CC BY
61
Литература
1. Основы теории коммуникации / Под ред. проф. М.А. Василика. М., 2005.
2. Науменко Т.В. Социология массовых коммуникаций в структуре социологического знания. Социс, 2003.
3. Российский государственный интернет-университет. Культурологический словарь: М1р//1-и.ги
4. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.; К., 2003.
5. Жукова Я., Ширков Ю. Модели массовой коммуникации: Научный отчет. М., 1989.
6. Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». М., 1975.
7. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. СПб., 2000.
8. Эко У. Отсутствующая структура: Введение в семиологию / Пер. с итал. В.Г. Резник и А.Г. Погоняйло. СПб., 2004.
9. Мелик-Гайказян И.В., Мелик-Гайказян М.В., Тарасенко В.Ф. Методология моделирования нелинейной динамики сложных систем. М., 2001.
10. Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность. М., 1998.
11. Миф, мечта, реальность: постнеклассические измерения пространства культуры / Под ред. И.В. Мелик-Гайказян. М., 2005.
Е.А. Жукова
ТРАНСФОРМАЦИИ СИСТЕМЫ «НАУКА» В МИРЕ HIGH-TECH1
Томский государственный педагогический университет
Последние десятилетия XX в. принято характеризовать как новый этап в развитии общества, связанный со становлением постиндустриального общества. Основу технологического базиса данного общества составляют так называемые высокие технологии (High-Tech), к числу которых принято относить информационные и телекоммуникационные технологии, нанотехнологии, микроэлектронику, биотехнологии, создание новых материалов и др. Появление и широкое распространение High-Tech привело к серьезным трансформациям во всех сферах постиндустриального общества, в том числе и в науке.
Следует отметить, что мы рассматриваем науку как открытую сложную информационную систему, которая «погружена» в общество, выступающее для нее внешней средой и обеспечивающее ее ресурсами. Внешней средой для системы «наука» является также и культура общества, а культурный контекст выступает базой для формирования научного этоса. К концу XX в. наука представляла собой сложившуюся дисциплинарно организованную профессиональную сферу деятельности, которая осуществлялась в рамках достаточно стабильно функционирующего социального института науки. Но с распространением высоких технологий в науке происходят серьезные изменения, которые затрагивают организационную и дисциплинарную структуру науки, принципы управления научным сообществом, способы коммуникации и трансля-
ции научного знания, подготовку научных кадров и много других аспектов, в том числе и этос науки, регулирующий взаимодействия внутри научного сообщества. Причины, по которым система «наука» подвергается серьезным деформациям в связи с широким распространением High-Tech, позволяет выявить методология исследования нелинейной динамики сложных систем [1, с. 68-69, 135-171; 2, с. 100-102]. Информационно-синергетические модели эволюции системы «наука» показали, что в механизмах процессов динамики данной системы ключевую роль в конкурирующих взаимодействиях внутри научного сообщества играют этические нормы. Именно поэтому представляется особенно важным проанализировать основные трансформации научного этоса под воздействием High-Tech.
К числу наиболее важных последствий воздействия High-Tech на научный этос мы относим: сближение идеалов естественно-научного и социогума-нитарного познания, слияние норм и ценностей науки, производства и бизнеса.
Во времена индустриального общества, модерна и классической науки с присущей ей классической рациональностью, вечными законами и жесткой причинностью внутри научного сообщества сложился почти непреодолимый разрыв между «двумя культурами» - естественно-научным и гуманитарным знанием. Но во времена «пост» (постиндустриального общества, постнеклассической науки, культуры постмодерна) наметились способы
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ № 04-06-80192.
преодоления этого разрыва. Мы полагаем, что именно High-Tech способствуют сближению идеалов естественно-научного и социально-гуманитарного познания. Это связано с тем, что High-Tech требуют для своего создания комплексного, межотраслевого и междисциплинарного знания, поэтому в последней четверти XX в. роль междисциплинарных исследований сильно возросла. Во-первых, высокие технологии взаимосвязаны между собой и взаимообуславливают друг друга. Само появление High-Tech связано с революцией в вычислительной технике, приведшей к созданию компьютеров нового поколения и высоких информационных технологий. Без современных компьютеров появление нано- и биотехнологий было бы просто невозможно, так как для их создания необходимы сложные и многочисленные расчеты и создание многофакторных моделей. Благодаря достижениям в нанотехнологиях и вычислительной технике стали реальностью генетические исследования, приведшие к расшифровке генома живых существ и ставшие основой биотехнологий. А созданные на основе нанотехнологий новые материалы в свою очередь значительно увеличили возможности вычислительной техники. И это только несколько примеров.
