CC BY
72
«третья сила» в борьбе за формирование юго-восточного
АНТИБОЛЬШЕВИСТСКОГО БЛОКА (1917-1920 гг.)
I А.А. Зайцев
Аннотация. В статье рассмотрены попытки организации федерации областей Юго-Востока России, предпринятые руководством ряда государственных новообразований в 1917-1920 гг.
Ключевые слова: Гражданская война, революция, Юго-Восточный союз, казачество, федерация.
Summary. The article deals with the attempts of the organization of the regions of SouthEast of Russia which were undertaken by the leaders of some new state formations in 1917-1920s.
Keywords: the Civil War, revolution, South-East union, the mssacks, federation.
В а
о
ажнеишим следствием революционных потрясений 1917 г. стали мощные центробежные процессы, расколовшие страну на целый ряд полуавтономных и фактически независимых территорий, поставившие вопрос о самом существовании российс-260 кой государственности. В данной ситуации российские окраины избрали различные варианты решения указанной проблемы. В частности, весьма противоречиво и своеобразно данный вопрос решался на Юге России, где, безусловно, основной стабилизирующей силой являлось казачество.
Необходимость укрепления связей казачьих областей и государственных новообразований Юга России выявилась достаточно рано. В частности, уже 2-4 сентября 1917 г. в столице Кубанского казачьего войска г. Екатери-нодаре состоялась 1-я конференция представителей Донского, Кубанского и Терского войск, задавшихся целью укрепления российской государствен-
Преподаватель XXI
ности на новой основе. «Казачество, вынашивавшее мысль о великой и неделимой Российской федеративной демократической республике, — говорилось в резолюции, принятой конференцией, — ... поставлено перед совершившимся фактом — перед провозглашением страны республикой без упоминания, что республика демократическая и федеративная» [1, 51]. Однако хотя первоначально на конференции прозвучала угроза самостоятельно учредить федеративную республику путем создания федерации казачьих областей, в итоговую резолюцию это положение все же не вошло из-за возражений донской делегации [2, 50].
Еще более весомыми оказались результаты 2-й Екатеринодарской «Конференции казачьих войск и горских народов Кавказа по вопросам текущего политического момента и, главным образом, по вопросам о государственном строе России», состоявшейся 2025 сентября 1917 г. На ней были пред- 1 / 2009
ставлены Донское, Кубанское (самая представительная делегация — 6 человек), Терское, Оренбургское, Яицкое (Уральское) и Астраханское войска, Совет союза казачьих войск, Союз горских народов Кавказа, Кубанский областной горский исполнительный комитет [15; Оп. 1. Д. 15. Л. 11].
Выразив доверие и верность Временному правительству, конференция решила для объединения и защиты общих краевых интересов немедленно образовать Союз Юго-Восточных автономных и федеративных областей. Первоначально в Союз вошли Донское, Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска. Кроме того, в статье 8 резолюции было выражено пожелание присоединения соседних территорий, в том числе Черноморской губернии [17; Оп. 2. Д. 3. Л.боб.]. Главной целью Союза провозглашалось содействие в образовании и укреплении законной коалиционной национальной государственной власти в стране.
Составление и заключение союзного соглашения было поручено очередной конференции казачьих войск, которая назначалась на 15 октября 1917 г. во Владикавказе. Был также утвержден расширенный список делегатов, приглашаемых на нее. Кроме уже участвовавших в работе, в него были включены представители от вольных степных народов, от коренного неказачьего населения Донской, Кубанской, Терской областей, от правительств Ставропольской, Черноморской, Астраханской губерний, от сибирских казаков и киргизского народа. Уральское войско присоединилось к договору 31 октября 1917 г. Это обстоятельство вносит ясность в вопрос о времени образования Союза. В окончательном виде в полном составе он
был создан во Владикавказе, а не в Екатеринодаре, как в свое время утверждал А.А. Сенцов [7, 74].
