CC BY
16ТРАНСДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ОРГАНОНЫ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ. ДИСКУССИЯ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ «ИНТЕГРАЦИЯ ГУМАНИТАРНЫХ И ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ: ИНФОРМАЦИОННЫЕ ПОДХОДЫ» СЕДЬМЫХ ГУМАНИТАРНЫХ ЧТЕНИЙ РГГУ
Седьмые гуманитарные чтения РГГУ проходили с 28 марта по 2 апреля 2014 г. Всего в них приняли участие более 1000 человек, включая профессоров, преподавателей, аспирантов и студентов. Были представлены более 50 институтов РАН, университетов, научных центров Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Екатеринбурга, Ижевска, Иркутска, Перми. В работе Чтений приняли участие зарубежные гости из стран СНГ, зарубежной Европы и Азии. Пленарное заседание «Интеграция гуманитарных и естественно-научных знаний: информационные подходы» было одним из четырех пленарных заседаний Чтений. Оно состоялось 31 марта 2014 г. В ходе работы заседания обсуждались четыре проблемы. Первая - это изучение общих для гуманитарных наук органонов-интеграторов, которые позволяли бы выработать общую методологию гуманитарного знания и преодолеть его фрагментарность. Вторая проблема - результаты исследования роли прошлого в современной политике. Третья - рассмотрение информации как феноменального общественного проявления и ее трансформации в документы. Последняя проблема касалась создания и сохранения цифрового культурного наследия. В нашей публикации мы приводим фрагмент обсуждения, посвященный трансдисциплинарным органонам гуманитарного знания, которым открывалось пленарное заседание.
В.И. Дурновцев, ведущий пленарного заседания. У Бориса Леонидовича Пастернака есть хорошие строчки, я их вспоминаю, когда вхожу в аудиторию и вижу недостаточное количество студентов, не совпадающее со списочным составом, как говорят в армии. Говорю тогда так: «Нас много, нас, кажется, четверо». Но сегодня нас очень и очень много, и мы продолжаем Гуманитарные чтения РГГУ, Седьмые гуманитарные чтения, в границах одного из ведущих направлений - теории и методологии гумани-
109
тарного знания. Я хочу сообщить вам без ложной скромности, что мы блистательно в пятницу открыли Гуманитарные чтения, и девиз одного из пятничных мероприятий был: «Архивы без границ, День архивов в РГГУ». Сегодня, развивая эту тему, мы можем обозначить нашу встречу как «День Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук в РГГУ». Поэтому мы, прежде всего, горячо, сердечно, искренне приветствуем наших коллег, наших друзей, наших единомышленников в стенах Российского государственного гуманитарного университета. И этот день ИНИОНа в РГГУ двухплановый. Первый план -пленарное заседание, а затем состоится выездной семинар, посвященный методологическим проблемам наук об информации с подзаголовком «Библиотека и гуманитарные исследования в информационном обществе».
Мы начинаем нашу работу. Я с большим удовольствием предоставляю слово Михаилу Васильевичу Ильину, доктору политических наук, профессору, руководителю Центра перспективных методологий социальных и гуманитарных исследований ИНИОН РАН, и рядом с Михаилом Васильевичем другие соавторы этого доклада - Авдонин Владимир Сергеевич, Константин Павлович Кокарев, Иван Владленович Фомин, все сотрудники Института научной информации.
М.В. Ильин. Спасибо большое, Валерий Иванович. Во-первых, я хотел бы сказать, что нас четверо авторов, и это большой проект нашего центра. Поэтому мы будем выступать поровну, не одновременно, но чередуясь. Я хочу сразу сказать, что у нас такое сложное название, может быть, даже пугающее и сбивающее с толку, но я надеюсь, что по ходу дела многие вещи прояснятся. Мы представляем Центр перспективных методологий социально-гуманитарных исследований. Это новое образование в ИНИОН, и эти четверо людей, которые обозначены в качестве докладчиков, - это штатные, или полуштатные, или четвертьштатные сотрудники, но на самом деле наш центр - это сетевое образование, в нем участвуют очень многие ученые не только из Москвы, но и из разных других мест: Николай Розов из Новосибирска, Сурен Золян из Еревана, Виктор Сергеев из Москвы, Денис Стукал, который сейчас в Нью-Йорке, Андрей Ахременко из Москвы и многие другие. Одна из целей нашего центра - это обновление методологических возможностей социально-гуманитарных исследований. Как ИНИОНовская организация, мы в первую очередь заняты мониторингом новейших достижений в области методологии, но нам не хочется останавливаться только на мониторинге, мы хотим предложить какие-то вещи и от себя. Наш проект нацелен на довольно амбициозные задачи. Если в двух словах, то одна из проблем, с которой мы столкнулись, - это математизация гуманитарных наук, социально-гуманитарных наук, которая, безусловно, весьма плодотворна, но в то же время оставляет в недоумении то, что целый ряд областей социально-гуманитарных наук, в первую очередь предметных областей, с трудом поддаются такой математизации. И вот мы стали размышлять о том, что может быть дополнением к мате-
110
матике или даже заменой математики, и у нас появилась идея органонов, не пугайтесь этого слова. Мы хотим с вами поделиться этой идеей. Я еще хотел бы предупредить вас о том, что в своих изысканиях мы постоянно колеблемся между восторгом - нам кажется, что начинает маячить что-то очень интересное, светлое, вдохновляющее и т.д., и, так сказать, приступами пессимизма - мы убеждаемся, что появляется масса трудноразрешимых проблем. Поэтому мы вас призываем не впадать ни в одну из этих крайностей, а давайте реалистично, критически, требовательно посмотрим на те первые наметки, которые у нас появились. И я хотел бы передать сейчас слово Ивану Владленовичу Фомину.