Во-вторых, применительно к созданию High-Tech речь идет не только о междисциплинарных естественно-научных и технических исследованиях, но и о вовлечении в них социогуманитарного знания. Например, развитие кибернетики и вычислительной техники уже в первые годы потребовало привлечения лингвистики для создания искусственных языков (машинных и алгоритмических языков программирования, позднее языков интерфейсов) и машинного перевода. Современные исследования в сфере машинного перевода и математической лингвистики (например, по созданию программ-переводчиков) требуют совместной работы лингвистов, специалистов по программному обеспечению, математиков, дизайнеров и др. В результате этих исследований возникли такие новые междисциплинарные отрасли науки, как компьютерная лингвистика, инженерная лингвистика, математическая лингвистика, количественная и статистическая лингвистика. Данные науки изучают различные аспекты взаимодействия человека с машинной средой (языки программирования и языки взаимодействия человека с компьютером) и технологии работы с текстовой информацией (создание и редактирование текстовых документов, распознавание текста и устной речи, проверка правописания, машинный перевод с одного языка на другой).
В-третьих, принципиально новым явлением стало появление в конце XX в. высоких социогумани-тарных технологий (High-Hume), которые также
основаны на синтезе знаний из различных наук. High-Hume предназначены для воздействия на сознание людей (как индивидуальное, так и массовое). Изменению подвергается сам человек или социальные процессы. В качестве примера High-Hume можно назвать: политические технологии, PR-технологии, маркетинговые технологии, бизнес-технологии и др. В данном случае фундаментальное и прикладное социогуманитарное знание соединяется с возможностями информационно-телекоммуникационных технологий, но требуется привлечение и математических знаний. Предполагается, что в High-Hume могут быть задействованы и возможности биотехнологий (например, знание о генетической предрасположенности человека к совершению тех или иных поступков и целенаправленное воздействие на определенные гены).
На протяжении XX в. ценностно-нейтральное исследование как идеал научного исследования (в первую очередь естественно-научного) постоянно подвергался сомнению. Во многом это связано с тем, что ученые не могли больше оставаться безразличными к использованию результатов своего труда. Наука и техника стали осознаваться одновременно как величайшая надежда для человеческого прогресса и как одна из наиболее серьезных угроз, с которыми сталкивается современный человек [3]. Подобные изменения в научном этосе вызваны современными глобальными проблемами, инициированными длительным бесконтрольным использованием достижений науки и техники, которые поставили человечество на грань физического уничтожения. High-Tech еще больше обострили противоречия, связанные c использованием достижений науки. Это происходит потому, что данные технологии в буквальном смысле все больше «приближаются» к человеку, воздействуя на его биосоциальную сущность и духовные основания, существенно меняя их. При этом важно то, что с появлением High-Tech начала размываться граница между человеком и машиной. Например, биотехнология в отличие от других областей биологии и медицины опирается не на внешние технологии (протезирование, инструментальная диагностика, хирургия), а на идею о том, что собственные процессы тела могут быть перепрограммированы на достижение нужных результатов [4, с. 82]. Но сегодня перепрограммировано может быть и сознание человека! Что уже демонстрируют на практике High-Hume, базирующиеся на высоких информационных технологиях.
Вообще говоря, человечество ранее неоднократно сталкивалось с необходимостью осмысления морально-этических и правовых аспектов использования новых технологий. Но в отличие от предыдущих этапов развития общества наше время можно охарактеризовать как время ускоряющегося рос-
та масштабов потенциального воздействия технологий на окружающую среду, социокультурную сферу и человека. Ротация технологий соизмерима уже по временному промежутку даже не с жизнью отдельного поколения, а с отдельными годами или даже месяцами. Поэтому особенностью современного осмысления морально-этических и правовых аспектов проблемы использования высоких технологий является их предвосхищающая направленность (термин А. Иойрыша) [5, с. 53]. Еще до того, как High-Tech получают свое практическое воплощение, они начинают выступать объектами широких научных и общественных дискуссий, когда предполагаемые выгоды от разработки и внедрения данных технологий (в первую очередь, экономические) критически переосмысляются как с точки зрения возможного риска для человека и общества, так и с точки зрения правовых норм и моральных ценностей (причем не только общечеловеческих ценностей, но и ценностей отдельных социальных групп, например, конфессий). Вследствие этого сегодня становится нормой экологическая и социально-гуманитарная экспертиза научно-технических проектов, которая осуществляется как самими учеными, так и представителями общественности.