Как и намечалось, конференция состоялась во Владикавказе 19-21 октября 1917 г. На второй день был заключен союзный договор об образовании Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей. Помимо казачьих войск, участвовавших во 2-й Екатеринодарс-кой конференции (за исключением Оренбургского и Уральского), в состав Союза вошли: примкнувший к Астраханскому войску калмыцкий народ и объединенные в особый Союз Горцев Кавказа народы Дагестана, Терского, Кубанского краев, Сухумского округа, а также степные народы Терского края и Ставропольской губернии. Провозгласив в числе основных целей союза достижение скорейшего утверждения Российской Демократической Федеративной Республики с признанием членов Союза отдельными ее штатами, договаривающиеся стороны заявили о своем стремлении к заключению «достойного мира на основах самоопределения народов», к установле- 2Щ нию в стране правопорядка и к борьбе с анархией и контрреволюцией [19; Оп. 1. Д. 123. Л.Л. 2, 2об.].
Что под этим подразумевалось, становится ясно из принятой 28 ноября 1917 г. декларации объединенного правительства Союза, приступившего к работе 16 ноября 1917 г. в Екатери-нодаре. «Объединенное правительство, — говорилось в ней, — ... слагает с Юго-Восточного Союза всякую ответственность за те последствия, которые повлечет за собой решение захватчиков центральной государственной власти заключить сепаратный мир» [19; Оп. 1. Д. 123]. В декларации также сообщалось о том, что прави-
тельство уже вошло в сношение с народами Закавказья, Украины, Крыма, Бессарабии и Сибири, предлагая им вступить в соглашение. С этой целью глава объединенного правительства В.А. Харламов выехал в Тифлис, где 29 и 30 ноября провел переговоры с Закавказским комиссариатом на предмет присоединения последнего к Юго-Восточному союзу [3, 101]. В итоге было заключено соглашение о борьбе с Советской властью. 25 ноября объединенное правительство приняло решение командировать на Украину И.А. Белого по вопросу о созыве в Ека-теринодаре конференции с участием Центральной рады, после чего вскоре последовал ответный визит ее представителей [17; Оп. 2. Д. 3. Л. 48].
Тем не менее, на заседании объединенного правительства 14 декабря 1917 г. в ответ на предложение Украинского генерального секретариата по межнациональным делам о создании «однородного социалистического федеративного правительства» ему было заявлено, что «требование обязательной социалистической федеральной влас-262 ти неприемлемо для Юго-Восточного союза». Отказ мотивировался тем, что «в составе Союза имеются члены, не знающие партийного деления (калмыки, ногайцы, туркмены, горцы), даже казаки, исключая единичные явления» [17; Оп. 1. Д. 48. Л. Л. 17-18]. После этого объединенное правительство заверило украинских делегатов, что «толки о контрреволюционности казачества вздорны: войсковые правительства руководствуются исключительно постановлениями войсковых кругов, в основе своей глубоко демократичными» [7, 76].
Наряду с дипломатической деятельностью правительство Юго-Восточного союза осуществляло акции по
«наведению порядка». Особая роль при этом отводилась кубанским частям, которые, как предполагалось, менее пострадали от большевистской пропаганды. В частности, по распоряжению правительства от 25 ноября 1917 г. кубанские пластуны участвовали в разоружении рабочих и солдат Грозного [17; Оп. 2. Д. 3. Л.Л. 49-50]. Одновременно было принято решение об отправке кубанских войск под Ростов в помощь донцам, а также в Калмыкию. Однако, несмотря на настойчивые просьбы Каледина и приказ Филимонова, помощь с Кубани туда так и не пришла [5, 115]. 4 января 1918 г. Кубанское краевое правительство приняло постановление о посылке на Терек 2-х батальонов пластунов, оснащенных пулеметами, «на помощь местному правительству в ликвидации вооруженных столкновений между казаками и чеченцами» [17; Оп. 1. Д. 48. Л. 3].
Объединенное правительство, приняв 5 января 1918 г. решение о переезде в Ростов, некоторое время еще продолжало действовать. В частности, 25 января 1918 г. под председательством И.Л. Макаренко в Ростове состоялся финансово-экономический съезд, призванный укрепить Юго-Восточный союз как экономическое целое [18; Л.Л. 58-59]. Однако заботы об этом оказались излишними, так как Союз фактически перестал существовать, оказавшись союзом правительств без народов.