И.В. Фомин. Когда мы говорим о методологии в социальных и гуманитарных науках, то часто наталкиваемся на привычную дихотомию количественных и качественных методов. Дихотомия эта очень сильно закрепилась, но нельзя не признать, что в ней есть ряд изъянов. Разделение на количественные и качественные исследования, количественные и качественные методы достаточно грубое, и, по сути, нам предлагается выделить в особую группу методы, в которых есть какая-то очевидная математика, а потом в качественные методы загрузить все, что остается. В лучшем случае при этом еще выделяются в отдельную группу методы смешанные. Нельзя сказать, что это полностью непродуктивное разделение, но в нашем проекте нам хотелось бы построить такое систематическое рассуждение о методах в гуманитарных науках, которое было бы более содержательным, больше нам говорило о специфике разных методов, которые мы используем, не было бы столь грубым. Дихотомия качественное - количественное, по сути, говорит нам о тех размежеваниях, которые есть в гуманитарных науках, и, вероятно, в этом смысле отражает какую-то реальность, но это не то, на чем бы нам хотелось сфокусироваться. Мы предлагаем построить некоторые методологические рассуждения не на идее разделения, начать не с того, как нас методы дезинтегрируют, а с того, каким образом методология может стать той силой, которая поможет нам интегрировать гуманитарное знание. Потому, как сказал уже Михаил Васильевич, мы начали рассматривать то, что называем органонами, или органонами-интеграторами. И фокус нашего внимания в этом смысле направлен именно на то, чтобы найти, усмотреть или перспективно наметить такие языки научного описания, которые бы позволяли нам научное знание в гуманитарных науках интегрировать и посмотреть, каким образом методология нам помогает строить знание по междисциплинарному и трансдисциплинарному принципу. Подробнее об этом расскажет Владимир Сергеевич.
В. С. Авдонин. У меня есть несколько соображений по поводу нашей тематики, и особенно по поводу заявленного в названии доклада термина, или, так сказать, понятия очищения предметности. Здесь я хотел бы отметить несколько моментов. Само понятие очищения есть такая иллюзия. Для философов это не ново, с этим термином работает феноменология, в
111
частности, есть понятие очищения у Гуссерля, и оно связано с феноменологической редукцией. У Гуссерля есть предметное содержание сознания -ноэма и очищенное от него сознание - ноэзис: смыслопорождающее сознание, придающее предметам смыслы, образующее понятия. Но применительно к науке ноэзис означает прежде всего теоретическое познание, создание обобщающих понятий, формирование теорий. Если эту гуссерлианскую терминологию продолжать, то можно использовать такой термин, как «методологический ноэзис». Он подразумевает два момента: первое - это своего рода методологическая редукция, т. е. усиление роли методологического компонента научных дисциплин за счет предметного. И второе -нарастание этой редукции по мере перемещения вверх по этажам науки от субдисциплинарного уровня к трансдициплинарному. Таким образом, на трансдисциплинарном уровне знание является наиболее методологичным и наименее предметным. Хотя предметность и здесь не исчезает, а очищается, сублимируется, кодируется методологическими средствами органонов. Вероятно, операции кодирования, или очищения предметности органоном, могут напоминать процедуру абстрагирования, формализации предметных знаний. Предметность различных дисциплин может преобразовываться в структурные единицы соответствующих органонов: числа в математике, знаки в семиотике, формы в морфологии, случаи в компаративистике, которые могут образовывать формализованные модели и констелляции, а затем раскодироваться на различных предметных контекстах. Второй момент - это поиски анализа рассмотрения процесса, связанного с органонами, и здесь у нас было несколько версий. С одной из них я вас хочу познакомить. Это версия, связанная с лингвистическим поворотом, поскольку современные исследования в области науки и методологии науки протекают под знаком этого лингвистического поворота, переносящего акцент на изучение языков как основного инструмента научного познания. Исходя из этого можно предложить использовать для анализа функционирования органонов, в том числе и в аспекте очищения от предметности, концепцию метаязыка, т.е. если органоны - это языки описания, то это не простые языки, а метаязыки, которые активно используются по отношению к предметным языкам. То есть это как разновидность метаязыков по отношению к предметным языкам отдельных дисциплин.
