доступен более широкий круг неких возможностей [Klerkx, 2006, p. 60; Кутырёв, 2010, с. 6-8; Четверикова, 2016, с. 3-9; Таланин, 2016, с. 5-7].
В качестве «расширения» человеческих возможностей обществу рекламируются, к примеру: 1) отказ от традиционного документооборота, посредством кодирования всех личных данных в электронный носитель и размещения его в теле якобы «улучшенного человека»; 2) встраивание в тело «электронного пропуска» для бесконтактного открывания закодированных замков; 3) замена любой части тела (при настоящем уровне развития медицины, пока это возможно с конечностями в целом или с отдельными костями в частности) по мере её «изнашивания» электронным протезом; 4) встраивание личного сознания в «общемировую виртуальную реальность», что означает, якобы, подключение к «коллективному разуму человечества», по какой причине «улучшенный человек» становится «всечеловеком» или «сверхчеловеком»; 5) достижение
«цифрового бессмертия» за счёт якобы «сохранения» личного сознания на каких-то «внешних носителях» для его возможной перезагрузки в новые физические тела.
Однако усиленно рекламируемая «необходимость» цифровизации всех областей человеческой жизни, каковая цифровизация предусматривает непременное подключение каждого человека к некоей общей базе данных. В свою очередь, это означает, что посредством такого подключения человек теряет приватность собственного бытия, поскольку с момента подключения он в каждое мгновение находится, что называется, «под колпаком» внешнего за ним наблюдения. Для лучшего осознания этого факта следует взглянуть на начавшую с 2016 г. внедряться в Китае «систему социального рейтинга». Согласно ней, каждый человек имеет личный рейтинг, который посредством «правильного» или «неправильного» поведения может повыситься или понизиться. Согласно количественной оценке рейтинга, все люди разделяются на социальные страты, от условно говоря, добропорядочных граждан, до социально подозрительных или вовсе опасных. Повышение/понижение рейтинга происходит автоматически, вне зависимости от личного хотения человека. На рейтинг влияет всё, от банковской кредитной истории до лояльности/нелояльности политическим властям. Причём последнее, к примеру, степень нелояльности, определяется не только тем, состоит ли человек в реальных оппозиционных структурах, а также и банальными «кухонными разговорами» в социальных сетях и проч. Малейшее неодобрение политики властей в чём угодно, от государственных законов до качества асфальтирования дорог, будет расцениваться как нелояльность и понижать социальный рейтинг. При этом, следует понимать, что в течение ближайшей «пятилетки» в Китае эта система проходит обкатку в тестовом режиме, и затем будет распространена на всё государство. Но как сейчас от участия в этой программе не могут отказаться жители тех регионов, где система тестируется, так и впоследствии от неё не сможет отказаться никакой гражданин в общегосударственном масштабе.
Такая же политика до запуска китайской рейтинговой системы осуществлялась в мире в качестве подготовительной на примере постепенного, но обязательного приучения граждан различных государств к мысли о «неизбежности» делегирования своей приватности цифровому банку данных [Таланин, 2016, с. 27 -43]. В практическом преломлении это выглядело как добровольно-принудительный перевод граждан на получение зарплат и пенсий через банковские карты, на электронный документооборот в социальной сфере, на получение электронных удостоверений личности и т.д. Простые обыватели, каковых большинство, которые, по определению, не в состоянии отделить агнцев от козлищ, привыкают к происходящему процессу, усиленно рекламируемом средствами массовой информации, и в будущем будут согласны как на китайскую модель, так и на более жёсткие варианты, даже без особенного принуждения. Для тех, кто полагает это невозможным, следует обратить внимание на провозглашение в КНДР с мая 1957 г. «системы аскриптивного статуса» под названием «сонбун». Согласно этой системе, действующей по настоящее время, всё северокорейское общество разделено на три касты: «основную», или «лояльную» (25 % населения), «колеблющуюся» (55 %), «враждебную» (20 %). Система сонбун объявлена наследственной, т.е. те, кто попал в низшие касты в 1957 г., или после массовой проверки в 1966 г., остался там навсегда, а равно в этой же касте остались любые его потомки. Повышение рейтинга возможно только по решению высшего руководства КНДР, что фактически нереально, однако понижение рейтинга происходит автоматически за любые проступки вплоть до бракосочетания представителя вышестоящего сонбун с нижестоящим. Нетрудно увидеть полный аналог с позднейшей китайской моделью. Аналогичным примером является камбоджийская диктатура Пол Пота, где население страны было разделено на три касты: «основной народ», «новый народ» (подлежащий исправлению), «враги» (подлежащие истреблению). В современном западном мире наблюдается аналогичная тенденция, пока ещё не оформленная глобальным законодательством, но имеющая своё оформление в ряде отдельных постановлений: от принудительного восхваления разнообразных половых извращений до запретов на «лайки в соцсетях» и на критику властей.