Впоследствии попытка возрождения Юго-Восточного союза была предпринята на заседании особой комиссии представителей Дона и Кубани, 12(25)-13(26) июня 1918 г. в Новочеркасске. Опираясь на договор от 20 октября 1917 г. и соглашение между Доном и Кубанью от 9(22) мая 1918 г., комиссия в составе представителей Все-
великого войска Донского генералов Богаевского, Свечина и Лебедева, членов делегации краевого правительства и Законодательной рады Кубани признала необходимым заключение нового договора [17; Оп. 2. Д. 19. Л. Л. 66, 67]. Получив название Юго-Восточного Союза казачьих войск, блок Дона и Кубани должен был стать ядром, вокруг которого сплотились бы все остальные образования Юго-Востока.
Иные надежды связывались с этим новообразованием у генерала Краснова и его немецких опекунов. Представитель германского командования в Ростове-на-Дону майор Беккенгаузен рассчитывал создать здесь подобие онемеченной Украины. С этой целью 28 июня (11.07) 1918 г. в Новочеркасске генерал Краснов организовал совещание представителей казачьих территорий. Однако оно закончилось безрезультатно. В значительной степени это было связано с позицией кубанцев, заключавшейся в том, что «кубанцы не являются противниками идеи Юго-Восточного союза, но воплощение ее в жизнь в спешном порядке при настоящих условиях не является приемлемым» [4, 25].
В первых числах июля 1918 г. заседания в Новочеркасске возобновились в расширенном составе. Тем не менее, уполномоченный Кубанского краевого правительства П.Л. Макаренко остался на прежней позиции, не уставая подчеркивать самую искреннюю и горячую заинтересованность Кубани в организации на Юге России прочного государственного образования. В то же время он постоянно напоминал, что его присутствие не санкционирует тех решений и постановлений, которые могут быть приняты и что Кубанское правительство и атаман оставляют за собой право соглашаться или не согла-
шаться с текстом декларации. Наконец, 8 (21) июля 1918 г. проект Юго-Восточного союза был выработан. В окончательном варианте он получил название Доно-Кавказского союза, объединяющего Донское, Кубанское, Терское, Астраханское войска, Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана на началах федерации. Временной резиденцией правительства Союза объявлялся Новочеркасск. Союз находился в состоянии «нейтралитета», борясь «лишь» с большевистскими войсками [4, 28].
Следует заметить, что с самого начала прогерманская направленность договора была очевидна для Добровольческой армии. В данной связи, когда Филимонов сообщил Деникину о предстоящем подписании договора, тот ответил, что против Доно-Кубан-ского и Доно-Кавказского союзов в принципе ничего не имеет, но освободить Кубань, чтобы она попала в вассальную зависимость от Германии, не согласен: «Если угодно, поезжайте. Но тогда завтра же я сверну Добровольческую армию с Екатеринодарского направления на Царицын» [9, т. 3, 69]. Впрочем, при этом на деле сам Деникин не гнушался получать от Германии через Краснова боеприпасы и другую помощь, о чем последний с саркастическим пафосом писал в своих мемуарах [8, т. 5, 201]. Из данных немцами для казачьей контрреволюции Дона и Кубани 11651 винтовки, 46 орудий, 88 пулеметов, 109104 артиллерийских снарядов, почти 11,6 млн. винтовочных патронов Краснову не было запрещено ими передать за 1,5 месяца в мае-июне 1918 г. треть этого имущества Добровольческой армии [6, 157]. Позднее эти факты подтверждал сам Деникин и другие участники событий [9, т. 3, 61].
Понимая, что в переговорах с немцами важно также заручиться под_Преподаватель XX]_
1ЕК
держкой Донского войска, краевое правительство провело в Новочеркасске ряд консультаций. На заседании уже упоминавшейся особой комиссии с участием представителей Дона делегацией Кубани 12(25)-13(26) июня 1918 г. была выработана общая линия поведения по отношению к Германии. Опасаясь возможного заключения перемирия между немецкими и советскими войсками, представители Дона и Кубани готовы были даже согласиться с оккупацией немцами Екатеринодара [17; Оп. 2. Д. 19. Л. 65].