В этом случае органоны выступают средством анализа не предметных областей, а имен предметов, представленных в дисциплинарных формализованных и неформализованных языках. Конечно, здесь возникает вопрос: могут ли органоны обладать достаточными выразительными средствами, чтобы служить метаязыками для предметных языков, так как метаязыки требуют достаточности таких средств? На наш взгляд, это возможно, учитывая развитие тех областей или способностей, которые мы определили как органоны. Наблюдая за ними, можно отметить, что совершенствуются понятийный и аналитический аппараты этих сфер, расширяются области применения, например, та же компаративистика, начи-
112
навшая с понятий, случаев и переменных, сегодня оперирует множеством понятий, относящихся к различным видам, подвидам, классам и множествам случаев и, соответственно, переменных, а также оперирует различными видами их связей, моделей, констелляций, понятиями единиц анализа, видов и т. д. То же самое можно сказать и о разработке языка или, в данном случае, метаязыка других органонов, семиотики, морфологии, не говоря уже о математике. Таким образом, развитие выразительных средств органонов в принципе позволяет рассматривать их как метаязыки, например, заниматься проблематикой различения предметного языка и метаязыка, т.е. языка органонов, в различных предметных исследованиях и проблемами общего соответствия метаязыка предметному языку отдельных дисциплин.
Другой вариант, который мы тоже рассматривали, - это использование понятий структурных наук для характеристики органонов, но на нем я сейчас останавливаться не буду в силу нехватки времени. И последний, третий момент, продолжая метафору органонов как метаязыков: идея метаязыка может быть применена и для характеристики области анализа самих органонов как метаязыков, т.е. к тому, чем, собственно, мы и занимаемся. И для этого уже будет необходим метаязык второго уровня -метаязык-2, применяемый к именам самих органонов и позволяющий различать общее и особенное в органонах и находить соответствие между этим общим и функционирующей матрицей отдельного органона. И в этом случае вновь встает проблема выразительных средств этого метаязыка. Здесь, конечно, о создании достаточных средств такого языка, или мета-языка-2, пока говорить рано. Мы начали эту работу и предлагаем, в том числе и в рамках этого выступления, некоторые рабочие понятия. В частности, очищенного, насыщенного органона, или того, что я сейчас предложил, - органона как метаязыка, понятия кодирования, раскодирования, контекстуализации органонов в различных предметных областях, этажей дисциплинарности и т.д. Разумеется, этого еще не достаточно для формирования условного метаязыка-2, для анализа органонов и для своего рода «органоноведения», но мы намерены эту работу продолжать. Мы надеемся на некоторый позитивный результат, а о перспективах еще скажет Михаил Васильевич.
М.В. Ильин. Спасибо, я остановлюсь на паре моментов. Еще раз хотел бы проакцентировать противопоставление предметности и методоло-гичности. Ясное дело, что в любом исследовании, так или иначе, они сочетаются, они присутствуют. Вопрос - в каком? Каково это сочетание? И вот с нашей точки зрения здесь существует неустойчивое, постоянно меняющееся соотношение. Мы же можем в силу этого, поднимаясь по этажикам, постепенно усиливать методологичность наших исследований, и, соответственно, опускаясь, мы можем насыщать его все более густой предметностью. Прошу обратить внимание на то, что данные утверждения ни в коей мере не являются оценочными. Мы отнюдь не считаем, что насыщение или очищение сами по себе являются благом или злом. Все зависит от це-
113
лей и задач того или иного исследования, от исследовательского вопроса. Нас, как людей, которые занимаются методологией, конечно, интересует проработка этих верхних уровней, верхних этажей, где методологическая составляющая выявлена наиболее отчетливым образом. Это не означает, что, выделяя эти органоны-интеграторы, мы считаем, что они обладают какими-то особыми преимуществами, просто на их примере мы отчетливее видим собственно методологические возможности.