Таким образом, главным трендом в процессе цифровизации, направляемом идеологией трансгуманизма, является отнюдь не «улучшение физического тела», что следует считать лишь информационным прикрытием, а именно коллективизацию человечества, как в рамках отдельных государств, так и в общемировом масштабе. Причём целью идеологов процесса цифровизации является осуществление соответствующих преобразований именно в общемировом масштабе, поскольку специально подчёркивается интернациональность современных средств коммуникации и невозможность их замыкания в пределах одной нации и государства. Это, а также то, что в любом регионе мира сейчас происходят совершенно однотипные в русле цифровизации процессы, от США до России, заставляет видеть искусственность оных процессов, а действия политических властей тех или иных государств, от США до России, как осознанно направленные на снижение (и даже полное уничтожение) национального суверенитета.
Следует также заметить, что основные авторы так называемых «антиутопий» первой половины ХХ века (как-то, Е.Замятин, С.Кржижановский, О.Хаксли, Дж.Оруэлл, Р.Брэдбери) предвосхитили современный этап развития человечества, описав его в своих произведениях. Их основным лейтмотивом является искусственное построение в общемировом масштабе тоталитарной государственности, официально объявляющей себя «социалистической/коммунистической». Генеалогические корни идеологии трансгуманизма, как вдохновителя политики цифровизации, можно прослеживать минимум до таких псевдо-гуманистов, как Парацельс, Пико делла Мирандола и Фламель [Hughes, 2012, p. 762], либо до богомильства Х века и неоплатонизма [Таланин, 2016, с. 49-53]. Но во все эпохи носители указанных идей придерживались концепции социализма и ориентировались на построение общемировой государственности. Тем самым видно, что по-
средством политики цифровизации в ускоренном темпе создаются все условия для перехода человечества в режим жесточайшей социалистической тоталитарной диктатуры, базирующейся на полном неуважении к личности и полном отказе каждого отдельного человека от приватности. Следует также видеть, что как пример внедрения система социального рейтинга в Китае, так и российские тренды на незаконный сбор личных данных учащихся средних школ, на окончательную ломку традиционной образовательной системы для воспитания нерассуждающих и бездушных кадавров, на запрет отказа от вакцинации и т.д., демонстрируют, что и окончательный переход в режим указанной диктатуры будет проходить в добровольно-принудительном порядке. В этом случае остаётся только задуматься, какой будет «добровольная» часть добровольно-принудительного выбора? Под лозунгом «цифровизация либо смерть», или как у указанных авторов антиутопий - «цифровизация» и возможность для отказавшихся, лишившись всех псевдо-благ современной псевдо-цивилизации ухода в отшельничество - «дикарство», по их терминологии? И, несмотря на то, что на данном этапе процесс самоуничтожения человечества ещё можно остановить, если политические власти тех или иных государств «вспомнят», что они должны быть национальными лидерами национальных государств, а не служащими транснациональных корпораций, поставленными у власти извне для уничтожения оных государств изнутри, надежд на это остаётся всё меньше.
Литература
1. Кутырёв, 2010 - Кутырёв В.А. Философия трансгуманизма. Нижний Новгород: ННГУ, 2010. 85 с.
2. Таланин, 2016 - Таланин В.И. Сущность идеологии трансгуманизма: современные информационные технологии. Запорожье: ЗНУ, 2016. 128 с.
3. Четверикова, 2016 - Четверикова О.Н. «Диктатура просвещённых»: дух и цели трансгуманизма. М.: Благословение, 2016. 160 с.
4. Hughes, 2012 - Hughes J.J. The politics of transhumanism and the techno-millenial imagination, 1626-2030 // Zygon. 2012. Vol. 47. P. 757-776.
5. Klerkx, 2006 - Klerkx G. The transhumanists as tribe // Better humans? The politics of human enhancement and life extension. London: Demos, 2006. P. 59-66.
УДК 330
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МОДЕЛИ ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ23
Варвара Николаевна Рогожникова
Кандидат философских наук, научный сотрудник Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Современная экономическая наука активно взаимодействует с другими науками, находясь в контексте меняющейся социально-экономической действительности. Эти процессы влияют на экономические представления о человеке, которые лежат в основе моделей человека, формирующихся в рамках различных экономических теорий.
Модель человека - это инструмент анализа экономической действительности, объяснения и предсказания поведения экономических агентов. В современной экономической науке одной из ведущих является модель экономического человека неоклассической экономической теории.
Целью настоящей работы является определение основных тенденций в развитии модели экономического человека в связи с такими перспективными областями научного знания и социально-экономической практики, как нейроэкономика, наука об устойчивости и эффективный альтруизм. С точки зрения автора статьи, наиболее перспективной в этом смысле является наука об устойчивости, которая стремится сформулировать новые предпосылки для экономической теории, а следовательно, изменить и рабочую модель человека.
Ключевые слова: модель человека, нейроэкономика, наука об устойчивости, эффективный альтруизм.
THE PROSPECTS OF HUMAN MODEL DEVELOPMENT IN THE MODERN ECONOMIC THEORY
Varvara Nikolaevna Rogozhnikova
PhD in Philosophy, Researcher Lomonosov Moscow State University
23 Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ. Проект №18-010-00686.