Цена патриотизма руководителей казачьей контрреволюции, прежде неустанно клеймивших большевиков за Брестский мир, видна и из другого постановления комиссии: «Дон и Кубань никаких обязательств по отношению к бывшим союзникам России в настоящее время не имеют, в заключении Брестского мира ни Дон, ни Кубань участия не принимали, не считаться же с фактом такового они не могут и не хотят» [17; Оп. 2. Д. 19. Л.65об.]. Комиссией была одобрена 264 возможность товарообмена с Германией. Даже провал затеи со столь желанным для немецкого командования Доно-Кавказским союзом не отразился на торговле с Германией. По договору от 23 октября (5.11) 1918 г. Кубанской чрезвычайной комиссии с уполномоченным Германии по товарообмену И.К. Греденером последним осуществлялись поставки на Кубань боеприпасов и оружия в обмен на продовольствие [17; Оп. 1. Д. 210. Л. 2].
Попытки возрождения Юго-Восточного союза возобновились на Кубани после того, как эту идею одобрила краевая Чрезвычайная рада. В резолюции, принятой ею 13 (26) февраля 1919 г., краевому правительству пору-
чалось не позже марта созвать в Екате-ринодаре конференцию из представителей Дона, Кубани, Терека, Дагестана, Крыма, Грузии, Армении, Азербайджана и др. [11, 19]. В соответствии с этим решением краевое правительство наметило проведение конференции на 5(18) мая 1919 г., включив в список приглашенных и представителей Добровольческой армии [17; Оп. 1. Д. 225. Л. 9]. Однако командование последней, весьма скептически относившееся к сотрудничеству с Закавказскими республиками, сделало все для того, чтобы конференция не состоялась [9, т. 5, 200].
Иной, чем кубанское правительство, линии придерживалось и донское руководство. Согласно проекту положения о Юго-Восточном союзе, разработанном Войсковым кругом, членами союза могли стать лишь образования, уже находившиеся в сношениях между собой и ведущие активную борьбу с большевизмом. Председатель Донского войскового круга В.А. Харламов прямо заявил, что «в первую очередь должен быть образован Союз Дона, Кубани, Терека и Добровольческой армии» [17; Оп. 1. Д. 225. Л. 6]. В свою очередь позиция Терека традиционно была в русле политики Дона и Деникина. Да и Кубанское правительство Ф.С. Сушкова, в отличие от рады, склонялось к донскому варианту союза. Оставалось убедить в этом кубанскую краевую раду. В данной связи, на заседании совета Кубанского краевого правительства 15(28) апреля 1919 г. с участием председателей правительств других войск Харламов вновь призвал к созданию казачьего союза [17; Оп. 1. Д. 298. Л. 172]. Эта же мысль прозвучала и в выступлении Филимонова на совещании войсковых атаманов Дона, Кубани, Терека и Астрахани с участием ге-
нерала Деникина, состоявшемся в Ека-теринодаре в начале июня 1919 г. По признанию Филимонова, перед началом совещания всерьез поговаривали
0 том, что если бы круги и рада постановили, а Деникин согласился стать во главе всех казачьих войск, то этим под власть главнокомандующего мог быть подведен правовой фундамент [10, 23].
Наконец 12 (25) июня 1919 г. в Ростове начала работу Южно-Русская конференция, поставившая своей целью объединение белогвардейских правительств Юга России [12, 178]. Кубанскую делегацию возглавил Рябовол. В первый же день работы конференции в своей речи он обрушился на командование ВСЮР с резкой критикой его политики, ведущей к большевизации населения Кубанской областииЧерномор-ской губернии [4, 114]. Как известно, Рябоволу эта речь стоила жизни.
С убийством Рябовола была похоронена и идея союза как объединения казачьих государственных образований на принципах федерации. Вместо нее на свет появилась идея создания «южнорусской власти». Из 3-х представленных проектов (Дона, Кубани и Добровольческой армии) в основу работы конференции был положен проект «Положения о высших органах государственной власти на юге России», подготовленный донской делегацией. В проектах Дона и Кубани, близких по содержанию, окончательная форма государственной власти связывалась с Всероссийским Учредительным собранием. Вместе с тем в них содержалось согласие с признанием адмирала Колчака верховным правителем России, которое было сделано генералом Деникиным. Последний же признавался правителем Юга России [16; Л.Л. 17-22].