Таким образом, High-Tech способствуют сближению идеалов естественно-научного и социально-гуманитарного познания.
Тесная взаимосвязь между наукой и технологической сферой начала складываться еще в индустриальном обществе, но в постиндустриальном обществе их интеграция значительно возрастает. Практика показывает, что роль науки в создании новых технологий в этом обществе значительно усиливается, то есть технологическое применение науки существенно расширяется. Одной из главных характеристик высоких технологий является высокая наукоемкость, что означает значительное увеличение доли научных знаний во всей совокупности знаний, используемых в технологии. Ввиду быстрой ротации современных технологий и высокой конкуренции в высокотехнологичном секторе экономики становится экономически выгодным сокращение сроков инновационного цикла - пути от фундаментальных и прикладных исследований к разработке технологии, внедрению ее в производство и реализации на рынке, поэтому производство высокотехнологичных продуктов стало территориально приближаться к месту их разработки. Современное наукоемкое и высокотехнологическое производство в постиндустриальных странах все больше сосредотачивается вокруг крупных университетов, вовлекая последние в процессы создания и трансферта высоких технологий и приводя к появлению таких социально-экономических структур, как технопарки и технополисы, которые выступают
в качестве оптимальных способов сотрудничества научных, промышленных и образовательных кругов в инновационной деятельности (например: Силиконовая долина, Университетский научный центр в Филадельфии, технопарк города Оулу при известнейшем университетском центре Финляндии и т.п.). Большинство самых крупных университетов США и Западной Европы в настоящее время имеют свои технопарки. Современную научную лабораторию все чаще бывает трудно отличить от производственного цеха и наоборот.
Но так как сегодня многие High-Tech все чаще морально устаревают уже в процессе их разработки, то экономические (да и политические) преимущества получает тот, у кого имеется «стратегический запас» технологических разработок, который можно получить только на основе фундаментальных исследований. Поэтому финансировать развитие не только прикладной, но и фундаментальной науки становится сегодня экономически выгодным: и постиндустриальные государства, и транснациональные корпорации, и даже мелкий и средний бизнес (венчурный капитал) вкладывают в них сегодня значительные средства. Но у фундаментальной и прикладной науки всегда были разные цели. Развитие фундаментальной науки ранее в значительно меньшей степени зависело от социокультурного окружения, чем прикладной. Принято считать, что фундаментальная наука развивается на основе своей собственной логики и не ставит перед собой достижение утилитарных целей, но при этом потенциально содержит в себе «целые созвездия возможных будущих технологий» (В.С. Степин). Но современные фундаментальные исследования, как правило, очень дороги и требуют привлечения огромных средств. Поэтому в реальности современный ученый редко оказывается в идеальных условиях - когда он может заниматься научной проблемой ради самой научной проблемы, то есть соблюдается норма свободы научного творчества. Сама система финансирования фундаментальной науки предполагает ориентацию на какой-либо прикладной результат.
В то же время в науке нормой считается публикация новых научных результатов в открытом доступе, тогда как в промышленности и бизнесе существует коммерческая тайна. Тот, кто владеет know-how технологии, имеет преимущество в конкурентной борьбе. Поэтому наблюдаемая сегодня активизация процессов коммерциализации науки обостряет проблему секретности и закрытости научных исследований. Это обусловлено стремлением снижения рисков, связанных с вероятностью копирования конкурентом продукта или технологии. Поэтому большое значение уделяется серьезной правовой защите коммерциализируемых ре-
зультатов научных исследований. Коммерциализация науки привела к тому, что и фундаментальное научное знание приобрело вид рыночного товара, что было совершенно немыслимо в классической науке (кому в те времена могла прийти идея запатентовать, например, кислород?). Сегодня патентованию подлежат не только искусственно созданные микроорганизмы или лабораторные животные, но и гены человека, последовательности ДНК, эмбриональные стволовые клетки и даже геномы целой нации, которые в дальнейшем выступают как коммерческие продукты. Так, в Исландии частная компания DeCode Genetics «выкупила» эксклюзивное право на коммерческую эксплуатацию геномных данных исландской популяции сроком на 12 лет [6, с. 67-68]. Таким образом, секретность и новые права собственности распространяются не только на прикладные исследования, но и на фундаментальные. Но данные требования входят в противоречие с этическими нормами общедоступности научных знаний, организованного скептицизма и др.