Возникает закономерный вопрос: зачем мы все это затеяли? Потому что нас это интересует, потому что это действительно задачка очень вызывающая, и ее просто хочется решить. Это первое и, наверное, главное, если говорить честно. Но есть, конечно, и практический выход. Если нам удастся вместе с коллегами, которые, кстати, ведут подобные исследования в специфических областях, продвинуться в консолидации таких органонов-интеграторов, то появляется шанс наряду с математикой, которая, безусловно, является таким интегратором естественных и не только естественных наук, получить какие-то интеграторы социально-гуманитарных наук. Еще раз вернусь к списку. Здесь в первую очередь это семиотика, морфология, компаративистика. Пока что мы сталкиваемся с тем, что больше всего проблем у нас с компаративистикой. Компаративистика оказывается, с одной стороны, очень легко применимой, она есть везде, но вот попытки ее очистить приводят к тому, что у нас получаются какие-то уж очень чистые инструменты. Настолько чистые и бессодержательные, что возникают сомнения, насколько они действительно основательны. Здесь есть проблема. Морфология еще плохо проработана, но здесь есть большие надежды. С семиотикой гораздо лучше. Семиотика на самом деле -это математика гуманитарных наук. Здесь наибольший прогресс, но и проблем очень много. Поэтому мы всячески приглашаем вас, дорогие коллеги, тех, кого это интересует, включаться в эту работу. Если хотите, запутывайтесь в наши сети и с нами вместе распутывайте эти самые трудные задачки, хотите - делайте это самостоятельно, но мы будем очень благодарны, если вы нам об этом сообщите, и мы в рамках нашей деятельности в Институте научной информации будем информировать других коллег о ваших усилиях. Спасибо!
В.И. Дурновцев. Спасибо! Так, коллеги, а теперь, пожалуйста, прошу высказываться, задавать вопросы.
Вопрос А.В. Денисова. В советское время выработка метаязыка гуманитарных наук обычно поручалась философии. Сегодня эту функцию, кажется, берет на себя общая социология, которая «сверху» пытается объяснить, что делается «внизу». В вашем выступлении в связи с трансдисциплинарными органонами ни о философии, ни об общей социологии не говорилось. Почему? Это сознательная позиция? Объясните!
М. В. Ильин. Спасибо за хороший вопрос! Если Вы внимательно слушали выступление, то Владимир Сергеевич Авдонин как раз начинал с философской методологии, с философских категорий Гуссерля, с феноме-
114
нологической редукции и т.д. Так что философскую методологию мы не отбрасываем, так же как и методологию науки, и науковедение, которые активно присутствуют в наших исследованиях. И я хочу сказать, что начинали мы с весьма короткого списка возможных претендентов на роль органонов - интеграторов гуманитарного знания. Но затем он стал расширяться. И оказалось, что претендентов на выполнение интеграционных функций в науке очень много. Мы обнаружили около 20 дисциплин, которые потенциально могли бы на это претендовать. Например, математика и логика. Но логику мы вынесли за скобки в силу целого ряда субъективных трудностей. Вынесли также за скобки и когнитивистику, которая, подобно тому как логика отчасти дополняет математику, дополняет семиотику, и оставили математику и семиотику, а также морфологию и компаративистику. От других были вынуждены отказаться просто в силу того, что не можем охватить все. Кроме того, многие дисциплины, которые могли бы претендовать на роль методологических интеграторов, все же слишком «нагружены» своей специфической предметностью. Например, общая социологическая теория, о которой Вы упомянули. В хорошей социологической теории, которой, например, занимается участник нашей сети А.Ф. Филиппов, предметность все же очень сильна. А философия, как только уходит от самых общих схем, зачастую получает нагрузку, выходящую за пределы науки, хорошая философия, как правило, бывает нагружена моральной проблематикой и бывает связана с другими аспектами.
Вопрос К.К. Колина. Уважаемые коллеги! В числе претендентов на роль интегрирующих органонов мы не увидели компонента информационных наук. Чем это объяснить?
М.В. Ильин. В принципе тем же самым, о чем я только что сказал. Если мы берем информатику в общем, теоретическом плане, то здесь она сближается с проблематикой математики и семиотики, которыми мы занимаемся. Если же мы берем информацию с точки зрения ее предметной нагруженности, то это сразу затрудняет нам собственно методологический анализ. Здесь она оказывается тесно связанной с изучением самого предмета информации, информационными потоками, сетями и др. Хотя возможно, что мы не нашли способов очищения информатики. Может быть, Вы нам поможете и подскажете, как это сделать.