Однако Деникин не собирался делиться властью с предусматривавшимися палатами областных представителей, которым придавался не только совещательный, но и законодательный характер. Свою позицию он предельно ясно выразил 15 (28) августа 1919 г. явившимся к нему в Таганрог членам президиума конференции: «Я не допущу, чтобы над моей головой стал многоголовый совдеп» [4, 122]. Следует отметить, что главнокомандующий вообще скептически относился к государственным способностям своих союзников. Он полагал, что территория, подчиненная ему, «могла бы дать представительный орган интеллектуально не выше губернского земского собрания» [9, т. 5, 93].
Единственное, на что казачество могло рассчитывать ввиду «особых своих заслуг», — это большее представительство, чем от других губерний в законосовещательном (но не более того. — А.З.) органе и на представительство в совете министров трех членов по делам Дона, Кубани и Терека [13, 72].
Взаимно неприемлемые требова- 265 ния и условия, выдвигавшиеся сторонами, привели к тупиковой ситуации, что дало повод на одном из заседаний конференции отметить с горечью, что она работает дольше, чем мирный конгресс в Париже [17; Оп. 2. Д. 24. Л. 19]. Конец бесконечным прениям положило контрнаступление Красной Армии, отбросившей деникинские армии к Черному морю, после чего, по словам Деникина, «весь вопрос потерял свое значение» [9, т. 5, 93].
Убедившись в несостоятельности союза с белыми генералами, верхи казачества предприняли еще одну попытку создания единого образования — на этот раз без участия Деники-
на. С этой целью в Екатеринодаре собирался Верховный круг Дона, Кубани и Терека, заседавший с 4 (17) по 30 января (12.02) 1920 г. 150 делегатов, пропорционально представлявших 3 войска, избрали председателем круга председателя Кубанской краевой рады эсера И.П. Тимошенко и приняли союзную конституцию [4, 198]. Тон в работе круга задавали кубанцы, поставившие целью создание «независимого союзного государства». При этом, как заявил в своем выступлении министр земледелия Кубанского правительства Д.А. Филимонов, борьба с большевизмом должна окончиться границами казачьего края. Оценивая участие казачества в «походе на Москву», он вынужден был признать, что «наш поход оказался, действительно, походом контрреволюции» [14, 320].
16 (29) января 1920 г. на заседании Верховного круга выступил Деникин. В своей речи он, по сути, предъявил делегатам казачьих войск ультиматум: или они принимают его условия, или он уводит Добровольческую армию, прак-266 тически оставив казаков без командного состава и технических специалистов. Начав с традиционного «Единая, великая, неделимая», главнокомандующий с трудом выдавил из себя фразу, которой он однажды уже сумел купить доверие казачества: «Всероссийское Учредительное собрание, устанавливающее форму правления в стране». Однако речь Деникина не вызвала особого энтузиазма у присутствовавших. Выступивший с ответным словом И.П. Тимошенко заявил, что с диктатурой Кубань не помирится, а разрыв вряд ли спасет от гибели и саму Добровольческую армию. Вместе с тем, возымел действие призыв Богаевского, стоявшего за союз с Деникиным и призывавшего
«не выбрасывать лучшего работника на благо России» [14, 319].
В итоге было заключено компромиссное соглашение, которое товарищ председателя Законодательной рады Кубани А.А. Рябцев охарактеризовал как вынужденное. Впредь до созыва Учредительного собрания главой Южно-Русской власти признавался Деникин, назначавший председателя совета министров, которым 5 (18) февраля 1920 г. был утвержден кадет Н. М. Мельников. Этот очередной политический маневр должен был создать видимость перевода диктатуры Деникина на конституционные рельсы. Вскоре, однако, иллюзорность «демократизации» стала очевидна и для Верховного круга. 7 (20) марта 1920 г. на последнем заседании ЮжноРусского правительства, состоявшемся под председательством Деникина, Бо-гаевским были сообщены подробности принятия кругом постановления о разрыве с Верховным главнокомандующим. И хотя донцы и терцы опротестовали это постановление, оно поставило точку в истории взаимоотношений Деникина и казачества [8, т. 4, 159]. Постановлением соглашение с генералом Деникиным об организации Южно-Русской власти было признано не состоявшимся. Войсковые атаманы и правительства освобождались от всех обязательств, связанных с ним, казачьи войска изымались из подчинения Верховному главнокомандующему. На основании постановления круга от 12(25) января 1920 г. было решено приступить к обороне Дона, Кубани и Терека, а также к организации союзной власти. Но к выполнению постановления прибегнуть не пришлось из-за наступления частей Красной Армии.