В лекциях по социологии науки Э.М. Мирский акцентирует эту проблему так: «Этические нормы выполняли свои функции, когда делили большие деньги, но стали давать сбои, когда стали делить очень большие деньги». Гонорар, полученный от продажи результатов своей научной деятельности или своих способностей, может быть по величине таким, что ученый может обеспечить себя и свою семью до кон -ца жизни. Поэтому этические нормы и моральные ценности современных ученых все чаще находятся под сильным финансовым прессингом. Например, если исследования на человеке, в частности клонирование, запрещены во многих европейских странах, то эти исследования переносятся в страны третьего мира, и всегда находятся ученые, которые хотели бы продолжать исследования в данной области. И далеко не всегда их мотивация может быть вызвана стремлением к получению научного признания.
Следует особо отметить проблему «утечки мозгов», которая сегодня становится общегосударственной проблемой не только для развивающихся стран, но и для многих развитых стран. Благодаря тому, что High-Tech требуют высококвалифицированных кадров, подготовка которых требует огромных финансовых вложений и длительных сроков, то выгоднее «переманить» выдающегося или подающего надежды ученого. Так, лидеры стран Евросоюза всерьез озабочены оттоком европейского научного потенциала за океан, в основном в США. Около полумиллиона европейских ученых трудится в заокеанских научных центрах, причем 87 % из них в обозримом будущем и не собираются возвращаться в Старый Свет [7].
Надо отметить, что именно использование интеллектуальной собственности и интеллектуаль-
ных способностей в эпоху High-Tech может приносить наиболее существенные доходы. Многие современные ученые, сделав какое-либо открытие или изобретение, сегодня сами реализуют его в инновационном бизнесе, то есть открывают на основе своих know-how собственное дело. Считается, что инновационный бизнес - это очень рискованный бизнес, так как процент успешных проектов в области высоких технологий и разработок не очень велик. Но в случае успеха доходы могут быть просто фантастическими. Одним из персонифицированных символов слияния науки и бизнеса сегодня считается вице-президент Стэнфордского университета Ф. Терман, создавший на основе этого университета первый в мире научный парк, который заложил начало Силиконовой долины.
Подобное изменение взаимодействия науки, производства и бизнеса требует от современного ученого совершенно новых профессиональных качеств (например, таких, как деловая инициатива и предприимчивость), а также знаний и умений (сюда входят не только знания по маркетингу, менеджменту, бухгалтерскому учету, праву на интеллектуальную собственность и т.п., но и практические навыки в данных областях). В настоящее время науке как никогда требуются квалифицированные специалисты-администраторы, инновационные менеджеры, способные не столько разобраться в вопросах конкретного научного направления или сущности разработки, сколько увидеть перспективу исследовательских работ, обеспечить их необходимыми материальными и человеческими ресурсами, суметь оценить риски, владеющие нетрадиционными подходами к управлению системой «наука-производство-бизнес» и знающие рынок инновационной продукции.
Итак, мы наблюдаем сегодня становление нового профессионального сообщества, с новой профессиональной этикой, которая будет регулироваться не только этическими нормами «большой» и «малой» науки, но и бизнес-этикой. Думается, что сегодня трудно точно спрогнозировать, какие этические нормы будут регуляторами в результате подобного симбиоза, так как ценности, регулирующие деятельность в сфере науки и в сфере бизнеса, далеко не всегда совпадают и во многом противоречивы. Это требует адекватной философской рефлексии и специальных социологических исследований.
В заключение хотелось бы отметить, что роль науки в развитии общества в будущем по-прежнему будет возрастать, но она больше не сможет быть относительно замкнутым сообществом узких профессионалов. Это сообщество становится все более открытым для обсуждения как своих достижений, так и своих неудач. И во многом это происходит благодаря появлению и широкому распространению High-Tech.
Литература
1. Мелик-Гайказян И.В., Мелик-Гайказян М.В., Тарасенко В.Ф. Методология моделирования нелинейной динамики сложных систем. М., 2001.
2. Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность. М., 1998.
3. Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. М., 1986.
4. Такер Ю. Комната ожидания Дарвина // Biomediale: Современное общество и геномная культура / Сост. и общ. ред. Д. Буланова. Калининград, 2004.
5. Иойрыш А. Правовые аспекты генной инженерии // Biomediale: Современное общество и геномная культура / Сост. и общ. ред. Д. Буланова. Калининград, 2004.
6. Тищенко П. Геномика: Новый тип науки в новой культурной ситуации // Biomediale: Современное общество и геномная культура / Сост. и общ. ред. Д. Буланова. Калининград, 2004.
7. ЕС создаст Европейский технологический институт для предотвращения «утечки мозгов» за океан. http://www.mkn.ru/news/piece_ 16199/