В. С. Авдонин. Я хотел бы добавить, что когда мы рассматривали дисциплины в качестве претендентов на роль трансдисциплинарных органонов, то информатику, прежде всего теоретическую информатику, ее интеграционный потенциал мы, конечно, держали в поле зрения. Но специально ею заниматься не смогли по причинам, о которых уже сказал Михаил Васильевич. Но рассматривать ее, видимо, надо, и мы будем очень благодарны за помощь в этом направлении.
Вопрос. В качестве органонов-интеграторов здесь называли математику и логику, но логику предложили исключить. Но как можно рассматривать математику в отрыве от логики и логику в отрыве от математики?
115
Логика может рассматриваться только на основе математики. Я хотел бы указать здесь на работы русского математика П. С. Порецкого, который этим занимался. Его работы по математической логике не все знают и понимают, и гуманитарии, и математики. Его работы смотрел математик академик Марков-младший. Но, видимо, тоже не совсем понял. Я занимаюсь этой проблематикой, что было признано американским математическим обществом. Так что предлагаю сначала освоить работы Порецкого, а потом уже решить, что можно принять за органоны.
М.В. Ильин. Большое спасибо за Ваше предложение! Мы готовы изучить и использовать Ваши разработки и приглашаем к участию в нашей работе.
Вопрос О.Ю. Малиновой. У меня два вопроса. Один серьезный, другой - шутливый. Начну с серьезного. Правильно ли я понимаю, что ваша работа предполагает детальный учет того, как происходят на практике исследования в различных областях науки? Т.е. правильно ли я понимаю, что в своих разработках вы пытаетесь двигаться не только «сверху» -от общих методологических концепций, но и с учетом самой практики исследований? И в таком случае не предполагаете ли вы, что ваши изыскания существенно лимитируются вашими возможностями в плане детального знания этой практики? Ведь наука ушла далеко от того состояния, когда один ученый или даже группа могли быть целым университетом! Это был первый вопрос. А второй - шутливый. Я обратила внимание на очень заметный гендерный крен (в сторону мужчин) в вашей команде. Это случайность или закономерность?
М.В. Ильин. Это - закономерная случайность или наоборот! Что-то в этом роде. (Смех.) А если серьезно, то, конечно, мы можем продвинуться в нашей работе, только отталкиваясь от практики исследований. Приведу пример. На днях мы провели на филологическом факультете МГУ семинар по семиотическому органону, где были также философы и другие специалисты. Там было высказано много интересных и критических идей, за что мы были благодарны коллегам. Мы также предложили своего рода эксперимент - давайте специалисты разных дисциплин вместе проведут анализ конкретного дискурса (в качестве примера было взято падение Берлинской стены в 1989 г.). Каждый со своих позиций. Философы с позиций философии освобождения, филологи - языка, образов, историки, политологи - со своих позиций и т. д. А потом попытаться сравнить, где и в чем нам удается продвинуться в плане «очищения» от предметности к инте-гративной методологии. Сесть вместе за круглый стол и обсудить, чем в предметном плане тот или иной специалист может поступиться, а чем - нет. И если продвинемся, то понять, где эта продвинутая позиция пересекается и что в методологическом плане она будет собой представлять. И надо сказать, что мы встретили достаточно активную оппозицию. Многие говорили, что трудно поступиться своей предметностью, отвлечься от нее. Поэтому мы и предлагаем здесь серию экспериментов, обсуждений, чтобы
116
понять, где та грань, до которой можно продвинуться в плане «очищения». Это, конечно, не под силу одному или даже небольшой группе исследователей. Нужны эксперименты, обсуждения, обмены идеями специалистов разных областей.
В. С. Авдонин. Здесь я хотел бы добавить, что в ходе этого семинара и нашего эксперимента с попыткой «очищения» предметных дискурсов выяснилось, что ряд исследователей не готовы отвлекаться от своих предметов. Они критически относятся к «очищению», полагая его излишним. Но есть и другие, которые готовы экспериментировать, пробовать разные варианты методологической интеграции, в том числе и за счет «очищения» от предметности. Именно их мы стараемся привлечь к нашей работе, учитывая их исследовательский опыт в разных областях.
В. И. Дурновцев. Я хочу от вашего имени еще раз поблагодарить наших коллег, выступивших с замечательным докладом, очень содержательным и, судя по дискуссии, небесспорным, что есть одно из условий дальнейшей разработки этих необычайно важных для гуманитарного знания сюжетов. Могу только сказать, как человек совсем земной, и тьма низких истин мне дороже, я пытался ваши очень интересные идеи приложить непосредственно к конкретной практике историка, и во многих отношениях это показалось очень плодотворным и интересным. Спасибо всем за интересную дискуссию.
117