Подводя итог деятельности, направленной на формирование юго-
восточного антибольшевистского блока в годы гражданской войны, следует признать, что она оказалась крайне нерезультативной, прежде всего, в связи с крайней нестабильностью вновь возникших государственных образований. В данной связи уместно обратиться к мнению тех, кто оценивал ее «изнутри» на основе анализа настроений и опыта того времени. В частности, удручающая картина вырисовывается из докладной командующего Кубанской армией на имя войскового атамана от 18 (31) января 1920 г.: «Члены рады... не только не пользуются никаким авторитетом на местах, но зачастую, во время своего обращения к населению с разъяснением о необходимости борьбы с большевиками и по другим вопросам, подвергаются лишь насмешкам со стороны казаков» [17; Оп. 1. Д. 238. Л.2об.].
Следует также признать, что ин-тегративные планы в основном так и остались на бумаге ввиду достаточно негативного отношения к ним командования Добровольческой армии. В данной связи заметим, что конфронтация автономистов с Деникиным объяснялась отнюдь не их революционностью. Она была следствием попыток более гибкой в политическом отношении мелкой буржуазии выжить любой ценой, в то время как окостеневшая в своем неприятии революции буржуазно-помещичья контрреволюция потеряла способность адекватно реагировать на изменения, произошедшие в соотношении противоборствующих сил. Из этого противоборства и родилась политика «третьей силы», избранная мелкобуржуазными партиями и правительствами и окончательно оформившаяся на завершающем этапе гражданской войны.
1 / 2009-
ЛИТЕРАТУРА
1. Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. — Краснодар, 1923.
2. Сенцов А.А. Рождение Кубано-Черно-морской республики (1917-1918 гг.). — Краснодар, 1984.
3. Кириенко Ю.К. Крах калединщины. — М., 1976.
4. Покровский Г. Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани (19181919). — Берлин, 1923.
5. Трут В.П. Казачество Дона, Кубани и Терека накануне и в ходе осуществления Великой Октябрьской социалистической революции: Дисс. ... канд. ист. наук. — Ростов н/Д, 1988.
6. Защита завоеваний социалистических революций. — М., 1936.
7. Сенцов А.А. Октябрьская революция и Юго-Восточный союз казачьих войск // Вестник Московского университета. — Сер. 12. Право. — 1973. — № 1.
8. Архив русской революции. — Берлин, 1929.
9. Деникин А.И. Очерки русской смуты: В 5 т. — Берлин, 1923-1929.
10. Филимонов А.П. Кубанцы // Белое дело. — Берлин, 1927. — Т. 2.
11. Протоколы общих заседаний Кубанской Чрезвычайной краевой рады созыва 28 октября 1918 г.: В 4 вып. — Ека-теринодар, 1919. — Вып. 1.
12. Хроника исторических событий на Дону, Кубани и в Черноморье/ Сост. Я.Н. Раенко: В 2 вып. — Ростов н/Д, 1941. — Вып. 2.
13. Разгон И. «Кубанское действо». Разгром Кубанской рады генералом Деникиным // Борьба классов. — 1936. — № 1.
14. Калинин И. Русская Вандея: Воспоминания. — М.-Л., 1926.
15. ГАРФ. — Ф. 1799.
16. РГАСПИ. — Ф. 274. — Оп. 1. — Д. 18.
17. ГАКК. — Ф.Р-6.
18. НФ ГАКК. — Ф. 2. — Оп. 1. — Д. 888.
19. ЦДНИКК. — Ф. 2830. Ц
Преподаватель XXI
